Текст книги "Шоколад или жизнь?"

Автор книги: Диана Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– И что мне теперь подавать на сладкое?

ГЛАВА 10

Через двадцать минут от осколков хрусталя и шоколадного месива на полу не было и следа. Я потащилась обратно к Фаркуарам. Надо было срочно приготовить еще что-то.

Надо ли говорить, как я была зла! И вспомнила об Андрэ, моем наставнике в вопросах кулинарии. Когда я практиковалась у него в Денвере, полки в ресторане ломились под тяжестью коробок с бельгийским шоколадом «Кальбо» и африканскими стручками ванили. В начале рабочего дня каждый из его поваров получал по двухкилограммовой пачке масла. Все, что он говорил при этом: «Израсходуйте его». Андрэ настаивал, чтобы с каждой новой партией помадки мы делали также итальянское безе. «Непременно!» – пытался перекричать он рев миксера. А во время обеденного перерыва объяснял: «Позвольте тем, кто сидит на диете, самим отвечать за свою силу воли. Их здоровье не ваша забота, а ваш доход не их проблема». Еще он говорил: «Вы знаете, в чем состоит значение последнего блюда? В том, чтобы его вкус остался как можно дольше и в памяти, и на языке».

Что лучше всего подходит для этого?

Шоколад. Несмотря на свою ярость, я улыбнулась воспоминаниям. Земля под ногами была сырой и холодной. Под пятками хлюпала мокрая трава. Я зашла через ворота и неуклюже пошлепала по подъездной дорожке, неловко перескакивая через лужи растаявшего снега. И думала о самом главном.

Шоколад отлично поднимает настроение. Я знала это и до того, как Визи настояла на нем. В одной статье говорилось, что когда человека оставляет любовник, супруг или начальник, он просто тоскует без шоколада, а получив его, объедается. Визи рассказала мне, что вкушение пищи богов (так ацтеки называли шоколад), провоцирует выработку организмом энзимов, которые вызывают ощущения, близкие по свойствам к сексуальному удовлетворению. Трудно поверить, что от Брайана Визи доставались только эти «ощущения, близкие по свойствам».

Я ворвалась в дом Фаркуаров, чувствуя себя одним из мультяшных героев, у которого из ушей валит пар. Намочив полотенце, я взобралась на дубовый кухонный стул. «Компромиссы», – подумалось мне, пока я настойчиво скребла на шее то место, которое Брайан Харрингтон только что осквернил своими дрянными губами. Я бросила полотенце, встала и попыталась настроиться на хорошее.

Робко и нерешительно я зашла в кабинет, где все еще лежали помадки, предложенные мне Джулианом. На приготовление нового шоколадного торта ушло бы около двух часов, которых у меня, конечно же, не было. Подать десерт, который готовила не я, – компромисс, пойти на который я не могла. Но уж лучше пойти на компромисс, чем быть скомпрометированной.

И я была благодарна Джулиану за его знания и опыт. Если б только не его нрав… Я попробовала помадку. Насыщенный вкус не слишком сладкого шоколада сочился сквозь сушеные вишенки. Это сочетание вязких вишен и текучего сладкого шоколада было точно не из этого мира… В голову пришла идея: можно было сделать за раз еще два десерта. Помадка отлично пойдет с шоколадными пирожными, и еще можно было испечь какое-нибудь печенье с шоколадной крошкой.

Я шарила по кухне в поисках нужных продуктов – и вдруг подпрыгнула, чуть ли не до потолка: между моих ног прошмыгнул кот. Мало мне других встрясок…

За несколько недель до моего переезда Адель, добрая душа, услышала мяуканье за оградой возле бассейна. Она взяла этого доходягу к себе, а генерал дал ему имя – Скаут. Теперь Скаут, чей белый с темными и светло-коричневыми пятнами окрас говорил, что его предки были из Сиама и Бирмы, запрыгнул на столешницу посмотреть, что там творится. Он был дружелюбным созданием. Но владелец его так и не нашелся, даже после объявлений в газете и звонков ветеринару и в Общество защиты животных Аспен-Мидоу. Кот все еще очень боялся соседских собак и почти не выходил на улицу и был таким милым, что неизменно завоевывал симпатию всех, с кем встречался.

Скаут был полон решимости разузнать, что я делаю, а я с удовольствием позволила ему быть зрителем, по крайней мере, до тех пор, пока не обнаружу случайно кошачью шерсть в одном из блюд. Я сделала коржик, из которого потом выйдет печенье, и поставила его в духовку.

Кот стал моим вдохновителем. Я использовала шоколад для трех разных блюд – то, что надо, когда наступают трудные времена. Мы с котом были в чужом доме. Под рукой не было обычного набора нужных ингредиентов. А Скаут, возможно, лелеял воспоминания о любимой диванной подушке, которую он больше никогда не увидит. И вот мы оба гордо смотрели в лицо невзгодам…

Пирожные получились пористыми и нежными. Я представила себе Луну и ее шоколадную поверхность – мечта сладкоежек. Конечно, все следовало бы охладить, но как? Отрезав маленький уголочек, я отправила его в рот. Стряпня с тройным шоколадом, которую я придумала под неусыпным надзором кота, получилась невероятно вкусной. Поздравив нас обоих, я окрестила сладкое совершенство «Скаут». Но не успела я насладиться божественным трепетом, какой вызывала эта восхитительная наркота, как зазвонил телефон.

– Ммм? – промычала я в трубку с набитым ртом.

– Мисс Голди? – отозвался Том Шульц. – Ты что-то жуешь? Должно быть, что-то особенное, раз ты не прожевала и не проглотила прежде, чем отвечать на звонок.

– Угу, – подтвердила я.

– Дай знать, когда сможешь говорить.

Я проглотила пирожное, но тут же потянулась за вторым, успев сказать Шульцу:

– Уже могу, спасибо. Что тебе нужно?

– Боже мой, она постепенно опять становится собой.

– Может быть, ты лучше напишешь и все отправишь письмом?

– Нет, нет, – поспешно проговорил Шульц. Я услышала, как он отодвигается от телефона, пытаясь поймать что-то дрейфующее в бумажном море на своем столе. – Ты знаешь Сисси Стоун? Она учится в школе Элк-Парк, выпускница будущего года. Летом работает в библиотеке. – Я промычала в знак того, что слушаю, и он продолжил: – Ее наставником был Филип Миллер. Ну, в первый год обучения они рассказывают своим подопечным о возможностях разных карьер и прочую ерунду. – Он хмыкнул. – Парень, что говорил с ней, сказал, она немного «с приветом».

– Полная чушь. Я думаю, она придуривается. Она просто не хочет разговаривать, когда понимает, что неожиданно может появиться кто-то более значимый.

– Так вот, – продолжал Шульц. – Она рассказала, по секрету, что встречается с тем пареньком, который живет с тобой у Фаркуаров. Возможно, тебе было бы интересно расспросить ее про психотерапевта. Ну, знаешь, по дружбе, так сказать…

– Не понимаю, зачем это мне?

– Эй, сбавь обороты, Голди. Ты ведь утверждала, что катастрофа показалась тебе очень странной. Так задай пару вопросов, ну же! Или расспроси меня! Знаешь, ребята сейчас проверяют его тело на наличие наркотиков… – Я вздрогнула. – Но помимо официальных заключений, порой остается кое-что еще – информация частного характера, которую можно узнать только из надежных источников. Ты вне подозрений, – в этот раз ему не пришлось добавлять «в этот раз». – Ты же мой друг, и я говорю с тобой конфиденциальным образом. И, знаешь, кроме того, этот звонок по номеру 911 все еще беспокоит меня…

Я не знала, как и всегда.

– Так что ты готовишь? – наконец спросил он.

Я дала ему краткое описание событий на кухне Харрингтонов, о похотливом подонке Брайане и о безвременной кончине шоколадного торта. Сказала, что только что приготовила шоколадные пирожные, которые назвала в честь кота, и что одновременно остужаю печенье.

– Почему бы тебе не назвать что-нибудь и в мою честь? – взмолился Шульц. Голос его звучал так невинно и так по-детски, что я даже выставила вперед нижнюю губу, не зная, что и ответить. – Только ничего, связанного со свиньями, а?

– Обещаю и клянусь.

– Рад, что тебе уже лучше, мисс Голди.

После разговора с улыбкой окрестила печенье с шоколадной крошкой «Смертельными коржиками».

Наконец я сложила вместе пышные пирожные, золотистые «Смертельные коржики» и темные помадки Джулиана (в творческом беспорядке, так сказать) и накрыла их одним из итальянских деревянных подносов Адели.

Итак, вопрос десерта был снят. Но оставался еще один: что мне надеть? Времени на переодевание не было. И я потащила еще две коробки с едой к Харрингтонам. Что там Визи сказала про сюрприз для меня? Это, случайно, не ее муж? Очень на это надеюсь…

Слава Богу, сюрпризом был вовсе не муж, но короткая (до середины бедра) черно-белая кружевная блузка, которую Визи безмолвно вручила мне в качестве формы. Этакое облачение, какое превратило бы меня во французскую горничную в белье… И если я рискну нагнуться над столом, дабы подать кому-то тарелку, чаши мои точно будут преисполнены…[8]8
  Искаженная цитата из Псалма Давида.


[Закрыть]

Я замотала головой, произнося одними губами: «нет».

Визи надула губки, заныв:

– Но я даже специально уточнила твой размер!

– Миссис Харрингтон! – Я перевела дух. – Мне платят, чтобы я готовила, подавала и убирала.

Она сощурила глаза и в момент сделалась много старше своих лет.

– Я думала, что объяснила тебе, как важны намеки в афродизиаках.

– Но не с помощью моей одежды, – ответила я ровным голосом. – Когда буду рассказывать о блюде, я буду делать намеки вербально.

Я чуть не оговорилась – «орально».

– Ну, хорошо. – Она удалилась.

А я все еще мотала головой в знак своего несогласия. Когда я выходила из кухни, из-за угла неожиданно нарисовался Брайан. Неужели он все слышал? Впрочем, что мне за дело? Он недвусмысленно подмигнул мне. Я ответила безразличием. Вид у меня, без сомнения, был неавантажный.

Пирожное «Скаут»

200 г сливочного масла

100 г горького шоколада

3 столовые ложки какао-порошка

1,5 стакана муки (чтобы добиться большей пышности, добавьте еще 2 столовые ложки)

1/2 чайной ложки разрыхлителя

1 чайная ложка соли

4 яйца

2 стакана сахарного песка

1 чайная ложка ванильного порошка

1 стакан шоколадной крошки

Разогреть духовку до 175° (для большей пышности – 190°). В верхнем отсеке пароварки растопите масло вместе с шоколадом, периодически помешивая. Остудите. Смешайте какао, муку, разрыхлитель и соль, разбейте яйца и размешайте все до однородной массы. Медленно всыпьте сахар, постоянно помешивая. Добавьте ванильный порошок и охлажденную шоколадную смесь с маслом. Еще раз тщательно перемешайте. Распределите тесто на смазанном маслом противне. Посыпьте поверхность шоколадной крошкой. Выпекать 30–35 минут, пока не пропечется середина. Остудите. Разрежьте на кусочки.

Из этого объема продуктов получается 32 порции.

«Смертельные коржики»

100 г сливочного масла

1 и 1/2 стакана коричневого сахара

1 стакан муки

1 стакан орехов пекан

2 яйца

1 чайная ложка ванильного порошка

1/2 чайной ложки соли

1 чайная ложка разрыхлителя

1 стакан шоколадной крошки

Разогреть духовку до 190°. В кухонном комбайне с помощью металлического лезвия смешивать первые три ингредиента до тех пор, пока смесь не станет рассыпчатой (также можно воспользоваться двумя ножами или ножом для резки теста). Выложить получившуюся массу на смазанный маслом противень. Выпекать 10 минут. Остудить.

Когда все остынет, равномерно распределить орехи по всей поверхности.

Разбить яйца и смешать с полным стаканом коричневого сахара до получения однородной смеси. Добавить ванильный порошок. Насыпать соль и разрыхлитель в мерный стаканчик и дополнить его мукой до отметки 60 мл. Влить в стаканчик смесь из яиц и сахара. Вылить все на охлажденное тесто с орехами. Посыпать шоколадной крошкой. Выпекать при 190° еще 20 минут, пока не пропечется серединка. Остудить. Разрезать на кусочки.

Из этого объема продуктов получается 32 порции.

ГЛАВА 11

«Весь день отдан в жертву компромиссам», – подумала я, разогревая бульон для кнелей. – «Никакой униформы. Никакой реакции на Харрингтонов. Зато теперь я смогу оплатить первые две недели обучения Арча в летней школе».

Передо мной возникло лицо Филипа. «Голоден?» – спросила я. «Как волк!» – ответил он.

Я прогнала навязчивый образ. Меню было почти готово.

Остались только цветы. Я перемешала суп, и воздух наполнил тонкий аромат кипящего бульона. Аромат. Да, точно! В списке Визи значилось несколько цветов, отобранных ею по форме или по запаху (я предпочла не расспрашивать об их значении), которые можно было бы поставить на стол. Я помнила только парочку. Но выслушивать сейчас еще одну пламенную речь о намеках мне совсем не хотелось. Библиотека уже была закрыта. Да и не рвалась я заводить беседы с Сисси, несмотря на уговоры Шульца разузнать о Филипе. Я просто позвонила флористу. Однако из трубки на меня обрушился только шквал неудержимого смеха.

И снова я в одиночестве вернулась в Фаркуарам. Приняла душ, оделась в свою скучную белую формочку с фартуком, в какой обычно работала. По мере того как тускнело солнце, в мою комнату просачивалась неожиданная волна грусти. Не занимая работой руки и ум, мне трудно было противостоять боли. Я прилегла на кровать и стала смотреть на тени гор, укрывающих Денвер.

Может быть, мне вообще не стоило встречаться с Филипом Миллером. Я скучала даже больше не по нему, а по самодостаточности, какую приобрела за годы одиноких вечеров. Столько всего мне открылось! Я постоянно чем-то себя занимала: помогала Арчу с домашней работой, болтала с Марлой, пробовала новые рецепты, слушала джаз… Но уже через месяц столь желанное присутствие Филипа, воплощенные в нем мечты и надежды, которые волновали меня лет пятнадцать назад, оттеснили мои сложившиеся занятия. Темная лошадка Шульц тоже отступил на второй план. А теперь будущее представлялось мне чередой бесконечных одиноких вечеров, таких же пустых, как в первое время после развода.

Я надела последнюю необходимую часть моего рабочего облачения, полуботинки на толстой подошве, и поспешила опять к Харрингтонам. Вечеринка с афродизиаками не лучшее время размазывать сопли и предаваться сердечным недугам. «Настроение должно соответствовать пище. Будь весел и бодр. Всегда!»

Брайан и Визи оставили дверь открытой. Но их самих нигде не было. Со второго этажа доносился шум воды и открывающихся и закрывающихся шкафов. Между комнатами летали случайные фразы. Не могу дождаться, когда наконец увижу, в чем появится Визи. Я разогрела духовку для пирогов и поставила на медленный огонь суп. Повезло, что получилось достать устриц. Я уже представляла себе, как страстно гости наполняют ложки, с наслаждением жуют, жадно глотают, а потом чувственно облизывают пальцы…

Визи определила подавать еду с буфета рядом с обеденным столом. Для патио и столовой я собрала подносы и ведерки со льдом, потом организовала напитки: шампанское, шардоне к закускам и каберне совиньон к ягненку. Я деликатно намекнула Визи, что кофе поможет с послеобеденным любовным интересом, так сказать, даст людям дозреть. Иногда я сама в потрясении от своей тактичности…

Неожиданно стук медного дверного молоточка эхом разнесся по дому – Сисси и Джулиан! Оба подростка, видимо, чувствовали себя очень неуютно. Их лица горели румянцем, то ли от солнца, то ли от злости. Блики вечернего солнца путались в волосах Сисси. Ирокез Джулиана сиял, как новенькая скребковая щетка. Возможно, им было не по себе, ибо пришлось надеть вечерние наряды. А может быть, я прервала их ссору, когда открыла им дверь. Без лишних объяснений я проводила гостей на балкон и сказала, что, как только все соберутся, подадут шампанское. А пока предложила им безалкогольное пиво или вино (помимо всего прочего они были несовершеннолетними). Оба ответили, что достаточно опытны и натренированы в отношении алкоголя, большое спасибо. M-да… Но меня ждали устрицы.

Когда я появилась с подносом овощного салата, мне показалось, что юная парочка уже урегулировала свои разногласия. Сисси оценивающе рассматривала на свет хрустальный бокал. Я попыталась вспомнить, чего мне недоставало, когда я была в их возрасте. По-моему, я совершенно точно ощущала нехватку комплиментов.

– Чудесно выглядишь! – сказала я Сисси, когда та протянула руку к тарелке с золотой каймой, чтобы рассмотреть получше. – Букингемская коллекция от «Минтон». Очень дорогой английский фарфор.

– А хрусталь?

– Ты что, исследование проводишь?

В выражении ее лица не было никакого удивления:

– Просто интересуюсь. Бокалы показались мне дорогими.

– Это из коллекции шотландского хрусталя. Как ни странно, такой же – на закрытых вечеринках на яхте Белого дома. И нет, он не дешевый. – Я улыбнулась. – Подобает обстановке.

Сисси пожала плечами. В библиотеке она показалась мне нестерпимо загадочной. А здесь, возможно, ее смущала вся эта сексуальная атрибутика. Но если в ее планах не было пункта вызвать к себе интерес, тогда и не стоило так одеваться! Гофрированный лиф без бретелек демонстрировал ее прекрасные загорелые плечи и ложбинку между грудей. Черная юбка выше колена плотно облегала бедра.

– Спасибо, – только и ответила Сисси.

Джулиан молчал. Я на секунду задумалась: а могут ли те, кто носит ирокез, заливаться румянцем?

И тут вплыла Визи. На ней было вечернее платье из прозрачного красного шифона. При каждом ее шаге он волнующе развевался…

– О! Привет-привет! – пропела она. Заметив Сисси, она замерла в неподвижности, но, быстро придя в себя, не теряя певучести, произнесла, нарочито отделяя один звук от другого: – Милое платье!

– Это мисс Стоун, – слегка запинаясь, представила я. – Ээм… подруга Джулиана. Она работает в библиотеке, а стажировалась у…

– Я знаю, у кого она стажировалась, – задвинула меня Визи.

– Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного? – поспешно ухватилась я за этикет, дабы сгладить неловкость.

– Почему бы и нет? – отозвалась Визи все тем же холодным тоном. – «Черный Джонни Уокер», не смешивать.

Не думаю, что после такого напитка можно прочувствовать все нюансы предстоящего ужина. Я налила скотч в стакан, под завязку набитый льдом, и подала его Визи. Из дома послышались голоса. Это Брайан Харрингтон провожал генерала и Адель на террасу. Бо выглядел весьма элегантно в своем темно-синем костюме, похожем на униформу. Меня он одарил фирменной улыбкой, упрятанной в фирменные морщины. Под руку с Брайаном легкой поступью за мужем следовала Адель: цок-цок, цок-цок. Она была в бледно-желтом льняном платье-сафари на пуговицах.

– Так, что у нас здесь? – подходя к бару, прогудел генерал Фаркуар. И стал поднимать одну за другой бутылки и изучать этикетки. Откручивал пробки и вдыхал аромат.

– Генерал, вы изобрели новый способ пьянеть? – не пропустил этого момента Джулиан.

– Ты тоже должен быть осторожным, сынок. Никогда не знаешь, где наткнешься на подделку, – серьезно ответствовал подрывник.

Джулиан изобразил самодовольную ухмылку, подразумевавшую (или нет?) дружелюбие. А я схватила закуски и поспешила сделать еще один круг по террасе.

Брайан блистательно исполнял роль радушного хозяина. Он шумно откупорил шампанское и принялся заботливо облетать гостей этакой пчелой от цветка к цветку. Голос Визи становился все громче, безжалостно вонзаясь в прохладный вечерний воздух. Когда шампанское было роздано, хозяева и четыре их гостя разбились на группки. Брайану достались Сисси и Джулиан, тогда как Визи завладела Фаркуарами. В определенный момент она мне кивнула, что означало: пора начинать. Я не могла не заметить, что Визи периодически бросала незаметные взгляды в сторону своего красавца супруга, и всякий раз, когда он приближался к Сисси, ее голос становился насыщенней, сочнее, звонче.

Я вынесла подогретый пирог и подготовила для пассеровки грибы. Положила в духовку завернутые в фольгу кусочки мяса. Гости сами развернут их уже за столом. Зажгла свечи и звоном маленького колокольчика пригласила высшее общество к ужину.

– Намек, – шепнула Визи, проплывая в облаке красного шифона и сладких духов.

– Так точно, капитан! – бодро откликнулась я.

– Давай обойдемся без военных штучек, – подмигнул мне генерал.

– Сисси, дорогая, – протянула Визи, – подойди и сядь со мной рядом.

Я хотела было заметить, что рассадка предполагалась другая… Но отпустила командование во власть Визи. Встряхнув пепельно-светлой гривой, она усадила Сисси от себя слева, а генерала – справа. Таким образом Адель оказалась справа от Брайана, напротив Джулиана, что, в принципе, было правильно. Но дело вовсе не в этикете: цель Визи – держать Сисси подальше от мужа.

– Дорогая, какие чудесные эти цветы! – похвалила Адель (не меня, а Визи, конечно). И наклонилась, чтобы полюбоваться букетом из плотно закрытых белых роз, розоватых тюльпанов и благоухающих лиловых гиацинтов. – Бесконечно, бесконечно восхитительные! Напоминают о любви.

– Ну что ж, спасибо! – отозвалась Визи. Признаний, кто заказал цветы, не последовало. Она подняла голову и одарила меня еще одним испепеляющим взглядом, который между тем означал: пора приступать к намекам.

– Пища для любви, – начала я, – обладает долгой и яркой историей. – Все глаза устремились на меня. Я взяла шардоне и обошла стол, наполняя хрустальные бокалы. – В самом начале пятнадцатого века арабский шейх Нафзави написал первый из известных историкам трактат по данному предмету. Помимо многочисленных рекомендаций, он упомянул ряд некоторых продуктов, – я сделала маленькую паузу, когда горлышко бутылки склонилось над бокалом Адели, – которые рождают страстное желание любви.

Общий шумный вздох. Гости с нетерпением ждали подтверждения моих слов, и я подала устрицы – всем, кроме Джулиана, который хмуро вгрызался в морковку.

– А теперь суп с кнелями из креветок, – объявила я, наполняя белые с золотым пиалы. Когда все получили суп, я продолжила повествование:

– Миф о рождении Афродиты гласит, что она явилась из моря и была выброшена на сушу на гребне волны. Слово «афрос» означает «пена». В основном, любой морепродукт обладает качествами афродизиака. В сыром виде они содержат много йода. Вот, например, устрицы. Считают, что йод стимулирует либидо.

– Да уж, – протянула Визи, проглотив первую ложку. – Несомненно, чувственно. N’est-ce pas?[9]9
  Не так ли? (фр.).


[Закрыть]

Брайан даже и не взглянул на жену, зато подмигнул Сисси. Он наклонил тарелку, вылавливая последнюю кнелю, шумно ее всосал и через мгновенье заговорил:

– Слышал я об этом Нафзави. Мне кажется, это он сказал ту фразу, что так заводит мужчин: «разные лица женщин». Надо купить себе этот его трактат.

Сисси ничего не ответила. Она вертела в пальцах изысканную серебряную вилку, высматривая имя производителя.

– Когда мужчина стареет, – решительно вступил Джулиан, покончив с морковкой, – может быть, чтобы завести его, действительно требуются разные женщины.

Визи бросила на меня ледяной взгляд. Ну не моя же это вина, хотелось мне прокричать ей!

– А теперь позвольте мне рассказать кое-что об устрицах, – подхватил мужскую линию генерал. – Видите ли, все дело в жемчужинах. Вы знаете, что любовница Муссолини отказалась носить жемчуг, когда узнала о нацистском эксперименте? Они покрывали вещи ядовитыми химикатами, которые проникали в кожу.

Адель кашлянула. Это означало: «Заткнись».

– Я говорю серьезно! – закричал генерал. – А Чаушеску каждый день носил новую пару туфель, когда узнал, что ЦРУ могло пропитать ядом подошву. Его жена перестала обесцвечивать волосы – этот препарат использовали в качестве дешевого средства для пыток. Он влияет на нервные клетки. Чистая правда!

– Генерал Бо, – восхитился Джулиан. – Вы неподражаемы.

Он протянул руку и нежно просунул пальцы между мягкими пальцами Сисси. Взгляд Брайана скользнул по сцепленным рукам тинейджеров. Визи напряглась, и это было заметно.

Я начала убирать тарелки.

– Муссолини и Чаушеску, возможно, не знали, что любовный напиток на латыни звучит как «venenum». Второе значение этого слова – яд. Так что вот так вот!

Но они не хотели больше говорить ни про какой яд. И пока я управлялась с пирогом, разрезая его на куски, тема разговора не самым легким образом переметнулась к местной политике. Намечалось заседание окружной комиссии, где на окончательное рассмотрение выдвигались все одобренные градостроительным комитетом проекты. Их могли принять или отклонить. Сисси сказала, что проект по защите гор будет «слушаться» несколько раз. Адель наградила ее лучезарной улыбкой. Я вспомнила, что организация по охране природы «Защитим наши горы», которая проводила несколько кампаний против застройки местности, была еще одним излюбленным ответвлением ее благотворительной деятельности.

Визи жестом попросила еще вина:

– По поводу защиты гор… Я так расстроена из-за Филипа Миллера. Не могу понять, почему он так неосторожно вел машину. Он казался таким рассудительным. Интересно, были ли у него какие-либо проблемы?

Я застыла с ножом в руке. Гости не могли заметить, как внимательно я их слушала, поскольку стояла спиной к ним. И все же…

– Проблемы? – переспросила Сисси. – У доктора Миллера не было никаких проблем. Проблемы были только у его пациентов.

– А он говорил с тобой о своих пациентах? – живо вступил в разговор Брайан.

Хозяин дома был определенно персоной со странностями, – подумала я, жестоко откромсав от пирога последние два куска. – Как связаны пациенты Филипа с Сисси? Ее-то что спрашивать? По крайней мере, я думала, что он обращается к Сисси. Но когда повернулась, то обнаружила, что вопрос обращен ко мне. Брайан его повторил:

– Он рассказывал тебе секреты своих пациентов?

Я замерла, прикрыв глаза:

– Даже если и говорил, я не помню. Он не был болтлив.

– Так ужасно, что бедная Голди стала свидетелем катастрофы, – пробубнил генерал. – Ужасное потрясение.

– Да, – коротко ответила я. – Кому кусок?

Испускающий пар горячий пирог пошел по кругу.

– По мнению ученых, – опять затянула я положенную волынку, – яйца и сыр тоже обладают свойствами афродизиаков, потому как их ассоциируют с плодородием. Чили пришло к нам из южных стран, где…

– Где, мы сами знаем, что они делают во время сиесты, – перебил меня и закончил фразу Брайан.

Повисло молчание. Сисси озиралась. Визи бессмысленно теребила шифон рукава.

– Почему бы вам не рассказать, что именно совершают в нас афродизиаки, если вы знаете? – испытующе предложил Джулиан.

Адель потянулась через стол и мягко похлопала Джулиана по свободной руке. А Брайан все еще не сводил глаз с его второй руки, которая накрывала ладонь Сисси.

– Какая интересная стрижка, – заметил он Джулиану. – Наверное, зимой тебе холодновато.

– Ох, Брай, – выдохнула Визи. – Когда мы познакомились, у тебя были ужасно длинные волосы, и ты все время жаловался, что они мешают тебе плавать.

– Брайан, ты все еще плаваешь? – оживилась Адель.

– Разумеется! – ответил Брайан, глазами скользя по пальцам тинейджеров, расцепленных и вновь тесно сплетенных. – Внутри пирога замечательная яичница или как это там называется… Мне съесть побольше, или ожидается настоящее горячее блюдо?

– Не дразни Голди! – остро пригрозила ему Адель. – Этот пирог просто великолепен!

Было еще несколько неловких и смущенных «ммм» и «ааа», и я поспешила принести следующее блюдо – отбивные из ягненка. Гости разворачивали фольгу с некоей бережливой торжественностью. Все, кроме тинейджеров, старательно лакали каберне. Но что бы там ни предполагалось, все равно ничего не произошло. Сисси вскоре закончила изучение всех стоящих в поле ее зрения предметов. Адель погрузилась в длинное рассуждение об общественной кампании по сбору средств в школе Элк-Парк. Джулиан молчал. Генерал, под впечатлением упрека Адели, тоже не раскрывал рта (ну разве что для еды). Визи сморило. Движение наблюдалось только со стороны Брайана, который продолжил бомбардировать Сисси вниманием и липучими замечаниями. Но та обращала на него примерно так же мало внимания, как на еду.

Пришло время финала.

– А теперь шоколад! – победно объявила я, вынося поднос. – Шоколад имеет самую греховную репутацию из всех продуктов, ибо фенилэтиламин, содержащийся в нем, симулирует ощущение эйфории, какое мы получаем при… ээ сексуальном удовлетворении.

– Симулирует или стимулирует? – озадаченно уточнил генерал.

– Симулирует? – Это Джулиан. – И как же так происходит?

– Ты – особа ученая, мой дорогой, – льстиво проворковала Адель. – Почему бы тебе не рассказать как?

– Нет уж, спасибо.

– Почему бы тебе не рассказать нам? – высоким голосом поддразнивал Джулиана Брайан.

Мое сердце сжалось при мысли о том, что Джулиана это смутит. Это напомнило мне случай, когда я пыталась убедить родителей тех детей, которые учились с Арчем в воскресной школе, отменить урок, чтобы помочь в денверской бесплатной столовой. Их глумливый смех все еще звенит у меня в ушах.

Но я знала: если броситься защищать Джулиана, это лишь усугубит обстановку. И я занялась раскладыванием по тарелкам печенья, затем разлила по бокалам вино. Визи подняла помадку, шепнув Джулиану:

– Надеюсь, Адель рассказала тебе, как Брайан их обожает…

Но Джулиан проигнорировал и ее, и ее замечание.

Когда наконец агония кончилась и все пошли на террасу пить кофе, я отправилась мыть посуду – и мыла ее так тихо, как только могла. Спустя время из холла донесся шум: Сисси и Джулиан уходили. Я поспешила к ним.

– Спасибо, что вы пришли, – автоматически произнес мой голос на тихих нотах. Они уже были у входной двери. – Было здорово…

Но прежде чем я успела договорить, Джулиан, не глядя на меня, захлопнул дверь – да с такой силой, что подскочил дверной молоток.

– …что пришли, – я закончила в пустоту.

Еще чуть позже я провожала Фаркуаров, сказав им, что вернусь через полчаса. Когда я вышла забрать последние чашки, на софе в гостиной уже вовсю похрапывал Брайан.

– Оставь его, – мрачно попросила Визи. – Пусть проснется с болью в спине. Мне все равно. Поплавает, все пройдет.

– Мне жаль, что так получилось сегодня, – ответила я. – Может быть, в следующий раз…

– В следующий раз мы устроим ужин на двоих, – процедила сквозь зубы Визи. – И попробуем более сильный «venenum».