Текст книги "Левиафан"

Автор книги: Дэвид Линн Гоулмон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

15

Коллинз вместе со своей командой ступил в заброшенную, пустую хижину в конце причала. Доктор, облаченный в темно-синий комбинезон и такую же ветровку, ждал их там. Единственным украшением его униформы были два дельфина по бокам от буквы «L» на нагрудном кармане. Доктор улыбнулся, когда поднимающаяся луна озарила интерьер хижины, явив взгляду поплавки, сломанный радиоприемник и массу удочек, покрытых толстым слоем пыли. Убедившись, что дверь закрыта, доктор громко произнес: «Уровень два».

Отделившись от основания хижины, пол начал погружаться в песчаный грунт. Как только этот лифт оказался ниже стен хижины, Джек и остальные увидели, что находятся в акриловой шахте. Пройдя уровень грунтовых вод острова, лифт оказался в прорытом канале и вскоре опустился в похожий на пещеру зал, заставленный ящиками и прочими громоздкими предметами. И тут, озирая вместе со своими людьми самую изумительную пещеру на свете, сотворенную человеческими руками, Коллинз впервые увидел обитателей острова Сабу – детей.

Наблюдавший за четверкой новоприбывших доктор улыбнулся:

– Наше будущее – во всяком случае, мы надеемся, что это наше будущее, – он указал на человек тридцать детей в зале, когда стеклянная дверь отъехала в сторону. И вышел, не тревожась о людях, оставшихся у него за спиной.

Инженерные решения просто поражали – свод пещеры поддерживали стальные балки шестьдесят футов толщиной и сотни футов длиной. Хитросплетения опорной арматуры по всему сооружению были явно старинными – возможно, созданными еще до Гражданской войны. Основание пещеры занимала двухтысячефутовая лагуна с бетонным причалом, уходящим в воду на двести футов. В дальнем конце грандиозной пещеры находились два грандиозных сухих дока, связанных с искусственной лагуной. Их окружали краны и деррики, мастерские и склады. На небольшом пляже вокруг лагуны выстроились палатки, из которых вышло несколько детей, неся рюкзачки.

– Джек, может, здесь когда-то и была их база, но погляди на эти строения – ими не пользовались много лет, – сказал Эверетт, наклонившись к Коллинзу.

– Джентльмены, позвольте обратить ваше внимание на сухой док номер один, – объявил доктор, указывая в дальний левый конец лагуны, – тот самый док, со стапелей которого сошел первый «Левиафан» еще в девятнадцатом веке. Более крупный из двух сухих доков, номер два, как видите, чуток побольше. Это колыбель нынешнего «Левиафана». На его постройку и пуск в строй ушло сорок лет.

– Он достаточно велик, чтобы спустить на воду суперавианосец, – заметил Эверетт.

– А дети? – поинтересовался Джек.

– Как я сказал, они наше будущее; можно сказать, перед вами, полковник, соль и земли, и моря. Это колыбель и былой дом «Левиафана» и рода Эрталль, а также и этих детей.

– И где же ваш капитан Эрталль, доктор?

Джин Роббинс подступил к перилам и с улыбкой закрыл глаза, когда рукотворный бриз будто бы чуть переменился, едва заметно изменилась и плотность воздуха. Верхний свет, озаряющий циклопическую пещеру, мигнул. А на поверхности рукотворной бухты внизу даже замерцали разряды статического электричества.

– Она вон там, полковник, – указал доктор в лагуну. – Джентльмены, «Левиафан».

У них на глазах под потолок пещеры взмыли огромные пузыри выпускаемого воздуха и фонтаны воды. Потом бурлящую поверхность воды в лагуне медленно и беззвучно разорвала боевая рубка колоссальной субмарины в ореоле тумана и голубых электрических разрядов от трения композитного корпуса о пронизанный влагой воздух.

– Боже… – пробормотал Менденхолл. При виде чудища, возносящегося из вод, он ощутил охвативший его леденящий холод.

Обтекаемое сооружение все поднималось, и наконец горизонтальные рули его боевой рубки вырвались из синей воды, стекающей струями, будто с ладони исполина.

Коллинз обратил внимание, что маленькие дети, одетые в синие шорты и белые рубашки, остановились и все, как один, смотрели, как судно судов возносится из хлябей морских. В шестистах футах позади боевой рубки поднялись два хвостовых руля; бортовые маяки сияли алым цветом. Наконец, вслед за чудовищными хвостовыми рулями из воды появился лоснящийся черный корпус «Левиафана».

– Бог мой… – выдохнул Эверетт, стоя рядом с Джеком.

– Почти, капитан, – обронил Роббинс, чуть запрокинув голову и наслаждаясь ветерком, порожденным всплытием гигантского судна.

А субмарина продолжала всплывать, открыв все тысячу сто футов своей длины. Грандиозный круглый нос показался из воды в кипении огромных пузырей на поверхности, сигнализирующих, что балластные цистерны полностью продуты. И тут же огромные щиты, защищающие обзорные окна, начали раздвигаться. Окна охватывали всю носовую секцию, сверкая бликами в верхнем свете пещеры. Сквозь толстое стекло было видно, как лодка поделена на отсеки и палубы.

Огромные носовые горизонтальные рули начали втягиваться в корпус, погнав по успокаивающейся воде большую волну. И все испуганно вздрогнули, когда с обеих сторон субмарины, достигшей теперь высоты в полторы сотни футов, в воздух взмыли циклопические фонтаны воды. Разлетевшиеся брызги вызвали радугу, опоясавшую среднюю секцию «Левиафана». На кратчайшее мгновение воцарилась тишина. Потом свет в пещере померк, и гигантские прожекторы осветили влажно поблескивающую черно-сине-фиолетовую «шкуру» колоссального чудовища.

– Вот это уже кое-что, – прокомментировал Райан, переводя взгляд с лагуны на Менденхолла, в молчаливом оцепенении взиравшем на это зрелище.

– Лады, доктор, можете передать своему капитану, что мы под впечатлением.

Прежде чем доктор успел ответить Коллинзу, тридцать два ребенка выбежали вперед по бетонному причалу, молча, хотя и выглядели очень взволнованными, собирая свои пожитки – рюкзачки, книжки и прочие мелкие сокровища своих юных жизней. Среди них были черные и белые, желтые и коричневые – представители каждой расы планеты, являющие такое же многоцветье, как яркая радуга, только-только начавшая угасать в искусственном свете пещеры.

Когда доктор первым сошел с платформы лифта, шестеро детишек обогнали их по пути к причалу. Одна из маленьких девочек с ходу налетела на Менденхолла, и тот наклонился, чтобы поддержать ее. Она лишь поглядела на него, задрав голову, и улыбнулась. И, уже собираясь бежать прочь от Менденхолла, протянула руку и вложила свою крохотную ладошку в его огромную ладонь. Потом обернулась и вприпрыжку понеслась вниз по мосткам на причал.

Бросив последний взгляд на здания, встроенные прямо в лавово-коралловые стены пещеры, Джек и остальные вслед за доктором Тревором и очень взволнованным Роббинсом зашагали на «Левиафан».

Когда шестеро мужчин дошли до широкого входа на причал, доктор взял Джека за руку, остановив его и остальных на месте. Коллинз перевел взгляд с врача на «Левиафан», где у основания рубки открылся люк кессона. Поначалу его проем оставался пустым, но затем оттуда вышли несколько кадетов, чтобы поприветствовать малышей, толпившихся на лоснящейся черной палубе. Субмарина была так велика, что дети казались муравьями, расползшимися по выброшенной на берег туше доисторического кита.

– Доктор, они что, родственники? – полюбопытствовал Карл.

Встретившись, обе группы бросились обниматься; некоторые детишки даже скакали от восторга, словно свиделись впервые после многих лет разлуки.

Доктор лишь улыбнулся, переводя взгляд с детей на Эверетта. Обе группы детей начали входить в рубку попарно – старшие держали младших за руки, пока палуба не опустела. Затем взрослый персонал, остававшийся на острове, чтобы приглядывать за детьми, начал грузить ящики и прочие грузы, эвакуируемые из старого дома «Левиафана».

– Старшая группа – кадеты «Левиафана». Что же до вашего вопроса, все они сироты, капитан Эверетт. Они дети Эрталль. У них нет родни, это детей только ждет. А теперь будьте любезны следовать за мной в утробу чудовища. – Он с улыбкой повернулся. – Так сказать.

Как только они ступили на необъятную палубу, Коллинз остановился. Из одного из палубных люков к корме от боевой рубки выбралось человек двадцать пять, принявшихся устранять мелкие повреждения композитного материала, составляющего корпус «Левиафана». Несколько человек – некоторые в водолазном снаряжении, некоторые без него – спустились в воду с брезентовыми сумками, где лежали инструменты и материалы для ремонта.

– Наш наружный корпус получил небольшие повреждения. Мы недооценили цепкость и везучесть одной из ваших американских подлодок – «Миссури». Должно быть, ее капитан теперь хвастается этим. – Доктор оглядел их одного за другим. – Уверяю вас, повторять эту ошибку капитан не станет. Пожалуйста, следуйте за мной.

Переступив комингс люка, они оказались на самом нижнем ярусе стопятидесятифутовой боевой рубки, похожей на спинной плавник акулы. Внутри субмарины царила мертвая тишина; не слышно было даже детей, поднявшихся на борт как раз перед ними.

– Капитан Эверетт, если вы и лейтенанты Райан и Менденхолл проследуете со мной, я отведу вас к вашему директору. Полковник, капитан Эрталль распорядилась, чтобы вы присоединились к ней на наблюдательном пункте боевой рубки. Дверь вот-вот откроется; просто подождите здесь.

Прежде чем остальные успели двинуться дальше по коридору, из недр субмарины прибыл большой лифт, и его двери разошлись в стороны. Коллинз и его люди уставились на десяток солдат в той же черной форме из материи вроде номекса, сделанной из водорослей, обнаруженной на погибших нападавших в комплексе. Человек, стоявший перед этой группой, оглядел гостей «Левиафана» с головы до ног. Хотя, пожалуй, уместнее было бы сказать, что он провел процедуру их изучения. Он жестом велел нескольким из своих подчиненных выступить вперед. Те принялись бесцеремонно вертеть и обыскивать Коллинза и его людей.

– В хижине их просканировали, в их одежде ничего нет. Капитан в курсе, что вы это устроили? – настоятельным тоном спросил доктор, подступая к самому рослому из солдат. – Лучше простите сержанта Тайлера, полковник; его представления об этикете хромают на обе ноги. – Подступив поближе к Тайлеру на самом пороге лифта, он прошептал: – Вы что, специально привлекаете к себе внимание? Сержант, вы становитесь излишне агрессивным. Насколько понимаю, старшина Альвера уже растолковала вам это.

Не ответив ни словом, Тайлер просто наклонился, подхватил большую сумку и вышел в коридор.

– Обыскивайте потщательней, – бросил он своим четверым подчиненным.

– Еще раз приношу извинения, полковник, – промолвил доктор.

Не ответив, Коллинз обернулся и встретился взглядом с сержантом Тайлером. Тот выдержал свирепый взгляд Джека, приподняв левую бровь, и прервал эту сцену, жестом велев своим людям ступать вперед, после чего наконец заговорил с Коллинзом, стоя с ним лицом к лицу.

– Из-за людей вроде вас я вот-вот погублю единственный дом, который был у меня в жизни, – процедил он. – Я был против вашего спасения в Средиземноморье, полковник; полагаю, вам следует это знать. – Он перевел взгляд с Коллинза на троих остальных и продолжал ровным голосом с ирландским акцентом: – Будь моя воля, я оставил бы вас всех здесь на Сабу, чтобы вы погибли с ним заодно.

– Что ж, почему бы тебе не поставить свои сумки и проводить нас, ковбой. И уж верняк, обед тебе стоит захватить с собой. – Райан угрожающе шагнул вперед, прежде чем Эверетт и Уилл догадались удержать его.

– Полегче, мистер Райан, – спокойно сказал Джек, по-прежнему не спуская глаз с Тайлера.

Одарив Райана ухмылкой, Тайлер закинул свой черный баул на плечо, развернулся и вышел, пройдя через спасательный кессон на палубу.

Доктор кивнул Роббинсу, чтобы тот вошел в лифт первым, после чего жестом пригласил Эверетта и остальных следовать за ним. А Коллинзу подбородком указал на дверь, в которую тот должен был войти.

Обернувшись, Джек увидел, что люк у него за спиной без единого звука открылся. Осторожно ступив в проем, он вгляделся в темное помещение. Гигантские выпуклые иллюминаторы были закрыты, и их похожие на раковины ставни не пропускали ни лучика света. Видно было лишь большое кресло на пьедестале, озаренное светом пары-тройки компьютерных мониторов, протянувшихся вдоль дальней переборки.

Джек вошел в просторное помещение, и люк за ним закрылся с чуть слышным мурлыканьем. Обернувшись, он не испытал ни малейшего страха, только любопытство. Потом открылся другой люк. Он увидел вошедшую через него миниатюрную фигурку, но не успел разглядеть никаких подробностей, пока закрывшаяся дверь не отрезала свет, падающий из коридора. Коллинз замер в ожидании.

Мало-помалу лампы в комнате разгорались, озаряя ее неярким синеватым светом. Джек вгляделся в фигурку, замершую у самой двери, озираясь. И впервые за долгое-долгое время, казавшееся годами, губы его медленно раздвинула широкая улыбка.

– Привет, малышка, – проронил он настолько тихо, что Сара не расслышала, но достаточно громко, чтобы напугать ее.

Обернувшись, Сара Макинтайр увидела мужчину, стоящего рядом с командирским подиумом. Он похудел и выглядел усталым, но она узнала Джека с первого взгляда. Медленно двинулась вперед и чуть не упала, когда колени у нее вдруг подкосились. Бросившись к ней, Коллинз сразу обнял ее, крепко прижав к груди. Больше ничего – он просто обнимал ее. Услышал ее негромкие всхлипывания и обнял еще крепче.

– Ты по мне скучала?

Ничего не ответив, Сара тоже обхватила Джека обеими руками. Просто крепко обнимала его и плакала.

В своей спартанской каюте Александрия отключила монитор, показывавший воссоединение Джека и Сары. Сглотнула, стараясь сдержать слезы, понимая, что у человека вроде нее никогда не будет ничего подобного. Эрталль выбрала свою тропу и никогда не допустит в свой мир никого. Подобные чувства приведут к колебаниям, сомнениям и даже могут сделать ее близорукой. А стоит утратить прозорливость, и ее мир погибнет навеки.

Присев на край своей узкой койки, она прикрыла свои темно-синие глаза, поднесла правую руку ко рту, чтобы принять таблетки, которые дал доктор, и потерла саднящие ноги. Боль и в ногах, и в голове обострилась. По словам доктора, скоро она может лишиться возможности самостоятельно передвигаться.

Медленно протянув руку, Александрия снова включила монитор. По мере усиления головной боли разыгрывающаяся перед ее глазами сцена стала все больше и больше ее раздражать. Она понимала, что сама же и подстроила это воссоединение, но теперь пришла в ярость. Однако, едва протянула руку, чтобы отключить монитор, как ощутила в левом ухе какую-то жидкость. Утерлась и увидела, что ладонь в крови. Но прежде чем успела отреагировать, взор ее затуманился. Скоро, даже не осознавая этого, она окончательно перестанет быть Александрией Эрталль, превратившись в праправнучку Октавиана, и ненависть ее заполнит весь мир.

Тремя палубами ниже доктор открыл двери носового смотрового зала, отступил в сторону и пропустил Карла, Джейсона и Уилла внутрь.

– Джентльмены, мне надо заняться своими обязанностям, так что прошу пока меня простить.

Эверетт проводил доктора Тревора взглядом и вдруг услышал, как Менденхолл и Райан бурно приветствуют кого-то в салоне. Обернулся и увидел улыбающиеся лица Найлза, Алисы, сенатора и Вирджинии, обнимающих обоих его лейтенантов и хлопающих их по спинам. Обменявшись рукопожатиями с Райаном и Уиллом, директор Комптон устремился вперед, чтобы поприветствовать Эверетта.

– Капитан, как приятно вас видеть! – сказал Найлз, тряся ему руку.

В это время к ним подошла Вирджиния.

– Босс, как приятно видеть, что все вы еще функционируете в этом безумном взбалмошном мире. – Отпустив руку Найлза, он посерьезнел. – Они отделили нас от полковника, – произнес он, медленно поднимая глаза на Вирджинию Поллок.

– Так он в самом деле жив? – переспросил Найлз.

– Да, сэр, совершенно однозначно. Доктор Поллок, как ваши дела?

– Полагаю, это вы должны мне сказать, капитан… Так как мои дела?

Эверетт улыбнулся, чтобы снять бремя с души этой женщины.

– В том смысле, верим ли мы в ваше предательство?

Повернув голову, Найлз внимательно смотрел на них двоих.

– Нет, не верим. Мы нашли истинного виновника и даже привезли этого недоноска покататься.

– Кто это? – спросил Найлз.

– Доктор Джин Роббинс, – сообщил Карл, пожимая руку Вирджинии.

Отыскав ближайший стул, Найлз тут же уселся.

Вирджиния была шокирована ничуть не меньше Найлза. Взяв Карла за локоть, она притянула его поближе к себе и шепнула:

– Спасибо.

– Сынок, как ты, черт тебе в ребро? – воскликнул сенатор Ли, подошедший как раз вовремя, чтобы выручить Эверетта в неловкий момент.

Подмигнув Вирджинии, Карл обернулся к сенатору:

– Ну, сэр, мы малость выяснили, но смахивает на то, что чем глубже раскапываешь эту историю, тем больше загадок в этом кавардаке, – сообщил Карл, тряхнув руку Ли.

Гаррисон оперся на свою тросточку, жестом указав на стулья вокруг длинного стола.

– Что ж, капитан, похоже, в данный момент у нас в запасе уйма времени. Поведайте же нам, кто же такая эта капитан Эрталль на самом деле. Мы тут понастроили догадок, но сейчас давайте выслушаем версию группы «Событие».

– Вы не поверите, – только и сказал Эверетт, обнимая Алису.

– Загадка, укутанная в тайну, – подсказал Менденхолл, наливая себе стакан воды.

– А может, орешек, обернутый в скорлупку, – парировал Райан.

Сара проводила Коллинза в смотровой салон без традиционного эскорта службы безопасности и смотрела, как Найлз, Ли, Вирджиния и Алиса приветствуют Джека, будто недавно утраченного сына и брата.

– Что ж, как вижу, кавалерию ты с собой не привел, Джек, – заметил Ли, улыбаясь и похлопывая полковника по плечу.

– Мы решили обождать и убедиться, что у кавалерии будет шанс дать бой, прежде чем привлекать ее.

– Вам все равно следовало ее привести, – проворчал Ли, когда Алиса взяла его за свободную.

– Когда она понадобится, она будет на расстоянии одного телефонного звонка, – ответил Джек, окидывая обзорную палубу взглядом. Сара молча направилась к Эверетту, положила руки ему на талию и обняла. Карл поцеловал ее в макушку, и тогда Сара все так же молча присела рядом с Вирджинией и Найлзом, глядя, как Джек после долгой разлуки встречается с людьми, которых давно знает и уважает. Она улыбалась, просто любуясь его лицом и фигурой. Вирджиния взяла ее за руку и улыбнулась, шепнув:

– Я за тебя рада.

Поглядев на заместителя директора, Сара вновь обрела серьезность.

– Все это ни к чему, если мы не уберемся к чертям из этой лодки. Сейчас нас пытаются выследить все военные корабли на свете. Шансы, что мы отсюда выберемся, выглядят бледновато.

Продолжая улыбаться, Вирджиния похлопала ее по руке.

– По-моему, наши шансы выжить только что выросли процента на четыре как минимум, – промолвила она, глядя на четверых новоприбывших.

Капитан Эрталль наконец покинула свою каюту, спустившись в лифте на десятую палубу. Там она неспешно зашагала по широкому коридору, игнорируя членов команды, приветствовавших ее при встрече. Не заметила даже первого помощника Сэмюэльса, нагнавшего ее и шедшего рядом. Лишь кивнула, даже не оглянувшись на него и не сбившись с шага.

– Капитан, – окликнул Сэмюэльс, обратив внимание, что глаза у нее снова чистые.

– Дети все на борту и в безопасности? – осведомилась она, глядя прямо перед собой.

– Да, мэм, они в матросской кают-компании, едят.

– Хорошо, я как раз туда и иду. Вы что-нибудь хотите мне доложить, коммандер?

Сэмюэльс заметил, что, хотя сейчас они в коридоре совершенно одни, она вместо привычного неформального обращения «Джеймс» использовала «коммандер».

– Сержант Тайлер разместил взрывчатку во всех узловых точках пещеры. Ее должно хватить, чтобы обрушить пещеру в море. Все материалы, важные для «Левиафана», подняты на борт, все припасы погружены. Оригиналы дневников и исследований вашей семьи, а также все книги на борту и в полной безопасности.

Александрия наконец остановилась и обернулась к Сэмюэльсу:

– Как только Тайлер и его люди поднимутся на борт, выходим в море.

– Есть, капитан. – Он медленно повернулся. От его взгляда не ускользнула медлительность ее походки. – Может, обсудим размещение детей, раз мы теперь вступили в войну? Может, за обедом сегодня вечером?

Остановившись, Эрталль полуобернулась к Сэмюэльсу:

– За обедом?

Сэмюэльс огляделся, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

– Да, мэм. Вы просили, чтобы я отобедал с вами в двадцать три ноль-ноль.

– Программа, касающаяся детей, будет продолжена, коммандер. Нет никакой нужды ни в обеде, ни в дальнейших обсуждениях.

Сэмюэльс промолчал, а Эрталль отвернулась и продолжила свой путь.

Когда Найлз и его люди в сопровождении первого помощника Сэмюэльса направились со смотровой палубы обратно в кают-компанию, Джек пошел рядом с Сарой. Коллинз все не мог наглядеться на миниатюрную женщину-геолога, и она чувствовала, что взгляд его выразителен, как никогда. Она увидела то, что считала попросту невозможным, – Джек Коллинз не боится выказать свои чувства. «Может быть, для этого требовалось, чтобы мы оба сочли друг друга погибшими», – подумала она про себя.

Менденхолл и Райан, плетясь в хвосте группы, наблюдали за безмолвным общением полковника с Сарой: то она украдкой бросит взгляд на Джека, то наоборот.

– Прямо мурашки по коже, – заметил Уилл по поводу этой странной встречи.

Коммандер Сэмюэльс казался куда более сдержанным, чем обычно, – во всяком случае, Найлзу и тем, кто уже имел дело с первым помощником.

В кают-компании негде было яблоку упасть; здесь царил гам. Заняты были все столики, за исключением одного. Первый помощник жестом пригласил их садиться. Как только все заняли места, подростки-кадеты расставили перед ними стаканы с водой и разложили столовые приборы, хотя, судя по их виду, сосредоточиться на своих обязанностях им было трудновато. Они то и дело бросали взгляды в центр большой столовой, где сидели детишки, уплетавшие свои трапезы за обе щеки. Остальные кадеты и парочка взрослых членов команды стояли над ними, шутя и поддразнивая.

– Похоже, ребятишки тут очень популярны, – бросил реплику Менденхолл с дальнего конца стола.

– Что поднимает непростой вопрос о том, насколько нравственно уничтожать это судно с детьми на борту, – заметила Алиса, переводя взгляд с детей и юных кадетов на лица сидящих за ее собственным столом.

И тут впервые все до единого поглядели на Джека, как бы спрашивая его совета. Но он лишь покачал головой, поставив стакан на стол.

– В данный момент я располагаю лишь одной обязанностью, и никаких магических ответов у меня для вас нет. Я планирую вытащить нас из этой технической кунсткамеры при первой же возможности. Эти дети – неотъемлемая часть того, что тут творится, и выясним ли мы, что к чему, или нет, роли не играет. – Он оглядел каждого по очереди. – Мы выберемся отсюда и позволим профессионалам, способным сразиться с этой женщиной, сделать свою работу.

Ни одному из присутствующих еще не доводилось слышать из уст Джека чего-то подобного. Единственный человек, который всегда знал свой долг и что следует сделать во благо родной страны, теперь вдруг взглянул на все иначе. Сара со своей стороны, глядя на Джека, видела произошедшую в нем перемену – и это встревожило ее.

Гомон в столовой вдруг стих. Все взоры обратились в дальний конец помещения, где открылся люк. На пороге стояла Эрталль – блистательная в своем темно-синем сюртуке, доходящем до самого пола. Воротника у ее белой блузы не было, а синие брюки доходили только до лодыжек. Ее черные волосы, зачесанные на одну сторону и ниспадающие на правое плечо, буквально сияли.

Джек, Карл, Уилл и Райан встали, чтобы впервые приглядеться к капитану Александрии Оливии Эрталль.

– Ух ты, – проронил Райан Менденхоллу.

– Осади конец. У меня такое чувство, что это не твой тип, – вполголоса бросил Уилл в ответ.

Что же до Эверетта, то он первым делом отметил с противоположного конца помещения, как эта женщина встала – будто статуя в обрамлении проема люка, чтобы все находящиеся внутри могли ее увидеть. Он не знал, высокомерие ли это или естественная манера ее поведения, и решил придержать суждения до поры, пока не увидит побольше. Но в одном все они были в мыслях своих единодушны: эта женщина явно пребывала в своей стихии.

Как только она ступила внутрь, детишки, старшему из которых с виду было не больше восьми или девяти, сорвались со своих мест. Все они, все тридцать два ребенка, бросились к капитану Эрталль. Впервые со времени своего прибытия сюда Найлз и остальные увидели, как на лице Александрии появилась улыбка. Раскинув руки, она позволила детям сгрудиться вокруг нее. Они тянули к ней ручонки, и она ласкала своими ладонями все головки, до которых могла дотянуться. Взрослые же члены экипажа тем временем из кожи вон лезли, стараясь удержать детей под контролем.

Александрия склонилась к детям, улыбаясь, касаясь их маленьких личиков своими изящными пальцами. А дети в ответ тянулись к ней, будто это было для них самым главным на свете. Когда же взрослые члены экипажа и кадеты хотели было угомонить детей, Эрталль от них лишь отмахнулась.

Александрия подхватила ребенка из самых младших – девочку лет трех-четырех. Чтобы увидеть капитана, ей пришлось вскарабкаться на стул. Александрия поцеловала девочку в щеку, обняла ее и бережно передала Сэмюэльсу, подошедшему к капитану. Наклонившись, коммандер что-то прошептал капитану на ухо и кивком указал на их стол. Она поглядела на команду группы «Событие», приподняв правую бровь. Затем вскинула руки, и все находящиеся в помещении начали успокаиваться.

– Наши дети… добро пожаловать на борт! – сказала она, и взрослые члены команды вежливо похлопали.

Кадеты отвели детей обратно за их стол.

Александрия же двинулась к столу группы, Сэмюэльс – за ней. Когда она приблизилась, Найлз, Ли, Джек, Карл, Менденхолл и Райан встали и отвесили полупоклон в знак приветствия, повинуясь военной выучке. Увидели, как в ответ она улыбнулась и вежливо кивнула, и только тогда обратили внимание на человека, теперь составившего ей компанию. Джин Роббинс уже переоделся в синий комбинезон со стандартным логотипом ~L~ на нагрудном кармане.

– Вот, – она указала на детей, – почему мы делаем все это. Они – наша жизнь, наш свет и, осмелюсь сказать, наше будущее, сироты из вашего мира, пришедшие сюда и нашедшие здесь семью.

– Капитан, мы сражаемся за детей всей планеты – живем и умираем ради них. Можете ли вы объяснить, почему крохотная группа детей оправдывает убийство множества, пока другие умирают от голода в разрозненных регионах по всему миру? Так чем же эти дети отличаются от тех, которых вы своими действиями обрекаете на голод и холод?

– Помогая этой конкретной группе детей, мы можем помочь другим, доктор Комптон. Позвольте присесть с вами? Я порядком проголодалась.

Комптон медленно наклонил голову. Поглядел на остальных стоящих членов своей группы, дал им знак тоже садиться, и тогда взгляд его упал на доктора Роббинса.

– Если вам все равно, капитан, я бы предпочел, чтобы этот человек уселся за другой стол, – изрек Найлз.

– Вот-вот, – поддержал его Ли.

Роббинсу хватило наглости изобразить уязвленное недоумение перед лицом бывших друзей.

– Могу вас заверить, доктор Комптон, – промолвила Александрия, пододвигая к столу свой стул, который Роббинс услужливо для нее отодвинул, – Джин Роббинс – человек высочайшей нравственности. Его единственное преступление в том, что у него более высокие приоритеты, чем у подавляющего большинства. Он обожает вашу группу, и за каждый бит информации, переданной мне, он заплатил частичкой своей души.

– Этого недостаточно, – возразил Найлз, снова раскладывая салфетку на коленях. – Однако, мадам, это ваш стол и ваше судно, и я уступаю вашим желаниям.

Александрия похлопала Роббинса по руке, шепнув, что он должен сесть.

– Капитан, я бы не хотел портить аппетит вашим гостям. Пожалуй, я пока лучше побуду с детьми. – Джин попытался поглядеть на Карла, но тотчас отвел глаза, обнаружив, что не может выдержать его взгляд.

– Я вас прощаю, доктор. Мы можем поговорить позже.

Отвесив полупоклон, Роббинс подошел к Эверетту:

– Вы ничего не понимаете, капитан, но, если так посмотреть, откуда вам? – Он наклонился поближе к Карлу: – Вы всегда действуете бездумно.

И тут Роббинс уронил что-то Эверетту на колени. Проделал он это настолько молниеносно, что никто из сидящих за столом этого даже не заметил. Окинув взглядом всех остальных, Джин не мешкая удалился.

– Он глубоко уязвлен. Просил, чтобы его не освобождали от работы в вашем агентстве, если ему удалось бы передать мне информацию и не попасться. – Александрия посмотрела на Эверетта. – Он сказал, что наконец-то почувствовал себя как дома среди людей, которыми он восхищается и которым доверяет. Вас, капитан Эверетт, он выделил как человека, которым восхищается.

Эверетт в недоумении воззрился на капитана. Он не попадется на удочку, которую она закидывает. Карл сложил руки на коленях и нащупал предмет, брошенный туда Роббинсом.

– Прежде чем мы высадим вас на берег, вы успеете узнать, что им двигали высшие побуждения, – сказала она. Тут перед ней поставили салат, и она тотчас приступила к еде.

– Со времени нашей последней встречи вы разительно переменились, капитан. Может быть, это объясняется присутствием на борту детей, которых вы взяли на Сабу? – поинтересовалась Алиса.

Эрталль промокнула губы салфеткой и принялась озирать их одного за другим, сложив кисти своих изящных рук под подбородком.

– Да, можно, – наконец ответила она и повернулась, чтобы поглядеть на Джека и Сару со снисходительным любопытством.

– Капитан, мне интересно, сокровища, упомянутые в связи с именем вашего предка, – они настоящие, или это просто полет фантазии Александра Дюма? – спросил Райан.

– Этот вопрос волнует вас, лейтенант Райан? – ответила она вопросом на вопрос, наконец отведя взгляд от Джека и Сары.

– Только с точки зрения… – Он посмотрел на Джека, а затем на Эверетта. – Литературы, конечно.

Александрия улыбнулась. Этот молодой военный моряк пришелся ей по душе: он прямолинеен и обходителен, а врать не умеет.

– Да, мистер Райан, сокровища действительно существовали, вернее, еще существуют, как я поведала вашим соратникам. Конечно, сегодня они нам не нужны; средств у нас более чем достаточно, чтобы спокойно вести свои дела, не губя все рынки золота, драгоценных камней и антиквариата на свете.

– Они на борту? – полюбопытствовал Райан с загоревшимися надеждой глазами.

– Нет, одного лишь их веса было бы довольно, чтобы утянуть «Левиафан» на самое дно морское. Оно в одном из недоступнейших мест на планете.

– И это…

– Лейтенант, по-моему, мы раскрыли эту тему более чем достаточно, – отрезал Джек, сдвинув брови, глядя на Райана. – У меня вопрос, капитан. – Коллинз отвернулся от смутившегося лейтенанта.