Текст книги "Больны любовью (ЛП)"
Автор книги: Дейдра Дункан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Я отпускаю её руку.
– Ты знаешь про моё платье?
– Мм, – она прищуривается, глядя на Джулиана. – Кажется, кое-кто от меня кое-что скрывает.
Джулиан хмурится.
– Мы работаем вместе. Учимся вместе. И всё.
Ага. Ну, отличный способ всё это описать...
Мы же ещё и друзья, Джулиан.
И почему он вообще рассказал ей про моё платье? Вот уж знание, без которого я бы прекрасно обошлась. Что-то странное покалывает в груди.
– Тогда почему ты пытался её спрятать? – Тори с размаху плюхается на диван Джулиана.
– Вот поэтому, Тори. – Он поворачивается ко мне. – Прости. Мои сёстры жутко любопытные, а она худшая из всех. Я забыл, что ты собиралась прийти, потому что она нагрянула без предупреждения. – Он бросает на Тори красноречивый взгляд.
Она пожимает плечами.
– Ты же знаешь, я никогда ничего не планирую, БиБи. Если бы я предупредила, у меня не было бы такого удовольствия видеть вот это. – Она хлопает по дивану рядом с собой. – Можете продолжать учиться. Я не помешаю.
Я неуверенно смотрю на Джулиана.
Он проводит рукой по лицу.
– Давай в другой раз, ладно? Так будет проще. Поверь.
Я киваю, с трудом справляясь с подкрадывающимся разочарованием.
Он, видимо, всё-таки замечает это, потому что наклоняется, внимательно вглядываясь в моё лицо.
– Что такое?
Щёки снова начинают гореть. Ну почему всегда так?
– Просто… я… я сделала тебе новые карточки.
Его губы дрогнули, и он прикрывает рот ладонью. В глазах блеснул смех.
– Что? – Я сжимаю ноутбук и карточки у груди.
– Ты. Ты просто такая…
– Миленькая? – Тори моментально цепляется взглядом за Джулиана. – Очаровательная? Сладкая?
Джулиан смотрит на меня, как хищник на свою жертву. В темноте его глаз блестят искорки.
– Занудная.
Смущение обжигает меня с ног до головы, но я и не ожидала другого ответа при его сестре. Так почему мне так жарко? Почему он всё ещё так смотрит? Почему моё сердце, кажется, опустилось куда-то в живот?
Как этот человек умудряется пробуждать во мне всё то, что я давно похоронила глубоко под каменной плитой с надписью «Ледяная королева»?
Моё либидо, как голодный зомби, снова поднялось из могилы, и мне срочно нужно научиться с ним справляться.
Хотя, наверное, Джулиан бы с этим справился…
А-а-а! Нет!
Голос срывается.
– Думаю, мы оба уже признали, что зануды, так что ладно. Я пойду. Ты побудь с сестрой. Карточки подождут.
– Тебе правда не обязательно уходить, – говорит Тори, пока я уже направляюсь к двери. – Наоборот, я настаиваю, чтобы ты осталась.
– Всё нормально. Я устала. Долгая смена.
– Нет, пожалуйста, останься! – Тори вскакивает и хватает меня за руку. – Посмотрим Netflix. Я сделаю «Кровь единорога». Все её любят, правда ведь?
«Кровь единорога»? Улыбка почти вырывается наружу, но я прикусываю губу.
Тори вскидывает руки в победном жесте.
– Да! Она остаётся.
Она забирает мой ноутбук и карточки, ставит их на тумбочку у двери, потом берёт меня за руки и ведёт к дивану. Джулиана она усаживает туда же, буквально впихивая рядом со мной.
– Тори, – голос Джулиана звучит угрожающе.
– Пожалуйста, не благодарите, – поёт она и исчезает на кухне.
Я смотрю ей вслед.
– Кажется, она думает, что я в тебя влюблена.
– Нет, – вздыхает он. – Она думает, что я в тебя влюблён.
– А.
Лучше бы я надела шорты. Леггинсы – плохой выбор, когда ты всё время горишь изнутри.
– Может, сказать ей, что мы заклятые враги?
Он усмехается.
– Бесполезно. Она только сильнее начнёт нас сводить. Если хочешь, можешь уйти. Она будет невыносима со своими сватовскими замашками.
У него на лоб упала непослушная прядь, и я не удерживаюсь: аккуратно заправляю её назад, скользнув пальцами по его волосам. Руки опускаются в моё бедро.
– Мне не сложно остаться, если тебе не мешает. Хочешь, чтобы я осталась?
Этот человек умеет смотреть так, что у меня перехватывает дыхание.
– Хочу, – тихо говорит он. – Останься.
Улыбка расползается по лицу, затягивая меня, как трясина.
– Почему она зовёт тебя БиБи?
По носу проходит лёгкий румянец.
– О, это… неважно.
Я настолько заворожена его взглядом, что почти не слышу ответа. Так близко его глаза вспыхивают янтарными искрами, сводящими меня с ума. Он склоняется ближе, вдыхает…
– БиБи, где апельсины?! – раздаётся Тори с кухни.
Он закрывает глаза и отстраняется.
– Я тебя ненавижу, Виктория.
Я тихо смеюсь.
Тори выглядывает из-за угла, сияя.
– Я скажу маме, что ты сказал слово на «н».
Джулиан
Октябрь, Год 2
– Ты в неё влюблён?
Я сверлю Тори взглядом через стол ресторана, между нами стоит целая батарея соков для мимоз. Бранч – её любимое время с тех пор, как мне исполнился двадцать один, и мы обеим официально разрешили напиваться шампанским в одиннадцать утра. Завтра она уезжает, и потребовала, чтобы мы непременно пошли на бранч.
Она ещё и требовала пригласить Грейс, но иногда мне всё-таки удаётся настоять на своём.
Наш столик у окна в этом переполненном гастропабе заставлен едой и алкоголем. С потолка свисают хэллоуинские украшения – пауки, ведьмы и привидения кружатся в потоках воздуха.
Я запускаю в неё обёртку от соломинки.
– Ты можешь перестать меня об этом спрашивать?
– Перестану, когда ты ответишь.
– Я уже отвечал, – делаю глоток чего-то, что по сути является шампанским с каплей ананасового сока. – Несколько раз.
Она закатывает глаза.
– Только не по-честному.
– Если ты и так всё знаешь, зачем продолжаешь спрашивать?
– Потому что хочу, чтобы ты сам это признал. – Она опирается локтями о стол. – Я видела, как ты на неё смотришь. Этот щенячий взгляд. Ты даже на Карли так не смотрел, а ведь её домой к маме привёл.
Я поднимаю палец.
– Карли отказывалась от секса, пока не познакомится с мамой.
Тори раскрывает рот, потом взрывается насмешливым смехом.
– Ты повёлся на это?
– Секс – мощная мотивация, Тори.
– Вот и сидишь теперь со щенячьим взглядом, мечтая о Грейс и её карточках, – ухмыляется она.
– Это не мечтательность. Это раздражение.
Тори фыркает.
– Да-да. Раздражение, что она до сих пор не пустила тебя в свои трусики.
Я выдыхаю весь воздух разом.
– Ты заметила, что я никогда не лезу к тебе с вопросами о твоей личной жизни?
Она машет рукой.
– Потому что у меня её нет. Она чудесная, БиБи. Маме бы она понравилась.
Я знаю.
– Давай поговорим о чём-нибудь другом.
– Но, Джулиан…
– Она мной не интересуется, Виктория.
Мой голос становится резче, и за соседним столиком люди оборачиваются.
Виктория внимательно смотрит на меня.
– Ты слепой?
– Нет…
Она закатывает глаза.
– Ты же мужчина, значит, сто процентов да. Просто поверь мне. Ты ей не безразличен.
Я вглядываюсь в её карие глаза, ищу подвох:
– Ты врёшь.
Она смягчает голос.
– Зачем мне врать о таком?
Не может быть... Или может? Я вспоминаю последние месяцы – наши переплетённые пальцы у бассейна, её случайное прикосновение в лифте, тот еле заметный оттенок разочарования, когда она увидела у меня дома другую девушку. Первое я сам устроил, второе было случайностью, которую я немного преувеличил ради её смущения. А последнее я списал на то, что она просто разозлилась, что я выбрал свидание вместо учёбы.
Хотя в последнее время, когда она смотрит мне в глаза, я замечаю там что-то другое. Я игнорировал это. Думал, что это просто дружеская привязанность.
Но, может быть…
Внутри будто включают электричество, слабый ток надежды. Всё моё химическое равновесие искажается, захлёстывая меня нелепыми эндорфинами. Я морщусь, пытаясь это остановить, но уже поздно. Надежда проснулась. А вместе с ней – риск разочарования.
– Джулиан?
Я встречаю её взгляд, сжав челюсти.
– Я больше не хочу об этом говорить.
Она опускает глаза и кивает.
– Ещё мимозы?
Вечером на ежегодной хэллоуинской вечеринке Ашера Грейс открывает дверь своей квартиры, сияя улыбкой. Её тело обтягивает красно-фиолетовое корсетное платье с длинной юбкой до пола, на плечах – фиолетовый плащ. Губы выкрашены в дьявольски красный, глаза подчеркнуты тёмным макияжем, на подбородке нарисована мушка.
– Ты… трактирщица? – спрашиваю я.
Она закатывает глаза.
– Я Сара Сандерсон.
Пытаюсь вспомнить.
– Я должен знать, кто это?
Она тяжело вздыхает.
– Ты что, в детстве был обделён вниманием? Как можно не знать «Фокус-Покус»?
– А, ведьмы. Теперь помню.
Довольная, она суёт телефон за корсет, рядом с грудью. Наверное, не очень удобно...
Она окидывает взглядом мой костюм.
– А ты кто?
Я ненавижу переодеваться, но Ашер настоял: без костюма не вход.
– Костюм должен быть настоящим, Сантини. Без твоих «я и так персонаж» в джинсах.
Грейс встаёт в позу, осматривая меня, и я нехотя натягиваю маску, поднимаю капюшон.
Её лицо озаряется.
– Кайло Рен?
Я ворчу.
– Сам наследник тьмы?
– Поехали уже.
Она цепляется за мою руку.
– Сфоткайся со мной.
– Что? Нет. – Я отступаю, но она всё ещё держится за меня.
– Пожалуйста, Джулиан? Я обязана запечатлеть встречу с Беном Соло.
Я пытаюсь выдернуть руку, но она вдруг запрыгивает мне на спину, щёлкая селфи, пока я безуспешно пытаюсь снять маску.
Она смеётся прямо у моего уха, обхватив меня руками, и её тело прижимается к моей спине.
Может, Тори права...
Это знак?
Я сдаюсь.
– Всё, сняла? Тебя теперь ещё на спине в машину нести?
Она, всё ещё смеясь, спрыгивает, прячет телефон в корсет, запирает дверь и кидает ключ туда же. Что ещё она там хранит? Эти платья с секретными отделениями?
– Спасибо, что подвезёшь, – говорит она, когда мы садимся в машину.
Я предложил сам – просто хотелось, чтобы дорога туда и обратно была только для нас двоих. Если я действительно хочу что-то начать, придётся когда-нибудь набраться смелости. Пока что это похоже на жалкий самообман.
Страх отказа реальный. Работать с ней ещё два года, зная, что ты облажался… нет уж, спасибо.
– Конечно, – говорю я, скользнув взглядом по её профилю. – Ты рада?
Её дьявольская улыбка вспыхивает ещё ярче.
– Конечно. Ашер обещал, что будет весело.
И в этот момент мой желудок скручивается в тугой узел. Что ещё он ей обещал? Уже несколько месяцев, как он пытался с ней флиртовать, и вроде ничего. Хотя… кто знает? Может, они уже вместе, только скрывают. Может, он каждую ночь у неё в постели, ждёт, пока она закончит учёбу со мной, чтобы потом заставить её стонать. Или, может, он уже пробовал, а она его отвергла. Эта мысль меня радует.
Остаток дороги мы спорим из-за музыки, а когда приезжаем, она тут же убегает искать девчонок. Я теряю её из виду, когда увлекаюсь покером с Максвеллом и другими. Вечеринка огромная: ординаторы всех специальностей, наставники, медсёстры – полный дом.
Когда игра затихает, я отправляюсь искать Грейс. Рэйвен и Алеша одеты как остальные сёстры Сандерсон, и ближе к полуночи вся троица выходит к караоке и поёт «You Don’t Own Me». Их юбки шуршат по полу.
Потом к ним присоединяется Ашер, и они исполняют «Come Little Children» – намного мрачнее, чем я думал. Я наполняю стакан содовой, пока они поют. Голос Грейс мелодичный, почти гипнотический.
Когда стакан переливается через край, я ругаюсь и хватаю салфетку. Поднимаю голову и вижу, как Грейс наклоняется к Ашеру, поёт с ним в один микрофон, улыбается.
Чёрт.
Боль под рёбрами скручивает меня так, что я невольно поглядываю на стол с выпивкой. Выпить было бы неплохо, чтобы приглушить это. Но вместо этого я выхожу на улицу.
Мы собираемся вокруг кострища, болтаем. И тут рядом появляется Ребекка. Теперь она старший ординатор, времени у неё больше, и она всё ещё даёт понять, что не прочь замутить.
Я слышал, что у неё вроде как появился парень, но по её глазам видно: сегодня она свободна.
Она улыбается.
– Привет, Джулиан.
– Привет, Бекка. Веселишься?
– Не очень, – морщится она. – Я сегодня за рулём, так что...
Я усмехаюсь и встряхиваю стакан с колой.
– Знакомо.
– Ты тоже? – Она протягивает руки к огню. – Отстой.
Я пожимаю плечами, тоже протягивая ладони к огню. Тепло приятно облизывает кожу.
– Могла бы и на Uber, конечно, поехать.
Она качает головой из стороны в сторону, задумчиво прищурившись.
– Нет уж.
Громкие пьяные крики и смех сбоку привлекают моё внимание.
– Можно спросить? – вдруг говорит Ребекка. Огонь окрашивает её лицо в золотистые тона, ресницы и светлые волосы словно светятся. Губы сжаты в печальную линию. – Это… это было из-за меня?
О.
Ну, значит, мы об этом всё-таки поговорим.
Я даже не пытаюсь притвориться, что не понял, о чём она. Хотя хотелось бы. Несмотря на жар костра, холод обхватывает мне шею и грудь. Лгать – всё равно что глотать уксус, но и обидеть её я не могу, поэтому просто говорю:
– Притяжение невозможно контролировать, Бекка.
– И ты не испытываешь его ко мне?
Моя короткая пауза заставляет её поморщиться.
– Забудь. – Она качает головой. – Не хочу знать. Даже не знаю, зачем спросила.
– Бекка, ты классная...
– Серьёзно, Джулиан. – Её голос становится жёстче. – Я не хочу знать.
Я поднимаю руки в знак капитуляции. Она отряхивает руки и уходит, не оглянувшись. Наверное, мне должно быть плохо от этого, но вместо этого на меня накатывает облегчение. Наконец-то закрыли этот вопрос. Спасибо тебе, вселенная.
Я замечаю свободную скамью в дальнем углу веранды. На заднем дворе какие-то подвыпившие идиоты поджигают старые фейерверки и вопят от восторга. Трезвому человеку вроде меня всё это кажется немного раздражающим, но, видимо, вечер будет весёлым.
Ашер падает рядом, улыбающийся и пьяный.
– Сантини!
– Привет, Ашер.
– Клёвая вечеринка, да? – его слова уже расплываются.
– Лучшая.
Он смеётся и хлопает меня по плечу.
– Ты, что ли... – я прищуриваюсь, разглядывая его фальшивые усы и очки, – нарядился Ченом?
Его глаза смеются.
– Круто, да?
Я указываю на белый халат.
– Ты даже его халат стащил.
Ашер отмахивается.
– Пф. Он даже не заметит, что он пропал. – Он опускает голову на стену дома, глупо улыбаясь.
– Тебе воды принести?
– Не, я норм. Просто посижу минутку.
В воздухе смешиваются запахи горелого дерева и холодной октябрьской ночи, и я расслабляюсь, глубоко вдыхая.
– Хорошая ночь, правда? – бормочет он.
Я несколько секунд разглядываю его лицо, постукивая пальцами по колену.
– Ты выглядишь... счастливым.
Он открывает глаза.
– Да, я...
И тут его перебивает напряжённый женский голос.
– Подожди. Нет.
Я мгновенно замираю. Узнаю этот голос. Эти слова. Это голос Грейс. И её «нет».
Всё тело напрягается.
Ашер бросает взгляд в сторону дома, потом на меня.
– Это не...
– Пошли.
– Давай, Грейс, – раздаётся чей-то голос.
Её пьяный голос становится тоньше.
– Прости. Перестань, пожалуйста.
– Ну да ладно, я же видел, как ты на меня смотришь. Я знаю, что тебе нравится.
Мы с Ашером поднимаемся и направляемся к лестнице, ведущей к боковой части дома.
Голос Грейс становится всё более напряжённым.
– Что? Прости. Я не хочу... нет. Тревор, хватит. Я...
Её слова заглушаются, и в этот момент во мне остаются только два желания – убить его и спасти её.
Я не чувствую холода, когда вылетаю из-за угла. Она прижата к деревянному забору его телом, его руки лежат у неё на талии. Она отворачивает голову, когда он пытается её поцеловать.
Я хватаю его за руки, прежде чем осознаю, что делаю, и отрываю его от неё. Она оступается, цепляясь за свой фиолетовый плащ. Ашер успевает её подхватить.
– Отвали от меня! – орёт Тревор и замахивается на меня, но он пьян, увернуться от его удара проще простого.
Я думал, что он после этого успокоится, но нет. Приходится действовать. Кулак со всей силы врезается в его челюсть, и я чувствую, как ломит костяшки. Тревор падает на землю, ругаясь и держась за лицо.
– Какого хрена, Сантини?! – он прижимает ладонь к щеке.
Я, не глядя на Грейс, указываю на неё.
– Ты слышал, как она говорила «нет»?
Он поднимает глаза, в них сквозит непонимание.
– Я... что?
– Ты только что напал на неё. – Я поворачиваюсь к Грейс, она дрожит в руках Ашера. – Ты в порядке?
Она прикрывает рот рукой, глаза широко распахнуты, но она кивает. Ашер медленно отпускает её. Весёлый парень, каким он был десять минут назад, исчез. Его взгляд становится острым, в нём вспыхивает та же тьма, что сейчас живёт во мне.
Ашер наступает Тревору на руку.
– Убирайся из моего дома. И не возвращайся.
Я снова сжимаю кулак, хоть он и болит, пока Тревор с трудом поднимается, прижимая руку к себе.
– Я... я не хотел... Простите...
Я хочу убить его. Медленно.
– Держись от неё подальше, – говорю я. – Подойдёшь к ней ещё раз – я тебя убью.
Он бежит к калитке, доставая телефон из кармана. Когда он исчезает, я поворачиваюсь к Ашеру. Тот кивает. Потом смотрю на Грейс.
Она всё ещё как статуя, её лицо бледное пятно в темноте.
Ашер делает шаг к ней.
– Ты в порядке?
Вместо ответа она бросается ко мне на шею, обхватывая так крепко, что я чуть не задыхаюсь.
– Спасибо.
Её губы касаются моей шеи, и у меня по спине пробегает дрожь.
Я встречаюсь взглядом с Ашером через её волосы. Он ошеломлён, его рот приоткрыт, он просто смотрит, как Грейс висит у меня на руках.
– Никто никогда не слушал, – шепчет она. – Когда я говорила «нет». Я его толкала, он... он не останавливался, и...
Я осторожно касаюсь её бока, проверяя, не вздрогнет ли она, а потом обнимаю крепче. Она не сопротивляется. Её запах окутывает меня, проникает в каждую клетку, вплетается в моё дыхание, горячий и болезненно сладкий. Моё влечение к ней, как куст с шипами – вырвать его будет больно.
Ашер проходит мимо нас, лицо его жёсткое.
– Ашер... – тихо говорю я.
Он не отвечает.
Грейс не отпускает.
– Почему ты извинялась перед ним? – шепчу я ей на ухо.
Она прижимается ещё ближе.
– Мне стало неловко. Ну... что я его не захотела.
– Грейс. Не нужно чувствовать себя виноватой за то, что ты не хочешь, чтобы тебя целовали.
Она чуть ослабляет хватку и поднимает голову, встречаясь со мной взглядом.
– Я не говорила, что не хочу, чтобы меня целовали. Я сказала, что не хочу, чтобы это был он.
Постой.
Что?
Во мне вспыхивает электричество, кровь загорается изнутри, разливается по венам жаром. Её лицо скрыто в темноте, но глаза светятся отражённым светом.
Её голос становится тихим, как песня в ночи.
– Джулиан.
– Да?
Она улыбается. Её руки опускаются на мои плечи.
– Я как бы надеялась, что этот вечер закончится в твоих объятиях.
Стоп.
Что?
Она это сейчас вслух сказала? И насколько глубоко она хочет быть в моих объятиях? Потому что я умираю от желания узнать вкус её губ.
Её красные губы совсем рядом. Но...
– Ты пьяна.
– Я не пьяна. – Она наклоняется вбок. – Я падаю.
– Ого. – Я удерживаю её за руки.
Она прижимает ладонь ко лбу, морщится, её сапоги скользят по мокрой листве.
– Джулиан, мне нужно домой.
– Да. – Я несколько раз тру её руки, чтобы согреть. – Давай попрощаемся, ладно? Ты дойдёшь?
– Нет. – Но она уходит вполне уверенным шагом.
Я иду за ней.
– Сколько ты выпила?
– Всё, Джулиан. Всё, что там было.
Она празднует, неуклюже пританцовывая, когда поднимается по лестнице на заднее крыльцо, и каждый её шаг громко стучит по деревянным доскам. Почти все теперь собрались у костра.
– Где это вы пропадали? – спрашивает Рэйвен.
– Сексом занимались за домом, очевидно, – пьяно протягивает Грейс, размахивая рукой куда-то в тёмный угол. – Разве не все так думают?
– Нет! – ору я, привлекая слишком много внимания. Ещё не хватало новых слухов. – Нет-нет-нет. Этого не было. Нет.
Из теней за спиной Рэйвен Ашер хмурится и исчезает в доме.
Пьяная Грейс сверлит меня взглядом.
– Это была шутка. Боже! Ты мог бы ещё громче продемонстрировать своё отвращение?
Отвращение? Отвращение?!
Вокруг раздаются смешки, но большинство снова переключается на свои разговоры.
Как ей вообще пришло это в голову?
Хотя прямо сейчас, возможно, так даже лучше. Сердитую и раздражённую Грейс домой отвезти проще. Мне уже хватает опыта в таких делах. Гораздо сложнее было бы увозить мечтательную, подвыпившую Грейс, которая вдруг захочет, чтобы я её поцеловал.
А я не должен её целовать.
Не сейчас. Не когда она пьяна, а я до боли трезвый.
Поэтому я дарю ей свою обычную безэмоциональную улыбку.
– Могу прокричать своё отвращение погромче, если хочешь.
Алеша, Максвелл и Рэйвен придвигаются ближе, явно подслушивая. Огонёк в глазах Грейс завораживает. Она явно планирует отправить меня в девятый круг ада и вернуться обратно до начала следующего раунда текилы.
– Я тебя уничтожу, – мурлычет она.
И в этот момент у меня перед глазами вспыхивает фантазия: как она запрыгивает на меня сверху и не даёт двигаться, пока скачет, как на своём личном вибраторе.
Кажется, она уже меня уничтожила.
– Попробуй, – говорю я. – Готова домой?
Алеша смеётся и обнимает Грейс, что-то шепча ей на ухо.
Максвелл хлопает меня по плечу и пожимает руку с понимающей ухмылкой:
– Ну что, наконец-то сегодня повезёт, брат?
– Она пьяна, Макс.
Максвелл бросает взгляд на Грейс, которая сейчас ведьмовски хохочет над чем-то, сказанным Алешей.
– Ладно, может, ты и прав. Жаль тебя.
– История моей жизни.
Я кое-как усаживаю её в машину, не забыв пристегнуть ремнём. На полпути домой её голова поворачивается ко мне.
– Ты ведь не правда считаешь меня отвратительной, да?
– Нет, – отвечаю сразу, бросая на неё взгляд. – Ты красивая.
Её довольная улыбка попадает мне прямо в сердце, и она делает одну из лучших вещей, которые может сделать женщина: просто принимает комплимент. Без извинений, без ложной скромности, без просьб повторить. Она встречает мой взгляд и с тепло-пьяной улыбкой говорит:
– Спасибо. Это приятно слышать.
Я похлопываю её по руке.
– Почему ты предложил быть трезвым водителем? – спрашивает она.
– Чтобы ты могла повеселиться.
– Мы могли бы поехать на Uber вместе.
Мой палец отбивает ритм на руле.
– Просто... лучше, если я буду трезв рядом с тобой.
Она выпрямляется, но голос всё ещё пьяный.
– Интригующее заявление. Хотелось бы услышать пояснение.
Я краем глаза смотрю на её красивое лицо.
– Когда я пьяный, я слишком откровенен.
– Хм. – Её пьяная улыбка одновременно тревожит и завораживает. – Кажется, сегодня произошло что-то, что я хотела запомнить, но теперь не помню, что именно.
Я смеюсь.
– Это когда ты прыгнула ко мне на руки?
Между её бровей появляется очаровательная складочка.
– Когда это я к тебе прыгала?
Мы останавливаемся на светофоре, и я просто смотрю на неё.
– Ты серьёзно?
Она моргает, кажется, тысячу раз за четыре секунды.
– О чём мы говорим?
– Мне стоит беспокоиться о твоём гиппокампе, Грейс?
Её улыбка расцветает, глаза светятся. Голос становится хриплым.
– Ты назвал меня Грейс.
Чёрт побери.
Она никогда не смотрела на меня так. Как будто хочет одновременно обнять меня нежно и жёстко оттрахать.
Я теряюсь, и вся кровь уходит вниз. Ради такого взгляда я бы написал твоё имя на твоём теле языком.
Позади сигналит машина, и я вздрагиваю. Зелёный свет освещает её счастливое лицо. Я напоминаю себе, где нахожусь, что делаю, и больше не смотрю на неё, пока не припарковываю машину у дома.
На стоянке её плащ волочится по мокрой земле, она слегка покачивается. В воздухе запах дождя и дыма. Люди в костюмах снуют туда-сюда между вечеринками.
На её лестничной площадке она останавливается, оставляя меня на ступеньку ниже.
– Спасибо тебе, Кайло Рен. Первый Орден живёт.
В её глазах мелькает озорство, я усмехаюсь.
– Для тебя просто Бен.
Она смеётся.
– Знаешь, у меня почти закончились злодеи для тебя.
Я поднимаюсь на последнюю ступеньку, оказываясь совсем рядом.
– Может, ты просто поняла, что я не злодей. – Я наконец поддаюсь искушению, пропуская её мягкие волосы сквозь пальцы. Наклоняюсь ближе, вдыхая сногсшибательный запах её кожи. – Я хочу тебя поцеловать.
Она улыбается широкой, сияющей улыбкой.
– Давно пора.
Что?
– Ты ждала этого?
Она медленно кивает, всё ещё улыбаясь.
– Я слишком часто об этом думаю.
Я смотрю на её губы, и желание почти срывает с цепи моё самообладание.
– А ты запомнишь это?
Она пожимает плечами.
Из груди вырывается разочарованный стон.
– Я правда хочу, чтобы ты это запомнила.
Она тихо мурлычет, вибрация расходится по её груди.
– Тогда тебе, наверное, стоит подождать.
Из соседнего подъезда выходит пара, и мы отходим в сторону, в тёмный угол.
– Если я подожду, ты не захочешь. – Мои пальцы скользят глубже в её волосы. – Когда ты трезвая, ты меня терпеть не можешь.
Это неправда, но мне нужно, чтобы она это опровергла.
– Думаешь? – Она кладёт ладонь мне на грудь. – Значит, тебе придётся постараться.
Я склоняю голову, ловлю её вызывающий взгляд.
– Ты хочешь, чтобы я постарался, Грейс? Хорошо. Но тогда признайся прямо сейчас, что ты меня не ненавидишь.
Её лицо озаряется лукавством, она наклоняется ближе, и во мне снова вспыхивает желание.
– Если трезвая Грейс тебя ненавидит, Джулиан, – её пальцы переплетаются с моими, медленно, по одному, – то пьяная Грейс... очень хочет, чтобы эти талантливые руки оказались у неё под платьем.
Мои пальцы сжимаются на ней.
Она это всерьёз? Разве я для неё не просто занудный парень с верхнего этажа, с которым она иногда учится?
А она хочет моих рук на своём теле.
Она пьяна.
Какое же это мучение. Насколько сильно она пьяна на самом деле?
Достаточно сильно.
Я сомневаюсь, что трезвая Грейс когда-нибудь сказала бы мне что-то подобное. Но вдруг мне этого хочется. Хочется, чтобы она сказала. Чтобы призналась.
Господи, как же я хочу прижать её к стене прямо сейчас. Задрать это платье до талии, обхватить её ноги вокруг себя. Грязно, грубо и чертовски горячо.
Вместо этого я отпускаю её руку.
– Утром ты пожалеешь, что сказала это.
С хитрой улыбкой она встаёт на цыпочки и прижимает свои дьявольски красные губы к уголку моих уст.
– Спокойной ночи, Джулиан.
Её аромат остаётся со мной, окутывая все центры удовольствия в мозгу. Моё сердце замирает, потому что крови на него уже не хватает, и весь мой мир сужается до фигуры женщины, уходящей прочь.
Я хочу догнать её. Я хочу убежать от неё.
Я хочу её.
Это желание преследует меня уже месяцами, с каждым днём стягивая поводок всё туже. Я твердил себе, что она раздражающая, придирчивая и настолько зажатая, что даже мои лучшие трюки не помогут ей кончить, но всё это – враньё.
Ложь, которой я кормлю себя, потому что она давно заняла в моей голове пьедестал, до которого мне не дотянуться. Она там, высоко, вне моей досягаемости.
Она слишком хороша для меня. Но при этом она всё равно хочет моих рук на своём теле. И когда-нибудь скоро я заставлю её это признать.
Она хочет, чтобы я за это поборолся? Хорошо. Я поборюсь.
Холодные души – любимая пытка дьявола, но я не позволю себе дрочить на пьяную Грейс. А именно туда сейчас заведут мои мысли. Так что обхожусь тёплой водой.
Чищу зубы так яростно, что зубная щётка едва не ломается, и замираю, заметив своё отражение в зеркале.
След её дьявольски красных губ пережил даже душ. Клеймо на моей щеке, видимое всем.
Я достаю телефон, делаю селфи и прячу его в защищённый альбом. Когда-нибудь мне захочется доказать самому себе, что Грейс Роуз хоть раз опустила свою защиту и коснулась губами моей кожи.
