Текст книги "Священное сечение"

Автор книги: Дэвид Хьюсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Рад стараться, – сказал Коста, украдкой сунул руку в карман и нащупал там пистолет.

Человек остановился перед группой в центре зала: Виале, два американца, а по бокам Фальконе и Перони.

– Билл Каспар, – зажурчал Липман, стараясь выразить голосом максимум уважения. – Какой мужик! Ты не побоялся прийти сюда, сдержал слово. Прочитал документы? Теперь доволен? Надеюсь. Каспар, мы так давно ждали этого момента.

Рука Липмана с большим пистолетом потянулась к капюшону.

– Итак, разоружайся и обезвреживай невинное дитя. Только без фокусов. Мы наше слово сдержали. Теперь давай все обсудим, а потом ты отправишься домой.

Голова пришла в движение. Человек покачивал ею, как будто хотел избавиться от какой-то назойливой мысли.

– Все не так просто, – сказала Эмили.

Липман сощурился, на мгновение опустил пистолет, повернулся и сердито посмотрел на нее:

– Что?

– Она говорит, – прошептал Коста в ухо американцу, прижимая ствол пистолета к его щеке, – что все не так просто. Я забираю у тебя оружие, агент Липман. – Он окинул взглядом остальных. – И у вас тоже.

– Какого черта?.. – вскрикнул Липман, тем не менее позволяя Косте взять его пистолет. – Господи, Фальконе…

К ярости американца, Фальконе и Перони с профессиональной сноровкой, не допускающей никакого сопротивления, отбирали оружие у двух агентов.

Фальконе положил в карман ствол Фридрексена. Перони тоже спрятал оружие.

– Ты слишком шумишь, Липман, – заявил инспектор. – Прекращай орать и начинай слушать. – Потом посмотрел на Виале: – Теперь ты.

Тот, весь красный от гнева, замахал на них руками в перчатках:

– С ума сошли? Что вы творите, черт вас побери?

Он вынул телефон и начал нажимать кнопки.

– Перони! – нахмурился Фальконе.

Здоровяк в два скачка оказался рядом и выхватил у Виале телефон.

– Осмотри его! – рявкнул комиссар.

Виале опустил руки, и Перони довольно грубо обыскал его.

– Знаете, вы трое перешли все границы. Со мной не стоит шутить, Фальконе. Я вас всех распну на кресте, клянусь.

– Да, да, да, – проворчал Перони. – Чисто, – объявил он минуту спустя. – Полагаю, он ждет, что грязную работу за него выполнят другие. А язык у Виале острый, однако. Если он опять начнет угрожать, придется им заняться вплотную.

– Вы все покойники! – взревел Виале.

Перони сверху вниз посмотрел на апоплексическое лицо сотрудника госбезопасности. Потом заговорил – медленно и тем тоном, который заставлял умолкнуть самого крутого уличного хулигана:

– Будь хорошим мальчиком и заткнись, к чертовой матери.

– Ладно, потом поговорим! – прошипел Виале и умолк. Перони подтолкнул его к возмущенному американцу.

– Итак, мисс Дикон, – сказал Фальконе, – чем мы теперь займемся?

– Обратимся к фактам. – Эмили встала перед фигурой в зимнем пальто, откинула капюшон и содрала скотч, которым был заклеен рот.

Торнтон Филдинг, крича от боли, приложил пальцы ко рту, потом отдернул их. С удивлением и страхом рассматривал он группу стоящих перед ним людей, как будто только что проснулся и, еще не отделавшись от преследовавшего его всю ночь кошмара, неожиданно очутился внутри другого.

– Это какая-то шутка? – вскричал Филдинг. Он с ужасом взирал на жилет с желтыми коробками, прикрепленный к его телу. – Ты в своем уме, Липман? Что за дела, черт возьми? Сейчас же снимите с меня взрывчатку.

Ник Коста следил за выражением лица Липмана. На нем лишь шок и удивление. Наконец агент повернулся к Фальконе:

– Что он здесь делает?

– Разговаривает, – вмешался в разговор Коста. – Он все расскажет, если хочет жить.

Эмили подошла вплотную к Филдингу. Посмотрела на его жилет, затем на свой.

– Это бомбошки типа БЛЮ-97, Торнтон. Предназначены специально для нас двоих. Я наблюдала за тем, как Каспар мастерил их сегодня утром. В каждой коробке есть крышечка с детонатором, соединенная проводом с пультом, который контролирует только он. Он знает, что делает. – Она щелкнула по микрофону. – Каспар слышит все, что мы говорим. – Эмили кивнула Липману: – Если ему не понравится то, что они делают, мне придется стать мученицей. Раздастся взрыв. Мы оба погибнем.

В глазах Филдинга отразился настоящий ужас.

– Господи Иисусе, что этот псих хочет от меня?

Эмили стояла рядом, не сводя с Филдинга глаз.

– Того же, чего хочу я сама, Торнтон. Тебе нужно ответить на некоторые вопросы. О том, что происходило здесь в 1990 году. Ты ведь все помнишь, не так ли?

Филдинг удивленно покачал седой головой:

– Что? О чем ты говоришь? Послушайте…

Он посмотрел на Липмана, затем перевел взгляд на Фальконе, как бы взывая к ним.

– Клянусь, я говорю правду. Час назад я сидел за письменным столом в посольстве. Эмили прислала мне безумное сообщение по электронной почте, в котором говорилось, что она попала в беду вместе с вами и что мне необходимо быть возле Корсо.

Липман окинул его мрачным взглядом, потом посмотрел на Косту.

– Час назад она находилась здесь и не могла ничего послать.

– Мне пришло внутреннее сообщение! – взвизгнул Филдинг. – С ее персонального компьютера, черт возьми! Текст был такой, будто весь мир рушится, и только я один могу его спасти.

– Еще как, Торнтон, – спокойно заметила Эмили.

– Но это просто смешно! – крикнул он.

Липман, явно заинтересованный, подошел к Филдингу:

– Что случилось?

– Я приезжаю туда, и какой-то здоровенный псих в форме бросается на меня, тащит в темную аллею, надевает на меня эту одежду и говорит, что если не стану ждать там, где он велит, какого-то парня, который придет за мной, то я покойник. А потом заклеивает мне рот скотчем. Так что пришлось оставаться там, пока… – Филдинг показал рукой на Косту. – Не явился вот он.

Липман бросил на Косту испепеляющий взгляд и получил в ответ добродушную улыбку.

– Так что тут происходит, черт возьми, Джоэл? – вопрошал Филдинг. – Если ты проводишь учения, то…

– Ничего подобного, – ответил Липман. – Ты был здесь в 1990 году?

– Конечно! – крикнул Филдинг. – Тут нет никакого секрета. Я и сейчас в Риме. Вспомни, я резидент. Тогда меня не отправили назад по соображениям безопасности. А сейчас я просто стал частью интерьера посольства. Большое дело.

– Я об этом не знал, – тихо проговорил Липман.

– Избавьте меня от этого дерьма! – закричал Филдинг.

Коста подошел и внимательно посмотрел на него.

– Не могу. Только Каспар способен снять с тебя все обвинения.

– Вы, негодяи, послали меня к этому психу?

– Похоже на то, – заметил Липман. – Так где же он теперь, мистер Коста?

– А почему вы у меня спрашиваете? – пожал плечами полицейский. – Я только что принял телефонный звонок. Он может находиться где-то поблизости. Говорит, что если не получит ответов на свои вопросы, то начнет приводить в действие взрывчатку через, – Коста взглянул на часы, – десять минут. Ему стоит верить. Как вы считаете, мистер Филдинг, Каспар способен на такие действия?

Филдинг не хотел принимать условия игры.

– Я никогда с ним не встречался! До тех пор, пока вы не пихнули меня в это дерьмо. – Он посмотрел на Липмана и пробормотал: – Джоэл, тебе-то не пристало заниматься такими делами.

Эмили Дикон подалась вперед и прикоснулась к проводкам на жилете Филдинга. Тот в испуге отпрыгнул.

– Каспар выполнит обещание, Торнтон, – настаивала она, – если ты не начнешь говорить. Пора уже. Мы внимательно выслушаем тебя.

– Что я должен рассказать вам?

– Расскажи нам о «Вавилонских сестрах». Кто стоял за операцией…

Филдинг взвился:

– Господи, Эмили! Ты же в курсе событий. Я сделал все, что мог. Ты прочитала те документы. Разве их суть не дошла до тебя? Мне что, начинать разжевывать?

– Да, – спокойно отвечала Эмили. – Вот именно.

– Отлично! Диверсионная группа подчинялась Каспару и твоему старику. Дэн – босс, а Каспар опытный военный. Отлично вооруженная парочка старых хиппи с чеком на кругленькую сумму, полученным от секретных служб. Вы удивляетесь, что все полетело к чертовой матери?

– Нет! – Эмили твердо стояла на своем. – Ты показал мне только то, что хотел, Торнтон. Ко мне все это не имело никакого отношения. Ты просто защищал себя.

– Абсурд какой-то. О чем ты говоришь, черт возьми?

– О тебе! – крикнула она. – Ты держал в руках все нити и продолжаешь удерживать их. Почему существует только один документ, с которым ты позволил мне ознакомиться? Случайность? Конечно, нет. Документ обвиняет во всем моего отца, а не тебя. Поэтому ты и подсунул его мне.

– Джоэл, нам нужны твои люди, – не сдавался Филдинг.

Коста думал о стремительно бегущих минутах. Интересно, как долго еще будет ждать Каспар?

Эмили Дикон, стоя прямо под отверстием в куполе, позволила себе заглянуть в этот «божий глаз».

– Речь идет о местах, Торнтон. Вот что он хочет решить для себя. Важны места, похожие на Пантеон. Они с отцом частенько встречались здесь, обговаривали разные вопросы. Каспар рассказал мне. Кто-то с пьяцца Матеи, кого Каспар не знал, был в курсе событий.

На минуту Филдинг испугался.

– Ну и что?

– Вот об этом отец и сообщил Каспару перед смертью. Он жалел, что встретился с человеком с пьяцца Матеи. Каспар надеялся, что он его нашел. Он вернулся сюда пару месяцев назад. Обнаружил дом, которым многие годы пользовались агенты секретных служб. Напал на парня, живущего там, пытаясь выбить из него нужные сведения. Но не стал убивать. Это был посторонний человек. Каспар нуждался только в информации, а ее у того типа не было. Тогда еще Каспар не мочил всех подряд.

– Итак?

– Итак, он не получил того, чего хотел. Однако теперь мы знаем все.

Филдинг удивленно посмотрел на нее:

– Ты несешь чушь. Для этого меня привели сюда?

– Да, – ответила Эмили. – Именно.

Затем положила руку на жилет и взялась за связку проводов.

Коста с ужасом наблюдал за ее действиями.

– Эмили…

– Я покажу тебе, Торнтон, – сказала она, одним резким движением руки отрывая проводки от коробочек.

Филдинг весь сжался и полуприсел, однако ничего не произошло. Эмили расстегнула пальто, скинула его на пол, потянула молнию на жилете и сняла его.

Фридрексен бросился в темный угол зала.

– Вернись! – крикнул ему Липман. Затем взял жилет и осмотрел его. Вынул детонатор из одной коробки, содержимое которой посыпалось на пол. Склонив голову набок, агент царапнул металл пальцем. – Подделка, – констатировал он.

– Баночка из-под кока-колы, – заверила его Эмили. – Покрашена в желтый цвет и зашпаклевана. Плюс спирт для запаха и настоящий детонатор.

– Аккуратная работа, – согласился Липман. Потом показал пальцем на жилет Филдинга.

– А как насчет этого жилета?

– О! – оживилась Эмили, протянула руку к пальто и вынула что-то из кармана. – Здесь все настоящее. Абсолютно. Тебя разнесет на кусочки, Торнтон. И знаешь что? – В руках у Эмили находился небольшой пластиковый прибор. Большой палец лежал на кнопке. – Выбор сделал не Билл Каспар, а я сама. Он поверил мне и дал фальшивый жилет. Как ты считаешь, кому я должна доверять, Торнтон?

Коста почувствовал на себе пристальный взгляд Фальконе.

– Эмили, – проговорил он, – мы так не договаривались.

– Теперь все изменилось. – Она обошла Филдинга кругом, держа пульт у его лица. – Поговори со мной, Торнтон. Ладно, можешь и не говорить. Мне уже все равно. Ты подвел моего отца. Он был хорошим человеком. А ты продал его и людей, которые шли за ним. Там, у реки. Позволил им уйти туда в надежде… На что они могли надеяться?

Косте показалось, что Филдинг нервничает.

– Сделай что-нибудь, Липман! – взмолился тот. – Девчонка безумна, как и ее отец.

– Полагаю, – продолжала Эмили, игнорируя его замечание, – ты считал, что как только они попадут туда и поймут, что могут или сдаться, или умереть, то сразу же начнут разделять твои мысли. До них дойдет, что это чужая война, а им остается только поднять руки вверх и потихоньку уйти в сторонку. Такова была суть сделки. Когда все кончилось, состоялись секретные переговоры с Багдадом и передача пленных на сирийской границе. Все отправились домой. Ты исчез и обогатился. Никто не задавал никаких трудных вопросов. Но Билл Каспар не захотел уйти по-тихому, не так ли?

– Песок? – усмехнулся он. – И баночки из-под колы? Вот чем занимается теперь наш герой?

– Доказательства, – прошептала Эмили. – Они нам нужны.

На лбу Торнтона Филдинга блестели капельки пота.

– Нет, Эмили. Все хотят, чтобы этому дерьму пришел конец, а психа отправили в нужное место. Он убил твоего отца. Полагаю, ты тоже хочешь, чтобы восторжествовала справедливость.

Тонкие пальцы Эмили Дикон потянулись к жилету Филдинга и отыскали верхнюю коробочку в среднем ряду, прямо под подбородком.

– Не двигайся, Торнтон! – прикрикнула она. – Не хочу ошибиться. Остальные соединены проводками параллельно и взорвутся, если я притронусь к ним. Каспар мне показал.

Он весь напрягся, не зная, блефует ли она или говорит правду. Эмили быстро отсоединила проводки от коробки.

– Он считал, что тебя надо убедить. – Она сняла детонатор и бросила его в темноту возле дверей.

Филдинг прищурился. Липман и Виале уже лежали на полу. Эмили Дикон обняла Филдинга и крепко прижала к себе.

– Помнишь, как мы танцевали с тобой? – спросила она. – Я тогда была еще ребенком. Мы кружились и кружились, чертя на полу замысловатые фигуры. Люди любят рисунки, Торнтон. Они украшают нашу жизнь и как-то упорядочивают ее.

Внезапно поблизости раздался взрыв. Грохот оглушающим эхом пронесся по полусфере помещения. С улицы донесся пронзительный звук сирены. Эмили прижалась к Филдингу, не давая им обоим упасть. Сила и жар взрыва были необыкновенно велики.

– Вот что искал Каспар, – проговорила она, прижимая пульт к его щеке и держа палец на кнопке. Между тем они описывали медленный круг по каменному полу. – То, что может вернуть в мир порядок, которого, возможно, вообще не существует. Вот я сейчас нажму на кнопку, и нас не будет. Никаких воспоминаний. Никакого чувства вины или ненависти. Тебе это по душе?

Филдинг молчал, стараясь изо всех сил держать себя в руках.

– Он был моим отцом, Филдинг, и считал тебя своим другом. Помню, как ты приходил в наш дом, обедал с нами. Ты ненавидел музыку, которую он любил, и приносил пластинки с записью больших оркестров, играющих танцевальные мотивы. И ты убил его. Задолго до Каспара. Каким-то образом я почувствовала, что он умер именно тогда.

Филдинг положил руки ей на плечи, посмотрел прямо в глаза и сильно встряхнул ее.

– Дэн тоже взял деньги, Эм! Никто не заставлял его. Никто никого не заставлял. Если бы этот болван Каспар не начал стрелять, все бы благополучно вышли оттуда и оказались на свободе. Одни обогатились бы, другие стали бы героями. Мир полон грязи. Ты разве не замечала?

Коста увидел печаль в ее глазах. Палец на кнопке побелел.

Филдинг оттолкнул Эмили.

– Тогда почему он вернулся и ничего не сказал? – спросил он. – Почему не задавал никаких вопросов?

– Он не знал! – хрипло взвизгнула она.

Филдинг вновь схватил девушку за плечи, впился в нее горящими глазами:

– Ты слишком умна, чтобы поверить в такое. Разве нет?

Эмили молчала. Просто стояла, качая головой и гневно глядя на него.

– Подумай, – продолжал Филдинг. – Он молчал, потому что ему заплатили, Эмили. Все в его команде получили деньги. В самом начале.

– Ну и что, Филдинг? – спросила она. – Ты хочешь сказать, что от этого зависело его моральное решение?

Казалось, Торнтон Филдинг вдруг забыл о смертельной взрывчатке, прикрепленной к его телу. Он был взбешен, что Эмили не понимает его.

– Ты слишком молода, – фыркнул он ей в лицо. – У тебя нет никаких мыслей.

– Так просвети меня.

Он на мгновение закрыл глаза, покачал головой, прижал к себе смертельно опасный жилет.

– Мы с Дэном работали вместе многие годы. Начиная с Никарагуа. Неоднократно прошли через разное дерьмо. И никогда ни в чем не сомневались. Просто нам надоела проклятая система, заставляющая нас решать, кто прав, кто виноват. Мы устали видеть, как бывшие друзья превращаются в злейших врагов. Твой отец обладал огромным чувством долга, но такое же чувство должно быть и у руководства, иначе у вас начинают возникать разного рода вопросы. В конце концов мы оба истощились. – Он с отвращением посмотрел на Липмана. – В таком случае ты или превращаешься в автомат и бездумно делаешь то, что тебе говорят, или становишься врагом начальства. Третьего не дано. Да, мы взяли деньги, но не хотели расширения военных действий. А кругом было полно всяких психов, которые ратовали за продолжение войны и взятие Багдада. Мы ведь являлись освободительной армией, несли счастье, мир и свободу всему миру. «Вавилонские сестры» не имели отношения к Кувейту. Миссия заключалась в том, чтобы мы организовали базу, ибо ястребы в Вашингтоне убеждали Буша идти до конца. Ты меня понимаешь?

Эмили слушала, пытаясь постигнуть смысл его слов.

– Эмили, – умолял Филдинг, – ты должна понять. Мы с Дэном заранее договорились. Никто не должен был пострадать. Простая и честная сделка. За исключением… – Он вздохнул, повесил голову и уставился в каменный пол. – Мы не ввели Билла Каспара в курс дела. Обсуждали этот вопрос, однако в итоге не решились сообщить ему обо всем. Сочли, что он со своей командой не будет оказывать сопротивления, как только увидит, что им грозит. Не думали, что он захочет сделать девять человек посмертными героями. Таким образом Дэн и его команда стали свидетелями кровавой бани и ничего не могли сделать. А потом…

Ему не хотелось продолжать.

– И что потом?

– Нам предстоял неприятный выбор. Тут нет нашей вины. Ни моей, ни Дэна и ни Каспара, Хорошая идея постепенно выродилась в дурную. Пара усталых идеалистов и пацифистов считали, что могут спасти мир. Глупо. Всю тупость ситуации мы ощутили потом, когда после войны иракцы уговаривали нас продолжить начатое и грозили разоблачением, если мы не послушаем их.

Эмили покачала головой:

– Отец не стал бы…

– Он согласился! – крикнул Филдинг. – Мы все согласились. Другой альтернативы у нас просто не могло быть. Надо было или делать то, что они велели, или садиться в тюрьму. А потом Каспар освободился. И знаешь, что самое смешное? – Внезапно на его лице появилось выражение ненависти. – К тому времени все это уже не имело значения. Если бы Билл Каспар не начал свою охоту, все эти события ушли бы в небытие. Разве что, – добавил он кисло, – мы порой просыпались бы среди ночи в холодном поту, страдая от нахлынувших воспоминаний.

За большими дверями послышался шум. Раздались звуки мегафона. Громкие, начальственные голоса карабинеров.

Филдинг кивнул в сторону кнопки и сделал несколько шагов назад.

– Так ты хочешь нажать на эту штучку, Крошка Эм? Что ж, если тебе станет легче, давай, жми.

– О, Торнтон, – немедленно ответила она, – мне станет гораздо легче.

Эмили Дикон нажала кнопку, и жилет Торнтона Филдинга тотчас полыхнул, словно шутиха. Коста бросился к ней, пытаясь повалить ее на холодный твердый пол.

Эмили сопротивлялась, не спуская глаз с Филдинга.

– Не волнуйся, – прошептала она. – Там только баночки из-под колы, песок и несколько детонаторов. Да чуть-чуть удобрения. Ты удивишься, как много я узнала за последние несколько часов.

Торнтон Филдинг прыжками передвигался по центру зала, пока детонаторы не догорели и с шипением не попадали на пол.

Ник Коста посмотрел в глаза Эмили и понял, что она сейчас видит перед собой. Образ из прошлого. Девочка танцует с другом отца, не ведая, какая тьма лежит вне залитой ярким светом комнаты, полной счастливых воспоминаний. Она еще не знает, как трудно проникнуть в сознание человека, пусть даже такого, которого ты, кажется, отлично знаешь и любишь.

– Ник, – вдруг деловито проговорила Эмили. – Инспектор Фальконе. Джанни. Вы готовы?

Такого выражения лица у Фальконе Коста еще не видел. Наконец он определил его как удивление.

– Конечно, – ответил Фальконе и скорчил гримасу, глядя на согнутую фигуру Филдинга под серым глазом в центре купола. – Я думаю, – обратился он к Липману, – теперь твой черед.

Они последовали за Эмили к бронзовым дверям и помогли ей открыть их. Несколько карабинеров ворвались в помещение, потрясая оружием. Фальконе прорычал, что они полицейские.

– Пойдемте со мной, – позвала Эмили.

В будке сидел смотритель в форме явно не по размеру. Он откинулся в кресле, положил ноги на письменный стол рядом с мобильным телефоном и небольшим радио. Перед смотрителем лежал старенький пыльный открытый томик «Божественной комедии» Данте.

Уильям Ф. Каспар снял наушники, посмотрел на трех человек, стоящих перед ним, и кивнул Эмили:

– Я всегда говорил, что импровизация – ключ к успеху, агент Дикон. Отличная работа. Я вами горжусь. – Он махнул в их сторону книгой: – Не возражаете, если я возьму ее с собой? Нашел книжку здесь и, честно говоря, не думаю, что она принадлежит ему.

Он показал на связанную фигуру с кляпом во рту, одетую в подштанники и неряшливый жилет. Перони узнал краснощекого смотрителя и с трудом сдержал смех.

– Позвольте сообщить вам, – продолжал Каспар, – что этот парень первоклассный жалобщик. Кроме того, он неисправимо чванлив. Меня удивляет, как ему могут доверять наблюдение за таким роскошным местом.

Фальконе открыл боковую дверь. Там не было карабинеров… Только свежий белый снег и сгущающаяся темнота.

Коста помахал в воздухе наручниками. Эмили Дикон вышла вперед и посмотрела на Каспара.

– Как дела? – спросила она.

Он выглянул в открытую дверь, а потом обернулся на зал, как бы прощаясь с ним. Осмотрел вещи, лежащие на столе. Книгу. Радиоприемник. Телефон. Все на одной линии.

– Теперь полный покой, – проговорил он и смешал предметы, словно костяшки домино. – Отслужили свое.