Шоколад или жизнь?

Текст добавлен: 15 мая 2017, 13:30

Текст книги "Шоколад или жизнь?"

Автор книги: Диана Дэвидсон

Жанр:

Прочие детективы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Назад к карточке книги

ГЛАВА 21

Сестра покачала головой.

– Но вы же знаете, я не могу говорить с вами о пациентах. К тому же… – для эффекта она выдержала паузу, словно я была преступницей, – полиция уже была здесь.

– Знаю, знаю. Но просто выслушайте. Филип Миллер был моим другом. Хорошим другом. – Я говорила искренне. – Я не прошу рассказать о нем лично, и мне не нужна история его болезни. Позвольте только пару вопросов о его визите.

Она заколебалась. Ее опыт с нестандартными пациентами был явно не столь обширен.

– Видите ли, – торопливо продолжила я. – Я ехала позади него во время аварии и теперь… возможно, это помогло бы полиции…

Она смягчилась:

– Что вы хотите узнать?

Я подняла бутылочку солевого раствора.

– Вот, – сказала я, помолчав. – Вы помните, в его последний визит этот раствор использовали?

– Я уже говорила это полиции. Миллер был первым посетителем в то утро.

– Первым посетителем, – повторила я, используя психологический метод.

Она потрясла бутылочку.

– Я всегда так делаю перед тем как начинать процедуру… Когда приходил Миллер, в бутылочке было совсем немного раствора. А после я ее выкинула. Там уже ничего не было. Вот и все.

– И он надел линзы?

– Да, – кивнула сестра. – Сама видела, как он их надевает.

Не знаю, что там было на самом деле, но точно имела место замедленная реакция. Так я думала по дороге к дому Фаркуаров. Филип никуда не отлучался с бранча, не оставлял меня ни на минуту. Не думаю, что он мог что-то сделать со своими линзами или вообще что-либо сделать, и чтобы я этого не заметила. Я все время за ним следила. И все же если с момента посещения доктора прошел один час: получасовая дорога до Элк-Парк и потом еще дорога до Аспен-Мидоу, почему Филип не чувствовал боли? Почему он сразу же не ослеп?

Как обычно, кулинария оказалась отличным лекарством от всех бед. Дождь очистил воздух и наполнил его сладким влажным ароматом травы и хвои. Отключив сигнализацию, которая защищала окна первого этажа, я открыла их настежь. В бассейне плескались и визжали Арч и Джулиан. Так как Джулиан собирался остаться дома на ужин, я решила приготовить киш с сыром без корочки, салат из зелени, которую купил генерал в один из своих недавних шопингов, и булочки «Клевер», что я притащила замороженными из дома. Потерла сыр и высыпала его на крем. К моему удивлению, телефон звонил всего один раз. Это был мой адвокат по поводу «Фри беарс». Сказал, что они правы и что сменить мое имя будет недорого. Ну конечно, для него все недорого. Ответила, что подумаю.

Включив автоответчик, я заставила себя вспомнить, что Элизабет рассказывала мне про несчастную пациентку Филипа. Я заметила: когда неудачно выходишь замуж, то удваиваешь проблему еще и тем, что тратишь огромное количество энергии и эмоций, раздумывая, почему ты совершила эту ошибку, даже если исправила ее разводом. Кроме того, если Филипа так интересовало, почему я оставалась с Джоном Ричардом целых семь лет, почему он сам меня не спросил об этом?

Я растопила масло и всыпала в него муку. Этот кремообразный соус и будет основой киша. Выливая молоко, я представила себя и Филипа в походе и что я заставляю его спросить меня прямо: «Почему ты оставалась с ним?»

«Потому что, – отвечаю я ему, – потому что я игнорировала факты. Верила, что Джон Ричард изменится. Потому что я хотела верить, прямо как те несчастные тупицы, которые пытались доказать, что земля плоская. И неважно, насколько ты сильная личность. Если ты хочешь цепляться за ложь, ты веришь в нее. По той же самой причине я твердо знала, что настанет день, и я выберусь из этого ужаса. Эта вера, точнее – понимание, заставляли меня систематически изучать кулинарию и свой будущий бизнес. Если б я выучилась нормально готовить и вести бизнес, я бы смогла содержать Арча сама и жить дальше».

Перед глазами стояло лицо Филипа: он вопросительно смотрел на меня. Примерно таким же взглядом наградил меня социальный работник на собрании в Национальной организации женщин (мужчина, кстати). Это был первый и последний раз, когда я ходила туда. Работник говорил о домашнем насилии.

– Слушайте, – сказала я ему во время перерыва. Неожиданные слезы комом встали у меня в горле. – Иногда уйти трудно.

И в этот момент он посмотрел на меня тем вопросительным взглядом.

– Кажется, мне надо к психологу, – прошептала я. – Можно к вам записаться?

Он, видать, был мужчина ученый, поскольку сказал, что мне необходимо работать с женщиной. Я последовала его совету. Трудно было перестать придумывать себе оправдания и признать наконец, что я нахожусь в ненормальной ситуации. «Вы такая отличная пара», – говорили мне. «Как вы смотритесь вместе!» И никто не сказал: «Какие вы психи!» До этого собрания я даже и не предполагала, что, возможно, теряю рассудок.

– Я знаю, что значит сойти с ума, – сообщил мне однажды Арч, когда я отвозила его в школу. Тогда он еще учился в первом классе.

– Знаешь?

– Это – как когда не можешь вспомнить чье-нибудь имя. И пока не вспомнишь, всего на одну минуту, ты теряешь рассудок. Потом он возвращается.

– Ааа…

Он вернулся, мой рассудок. Духовный наставник был на высоте. Кулинария – отличный способ отвлечься. Андрэ, мой гуру в кулинарии и бизнесе, был мне еще и другом. На его большой денверской кухне вокруг меня все вертелось и крутилось, а я старалась не ронять слезы в тесто, которое мешала.

– Знаешь, соль замедляет действие дрожжей, – сказал как-то Андрэ, заглянув мне через плечо. Он не раз видел, что я плачу, но никогда не спрашивал, почему, просто одаривал всякими вкусностями: велел забирать их домой Арчу. А спрашивал только, как прошел ужин у миссис Суини. Пирог с чили и сыром не остыл? Андрэ всегда был там и верил в меня. Все это ускоряло процесс выздоровления. Готовка очень помогала и до, и после того, как я сказала мужу, что развожусь с ним.

Вот что сказала бы я Филипу, решила я, переливая смесь в две формы. Кулинария – как анестезия, замораживала мои чувства. Я могла вся отдаться какому-нибудь сложному рецепту и целый час чувствовать себя прекрасно.

Погодите.

Мне становилось хорошо к моменту завершения блюда.

Готовка забирала боль.

Анестетик. Именно он.

Филип Миллер не чувствовал боли в глазах целых тридцать минут, потому что ему делали глаукомный тест и впрыскивали анестетик. Он мог видеть и не почувствовал, какой губительный вред был нанесен его глазам, пока не стало слишком поздно.

Я потянулась за телефоном. Тома Шульца на месте не было, и я оставила ему сообщение. Закончила готовить ужин. Киши получились отличные – пышные, золотистые. Арч съел два куска, Джулиан – четыре. После ужина генерал удивил нас кувшинчиком соуса из ореха макадамия для кекса. Позже я зашла укрыть Арча, несмотря на его протесты, что он уже слишком взрослый для этого. Я спросила его, помнит ли он, что говорил мне в свои шесть про сумасшествие.

– Почему ты спрашиваешь? Забыла позвонить насчет моей вечеринки?

А ведь я обещала позвонить, как только доберусь до дома! Пришлось поклясться, что утром первым делом достану список из книги По и всех обзвоню.

– Дети часто импровизируют, так?

– Думаю, да, – обняв меня, отозвался он.

Я пошла к себе и дождалась, пока стихнет весь дом. Я задумала улизнуть. Потихоньку. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь из домашних услышал.

Десять часов. Адель процокала в спальню, на двадцать минут включила воду, принимая расслабляющую ванну.

Одиннадцать часов. Генерал поворчал в телефонную трубку, потом прекратил. Открывалась и закрывалась дверь его кабинета. Потом звук воды. И тишина.

Полночь. С первого этажа наконец прекратилось слабое «бум-бум» Джулиана. Затем ни звука, кроме легкого ветерка, вздыхающего между сосен. Я специально оставила фургончик на улице. И теперь мне осталось лишь не наделать шуму, выбираясь из дома.

Генерал Фаркуар закрыл окна и перезапустил систему безопасности. Если я ее отключу и не прерву автоматический набор, к дому тотчас подкатит уполномоченный сотрудник охраны. Он будет сидеть, затаившись, в ожидании, пока кто-нибудь не выйдет и не произнесет условный пароль типа «все чисто». А если никто не выйдет, охранник позвонит в полицию. Нашим паролем был «шоколад». Джулиан предложил.

Не думаю, что у меня возникнут проблемы. Я спустилась на цыпочках по лестнице, нажала кнопки и скользнула за дверь. Надо мной сверкали тысячи летних звезд. Как и в большинство безлунных ночей в горах, в чернильном небе широкой лентой светился Млечный Путь. Ворота, заслоняющие дорогу, с нетерпением ждали, когда я вобью код доступа. И вот, я свободна!

Как-то раз я уже врывалась в офис. Это был кабинет акушера-гинеколога Фрица Кормана, моего бывшего свекра. Мгновенно сработала сигнализация. Но в тот раз я знала, что ищу, а в этот – не уверена. Я переключилась на третью скорость и понеслась на север Аспен-Мидоу, к офису Филипа Миллера. Это безумие, думала я. Даже если я и распутаю дело Филипа, мне никто за то не заплатит. И вообще, это был несчастный случай с пероксидом. Несчастный случай с мужчиной, который, как мне казалось, любит меня. Казалось! Но на самом деле он всего лишь изучал меня. Вдруг я снова почувствовала, что меня предали. Интересно, кого еще, кроме меня, в своей жизни он так кидал?

Если кто-то убил Филипа Миллера, как удалось ему это? Что для этого потребовалось? Вдобавок к мотиву, которого я все еще не знала, надо иметь доступ к графику, то есть к времени, когда Филип отправится к офтальмологу. Необходимо тщательно все спланировать. И еще, мне было очень трудно об этом думать – пришлось найти способ убийства, чтобы все выглядело несчастным случаем.

Для этого надобны недюжинные мозги.

Парковка в бизнес-центре была пуста. На асфальте неоновые огоньки горели, как флуоресцентные цветы. Не хотелось, чтоб меня заметили, поэтому я оставила машину в самом углу парковки, под большой старой сосной. Под ее широкими ветвями мой фургончик был, как в укрытии. Днем каждый уголок здания бизнесцентра казался безобидным, но теперь отовсюду на меня смотрели длинные черные тени. Выбралась из машины… Что это за странный шум?.. Это была всего лишь электрическая лампа. Я очень старалась не расценивать ее как предупреждающий знак.

По поводу сигнализаций: генерал научил меня кое-чему. Большинство грабителей постараются сделать так, чтобы она не выглядела взломанной. Это запутывает правоохранительные органы. Размышляя над своими дальнейшими действиями, я поднималась по лестнице в офис Филипа Миллера. Под ногой скрипнула ступенька, и вдруг позади деревьев кто-то зашевелился. Я застыла, уставившись туда, откуда донесся шум. Но разглядеть хоть что-то в безлунную ночь было невозможно. Я постояла еще, пока не привыкли глаза. Через несколько минут из-за деревьев осторожной поступью вышел лось. Заметив меня, он рысью пустился к кустам позади здания. Добро пожаловать в горы!

До офиса доктора Миллера я добралась в два счета. Думала, получится ли открыть дверь, если засунуть кредитку в щель между замком и дверной коробкой. Я видела такое по телику. Моя кредитка все равно давно просрочена.

Безрезультатно. Пришлось сильно толкнуть дверь. Два, три, четыре раза. Наконец-то она распахнулась. Сигнализация не сработала. Нужно было быть осторожнее, Филип.

Шульц сказал, что департамент шерифа уже забрал отсюда все документы, чтобы просмотреть его клиентов. Интересно, говорила ли ему Элизабет, что одного из клиентов Филип считал убийцей? Кто теперь знает… Расписание. Я должна посмотреть его расписание. Кто приходил к нему на той неделе?

Я поискала календарь на столах секретаря и самого доктора. Ничего. Потом открыла шкаф в его кабинете и включила свет. Вуаля! На дверце висел большой месячный календарь.

На той неделе Филип встречался с генералом Фаркуаром, Аделью Фаркуар и Джулианом Теллером. А за день до смерти обедал с Визи Харрингтон.

Киш с сыром ярлсберг

50 г сливочного масла

1/2 стакана муки

1 и 1/2 стакана молока

1 чайная ложка разрыхлителя

1 чайная ложка соли

2 и 1/2 стакана зерненого домашнего творога

1 чайная ложка дижонской горчицы

9 яиц

350 мл крем-сыра, размягченного

350 г сыра ярлсберг, тертого

1/3 стакана сыра пармезан, тертого

Разогрейте духовку до 175° (высший класс – 190°). На среднем огне растопите в сотейнике масло. Добавьте муку и помешивайте, пока соус не закипит. Медленно влейте молоко, постоянно помешивая. Когда смесь начнет густеть, поставьте ее охлаждаться. Смешайте домашний сыр с разрыхлителем и горчицей. Посолите. Разбейте яйца, влейте в домашний сыр, добавьте крем-сыр и хорошо все перемешайте. Медленно влейте остывший сливочный соус, всыпьте ярлсберг и пармезан. Снова тщательно перемешайте. Выложите массу в две смазанные сливочным маслом формы для выпекания. Выпекайте в течение 45 минут, пока тесто не поднимется и не станет золотистым. Разрежьте каждый киш на восемь кусков.

Из этого объема продуктов получается 16 порций.

ГЛАВА 22

Заснуть я не могла. В сотый раз прокручивала в голове безумные виражи «БМВ» Филипа и всю ту кошмарную гонку. Только теперь в картинку добавлялись детали: он потерял зрение. Это все объясняло.

Ну, почти все. Причина? Из-за неочищенных от пероксида линз? Могли ли линзы быть неочищенными случайно? Разум подсказывал, нет. А тут еще пациент-убийца! Или не пациент? Элизабет же только предполагала…

Кто ослепил Филипа? Переживания заставляли Джулиана проявлять враждебность. На встрече с доктором генерал и Адель, должно быть, пытались помочь бедному тинейджеру. У Визи есть своя нелегкая задача: защитить землю и вернуть заблудшего муженька. И, разумеется, был еще Брайан Харрингтон – передовой застройщик и, возможно, также ревнивый супруг.

Как все связать? Психотерапевты хранят о своих пациентах записи. Но Шульц забрал все бумаги Филипа, так что их содержание – тайна. Арч тоже ходил к врачу, когда пытался уйти от реальности, подменяя ее ролевыми играми. Во время наших встреч (мы с сыном посещаем доктора вместе раз в месяц), психотерапевт постоянно заглядывает в свои записи. Но что они там пишут? На что учат обращать внимание в этих школах для мозговедов?

В дополнение (как любят говорить профессора) стоит отметить невозможность подойти к проблеме с другой стороны. Да, я залезла в офис к Филипу. Да, я там все обыскала и нашла календарь. Уверена, полиция тоже его видела. Но Шульц никогда не разрешит мне заглянуть в бумаги. Конечно, я его подруга, доверенное лицо… Но ведь есть границы.

Когда я упала на кровать, перед глазами встали картины: Филип и Адель, Филип и Элизабет, Филип и Джулиан, Филип и Визи. Особенно последняя… Как они разрабатывают план действий по заключению сделки с окружной администрацией. Или, возможно, играют еще в какие-нибудь игры? Об этом размышлять не хотелось.

Только чтобы заснуть, вопреки всем трансцендентным учениям, я начала повторять мантру. Плюс ранний рассвет с его усыпляющим эффектом, и я впала в глубокое забытье, облако которого рассеялось, лишь когда в семь утра включилось радио.

Пришлось нажать на все подряд, чтобы выключить битловские рок-н-ролльные крики. Арч все еще спал. Я отключила датчик движения. Спотыкаясь, добрела до телефона в кухне и, повиснув на трубке, задумалась, можно ли употреблять чистый кофеин. А потом, не глядя, с усилием вдавливала кнопки, чтобы дозвониться до ранней птички Шульца.

– Наконец-то! – выдохнула я в трубку.

– Ну, – ответил он после паузы. – Я не хотел будить тебя.

– Прости, у меня была ужасная ночь. Есть возможность сегодня увидеться?

– Давай посмотрим. До обеда? Часов в десять?

В этот момент, я почти уверена, кто-то еще поднял трубку. Паранойя то или нет, но я не стала отвечать Шульцу.

– Алло? – одновременно зазвучали голоса Шульца и генерала Фаркуара.

– Это генерал на проводе, Голди, – сказал Бо.

– Мне освободить телефон? – поспешно спросила я. Однако с чего? В доме еще две свободные линии.

– Нет, нет. Извини, что побеспокоил тебя, просто хотел уточнить кое-что по поводу специального десерта на сегодняшний вечер.

Я пригласила его спуститься и услышала отдаленный щелчок – это он вешал трубку. Вернувшись к Шульцу, я поинтересовалась, не встретит ли он меня в продуктовом магазине Аспен-Мидоу.

– В продуктовом?.. Повиси, мне надо проверить, что у меня сегодня… Днем надо быть в суде. Могу подъехать, но ненадолго. Знаешь, я обычно не провожу встреч в супермаркетах. Ты, кажется, прочитала слишком много шпионских романов.

– Да вся моя жизнь – чертов шпионский роман!

В кухню бесшумно проник генерал Фаркуар и начал мерить шагами пространство, точно Наполеон. Я закончила разговор, приготовила эспрессо и достала кулинарные книги. Долгожданный глоток кофе поставил мозги на место.

Генерал монотонно ворчал на картинки десертов с миллионами калорий, затем поднял на меня глаза, полные удивления:

– Ты уже на сто процентов решила, что готовить на вечер?

В голове колокольчиком раздавалось слово «допрос». Вместо имени, звания и номера части я отрапортовала:

– Креветки на гриле, французские гамбургеры и что-нибудь вегетарианское для Джулиана, салат из ротини со сливочной дижонской заправкой, охлажденная вареная спаржа с лимоном и то, что вы выберете на десерт.

– Прекрасно, прекрасно! – с нетерпением закивал Бо.

Захлопнув книгу, он встал и прошелся своими гигантскими шагами. Остановившись возле разделочного стола, он снова обратился ко мне:

– Послушай, у меня есть сюрприз для Адели. Роскошное ювелирное украшение, которое, я уж думал, мне никогда не посчастливится и достать. Она увидела его однажды во Флоренции и глаз не могла отвести. Так что десерт мне нужен действительно очень особенный.

– Морковный торт?

Он выгнул шею, чтобы устремить глаза в потолок.

– Она так восхищалась этим кольцом… Это было на мосту через Арно. Потом мы ели жесткое итальянское печенье с орехами… На некоторых была шоколадная крошка. Понимаешь, к чему я клоню? – как обычно, покосился он на меня.

– Бискотт? – уточнила я.

– Точно! – Он хлопнул в ладоши. – Сможешь сделать немного? Вместо торта? Она догадается. Черт! Ей будет приятно!

Никаких проблем, мой генерал. Я хотела сказать, что на пятнадцатый год празднуют хрустальную свадьбу и что Адели, наверное, было бы приятно получить новую вазу взамен разбитой взрывом уотерфордской, ну да ладно. Пара Фаркуаров отлично ладила в браке вот уже четырнадцать лет. Не проведут ли они со мной инструктаж?

Потом генерал пространно порассуждал на тему того, что он уже заказал все цветы и мне не стоит о них беспокоиться. Я похлопала его по спине, благодаря за неоценимую помощь, а после прогнала с кухни, чтобы спокойно сверить рецепты и составить список продуктов. На этот раз будет тридцать персон: все те же, что и на вечеринке у Харрингтонов, друзья из школы, из клуба, всякие попечители плюс Арч и я.

А еще друзья Арча!

Господи!

Я была уже на пути в продуктовый магазин, когда вспомнила, что не позвонила им, как обещала. Последний шанс – позвонить их родителям, как только вернусь домой после встречи с Шульцем. Может быть, Арч уже сам пригласил всех сегодня в школе? «Как-то слишком о многом мне приходится беспокоиться», – думала я, паркуя фургончик рядом с машиной Шульца на автостоянке.

Он выбирал артишоки и не видел, как я подхожу. Я наклонилась к его уху и тихо, как настоящая шпионка, произнесла:

– Ты должен прекратить звонить мне на номер Фаркуаров. Это опасно.

– Да, 007? Это почему?

– Давай серьезно. Я раскрыла идеальное преступление.

– Артишоки: два за доллар, – только и ответил он.

– Ты закончил?

– Нет. Я тут, возле овощей, жду единственную банкетчицу нашего города, чтобы она объяснила, как мне делать мою работу.

Я поведала ему свою теорию насчет пероксида на неочищенных линзах и о действии анестетика, которое отдалило процесс сожжения роговицы:

– Все, что надо было сделать убийце, это проникнуть в кабинет врача, подменить солевой раствор и потом просто ждать, когда пероксид начнет свое действие. Правда, для этого необходимо было заранее знать расписание Филипа.

Я выбрала и подала ему два отличных артишока.

– Без обид, мисс Голди. Звучит неубедительно. Если бы это был реальный убийца, он воспользовался бы более простыми способами. – Шульц положил артишоки и взял сельдерей. – Оружием.

– Но тогда это не выглядело бы несчастным случаем.

– Если парень умер…

– Он погиб на опасной дороге, будучи совершенно слепым! Послушай, сделай мне одолжение. Сегодня вечером я собираюсь увидеться с Визи Харрингтон, хочу разузнать побольше. Но когда я нашла календарь…

Шульц облокотился на ящик с сельдереем и прикрыл глаза:

– Даже спрашивать страшно.

– Ну… Только не злись, а? – медлила я, и Шульц расслабил плечи. – Я была в офисе Филипа и заглядывала в его расписание.

– Мы тоже заглядывали, мисс Голди.

– Да, но ведь тогда ты еще не знал, что Джулиан Теллер красит волосы пероксидом! А на той неделе он как раз с ним встречался, а еще – с Фаркуарами. Наверное, они говорили с ним о поведении Джулиана. Раз в месяц мы с Арчем ходим к психологу, из-за его фантазий о ролевых играх. Не странно ли, что Филип встречался с ними тремя как раз за несколько дней до смерти? А за день до смерти обедал с Визи Харрингтон.

– Потрясающе! Ты взломала его офис, рылась у него на столе, нашла расписание. Ты не в курсе, что в нашем штате частным детективам требуется лицензия, мисс всезнайка? – Я плотно сжала губы. – Ты сама только что совершила преступление.

– Джулиан обесцвечивает волосы. Это новая улика, или как это вы называете? Не мог бы ты просто его проверить?

– Мне пора, – процедил Шульц, легонько похлопав меня по плечу.

– Тебе все равно?

– А тебе?

– Нет, – промолвила я, отступив на пару шагов. – Думаю, не все равно.

– У меня на работе запарка, мисс Голди. Но я сделаю все возможное, чтобы разузнать о Джулиане.

Я скорчила смешную гримасу.

– Но только потому, – продолжил он, ставя на место пустую тележку, – что ты иначе не выкинешь этого Филипа из головы. – Он остановился и посмотрел на меня: – Я прав?

Мне оставалось лишь отвести взгляд.

Через полчаса моя тележка наполнилась пакетами свежих ротини, пучками тонкой спаржи и пушистого укропа, лимонами, миндалем и семенами аниса, а также сливочным маслом. Потом я забрала то, что заказала еще на той неделе: тонны креветок, говяжий фарш, который продавцы педантично завернули в плотную бумагу. Люблю тратить чужие деньги.

Когда я повернула ключ, фургончик жалобно всхлипнул. Я шептала ему, задабривала, ругалась. В конце концов мотор смилостивился, и мы с продуктами помчались в поселок. Я добралась бы за десять минут, если б не увидела, как вдоль грязной дороги решительным шагом идет мой Арч. Тотчас же свернула к обочине, где грузовичок закряхтел и умер.

– Арч! Ты куда? Почему ты не в школе? Идти вот так по дороге опасно! Что…

– Отстань от меня! Уезжай! Тебе все равно!

Я уронила голову на руль. Вот почему женщины всегда плетутся за мужчинами! Потому что, как только ты оказываешься у цели, у твоего ребенка начинается кризис. Включив аварийку, я спрыгнула на землю.

– Арч! – повторила я, догоняя его по пыльной обочине. – Пожалуйста, поговори со мной. Мне не все равно. Давай забирайся в машину, поедем к Фаркуарам. Все обсудим, пока я готовлю…

Он резко развернулся и пристально посмотрел мне в глаза:

– Я иду в город за вещами для шоу, а потом буду ходить по домам друзей и спрашивать у их родителей, отпустят ли они их на мою вечеринку.

– Ну, прости меня! Почему же ты им просто не позвонишь?

– Ты сама должна была им позвонить!

– Я не нашла список…

– Он в книжке По! Ты всегда говорила мне: «Не приглашай друзей сам! Это работа мамы!»

Я ссутулилась:

– Прости, милый, у меня не было времени прочитать…

Но он не дослушал: развернулся и пошел прочь.

– Хорошо! Погоди! – крикнула я. – Залезай в машину, поедем домой и вместе всем позвоним. Так будет гораздо быстрее.

Арч остановился:

– А плащ и цилиндр?

– Хорошо! Я постараюсь достать плащ. С цилиндром придется подождать до следующей поездки в Денвер.

Он подошел ко мне, видимо, частично удовлетворенный таким компромиссом.

– Где ты достанешь плащ? – спросил он, когда мы сели в фургончик.

Я повернула ключ. Машина молчала.

– Думаю, в церкви, – ответила я, глядя ему в глаза.

Арч дотянулся до ручки дверцы с таким лицом, будто я снова его обманула, и постарался как можно скорее вылезти из машины.

– Мне не нужна риза! – грубо бросил он.

И как он только помнил названия церковных одеяний? В его словарном запасе скрывалось столько слов, которых я ни разу в жизни не произносила. И это была еще одна удивительная его черта. Но в сложившейся ситуации, когда еще и фургон уперся, меня это только злило. Почему бы моему сыну не заинтересоваться машинами, скажем, вместо фокусов, дурацких ролевых игр или нарядов священников?

– Тогда поедем в магазин! У них есть все.

Фургон, видимо, согласился с моим предложением, потому что сразу же завелся. В магазине мы долго рылись на полках, но тщетно. Пока я еще раз обегала глазами витрины, Арч заметил одного из своих друзей, что должен был сегодня прийти. Тот только что вышел от врача: проверял уши. Какая удача! Ведь я смогла лично пригласить его на вечеринку сына… Пока детки болтали, я крутила головой во все стороны, чтобы выискать продавца. «Притаскивай плавки», – сказал другу Арч, что вызвало крайнее удивление матери: дама недвусмысленно уставилась на меня, мол, как у такой, как я, мог быть бассейн. Подоспела молоденькая продавщица. Она была такой толстой, что у меня сердце из груди рванулось от жалости. Хотя, скорей, от стыда, ибо я предложила ей дюжину пирожных «Скаут», если она прочешет склад наверху: вдруг там завалялся не проданный на Хэллоуин плащ. У нее загорелись глаза. Толстушка пулей помчалась наверх и после пятиминутного отсутствия принесла черный атласный плащ размером на взрослого. Он был даже не распакован. Пятьдесят долларов. Тысячу раз поблагодарив спасительницу, я записала ее имя, чтобы потом оставить пирожные.

– Мы снова в деле, малыш! – крикнула я Арчу, приподнимая пакет над головой. Не терпелось скорее вернуться к машине, я переживала, как там продукты. Уже полчаса прошло, надеюсь, они выжили. Но волноваться надо было совсем о другом… Фургон не заводился. Арч нетерпеливо смотрел в мою сторону, а я закричала:

– Я тут ни при чем!

К моему величайшему изумлению, сын только спокойно спросил:

– Почему бы тебе просто не воспользоваться проводами для прикуривания?

Я кивнула своей тупой головой, не зная, что и ответить, и принялась искать провода среди старых газет, пустых железных банок и прочего хлама, что я собиралась выкинуть. Арч вылез из машины и побежал искать мать своего приятеля, попросить ее дать нам прикурить. Она согласилась, только была маленькая проблемка: женщина не помнила, какой провод к чему подключается. У меня тоже не было ни малейшего понятия, тем более я была так измотана. Спасение пришло в лице Арча: взяв из моих рук провода, сын скомандовал даме заводить мотор.

– Мам, неужели ты не знаешь, как это делать?

– Знаю, просто забыла. Это так же, как менять шину. Понимаешь? Проколешь шину, и вроде бы пустяк ее поменять, но требуется минут пятнадцать, чтобы сначала прийти в себя.

– Надо представить, что ты – часть электроцепи, – объяснял Арч, совершая нужные действия. – Провода просто замыкают цепь. – Он помолчал немного и с триумфом заявил: – Вот теперь попробуй!

Завелась, как песня! Арч отсоединил ненужные теперь провода и бросил их куда-то в машину (кажется, туда, где лежали креветки). Мне стало стыдно, что я считала, будто Арч не смыслит в автомобилях. Я выглянула из окна и крикнула «спасибо» даме и ее сыну.

Хотя мы и вернулись к Фаркуарам довольно быстро и без происшествий, дела все равно шли наперекосяк. Непрерывно звонил телефон. Флорист. Действительно ли генерал Фаркуар хочет браслет на руку с тремя редкими орхидеями? По пятнадцать долларов за штуку? Я ответила, да. Хуже не будет. Потом звонил Брайан Харрингтон. Придет ли на годовщину милашка Сисси? А его какое дело, думала я, но ответила – да. Затем был щелчок, но гудка я не услышала. Либо у Фаркуаров проблемы с телефоном, либо нас и правда кто-то подслушивает.

– Черт! Черт! Черт! – трижды стукнула я трубкой по стенке. Кто бы ни был этот урод, его уху такое явно не на пользу.

– А теперь что не так? – процедил Арч.

– Телефон не работает, – сердито бросила я. Пришлось еще несколько раз понажимать на сброс, пока вновь не послышался длинный гудок. Тут же набрала четверых друзей из списка Арча. На три звонка никто не ответил, у четвертого было занято.

– Прости, Арч. Я еще раз позвоню, когда приготовлю пасту для салата. Никого нет дома. Я не вино…

– Ты никогда не виновата! А кто тогда виноват? – бросил он и побежал вон из кухни. Уже в холле он крикнул: – Иногда мне хочется уехать и остаться жить с папой!

Я налила холодной воды в кастрюлю, поставила на огонь. В довершение своих нехитрых действий сильно стиснула зубы, аж до боли. Все мои материнские заботы – псу под хвост! Иди и живи со своим отцом, хотелось мне крикнуть вслед сыну. Но я не стала. Засыпала помолоть миндаль. Комбайн издавал отвратительные звуки, будто перемалывал гравий. Неожиданно наступило чувство облегчения. Я не собиралась сердиться или расстраиваться. И уж точно не собиралась произносить правду, которую знала наверняка: «Не нужен ты своему отцу…»

Волшебные бургеры

2 яйца

2 столовые ложки взбитых сливок

2 столовые ложки молока

2 кусочка хлеба

1 чайная ложка высушенного порубленного лука

1 и 1/2 чайной ложки соли

2 чайные ложки хрена

1/2 чайной ложки черного перца (желательно свежемолотого)

1/4 чайной ложки сушеного тимьяна

50 г сливочного масла

1/2 чайной ложки сухой горчицы

900 г постного говяжьего фарша

1/2 стакана кетчупа

Разжечь уголь. Смешать яйца со сливками и молоком, покрошить хлеб, добавить лук, соль, хрен, перец, тимьян и сухую горчицу. Хорошо перемешать и дать отстояться десять минут, затем перемешать снова. Удостоверьтесь, что масса однородная и хлеб растворился. Влить массу в фарш и еще раз перемешать.

Растопите масло вместе с кетчупом, поддерживайте томатный соус теплым.

Отмерьте 1/2 стакана фарша и слепите из нее котлету. Жарить на гриле (на раскаленных углях) с одной стороны. Затем перевернуть, намазать томатным соусом и жарить с другой стороны. Подавать горячим.

Из этого объема продуктов получается 9 порций.