Текст книги "Шоколад или жизнь?"

Автор книги: Диана Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 27

Я немедленно позвонила Шульцу.

– Арч пропал. – Мой голос звучал безжизненно. – Не могу его нигде найти. Я с ума схожу.

– Начинай сначала. С момента, как ты покинула парковку.

– Джон Ричард не смог забрать его, потому что ворота были закрыты, а генерал не пустил его. Он сказал, что видел в телескоп: Арча с ним не было. Это правда. Том. Я знаю, он в беде. Он оставил мне наш старый шифр.

Шульц был спокоен. Задавал вопросы: о карте, о Бо, о том, когда все исчезли, куда мог уйти Джулиан, Сисси.

Он сказал, что позвонит ее родителям:

– Если до вечера мы его не найдем, я дам сигнал всем постам. А ты звони друзьям Арча и друзьям Адели, посмотрим, может быть, что-нибудь выяснишь. – Он замялся. – Ты должна кое-что знать. Прошло уже шесть часов с того момента, как они вытащили тело Харрингтона из бассейна. Я попросил судмедэксперта сделать предварительный тест, чтобы проверить мои подозрения. Похоже, они оправдались.

Я пыталась стереть из сознания плавающее на поверхности тело Брайана.

– Что?

– Он не утонул. Воды в его легких не было. Я сразу подозревал кантаридин.

Я оцепенела.

– Позвоню всем и поеду, поищу Арча. Думаешь, мне надо поговорить с Визи?

– Мы уже поговорили с ней. Она сказала, что прошлой ночью он не ложился, объявив, что пойдет прогуляться, посмотреть на звезды.

– И?

– Это был последний раз, когда они виделись. Так она говорит. Ребята поверили ей.

– А ты что думаешь?

– Я думаю, тебе надо быть очень осторожной, мисс Голди.

Я набрала Визи. Ответила одна из женщин, что пришли побыть с ней сейчас. Они передадут Визи мои соболезнования. По моей просьбе она спросила собравшихся про Арча. Нет, никто не знал, где он, и никто не встречал его сегодня на улице. Я спросила, могу ли я сама прийти и поговорить с Визи? Женщина ответила, можно.

Еще звонок Марле. Адели у нее не было, сестра не знала, где она может быть.

– Я должна переживать за нее? Она-то обо мне никогда не беспокоится.

– Не знаю, зачем ей было уезжать с Сисси, этой грубиянкой. И на самом деле, я сама не знаю, что происходит, – ответила я. – Если захочешь о ком-нибудь попереживать, поволнуйся об Арче.

Марла объявила, что будет обзванивать его друзей. И я дала ей список имен, попросив проехать мимо нашего старого дома: вдруг кто-то из соседей видел его там.

– Я знаю наверняка, что он любит тебя, Голди. Он не сбежал бы.

В горле образовался комок.

– Конечно, – хрипло шепнула я и повесила трубку.

Собравшись с духом, набрала номер Джона Ричарда.

– А теперь что?

– Арч пропал. Мне придется снова просить тебя о помощи.

– И кто здесь виноват?

Я нажала на рычаг.

Когда я сказала генералу, что собираюсь задать Визи несколько вопросов и поискать Арча, он только кивнул. Еще раз спросила, не знал ли он случайно, где мог бы находиться мой сын. Но он покачал головой. Взяв в руки баллончик, я услышала его слова:

– В засаде.

Фургон всю дорогу стонал. По пути я решила прочесать все улицы одну за другой. Над землей повисла жемчужная дымка уходящего дня. Она поднималась выше, смешиваясь с темными облаками, влажные пучки которых тут и там высились над горами. Если Арч с Джулианом, они оба скоро вымокнут под дождем. Если Арч с Сисси… А с чего это ему быть с Сисси?

Я опустила окно. Как по команде, по лобовому стеклу заколотили капли. Раскаты грома звучали, точно отдаленные выстрелы. Плетясь на первой скорости, я выкрикивала имя Арча на Сэм-Снид-лейн, Арнольд-Палмер-авеню и Гэри-Плейер-парквей…

Никого. Даже дети нигде не играли, и спросить было некого. Всех разогнал дождь. Пришлось закончить поиски и ехать прямиком к Визи. Я оставила машину рядом с «ауди», «бьюиком» и «линкольном», что стояли вдоль дороги возле ее дома. Все машины принадлежали женщинам, как я выяснила потом. Это были те, кто знал Харрингтонов по фитнесу и загородному клубу. Женщины обнимали, ворковали и шептали что-то Визи и друг другу. Они были рады меня видеть, хотя на их лицах читалось удивление. Одна спросила:

– Вы подруга Визи?

Я проглотила резкий ответ, вертевшийся у меня на языке. В кожаном глубоком кресле напротив Визи сидела стройная брюнетка. Она поинтересовалась, не принести ли чего-нибудь. Я попросила кофе, но только чтобы избавиться от нее. Быстренько захватив освободившееся место, промямлила свои соболезнования.

Визи подняла на меня красные глаза. Грива ее светлых волос была в беспорядке.

– Спасибо, – ответила она. – Ты нашла Арча?

– Нет, но его ищут. Я тоже буду искать. Ты уверена, что не видела его днем?

– Ни разу. Это был кошмар. Я должна верить… – ее голос оборвался. – Я должна верить, что у него была причина, чтобы жить. Он был хорошим человеком, – ее взгляд искал мой, – ведь так?

– Да, – сказала я без раздумий. – Он сделал много всего хорошего для общества. И я знаю, что он обожал тебя. Очень.

Не знаю, думала ли она, что я говорю неискренне, но расплакалась. Из-за дверей кухни выглянуло чье-то напуганное лицо: что я такого сказала, что снова ее расстроила? Я перестала смотреть в сторону кухни и пересела ближе к Визи.

– Все хорошо, – говорила я, тихонько похлопывая ее по спине.

– Он не любил меня, – хлюпала носом Визи.

– Любил. Да, любил, он сам мне говорил это.

– Он говорил? – Она громко шмыгнула и широко раскрыла на меня глаза с покрасневшими веками. – Когда?

Я на секунду заткнулась:

– Дай мне подумать… Смотри… Когда он сказал мне, что любит тебя… Ах, ну что ж я! Вчера на вечеринке, когда помогал мне с десертом.

– Мне казалось, я слышала, вы там ругались.

– Ох, нет. Это так… из-за десерта.

Ложь во спасение звучала не так омерзительно. Визи снова захлюпала:

– Он не говорил тебе, куда собирается после того, как все лягут? Он не говорил, что хочет встретиться с кем-то?

– Господи, нет. Не припомню. Нет, точно нет. Визи, может быть, у него случилась бессонница. Как у меня, например.

– И ты тоже купаешься, чтобы избавиться от нее?

– Ну, нет. Со мной такого не бывало…

Она снова разразилась рыданиями.

– Он ревновал, – проронила она между всхлипами. Визи сузила взгляд, который вдруг стал обвиняющим: – Он думал, что я встречаюсь с Филипом Миллером, – тут она понизила голос, – думал, что я спала с ним. Но это ложь. Просто раздутый слушок.

– У нас маленький город, – ответила я, стараясь говорить утешительно. – Ты же знаешь, как люди любят болтать всякое.

Но Визи меня не слушала. Она обхватила руками голову:

– Я только хотела, чтоб он любил меня. И это все, что мне было нужно.

Внезапно я почувствовала, как мельчайшие частицы рук и всего тела начали от нее отстраняться, мозг мой забуксовал. Из рассказа Эдгара По про письмо я узнала: возможности человеческого организма ограничены, не знаю, с какого момента, но сделано это было определенно задолго до моего появления на свет. Я промямлила что-то вроде «мне пора искать Арча» и направилась к выходу.

Филип знал: жизнь Брайана в опасности. Он хотел рассказать мне об этом, ему нужна была моя помощь. Поэтому он и звонил мне перед бранчем. И кто-то слышал наш разговор по телефону и потом устроил погром в кафе Аспен-Мидоу.

«Я хочу поговорить с тобой о еде», – сказал мне Филип.

Но почему? Потому что я искала ответ на вопрос: «Можно ли заставить кого-то полюбить тебя?»

После аварии они нашли шпанскую мушку в его чемоданчике. После аварии, которая была неслучайной.

Я вернулась к Фаркуарам, не выпуская из рук баллончика. Я должна была найти что-то. Что-то, что я видела всего один раз. Преодолев ворота, прокралась в дом. Генерал уснул с открытым ртом на террасе. Его громкий пьяный храп раздавался в холодном после дождя воздухе. Я укрыла его пледом и на цыпочках двинулась к кабинету.

Где же оно? Я рылась по ящикам. Часы в кабинете отсчитывали минуты. Вытащила пачку бумаги и просмотрела каждый лист. Ничего. Следующим был шкафчик генерала. В первом ящике лежало все от «Армии» до «Взрывчатки»: «Штатное», «История», «Новое», и еще «Разведка», «Внутригосударственное», «Зарубежье». В первой папке следующего ящика было все об Ирландской республиканской армии, в последней (довольно толстой) – информация на Муамара Каддафи. Третий ящик начинался с «Радикалов» и заканчивался «Войной». Вот теперь мне срочно нужна была здравая мысль. Захлопнув ящики, я поразмыслила, но только секунду. Кажется, догадалась! «Разведка», «Внутригосударственное»… папка практически сама упала мне в руки. А через минуту я уже держала в руках искомое письмо. Положив конверт сверху стопки, которую вытащила из ящика, я присела.

Письмо было адресовано Джулиану.

Внутри лежало его свидетельство о рождении.

Почему оно было здесь, да еще и спрятано среди документов? Засунув свидетельство снова в конверт, я аккуратно закрыла его одним пальцем. Так надо. Потому что ни ЗАГС, ни Джулиан не знали, кто нашел его первым.

Вдруг за спиной послышался какой-то звук. Я оглянулась, машинально прикрывав на письме адрес. Кажется, даже чернила отпечатались у меня на кончиках пальцев. На меня внимательно и учтиво смотрела Адель:

– Ты нашла, что искала?

ГЛАВА 28

Я соврала.

– В общем-то, нет, – ответила я с обычный (надеюсь) улыбкой, как бы извиняющейся. Надо было вытащить из нее всю информацию, разузнать о прошлом Джулиана и ее самой – и что знали обо всем этом другие, например, генерал. Я должна была отвлечь ее, пока Бо не проснется. Еще я знала, что в такой потенциально опасной ситуации надо срочно позвонить Шульцу.

– Арч пропал, – сказала я. – Ты его не видела?

Адель покачала головой и сложила губы в удивленное «О»:

– Нет… Где он может быть?

– Я обыскала все вокруг. Повсюду была. Теперь Марла обзванивает его друзей. Ты не видела, может быть, он ушел с Джулианом? Похоже, что генерал не в курсе.

– Ну, я тоже. Не видела, чтобы он уходил с Джулианом, но я должна тебе кое-что сказать. А ты знаешь, когда Арч ушел? Это было после того, как уехала полиция? Я пошла прилечь ненадолго. Так измоталась… – Она выразительно посмотрела на меня, широко раскрыв глаза: – Полиция задавала довольно много вопросов о твоей ссоре с Брайаном Харрингтоном.

– Я его не убивала, – ответила я и глубоко вздохнула. – Меня сейчас волнует только, где Арч.

– А что в кабинете Бо может подсказать тебе о его местонахождении?

Она застала меня врасплох.

– Ну… я ищу карты. Карты Арча. Он иногда разыгрывает меня… ты же знаешь, какой он. Так что если это розыгрыш, я должна подыгрывать. Понимаешь?

Вставая с места, я намеренно задела левой рукой стаканчик с карандашами. Одновременно правой рукой я вытащила несколько листков снизу стопки и переложила их незаметно наверх, потом кинула все в ящик и наклонилась собрать карандаши.

– Карты? – переспросила Адель. – Я не знаю. Возможно, он оставил их на кухне. Давай посмотрим?

– Конечно, – тотчас откликнулась я.

Я теребила семерку пик в своем правом кармане. Это был мой единственный шанс тайно позвонить Шульцу. Надо было придумать, как вытащить ее незаметно. Ситуацию усложнял тот факт, что я не понимала толком, что происходит. Или кто здесь враг.

– Боюсь, тут нет. – Она просматривала стопки счетов, перебирала каталоги и плотные конверты в ящиках стола.

Незаметно я подкинула карту в подставку для ножей:

– О, Боже мой! Только посмотри! Он хотел оставить карту там, где я точно смогу ее найти. Теперь надо позвонить магу.

– Прости, что ты сказала? – спросила Адель, глядя на карту в моих руках.

– Извини меня, Адель. Может быть, все дело в этом. Я обещала Арчу тренироваться, возможно, это поможет. – Еще не договорив, я начала набирать номер Шульца, моля Бога, чтоб он был на месте.

– Шульц, – прозвучал его голос.

– Могу я поинтересоваться, кому ты звонишь? – вмешалась Адель. – Ты звонишь Визи? Пожалуйста, дай мне телефон!

Я подняла вверх один палец, чтобы она подождала секунду, и произнесла в трубку:

– Можно поговорить с магом?

– О, Господи! Голди, не дурачь меня. Что, черт возьми, происходит? Ты нашла Арча?

Пришлось повторить еще раз, теперь более воодушевленно:

– Я могу поговорить с магом?

Шульц вздохнул и начал считать:

– Крести, бубны, пики…

– Так маг может подойти к телефону?

– Итак, значит, пики, – продолжал Шульц. – А дальше что? Так, давай посмотрим… Туз, король, королева, валет, десятка, девятка, восьмерка, семерка…

– Минутку, подождите, пожалуйста!

Но прежде чем я успела что-либо сделать, Адель выхватила у меня трубку. Приложив ее к уху, она посмотрела на карту и быстро сказала:

– Нет, спасибо.

Затем, передернув плечами, она процокала через кухню и повесила трубку на место.

– Ну? – спросила я. – Он знал, что это была семерка пик?

– Понятия не имею. Это был мужчина, он спросил, не хочу ли я, чтобы он приехал. Я ответила – нет. Вот и все.

Она выпрямилась и оторвала ворсинку с кашемирового свитера, затем еще одну – с брюк.

– Я так устала. Давай присядем, – объявила она, цокая по желтой плитке в сторону гостиной. – Я хотела сказать тебе кое-что о Джулиане. Он забрал походное обмундирование и куда-то ушел. – Адель остановилась у розового диванчика и в явном замешательстве осмотрелась вокруг: – А где Бо?

«Наверное, попав в болото, чувствуешь себя так же, – подумала я. – Не за что ухватиться и знаешь, что через минуту утонешь». Но мне нужно было заставить ее говорить, причем неважно что.

– Заснул на террасе. Думаю, он много выпил.

Адель покачала головой и устало склонилась над спинкой дивана.

– Боже! Что происходит? Брайан утонул, и теперь… одному Богу известно. – Она взглянула на меня, и я подошла ближе. Мы постояли немного в молчании, не желая говорить друг с другом открыто и еще меньше – садиться. – Ты выглядишь измученной, – наконец молвила она. – Ела что-нибудь сегодня?

Они с Шульцем сговорились, что ли?

– Нет.

– Ох, Голди. Ты же человек, как и все. Надо подзаряжать себя хоть чем-то.

От усталости я чувствовала какую-то дрожь. Сегодня со всеми событиями я пропустила даже свою обязательную дозу эспрессо.

Надо было заставить ее говорить, говорить, говорить и дать ей понять, что я кое-что знаю, но, возможно, не все.

– Хочешь кофе? – предложила я. Адель отказалась. – Тогда я сейчас вернусь.

Я сделала себе двойной эспрессо и вернулась в гостиную, Адель сидела в зеленом кресле. Устроившись на диване, я отпила долгожданного кофе. С террасы донесся прерывистый храп генерала.

– Мы с Сисси ездили искать Джулиана, – сказала она наконец. – Он так расстроился, когда прибыла полиция. Долго говорил с Арчем. Я подумала, они ушли вместе. – Она вздохнула. – Боюсь, Джулиан мог найти одно неприятное письмо и спрашивал о нем у Визи Харрингтон. Если так, то это приведет к ужасным последствиям.

– Как ты думаешь, куда он мог пойти после того, как прочитал это письмо?

– Возможно, к Харрингтонам. Ох, это такая долгая история!

– Почему к Харрингтонам?

Мы одновременно замолчали. И долго смотрели одна на другую.

– Хочешь поговорить? – спросила я.

Кто-то позвонил в ворота.

– Джулиан! – воскликнула я с деланным энтузиазмом и бросилась нажать на кнопку, чтобы открыть ворота. По дорожке к дому подъезжала машина Шульца. Я ринулась посмотреть, спит ли еще генерал. Он все еще спал. Но баллончика на столе уже не было. Он пропал.

– С тобой все в порядке? – спросил меня Шульц, едва пересек порог. – Семь пик – это шутка?

– Мы с Аделью просто болтаем. А генерал, кажется, заснул, – ответила я с напускным оживлением, которое, надеюсь, звучало как «будь осторожен!»

Затем я представила его Адели. Она приняла королевскую позу, прихрамывая, подошла к Шульцу и протянула руку:

– Могу я предложить вам что-нибудь?

Том посмотрел на меня, безмолвно вопрошая: «Это что? Какая-то игра?»

– Вы с Аделью присядьте, а я принесу тебе кофе, – распорядилась я и пошла за двойным эспрессо. Сделала его крепким: хотела, чтобы Шульц взбодрился и помог мне найти Арча. Кроме того, никаким припасам в этом доме я больше не доверяла.

Подав ему чашечку, я продолжила:

– Адель только что сказала мне, что Джулиан, возможно, увидел письмо, которое могло бы угрожать Брайану Харрингтону.

Взгляд Шульца бродил по комнате:

– Да? А что за письмо?

Адель смотрела то на него, то на меня:

– Вернуться назад невозможно. Можно думать, что это реально, но на самом деле – нельзя. Так думал генерал с этими его экспериментами. А Филип Миллер думал, что Джулиан сумасшедший. Но я знала, что на самом деле это неправда, и он так хотел вернуться назад.

– Вернуться – куда? – уточнил Шульц, подняв медные брови.

Адель ничего не ответила, но продолжала смотреть на него, словно ожидая, что он сам ответит на свой вопрос. Том пил кофе. Я слышала тиканье часов: минуты текли и текли… Тревога за Арча не уходила, и дрожь моя только усиливалась. Если генерал как-то навредил Филипу Миллеру, тогда зачем Филип предупредил Брайана Харрингтона? Видимо, кофе нисколько не прояснил моего сознания. Наконец я сама нарушила молчание:

– Может быть, ты так же тревожишься за своего сына, как я – за своего?

Удивившись вопросу, Адель захлопала ресницами:

– Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти.

Я кивнула. Шульц взирал на нас молча, потом спросил:

– Почему ты не расскажешь нам? Особенно про последние две недели.

Адель проигнорировала его.

– Знаешь, – начала она, обращаясь ко мне, – смерть во многом похожа на развод. Тебя оставляют одну, нравится тебе это или нет. При разводе сложно выразить свою грусть. Овдовев, неприемлемо выражать… гнев, так считается. В обоих случаях финансовые потери чудовищны.

– Кажется, проблемы с финансами ты пережила удачно.

– О! Ты так думаешь? – Она приподняла тонкие брови и снова принялась обрывать со свитера скатавшиеся пушинки. – Я видела, как мужчины смотрят на Сисси, на ее тело. А меня оценивают по состоянию моего кошелька. – Она слегка покашляла. – По крайней мере, в случае с Сисси, когда ей говорят, что она красивая, это – правда.

– Брайан Харрингтон говорил тебе, что ты – красивая?

Она выдержала паузу:

– Много раз.

Я взглянула на Шульца: его лицо побледнело, на нем выступила испарина. Он тихо попросил позволения отлучиться, и Адель отпустила его легким взмахом руки.

– До или после того, как он женился на Визи?

Она посмотрела на меня, уголки ее губ поползли вниз. Из ванной холла послышался шум воды.

– И до, и после.

– А Брайан знал, что Джулиан его сын?

Лицо ее исказилось: она теряла самообладание. Вздрогнув, Адель потерла щеки и попыталась собраться:

– Он мало что знал. Были вещи, каких он предпочитал не знать. У Брайана была лишь одна цель: заполучить землю или женщину при деньгах. Так он поступил с Визи и со мной.

На глазах ее выступили слезы – Адель смахнула их указательным пальцем.

– Вовсе не обязательно говорить об этом, – сказала я. Зачем она все это мне рассказывает? Где Шульц? Неужели генерал что-то с ним сотворил?

– Обязательно, – продолжала она. – Это была ужасная ошибка. Ошибка! Бог мой! Звучит так, как мы обычно говорили в юности. Мне было тридцать один, когда я встретила Брайана. Казалось, с ним рассеялось мое горе, вся моя злость. Потом я начала узнавать о его интрижках, думала: подумаешь, тайный секс… – Она взглянула на меня с отвращением. – Случайный секс… – Ее взгляд стал тоскливым. Адель смотрела на каминную полку, на которой до взрыва стояла ваза. – Мы все хотим быть любимыми, – чуть ли не со стоном вздохнула она. – Брайан любил меня. Он окутал меня любовью так, что не осталось ни горя, ни гнева после смерти моего первого мужа. И знаешь что? Я совершенно не чувствовала себя виноватой. Мне иногда даже казалось, что у Маркуса Килли случился сердечный приступ только для того, чтобы я встретила Брайана. Свою настоящую любовь. Ха!

Она усмехнулась.

У меня сводило живот. Не стоило пить кофе на голодный желудок. Но я все еще хотела разобраться во всем: распутать старую историю и понять, что происходит теперь.

– Ты забеременела, – подсказала я.

– Да, после того, как вложилась здесь в кусок земли. Я была первой, кто купил участок в два акра. Брайан тоже приобрел землю, рядом с моей. Он говорил: «Чтобы всегда быть вместе». Хотел заняться бизнесом. Брайану очень нравилась одна фраза, ему хотелось иметь возможность произносить ее как можно чаще: «Многое мы уже продали, хотя есть еще пара участков». Я думала, он вот-вот сделает мне предложение… Но он сказал, что не готов… На четвертом месяце я уже не могла скрывать свою беременность и уехала в Юту, коллекционировать керамическую посуду и всякую ерунду… – Ей опять хотелось засмеяться, но на этот раз Адель сдержалась. – Я уехала, чтобы родить ребенка и договориться о его усыновлении в Блаффе. Я нашла одну женщину из Навахо, она была замужем за американцем английского происхождения, который в тот момент открывал кондитерский магазин. Пара была бесплодна. Когда у тебя есть деньги, – она неэстетично шмыгнула, – можно устроить ребенка в любую семью.

Я кивнула, оглядываясь по сторонам. Шульц все не возвращался, и я беспокоилась. Может быть, генерал проснулся, и Шульц при нем? А я не хотела, чтобы Адель замолкала, так что продолжила:

– Если ты сама устроила сына в семью, почему же потом забрала его?

– Просто все встало на свое место. Ведь тогда, отдавая сына, я по глупости думала, что этому есть причина. Меня ужасно смущало, что Бо так мною восхищается. Я ненавидела Вашингтон, а когда Пентагон заставил Бо уйти на пенсию, была ужасно рада переехать сюда. Земля была, я не продала ее. И потом мне так хотелось снова увидеть Брайана, жить с ним по соседству… Мне казалось, что если у меня получится привести сюда Джулиана, то мы… – Она вдруг замолчала, устыдившись своих грез.

– Ты же сама сказала: вернуться назад невозможно.

– Я знаю, – ответила Адель дрожащим голосом. – Мне ли не знать? Столько работы, столько приготовлений. Когда я узнала, что скоро в Элк-Парке не будет пансиона, я организовала Джулиану стипендию. Потом мы строили дом рядом с Брайаном и этой пустышкой Визи, – брезгливо произнесла она имя соседки, но снова смягчилась: – И Джулиан, Боже! Джулиан!

Адель умолкла и подошла к камину, что, наверное, означало конец разговора. Я вспомнила ее слова: что бы ты ни делала для своих детей, они этого не ценят.

Действительно, все встало на свои места. Меня окатило ледяной волной страха. Я нашла врага. А я-то думала, получу от нее информацию, которая выведет меня на Визи, на генерала – или даже на Сисси. Но все не так.

– Ты пыталась снова соблазнить Брайана, да? В бассейне. Я слышала всплески воды ночью. Но вместо этого он только демонстрировал нездоровый сексуальный интерес к Сисси. Должно быть, ты была в бешенстве из-за этого. Конечно, генерал любит тебя, но этого недостаточно… И ты сама распустила слух о Визи и Филипе Миллере. Так?

Адель всхлипнула и поджала губы. Взглянув на меня красными глазами, она кивнула. «Гордая», – подумала я. И тут я осознала всю чудовищность совершенных ею поступков. Вспомнила календарь в офисе Филипа. Адель была одной из последних, с кем он встречался.

– Ты ходила в офис Филипа Миллера, – сказала я. – Потому что теперь Джулиан жил с тобой и у него были проблемы. Филип звонил тебе – наверное, хотел увидеть тебя и генерала вместе. – Она не двигалась с места. Мне даже казалось, она не слушает. – Но ты пошла одна, поскольку боялась, что все раскроется. Филип рассказал тебе, что Джулиан собирается искать своих биологических родителей. И тогда ты сказала ему правду.

Глаза ее загорелись.

– Да, я сказала Филипу правду, – решительно ответила Адель. – Я не хотела, но он засыпал меня вопросами, прямо как ты сейчас. Он хотел знать, как нам удалось привезти домой Джулиана. Спрашивал, какие у нас с ним отношения. А какие, он думал, у меня отношения с собственным сыном, которого я не видела с самого его рождения? – Ее лицо исказила боль. – Я сказала ему, что биологический отец – Брайан Харрингтон – не проявил особенного интереса к сыну. Сказала, что хочу убить Брайана. От Бо я узнала, что можно достать на черном рынке шпанскую мушку, и хотела воспользоваться ею, потому что столько женщин хотели Брайана. Она была ему как раз то самое!

– Но Филип забрал ее…

– Да, забрал! Сказал, что позвонит в полицию, если я не отдам, что мне требуется психологическая помощь и что он предупредит Брайана Харрингтона о том, что его жизнь под угрозой. – Адель улыбнулась. – Но он забрал не все. И черный рынок не единственная вещь, о которой я узнала от Бо. После того как я встретилась с Филипом, днем я снова вернулась в его офис и сказала, что забыла там трость. Когда дежурная пошла посмотреть в кабинете, я заглянула в его расписание. Надо было действовать быстро, до того, как он меня сдаст. Прием у офтальмолога был идеальным решением.

Боль у меня в животе перешла в спазмы. Меня бросило в жар. Так хотелось, чтобы этот разговор скорее закончился, хотелось, чтобы вернулся Шульц, а больше всего – хотелось знать, где мой Арч, цел ли он…

Адель все еще говорила, и я пыталась сконцентрироваться на ее голосе.

– Мне самой только что делали глаукомный тест, так что я знала: они делают анестезию. А Бо много рассказывал мне о действии пероксида, когда исследовал диверсии. В глазах находится больше нервных окончаний, чем во всем остальном теле. Больше окончаний – больше боли. Капни пероксид в глаза, и он немедленно начнет их разрушать.

– Как ты это сделала? – прошептала я. Голос мне больше не повиновался.

– Выяснив, когда он идет к врачу, я сразу же отправилась к офтальмологу. Сказала, что собираю пожертвования на строительство бассейна. А сама забрала солевой раствор. Прямо у них под носом! Дома я залила в их бутылочку пероксид Джулиана. Потом позвонила директору школы и сказала, что именно Филип Миллер должен привезти дополнительные наклейки, и никто больше, особенно если они надеются получить от меня последние двадцать тысяч долларов на бассейн. – Адель снова рассмеялась. – Чтобы сразу же после врача ему пришлось ехать в школу, а потом опять в город. Я надеялась, что он попадет в аварию. Нельзя было позволить ему говорить с кем бы то ни было, особенно с Брайаном или с тобой. Видишь ли, он хотел сказать тебе, что тут оставаться опасно. Поэтому он так рано и позвонил. Ему казалось, он поступил осторожно, когда сказал тебе: «Не по телефону».

– Так это ты подслушивала мои звонки? И потом рассказывала генералу, что у меня происходит в жизни? – спросила я. Но она не ответила. – Ты никогда не забывала Брайана.

Адель засопела и нервно задергала руками, глядя на меня так, будто что-то во мне искала:

– О, нет! Забыла. На праздновании моей годовщины, когда он постоянно лип к Сисси, я поняла, что все кончено.

– Как ты заставила его принять шпанскую мушку?

Она вздохнула и снова вся затрепетала:

– Я попросила его возвратиться после вечеринки, сказала, что хочу инвестировать деньги в его строительство. И подсыпала кантаридин на помадку. Он умер за шоколад! – Адель рассмеялась. Меня затошнило. – Твой сын – последний, кто видел нас вместе. Поэтому, прости, мне трудно это говорить, но ему тоже придется утонуть.

– Где Арч? – заорала я.

– Там, где на этот раз ты не сможешь его спасти…

Я не могла больше сдерживать тошноту и бросилась в ванную в холле. Но там был Шульц, я слышала, как его рвало. Это было невыносимо. Я собрала все силы в кулак и вернулась в гостиную.

– Что ты с нами наделала? – наступательно закричала я на Адель.

– Единственное, что ты наверняка стала бы есть или пить в этом доме сейчас, это эспрессо, – спокойно ответила та. – Так что я подсыпала шпанскую мушку в банку с кофе. Прости, Голди. Ты и твой полицейский должны умереть через час.