Текст книги "Работа над ошибками (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5. Слабость
– Так, хватит смеяться! Это работа! – разлетелся по съемочной площадке на французском языке голос режиссера. – Дайте Наталье настроиться, ей нужно пустить слезу, а вы ее веселите!
– Димочка, я не могу шестой дубль подряд! – взмолилась девушка по-русски.
– Наташенька, цветочек мой! Надо!
Режиссеру недавно исполнилось тридцать. Говорит, если бы поступил во ВГИК сразу после школы, то профессионала из него не получилось бы. У него бесчисленное количество знакомых, и среди них есть немало знаменитых людей – эти знакомства завязались еще тогда, когда Дима был популярным стилистом. Он не раз слышал от известных кинематографистов, а теперь убеждался и сам, что для того, чтобы быть режиссером, нужен достаточный жизненный опыт. Необходимо умение ладить с людьми, умение выразить свои пожелания в легкодоступной форме. У Димы вообще редкий талант по части человеческого общения. А еще нужна творческая интуиция, которая, по мнению Наташи, у Димы развита на сто процентов.
Наташе нравилось с ним работать: они уже снимали вместе и несколько короткометражек вне учебной программы, и студенческую работу – фильм ужасов, а теперь Дима замахнулся на полнометражное кино. Хотя его консультировал француз-преподаватель, все же основная работа оставалась за Дмитрием.
Гримерша подправила Наталье плавящийся под прожекторами мейк-ап, и на площадке по команде началась другая жизнь.
Наташа играла подругу главной героини, хотя в жизни эта «подруга» ей совсем не нравилась. Эта черноволосая француженка Элен – Ленка, как называл ее Дима – была очень заносчивой и высокомерной. Каждые два дня она появлялась на съемках на новом автомобиле и всегда отнюдь не дешевой марки. Понтовство Наташу раздражало всегда.
Но это – работа. Лучшая работа в мире, ради которой можно потерпеть и общество неприятных тебе людей, и разлуку с любимым…
Стала чаще звонить Максу: появилось странное предчувствие, что он там совсем не скучает. Но неизменно слышала в трубке ласковый голос, убеждающий, что без нее очень грустно.
* * *
В ноябре на одной бомондовской вечеринке Дима познакомил Наташу с молодым, но уже успевшим заявить о себе французским режиссером, шепнув Наташе на ушко, что это очень перспективное знакомство. Наташа скрыла от своего нового знакомого, что она начинающая актриса – не хотелось, чтобы он подумал, будто она преследует корыстные цели. Обаяла мужчину, и без кокетства здесь не обошлось. Думала о Максиме, честно не забывала о нем ни на минуту, но стояла радом с Кристианом, безупречно элегантная в фиолетовом коктейльном платье и с подобранными наверх волосами, мило улыбалась ему, иногда застенчиво, а иногда так откровенно и вызывающе, что Крис начинал намекать, что может сделать из нее актрису… Разумеется, не бесплатно. Но Наталья качала головой, и отказывалаами девушку – и не поверил своим глазам: Наташина героиня была чертовски пьяна и трезвела раз двенадцать после каждого Диминого «Стоп», чтобы внимательно выслушать очередное требование режиссера. Поймав момент, когда Дима решил сделать перерыв, Кристиан выловил Наталью, страстно желавшую хоть немного поесть, и с благоговением глядя ей в лицо – профессионально блеклое – спросил воодушевленно:
– У тебя есть еще какие-нибудь работы? Я хочу посмотреть.
– Несколько зарисовок, в основном Диминых. Есть еще короткометражный фильм ужасов, но он скорее напоминает комедию, – призналась девушка.
Когда спустя еще пару дней Кристиан, Наталья и Дима смотрели этот фильм в одной из институтских видеостудий, Крис со знанием дела объяснил:
– Комедию напоминает потому, что здесь не хватает профессионализма. И компьютерных спецэффектов. Это можно попытаться исправить, но зачем? Это же всего лишь курсовая работа. Вы только учитесь.
Проматывал пленку вперед-назад, подвинувшись к монитору чуть ли не вплотную, разглядывая мимику привидения. Потом спросил у Наташи:
– А в каких ролях ты чувствуешь себя наиболее комфортно?
– В тех, где есть злоба, ненависть, страсть, бред какой-нибудь…
– То есть, где яркие эмоции?
– Да. Допустим, комедия – совершенно не мой жанр. Хотя многие в группе на занятиях говорят, что как раз комедия у меня лучше всего и получается. Но в комедии я не могу проявить себя. Словно замыкаюсь, понимаете?
Крис долго размышлял, задумчиво и внимательно разглядывая Наташино лицо, словно примерял его к своим идеям. Потом попросил:
– Приходи ко мне на кастинг шестого декабря. Я собираюсь снимать кое-что в марте. Если хочешь, попробуйся на главную роль.
– А что за роль?
– Я передам тебе сценарий через Дмитрия. Помечу сцену, в которой я хотел бы тебя посмотреть.
Атенаис – девушка, у которой после гибели родителей не все в порядке с головой. Ей двадцать три года. Она восемь лет проживает в психиатрических клиниках. Зрители увидят три последних года. Да, пожалуй, эта роль Наташе уже нравится.
Однажды из окна медицинского кабинета Атенаис, играющую с другими пациентами на площадке, увидел молодой доктор, который посетил эту клинику с целью обмена опытом с коллегами. Ее друг детства. Дальше все, на первый взгляд, про любовь. Этот друг стал навещать ее – редко, где-то раз в два-три месяца. Но для нее этих месяцев не существовало. Жила в ожидании очередной встречи с ним. Радовалась, как ребенок. Как сумасшедшая. Он заново искренне влюбился в Атенаис, так же, как и в детстве, но понимает, что нормальной социальной жизни у них двоих быть не может. Поэтому за пределами клиники милый доктор устраивает свою судьбу по накатанной дорожке. Зрители увидят, как он женился, родил двух детей… А Атенаис об этом ничего не знает: она по-прежнему ждет, когда же придет ее любимый. У этой истории печальный конец: парню предложили хорошую работу в другом городе, и он согласился на переезд, забрав жену и детей. Он приехал к любимой в больницу в последний раз, но сказать ей о своем переезде так и не смог. А она поняла все сама – интуитивно, как может понять только душевнобольная. Покончила с собой, разбив голову о стены клиники: врачи не успели ее поймать.
На кастинге вся «приемная комиссия» в составе трех человек чуть не сошла с ума вместе с Наташей. Девушка сидела на полу с чумным видом, устремив взгляд в пространство, и никому напевала песенку, между прочим, на русском языке:
– Жи-ли-у-ба-бу-у-си-и два-ве-сё-лых-гу-ся-я…
Улыбалась невпопад, потом ужасно пугалась чего-то, никому не известного, зажмуриваясь и пряча глаза в ладонях.
Потом Кристиан попросил ее поцеловать главного героя так, как это может сделать только сумасшедшая. Но чтобы это выглядело эротично: не размазываясь по его лицу. Когда Наташа уже отстранилась от актера, тот восторженно протянул:
– Супер! А можно еще?
Наташа оставила эту наглую фразу Мартина без внимания, а Кристиан, поежившись, улыбнулся:
– У меня мурашки по спине пробежали!
Боялась, что ей откажут из-за русского акцента, но, поразмыслив, успокоилась: в этой роли вообще слов не много, а акцент, даже если он еще остался, можно представить в виде нарушения речи вследствие психической травмы.
Наташа сомневалась, сможет ли она совмещать съемки с учебой, ведь в таком темпе придется жить месяц или больше. Но Кристиан успокаивал ее очень настойчиво. Сказал, что больше всего на свете хочет, чтобы в этом фильме был Наташин русский шарм.
Через неделю у нее уже был подписан контракт с режиссером, первая работа которого была участником Каннского кинофестиваля.
* * *
Решила устроить Максиму проверку. Слишком уж неспокойно на сердце было. Обещала ему, что приедет в Сочи двадцать восьмого декабря, а приехала тихо и незаметно на три дня раньше.
Вошла в квартиру, отомкнув дверь своим ключом, вдохнула воздух и чуть не расплакалась. Так соскучилась по этому месту! Разулась-разделась и, волоча за собой чемоданчик, медленно прошла в их с Максимом комнату. Тишина и спокойствие. Все на своих местах, только Катины комнатные тапки валяются на толстом пушистом ковре. А папа не ругает за неряшество? Наташа взяла тапочки и отнесла в прихожую. Потом прошла в Катину комнату.
На стуле висят несколько слоев одежды. На кровати, помятой так, словно кто-то по ней прыгал, возлежит щетка для волос. А в остальном – полный порядок.
Вернулась в спальню. Распласталась на постели и, сама того не заметив, начала принюхиваться – не пахнет ли другой женщиной.
Подъехав к дому в половине десятого вечера и взглянув на светящееся окно, Максим спросил у дочки:
– Это ты забыла выключить свет?
– Да нет, пап, я его и не включала.
Катя трусливо не входила в квартиру, пока папа не проверит, нет ли воров. А Максим, увидев Наташу, забыл не только о дочке, но и вообще обо всем на свете. Схватил девушку и поднял ее над собой, как пушинку, потом опустил себе на плечи и подцепил ее губы крепким поцелуем. Страстно пригвоздил свою ненаглядную спиной к стене, и Наташа рефлекторно обвила его тело ногами – ее самая любимая поза, которой она когда-то ужасно стеснялась. Целовались так еще с минуту, пока Максим не вспомнил, что Наташа должна приехать только в субботу.
– Хотела проверить, насколько сильно ты скучаешь… – пояснила девушка.
– Раздевайся, проверишь! – прошептал Макс, стиснув ее в своих объятиях.
Вдруг из коридора раздалось тихое:
– Пап!
– Ой, блин! Я же не один! – спохватился мужчина и поставил любимую на пол. – Котенок, входи, это не воры.
Катя сидела вместе с Наташей на постели и рассказывала ей, что они с папой и папиным классом сейчас были на чаепитии.
– Мои дети решили все вместе отметить Новый год, – вторил ей Макс. – Сегодня же последний учебный день был. Если бы не моя усталость, ты бы нас с Катей сегодня вообще не дождалась! Нас так упрашивали пойти вместе с ними еще и на дискотеку! В котором часу ты приехала?
– В четыре я уже была здесь.
– А я мог бы тебя встретить, если бы ты не надумала нагрянуть внезапно. И мог бы взять тебя с нами. Ты же еще не видела моих ребят.
Максим медленно раздевался по всем правилам стриптиза: в первую очередь избавился от носков, потом расстегнул рубашку. Наташа увидела его живот в кубиках и прошептала Кате:
– У тебя самый красивый папа в мире!
Потом Максим остался в одних брюках, и у Наташи просто открылся рот: такой потрясающей мускулистой фигуры она не лицезрела уже очень давно. В меру рельефная грудь, крепкие широкие плечи, накаченные руки…
– Ты ходишь в спортзал? – уточнила Наташа отрешенно.
– Нет, я купил в офис огромный тренажер. Я же тебе говорил в сентябре. Ты забыла?
– Теперь уж точно не забуду!
– Я что-то вдруг стал замечать, что мое тело куда-то расплывается, – рассказывал Макс и, смущенно опустив голову, прибавил: – Знаешь, все-таки возраст… А в клубе, в моем кабинете полно места. Вот и занимаюсь потихоньку после рабочего дня. Очень помогает расслабиться, ты была права. Ты будешь любить меня таким? – поинтересовался он с улыбкой.
– Я буду любить тебя так, что к утру от тебя ничего не останется! – прошептала Наташа, не моргая.
– Ну, вы хоть подождите, пока я уйду спать! – со знанием дела попросила Катюшка.
Потом все вместе пошли на кухню, и уже там Наташа рассказала и свои новости. Катя была ужасно горда тем, что ее мама будет сниматься в настоящем кино, которое, может, покажут по телевизору, а Максим настойчиво выяснял, что это за роль.
– Если фильм о любви, значит, ты будешь с кем-то целоваться?
Наташа честно кивнула.
– И постельные сцены будут?
– Нет, это же фильм про психушку. Точнее, постельная сцена будет, но не с моим участием.
Только когда уложили Катю спать и остались в своей комнате наедине, Максим робко признался:
– Мне как-то не по себе, что тебе придется целоваться…
– Макс, но это работа, – принялась Наташа его успокаивать. – Никакой романтики! Человек тридцать вокруг, если не считать случайных прохожих. Осветители, декораторы, гримеры, режиссер, ассистенты режиссера, операторы… И ты делаешь одно и то же десять дублей подряд…
– О! Десять дублей! – воскликнул мужчина. – Утешила, молодец!
– Макс! Мне трудно тебе объяснить, если ты не хочешь понять. Это работа! Ты делаешь не то, чего хочется лично тебе. Ты делаешь то, что скажет режиссер. Ты делаешь это так, как нравится не тебе, а ему, режиссеру. Ты устаешь, начинаешь капризничать, тебе жарко, холодно, больно… как угодно! А надо сладко улыбаться своему партнеру и делать вид, что ваши персонажи любят друг друга! К тому же, милый, по десять дублей снимаются не только поцелуи. Как насчет того, что в одной сцене я должна буду биться о стены, о стекла? Я играю сумасшедшую, ты не забыл?
Максим лежал на кровати, подперев голову рукой, и уже не сопротивлялся. Наташа его почти убедила.
– Я хочу сыграть эту роль, – подытожила Наташа. – Я хочу сыграть именно эту роль. Я хочу прожить жизнь этой девушки.
Максим опустил взгляд и вздохнул. Спросил с чувством безвыходности:
– А ты уже видела того, с кем будешь…
– Видела. Он был на кастинге.
– Ну и как он тебе?
Наташа улыбнулась. Рядом с ней лежит греческий бог, такой образец античной красоты, и сомневается в том, что его неземное очарование не имеет конкурентов! Нежно поцеловала Максима в губы и ответила:
– Он мне не понравился. Жаль, что актеров подбираю не я.
– Я люблю тебя! – вдруг прошептал Макс.
– Почему же не накидываешься на меня жадно? – Наталья лукаво прищурилась.
– Я почти год тебя не видел. Одна августовская ночь – не в счет. Дай хоть полюбоваться немного. Ты так изменилась!
– Я?! – удивилась Наташа.
Уж кто изменился, так это он! Подстригся: челка по-прежнему длинная, а вот самые нижние волосы короткие, так, что видно всю шею. Щетину не бреет уже дня три или четыре. Ну, про фигуру и говорить нечего! А голос – все тот же: низкий, приятный, затягивающий, окутывающий… Голос произнес:
– Не знаю, как тебе объяснить, в чем ты изменилась. Может, это отпечаток Франции? Кстати, у тебя акцент французский. Ты букву «Ж» смягчаешь.
– Букву «Жь»? – рассмеялась Наташа. – Я даже думаю на французском языке. Сны вижу где-то пятьдесят на пятьдесят. Иногда даже с Димкой вечерком на кухне сядем и вместо русского вдруг начинаем обсуждать прошедший день по-французски.
– Как там этот Димка поживает?
– Он безумно влюблен! У него такой очаровательный парень! Он тоже с нами живет. Точнее, с Димкой.
– А он точно гей? – ревниво уточнил мужчина.
– Да, Макс. Сто процентов! Ты бы видел, как они друг на друга смотрят!
…
Наташа сама была свидетельницей их затянувшегося знакомства. Они однажды шли с Димой по дворику университета: у них же в этом году одни и те же занятия, так что и домой они всегда возвращаются вместе. В дворике института они обходили кучки студентов, Дима что-то рассказывал и внезапно замолчал. Наташа оглянулась на Диму – тот смотрел куда-то поверх ее головы. Девушка проследила его взгляд и попала на мальчишку. Такой симпатяжка: черные волосы, короткие, слегка волнистые на макушке, колечки-сережки в ушах, внимательные темные глазки. Он стоял на ступеньках крыльца и был выше всей толпы во дворе. И точно так же смотрел на Диму. Дима опустил голову и взволнованно пошел дальше рядом с Наташей. Девушка спросила у друга:
– Как ты думаешь, он натурал?
Ведь по внешнему виду паренька ничего определенного сказать было нельзя. Собственно, так же, как и по Димкиной внешности.
– Думаю, нет, – ответил Дима тихо.
– А как ты это определяешь?
– По глазам.
Наташа удивленно приподняла бровки: да уж, достоверный источник! Она и по глазам ничего не поняла.
– Оглянись, – попросил Дима. – Он смотрит на меня?
Наташа оглянулась.
– Да. Почему ты уходишь? Давай постоим, может, он подойдет…
– Ты что, издеваешься?! – воскликнул Дима. – Он… Он… Ты посмотри – какой Он! И какой я.
Наташа смотрела, смотрела туда-сюда, и совершенно не могла постигнуть, что Димку так останавливает. Может, возраст? Димке тогда было двадцать девять, а паренек выглядел лет на двадцать.
Вечером Дима постучался из своей спальни в Наташину гостиную.
– Натуся, скажи честно, я красивый?
– Да, Димочка, ты красивый! – Наташа взяла друга за руки и посадила рядом с собой на диван.
– Ты просто не хочешь меня расстраивать! – обиделся Дима.
Наташа задумалась. Она, и вправду, практически всех людей считает красивыми. Но Максим же при этом красивее красивых!
– Хорошо, Дима. Давай так. Есть некрасивые, никакие, красивые и очень красивые. Ты в этой шкале – красивый.
– А Он? Тот парень?
– А он… – растерялась девушка. – Он тоже красивый.
– А кто тогда очень красивый?
Наташа закатила глаза и простонала:
– Дима, перестань! Возможно, сегодня ты уже упустил свой единственный шанс. Чего теперь о нем думать?
А спустя несколько дней снова встретили этого паренька в студенческом кафе, когда зашли туда пообедать. Паренек сидел один за столиком, и Наташа шепнула Диме, выбирающему, что поесть:
– Мы сядем вон там.
Дима обернулся на Наташин пальчик и онемел. Парень снова поймал его взгляд, но на этот раз улыбнулся…
Вокруг были свободные столики, и Дима очень нервничал, когда Наташа повела его именно ТУДА. И это ДИМА, у которого с ТА-А-АКИМИ людьми и дружба, и связи! Девушка улыбнулась незнакомцу и спросила:
– Можно присоединиться?
Тот робко кивнул, глаз не сводя со стоящего за спиной девушки Димы.
Гости разместились за квадратным столиком: Наташа нарочно села так, чтобы парни оказались друг напротив друга.
– Мы из России, – начала Наташа. – Мы приехали сюда на курсы. Я Наташа, а это Дима. Мы вместе снимаем квартиру.
– Меня зовут Этьен. А вы здесь надолго?
– До мая.
– Я тоже. Я уже окончил один институт, а теперь решил и сюда, к Люмьерам, заглянуть. Я случайно сюда попал: в музей пришел и увидел объявление о курсах.
– На кого учишься? – набрался, наконец, смелости Дима.
– Здесь я ради анимации и спецэффектов, а вообще я костюмер.
С этого дня они неразлучны. Дима – в тихом омуте черти водятся! – в этот же день пригласил Этьена к себе домой. Они начали целоваться, едва захлопнулась входная дверь – Наташа зажмурилась, поморщилась и спряталась у себя на диване.
Потом Дима надумал снимать фильм, и Этьен стал приходить на съемочную площадку. Иногда приносил Диме маленькие подарки. На съемках они не позволяли себе ничего лишнего даже в перерывах, и Наташе стало нравиться, как они нежно держат друг друга за руки.
А потом родители Этьена узнали о том, что он встречается со взрослым мужчиной, и запретили им общаться. И Этьен бросил родителей и перебрался к своему парню. Чем-то напоминает их с Максимом историю…
Максим внимательно разглядывал лицо своей любимой. Перед ним женщина, взрослая, сексуальная. Какой она была маленькой в школе, даже когда переехала жить к своему мужчине. Была бесцветным ребенком, почти таким же, как все. И как восхитительно она превращалась в неординарную личность, с каждым годом проявляя свою индивидуальность все больше. То, что раньше у нее вызывало только презрение, сейчас она воспринимает, как норму, одну из сторон человеческой жизни. Относится не со снисхождением к сексуальным меньшинствам, а с уважением. И уважение это – не притянутое за уши, а абсолютно вольное. Конечно, там, в Европе, это нормальное мировоззрение цивилизованных людей.
И манеры ее – такие элегантные… А раньше была девчонкой, которая ни минуты не могла посидеть на уроке спокойно. И такое ощущение, что теперь она позволяет себе намного больше, чем несколько лет назад.
– Ты так изменилась! – прошептал Макс. – У тебя такие отшлифованные манеры… Мне так и хочется потрясти тебя за плечи и крикнуть тебе в ухо: «Родная, расслабься, ты дома!»
– Может быть, все дело в том, что я уже не тот ребенок, которого ты когда-то полюбил?
– Мы все меняемся. Я не хочу тебя потерять!
– Как бы я ни менялась – ты все равно часть моего сердца. Ты у меня в крови.
– Это слова из твоей новой роли?
– Это слова из глубины моей души!
– Я таю…
Любили друг друга медленно и нежно. И хотя и Максиму, и Наташе сильно хотелось быстрее, но им обоим нравилось мучить себя таким образом. С трудом владея собой и подавляя непослушные стоны, доводили друг друга до такой степени удовольствия, когда оргазм – это смерть. И не в силах устать, всю ночь не спали. Наташа так соскучилась по его ласкам, что даже не обращала внимания на его колючую щетину.
Проснулась от настойчивого телефонного звонка. Максима уже не было. Сперва мысленно обматерила звонящего, но все же попыталась встать и ответить. Только протянула руку к трубке, как включился автоответчик. Наташа сама не поняла, какая сила заставила ее подождать и послушать. Звонила женщина.
Ее голос поскрипывал из маленького динамика:
– Максим, ты дома? Это Марина. Твой сотовый отключен, в клубе никто не берет трубку. Перезвони мне. Мы сможем еще раз встретиться, пока не приехала твоя девушка?
Наташа слушала и не хотела верить своим подозрениям. За пару секунд уже придумала Максиму тысячу оправданий, но голос вдруг томно проболтался:
– Давай, а? Пожалей меня – ведь мне придется ждать аж до февраля! А я уже так соскучилась по твоему телу… по твоей спортивной попке…
Звонок прервался: женщина положила трубку.
Наташа стояла в прихожей, растрепанная, неумытая. Растерянно смотрела на телефон. Ну вот. Это то, доказательства чего она так жаждала найти. Он не приехал к ней во Францию летом, потому что у него была работа в клубе. Он так объяснил свой отказ. Но конечно, все дело в женщине. Наверно, она из школы. Учительница или еще кто-нибудь… Фетишистка – любительница мужских попок. Наташа вдруг почувствовала себя дилетанткой, мелкой несмышленой девочкой – сама-то любит в мужчинах плечи… так банально, по-детски… Настоящие любовницы любят «попки»…
Или, может, она все неправильно поняла? Наташа включила запись еще раз. Какие могут быть сомнения?! Но вдруг все-таки этому звонку есть вполне целомудренное объяснение?
– Мам, – из своей комнаты выбралась Катюшка. – Кто звонил?
– Ты знаешь папину знакомую Марину? – тут же в лоб спросила Наташа.
– Нет. Может с работы, – предположила Котенок.
– Ладно, – вздохнула девушка. – Пойдем завтракать и умываться.
– Я уже завтракала, – гордо ответила девчонка и со взрослым выговором добавила: – И уж тем более умывалась! Я же не некоторые, которые спят до обеда!
Часа в четыре дня, оставив Катю дома одну, поехала к Максиму в клуб. Он был рад ее видеть, но оказался немного занят: обсуждал с ответственным по охране – Саней – возможные проблемы Новогодней ночи в клубе, а также, кто из охраны будет работать в праздник.
Вот это человек! Ненавидит Саню, но взял его к себе на работу, когда у того возникли проблемы в банке, и он уволился. Саша писал ей письма по Интернету и восхищался Максом, говорил: «Этот человек никогда не кинет в беде. Ты за ним, как за каменной стеной». А Макс только снисходительно бормотал по телефону: «Ну, если другу нужна работа, а у меня есть для него вакансия, тем более, Саня профессионал в своем деле, неужели я откажу только из-за того, что он влюблен в мою жену?»
Наташа ждала какое-то время, пока Саша уйдет. Макс видел, что она чем-то озабочена и как-то странно поглядывает на него. Хотелось бы поговорить с Максом без свидетелей, но нетерпение брало верх. Поймав его взгляд, сообщила:
– Звонила Марина. Хочет встретиться с тобой, пока не приехала твоя девушка.
Не решив еще, как отреагировать, мужчина замер и долго смотрел ей в глаза. Что именно она знает? Имеет ли смысл убеждать ее, что она все неправильно поняла, или что это чьи-то злые козни?
Не выдержав этой паузы, девушка бросилась вон из кабинета. Максим вскочил с намерением остановить ее, мимоходом бросив Сане:
– Подожди меня. Я скоро вернусь.
Саша понимающе кивнул и посоветовал ему вслед:
– Отрицай.
Макс выбежал за женой на улицу. Наташа быстро направлялась к лестнице, надевая на ходу пальто и «подметая» ярким шарфом зеленый мраморный пол. Когда Максим догнал ее, она уже спускалась. Загородил ей дорогу, встав на ступеньку ниже. Вынудил ее остановиться. Стояли так несколько долгих секунд, привлекая внимание случайных прохожих: в этой зимней серости – девушка, живописно растрепанная, с ярко-розовым шарфом в руке, и красивейший мужчина в легкой рубашке – не было времени даже накинуть пиджак.
– Изменял? – пристально глядя в голубые глаза, наконец-то отважилась задать самый конкретный вопрос Наташа.
Этого взгляда Максим не выдержал, как ни старался. Наталья, чуть не плача, поняв все по его реакции, тихо сказала:
– Что бы ты ни ответил, это все равно причинит мне боль, либо потому, что изменял, либо потому, что врешь.
Продолжала ждать ответа. Ей было интересно, как заставит поступить его совесть.
– Изменял, – виновато признался Макс. – Это был только секс. Прости.
Девушка его уже не слушала. Не замечала ничего вокруг. Зимнее холодное солнце светило ей прямо в лицо. Наташа щурилась, и от этого набегали слезы.
– И долго это продолжается? – спросила его отрешенно.
– Месяца два…
И тут же получил такую пощечину с размаху, что в первую секунду подумал только об одном: откуда у слабого пола такая неслабая сила?! Но по мере роста боли на лице возрастало и негодование. Вся автобусная остановка по ту сторону проезжей части стояла и наблюдала за ними. Какое право имеет эта дамочка так унижать его, еще и на улице?! С настоящей обидой в голосе напомнил:
– По-моему, на твою измену я отреагировал не так.
Наглым тоном, пытаясь доказать свою правоту, девчонка заявила:
– Все люди разные! И каждый имеет право вести себя не так, как ты!
Наташа обошла его и стала спускаться ниже. Максим уже не хотел ее останавливать, только обернулся и сказал ей вслед грубо:
– Да иди ты к черту!
Это самое поганое чувство, которое она когда-либо испытывала! Мысли о его измене смешивались с осознанием собственной вины перед ним за пощечину. Все-таки она перегнула палку. И то, что он не побежал догонять ее, а вместо этого произнес такие ужасные слова – это не просто обидно. Это убивает сильнее, чем сама измена!
– Ударила его? – воскликнула мама.
Они сидели на диване в бывшей Наташиной комнате. Девушка сама удивилась, как неожиданно начала делиться с мамой своими переживаниями.
– Наташ, пощечина – это чересчур! Ты можешь дать пощечину мужику, который лезет к тебе с непристойными предложениями, но любимому мужчине… С любимыми надо разговаривать, а не лезть с кулаками.
– Меня разозлило, что он изменял, – привела аргумент в свое оправдание жертва. – И к тому же, так долго, мы ведь созванивались, и он врал мне!
– Ты хотела бы, чтобы он сообщал тебе об этом? Ну, изменял. Ну и что? Тебя рядом не было, а он нормальный здоровый мужчина, – мама явно была на стороне Макса. Она снова сочувственно вздохнула и добавила: – Наташ, это жизнь. А ты рассчитывала на сказку?
Просила разрешения остаться здесь ночевать, и конечно, мама не возражала. Только призналась:
– Мне тебя жаль. Ты не любишь этот дом. И страдаешь здесь из-за своей гордости и взрывного характера.
Где-то в полдесятого вечера зазвонил телефон. Мама подняла трубку.
– Евгения, здравствуйте. Это Максим. Наташа не у вас, случайно?
Он уже звонил Андрею и Кириллу. К остальным друзьям Наташа пойти ночевать не могла – у них есть жены, которых Наташа не осмелилась бы провоцировать на тревожную бессонную ночь. Квартира ее родителей была, практически, последней надеждой.
– Да, Максим, у нас. Но она просила не звать ее к телефону.
– Можно, я приеду? Не слишком поздно?
– Приезжайте.
Когда мужчина вошел в коридор, мама, выдав ему комнатные тапки, не удержалась:
– Вы ее чем-то обидели?
Наташа часто жаловалась, что мама постоянно вмешивается в ее жизнь. Каждый раз, общаясь с Евгенией, то же самое мог сказать и Максим.
– Да, – кивнул мужчина, всем своим видом показывая, что больше ничего объяснять не будет, и направился в комнату Наташи. – Она там?
– Да, проходите.
Максим приоткрыл незапертую дверь. Наташа лежала на диване, одетая, но съежившаяся то ли от холода, то ли от переживаний. В этой квартире отопление всегда было не очень – каждую зиму Наташа страдала от насморка даже при включенном обогревателе. Только когда переехала к Максу, полностью забыла о том, что такое болеть. Лежала, прижав к себе кулачки, спрятанные в оттянутые рукава свитера, и смотрела в тишину. Обернулась на гостя, не выразив своим взглядом ни малейшей эмоции.
Макс подошел, сел на пол возле нее на одно колено и погладил по плечу. Смотрел ей в глаза, и она отвечала тем же. Женя стояла в дверях и бесцеремонно наблюдала.
– Максим, ужинать не хотите? – спросила она в оправдание своей бестактности.
– Нет, спасибо. Я ненадолго.
– Можете остаться на ночь здесь, – предложила мама.
– Да у меня дочка дома одна…
– Сколько ей лет? – мама явно не желала оставлять их наедине.
– Десять.
– Да, не тот возраст, чтобы ночевать без родителей… Ладно, вы меня простите, мне завтра рано вставать…
Наконец-то закрыла дверь.
– Ну и что ты здесь делаешь? – невежливо спросила девушка.
– Хочу с тобой поговорить.
– А я не хочу!
– Можешь молчать.
Наташа последовала его совету. Всем своим видом изображала высокомерную непреклонность, но его голос слушала с удовольствием.
– Ни капли не сомневаюсь в том, что ты меня поймешь. Она взрослая, старше меня. Марина. У нее богатый муж и сын одиннадцатиклассник, мой ученик. Мы познакомились на родительском собрании. Разводиться она не собирается. Это меня и привлекло в ней. Больше я о ней ничего не знаю. Мы не разговариваем о личных вещах. Она мне даже не подруга. Просто женщина, с которой совпали наши цели. Это только секс, Нат. Развлечение. Мы с тобой почти год нормально не виделись. Скажи, почему бы и нет? Марина ничего для меня не значит, мы просто трахаемся. Я не хочу из-за этого потерять тебя. Ты единственная в мире, кто волнует меня вот здесь, – Максим приложил руку к груди. – Поехали домой? Тебя там не хватает…
Слова ее особо не впечатляют. Слова – это просто красивая обертка. Важнее то, что внутри. Важнее жесты и поступки. Она его ударила на людях, а он приехал за ней в тот же вечер и ни разу не упрекнул ее в этом, даже не напомнил! Хотя Максим прав: когда она призналась ему в своей измене, он даже голос на нее не повысил, а ведь тогда речь шла еще и о потере девственности, и о связи с его приятелем!
– Малышка, я не могу долго тебя уговаривать, – сказал Макс тихо. – Если скажешь «нет», я сразу же встану и уйду. И больше не буду просить тебя вернуться. Я хочу, чтобы мы были вместе. Мы всегда с тобой решали любые проблемы, всегда шли навстречу друг другу. Такие отношения стоит продолжать. Поедешь со мной?
Сегодня суббота. Последние выходные перед Новым годом. Когда Максим проснулся и вошел на кухню, Наташа уже допивала свой чай. Была грустной и задумчивой, как и вчера. Она поменяла стиль домашней одежды: стала носить широкие спортивные штаны и короткий белый топик на лямках. Волосы завязывала в хвост. Это было непривычно – раньше она всегда ходила дома в легких шелковых халатах длиной выше колен. Сейчас у Максима возникало ощущение, что в его квартире живет совершенно другая девушка. В какой-то степени это было действительно так.
