Текст книги "Больны любовью (ЛП)"
Автор книги: Дейдра Дункан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Грейс
Июль, Год 1
Наш учебный блок, который у нас зовётся дидактикой, – это пятичасовое защищённое время по четвергам утром. Мы читаем друг другу лекции по разным темам, отрабатываем практические навыки, слушаем наставления наших руководителей и разбираем сложные случаи в акушерстве и гинекологической хирургии. Слово «дидактика» вообще-то значит «учить наставительным тоном, особенно снисходительно». Что вполне соответствует реальности – точнее всего, это пятичасовой марафон сутенерства, и как интерны, мы в первую очередь отвечаем на все вопросы.
К счастью, я много учусь, так что этой части я не боюсь.
А вот знакомство с новыми людьми...
Поскольку с вечеринки я сбежала, толком ни с кем не познакомившись, иду я туда вслепую. В животе клубком свернулись нервные бабочки, когда я поднимаюсь по лестнице во вторник на второй этаж поликлиники. Наверное, гигантский латте из Starbucks – не лучший выбор для нервов, но для души – самое то.
Конференц-зал выглядит так же неопрятно, как и все помещения резидентов. Столы завалены поломанными диорамами, инструментами, листовками и конфетами от фармпредставителей. В углу пылится сломанный лапароскопический тренажёр. Одна стена увешана постерами с прошлых конференций, а через панорамные окна на противоположной стороне видно здание Best Western. На экране проектора – классический рабочий стол Windows с зелёными полями и голубым небом.
Миллион. Именно столько здесь стульев. Вокруг стола, вдоль стен, сложены у двери. И все пустые, кроме двух посередине.
Две девушки прерывают разговор и робко улыбаются.
– Привет, – говорит одна, убирая за ухо фиолетовые волосы.
– Привет. – Я сажусь рядом со второй – темнокожей девушкой с чёрными волосами и большими тёмными глазами. – Я Грейс.
– Алеша Липтон, – представляется первая.
– Рэйвен Вашингтон, – говорит вторая.
Тоже интерны! Бабочки внутри немного успокаиваются.
– Боже мой. Я так хотела познакомиться с вами на вечеринке, но мне пришлось уйти раньше. Вы совсем не такие, как на фото! – Я поворачиваюсь к Рэйвен. – Слышала, у тебя есть сын?
– Да. – Она улыбается и показывает фото маленького мальчика на телефоне. – Монти.
– Какой милый! – Я поднимаю взгляд на Алешу. – А про тебя говорят, ты гений.
Она фыркает.
– Далеко не так. – Её стул подкатывается ближе, и нас троих сжимает в кучку. – Я ещё думала, куда ты пропала на вечеринке. Странно было, что тебя там не было.
– Плохо себя чувствовала.
Они уже знают про тот слух?
Рэйвен кивает.
– Нервничала перед началом?
– Что-то вроде того. – Я делаю глоток латте, и душа наполняется теплом. Да, определённо правильный выбор.
Алеша раскладывает ноутбук и блокнот, потом бросает взгляд на меня. Какие у неё ресницы... Интересно, какая тушь?
– А зря ты пропустила. Было весело, – говорит она. – Наши наставники пьют, как киты. Я выиграла у доктора Чена в пивной пинг-понг.
Я прыскаю от смеха.
– Да ладно!
– Серьёзно. Я и Джулиан. Ты его уже встречала?
Я сжимаю губы в улыбке, с трудом удерживая зубы не стиснутыми.
– Ну... на секунду. В больнице.
Пока я рыдала из-за нелепых слухов, Джулиан, видимо, завоёвывал наших наставников. Прекрасно. Похоже, совесть его особо не мучила. Остатки вины за то, как я с ним тогда обошлась, моментально испаряются. Чуйка меня не подвела – он тот ещё тип.
До этого момента я никак не могла решить, что меня больше бесит: то, что я сорвалась именно на нём, или что он первым указал мне на это. Теперь ясно. Меня бесит он целиком и полностью.
Судя по нашему общению в больнице, он, похоже, тоже меня недолюбливает. Отлично. Официальные враги. Радость-то какая.
Алеша свистит.
– Парень-то с характером.
– Я вылетела в первом раунде, – Рэйвен смеётся. – Причём с водой вместо пива.
В зал заходят несколько старших резидентов.
Алеша смотрит на них, потом понижает голос.
– Давайте в эту неделю сходим куда-нибудь втроём, интерн-девичник устроим.
Мы с Рэйвен киваем.
Рядом со мной садится брюнетка – по-моему, третьекурсница, – жалуется на недавнего пациента.
– Опять спорят про прививку от коклюша. – Она изображает нытика: – «Я не хочу что-то колоть себе в тело. А вы бы сделали, если бы были беременны?» – Ординатор тяжело вздыхает и трет лоб. – Думаю ли я, что эта прививка безопасна? Да. Делала ли я её себе? Тоже да. – Она поднимает палец: – Но моё тело не храм. Я с ним делаю всякое сомнительное. Так что на меня, детка, не равняйся.
Другая ординаторша хихикает.
– Моё тело – это скорее забегаловка быстрого питания, совмещённая с круглосуточным алкомаркетом. И с приличной дозой кофеина.
Брюнетка запрокидывает голову.
– Да пусть она хоть коклюшем переболеет. Мне сейчас важнее другая девушка, которая в соседней палате на метамфетамине сидит.
Я не сдерживаю смех, обе девушки смотрят на нас с удивлением.
– Ой. Привет. Интерны. – Брюнетка натягивает улыбку. – Простите, не слушайте меня. Я не всегда такая злая. Я Мила.
Я протягиваю руку.
– Грейс.
Она никак не реагирует на моё имя, но её подруга вдруг пристально на меня смотрит и машет рукой.
– Лин.
Рэйвен и Алеша тоже представляются, пока комната постепенно наполняется людьми. Я ныряю под стол, чтобы достать из сумки ноутбук. Когда выпрямляюсь, прямо напротив меня усаживается Джулиан. Его тёмные, как беззвёздная ночь, глаза встречаются с моими.
Всё внутри напрягается.
Он держит в руках термокружку, длинный палец мерно постукивает по стенке.
– Доброе утро, Сапфир.
Каждая мышца во мне замирает, я с трудом сдерживаю взгляд, чтобы не сверлить его. Его чёртов рот дёргается в насмешливой улыбке, которую он прячет за глотком кофе. Играть в вежливого коллегу, а при этом тонко язвить – вот его стиль.
Ну что ж, Джулиан, бросаешь вызов? Принимаю.
Я одариваю его самой милой фальшивой улыбкой.
– Вообще-то я предпочитаю, чтобы меня называли Грейс. Помнишь?
В его глазах мелькает искра, которая тут же гаснет.
– Точно. Всё время забываю.
– Трудно, наверное, запомнить, когда весь в сплетнях о других занят.
Его взгляд сужается, челюсть напрягается.
Алеша переводит взгляд с него на меня, удивлённо хмуря брови.
– А я думала, вы говорили, что не знакомы... А вы явно виделись.
Я моргаю.
– Эм, ну...
– Доброе утро, Алеша. Рэйвен, – Джулиан одаривает их улыбкой, которая выглядит вполне искренне.
Алеша склоняется к нему.
– Готов проиграть второй раунд на выходных?
Он смеётся.
– Только если ты выставишь свою лучшую игру.
Что за чёрт? С остальными он нормальный, вежливый, почти дружелюбный!
– Ладно, начинаем, – говорит доктор Райан, наш самый молодой наставник, садясь во главе стола и разбирая бумаги. – Начнём с нормальных родов...
Я открываю ноутбук и начинаю набирать конспект. После лекции доктор Райан переходит к вопросам. Он задаёт их не вразнобой, а по очереди, заставляя каждого из нас рыться в голове, пока ответы не начинают превращаться в загадки.
Алеша держится лучше всех, с пугающей точностью перечисляя физиологические изменения сердечно-сосудистой системы при беременности. Мы смотрим на неё, как загипнотизированные.
Она пожимает плечами.
– Просто у меня хорошая память.
К моему нескрываемому удовольствию, Джулиан спотыкается на своих ответах после того, как я уверенно блеснула знаниями.
Вот так тебе, карма!
Когда перекрёстный допрос заканчивается, мы встречаемся взглядами, и я поднимаю одну бровь, не сдерживая улыбку.
Он наклоняет голову, не улыбаясь.
– Гордишься собой?
Все идут за кофе и в туалет, а мы остаёмся сидеть, уставившись друг на друга, как на дуэли.
– Горжусь. – Я улыбаюсь невинно. – А ты?
– А это что такое? – Он кивает на мои губы. – Думаешь, эта улыбка кого-то обманывает?
– О чём ты? – Я изображаю невинное недоумение. – Я всего лишь вежливо улыбаюсь коллеге.
Из его горла вырывается тёмный, едва слышный смешок, больше похожий на рычание. И почему-то этот звук напрямую цепляет мою кожу, словно тело само по себе знает то, чего я ещё не осознала.
Опасность! Беги отсюда!
Он постукивает пальцем по кофейной кружке, не отрываясь от меня взглядом.
– Ты ещё та проблемка, да?
– А ты сомневаешься, что справишься?
Лицо его почти не меняется, но в глазах вспыхивает дерзкая улыбка – вызов, понятный только тем, кто умеет читать между строк.
– Думаю, ты меня недооцениваешь. – Он делает глоток кофе. – Сапфир.
* * *
В воскресенье вечером Алеша приглашает меня в Mi Cocina – популярный мексиканский ресторан с лучшими коктейлями на свете. Я скользну на сиденье полукруглой кабинки рядом с ней. На ней разноцветное струящееся платье в стиле бохо. Мои шорты и майка с американской проймой на её фоне смотрятся, мягко говоря, неуместно.
– Какой огромный столик для нас двоих, – говорю я.
Она фыркает.
– О, нет. Я пригласила всех интернов. Это будет наша первая сессия групповой терапии. Думаю, не последняя.
Рэйвен усаживается рядом с Алешей, с тёмными кругами под глазами.
– Так устала... Но мне срочно нужны чипсы и гуакамоле.
– Как прошли твои первые сутки? – Я тянусь за чипсом.
– Круто. И вымоталась до предела. – Она оживляется. – Но я сделала своё первое кесарево!
Сердце замирает.
– Правда? Рассказывай!
– Не-а. – Алеша, сидящая между нами, машет пальцами у нас перед лицом. – Потом расскажете. Сейчас мне надо понять, что там у тебя с Джулианом, пока он с Каем не пришли. Я сказала им быть через... – она смотрит на телефон, – пятнадцать минут.
Я выдавливаю фальшивый смешок.
– Ч-что ты имеешь в виду?
Она смотрит прямо, не мигая.
Эм. И что мне делать? Как-то некрасиво сразу наговаривать на коллегу. Не хочу выглядеть сплетницей. Пока я колеблюсь, подходит официант и принимает заказ на напитки. Мы с Алешей берём по Mambo Taxi, Рэйвен заказывает воду и порцию гуакамоле.
– Четырнадцать минут, – Алеша постукивает по полированному столу передо мной.
– Ладно! – Я царапаю вмятину на дереве и трачу целых шесть драгоценных минут, чтобы пересказать им слухи и мои первые две встречи с Джулианом Сантини.
Приносят напитки, Алеша делает глоток, потом останавливает меня поднятой рукой.
– Подожди. Они сказали, что именно ты получила место через постель? Или просто кто-то, а все решили, что это ты?
– Какая разница? – Я отпиваю коктейль. Кисло-сладкая смесь с текилой приятно греет изнутри. – Все и так уверены, что это я, так что...
– Да, дерьмово, девочка. Прости, – сочувственно говорит Алеша, поглаживая меня по плечу.
Рэйвен кивает.
– Несправедливо. Но всё уляжется. Любые слухи улягутся.
Я улыбаюсь.
– Спасибо, что не стали спрашивать, правда ли это. Нет, если что.
– Конечно нет, – отвечает Алеша. – Такое бы через GME не прошло.
– Я ни на секунду не сомневалась, – говорит Рэйвен, пережёвывая чипсы с гуакамоле.
Моя улыбка становится шире.
– Вот поэтому я и не люблю Джулиана.
Обе на секунду замолкают, уткнувшись в тарелки.
Я прищуриваюсь.
– Что?
Алеша сглатывает.
– Ну... ты же назвала его женоненавистником, когда он просто пытался помочь. Ты в курсе, как он вообще сюда попал?
Я пожимаю плечами, игнорируя внутренний голос, который шепчет, что для DO, наверное, нужно было сделать что-то из ряда вон.
– Он соавтор нескольких научных статей о неравенстве в женском здравоохранении. Одна из них опубликована в национальном журнале.
У меня отвисает челюсть.
Так, стоп. Мне что теперь, все свои выводы о нём пересматривать? А я терпеть не могу ошибаться.
– Откуда ты это знаешь?
Она пожимает плечами.
– Слухи быстро разносятся.
Я прячу смущение за усмешкой.
– Ну, даже если он не женоненавистник, он всё равно придурок.
Алеша широко улыбается и смеётся.
– Вот теперь весело будет, да?
Через минуту скамейка качается.
Джулиан садится рядом со мной.
– Думаешь, выдержишь моё присутствие? Или мне за другой столик пересесть?
Я встречаю его тёмный взгляд.
– А если скажу «да», ты уйдёшь?
– Хм. И отдать тебе победу?
Руки сами собой скрещиваются на груди.
– Я справлюсь с тобой. А ты со мной?
Он бросает долгий взгляд на дверь, но тяжело вздыхает, когда Кай усаживается с другой стороны, окончательно запирая его рядом со мной.
– Ну что ж, – бурчит он. – Похоже, выкручиваться не получится.
Я отодвигаюсь от него.
– Только не трогай меня. У тебя локти какие-то костлявые.
Он поднимает бровь.
– А кто теперь судит по внешности, Сапфир?
А если я его ударю, это будет грубо?
– Грейс.
– Ах да, – с каменным лицом тянет он. – Забыл.
Остальные трое обмениваются взглядами, но Алеша беззвучно смеётся.
– О да. Этот год будет весёлым.
Август, Год 1
Вечером перед моим первым дежурством на родах в августе в животе у меня всё сжимается от тревожных бабочек.
Джулиан уже успел вдоволь порассказать нам о своих героических приключениях за прошлый месяц, и, скажем честно, зависть во мне кипит нешуточная. Парень просто обожает хвастаться, и я жду не дождусь своего шанса. Его первая смена началась с экстренного кесарева, где он был первым хирургом.
Моя завтра стартует с плановой операции – спокойной и контролируемой. Идеально для начала.
Алеша тоже начинает роды, только в другой больнице, и мы вдвоём гоняем друг друга по FaceTime, проверяя знания по хирургическим этапам и кардиотокограммам.
Я глубоко вдыхаю.
– Всё будет нормально.
– Конечно, девочка. Мы справимся. – Экран у неё слегка размывается, она проверяет сообщение и вдруг смеётся.
– Что?
– Этот дурачок прислал мне гифку с каким-то чуваком из «Звёздных войн», желающим удачи на завтра.
Я морщусь, несмотря на все попытки сохранить нейтралитет.
– Джулиан?
Экран снова выравнивается, и Алеша улыбается.
– На самом деле он очень милый, Грейси-пу.
Я открываю мессенджер. Пусто. Вот он какой, наш Джулиан. Мелочный тип.
В 7:00 утра я обрабатываю руки антисептиком и иду в операционную, одевая халат после моего наставника и старшей ординаторки Айслин Хегар. Делаю шаг к операционному столу, но доктор Левайн отправляет меня на позицию первого ассистента.
Я замираю.
– Я думала...
Доктор Левайн, закутанный с ног до головы, с голубыми глазами за пластиковым щитком, поднимает бровь.
– Ты думала что?
– Ничего, сэр. – Я послушно перехожу на противоположную сторону стола и киплю от зависти, наблюдая за каждым разрезом, который делает моя старшая.
Доктор Левайн подробно объясняет все шаги, пока Айслин их выполняет. Мне стоит огромных усилий не выпалить: «Я в курсе!»
После операции я оформляю назначения и диктую отчёт о вмешательстве, которое даже не делала, борясь с назойливым ощущением тревоги. Это из-за слуха? Меня наказывают?
Айслин, светлая и улыбчивая, говорит:
– Зато теперь будешь готова к следующей.
– Конечно, обязательно.
Но следующую операцию я тоже не делаю. И после неё – тоже.
Через несколько дней я прихожу к выводу, что мои наставники мне не доверяют. Они буквально держат меня за руку на каждом этапе, перехватывая инициативу при малейшей ошибке.
В пятницу первой недели я слушаю лекцию доктора Чена о Питоцине – препарате, который мы используем для стимуляции родов, профилактики кровотечений и вообще для выживания на родах. Он велит Айслин обучить меня всем протоколам по Питоцину.
– Они всегда так над душой стоят? – спрашиваю я её, когда Чен уходит.
Она кивает.
– Это только первая неделя. Они видят, что ты нервничаешь. Не переживай, скоро отпустят. Давай, иди сюда, покажу тебе дозировки Питоцина.
В редкую паузу я достаю телефон и открываю наш групповой чат интернов под названием «Либо стимулируем роды, либо оставляем всё как есть».
Я: Мне нужны мои люди. Кто свободен сегодня поболтать и поныть?
Алеша: Даааа! Групповая терапия!
Рэйвен: О, круто звучит. Я с вами.
Кай: Конечно! Mico? Mambo Taxi?
Я: !!!
Через несколько минут снова приходит сообщение.
Алеша: Джулиан??? ты где?
Джулиан: Обязательно? Реанимация высосала из меня все соки. Мне нужен сон.
Алеша: Да. Обязательно.
Джулиан: Ладно. Но милого Джулиана сегодня не ждите.
Я так громко фыркаю, что Айслин спрашивает, всё ли со мной в порядке.
В моём мире у Джулиана Сантини нет «милой» стороны. Он настолько не милый, что мои яичники сами собой скрещиваются от ужаса, когда он рядом, несмотря на этот вызывающий мурашки взгляд и челюсть, которую так и хочется потрогать.
Он доказательство того, что гадости могут быть завернуты в красивую, но обманчивую упаковку.
Я уже смирилась с тем, что он часть нашей компании, но другом его не считаю. Он как фоновая музыка в лифте – неизбежное зло.
Лучше бы он не пришёл на ужин сегодня. Но даже если придёт, вряд ли он будет хуже, чем обычно.
За обедом я сижу с Айслин и её подругой – ординаторкой внутренней медицины, которая сейчас старшая в реанимации. Нас окружает компания их коллег, с большинством из которых я ещё не знакома.
Я молчу, пока они болтают, но голос за спиной заставляет меня напрячься. Музыка в лифте становится чуть громче.
– Правда, не проблема, Ребекка, – говорит Джулиан. – Я рад помочь.
Он подходит с блондинкой, оба в тёмно-синих формах и белых халатах. Его улыбка светлая, открытая.
Она чуть ли не тает, глядя на него.
– Они такие тяжёлые были. Серьёзно, Джулиан, спасибо тебе.
Айслин, жуя яблоко, бурчит.
– И что он сделал?
– Помог донести до клиники все тома Хэррисона, – сияет блондинка. – Все тридцать штук.
Айслин смеётся.
– Они ж по шесть килограммов каждый!
Всё моё нутро постепенно превращается в серную кислоту. Я, наверное, сверлю его взглядом насквозь. Вот что больше всего бесит в нём – все остальные его обожают. Для них он вежливый, приятный, трудолюбивый парень. Никогда не жалуется. Добрый.
И почти заставляет меня жалеть, что мы начали с ним не с той ноги. Почти. Но нет. Я видела его тёмную сторону.
Айслин шутливо бьёт его по руке.
– Настоящий джентльмен, доктор Сантини.
Взгляд Джулиана скользит по мне, не задерживаясь.
– Стараюсь.
– Не особо, – бормочу я с усмешкой.
Он не слышит. Или делает вид, что не слышит. Да и плевать.
Когда он уходит, Ребекка вздыхает мечтательно.
– Какой он всё-таки хороший.
Я с трудом проглатываю подступивший к горлу рвотный рефлекс и натягиваю улыбку, будто согласна.
Она оживляется.
– У тебя есть его номер?
Внутри меня хихикает ехидная ведьма, когда я спокойно диктую ей номер и между делом упоминаю, что он обожает трепаться в переписке целыми днями. И особенно любит мемы с котиками.
В конце смены я плетусь в дежурную комнату, чтобы передать пациентов второгодке Лекси Заванелли. Айслин напоследок говорит:
– Хорошая работа сегодня.
Я не тороплюсь собирать вещи. В нашей дежурке полный бардак: книги, хирургические инструменты, зато тут стоит полноценная кровать, которую резиденты умыкнули из неонатологии, когда закрыли отделение пару лет назад. Лекси уже уютно свернулась в ней, пока я запихиваю бумаги в рюкзак.
– Надеюсь, сегодня хоть посплю, – говорит она.
– Сейчас всё спокойно. Шансы хорошие.
– А вот ночные дежурства в Винсенте... к ним я не готова.
Наше обучение разделено между двумя больницами. Здесь, в Texas University Medical Center, случаи попроще. Высокорисковые пациенты – в St. Vincent, региональном травмацентре на другом конце города, где сейчас дежурит Алеша.
Я застёгиваю рюкзак с таким рвением, что замок застревает в бумагах, и начинаю его дёргать.
Лекси приподнимается.
– Что-то случилось?
Когда я буквально падаю в крутящийся стул у стола, пальцы упираются в глаза, и перед глазами вспыхивают искры.
– Мне кажется, они совсем не дают мне ничего делать, а у Джулиана уже куча историй о том, какие крутые штуки он делал в прошлом месяце. – Я выдыхаю. – Я боюсь, что сделала что-то не так, и теперь они думают, что за мной нужно следить. Что я опасна.
– Ну, ты и правда опасна, – улыбается Лекси. – Подумай сама: если бы они сказали тебе всё делать самой, ты бы справилась? Они хорошие врачи и хотят сделать из тебя такую же. Впитывай всё как губка, а если они тратят время, чтобы чему-то тебя научить – цени это.
От её дружелюбного взгляда внутри что-то тает, кусочек сомнений отпадает.
– Спасибо. Это помогает.
На парковке у ресторана я кривлюсь, заметив на своих хирургических штанах засохшую кровь с сегодняшних родов. Если бы кровь считалась модным аксессуаром, я бы стала иконой стиля этой недели. Чистыми домой я пока ни разу не вернулась.
У стойки администратора судьба, как обычно, посылает мне встречу с Джулианом – в его идеально чистой реанимационной форме.
Он одаривает меня своей фирменной фальшивой улыбкой. Я её ненавижу. Его настоящая улыбка тонкая, сдержанная. А эта показная пародия заставляет меня закатывать глаза. Волосы у него растрёпаны как нарочно, и я бы с удовольствием проборола их посередине и надела ему очки, как у Дуайта из «Офиса».
– Привет, Сапфир.
Я глубоко вдыхаю.
– Ты же знаешь, что меня зовут Грейс.
Он делает вид, что задумывается.
– Но ведь Сапфир – твоё имя, разве нет?
– Не то, которым я представляюсь, – сверлю его взглядом.
– Хм. Видимо, забыл.
– У тебя что, деменция, Джулиан? Антероградная амнезия? Или просто интеллект ниже среднего?
Он встречается со мной взглядом, как всегда цепляя на месте. Виски начинают пульсировать. Он не мигает, а разные оттенки коричневого в его глазах мелькают, как калейдоскоп.
– Последнее. Ты разве не слышала? Меня же по жалости взяли как DO.
Я опускаю взгляд на его бейдж, который он забыл снять.
Джулиан Сантини, DO.
Мало кто из DO попадает в программы TUMC. Вначале о нём и ещё двух остеопатах ходили слухи, но его всеобщая симпатия быстро заглушила все разговоры.
Везучий.
Не то чтобы DO были хуже. Просто... я не хочу говорить «глупее», но...
В общем, я даже не подавала документы в остеопатические школы. Репутация у них была не та.
Хотя, в конце концов, у него та же подготовка, что и у меня. Эти буквы после имени ничего не значат.
Пока я смотрю на бейдж, он срывает его с груди, сжимая челюсть. Хм. Что с тобой сегодня произошло, Джулиан?
Что это сейчас у меня внутри? Сочувствие? К самому Люциферу? Нет-нет-нет.
Пальцы чешутся толкнуть его для равновесия.
Хостес выдёргивает меня из этих мыслей.
– Эм, у вас двоих столик?
– Нет! – отхожу от Джулиана. – Нас пятеро.
– А, – она указывает на террасу. – Думаю, остальные уже там.
Мы идём туда, и я протягиваю ему рюкзак.
– Не хочешь подержать мои книжки?
Он качает головой.
– Ты и сама отлично справляешься.
– Ну как же... Мне так нужен сильный мужчина...
Он фыркает и придерживает дверь.
– Съешь меня заживо, если я попробую помочь. – Пока я прохожу мимо, добавляет: – Чёрная вдова.
Я задираю нос и гордо иду вперёд.
– Неправда. Я красивая и мирная бабочка.
Его скептический взгляд чуть не заставляет меня рассмеяться, но я держусь.
– Извините за опоздание, – говорит Джулиан, садясь за стол. – Сапфир устроила сцену у стойки администратора.
Я возмущённо сажусь напротив него.
– Ничего я не устраивала! Ты... – глубоко вдыхаю. – Знаешь что? Сегодня нет, Джулиан.
Алеша смеётся, Кай приобнимает меня. Я едва их замечаю.
Неужели Джулиану действительно нравится сводить меня с ума?
Уголки его губ приподнимаются, и внутри у меня происходит что-то странное. Я предпочитаю считать это гневом. Или... раздражением? Что бы это ни было – оно слишком тёплое.
Он смотрит на телефон и морщится.
Я расплываюсь в злорадной улыбке.
– Кто-то мешает, Джулиан?
Он резко поднимает голову, на лице появляется осознание.
– Ты дала ей мой номер?
Я не могу сдержать смешок. Настоящее злорадство. Я – Урсула, хохочущая над Ариэль. Беллатриса, празднующая смерть Сириуса.
Он сжимается.
– Ты просто...
– Гений? – улыбаюсь я.
Он хмурится.
– Худшая из худших.
Остальные молчат, переводя взгляды между нами, как мячик в настольном теннисе.
– Заблокируй её номер, если тебя так бесит. – Я пожимаю плечами.
Он открывает рот, качает головой.
– Это невероятно грубо.
– Грубо? С каких это пор тебя волнует грубость? Ты же...
– Так, дети, – хлопает по столу Алеша. – Давайте вести себя прилично. Ешьте кесо. – Она поднимает свой Mambo Taxi и показывает официанту три пальца.
Джулиан вдруг искренне улыбается.
– Ты что, купила мне выпивку?
Почему он мне так никогда не улыбается?
А, точно...
Потому что он меня ненавидит.
Ну и ладно. Мне его улыбки не нужны.
– Кто сказал, что я угощаю? – смеётся Алеша.
Я поворачиваюсь к Рэйвен и Каю, заставляя себя сосредоточиться на чём-то другом. Этот идиот опять захватил все мои мысли, и я хочу их обратно.
– Вы на каком сейчас блоке? – спрашиваю я.
– Поликлиника, – отвечает Рэйвен.
– А-а. – Я киваю на её брюки и блузку. – Теперь понятно, почему такая нарядная.
– Я мучаюсь на внутренней медицине, – Кай залпом допивает один коктейль и берёт второй. – Ты вообще знаешь, как я ненавижу гипонатриемию? Сегодня обход длился пять часов.
Я стону.
– Так зачем тебе понадобилась групповая терапия? – спрашивает Рэйвен.
Прежде чем я успеваю ответить, официант приносит мне свежий Mambo Taxi, и я радостно подпрыгиваю на месте.
– Рай! – Я делаю большой глоток и обращаюсь к Рэйвен: – Мне уже надоело, что меня держат за руку. Хочу, чтобы мне доверяли.
– А я думал, ты как раз любишь, когда тебя держат за руку, – язвит Джулиан.
Под столом, где никто не видит, я толкаю его обеими руками.
– Ты бы не понял. У тебя с первого дня всё получилось, а меня до сих пор к скальпелю не подпускают.
Его насмешливое выражение сменяется удивлением.
– Подожди. Тебя ещё не ставили первой?
Я качаю головой.
Он нахмуривается, делает глоток.
– Странно. Интересно, почему.
Кай, спасая ситуацию, наклоняется к центру стола.
– Как думаете, тот официант свободен?
Джулиан берёт чипс, макает в кесо (*мексиканский плавленый сырный соус).
– Даже не пытайся. Он с самого начала на Сапфир пялится.
Кай опускает плечи.
– Ну конечно.
– Вообще-то, меня зовут Грейс, – бормочу я, но всё же украдкой бросаю взгляд на официанта.
Чёрт. А глаза-то у него... И руки.
Мысли о нём роятся в голове, и я логично довожу их до конца. Ему бы хотелось секса, а я бы снова замкнулась.
– Это как спать со снежной королевой.
Эти слова до сих пор не дают мне покоя. Наверное, они бы так не болели, если бы я тогда не была по уши влюблена в Мэтта.
Я резко отвожу взгляд от официанта. Не стоит оно того.
– Кто-то понравился, Грейс? – спрашивает Алеша, игриво поднимая брови.
Кай вздыхает.
– Мне понравился.
Я хлопаю его по руке.
– Можешь попробовать. Буду твоим крылатым помощником.
Его серьёзное лицо впервые за вечер расплывается в улыбке.
– Ты хорошая, Грейси.
Вечер проходит спокойно, и Джулиан наконец-то оставляет меня в покое. Именно такой ужин мне был нужен – просто выдохнуть рядом со своими людьми. На работе ничего не изменилось, но осознание, что я не одна в этой мясорубке, поддерживает.
После еды я потягиваюсь.
– Пора?
– Ага, – зевает Алеша. – Винсент меня изматывает.
Я совсем забыла, что она сейчас на родах в другой больнице.
– Там дают вести операции первой?
Она опускает взгляд, возится с сумкой.
– Эм. Да. Но это ерунда, правда.
Плечи опускаются. Нет, это не ерунда.
Это из-за слухов? Насколько мне стоит волноваться?
Кай замедляет шаг, пока мы идём на парковку, строя глазки официанту, а тот отвечает ему тем же. Видимо, пялился он всё-таки не на меня...
Алеша целует Кая в щёку на прощание.
– Если ты с ним переспишь и всё пойдёт наперекосяк, знай – мы всё равно будем сюда ходить. Привыкай.
Он рассеянно кивает.
– Ага, окей, – и решительно направляется к цели.
На парковке Рэйвен обнимает меня.
– Держись, дорогая. Всё наладится.
Я киваю и сажусь в машину, врубаю музыку погромче. Петь – моё главное средство от стресса, так что я листаю плейлист и выбираю Epic Trailer Version. Хочется драмы.
Проехав милю, я замечаю в зеркале позади себя чёрный внедорожник Джулиана. Что он делает? Он что, следит за мной?
Нет, быть не может.
Но я выезжаю на трассу, потом съезжаю с неё, а он всё ещё за мной. Что за фигня? Когда я поворачиваю к своему комплексу, а он заезжает следом, внутри всё сжимается от смеси раздражения и... чего-то, подозрительно похожего на волнение.
Его чёрный монстр останавливается рядом.
Сбивчиво собираю вещи, захлопываю дверь и решительно иду к его машине.
– Ты зачем за мной следил?
Он закрывает дверь куда спокойнее, машина издаёт сигнал блокировки.
– Ты о чём вообще? Я думал, это ты за мной следила.
Я фыркаю, указывая на его грузовик.
– Ты был сзади, Джулиан.
– Ты уверена?
Я сжимаю зубы так, что они скрипят.
Он усмехается, глядя в землю, и хлопает кулаком по кузову.
– Я не следил за тобой. Я здесь живу.
– Нет, я здесь живу.
Он обводит взглядом территорию, лицо наполовину скрыто тенями от фонаря.
– Это жилой комплекс. Здесь, кажется, больше одного человека живёт.
Он не может быть серьёзен.
– Ты всё это время жил здесь? – спрашиваю я.
Он жует жвачку, наклонив голову, и смотрит на меня как на учебный экспонат.
– Да, Сапфир. Несколько недель уже.
Я ахаю.
– Так значит, весь дом проклят?
– Я его точно проклял.
– Мне срочно надо съезжать. – Я резко разворачиваюсь и иду к лестнице. Хотя... серьёзно. Как мне теперь жить в одном доме с ним?
– Мне бы это точно жизнь облегчило, – бормочет он.
Его шаги слышатся за моей спиной, и от этого по позвоночнику пробегает совсем не неприятное тепло. Я прямо чувствую, как он смотрит на меня.
– Ты знаешь, что у тебя кровь на штанах? – вдруг спрашивает он.
Я резко останавливаюсь на лестничной площадке, и он врезается в меня, толкая вперёд прямо в перила. Он хватает их, чтобы удержаться, а другой рукой обхватывает меня за плечо, не давая упасть.
Две полные секунды его тело прижимается ко мне, и я понимаю, что тонкая ткань скрабов совсем не скрывает ни тепло кожи, ни рельеф мышц.
Он отдёргивается.
– Прости. Ты в порядке?
Я поворачиваюсь, вся горящая с головы до пят.
– Да. Прости.
– Всё нормально. – Он откашливается. – На каком ты этаже?
Я киваю в сторону своей квартиры.
– Второй.
Он машет рукой, пропуская меня вперёд.
– Я на третьем. Спокойной ночи, Сапфир.
Он спокойно поднимается дальше, спина прямая, походка лёгкая.
– Меня зовут Грейс! – кричу я ему вслед.
– Верно, – отвечает он, даже не оборачиваясь. – В следующий раз запомню.
