Текст книги "Работа над ошибками (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Хорошо тебе! – подсмеивался он то ли над ней, то ли над собой. – Сантиметров десять себе на макушке оставила – и довольна!
– Девушкам часто нравятся длинноволосые парни, – утешила Оля.
– Я знаю! – кокетливо подмигнул ей Макс.
– Становитесь вот так, – предложила Оля и развернула их обоих так, чтобы ветер дул ей в спину, а мужчине – в лицо.
Взяла его за руку при этом и сквозь шум морского прибоя заметила вполголоса:
– У Вас пальцы холодные.
Дальше было что-то невообразимое: Максим совершенно не узнавал свою маленькую подопечную. Раньше не акцентировал внимание на ее заботе о нем, но сейчас это по-новому отпечаталось в мозге. Она не отпускала его руку, вместо этого только раскатала отворот его рукава – так повелось издавна, что Макс любит носить свитера на молнии на голое тело, а у этой кофты были длинные рукава, которые он закатывал себе по размеру. Оля развернула эту манжетку до середины его пальцев, прошептав ему:
– Вроде, так модно носить. Я в журналах видела.
И, прижавшись к нему вплотную, улыбнулась:
– Правая… Сюда бы еще обручальное колечко…
Максим не успел ни осознать, ни ответить какой-нибудь колкостью на ее последнее замечание – был то ли тронут, то ли шокирован ее смелостью и инициативой. Только обхватил ее своей свободной левой за затылок:
– Тебе голову не продует? – а в следующее мгновение она уже необъяснимо его целовала…
Это были всего несколько секунд скромного, но внятного, осознанного поцелуя. Как будто она просто хотела попробовать, не имея никаких задних мыслей. А Максим, пожалуй, не из тех, кто будет отстраняться от нравящейся ему девушки.
– Простите, я не понимаю, что делаю, – вдруг вырвалась Оля и смущенно отпрянула в сторону. Макс тут же вернул ее к себе на место.
– Давай потом об этом вместе подумаем? – попросил он и повторил самое важное слово: – Потом!
…
– И все? – удивился Юрик.
– Разве этого мало? – недопонял Макс.
– Ты так переживаешь… Я думал, ты с ней переспал.
– Я не настолько подонок.
…
Они стояли посреди моря в обнимку, с непривычно общей тенью.
– Ты очень приятно целуешь, – тихо говорил Максим ей в помощь.
– Первый раз в жизни это делаю, – призналась девушка в ответ.
Она даже не волновалась. Не смущалась, не прятала взгляд, наоборот, смотрела учителю прямо в глаза, поглаживая его плечи. Так долго целовались, что Макс успел привыкнуть к Олиной манере и научился верно под нее подстраиваться. С Наташей было иначе. С Наташей Макс с первого прикосновения к ее губам понял, что этот человечек – его. Старался не пугать Олю языком – у девчонки первый поцелуй, пусть он будет невероятно нежным. Тем более, язык в поцелуе – это ассоциация с сексом. И Наташа в «Мельнице» не боялась таких ассоциаций…
Наташа, Наташа, Наташа… Наверно, она расценила бы его ласки с другой девушкой как измену. А Оля была так спокойна! Она не особо задумывалась, что происходит, не начинала тяжело дышать или эротически привлекательно наслаждаться. Макс осознал одно: Оля пока не умеет получать удовольствие.
– Нравится – целоваться с мужчиной? – спросил он по-доброму.
Лучше бы он сказал «целоваться со мной». Слово «мужчина» больно треснуло Олю по башке, ударив кровью в мозг.
– Нравится, – ответила она растерянно.
Отстранилась от Максима и, пытаясь побороть разыгравшийся жар, подставила тело сквозняку. Была ли в ее голове сейчас хоть одна мысль? Судя по взгляду – нет.
– Оля, это нормально, – попытался он ее успокоить, но девушка не слушала.
– Максим Викторович, – попросила она, как на уроке в школе, – можно, я пойду домой?
– Оль, все в порядке! – настаивал Макс. – Тебе незачем убегать.
– Это у Вас все в порядке, – возразила девушка тихо. – А у меня все жизненные установки рушатся… Пожалуйста! Мне надо побыть одной. Вам этого не понять, но мне просто необходимо подумать. Пожалуйста, можно, я пойду?
– Конечно, можно, – нехотя уступил Макс, – я тебе не начальник.
…
– Макс, Макс, – вздохнул Юра и снисходительно покачал головой. – В мире есть хоть одно существо противоположного пола, с которым ты находился рядом, но прошел мимо?
– Теща, – улыбнулся тот.
– Ну, хвала Всевышнему, хоть тещу не тронул!
…
Это еще не все. Через несколько дней Оля пришла к Максиму в школу, дождалась, пока у него закончились уроки, потом вместе с ним уединилась в учительской.
– А как Вы ко мне относитесь? – прямо в лоб спросила девушка.
Вот тут-то все и выяснилось. Оказалось, Оля уже считала, что они полноценно встречаются. Пара. А он даже и мысли не допускал о близких отношениях с ней. Это из-за того, что она рассказала ему об изнасиловании. Такая ошибка! Она рассказала об этом, потому что он самый дорогой для нее человек – и потеряла его тем самым. Да и вообще, у него есть девушка, практически жена…
– Зачем Вы так? Я же Вам доверяла! – стараясь сдержать слезы, недоумевала Оля. – Достигли своей цели? Доказали мне, что хотели? Я не лесбиянка. Довольны? А у меня теперь вся жизнь под откос… – и красноречиво добавила с горечью в голосе: – Я влюбилась. Спасибо Вам за то, что открыли мне глаза.
…
Так противно чувствовать себя сволочью! Но что он должен был делать там, на буне? Оттолкнуть ее и сказать: «Я не хочу с тобой целоваться»? Чтобы исчезла столь хрупкая ее уверенность в себе? Убить едва зародившееся в ней настоящее женское начало?
– Слушай, я ведь не пытался влюблять ее в себя! – оправдывался Максим перед Юриком, наливая ему очередную рюмочку крепкого бронзового напитка. – Я и пальцем не пошевелил для этого!
– Успокойся, я тебе верю, – кивнул друг. – Мне кажется, ты здесь вообще ни при чем: она влюбилась в тебя задолго до того, как вы стали дружить. Пройдет время, и она сама это поймет.
Глава 3. Сволочь 2
Она появилась в его жизни так внезапно, что Максу показалось, он с разбега налетел на край обрыва и балансирует там, провоцируя судьбу. Все, что она успела сказать ему, было: «У Вас не найдется запасной ручки?» Ее глаза в ту самую секунду стали неотъемлемой частью его воображения. Наташины глаза. Только зеленей. И нос – точно Наташин!
Она тоже аспирантка. Странно, что он не замечал эту женщину раньше. Скоро время сдавать последний экзамен по специальности, а сейчас очередное заседание кафедры, куда аспирантов просили явиться очень настойчиво. На этом заседании обсуждались слабые стороны будущих кандидатских диссертаций, и Макс откровенно скучал. В его диссертации слабых сторон нет. Спасибо его школьникам. Здесь не так много людей, и, если не считать профессоров и лаборанток, из учащихся Макс и эта женщина самые старшие. И вот она, эта незаметная серая мышка, попросила ручку…
Это было так неожиданно – не сама просьба, а обнаружение этой женщины в такой досягаемой близости. Макс, как ребенок, смотрел на заинтересовавшего его человека и не желал отворачиваться. Она была рядом, через один пустой стул по его левую руку, и он своим вниманием ее явно смущал. А Максу было не до того. Сжималось сердце, как будто видишь близкого человека после долгой разлуки. Застывала кровь – Макс чувствовал в висках острые льдинки сосудов, а в пальцах – свинец. Макс протянул ей свою черную гелевую ручку, запасной у него не было.
– Как Вас зовут? – спросил он шепотом.
– Лидия, – тихо ответила женщина официально-деловым тоном. Похоже, мужское внимание не особо ей «по карману», она напыжилась и отвернулась.
Одна молоденькая аспирантка, услышав это, оглянулась посмотреть, кто умудрился привлечь внимание этого недоступного красавца. Оказалось, взрослая, неприглядная дамочка… Ничего особого: темные волосы по плечи, крашенные и от этого сухие, каждая волосинка словно сама по себе; из макияжа только тушь для ресниц, и то Макс даже в этом усомнился; белая вязаная кофточка с треугольным вырезом и короткими рукавами; полосатый синий пиджак на спинке стула. И глаза – Наташины, только не распахнутые навстречу солнцу, а спрятанные от жестокой действительности. У нее средняя комплекция, но если учесть ее возраст, выглядит очень стройной: большинство Максовых ровесниц уже расплываются в бедрах и пузике. Но у большинства Максовых ровесниц за плечами роды, а то и не одни…
– У Вас есть дети? – хотел он спросить, уже даже пригнулся к столу, чтобы заглянуть ей в лицо, – и промолчал. Разум постепенно возвращался в свою обитель. Что за вопрос сразу после выяснения имени? У нее есть дети. Максу стало это ясно с первого взгляда на нее. Не зная ее имени, не зная ее возраста, не зная ее, с первой секунды знает – у нее есть дочь.
Перед глазами все плыло, даже ее недовольный, неуступчивый профиль, но перестать смотреть на нее Макс просто не мог. Не может этого быть. Просто похожа. И то, даже не всем лицом, а только глазами и носиком, таким же тоненьким, прямым, не вздернутым кверху и не загнутым вниз. Столько раз Макс целовал этот носик… Это совпадение…
Наташу родила шестнадцатилетняя девчонка. Значит, этой девчонке сейчас должно быть тридцать пять. Этой, возможно, столько и есть, в принципе, лицо у нее довольно молодое, а вот руки… Наверно, лицо она мажет кремом для молодости кожи, а про руки забывает. Она явно не приучена правильно следить за своей внешностью – это элементарный вывод даже по одежде, немодной, скромной, просто опрятной. «Сколько Вам лет?» – тоже не самый подходящий вопрос для продолжения знакомства, которого эта женщина явно не желает. Почему он не замечал ее раньше?
Мысли послушно становились по местам. Хотя трудно, вбив себе в голову, что они с Наташей похожи, быть объективным: теперь уже и подбородок Лидии казался Наташиным, и скулы, и волосы же тоже от природы темные!
– Не отвлекайтесь! – попросила Лидия раздраженным шепотом.
– Я не отвлекаюсь, Вы же видите! Потому и нервничаете, – улыбнулся Макс задумчиво, не кокетливо, не нагло.
Лидия старалась «отшить» его своим равнодушием, но заметно позировала, чувствуя, что он на нее смотрит.
А насчет волос… У половины женщин волосы от природы того же цвета, что и у Наташи, одергивал себя Макс. Зато дочь не обязана быть копией своей матери, в Наташе же есть что-то и от отца, а возможно, и от бабушек-дедушек. Разве глаза и нос – это недостаточно?
С трудом догнал эту затворницу: едва окончилось заседание, как Лидия выбежала из аудитории и телепортировалась на улицу. Макс вышел из центральных дверей Сочинского педагогического института, глянул в единственную сторону, куда вел тротуар. Вон она, пиджак в полоску и скорость бегуна на длинные дистанции. Хорошо, что, хоть сегодня и суббота, Максим в костюме – так солиднее. Не привык лихачить не за рулем, его походка всегда спокойна, несуетлива, а тут пришлось пробежаться даже мимо своей машины на стоянке.
– Лидия! – смело звал он, заставляя оглядываться и всех остальных студентов и аспирантов.
Женщина все-таки хорошо воспитана. Она остановилась и дождалась на горке своего неуемного ухажера.
– Может, Вы мне ручку все же вернете? – улыбался Макс так, как не может не нравиться даже таким недотрогам.
– Ой! – всплеснула та руками. Ее гордыня сразу исчезла, появилось чистейшее раскаяние. – Простите, пожалуйста! Я так спешила, покидала все в сумку… Простите!
Казалось, эта ее оплошность уже сделала за Макса всю работу, осталось только не испортить это хрупкое женское расположение.
– Вы не думайте, что я такой зануда, – объяснял он, пока дама взволнованно рылась в сумке. – Мне не жалко подарить Вам ручку, просто нужен был повод Вас догнать.
– Вот, – протянула она пропажу законному владельцу.
– Нравится? Забирайте, – подколол мужчина ласково.
– Нет, нет. Что Вы!
– Вы сказали, что спешили. Давайте, я Вас подвезу?
Как раз с этого места, где они сейчас стоят, дорога поднимается круто вверх: ни один студент не любит этот подъем, взрыхленный ямами и колдобинами – неподалеку многолетняя глобальная стройка, и большие тяжелые грузовики поразбивали всю дорогу. Лидия с сожалением взглянула на предстоящий путь.
– А Вам по пути? – уточнила она неуверенно. – Куда Вы едете?
– Куда скажете, туда и поеду, – ответил Максим серьезно. Потом понял, что с этой девушкой привычный флирт не пройдет. – Вообще, в Дагомыс. Но я люблю водить машину, так что с удовольствием проедусь, куда Вам надо.
За столько лет опыта общения с противоположным полом Макс уже привык чувствовать себя в своей стихии, но сейчас немного нервничал. Это не природный интерес к женщине. Это что-то новое. Интуиция, которая у мужчин почти не предусмотрена?
Она согласилась доехать до вокзала. Впрочем, несмотря на волнение, сам процесс общения для Максима не новость – Лидия поддавалась на вежливость, уважение и интерес к ее личности.
Отлично! Пробка на Краснодарском кольце! Оказалось, Лидия довольно приятная девушка. Наверно, просто сначала, как любая незнакомка, сделала выводы о Максиме по его голливудской внешности. Сейчас же даже улыбалась в ответ на его шутки, смущенно пряча глаза. Макс понял не самую выгодную для него информацию: Лидия, похоже, симпатизирует ему, и может быть, не первый день.
Она классическая «заучка», вечная труженица, девочка-отличница, проводящая дни и ночи с книжками в обнимку. У нее два высших образования: после школы было юридическое, а спустя пару лет поступила еще и на педагогику. А теперь вот решила и аспирантуру записать в свое резюме.
– Люблю учиться, – объясняла она простодушно.
Когда узнала, что Максим уже шесть лет работает учителем в школе, зауважала его моментально. А уточнив зарплату, предложила бросить школу и работать только в клубе.
– Что Вы! – возмутился Макс. – Я не смогу. Я скорее клуб брошу, чем моих ребят.
– Что, так нравится работа? – удивилась Лида.
– Как смысл жизни, – признался Макс. И тут же пробно уточнил: – У Вас есть дети?
Она только качнула головой, что нет. Ну, правильно, навязывал себе Макс свое мнение, она же не скажет, что у нее где-то есть дочь, которую она бросила через три недели после рождения!
– Вы не замужем? – снова рискнул Макс, хотя взрослую незамужнюю женщину, наверно, такие вопросы только огорчают.
– Нет, – ответила она и отвернулась в окно. Даже не стала задавать Максиму взамен те же вопросы.
Он подвез ее до вокзала, как и договаривались. Попросил номер ее телефона, стараясь показать, что она нужна ему не как женщина. Она отказалась. Но когда поняла, что это не флирт, что она просто заинтересовала Максима как собеседник, и что встреч он ей не предлагает, а просто хочет позвонить и поговорить, все же сдалась. Все-таки он тоже интересный собеседник, умный, не поверхностный мужчина…
Макс вертел в руках ее визитку и долго еще сидел в машине и размышлял.
* * *
Был четкий план проверки Лидии. План, тщательно продуманный, требующий немало времени. Сначала пара долгих телефонных бесед, чтобы настроить Лидию на нужную волну общения. Это были два понедельничных вечера. Такая женщина, как Лида, видимо, будет нервничать, оказавшись с мужчиной наедине, а по телефону можно сосредоточиться на разговоре, не стесняясь от необходимости смотреть собеседнику в глаза.
За эти два разговора Макс еще больше укоренился в своем подозрении. Лидия очень подходит на роль той девчонки, которая бросила свою дочь по просьбе родителей. Да и родители, по ее рассказам, имеют на нее влияние. Она вообще человек зависимый, работает адвокатом по желанию родителей, хотя у самой склонности явно к педагогике, к детской психологии. Несколько раз их телефонный разговор прерывался тем, что Лида должна была объяснить то маме, то папе, с кем она разговаривает.
Расспросы о ее прошлом, чтобы не вызывать подозрений, Макс разбавлял расспросами о ее планах на будущее, о ее настроении, о проблемах на работе… Любому человеку приятно говорить о себе, а не о других, и Лидия не особо вмешивалась в жизнь Максима, с удовольствием болтая о том, что волнует ее саму. За эти два разговора Макс уже вжился в Лидию настолько, что мог бы назваться ее самым близким другом. Боялся только одного: не хотелось бы, чтобы она влюбилась. А вот как это сделать, не знал. Никогда раньше не ставил перед собой таких нелепых задач.
Потом вместе сдавали экзамен по педагогике, а после Макс все же пригласил Лиду в кафе под предлогом празднования. Были там недолго: в шесть вечера Макс ушел на работу.
Кафе повторялись не раз: Макс догадался, что можно вместе обедать. Женщину это ни к чему не обязывает, а ему только на руку – она должна привыкнуть доверять ему.
Работу бармена вообще бросил, теперь был только администратором. Дневного сна теперь тоже не стало: клуб Фроловых уже построен, настало время подбора персонала. Макс сделал одну ужасную вещь: из курсов барменов, которые сам проводит в «Призраке», выбрал самых перспективных парней и предложил им работу у себя, в «Эго». А в «Призрак» взамен недавно уволившегося взял паренька попроще. Директору бы это не понравилось, но что поделать, таков бизнес. Теперь, дорогой Никита, каждый сам за себя…
За месяц до предполагаемого открытия «Эго» из «Призрака» вообще уволился. Было двадцать пятое мая, Последний звонок. Некоторые девчонки-выпускницы сильно плакали, расставаясь со школой, хотя у них еще экзамены впереди и Выпускной. Макс даже позволял себя обнять: на Выпускном его не будет, а физику сдают далеко не все, так что для основной массы этот день был, возможно, последним, когда они видят любимого учителя. Он помнит их семиклассниками, такими милыми детишками… Они росли на его глазах – каждый день на протяжении пяти лет.
С возрастом в нем что-то меняется. Откуда-то взялось мнение, что кокетство с ученицами – это не вызов обществу, а просто жизненный опыт для будущих женщин. Собственно, это сама жизнь. Пусть будут уверены в себе и в том, что нравятся мужчинам, даже таким недосягаемым, как Максим Викторович. Директор, Владислав Сергеевич, видел это кокетство, но с улыбкой качал головой: очень мило. Дружба – это не дорога в постель.
– Нам будет так Вас не хватать! – хныкали девчонки хором. Сказать хором «нам» гораздо проще, чем сказать соло «мне», потому все и говорили это смело, ничего не стесняясь. Также было и на уроках полового воспитания: в одиночку проявляешь трусость, а в толпе легко делаешь «как все».
А его «любимица» Саша вообще обняла его за талию и долго стояла, всхлипывая ему в грудь, пока остальные девчонки, да и пацаны тоже, расспрашивали учителя, можно ли будет приходить повидаться с ним и можно ли приглашать его куда-нибудь. Макс отвечал им, а сам поглаживал Сашу по спине – немного равнодушно, немного заботливо. Может быть, Сашу и убьют соперницы за такую дерзость, но ей, видимо, не жалко умереть ради этих минут. «Это пройдет», – говорил он ей тихо и многозначительно.
Вот и пригласил Лиду в кафе отметить окончание учебного года. Благо, теперь все вечера свободны. Как-то случайно выбрали именно такое кафе, которое работает не круглосуточно, и в одиннадцать вечера их вежливо выперли оттуда. И вместо того, чтобы искать очередной приют, Макс пригласил Лиду к себе домой…
– Я вот удивляюсь, – подхалимно говорил Максим в машине по дороге в Дагомыс, – ты уже столько успела: два высших, половина аспирантуры, пять лет юрисконсультом, шесть лет адвокатом… К тому же, у тебя еще перерывы в учебе были… Мне тридцать два, а ты ведь вряд ли старше меня…
– Я старше, Максим, – хмыкнула женщина. – Чуть-чуть. Мне тридцать пять.
Тридцать пять! Мысли разбежались в стороны, как и изображение перед глазами, но яркие фары встречного автомобиля ослепили и заставили прийти в себя.
– Я обычно неуютно чувствую себя с женщинами старше меня, – соврал он зачем-то. – Но с тобой очень интересно, – и улыбнулся натянуто от волнения: – Надеюсь, ты не станешь считать меня «маленьким».
Наташа сейчас в Москве. А вот про ее фотографии забыл! Ее фотографии – это такая привычная деталь, элемент декора… Впрочем, на этой стене все четыре Наташи такие разные, даже друг на дружку не похожие, не то что на Лиду.
– Это…? – намекнула Лида, указав на стену.
– Это моя жена, – признался Максим. – Она живет в Москве, учится во ВГИКе.
Лида, казалось, не слушала дальше. Она смущенно улыбалась и не могла поверить во что-то, только ей известное. Переминалась с ноги на ногу и прятала от Максима взгляд.
– Ну-ка, ну-ка! – позвал он робко и, встав к ней лицом к лицу, приподнял ее подбородок. Уточнил кокетливо: – А ты… на что-то рассчитывала?
Лида только качала головой в такт своим мыслям. Никак не ожидала такой нелепой ситуации. Чувствовала себя просто дурой, хотелось провалиться сквозь землю. Бормотала сконфуженно:
– Не знаю… Я почему-то… Ну, обычно мужчина просто так за женщиной не ухаживает… – и пожимала плечами, по-дурацки улыбаясь. – Я, наверно, неправильно поняла: у меня не много опыта по части мужчин.
– Прости, я должен был тебе рассказать, что женат. Но что-то об этом речь не заходила…
Разумеется, специально не говорил ей о Наташе. По понятным причинам. Она бы и сейчас не должна была знать о его девчонке, а получилось…
– И домой к себе просто так не приглашают…
– Черт, я даже не подумал об этом! – вздохнул Макс и чистосердечно признался: – Я пригласил тебя домой только потому, что нас выгнали из кафе! Мне просто не хотелось прощаться! И ты можешь оставаться у меня на ночь, в дочкиной комнате. Но изменять своей жене я не собираюсь.
– Разве так бывает? – удивилась женщина с иронией.
– Может, и бывает, но не со мной, – подтвердил Максим. – Поэтому и не хочу больше изменять и мучиться со своей совестью.
Да, совесть – это то, что придется отключить… Предложил Лидии вина и был удивлен тем, что она не отказалась. Вино для Максима было единственной «сывороткой правды», которую он мог на данном этапе применить, и если бы Лида отказалась, все могло бы быть по-другому. Она сидела в кресле, на краешке, сложив руки на коленях, в позе примерной умницы, а Максим – на полу перед ней, на коленях, наполнял бокалы.
Так пролетели еще два часа. Макс легко поддерживал беседу, стараясь аккуратно напоить Лидию, чтобы она окончательно разоткровенничалась, и не опьянеть самому, чтобы не проколоться. Нет, похоже, Наташины фотографии впечатлили только разум ее, а не сердце. Значит ли это, что между ними нет никакого кровного родства?
– Красивая, – отметила Лидия, разглядывая фотографии. – Нет, правда, красивая. Глаза – просто удивительные! Выразительные. И волосы фантастические! Она фотомодель?
– Нет, актриса. Будущая.
– Сколько ей лет? – спросила женщина, внимательно вперив взгляд в одно из Наташиных лиц.
– Двадцать четыре, – соврал Макс на всякий случай. Хорошо, что его жена выглядит старше своего возраста.
– Да? – с вежливым сомнением уточнила Лидия. – А в институт она поступала не сразу после школы?
– Я долго не решался отпустить ее жить в другой город, – оправдался Макс. И чтобы Лида от этой стены отвлеклась, позвал: – Пойдем, дочку покажу и ее комнату. Там фотки не хуже!
Лида уже знала, что дочь у него не от Наташи. Женщина взамен тоже призналась, что была замужем, но, поскольку жили с ее родителями, с мужем ее вскоре «развели». Родители вообще во многом портят ее жизнь. И когда мама гневно позвонила на сотовый узнать, где это шляется ее Лидочка, Лидочка под влиянием алкоголя и неприятных воспоминаний послала маму подальше и отключила телефон… Макс понимал свою причастность к ссоре Лиды с родителями, но терпеливо давил в себе остатки порядочности. У него свои цели, и какими средствами, неважно.
Так слово за слово Макс все больше входил в роль. Наташа, если бы видела этот спектакль, решила бы, что этот актерский профессионализм Макса – ее заслуга. Недаром регулярно преподает ему по телефону актерское мастерство… Он вел себя с надежной искренностью: где надо, вставлял глубокомысленные паузы, где надо – взволнованные речи.
– У меня еще один ребенок есть, – выдохнул он, едва не плача. Наташа поставила бы ему «пятерку». – Только я не знаю, где он… Я его бросил… – Макс с досадой цокнул языком и безвыходно махнул рукой: – Прости, не бери в голову.
Но женщина проявила весьма навязчивый интерес. Впрочем, Максу этого и надо.
Рассказал ей такую байку. Якобы после армии встречался с девчонкой, она клялась, что предохраняется, а сама старалась забеременеть, может, чтобы выйти за Макса замуж. Потом подождала, когда аборт делать стало поздно, и предъявила Максу недавно появившийся животик. Он психанул из-за такого предательства и послал ее подальше, заявив, что не хочет больше ничего слышать ни о ней, ни о ребенке. А она переехала в другой город, где-то там и родила. Спустя сколько-то лет у Макса проснулись чувство вины и отцовский инстинкт, он начал искать ту девушку, но найти так и не смог. Не осталось ни знакомых общих, ни ее адреса. Макс даже не знает, кто у него, сын или дочь.
Вот так смешал истину и вымысел: что-то из своей жизни, что-то из Санькиной, что-то из мексиканских сериалов…
– Так хочу ту девушку найти! – вздохнул он артистично и опустил голову. – Точнее, не девушку, а ребенка. А я даже фамилии этой девчонки не знаю: мы не долго встречались! Только имя помню: Вика. А Вик, как ты понимаешь, в стране многовато…
– А у нас с тобой много общего, – прошептала Лида, измождено опершись на Катин письменный стол.
– Да, но только не в том, что касается детей. У тебя же нет…
– Дочь, – быстро проговорила Лида. – Я ее в последний раз видела, когда она была вот такая, пятьдесят сантиметров… Этого подонка я искать не собираюсь, а вот Эвелинку мою пыталась… Ее удочерили. Я идиотка, может, если бы я вернулась за ней пораньше… А я только через четыре года очнулась… Никогда себе этого не прощу…
Лидия разрыдалась, от стыда спрятав лицо в ладонях, и Максу ничего не оставалось, кроме как обнять ее и позволить плакать ему в плечо. Чувствовал себя подлецом: у человека личная трагедия, а он просто выманивает информацию. Он даже не может оказать ей достойную поддержку: он не представляет, какую боль испытывает эта женщина в его предательских объятиях.
– Ей сейчас девятнадцать, – вздохнула Лида. – Второго мая было.
– Второго? – переспросил Макс. У Наташи день рождения двадцатого… Но с этим разберемся потом. – Расскажешь, как это получилось? Не спеши, я тебя понимаю.
Ее история немножко отличалась от той, какую рассказала Максиму Евгения, но в целом сомнений уже не осталось… Лидия каждый день на протяжении всех этих лет всматривается в толпу, выискивает девушек подходящего возраста. И жалеет, что с каждым годом все хуже помнит, как выглядел тот парень: ведь у Эвелинки должны быть и его черты…
– Я уверена, что узнаю ее! – рыдала Лида, жестоко сминая кулаками легкую весеннюю рубашку Максима. – Мне только шанс нужен! Я каждое утро прошу у Бога этот шанс! У меня постоянно бывают приступы паники, что ее могли удочерить родители из другого города, но я так надеюсь, что даже в этом случае она однажды приедет в Сочи хотя бы в отпуск, и тогда Бог поможет мне с ней встретиться!
Все ясно. Он знал это с первого взгляда на нее, ведь он прекрасно знает Наташу. Макс обнимал вздрагивающее от всхлипываний тело женщины и понимал, что всё, это точка. Больше она ему не интересна. Милая, какая же ты искренняя дурочка! Наивная, доверчивая… Прости! Но это не моя вина, это вина твоих родителей, чья заботливая опека не позволила тебе набраться жизненного опыта, чтобы распознать ложь.
– Ладно, милая, давай больше не будем об этом! – шептал Макс женщине на ухо. – Нам обоим надо успокоиться. Я не хочу, чтобы мы остаток ночи провели в слезах.
Она вдруг припала к его губам смелым, неожиданным поцелуем, но Макс вежливо вырвался.
– Я так рада, что встретила тебя! – выговорила она, растирая по щекам бесконечные слезы…
– Я тоже рад, – ответил он.
* * *
Строители уже заканчивали отделку лестницы. Из рекламного агентства доставили вывеску, и Макс поручил строителям ее повесить. Теперь дело за дизайнером интерьеров. Сегодня они встречаются здесь втроем: художница, Максим и Евгения.
– В какую сумму мне это обойдется? – спрашивал Макс художницу, отойдя в сторону и рассчитывая, что Евгения их не слышит.
– Не беспокойся, тебе это будет по карману, – улыбалась та. – Я рада буду тебе помочь.
Но, как оказалось, Евгения привыкла быть начальницей, и в стороне не осталась. После того, как Макс объяснил дизайнеру, какую атмосферу он хочет получить в клубе, и она, забрав план здания, ушла домой думать над проектом, Женя подошла к Максу и хитро спросила:
– А почему эта девушка делает нам такую огромную скидку?
– Я когда-то оказал ей услугу. Точнее, мой друг, но по моей просьбе. У нее юридические проблемы были, и мой друг ей помог совершенно бесплатно, только потому, что я попросил. Может, теперь она взамен тоже хочет помочь нам почти бесплатно?
Женя ехидно кивала головой, всем своим видом показывая, что не верит. Макс только рассмеялся в ответ, мило пожав плечами.
– У Вас очаровательная улыбка, Максим! – сказала Женя по-доброму безо всякого умысла.
– У меня очаровательная теща! – возразил парень и протянул ей руку. – Пойдемте.
С годами он стал умнее, или хитрее. Да и вторая теща, действительно, лучше, чем предыдущая. Еще бы, ведь Женя старше него всего на десять лет – почти подруга. Они бродили по пустому, гулкому залу будущей дискотеки, по небольшой комнатке будущей кухни, где пока из отштукатуренных стен только торчат трубы водопровода и газа, по будущему директорскому кабинету – потенциальному месту обитания Макса. Максим легко представлял, как эти серые неприметные стены и полы, пыльные от строительного мусора, будут выглядеть после отделки, а у Евгении с фантазией большие проблемы.
– Какой ужас! – причитала она. – Осталось четыре недели до открытия, а у нас ничего не готово!
– Спокойно, Женя! Мы все успеваем!
– Вы пригласите на открытие своих друзей? – начала женщина с непонятным Максиму смущением.
– Да, конечно, – ответил он простодушно.
– Скажите, Максим… А у Наташи в школе… Ой, да в смысле, у Вас в школе… – мямлила она, – мужчина один… охранником работал… Такой высокий. Он, вроде, тоже Ваш знакомый?
– Андрей? – переспросил Макс догадливо.
– Я у Наташи фотографии видела, – продолжала Женя, – вы там у кого-то дома что-то отмечали… Это еще было, когда Наташа классе в девятом училась. Потом, когда она к Вам жить ушла, я в ее комнате эти фотографии нашла… Этот мужчина тоже там был. Большой такой, крупный. Андрей его зовут?
Макс кивнул и, не отвлекаясь, ждал продолжения.
– Он придет?
– Очень на это рассчитываю, – подтвердил парень и, снова за руку ведя Женю в будущий зал, спросил с намеком: – Почему Вам так хочется, чтобы он был?
Женя растерялась. Она ожидала вопроса, почему она спрашивает, не знакома ли она с Андреем, еще какого угодно вопроса, но не такого конкретного. Нравственные принципы, привитые мамой с самого детства, не позволяли ей, замужней женщине, расспрашивать о других мужчинах. Но Женя так хочет быть современной!
