Текст книги "Сожженная Сиена (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Моррелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

  «У вас есть сверхмощные нагрузки в этих раундах?»

  Белласар пожал плечами. «Что вы думаете о модификациях?»

  «Если вы не найдете способ стабилизировать отдачу, никто не сможет справиться с этим».

  «Я не знаю, о какой отдаче вы говорите». Белласар подошел к оружию, прицелился и нажал на спусковой крючок.

  Малоун не был готов.

  Когда пулемет ревел, создавая ритм, как локомотив на полной скорости, Белласар управлял им с кажущейся легкостью, его руки преобладали над мощным стремлением оружия рвануть вверх. Пустые гильзы летели по воздуху с такой скоростью, что казались размытыми. Широкие плечи, мускулистая грудь и прямая осанка Белласара заставили Мэлоуна заподозрить, что этот человек часто тренировался, вероятно, с отягощениями, и находился в исключительной форме, особенно для мужчины лет шестидесяти. Но то, что Малоун увидел сейчас, было бравадой, демонстрирующей силу, намного превосходящую все, во что он мог бы поверить. Легкость, с которой Белласар справился с отдачей, была потрясающей. Он разнес второй грузовик, переключил прицел на джипы в деревне, разнес их на части. . . и солдаты. . . и мирные жители. . . и, наконец, повернул ствол в сторону бронетранспортера, нанеся то, что Мэлоун счел бы невозможным повреждение бронетранспортера, его гусеницы вырвались наружу, открылся люк, извернулся дым и пламя. Господи, у этих боеприпасов есть бронебойные головки и заряды взрывчатки, – подумал Малоун, когда Белласар выпустил спусковой крючок и повернул автомат в направлении Мэлоуна.

  Сердцебиение Малоуна дрогнуло. Видимо, не только он. Увидев, что бочка пролетает мимо него, Поттер споткнулся, чтобы не мешаться. На заднем плане охранники устремились к деревьям.

  Белласар посмотрел вдоль ствола на грудь Малоуна. Несмотря на усилия, которые, должно быть, были предприняты, чтобы контролировать оружие во время урона, который он нанес деревне, Белласар выглядел так, как будто он потратил не больше энергии, чем управлял автомобилем.

  «Я покажу вам, каково это на противоположном конце отдачи», – сказал Белласар. «Хотели бы вы пару сотен выстрелов в грудь?»

  «Я думаю, что здесь что-то не хватает».

  «Нет, не верю. Думаю, ты точно знаешь, что происходит ».

  Господи, он знает, что я работаю с Джебом? – подумал Малоун. Блеф, предупредил он себя. Он ничего не мог предположить. Он не осмеливался рискнуть показать даже малейшие признаки того, что его за что-то поймали. «Просто чтобы не было путаницы, почему бы тебе не сказать прямо?»

  «Ты думаешь, я дурак?»

  «Никогда.»

  «Неужели вы думали, что я не узнаю, какое влияние на вас окажет то, что вы будете с моей женой весь день каждый день? Вы думали, я не ожидал, что она вам понравится, когда она сняла одежду? Я знал, что ты не сможешь не представить, каково это – заниматься с ней любовью ».

  Сердце Малоуна билось не так сильно. Значит, дело не в Джебе. «Вы неправильно поняли… »

  "Замолчи. Я хочу, чтобы вы кое-что очень ясно поняли. Я не могу контролировать то, что ты чувствуешь, когда ты с моей женой. Но если вы когда-нибудь будете действовать в соответствии с этими чувствами, если вы когда-нибудь прикоснетесь к ней таким образом, который больше, чем то, что я видел недавно, если вы когда-нибудь отреагируете на нее больше, чем художник, просто утешающий свою модель, я оттащу вас назад вот и. . . Моя жена принадлежит мне . Я не люблю, когда люди прикасаются к тому, что у меня есть. Это ясно? "

  «Очень.»

  «Вы уверены, что понимаете?»

  «Абсолютно.»

  Белласар повернул ствол обратно в сторону деревни и нажал на спусковой крючок, разрывая стены нескольких зданий, пока последний снаряд не прошел через стреляющий механизм и ружье не стало безжизненным. Он впился взглядом в руины, его охватила дрожь, но не из-за эффекта мощной отдачи. Когда он наконец заговорил, его голос был напряженным. «А теперь, к черту, вернись к работе».

  5

  «Мне жаль.»

  Малоун оторвался от эскиза, который делал по памяти. Сиенна стояла у входа в солярий. Он бы не подумал, что это возможно для человека, чье лицо было так истерзано слезами, чтобы исправить повреждение за такое короткое время. На ней был свободный пуловер и такая же юбка до щиколотки, обе они были синего цвета, что напомнило ему нефрит Карибского моря, на который он любил смотреть с пляжа своего дома на Косумеле. « Любил», – подчеркивал он про себя. Несмотря на то, что Белласар пообещал вернуть собственность в ее первоначальное состояние, Мэлоун больше никогда не приблизится к ней.

  «О чем ты сожалеешь?» он спросил.

  «Делаем сцену».

  « Вы не устраивали сцену. Это сделал твой муж ".

  "Нет. Прошу прощения за непрофессионализм. У нас обоих была работа. Я не очень хорошо подошел к своему ».

  «Это не имеет большого значения. У нас были некоторые проблемы, которые нужно было решить ».

  «И теперь, когда они улажены. . . » Сиенна взяла пуловер за низ и начала поднимать его над головой.

  «Стоп.»

  «Я не хочу злить Дерека еще больше, чем он. Вы никогда не видели его, когда он действительно расстроен. Мы должны сделать второй портрет. Чем скорее, тем лучше."

  «Сесть.»

  «Ты так хочешь меня позировать?»

  «Здесь я хочу, чтобы ты на минутку расслабился, пока я с тобой разговариваю».

  «Нет, пожалуйста, надо работать. Если Дерек думает , что мы бесполезной траты времени, он -»

  Мышцы Малоуна напряглись. «Я делаю портрет. Позвольте мне побеспокоиться о вашем муже. Я хочу, чтобы ты села. Пожалуйста."

  Сиенна нервно посмотрела на дверь. Неуверенно, она сделала то, о чем ее просили.

  Малоун принес второй стул. Оседлав его, положив руки на спину, он надеялся, что его случайные движения успокоят ее. Он говорил мягко. «Когда ваш муж пришел сегодня утром, он сказал, что вы выглядели так же, как когда он впервые увидел вас в Милане. Он сказал, что тебя тогда нельзя фотографировать.

  Сиенна посмотрела на свои руки.

  «О чем он говорил?» – спросил Малоун.

  Что-то в ее глазах ушло куда-то еще. Она так долго молчала, что Малоун даже не подумал, что она ответит.

  «Это было плохое время для меня», – сказала она.

  «Когда это было?»

  «Пять лет назад.»

  Малоун ждал.

  «Я. . . »

  Малоун ободряюще посмотрел на нее.

  "Вы должны понять . . . » Она глубоко вздохнула. «Модели – самые незащищенные женщины, которых вы когда-либо встречали».

  Малоун не ответил, боясь, что, если он что-нибудь скажет, она может слишком стесняться говорить.

  «Мы стараемся убедить себя, что мы больше, чем просто красивая упаковка. Мы беспокоимся о старении. Мы всегда боимся, что наши лучшие дни остались позади ».

  Малоун заставил себя промолчать.

  «О, бывают исключения. Но я не был одним из них. Представьте себе, что значит оставаться настолько худым, что, если вы съедите даже небольшое количество, камера покажет выпуклость в вашем животе. Как можно дольше обходиться без еды. Или поесть, а потом заставить себя вырвать. Попутно вы попробуете немного кокаина. Он не прибавляет в весе и на какое-то время заставляет вас чувствовать себя лучше, поэтому вы пытаетесь еще немного, а тем временем, когда так много людей пытаются манипулировать вами, вы надеетесь на мужчину, более сильного, чем другие, чтобы помочь вам наладить вашу жизнь. Но когда вы думаете, что нашли его, он оказывается сукиным сыном, который хочет контролировать все, что вы делаете, и. . . »

  Сиенна говорила все быстрее и быстрее, и теперь она, казалось, внезапно осознала, что Мэлоун был перед ней.

  Он рискнул что-то сказать. «Скажи мне, что твой муж имел в виду, говоря, что твое лицо тогда не фотографировали».

  «Я так мало ела, что, наконец, похудела даже для фотоаппарата. Хуже того, кокаин оставил в моих глазах стойкую тусклость. Хуже того, человек, с которым я жила, разбил мне губу и дал мне два черных глаза ».

  Малоуну стало плохо.

  Ее руки ерзали. «Это произошло в Милане. Я был там на осенних концертах, но после того, как меня избили, я, очевидно, не мог работать. Я оставался в своем гостиничном номере, пока парень, с которым я был, ушел, чтобы накрутить все, что было видно, и следующее, что я помню, – это стук в дверь. Когда я открыл его, там стоял Дерек. Я никогда этого не забуду. Он был в смокинге и с красными розами в руке. В тумане от кокаина я нахмурился, глядя на это красивое загорелое лицо, и, клянусь, на мгновение мне показалось, что это Россано Браззи, тот итальянский актер. Я понятия не имею, как он узнал, где я был или что со мной сделали. Он взял меня за подбородок и сказал: „Я пришел позаботиться о тебе. Не беспокойтесь об упаковке. Просто возьми пальто и пойдем со мной “. Я моргнул. Я кивнул. Я даже не стал заморачиваться с пальто. Я просто закрыл за собой дверь и спустился к его лимузину ».

  «Но ты сказал мне, что у тебя любящая семья. Почему ты был неуверен в себе? »

  «Я не говорил, что у меня любящая семья, только любящие родители».

  «Я не понимаю».

  Сиенна сглотнула. «После того, как мои родители умерли, когда мне было двенадцать, меня отправили жить к дяде. Он не мог оторвать от меня рук. Когда его жены не было рядом, он пытался это сделать. . . »

  Малоун почувствовал вкус желчи.

  «Пару раз он меня заставлял. . . »

  «Иисус.»

  «Он предупредил меня, что если я кому-нибудь расскажу, он меня вышвырнет. – Я буду спать в сточной канаве, – сказал он. Я не мог сосредоточиться. Я плохо учился в школе. Я плакал до сна. Наконец, я удалился в мир фантазий. Все, что я делала, это читала модные журналы и фантазировала о том, чтобы стать моделью и вести гламурную жизнь. Так продолжалось до моего шестнадцатого дня рождения. Когда он снова пробрался в мою комнату, я закричала, что больше не собираюсь этого делать. Я разбудил его жену и детей. Моя тетя не поверила, что я сказал, что произошло. Он избил меня до чертиков за то, что я сказал, что, как он утверждал, был ложью о нем. Мне было так больно, что мне пришлось пролежать в постели два дня. На третий день, пока они были на работе, я украл деньги из-под кувшина с мукой, где, как я знала, моя тетя спрятала их от него. Я надеялся, что она подумает, что он нашел его и взял, чтобы купить выпивку. Я собрал сумку и поехал на автобусе в Чикаго, где жил в пансионе и работал на каждой гнилой работе, какую только можете себе представить. Но я никогда не переставал мечтать о том, чтобы стать одной из тех женщин, которые фигурируют в модных журналах. Я нашла компанию, которая давала уроки моделирования по ночам. Я работал изо всех сил, чтобы осуществить свою мечту. И, ей-богу, от моделирования для рекламы нижнего белья в газетах, рекламы купальников в каталогах, появления в Vogue , создания обложек для него, Cosmopolitan и всех других крупных модных журналов, о которых вы только можете подумать, я наконец-то получила то, что хотела. Единственная проблема заключалась в том, что это было не то, о чем я мечтала. Это не было гламурно. Это был мясной рынок ».

  «Что случилось, когда ты ушел с Белласаром?»

  «В лимузине, когда мы ехали в аэропорт, он смотрел на синяки на моем лице. Он сказал мне, что не может позволить уничтожить красоту. Он сказал, что собирается удостовериться, что никто больше никогда не причинит вреда моему лицу, и что я никогда не причиню вреда себе. Он привел меня сюда. Его ждал пластический хирург, чтобы убедиться, что раны на моем лице не оставят шрамов. Он поручил мне провести детоксикацию у медицинской бригады. У него был психолог, специализирующийся на расстройствах пищевого поведения, который вылечил меня от мысли, что еда – мой враг. Прошло шесть месяцев, прежде чем результаты были одобрены Дереком. Он был так горд. Он сказал, что создал меня. Он ходил вокруг меня, изучал меня со всех сторон, лучезарно и говорил, что моей красоты не было бы без него ». Она устало пожала плечами. "Он был прав. Если бы я шел вниз, я был бы мертв за то время, которое он потратил на то, чтобы воскресить меня ».

  «Итак, он дал вам то, что вам нужно. Наконец-то у тебя появился кто-то, кто о тебе позаботился ».

  «До трех месяцев назад».

  Малоун нахмурился. «Что случилось потом?»

  «Он вернулся из командировки и внезапно изменился. Он жаловался на появление морщин в уголках глаз. Он утверждал, что видел в моих волосах прядь седины. Он предупредил меня, чтобы я перестала выражать свое лицо – это движение начало вызывать морщины на моем лбу, сказал он. Я все время спрашивал себя, что случилось в той командировке, чтобы заставить его измениться. Он влюбился в другую женщину? Когда я поднял этот вопрос, он разозлился. Он сказал мне, что я воображаю разные вещи, что мне нужно взять себя в руки. Я красила волосы, делала скрабы для лица, делала все, что, по моему мнению, могло доставить ему удовольствие. Но он только стал ко мне нетерпеливее. Ничего из того, что я сделал, не было достаточно хорошим. Я начал с нетерпением ждать его поездок. Они дали мне немного покоя. Но каждый раз, когда он возвращался, он был еще более критичным ».

  Малоун открыл рот, чтобы успокоить ее, и внезапно остановился, когда что-то позади него заставило Сиенну застыть.

  Она вскочила на ноги. «Честно говоря, Дерек, мы просто говорим о том, как мне позировать. Мы вот-вот приступим к работе. Я клянусь."

  Белласар стоял в дверях. «Мы летим в Стамбул. Будьте готовы к пяти. Он прищурился и посмотрел на Малоуна. „У тебя есть две недели, чтобы закончить работу“.

  «Этого времени может не хватить».

  « Сделай это достаточно».

  «Когда я согласился сделать портреты, я сказал вам, что должен сделать их на своих условиях. Вы приняли эти условия ».

  «Условия изменились».

  «Как я должен работать без модели? Как долго Сиенна будет в отъезде?

  «До тех пор, пока это необходимо».

  «Что ж, чем дольше ее не будет, тем больше времени у меня уйдет на то, чтобы закончить».

  Глаза Белласара потемнели. «Я начинаю соглашаться с Алексом. Было ошибкой связываться с вами. Пять часов ». Он сердито повернулся и вышел из комнаты.

  Наблюдая, как он пересекает террасу, Сиенна вздрогнула. «Который сейчас час?»

  «Немного после трех».

  «Боже, это не дает мне достаточно времени».

  Когда она встала, Мэлоун спросил: «Что в Стамбуле? Что в этом такого важного? »

  Ее голос был напряженным. «Когда такое случается, это бизнес. Некоторым клиентам Дерека нравится проводить со мной время. Дереку легче вести с ними переговоры, потому что я рядом ».

  Малоун кивнул. Конечно, Белласар был бы крупнее в их глазах, потому что он был женат на такой красивой женщине.

  «Я не могу больше говорить».

  Когда она поспешно удалилась, Малоун продолжал свою мысль. Да, такая красота может ослепить клиента, может тонко повлиять на его суждение. Но как насчет того, когда у этой красоты появились недостатки? Плохо для бизнеса. Плохо для жестких стандартов мужа, который не мог довольствоваться меньшим, чем совершенство. Плохо все наоборот. Когда кто-то переставал выполнять необходимую функцию, приходилось искать замену.

  6

  Солнце было достаточно низким, чтобы отбрасывать террасу в тень, но недостаточно, чтобы не отражаться от вращающихся лопастей вертолета. Малоун наблюдал, как Сиенна, Белласар, Поттер и трое телохранителей вошли в него. На ней был элегантный костюм с безупречно уложенными волосами. Даже на расстоянии ее красота была ошеломляющей, но и с такого расстояния Мэлоун мог сказать, с какой неохотой она села в вертолет. Фактически, она была похожа на хорошо одетого заключенного, которого ведут на суд. Или на похороны.

  Эта метафора вызвала у него беспокойство. Когда вертолет с ревом улетел, он почувствовал укол разделения.

  ПЯТЬ

  1

  Малоун, привыкший к коктейлям с Сиенной каждый вечер в семь, с приближением этого часа чувствовал себя еще более тревожно. «Я бы уже пошел в библиотеку», – подумал он. Вместо этого он бродил по разрешенным ему участкам земли, разочарованное животное, пытающееся снять напряжение. Когда закат наконец окрасил кусты, статуи и пруды поместья, он решил, что ему следует попробовать что-нибудь съесть, но, сидя в одиночестве за длинным столом при свечах, он только ткнул в приготовленные для него котлеты из телятины. Он не мог перестать задаваться вопросом, где Сиенна и что она делает.

  Если бы она была еще жива.

  Внезапно у него возник душераздирающий образ Белласара, сбросившего ее с вертолета, ее тела, разбившегося о камни, или Поттера, вышибающего ей мозги и бросающего в море. Нет! он все время повторял себе. Манера Белласара подсказывала, что она ему нужна. По крайней мере, сейчас. Кризис наступит не раньше Стамбула.

  Он спал беспокойно. Утром, пытаясь подчинить себе разум, он увеличил свою гимнастику с одного до двух часов, но его страх за Сиенну усилился. Он пошел в солярий и разложил свои зарисовки, глядя на ее черты. Рисуя ее по памяти, он представил, что она сидит перед ним и разговаривает с ним.

  Он пошел в библиотеку. Вдохновленный запахом древних томов, он пересек ковер к дальней стене и поднялся по лестнице на средние полки. Именно на них Белласар жестикулировал в тот вечер, когда был открыт портрет, в тот вечер, когда Белласар сравнил Сиенну с Беатриче Данте, вдохновением для Божественной комедии . «Если вам интересно узнать о Данте и Беатриче, Россетти перевел автобиографию Данте», – сказал Белласар. «Вы найдете там издание„ Данте и его круг “ 1861 года . . . »

  Белласар сказал кое-что еще: что Беатрис умерла молодой и что Данте с тех пор был одержим ею. Малоун не мог избежать настойчивого сравнения: Сиенна умрет молодой?

  Я должен перестать думать о смерти.

  Поскольку книги были расположены в алфавитном порядке по авторам, у него не было проблем с поиском нужного тома. При этом ему показалось любопытным, что имя Россетти было Данте, то же самое, что и поэт, автобиографию которого он перевел. Он сел в кожаное кресло, открыл книгу и подошел к тому моменту, когда Данте впервые увидел Беатриче.

  В тот день ее платье было самого благородного цвета, приглушенного и ярко-красного цвета. . . . В этот момент я самым искренним образом говорю, что дух жизни, обитающий в тайных комнатах сердца, начал так сильно дрожать, что даже самые малейшие движения моего тела дрогнули.

  «Да, – подумал Малоун.

  2

  Две ночи спустя Сиенна все еще не вернулась.

  Малоун напряженно лежал на кровати, прислушиваясь к звукам охранников, патрулирующих в темноте за его окном. Медленное течение времени было мучительным, но дало ему шанс спланировать.

  Перед ним лежал открытый перевод Розетти Данте.

  Мне явилась такая же чудесная женщина, одетая во все белое. . . . Поскольку это был первый раз, когда какие-либо ее слова достигли моих ушей, я вошел в такую ​​сладость, что расстался оттуда, как опьяненный.

  Пот выступил у него на лбу. Он вошел в ванную, ополоснул лицо холодной водой, затем выключил свет в своей комнате и подошел к окну напротив своей кровати, наблюдая за тенями и прожекторами на садах и дорожках.

  Взгляд на часы показал, что время было почти полночь. Через несколько мгновений справа появится стражник и пойдет по выложенной белой галькой дорожке посередине, его ботинки издают хрустящие звуки. Малоун переместился к окну, где не было видно даже его тени. Он ждал.

  Там. Звук шагов впереди него, охранник вошел в поле зрения. Малоун кивнул. Через десять минут появится еще один охранник, на этот раз слева. Через пять минут третий охранник станет виден из-за раздевалок у бассейна, направляясь к площадкам для вертолетов. Расписание не менялось с тех пор, как Малоун это заметил.

  Он взял книгу и вышел из комнаты. Тускло освещенный коридор был пуст. Его шаги не издавали ни звука на бегуне, покрывавшем пол. Он достиг вершины изогнутой лестницы, начал спускаться и услышал шаги ботинок по мраморному полу внизу, когда из комнаты справа вышел охранник, наблюдая, как он спускается.

  «Не мог заснуть». Малоун показал охраннику книгу. «Я пришел за другим».

  Охранник выглядел озадаченным мыслью, что он дочитает одну книгу и захочет прочитать еще.

  Малоун не стал говорить об этом. Он прошел по коридору слева и открыл дверь библиотеки. В темноте, стоявшей перед ним, комната казалась удушающей и затхлой, что напомнило ему похоронное бюро, в котором лежало тело его деда. Не хватало только приторного запаха слишком большого количества цветов.

  «Перестань так думать», – предупредил себя Малоун.

  Он щелкнул выключателем слева, моргнул от яркого света верхнего света и закрыл за собой дверь. Книги были сгруппированы не только по авторам, но и по категориям: художественная, научная и справочная, последняя справа.

  Когда Малоун двинулся в том направлении, он услышал, как за ним открылась дверь. Обернувшись, он увидел охранника. Кивнув, Малоун возобновил поиски. Энциклопедию легко найти. Британника . Он ничего не знал о редких книгах, но знал о вкусах Белласара и готов был поспорить на все, что это конкретное издание – 1911 г., на странице авторских прав на выбранный им том – было классической версией, которую предпочитают коллекционеры.

  Охранник продолжал смотреть. Малоун снова кивнул ему, но на этот раз с легким нетерпением, как бы говоря: «Отлично, вы все поняли. Вы были хорошим сторожевым псом. А теперь продолжайте обходиться и позвольте мне спокойно читать. Озадаченный взгляд охранника дрогнул. После того, как он вернулся в коридор, его шаги отступили по мраморному полу, Малоун подошел и закрыл дверь, будучи уверенным, что защелка издала звук, давая охраннику понять, что он больше не хочет, чтобы его беспокоили.

  Он отнес выбранный том – для предметов, которые начинались на букву «R» – к мягкому креслу, и, переворачивая ломкие страницы тяжелой книги, нюхая ее сусло, он пытался подавить свои опасения. «Все будет хорошо, – заверил он себя. Просто продолжай следовать плану.

  Он нашел нужную статью.

  «Россетти, Данте Габриэль: английский художник и поэт, основатель движения прерафаэлитов, родился в 1828 году, умер в 1882 году». Перестань думать о смерти! он сказал себе.

  Изначально Россетти звали Габриэль Чарльз Данте, но его одержимость итальянским поэтом средневековья побудила его настоять на том, чтобы его звали Данте. Одержимость приняла другую форму, когда он отождествил свою прекрасную жену Элизабет с Беатрис Данте и посвятил себя страстному переводу преданности Данте этой женщине, по сути, описав любовь, которую он сам испытывал к Элизабет. После смерти Элизабет в начале их брака Россетти похоронил вместе с ней рукописи всех своих стихов и нарисовал символический портрет своей идеализированной любви к ней, назвав его Беата Беатрикс – Блаженная Беатриче .

  И снова речь шла о смерти. Пытаясь отвлечься, Мэлоун нашел значение в параллели, которую он разделил с Россетти – они оба были художниками, и их жизнь изменилась из-за женщины, в которую каждый влюбился, когда писал ее портрет.

  Любовь. Впервые Мэлоун осознал, что сознательно использовал это слово в связи с тем, что он чувствовал.

  3

  Через полчаса, когда охранник снова заглянул в комнату, Мэлоун притворился, что спит в кресле, с закрытыми глазами, опущенной головой, открытая энциклопедия лежала у него на коленях. На этот раз охранник закрыл дверь, когда ушел. Малоун тут же встал, выключил свет и подошел к оконному окну. Никого не увидев снаружи, он открыл окно, спустился на мутную землю, закрыл за собой окно и опустился за куст. Если охранник вернется в библиотеку, он решит, что Мэлоун проснулся, и вернулся в свою комнату.

  Пригнувшись, Малоун посмотрел на прожекторы в темноте. Убедившись, что в этом районе никого нет, он пересек тропу, достиг кустов и прокрался за ними в сторону монастыря, его колокольня вырисовывалась на фоне звездного неба. Двигаясь осторожно, стараясь смешаться с тенями, ему потребовалось полчаса, чтобы преодолеть расстояние, которое обычно составляло бы пятиминутную прогулку.

  Его ладони вспотели. Пробыв вдали от армии в течение десяти лет, ему пришлось работать, чтобы подавить свои эмоции. Его сердце колотилось. Его легкие не могли получить достаточно воздуха. Покинув крышку фонтана и дойдя до группы скульптурных вечнозеленых кустов, он упал на землю и уставился на арочные окна монастыря. Хотя большинство из них находилось в темноте, его озадачило то, что все окна подвала были ярко освещены. Пока он размышлял, стоит ли рисковать подползти ближе, он был поражен открывшейся внешней дверью, показавшей тень человека на фоне внутреннего света. Вышел охранник с винтовкой, закрыл дверь, уставился в звездное небо и закурил. Малоун молча поблагодарил за то, что не решился доползти к окнам подвала.

  Без проблем. Я просто подожду, пока он не вернется внутрь или не двинется дальше. Но так как Белласар и Поттер отсутствовали, охранник никуда не торопился. Действительно, после того как, наконец, выкурив сигарету, а затем погасив ее ботинком, охранник продолжал оставаться на месте. Только когда дверь открылась и вышел еще один мужчина, на этот раз в белом халате до колен, охранник принял профессиональную стойку, как если бы он стоял по стойке смирно, наблюдая за дверью.

  Второй мужчина, высокий, с темными волосами, квадратными чертами лица и крепким телосложением, не был никем, кого Малоун видел раньше. С помощью света, льющегося из открытой двери, Мэлоун изучал его, пытаясь запомнить его широкие губы, густые брови и квадратное лицо. Времени было мало. Мужчина в белом мундире указал на раздавленную сигарету у ног охранника и сказал что-то отрывистое, в результате чего охранник сразу привлек к себе большее внимание. Еще одно неодобрительное замечание заставило охранника последовать за мужчиной обратно в здание. Дверь захлопнулась, загораживая внутреннее освещение. Но все еще было достаточно света от ламп безопасности в этом районе, и Мэлоун долго и внимательно высматривал других охранников, прежде чем он передумал подойти к окнам подвала.

  Почему на мужчине было белое пальто до колен? – подумал он. Похоже на пальто, которое врач носит в больнице. Или техник в лаборатории. Что было за этими окнами в подвале? Не обращая внимания на металлическую ленту, которая, казалось, стягивалась вокруг его груди, он пригнулся и кинулся к кустам на краю Монастыря. Не успел он скрыться за одним из них, как ступени ботинок свернули за угол и прошли достаточно близко к Мэлоуну, чтобы он услышал скрежет металла о металл, возможно, от винтовки о ремень с оборудованием.

  Другие звуки привлекли внимание Мэлоуна – приглушенные голоса, скрип чего-то похожего на дерево о камень. Опасаясь, он выглянул в окно, оставаясь в стороне, чтобы его не видели. Не то чтобы это ему помогло – освещение через стекло было отфильтровано жалюзи. Однако голоса, казалось, доносились издалека, и когда он подполз к следующему окну, достигнув прикрытия другого куста, он обнаружил, что вместо жалюзи у этого окна была внутренняя ставня, ламели которой не были полностью закрыты. закрыто.

  Он мог видеть часть комнаты – фрагменты каменного пола, столы, шкафы, лабораторные приборы, компьютеры и различные электронные устройства. Два больших прибора у дальней стены были похожи на промышленные морозильную камеру и холодильник. Голоса стали более отчетливыми, когда в поле зрения вошли охранник и мужчина в белом. Мужчина говорил что-то вроде русского, который охранник, похоже, не понимал, а Малоун определенно не понимал, но суть была ясна – мужчина хотел, чтобы охранник открыл деревянный ящик.

  Гвозди заскрипели, когда их вырвал лом. Когда охранник ударил так сильно, что доска разлетелась, Малоун услышал протестующий крик. В поле зрения появился третий мужчина. На нем тоже было белое пальто до колен. Он встревоженно махнул рукой, говоря на взволнованном русском языке, безумный смысл которого был очевиден: будь осторожен . Малоун видел эти жесты раньше. Фактически, он видел этого человека раньше, того же лысеющего сутулого мужчину, которого он видел, когда выходил из вертолета в первое утро своего пребывания в поместье. Этот человек был встревожен грубым обращением людей Белласара с ящиками, которые он принес, точно так же, как он был встревожен сейчас.

  Наконец получить более близкий взгляд на него, Мэлоун сосредоточены все его концентрации, напрягаясь , чтобы исправить черты этого человека в его памяти: глубокие глаза, высокий лоб, овальное лицо, -

  От отдаленного грохота Малоун вздрогнул. Когда он быстро перерос в рев, ледяная рука, казалось, сжала его сердце. Вертолет. Иисус. Белласар возвращается? Сиенна с ним?

  Рев стал настолько громким, что люди в подвале услышали его и повернулись к окну. Малоун дернулся в сторону. Ничто в их манере разговора не заставляло его подозревать, что они его заметили, но из-за повышенной безопасности, которая должна была возникнуть после возвращения Белласара, охранник должен был его увидеть. В замке будет так много активности, что Мэлоун не сможет прокрасться обратно внутрь.

  Его единственный шанс заключался в том, чтобы воспользоваться кратковременным отвлечением, которое может вызвать появление вертолета. Ослепляющие огни зажглись между замком и монастырем, освещая вертолетную площадку. Почти сразу другой яркий свет осветил местность, но этот светился с неба, из носа быстро приближающегося вертолета.

  «Стражники будут переводить взгляд с одного источника света на другой, – настойчиво подумал Малоун. Но как только вертолет сядет, все вернется в нормальное русло. Это мой единственный шанс. Двигаться.

  Но даже когда он приготовился бежать от кустов на краю монастыря к большему количеству кустов напротив него, мимо ринулся стражник. Малоун вовремя сдержал свой порыв. Он посмотрел, чтобы убедиться, что другой стражник не спешит за первым. «Да, они временно отвлечены», – пытался убедить он себя. Я могу сделать это.

  В тот момент, когда вертолет взревел над головой, и его прожектор промелькнул мимо, Малоун выскочил из стены здания. Он добрался до противоположных кустов одновременно с тем, как услышал русские голоса, когда дверь в монастырь распахнулась позади него. Похоже, они направлялись к посадочной площадке, но он не оглядывался. Он не остановился. Ему потребовалось тридцать минут, чтобы добраться сюда, ползая от статуи к фонтану, к живой изгороди и к любому другому мутному укрытию, которое ему удалось найти. Но теперь ему нужно было преодолеть такое же расстояние быстрее, чем нужно, чтобы пройти его.

  Оставаясь на низком уровне, двигаясь с незаметной скоростью, пытаясь слиться с тенями, он услышал, как вертолет опустился справа от него, его роторы замедлились. В любой момент Белласар или кто бы то ни было в вертолете – пожалуйста, Боже, пусть Сиенна будет в порядке – вылезет и направится к замку. Белласар расспросит охранников о действиях Малоуна, пока его не будет. Охранник, который видел, как Малоун входил в библиотеку, сообщал, что в последний раз, когда он проверял, Малоун все еще был в библиотеке, спал в кресле. Белласар хотел бы убедиться в этом сам. «И если я не сяду в этот стул, когда к нам заглянет Белласар, – подумал Малоун, – у него может появиться достаточно подозрений, чтобы проверить, нахожусь ли я в своей комнате».