Текст книги "Яйцо Пинхоу (ЛП)"

Автор книги: Диана Уинн Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Диана Уинн Джонс
Яйцо Пинхоу

Перевод Курлаевой А.В., 2019 год

Глава 1

В начале летних каникул, когда Крестоманси с семьей еще был на юге Франции, Марианна Пинхоу и ее брат Джо неохотно поднимались по крутой главной улице Улверскота. Их призвала Бабка Пинхоу. Бабка являлась старшей по магии среди Пинхоу в Улверскоте и повсюду, где жили Пинхоу – от Боубриджа до Хоптона и от Апхелма до Хелм Сент-Мэри. И никто не мог ослушаться Бабкиных приказов.

– Интересно, чего старая летучая мышь хочет на этот раз? – хмуро спросил Джо, когда они проходили мимо церкви. – Готов поспорить, очередную глупость.

– Тише, – велела Марианна.

На склоне холма возле церкви преподобный Пинхоу опрыскивал розы в приходском саду. Марианна чувствовала едкий запах чар и слышала шипение пульверизатора. Распоряжения Бабки в последнее время действительно становились всё более требовательными и странными, но ни одному взрослому Пинхоу не нравилось, когда так говорили.

Джо опустил голову и изобразил самый надутый вид.

– Но это бессмысленно, – проворчал он, когда они прошли мимо ворот священнического домика. – Я-то ей зачем нужен?

Марианна ухмыльнулась. Джо считался среди Пинхоу «разочарованием». Только Марианна знала, как усердно Джо трудился, чтобы быть разочарованием. Хотя, возможно, еще мама об этом подозревала. Сердце Джо принадлежало машинам. Его выводили из терпения традиционное колдовство и принятый у Пинхоу – или у Фарли на Хелм Сент-Мэри, или, коли на то пошло, у Кливзов в Андерхелме на другом конце Улверскота – способ обращения с магией. Когда дело касалось этого вида магии, Джо хотел быть неудачником. И его оставили в покое.

– Понятно, что ей нужна ты, – продолжил Джо, когда они взбирались по последнему отрезку холма к Лесному Дому, где жила Бабка. – Ты будешь следующей Бабкой и всё такое.

Марианна вздохнула и скорчила гримасу. Факт состоял в том, что уже в двух поколениях по линии Бабки у Пинхоу не рождалось девочек. Все знали, что Марианне придется следовать по стопам Бабки. У Марианны было два двоюродных деда, шесть дядей, десять кузенов и еженедельные инструкции Бабки по ожидавшемуся от нее колдовству. Это давило на нее.

– Переживу, – сказала она. – Полагаю, мы оба переживем.

Они повернули на заросшую сорняками подъездную аллею к Лесному Дому. Ворота были разрушены с тех пор, как умер прежний Дед, когда Марианна была еще малышкой. Теперь Дедом являлся их отец Гарри Пинхоу, поскольку он был старшим сыном Бабки. Но все звали его папой и никогда Дедом, и Марианна всегда считала, что это многое говорит о его личности.

Они сделали два шага наверх по подъездной аллее и принюхались. Здесь сильно пахло диким животным.

– Лиса? – с сомнением спросил Джо. – Кот?

Марианна покачала головой. Запах был сильным, но более приятным, чем у лисы или кота. Рассыпчатый травяной запах, немного похожий на знаменитый мамин порошок для ног.

Джо засмеялся:

– В любом случае, это не Чудик. С ним покончено.

Они поднялись по трем потертым ступеням и толкнули облезлую парадную дверь. Открывать им ее было некому. Бабка настояла, что будет жить в громадном старом доме одна, и только старая мисс Каллоу дважды в неделю приходила к ней убираться. И не очень-то мисс Каллоу утруждалась, подумала Марианна, когда они вошли в просторный вестибюль. Из окна, расположенного на полпути по пыльной дубовой лестнице, полосами падал солнечный свет, густо насыщенный пылинками и тускло отражавшийся от витрин с чучелами животных, которые стояли на столиках вдоль стен. Марианна ненавидела их. На мордах у всех чучел красовался дикий оскал. Даже сквозь пыль были видны открытые красные пасти, острые белые зубы и злобные стеклянные глаза. Марианна старалась не смотреть на них, когда они с Джо шли через прихожую по растянутой от стены до стены кокосовой циновке и стучали в дверь передней комнаты.

– О, входите-входите, – сказала Бабка. – Я пол-утра вас ждала.

– Нет, не ждала, – пробормотал Джо.

Марианна понадеялась, что он говорил достаточно тихо, чтобы Бабка не услышала, хотя это и было правдой. Они с Джо отправились сразу же, как только тетя Джой с почты передала им сообщение.

Бабка сидела в потертом кресле, одетая в слои всегдашнего черного платья. На коленях у нее сидел кот Чудик, а к креслу была прислонена трость. Кажется, она не услышала Джо.

– Сейчас каникулы, правильно? – сказала она. – Сколько их у вас? Шесть недель?

– Почти семь, – признала Марианна.

Она опустила взгляд на то, что осталось от широкого, квадратного, красивого лица Бабки, и задумалась, будет ли выглядеть так же, когда доживет до этого возраста. Все говорили, что когда-то у Бабки были густые каштановые волосы, как у Марианны, а глаза у Бабки были теми же большими карими глазами, которые Марианна видела в зеркале, когда разглядывала себя, беспокоясь о своей внешности. Но единственное, что у Марианны было квадратного – необычайно широкий лоб. Это всегда было для нее величайшим облегчением.

– Хорошо, – сказала Бабка. – Что ж, вот мои планы на вас обоих. Нечего вам бездельничать семь недель. Сначала Джо, поскольку ты старший. У нас есть для тебя работа – место с проживанием. Ты отправишься работать коридорным у Большого Человека Сам-Знаешь-Где.

Джо в ужасе уставился на нее:

– В Замке Крестоманси, имеешь в виду?

– Тихо, – резко велела ему бабушка. – Не произноси здесь это имя. Хочешь, чтобы они заметили нас? Они всего в десяти милях отсюда в Хелм Сент-Мэри.

– Но у меня на каникулы собственные планы, – возразил Джо.

– Какая жалость, – сказала Бабка. – Глупые, праздные планы. Ты знаешь, что ты разочарование для всех нас, Джозеф Пинхоу, так что вот твой шанс хоть раз побыть полезным. Ты можешь стать нашими ушами и глазами в Том Замке и посылать мне весточку через Джосса Каллоу, если они обнаружат малейший признак того, что знают о нашем существовании – Пинхоу, или Фарли, или Кливзов, коли на то пошло.

– Конечно, они знают о нашем существовании, – презрительно произнес Джо. – Не могут же они думать, будто в Улверскоте никто не живет, или…

Бабка прервала его, наставив на него костлявый палец:

– Джо Пинхоу, ты знаешь, что я имела в виду. Они не знают и не могут знать, что все мы колдуны. Стоит им узнать, и они вмешаются, и установят для нас правила и законы, и не дадут нам развивать наше ремесло. Уже двести лет – с тех самых пор, как в Тот Замок поместили Большого Человека – мы не даем им разнюхать про нас, и я хочу, чтобы мы продолжали в том же духе. И ты поможешь мне в этом, Джо.

– Нет, не помогу, – ответил Джо. – Что не так с Джоссом Каллоу? Он уже там.

– Но он работает на улице. Мы хотим, чтобы ты был внутри. Там хранятся все тайны.

– Я не… – начал Джо.

– Ты – да! – рявкнула Бабка. – Джосс всё устроил и рекомендовал тебя той гарпии Бессемер, которая считается у них экономкой, и ты отправишься туда работать до тех пор, пока не начнутся школьные занятия, – она схватила трость и направила ее в грудь Джо. – Я приказываю.

Марианна почувствовала толчок магии и услышала, как Джо задохнулся от того, что с ним сделала трость. С потрясенным и обиженным видом он перевел взгляд со своей груди на кончик трости.

– В этом не было никакой нужды, – произнес он.

– Не помрешь, – сказала Бабка. – Теперь, Марианна. Я хочу, чтобы ты каждый день – с завтрака до ужина – была со мной. Мне нужна помощь по дому и чтобы ты ходила по поручениям, но всем скажем, что ты моя ученица. Я не хочу, чтобы люди думали, будто за мной надо ухаживать.

При виде того, как ее каникулы (так же, как и каникулы Джо) крадут и портят, Марианна отчаянно поискала что-нибудь – хоть что-то! – что помогло бы ей отвертеться.

– Я обещала маме, что помогу ей с травами, – сказала она. – В этом году небывалый урожай…

– Значит, Сесили придется самой варить и выпаривать, как она делала всегда, – заявила Бабка. – Я хочу, чтобы ты была здесь, Марианна. Или мне и на тебя наставить трость?

– О, нет. Не надо… – начала Марианна.

Ее прервал скрип колес и топот копыт по подъездной аллее снаружи. Не дожидаясь резкой команды Бабки: «Посмотрите, кто там!» – Марианна и Джо кинулись к окну. Чудик спрыгнул с колен Бабки и успел туда раньше них. Он бросил один взгляд в грязное окно и, распушив хвост, удрал. Выглянув наружу, Марианна увидела элегантную плетеную повозку с запряженным в нее холеным пестрым пони, которая как раз подъезжала к парадному входу. Ею управлял Дед Фарли, который никогда Марианне не нравился, в своем лучшем твидовом костюме и матерчатой кепке, и выглядел он мрачно даже для него. Позади него в плетеной повозке сидела Бабка Нора Фарли. У Бабки Норы были вытянутые узкие глаза и короткий узкий рот, из-за чего она выглядела мрачной даже в лучшие времена. Сегодня же она выглядела еще мрачнее.

– Кто там? – требовательно вопросила Бабка.

– Дед Фарли. В парадной одежде, – ответил Джо. – И Бабка Нора. Правительственный визит, Бабка. На ней та жуткая шляпа – с маками.

– И выглядят они ужасно сердитыми, – добавила Марианна.

Кто-то из родственников Фарли спрыгнул с повозки и подошел к голове пони. Он тоже был в костюме. Дед Фарли протянул ему хлыст и поводья, неуклюже слез и встал, приглаживая седоватые бакенбарды и поджидая Бабку Нору. Когда она в свою очередь встала и спустилась, повозка просела и заскрипела под ее весом. Бабка Нора была крупной дамой. Бедный пони, подумала Марианна, даже с такой легкой повозкой ему пришлось тяжко.

– Идите впустите их. Проводите сюда, а потом подождите в прихожей, – приказала Бабка. – Я хочу, чтобы кто-нибудь из Пинхоу дежурил, пока я разговариваю с ними.

Марианна подумала, что Бабка не меньше них удивилась визиту.

Они с Джо пробежали мимо чучел животных – Джо, опустив голову с самым надутым и упрямым видом. Старый надтреснутый дверной колокольчик резко звякнул, и Дед Фарли толкнул, открывая, парадную дверь, как раз когда они добрались до нее.

– Я проделал весь этот путь от Хелм Сент-Мэри, – сказал он, сердито глядя на них, – чтобы меня встретили двое детей, которые не могут даже потрудиться дойти до двери. Дома ваша Бабка? Или делает вид, будто ее нет?

– Она в передней комнате, – вежливо ответила Марианна. – Я провожу…

Но Дед Фарли грубо протолкнулся мимо и протопал к двери передней комнаты. За ним последовала Бабка Нора, которая практически отпихнула Джо, прижав его к ближайшей витрине с чучелами, когда вносила внутрь свою массу. За ней следовала ее кислолицая дочь Доротея, которая сказала Марианне:

– Прояви гостеприимство, дитя. Им понадобится чай и печенье – немедленно. Поторопись.

– Нет, мне это нравится! – Джо скорчил гримасу вслед Доротее, когда та захлопнула за собой дверь в переднюю комнату. – Давай просто пойдем домой.

Из-за захлопнутой двери уже доносились повышенные голоса.

– Нет, стой, – сказала Марианна. – Я хочу узнать, из-за чего они так разозлились.

– Я тоже, – признал Джо.

Он ухмыльнулся Марианне и тихонько направил на дверь передней комнаты небольшое хитрое заклинание, в результате чего дверь приоткрылась примерно на дюйм. Сквозь щель прогудел голос Деда Фарли:

– Не отрицай, женщина! Ты это выпустила!

– Я не выпускала! – практически заорала Бабка, а потом ее голос потонул в воплях Норы и Доротеи.

Марианна пошла на кухню поставить чайник, оставив Джо слушать. На кухне посередине гигантского старого стола сидел Чудик, страстно глядя на банку с кошачьей едой, которую кто-то там оставил. Марианна вздохнула. Бабка всегда говорила, что у Чудика только две мозговых клетки, и обе сосредоточены на еде, но больше походило на то, что Бабка опять забыла его покормить. Она открыла банку и положила еду в миску. Чудик был так исступленно благодарен, что Марианна задумалась, как давно Бабка вспоминала, что котам нужно есть. Печенья ни в одном из шкафов не нашлось. Марианна начала задумываться, не забывала ли Бабка кормить и себя тоже.

Когда чайник еще только свистел, Марианна вернулась в вестибюль. Вопли в передней комнате стихли.

– И я едва не наступила на это, – говорил голос Доротеи. – Мне повезло, что я не пострадала.

– Жаль, оно тебя не сожрало, – сказала Бабка.

Ее замечание вызвало новые вопли и заставило Джо захихикать. Он стоял над витриной, в которой находился скрученный скалящийся хорек, и смотрел на него с таким же выражением, с каким Чудик смотрел на банку с кошачьей едой.

– Ты узнал, из-за чего это всё? – прошептала Марианна.

Джо пожал плечами:

– В сущности, нет. Они говорят, Бабка что-то сделала, а она говорит, что не делала.

В этот момент шум в передней комнате стих достаточно, чтобы они услышали, как Дед Фарли говорит:

– Наш священный долг – и Фарли, и Пинхоу, не говоря уже о Кливзах. А ты, Эдит Пинхоу, предала этот долг.

– Чушь, – донесся голос Бабки. – Ты напыщенный дурак, Джед Фарли.

– И сам факт, что ты это отрицаешь, – продолжил Дед Фарли, – показывает, что ты потеряла всякое понятие о долге, всякое понятие о правде и неправде – в работе и в жизни.

– Никогда не слышала ничего более нелепого, – начала Бабка.

Ее перебил голос Норы:

– Да, потеряла, Эдит. Мы здесь, чтобы сказать именно это. Ты сошла с ума. Ты свое отжила. Ты совершаешь ошибки.

– Мы думаем, ты должна уйти на покой, – самодовольно добавила Доротея.

– Прежде чем причинишь еще больше вреда, – сказал Дед Фарли.

Похоже, он собирался сказать что-то еще, но что бы это ни было, оно потонуло в мощном вопле Бабки:

– Какая чушь! Какая наглость! Какое оскорбление! Убирайтесь отсюда, все! Убирайтесь из моего дома немедленно!

Она подкрепила свои слова таким мощным порывом магии, что Джо с Марианной пошатнулись даже со своего места, хотя он и не был нацелен на них. Фарли, должно быть, получили его прямо в лицо. Они, спотыкаясь, задом наперед выскочили из передней комнаты и промчались через вестибюль. У парадной двери им удалось развернуться. Дед Фарли, в такой ярости, в какой ни Джо, ни Марианна еще ни разу его не видели, потряс кулаком и проревел:

– Говорю тебе: ты сошла с ума, Эдит!

Марианна могла поклясться, что с порывом магии от Бабки смешался резкий удар чар от Деда Фарли.

Прежде чем она успела увериться в этом, все трое Фарли рванули к повозке, запрыгнули в нее и помчались прочь так, словно за ними гнался сам Крестоманси.

Бабка в передней комнате по-прежнему вопила. Когда Марианна ворвалась внутрь, она качалась в кресле вперед-назад и вопила, вопила. Ее волосы распустились, а по подбородку текла капля.

– Джо! Помоги мне остановить ее! – крикнула Марианна.

Джо приблизился к Бабке и заорал на нее:

– Я не пойду в Замок Крестоманси! Что бы ты ни говорила!

Позже он сказал, что это было единственное, что ему пришло в голову, способное привлечь внимание Бабки.

И это, несомненно, заставило Бабку перестать вопить. Она уставилась на Джо – обезумевшая, дрожащая и задыхающаяся.

– Орешники и палтусы вывернуты из всех суповых мисок, – сказала она.

– Бабка! – умоляюще позвала Марианна. – Говори разумно!

– Белена, – сказала Бабка. – Каникулы косметологов. Делает праздник крошки.

Марианна повернулась к Джо:

– Сбегай приведи маму. Быстро. Думаю, Бабка тронулась.

К вечеру вердикт Марианны стал официальным.

Задолго до того, как Джо добрался до Дрокового Коттеджа, чтобы привести маму, по округе пронесся слух, что с Бабкой что-то случилось. Папа и дядя Ричард уже спешили по улице от сарая за коттеджем, где они работали над мебелью; дядя Артур бегом поднимался по холму от «Герба Пинхоу»; дядя Чарльз приехал на велосипеде, а вскоре после него с грохотом прибыл дядя Седрик на фермерской телеге; следующим стремительно принесся строительный фургон дяди Саймона; а дядя Айзек прибежал через поля от своего приусадебного участка в сопровождении своей жены тети Дайны и случайного стада коз. Вскоре после этого пришли два двоюродных дедушки. Дедушка Эдгар, агент по недвижимости, пронесся по подъездной аллее в повозке, запряженной парой лошадей; а адвокат дедушка Лестер проделал весь путь от Хоптона на элегантной машине, бросив свой офис справляться без него.

Тети и двоюродные бабушки ненамного отстали. Они задержались, только чтобы сначала сделать сэндвичи – за исключением тети Дайны, которая вернулась в Лощину, чтобы запереть коз, прежде чем тоже заняться сэндвичами. Марианне казалось, что это неизменный обычай Пинхоу. Покажите им кризис, и тетушки Пинхоу будут делать сэндвичи. Даже ее собственная мать прибыла с корзиной, пахнущей хлебом, яйцами и кресс-салатом. Громадный стол на кухне Лесного Дома вскоре был заставлен сэндвичами всевозможных размеров и вкусов. Марианна и Джо постоянно носили чайники и сэндвичи торжественному собранию в передней комнате, где вынуждены были рассказывать, что именно произошло, каждому новоприбывшему.

Марианну уже затошнило от повторения одного и того же. Каждый раз, когда она подходила к части, где Дед Фарли тряс кулаком и кричал, она объясняла:

– Тогда Дед Фарли наложил на Бабку чары. Я почувствовала их.

И каждый раз дядя или тетя говорили:

– Не могу поверить, чтобы Джед Фарли сделал что-либо подобное!

И они поворачивались к Джо и спрашивали, почувствовал ли он тоже чары. И Джо был вынужден качать головой и говорить, что нет.

– Но от Бабки исходило столько всего, – говорил он. – Я мог и пропустить.

Однако тети и дяди к Джо прислушивались не больше, чем к Марианне. Тогда они поворачивались к Бабке. Мама прибыла первой, единственная из всех женщин Пинхоу догадавшись сложить сэндвичи магией, и нашла Бабку в таком состоянии, что первым делом усыпила ее. Большую часть времени Бабка лежала на потрепанном диване и храпела.

– Она вопила на всю округу, – объясняла мама каждому новоприбывшему. – Это показалось наилучшим решением.

– Тогда лучше разбудить ее, Сесили, – говорили дядя или тетя. – Сейчас она уже будет спокойнее.

Мама снимала чары, и Бабка с криком садилась.

– Фазаний пирог, говорю вам! – кричала она. – Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю. Вызовите пожарную бригаду. Летят воздушные шары.

И всё в таком странном духе. Некоторое время спустя дядя или тетя говорили:

– Если подумать, наверное, лучше ей немного поспать. Она ужасно расстроена, не так ли?

Тогда мама снова накладывала сонные чары, и до прихода следующего Пинхоу устанавливалась торжественная тишина.

Дядя Чарльз стал единственным, кто не прошел через этот ритуал. Марианне нравился дядя Чарльз. Во-первых, если не считать молчаливого дядю Саймона, он был ее единственным худым дядей. Большинство дядей Пинхоу были склонны к некоторой широте, даже если большинство из них не были по-настоящему толстыми. А худое лицо дяди Чарльза отличалось ироническим подергиванием, которого не было у остальных. Он, как и Джо, считался «разочарованием». Зная Джо, Марианна подозревала, что дядя Чарльз старался быть разочарованием не менее усердно, чем Джо, хотя она и считала, что дядя Чарльз немного переборщил, когда женился на тете Джой с почты. Дядя Чарльз, будучи по профессии маляром, появился в старом заляпанном краской комбинезоне и посмотрел на Бабку, с приоткрытым ртом тихонько храпевшую на диване.

– Не стоит беспокоить ее ради меня, – сказал он. – У нее таки поехала крыша, да? Что случилось?

Когда Марианна еще раз объяснила, дядя Чарльз погладил измазанной в краске рукой колючий подбородок и сказал:

– Не могу поверить, чтобы Джед Фарли сотворил с ней такое, хоть я и не слишком его люблю. Из-за чего была ссора?

Марианне и Джо пришлось признаться, что они, в сущности, не имеют ни малейшего представления.

– Они сказали, что она выпустила священный долг, и он ударил в их Доротею. Кажется, – сказала Марианна. – Но Бабка сказала, что она ничего такого не делала.

Дядя Чарльз приподнял брови и распахнул глаза:

– Э?

– Оставь, Чарльз. Это неважно, – нетерпеливо сказал дядя Артур. – Важно – то, что бедная Бабка теперь говорит ерунду.

– Перенапряглась, бедняжка, – сказал отец Марианны. – Могу поспорить, это из-за того что Доротея опять создавала проблемы. Честное слово, я мог бы придушить эту женщину.

– Ее следовало удавить еще в колыбели, – согласился дядя Айзек. – Но что нам теперь делать?

Дядя Чарльз посмотрел на Марианну одновременно шутливо и сочувствующе.

– Она когда-нибудь удосуживалась назначить тебя Бабкой после себя, Марианна? Не должна ли ты теперь стать главной?

– Надеюсь, нет! – воскликнула Марианна.

– О, не говори ерунды, Чарльз! – сказали все остальные.

А папа добавил:

– Я не позволю моей маленькой девочке погрязнуть в этом, даже в шутку. Мы подождем Эдгара и Лестера. Посмотрим, что они скажут. В конце концов, они Бабкины братья.

Но когда прибыли сначала двоюродный дедушка Эдгар, а потом двоюродный дедушка Лестер, и Марианна прошла через рассказ еще два раза, и Бабка была разбужена, чтобы завопить дедушке Эдгару: «Нас наводнили дикобразы!» – а дедушке Лестеру: «Я всем говорила, что это плетеный сыр!» – ни один из двоюродных дедушек не знал точно, что делать. Оба неуверенно потянули себя за бакенбарды и в итоге отослали Джо и Марианну на кухню, чтобы взрослые могли серьезно поговорить.

– Мне не нравится Эдгар, – сказал Джо, угрюмо жуя оставшиеся сэндвичи. – Вечно всеми распоряжается. Чего ради он надел ту твидовую шляпу?

Марианна занялась Чудиком, который выскочил из-под громадного стола, требуя еды.

– Полагаю, такие носят агенты по недвижимости, – сказала она. – Как Лестер носит черный пиджак и полосатые брюки, потому что он адвокат. Джо, я не могу найти еще кошачьей еды.

Джо немного виновато посмотрел на последний сэндвич двоюродной бабушки Сью. Они были толстыми, сочными и вкусными, и он съел все, кроме одного.

– Этот с сардинами, – сказал он. – Отдай ему. Или… – он поднял салфетку над единственной нетронутой тарелкой; сэндвичи на ней были тонкие, сухие и почти наверняка принадлежали тете Джой. – Или вот эти. Кошки едят мясной паштет?

– Иногда им приходится, – ответила Марианна.

Она раскрошила сэндвичи в миску Чудика, и Чудик набросился на них так, словно его неделю не кормили. Возможно, так оно и было, подумала Марианна. В последнее время Бабка пренебрегала почти всем.

– Знаешь, – сказал Джо, наблюдая за тем, как Чудик поглощает еду, – я не говорю, что ты не чувствовала, как Дед Фарли наложил чары (в магии ты лучше меня), но они не сильно много изменили. Думаю, Бабка в любом случае сходила с ума, – и пока Марианна думала, что Джо, вероятно, прав, он заискивающе добавил: – Можешь оказать нам услугу, пока мы здесь?

– Какую? – спросила Марианна, когда Чудик отодвинулся от последнего сэндвича тети Джой и сделал вид, будто закапывает его.

Она давно привыкла, что Джо сначала льстит ей, а потом просит об услуге. «Но я всё равно согласна, что она сходила с ума», – подумала Марианна.

– Мне нужно то чучело хорька, – сказал Джо. – Если я его возьму, ты можешь сделать так, чтобы казалось, будто оно по-прежнему там?

У Марианны хватало ума не спрашивать, что Джо собирается делать с такой жуткой вещью, как тот хорек. Мальчишки!

– Джо! – воскликнула она. – Он Бабкин!

– Он ей не понадобится. А в иллюзиях ты гораздо лучше меня. Будь другом, Марианна. Пока они все там разговаривают.

Марианна вздохнула, но вышла с Джо в прихоожую, где они могли слышать доносившиеся из передней комнаты приглушенные серьезные голоса. Они очень тихо осмотрели хорька под стеклянным куполом. Он всегда поражал Марианну своим сходством с мохнатой желтой змеей с ногами. Весь такой извивающийся. Гадость. Но раз уж она собралась делать иллюзию, главное – то, что все видят именно это. Затем замечают широко раскрытую клыкастую пасть и свирепые глаза-бусинки. Купол так покрылся пылью, что больше почти ничего невозможно было разглядеть. Надо только правильно создать очертания.

– Ты можешь это сделать? – жадно спросил Джо.

Марианна кивнула:

– Думаю, да.

Она осторожно сняла стеклянный купол и поставила его рядом с чучелом барсука. На ощупь хорек чувствовался как твердое меховое бревно. Опять же гадость. Она с дрожью передала штуковину Джо. Поставила обратно стеклянный купол над оставшимся пустым клочком ненастоящей травы, вытянула к нему обе руки и, как могла, описала ими силуэт хорька. «Изогнутый, желтый и извивающеся-меховой, – подумала она. – Злобно таращащиеся глаза, ужасные маленькие уши, розовая рычащая пасть, полная острых белых зубов». Еще больше гадости. Марианна убрала руки, и он был там – точно такой, каким она его подумала: смутно виднеющаяся сквозь пыль на стекле, неясная желтая рычащая фигура.

– Супер! – воскликнул Джо. – Шикарно! Спасибо.

Марианна заметила в пыли на куполе четыре отпечатка от своей руки. Она яростно подула на них, пожелав, чтобы они исчезли. Они медленно пропадали, когда дверь передней комнаты важно распахнулась, и из нее прошагал двоюродный дедушка Эдгар. Марианна немедленно перестала колдовать, поскольку он наверняка заметил бы. Вместо этого она заставила себя невинно уставиться на твидовую шляпу Эдгара, похожую на маленький твидовый цветочный горшок на его голове. Шляпа повернулась к ней.

– Мы решили, что вашей бабушке требуется профессиональный уход, – сказал двоюродный дедушка Эдгар. – Я отправляюсь на его поиски.

Должно быть, кто-то снова разбудил Бабку. Ее голос разнесся эхом из передней комнаты:

– Я всегда говорила, нет ничего лучше тушеного хорька.

Неужели Бабка теперь могла читать мысли? Затаив дыхание, Марианна кивнула и улыбнулась двоюродному дедушке Эдгару. И в этот момент из кухни вернулся Джо с корзиной из-под сэндвичей тети Хелен (видимо, он решил, что это мамина), на которую накинул салфетку, чтобы спрятать хорька.

– А ты куда собрался? – спросил его двоюродный дедушка Эдгар.

Джо ссутулился и насупился.

– Домой, – ответил он. – Надо отнести кота. Марианна собирается теперь о нем заботиться.

К несчастью, Чудик испортил это оправдание, выскочив из кухни, чтобы потереться о ноги Марианны.

– Но он всё время сбегает, – глазом не моргнув, добавил Джо.

Марианна глубоко вдохнула, из-за чего у нее закружилась голова после столь долгого задерживания дыхания.

– Я принесу его, когда пойду, Джо, – сказала она. – А ты иди домой – отнеси мамину корзину.

– Да, – согласился двоюродный дедушка Эдгар, – тебе надо будет собрать вещи, Джозеф. Тебе же завтра начинать работать в Том Замке, не так ли?

Джо, приоткрыв рот, уставился на Эдгара. Марианна тоже на него уставилась. Они оба решили, что Бабкины планы на Джо улетучились вместе с ее рассудком.

– Кто тебе такое сказал? – спросил Джо.

– Бабка – вчера, – ответил двоюродный дедушка Эдгар. – Они будут ждать тебя. Ступай.

И он прошагал к выходу, толкая Джо перед собой.