Текст книги "Работа над ошибками (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Да, ты прелесть, – сдался Макс, заплетя пальцы в ее пышные накрученные волосы, прижав девушку к своему телу. – Дьявол, я даже сердиться на тебя не могу! Что со мной, а?
– Ты счастлив, – пояснила Наталья.
Максим ничего не возражал на это. Как он мог сомневаться в ней, в своей девочке? Знал же, что она приедет – она не рискнет испортить их отношения! Знал и каждый день, осознавая, что сегодня она все-таки не приехала, обижался на нее все больше и больше. И вот, она здесь. И сколько бы обиды ни накопилось – от нее не осталось и следа. Хочется скандалить, напрашиваясь на извинения и трогательные слова, но непослушный голос самовольно выдает истинные желания. И не важно, сколько времени ее не было рядом. Одна минута с ней стоит шести месяцев ожидания. Осталось только закрыть глаза и поверить в то, что это реальность.
Расстегивая его джинсы, Наталья пару раз легкими засосами поцеловала его живот, и каждый раз Макс невольно вздрагивал, как от легкого удара током. Осторожно, тело под напряжением!
– Двести двадцать вольт, – ласково подколола его Наташа. – Как в розетке. Меня не убьет?
Парень улыбнулся снисходительно и чертовски обаятельно:
– Человека убивает не напряжение, а сила тока; не вольты, а амперы. Говорил тебе, учи физику, вместо того чтобы строить глазки учителю…
Наташа откинулась спиной на кровать и потянула Макса за собой, воркуя по пути:
– Сделай одолжение, забудь о предварительных ласках. Иди сюда скорей!
Ах, какая спешка! Макс уточнил ехидно:
– Ты что, приехала на три минуты? – а в голове так и вертелась мольба: «Навсегда! Навсегда! Навсегда!»…
– На восемь дней, – ответила она честно.
Вопросов Максим больше не задавал.
Это были восемь дней молчания. Восемь дней ослепительного счастья. Так казалось. Влюбленные не обсуждали мелочей, не разбирались в причинах ссоры – ее как будто и не было вовсе, как и разлуки длиной в полгода. Наташа совершенно ничего не рассказывала о своей жизни в Париже – это она делала все прошедшие месяцы по Интернету. Уточнила только, даст ли ей Максим денег вернуть Диме долг за билеты. Макс услышал сумму и удивленно поднял брови:
– Теперь я понимаю, почему для тебя непросто приехать ко мне на пару денечков! – и спросил виновато: – У тебя хоть после подарков что-нибудь осталось? Вино вообще-то не могло стоить дешево.
– Я специально так рассчитала, чтобы еще добраться до аэропорта там, пообедать в Москве, и чтобы хватило на такси из Адлера сюда. Впрочем, на такси могло и не хватить, но мне повезло с маршрутками. В итоге у меня двадцать рублей осталось, – призналась она и, сделав умоляющее личико, выглянула исподлобья: – Поделишься со мной своими доходами? Или ты копишь на машину?
– Видимо, машина подождет, – кивнул Макс с улыбкой. Так приятно, живя всю жизнь на зарплату учителя и чаевые в баре, наконец-то говорить «да» на такие некогда невообразимые цифры! Еще не так давно, чтобы оплатить эту стоимость, потребовалось бы работать три месяца. Так приятно чувствовать себя мужчиной, способным обеспечить все нужды своей семьи!
В школе дольше необходимого не задержался: побежал домой, как только зазвенел звонок с седьмого урока. Ученики были огорчены, они уже привыкли к долгим вечерам психологических игр. В конце урока обступили учителя плотным кружком и обиженно выясняли причины. Им Максим искренне объяснил:
– У меня жена приехала всего на неделю. Мне очень хочется побыть с ней!
– Сексом заняться..? – предположил один из парней. Парни уже привыкли общаться с Максимом на равных, а вот девчонки от неожиданности навострили ушки.
– Да, и это тоже, – ответил Макс, стараясь вести себя предельно спокойно, хотя не имел привычки обсуждать свою интимную жизнь. Для детей секс это, скорее, сплетня, и Максим старается воспитать в них более уважительное отношение к этому процессу. Тем более, самое время: это девятые классы, и для большинства из них секс не имеет пока практического применения.
Девочек его ответ поверг в настоящий ступор. Неужели, они не предполагали, что он занимается сексом со своей женой? Макс видел их смущенное затишье и не мог не улыбаться. Пацаны же продолжали расспрашивать про Наташу: красивая ли она, почему живет в другом городе и все такое.
– Хватит мне зубы заговаривать! – вырывался Макс и спешил к своей любимой.
Почти всю неделю Наташа устраивала ему романтические вечеринки. Пока он в школе, затаривалась всеми необходимыми приспособлениями: свечами, красивым нижним бельем, ароматическими маслами для массажа; и стоило ему переступить порог квартиры, как он оказывался в сказке. Сказка периодически рассеивалась телефонными звонками по работе, но вскоре Макс не выдержал и догадался отключить все, что есть.
Пару раз Наташа заходила за ним в школу, и они вместе ехали в клуб. А там, неразрывно прижавшись друг к другу, сидели за офисным столом и в четыре глаза смотрели в монитор компьютера, или в листки бумаги, или в типовые бланки, заполненные чьими-то почерками… Наташа почти ничего не понимала в этих цифрах, зато прекрасно понимала, что с таким хозяином, как Макс, клуб расцветает пышным цветом. Она постоянно сидела у него на коленях, хотя ему, наверно, было не совсем удобно так работать, и ничего не спрашивала. Он, похоже, тоже думал совсем не о клубе.
– Сегодня дети были просто в шоке, когда ты вошла в класс, – мечтательно произнес Максим.
Наташа знает, как произвести неизгладимое впечатление! Вообще-то, старалась она исключительно для Максима. Зимой оголенные участки тела – большая редкость, и Наташа с радостью этим пользуется. На ней укороченный черный свитер с глубокой прорезью на воротнике; свитер обтягивает грудь и заканчивается сантиметров на десять выше пупка. Обнажая линию талии, плотная вязаная ткань свитера зрительно делает грудь еще пышней. Теплые вельветовые брюки ярко-черного цвета с крохотной ширинкой, по-настоящему зимние и кокетливо заниженные, так соблазнительно подчеркивают сзади две впадинки под поясницей, что, когда Наташа прошла по классу к последней парте, Макс, глядя ей вслед, напрочь забыл, что только что объяснял детям. Детям это понравилось – они хоть и маленькие, семиклассники, но ехидничать уже умеют.
– Максим Викторович, челюсть подберите! – выкрикнул один двоечник.
Другой, словно опытный развратник, восторженно присвистнул, когда Наташа проходила мимо, покачивая бедрами на уровне его носа. Третий, поскромнее, просто неосознанно уставился на упругий Наташин животик с легким намеком на кубики пресса – результат тренировок в фитнес-клубе – и Наташа мило погладила человечка по голове. Некоторые девочки разглядывали ее с ног до головы с такой неприкрытой завистью и ревностью, словно они реально могли составить ей конкуренцию. А другие надменно отворачивались.
На улице все это великолепие было скрыто за дубленкой, и Макс с нетерпением ждал, когда же она разденется в офисе!
– Конечно, – трепетно шептала Наташа Максиму на ушко, – это совсем не педагогично – являться на урок в таком виде, но почему-то в последнее время я позволяю себе все, что мне хочется!
– С таким телом ты можешь позволить себе все, что угодно! – подтвердил Максим игриво.
– А ты не хочешь походить на тренажеры, с Юриком, например? Мне вот очень нравится! Я все полгода занимаюсь в зале недалеко от дома.
– А я типа ленивый, – признался Макс.
– Ты? Нет. Просто ты собой и так доволен. Я тоже была собой вполне довольна, но надо было чем-то заполнить свободное время, да и сексуальную энергию во что-то трансформировать… А тебе не помешало бы и пузико предотвратить…
? – Что? – возмущенно воскликнул мужчина. – Какое еще пузико?!
– Нет, Макс, ты, конечно, великолепен! – ласково и деликатно объясняла Наталья. – Но тебе все-таки не восемнадцать. Ты же всегда следил за своим внешним видом, и мне очень хочется, чтобы так было и дальше.
Ну вот. Этой суперзвезде теперь мало его красивого лица и интересного стиля в одежде. Это хорошо, если человек стремится получить больше, чем уже есть, но очень плохо, что Наташе уже не нравится тот Максим, каким он является.
– А когда я постарею, что ты скажешь? – бросил он ей, угрюмо отвернувшись в монитор.
– Слушай, извини, – девушка нежно поцеловала его в висок. – Я заговорила о спортзале только потому, что сама этим увлеклась. Я не думала, что тебя это так заденет.
– Я тоже не думал, – пробубнил Максим.
Пока он изучал бизнес-план с учетом того, что «Эго» с апреля начинает предлагать разнообразную кухню, Наташа скользила носом по его шее в поисках эрогенных зон, жадно вдыхая аромат нового французского парфюма. Максиму понравились все подарки, он сказал: «Нет ничего удивительного в том, что ты уже прекрасно знаешь мои вкусы». Катьке тоже понравился подарок, ей Наташа привезла электронный механизм с наушниками: калькулятор, в котором были и часы, и радио.
Катька – достойная дочка своего папы! Вечерком они всей семьей валялись на кровати и смотрели телевизор в объятиях друг друга, потом папа говорил задумчиво: «Ой, уже восемь вечера…», и Катя отвечала: «Все понятно, пошла к себе». Поцеловав родителей и пожелав спокойной ночи, шла в свою комнату, хотя спать ложится она обычно в девять. А иногда Макс не выгонял Катю, но удержаться от соблазна приласкать любимую жену не мог, и тогда девочка сама спрашивала: «Я не мешаю? Уйти?», а Макс отвечал: «Нет, мы пока в рамках приличий. Если тебя ничто не смущает, можешь оставаться».
А Наташа наслаждалась поцелуями и временами пыталась представить себя на месте Кати. Наверно, здорово знать, что твои родители счастливы. Наверно, здорово жить там, где любовь бьет ключом. Наташа ни разу в жизни не видела, чтобы ее родители обнимались, не говоря уже ни о чем другом. Никаких нежностей, никаких приятных слов… Было бы интересно улыбнуться, глянув, как мама прильнет к плечу Алексея. Алексея… Папы.
– Если я не видела, что такое крепкая, ласковая семья, смогу ли я сама создать такую? – спросила Наташа сама себя, но при этом заглянула в глаза Максиму.
– Я тоже не жил в такой семье, – ответил он. – Но пока, вроде, получается. Да?
Да. Все встало на свои места. Все получится, если Макс рядом. Он всю жизнь при самых разных обстоятельствах повторяет: «Не бойся, я помогу». Котенок, свернувшись клубочком, дремлет у нее на коленях под монотонную речь вечерних новостей.
Откуда тогда берется это чертово волнение, стоит только представить себе жизнь после института?
* * *
Димка хочет остаться в Париже еще на один курс. Он присмотрел себе другой институт, договорился с ВГИКом – его отпустят при условии своевременной сдачи ВГИКовской сессии. Актерскому мастерству там не учат, но, зная Наташино притяжение к технике, Дима зовет с собой и ее. Ей хочется. Это Высшая школа имени Луи Люмьера, одного из братьев-основателей кинематографа. Вступительные экзамены – тесты и собеседование – заканчиваются 25 марта, а обучение начнется с октября, и это очень удобно, так как весь сентябрь Наташе и Диме придется сдавать просроченную сессию за весь пропущенный год ВГИКа.
– Ну, и? Ты спрашиваешь у меня разрешения, чтобы там остаться еще на год? – не понял Макс пространных Наташиных речей о Люмьерах, режиссуре, спецэффектах, мультипликации и еще множества вещей, звучащих для Максима как сугубо узкий профессиональный язык разбирающихся в технике.
– Регистрация и обучение стоят 1200 франков, но это надо еще в евро перевести, теперь там везде евро, – выдавила из себя Наташа. И затараторила: – Это уже не будет так, как в нынешнем институте! У меня будут полноценные зимние каникулы, а в мае я уже буду в Москве, даже без отрыва от сессии!
Макс улыбался ее стыдливой манере намекать.
– Тебе деньги нужны? Я дам.
Наташино личико просветлело, как небо, стремительно заливаемое солнцем, пробирающимся сквозь бывшие тучи.
– Ты же копишь на машину, – несмело уточнила она.
– Я что, непонятно ответил? – поставил Макс точку.
Это любовь! Это любовь, не прикрытая ни совестью, ни одеялом. Просто на диване в «Эго», в кабинете Макса, нет одеяла. Наташа обожает такой спонтанный секс, когда даже не приходится до конца раздеваться. Они играли: в обычной миссионерской позиции Наташа старалась как можно быстрее довести Максима до оргазма, а он должен был как можно дольше сопротивляться. Все тонкости этой игры Наташа уже прекрасно знает, и, хоть в этой позе мужчина считается главным, весь процесс был все-таки во власти его прекрасной половины.
За свое неземное удовольствие Макс ей с лихвой отомстил. Ей нравится анальный секс, но вот пальцы «там» ее изрядно смущают. Так что это для нее настоящая пытка – стыдно, но эта ласка – просто феноменальный катализатор орального удовольствия, и она не в силах отказаться. Суббота. В понедельник утром – самолет…
– Хорошо, что ты не вспомнила об этом пару минут назад, – хмыкнул Макс, – иначе все мои старания были бы напрасны.
– Ты ТАКОЕ со мной делаешь..! – протянула Наташа с улыбкой, распластавшись на диване и переводя дух. – С ума сойти! Не понимаю, как я на это соглашаюсь?! Мне стыдно до, мне стыдно после. Почему же я не останавливаю тебя? У тебя есть секрет?
– Ага. Закрыть тебе рот поцелуем, чтобы ты не возражала, и делать все, что мне хочется.
Но Наташа-то отлично знает, что нельзя одновременно быть с поцелуями в двух настолько противоположных местах.
– Я тебе тоже так сделаю, хочешь?
– Я тебе не позволю.
– Почему?
– Ты девушка, – принялся объяснять Максим, – и то, что я тебя всячески ублажаю, это совершенно нормально. Но вот если наоборот – это уже как-то пошло. Извращение.
– У тебя весьма извращенное представление об извращении! – с досадой и знанием дела молвила Наташа. – По-моему, ты просто стесняешься.
Он не отрицал. Только сказал с едва уловимой горечью предстоящей разлуки:
– В любом случае, за один день невозможно исправить стереотипы, которые складывались в моем разуме несколько десятков лет.
Наташа смотрела ему в глаза долго-долго. Пожалуй, и он бы сейчас не смог с уверенностью сказать, о чем она думает. Он наклонился над ней, и Наташа охотно сцепила на его затылке руки в замочек. Только коснулся поцелуем ее губ, как она, взволнованно вздохнув, сказала:
– У нас вся жизнь впереди. Я успею.
– Уверена, что тебе удастся избавить меня от комплексов? – уточнил Макс совершенно несерьезно.
– Ага! Я знаю, как это делается, – заулыбалась Наташа. – У меня был хороший учитель.
Немного придя в себя после этого умопомрачительного секса, в неразрывных объятиях друг друга гуляли по пустому залу ночного клуба и грустили. Не хотелось думать о плохом, но и не думать – не получалось.
– Я смогу приехать только к Новому году, – призналась Наташа.
А сейчас середина февраля… Максим знал, но с самого начала, когда Наташа только уехала во Францию, гнал от себя прочь мысли о том, что лето он проведет без нее.
– Но я была бы очень рада увидеть тебя там! – продолжала она. – Сделай загранпаспорт, у тебя же есть деньги, ты можешь сам ко мне приезжать! Летом в школе каникулы… Я бы поводила тебя по Парижу – это же город для влюбленных! Попрошу Димку, чтобы ты пожил у нас!
Эта идея покорила Наташу в ту же секунду, как Макс дал понять, что это возможно. Она уже нависала в его кабинете над письменным столом и чертила на листке бумаги схему Парижа, тараторя и сбиваясь от волнения:
– Вот, смотри. Там есть четыре линии электричек RER, я живу в пятой зоне на линии А4, она красного цвета. Станция называется Lognes, – Наташа подписала по-французски. – Кстати, эта линия ведет в Диснейленд. Аэропорт «Шарль де Голль» – это ветка В3, синяя. Она вот так расположена, – рисовала изогнутую кривую. – Пересадка на А4 в центре Парижа, на станции Chatelet Les Halles. Вот, я отмечу. RER работает с 5:30 утра до 1:00 ночи, значит, прилететь самолетом надо не позже полуночи, но лучше, конечно, пораньше, чтобы не рисковать…
Она так подробно все ему объясняла, словно он едет уже завтра. Он вежливо кивал и внимательно слушал, хотя не был уверен, что сможет летом, в разгар сезона, оставить клуб.
– А сколько вы за квартиру платите? – отвлек он ее немного.
– Мы? – улыбнулась девушка. – Димка один платит. 300 евро в месяц. Это маленькая студия с ремонтом, там одна комната-спальня и еще одна – гостиная-кухня-столовая. А я всего лишь арендую у Димки диван. Мы с тобой отлично поместимся на этом диване вдвоем!
* * *
Она потребовала, чтобы он ее не провожал. Тем более, у него школа. Она взяла такси до аэропорта, чтобы не лазить по разным маршруткам.
Макс не вел уроки. Он отсчитывал каждую секунду по своим дорогим швейцарским часам. С тоской смотрел в окно на почти белое пасмурное небо. С третьего этажа и с его учительского места в окно видно только эту однотонную и однородную пелену. Ей – туда, она звезда, и это ее высота, а он должен остаться на земле. Небо – чистый лист. Жизнь заново, и она еще не началась. Сколько еще минут?
– Зачем ты пришел? – тихонечко распускала она нюни в зале ожидания. – Я же не уеду…
– Уедешь, – сказал он спокойно. – Я не дам тебе остаться. Мне просто захотелось попрощаться.
Обнял ее тельце, нырнув в ее расстегнутую дубленку, и крепко прижал девушку к своей груди.
– Чувствуешь, как мое сердце бьется? – растроганно прошептала Наташа.
– Чувствую, – улыбнулся Макс.
– Для тебя.
Это был лучший день рождения за все его тридцать три года. Или это был сон. Максиму даже жаль было менять постельное белье; казалось, эти простыни до сих пор хранят тепло Ее тела. Почему-то так пусто стало вокруг, так и хочется, озираясь, вдруг спросить воздух: «Что случилось? Где все?» В такие моменты жизнь замирает вокруг тебя…
А потом разгоняется вновь.
На прощание Наташа купила ему телефон с автоответчиком, и в первый день возвращения в Париж, пока Максим стопроцентно был на работе, оставила ему дома трогательное сообщение. Так будет всегда. Теперь у него не хватит силы воли не выслушать ее!
* * *
В марте Максим досрочно защитил диссертацию, теперь он кандидат педагогических наук. Защищаться ездил в Москву, жаль, Наташи там не было. Сразу высвободилось столько времени, что Макс с непривычки был бескрайне счастлив: теперь можно даже выспаться! Весь свой учительский талант перекинул на Катю. Максиму уже давно казалось, что у Катюшки есть небольшое торможение в развитии, что вполне возможно, так как во время беременности Даша, кажется, принимала наркотики. Даша уверяла, что нет, но у Макса есть причины не верить. Оценки Катюхе, похоже, завышают из-за того, что она дочка учителя, хотя Максим просил Анжелу Эдуардовну этого не делать. Обучение Кате дается с огромным трудом, спасает только ее усидчивость. Макс попросил ее пройти несложный тест, и оказалось, результаты ниже среднего. Остались только весна и лето, чтобы успеть подтянуться к пятому классу, иначе будет еще сложнее: появятся новые предметы и новые учителя, к которым ребенку придется привыкать, количество уроков в день тоже увеличится.
– Зато она очень ласковая девочка, – успокаивала его Инесса. – И это гораздо важнее, чем пятерки. У нее столько хороших качеств, что нет ничего страшного, если в школе она будет в числе отстающих. Главное, она искренняя, честная, добрая, а в остальном можно с ней побольше позаниматься.
– Да она и так уроки до самого вечера делает, – возразил Макс. – В продленке прочитает текст, а я вечером проверяю – она ничего не поняла и не запомнила. Перечитываем заново, потом еще и еще… И это цена за четверки.
– Отдай ее в художественную школу, она же обожает рисовать. Не парь ей мозги школьными оценками. Любой человек достигает успеха в той деятельности, которая доставляет ему удовольствие. Вообще, спроси у нее, может, она хочет научиться танцам, или музыке.
– Я уже спрашивал. Она хочет. Причем, все сразу. Кстати, Наталья говорила, что слуха музыкального у Катерины нет. Зато голос – дай бог! Как она любит орать под караоке в парке..!
Катька взрослеет. Недавно попытался вытереть ей рот носовым платком – Катька запачкала йогуртом верхнюю губу аж до самого носа, так она его руку оттолкнула и уставилась на него синими глазками:
– Я сама могу! Что ты со мной, как с маленькой?! Мне уже девять с половиной!
Папа ей уже не нужен так, как раньше. Она живет с ним в Дагомысе и уже не боится оставаться дома одна, даже когда папа уходит вечером в «Эго». Бывает, пишет ему записку, что уехала к бабушке, садится на автобус – и к его родителям с двумя пересадками. Пишет записку, потому что если позвонит папе на сотовый, то тот примчится за ней на машине, а она уже взрослая. Иногда, правда, как в былые времена, прокрадется ночью в папину комнату, будет стоять рядом, пока папа не проснется, а потом заскулит: «Мне стра-а-ашно». Наташа ее баловала, разрешала забираться к ним в кровать и спать с ними, но Макс строгий. Отведет Катю обратно в ее комнату, уложит под одеяло и будет долго стоять рядом, просунув руку к девочке на «второй этаж» и взяв ее за плечико, чтобы она чувствовала, что папа не ушел, успокаивалась и засыпала.
Такая красавица! В ней все явственнее проявляются мамины или папины фотомодельные черты, она уже все больше становится похожа на девушку, голубоглазую блондинку с белозубой улыбкой. У нее довольно длинные волосы – ниже плеч – и она обожает делать красивые прически. Одежду предпочитает выбирать сама, поэтому по магазинам ходит с папой: он не бабушка и не заставляет ее носить миленькие платьица – Катя любит джинсовые штаны.
У Костика уже трое детей: дочка и два сына. Макс и Инесса знакомы с Костиком с семи лет и никогда не подозревали, что он захочет иметь многодетную семью. А Андрюхиному Ромке уже пятнадцать. Андрюха ездит с Максимом Викторовичем и его 10 «А» в турпоходы и сына берет с собой почти всегда. И хотя 10 «А» – Ромке ровесники, больше всего Рома любит играть с Катюхой.
– Я буду твоей невестой! – объявляет ему Катя. И переспрашивает у папы: – Ты разрешишь мне выйти за него замуж?
– А Илюшка? – удивляется папа.
– Да ну его! – беспечно машет Катя ручкой.
В апреле в «Эго» уже открылась европейская кухня. Выручка росла пропорционально популярности, а Макс по-прежнему копил на машину, каждый месяц переводя на Наташин счет в банке по тысяче евро. А она взамен пересылала бандеролью для «ЭГОистичных» ди-джеев диски с новейшими европейскими хитами.
Наташины родители решили открыть на первом этаже под клубом в несданных пока в аренду павильонах небольшой бар, и Макс предложил молодежное кафе. «Ингредиент» открыли очень быстро, ведь строить уже ничего не надо, нужно было только заказать дизайнеру интерьер и бригаде отделочников – его воплощение. У Наташиных родных сейчас очень хорошо идет бизнес по продаже строительных материалов – их магазины, существующие и разрастающиеся уже много лет, считаются одними из самых лучших и надежных в городе. В «Ингредиент» Макс не вкладывал своих денег, но взялся туда на работу управляющим. Ему не трудно, это примерно тот же бизнес, что и с клубом, к тому же, в одном здании.
* * *
Летом снимали курсовую работу – тридцатиминутный фильм ужасов – в большем веселье Наталья еще никогда не участвовала. В конце лета, когда незапланированно приехала в Сочи всего на одну ночь, привезла Максиму эту пленку, и потом он, уже без нее, собрал дома друзей, и все громко хохотали, вздрагивая, когда в кадре под тревожно-угрожающую музыку из темноты внезапно появлялось привидение – Наташа крупным планом с иссиня-бледным лицом, с черными зубами, страшными огромными глазами и длинными спутанными космами. Такое маленькое обаятельное привидение!
Этот поступок запомнится им обоим. Кажется, для Наташи это был самый сумасбродный шаг, который она совершала в своей жизни. Разумеется, за счет Максима – это легче простого. У нее было всего два дня выходных: 30 и 31 августа. 30 августа она, окончив курс в Парижском институте, приехала в Москву, собираясь сдавать сессию. И в этот же день, услышав по телефону голос Макса, полетела в Сочи. Они с Максимом провели потрясающую ночь в одном из частных отелей в Адлере, а после долгого сна последним вечерним рейсом Наташа снова вернулась в Москву.
