Текст книги "Логово Костей"

Автор книги: Дэвид Фарланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

– Странный сон, – повторила Эрин.

Она с подозрением взглянула на рыцарей из Южного Кроутена, сворачивавших лагерь неподалеку. Капитан Гантрелл, худощавый темноволосый человек с фанатичным блеском в глазах, подгонял своих людей, надоедая им указаниями, словно забыв о том, что сворачивать лагерь – самое привычное дело для солдат.

– Сметите грязь с той палатки перед тем, как класть ее в повозку! – говорил он к одному солдату. – Ты неправильно заливаешь костер! – кричал он другому.

В ответ он получал лишь угрюмые взгляды. Эрин было ясно, что войско его недолюбливает.

Только теперь, когда все вокруг были заняты своей работой, Эрин впервые с прошлой ночи решилась поговорить с мужем. Удостоверившись, что никто не обращает на них внимания, они спустились к воде. Здесь можно было спокойно разговаривать, не боясь быть услышанными.

– Тебе приснился сон? – переспросил Селинор, слегка приподнимая бровь. – А что в этом необычного? – он беззаботно опустил свою флягу в мелкий поток, будто не замечая, что они окружены людьми Гантрелла, которые обращались с наследным принцем и его молодой женой как с пленниками.

– Мне кажется, это был не просто сон, – призналась Эрин. – Я думаю, это было видение, – Эрин задержала дыхание, ожидая его реакции. Насколько она знала, каждый, у кого были видения, проявлял и другие признаки сумасшествия.

Селинор помолчал, глядя в кружку.

– Кем было послано это видение? – тяжело спросил он наконец.

Он ничего не хотел знать о безумных видениях своей жены.

– Помнишь, как вчера я уронила свой кинжал в круг огня в Твинхавене? Едва огонь коснулся кинжала, тот исчез. Он прошел через врата в Другой Мир.

Селинор кивнул, но промолчал. Он смотрел на нее с подозрением, но не хотел прерывать ее рассказ.

– Ночью мне приснилось некое существо из Другого Мира, похожее на огромную сову, живущую в пещере под раскидистым деревом. Она держала мой кинжал в клюве и разговаривала со мной. Она меня предостерегала.

Селинор наполнил кружку и перевел дыхание. Как и большинству людей, ему становилось не по себе, когда речь заходила о Другом Мире. Другой Мир был населен легендарными существами, такими как Светлейшие, но также и легендарными чудовищами, такими как ящерицы, которых пламяплеты Раджа Ахтена вызвали в Лонгмоте, или Темный Победитель, которого они впустили в Твинхаван.

– И о чем это… существо предупредило тебя?

– О том, что Темного Победителя нельзя истребить. В его теле сокрыт нечистый дух, сущность настолько угрожающая и ужасная, что вселяет страх даже в сердца Светлейших. Имя этому созданию локус, а все вместе они называются локи. Из всех локи этот – один из самых могущественных. Имя ему Асгарот.

– Если ты убеждена, что этот Асгарот опасен, то почему ты говоришь шепотом? Почему не сказать об этом открыто, не прокричать всему миру, предупреждая об опасности?

– Потому что Асгарот может быть рядом, – прошептала Эрин.

По стволу ближайшего к ним дерева стремительно взлетела белка и пропала в ветвях. Эрин бросила быстрый взгляд в сторону дерева и продолжала:

– Можно только уничтожить тело, которое служит пристанищем этому духу. Так, как Миррима умертвила Темного Победителя. Но истребить Асгарота невозможно. Оторвавшись от тела, локус ищет нового хозяина, недоброго человека или животное, в котором он может поселиться, чтобы управлять им.

Она помолчала, давая ему возможность подумать над ее словами.

– Когда Миррима убила Темного Победителя, смерч поднялся в воздух над его останками. Поднялся и понесся на восток, в сторону Южного Кроутена.

Селинор метнул в ее сторону гневный взгляд:

– Ну и что?

– Ты говорил, у твоего отца были приступы одержимости…

– Может, мой отец и безумен, но никто не посмеет сказать, что он недобрый человек! – отрезал Селинор.

– Ты же сам рассказал мне, как дальновидца твоего отца нашли мертвым, – напомнила Эрин. – Твой отец мог убить его в приступе помешательства. Или это был поступок недоброго человека.

– Я вовсе не уверен, что именно он убийца, – сказал Селинор. – Тому нет доказательств. Кроме того, мой отец начал вести себя странно еще до того, как колдуны Раджа Ахтена вызвали Темного Победителя. Даже если твое видение было правдивым и этот «локус» действительно существует, это не даст тебе никаких оснований подозревать моего отца.

Селинор даже и думать не хотел о том, что его отец одержим. Эрин не винила мужа. Однако и то, что странное поведение его отца было замечено уже давно, не подлежало сомнению.

Эрин не находила себе места. Сова из Другого Мира показала ей локус, зловещую тень, которая, поселившись в одном человеке, распространяла свои щупальца по всему миру; щупальца зла и мрака, которые могли опутать любого. Они заползали внутрь людей, одурманивая их сознание и наполняя человека своей собственной порочной сущностью.

Сети зла, сплетенные локусом, неотвратимо расползались по земле, проникая в сердца, подчиняя себе сознание каждого, кто попался в эти сети, заставляя людей враждовать с себе подобными.

Эрин никогда раньше не встречала Гантрелла, однако исступленный блеск в его глазах и то, как он заставлял своих людей сторожить Селинора, наследного принца, словно тот был пленным шпионом, наводило ее на мысль, что капитан попал под влияние локуса.

Отец Селинора тоже не давал ей покоя. Он провозгласил себя Королем Земли. Он что-то замышлял против Габорна, распространяя о нем сплетни, подстрекая против него правителей отдаленных земель, которые должны были стать союзниками Габорна.

Если даже Асгарот и не вселился в отца Селинора, его отец в любом случае представляет собой опасность.

– Что это вы тут уединились? – послышался голос капитана Гантрелла.

Он подошел как бы невзначай, пытаясь кривой ухмылкой прикрыть недоброжелательность и подозрение.

– Обдумываем, как бы нам сбежать обратно во Флидс, – сообщила Эрин издевательским тоном.

– Не слишком хорошая идея, – сказал Гантрелл, пытаясь поддержать шуточный тон.

Получилось фальшиво. Эрин давно заметила, что чувство юмора у него совершенно отсутствует.

Гантрелл с одобрением взглянул на своих рыцарей, которые уже оседлали коней и были готовы выступать.

– Что ж, пора отправляться, пока еще прохладно, – изрек он.

Эрин заставила себя улыбнуться, хотя ее беспокойство насчет Гантрелла все нарастало. Чутье подсказывало ей: вместо того чтобы вежливо улыбаться ему, словно какому-нибудь надоедливому поклоннику, лучше было бы вспороть Гантреллу брюхо и повесить его на собственных же кишках.

Эрин, изнемогая от недостатка сна, вскарабкалась на лошадь, и отряд двинулся в путь в предрассветных сумерках. На пути им тут и там попадались небольшие отряды рыцарей, направлявшиеся на юг. Отряды сопровождали кузнецы, прачки и эсквайеры. Все они восседали на телегах, которые с трудом тащились по пыльной дороге. Рядом с ними громыхали повозки с военной амуницией: мечами, стрелами, палатками; здесь же была провизия – одним словом, все, что было необходимо для длительной военной кампании.

Когда они миновали караван из двадцати баллист на колесах, которые тянули лошади, отмеченные рунами силы, Эрин не удержалась и спросила у Гантрелла:

– Солнце еще не взошло, а все войска уже пришли в движение. К чему такая спешка? На какую страну вы собираетесь напасть?

– Напасть, Ваше Высочество? – удивился Гантрелл. – Это всего лишь обычная перегруппировка наших оборонительных постов.

Он подъехал так близко, что ей пришлось направить свою лошадь в сторону, чтобы не задеть его.

– Если бы вы боялись вторжения, то укрепляли бы оборонительные сооружения, а не сгоняли войска к южной границе. Так на кого вы собираетесь пойти войной?

– Не могу сказать, миледи, – ответил Гантрелл с усмешкой, которая привела Эрин в бешенство.

Они ехали все утро. Лошади резво бежали по утренней прохладе. Доспехи рыцарей звенели подобно звукам цимбал под барабанную дробь копыт, будто аккомпанируя какому-то торжественному гимну.

От усталости Эрин ехала как во сне, постепенно теряя чувство реальности. Южный Кроутен по праву считался красивой местностью: вокруг было настоящее пиршество красок, деревья на склонах холмов словно соревновались, чьи осенние листья ярче. Тут и там из-за поворота открывался дивный вид, от которого захватывало дух. Она заметила живописный каменный домик, притаившийся под раскидистым дубом; корову, пасущуюся рядом с амбаром, за которым виднелся бесконечный каменный забор. Забор тянулся и тянулся до тех пор, пока Эрин не подумала, что уже никогда больше не увидит ни домика, ни коровы, ни луга, ни дерева.

Ее глаза резало от усталости. «Надо дать им немного отдохнуть», – подумала она, закрывая глаза. «Просто надо отдохнуть. Я не засну», – твердила она сама себе.

Эрин боялась, что может сойти с ума. Сны, которые она видела всякий раз, когда начинала дремать, были настолько явственными, что ей казалось, будто ее лошадь скачет через этот сон. Она думала, стоит ей заснуть покрепче, как она окажется в мире более реальном, чем тот, который окружает ее и лошадь сейчас.

Ей приснился сон, даже не сон, это была лишь короткая вспышка, видение, образ огромной совы в темном дупле. Она снялась со своего прежнего гнезда и теперь пряталась в тени. Серо-белый узор на ее крыльях был похож на мертвые листья, налепленные прямо поверх костей.

Эрин пристально вгляделась в вытаращенные золотистые глаза совы и сказала:

– Оставь меня в покое. Я не хочу говорить с тобой.

– Ты боишься меня, – ответила сова.

Она обращалась к Эрин не с помощью слов, а скорее с помощью мыслей, которые пронзали сознание Эрин, окрашивая ее ощущения в бесчисленное количество оттенков, не поддающихся описанию простыми словами. Эти мысли открывали перед Эрин тайные врата ее подсознания, пробуждая предчувствия и интуицию.

– Не надо бояться меня. Я не враг тебе.

– Ты – мое безумие, – ответила Эрин, изо всех сил стараясь проснуться. Видение померкло и растворилось.

* * *

Не успело солнце показаться над горизонтом, как капитан Гантрелл прокричал:

– Воой-ско, стой!

Эрин открыла глаза, решив, что они остановились лишь для того, чтобы пропустить очередной караван повозок. Однако вместо повозок она увидела в стороне от дороги тихий маленький пруд, укутанный утренним туманом, и нависающий над ним павильон, окрашенный в цвета королевской семьи – лиловый с золотой окантовкой.

Король Андерс собственной персоной, обнаженный по пояс, стоял на коленях возле пруда и совершал утреннее омовение холодной водой. Когда король поднялся, он показался Эрин изможденным. Это был высокий и худой человек, голова его представляла собой обтянутый кожей череп с редкой порослью на подбородке.

Его Хроно, историк, который вел летопись жизни короля, стоял неподалеку. Он был занят тем, что чистил коня, готовясь к поездке.

Тут же сидела на корточках полная пожилая женщина, одетая в серые лохмотья. Со всех сторон ее окружили белки, затеявшие веселую игру. Женщина раскалывала своими заскорузлыми пальцами лесные орехи, подбрасывала их вверх и смотрела, как белки устраивают на них охоту. Они скакали по ее плечам, взбирались ей на колени, пытаясь поймать орех, пока тот не коснулся земли.

Селинор тронул Эрин за локоть и, кивнув в сторону женщины, объяснил:

– Это Ореховая Женщина, Охранительница Земли из Элианского леса.

Эрин, еще не стряхнувшей с себя остатки сна, увиденная сцена показалась одной из самых странных в ее жизни.

Значит, это и есть безумный король Андерс, подумала она, снова разглядывая худосочного всклокоченного лорда, человек, которого мне, скорее всего, придется убить.

Он вовсе не выглядел устрашающе.

Король слегка повернулся и, нахмурившись, глядел на приближающееся войско, видимо недовольный тем, что его отвлекают от утреннего омовения. Однако стоило ему увидеть Селинора, недовольство на лице короля немедленно исчезло, уступив место сердечнейшей улыбке.

– Сын! – воскликнул король Андерс. Его голос был наполнен радостью. – Ты приехал домой!

Король схватил наброшенное на ближайший куст полотенце и стал подниматься наверх, вытираясь на ходу. Селинор соскочил с седла и обнял старика.

Однако объятие было недолгим.

– Зачем все эти войска на границе, отец? Ты собираешься начать войну?

Король Андерс принял оскорбленный вид.

– Начать войну? Мальчик мой, я могу лишь закончить войну, но начинать войну – это не в моем стиле.

Андерс взял сына за руки, и, выглянув из-за его плеча, уставился на Эрин.

– А это кто тут у нас? – спросил он. – Эрин Коннал? Ваш портрет и вполовину не отражает вашей красоты, прекрасная леди.

– Благодарю Вас, – ответила Эрин.

Удивительно, что король узнал ее по крошечной картинке, написанной на медальоне почти десять лет назад.

Услышав ее голос, король Андерс просиял. Его приветственная улыбка излучала подлинную теплоту. Взгляд его серых глаз, казалось, проникал в самую сущность Эрин. Оставив Селинора, король подошел поближе и в упор посмотрел на Эрин.

Ее лошадь шарахнулась в сторону, но стоило ему дотронуться до ее шеи, как животное тут же успокоилось. Король Андерс воздел левую руку к небу.

– Выбираю тебя, Эрин Коннал, – провозгласил он. – Выбираю тебя для Земли. Если когда-либо ты окажешься в беде и услышишь мой голос внутри себя, повинуйся ему, и я выручу тебя.

Эрин невольно отпрянула назад, от удивления лишившись дара речи. Она ожидала всего, чего угодно, кроме тех слов, которые сказал король, ибо он слово в слово повторил фразу Габорна, которую тот произнес, когда по праву Короля Земли он выбрал ее и решил сделать одним из своих воинов. Неужели и король Андерс теперь обладает способностью выбирать? Неужто и он решил принять ее в число своих воинов и использовать Прозрение Земли, чтобы распознавать, когда ей будет угрожать опасность? И посылать ей предостережения?

Ах нет, что за святотатство!

– По какому праву? – поинтересовалась Эрин. – Какое право ты имеешь так говорить?

– Я имею на то все права, – ответил король Андерс. – Я Король Земли. Земля призвала меня сеять семена человечности сквозь грядущие черные времена.

Эрин ошеломленно воззрилась на короля Андерса. Король был сама искренность. Взгляд его серых глаз излучал доброту, проницательность и великодушие. Король держался с редким достоинством и обезоруживающе улыбался. Внешне он ни капли не был похож на Габорна, однако вел себя так, будто Габорн обрел в нем второе рождение.

– Ты – Король Земли? Как это понимать?

– Это случилось не далее чем вчера, рано утром. Должен признаться, в течение нескольких дней до того момента меня не покидало странное ощущение. Предчувствие, что грядут черные времена и великие перемены уже на подходе. И вот я удалился в леса, чтобы поразмышлять над этим. В лесу царила напряженная тишина. Белки, все до одной, пропали. Я блуждал в поисках Ореховой Женщины…

Заслышав эти слова, Ореховая Женщина слезла со своего склона и поспешила присоединиться к беседующим. Тем временем белки продолжали резвиться возле ее ног.

Король Андерс продолжал:

– Я застал ее в пещере за укладыванием каких-то сушеных трав и всякой всячины. Она рассказала мне, что отвела белок в безопасное место и вернулась лишь для того, чтобы кое-что забрать. Затем она повела меня сквозь чащу в один потайной грот.

Ореховая Женщина положила руку королю на плечо, как бы прося позволения продолжить рассказ. Когда она заговорила, голос ее был наполнен священным трепетом:

– Там нам явился Дух Земли. Он предрек нам, что грядут черные дни. Дни, чернее которых мир еще не знал. Дух воззвал к твоему отцу: «Будь верен мне! Не покидай меня, служи мне, и моя мощь пребудет с тобой. Но если предашь меня, я оставлю тебя, как оставил Короля Земли до тебя!»

Андерс отвернулся, всем своим видом показывая, как мучительна ему сама мысль о том, что кто-то мог потерять Мощь Земли.

– Бедный Габорн, какое проклятие пало на него! – принялся убиваться Андерс. – Милый юноша… Боюсь, все его благие намерения обернулись бедой. Я всегда сомневался в нем. И все же он был избран Землей, пусть и ненадолго. Теперь я призван продолжать его дело и попытаться восполнить ту утрату, которую он понес из-за меня.

Эрин исподлобья рассматривала стоящую перед ней парочку, не в силах понять, что ей думать и делать в данной ситуации. Она готовилась встретить безумца и покончить с ним. Но теперь в ее душу закралось сомнение: «А что, если он действительно Король Земли?».

* * *

Пасть Мира, повторяла про себя Аверан, рассматривая зияющее отверстие. Я летала над этим местом десятки раз и видела, как стада овец пасутся на всех окрестных холмах вокруг этой пещеры. До дома отсюда не более пятидесяти миль.

Воспоминание о доме заставило ее сердце сжаться от боли. Неделю назад опустошители разорили Форт Хаберд. Почти все, кого она знала, погибли. Аверан спрыгнула на землю. Ослабевшие после сна ноги коснулись каменистой почвы.

По обе стороны от дороги тянулись канавы – характерная черта старинных дорог. Однако то, что на первый взгляд было похоже на обычную канаву, при ближайшем рассмотрении оказалось вовсе не творением рук человеческих. Ров, в который Аверан только что приземлилась, представлял собой не что иное, как четырехпалый отпечаток ноги самки опустошителя. След достигал четырех футов в ширину и больше ярда в длину. Слева и справа вдоль дороги, покуда хватал глаз, тянулись вереницы таких же следов.

Дорога на самом деле оказалась тропой опустошителей. Неделю назад десятки тысяч чудовищ вырвались из Подземного Мира как раз в этом месте. Они пробурили в земле ров в семьдесят футов шириной и в несколько футов глубиной. След их, серпантином опутавший землю на много сотен миль вокруг, пролегал через дюжину разоренных городов.

Аверан дотронулась посохом до земли и тут же непроизвольно навалилась на него, изнемогая от усталости.

– Ты готова принимать дары? – спросил Габорн, облачаясь в доспехи.

– Хочешь сказать, я буду делать это прямо здесь? А не в Башне Посвященных?

– До Башни слишком далеко. Йом привела способствующего и людей, готовых стать Посвященными. Поищи себе что-нибудь поесть, а потом мы займемся тобой, – ответил Габорн.

Аверан потуже затянула пояс. Здесь, наверху, в воздухе чувствовалась осенняя прохлада, и резвый ветерок, подобно гончему псу, носился кругами, обдавая холодом. Аверан последовала за Габорном внутрь пещеры.

С каждым их шагом пение, услышанное ею раньше, становилось все громче. Звуки отражались от стен пещеры мощным эхом.

– Почему они поют? – спросила Аверан.

– Празднуют победу, – ответил Габорн. – Орду опустошителей загнали в землю.

Теперь понятно, подумала Аверан.

Семьдесят тысяч опустошителей исчезли с лица земли. Такой битвы не было уже несколько веков. И все же при мысли об этой бессмысленной бойне, принесшей столько смертей – пусть даже погибли враги, – у Аверан во рту появился кислый вкус.

Недалеко от входа в пещеру вокруг костра собрались по меньшей мере две сотни человек. По большей части это были лорды из Мистаррии и Гередона, хотя среди них попадались и Рыцари Справедливости, которые никого не признавали своим королем. Тут и там виднелись темнокожие воины, которые до сих пор носили желтые цвета далекого Индопала.

Среди собравшихся было также несколько десятков крестьян из соседних деревень. Это были любопытные, прибившиеся к войску Габорна. Их внешность безошибочно выдавала их происхождение. Большинство из них были одеты в овчинные тулупы и вязаные шерстяные шляпы. Фермеры и лесорубы принесли с собой тяжелые топоры и тисовые луки, показывая тем самым стремление присоединиться к армии Короля Земли.

И вот Габорн наконец-то объявился. Кто-то в толпе крикнул:

– Славьте Короля Земли!

В ответ раздались оглушительные приветствия.

* * *

У входа в пещеру Аверан немного помедлила. Взгляд ее был направлен вверх. Мерцающий свет костра освещал закопченный свод, с которого свисали лоскутья бурых пещерных водорослей.

Среди зарослей осторожно пробирался огромный краб-слепец, прячась в неровностях свода и изредка останавливаясь, чтобы пожевать водоросли.

Даже здесь, у самого входа в пещеру, флора и фауна Подземного Мира имели странный, неземной вид. Аверан все медлила. Она боялась, что, переступив порог пещеры, она навсегда оставит позади привычный мир, а путь вниз станет теперь неотвратимым.

Оглянувшись, Аверан вновь увидела усыпанное звездами небо. Она глубоко вдохнула чистый горный воздух, прислушалась к мирному воркованию лесного голубя. Затем решительно вступила под сень пещерного свода. Путешествие началось.

Неподалеку молодой рыцарь сидел на камне, пытаясь выровнять выбоину в своем шлеме. Он взглянул на Аверан. Глаза его сияли. Мальчишки из местного населения сворачивали лагерь – убирали котелки с огня, проверяли снова и снова свои рюкзаки. Потрепанный рыцарь из Индопала стоял на коленях на земле, затачивая острия своих стрел точильным камнем.

Все вокруг бурлило. С прибытием Габорна все настолько оживились, что Аверан показалось, будто они ждали его не несколько часов, а всю свою жизнь.

Вильде, творение Биннесмана, стояла посреди пещеры. Ее фигура в толпе сразу бросалась в глаза. Это существо было создано волшебником для того, чтобы стать воителем на благо Земли. Она единственная из женщин, и без того немногочисленных, имела при себе оружие – палицу из массивного дуба. Одета она была в кожаные штаны и шерстяную тунику. На первый взгляд вильде была похожа на симпатичную молодую женщину, если не считать странного цвета лица. Ее кожа напоминала яркую молодую зелень, зрачки ее были темно-зеленые, почти черные, а волосы ниспадали на плечи волнами цвета авокадо.

Аверан подошла к вильде.

– Здравствуй, Весна! – сказала Аверан, назвав ее тем именем, которое впервые произнесла, когда увидала, как зеленая женщина свалилась с небес.

– Привет! – ответила вильде.

Ее речевые навыки были еще не слишком развиты. Но ведь Биннесман создал свое творение всего неделю назад. Ни один младенец в таком возрасте еще не умеет говорить.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Аверан, надеясь завязать беседу.

Зеленая женщина, не мигая, уставилась на Аверан. Поразмыслив с минуту, она ответила:

– Я чувствую желание кого-нибудь убить.

– Бывают дни, когда и я чувствую то же самое, – поделилась Аверан, стараясь проникнуться настроением своей собеседницы.

Однако эта попытка лишь резче обозначила пропасть, лежащую между ними. Первоначально Аверан видела в зеленой женщине личность, человека, нуждающегося в ее помощи. Но ведь у Весны не было ни отца, ни матери, она не знала семьи, никто не воспитывал ее. Биннесман слепил ее из корней, камней и сока земли. Она просто не могла стать Аверан другом, поскольку зеленая женщина желала лишь одного: преследовать и истреблять врагов Земли.

Когда Аверан входила в пещеру, ей показалось, что внутри было около двух сотен воинов. Теперь она заметила, что ошиблась в своих подсчетах как минимум вдвое. Многие бойцы были скрыты в тени в глубине пещеры. На самом деле отряд был намного больше. Вид такого количества воинов подействовал на Аверан успокаивающе. Ей бы хотелось, чтобы, когда она пойдет в Подземный Мир, за ее спиной собрались все Властители Рун, которых она знала.

Аверан чувствовала себя, как выжатый лимон. За последнюю неделю, с тех пор как она бежала от нашествия опустошителей в форте Хаберде, от нее постоянно требовалось невероятное напряжение всех ее физических и духовных сил.

Аверан подошла к костру. Какой-то крестьянский мальчик немедленно сунул ей в руки тарелку. Рыцарь, присматривающий за крутящимся на вертеле над огнем бараном, отрезал от него кусок мяса и шлепнул Аверан на тарелку, затем зачерпнул хлебного пудинга из котелка и добавил его к мясу.

Для такого нехитрого лагеря подобная еда могла считаться деликатесом. Рыцари прилагали все усилия, изощряясь в кулинарном мастерстве, ведь эта еда могла стать последним достойным обедом в их жизни. Аверан приняла тарелку и огляделась в поисках свободного валуна, чтобы сесть.

Она направилась в затемненный угол пещеры, где уже разместилось с полдюжины людей с тарелками.

Присев на корточки на песке, Аверан склонилась над своим блюдом. Она отрезала кусочек баранины и вдруг подняла глаза.

Взгляды всех без исключения в радиусе двадцати футов были устремлены на нее. На их лицах читалось нескрываемое удивление, смешанное с любопытством. Щеки Аверан зарделись от смущения.

Значит, они все говорили обо мне, подумала Аверан.

Они знали, что она отведала мозг одного из опустошителей и благодаря этому научилась распознавать их секреты. Она положила кусочек мяса в рот. Сочное мясо было искусно приправлено розмарином и сдобрено медово-мятным соусом.

– Почти так же вкусно, как поджаренный мозг опустошителя, – сказала она.

Несколько фермеров преувеличенно громко рассмеялись над ее шуткой, несмотря на то что она оказалась не слишком удачной. Но благодаря этому Аверан удалось разрядить напряженную обстановку. Внезапно прерванные разговоры возобновились. Но только Аверан всерьез принялась за свою баранину, чья-то мясистая лапа шлепнула ее по спине.

– Хочешь промочить горло? – в ее руках, откуда не возьмись, оказалась жестяная кружка с элем.

Узнав голос, она с трудом подавила возглас изумления:

– Брэнд?

Егерь Брэнд, ее давний приятель, нависал над ней, скалясь во весь рот. Он распростер руки, вернее, свою единственную руку, для объятия. Аверан вскочила и повисла у него на шее.

– А я думала, тебя уже нет в живых! – воскликнула она.

– Не ты одна так думала, – засмеялся он. – Я и сам несколько раз почти прощался с жизнью.

Его смех прозвучал достаточно искренне, но не так беззаботно, как он звучал бы неделю назад. В его смехе Аверан послышалась боль.

Она вгляделась в его лицо. Брэнд был ее наставником. Он принял Аверан в обучение, когда она была еще ребенком. Он научил ее летать на грааках в гнездовье форта Хаберда. Он научил ее читать и писать, чтобы она могла доставлять послания герцога. Он обучил ее кормить грааков и ухаживать за ними. Уже только за это она должна была быть ему бесконечно благодарна. Но Брэнд был для нее больше чем учитель. Он был отцом и матерью, господином и семьей, ее лучшим другом. Стоило Аверан вновь увидеть его целым и невредимым, как у нее отлегло от сердца. Слезы радости полились из глаз.

– Ах, Брэнд, как же тебе удалось спастись? Когда я видела тебя в последний раз, опустошители…

– …во весь опор неслись к форту, – продолжил Брэнд. Перед мысленным взором Аверан живо предстал этот момент. Они с Брэндом находились высоко над фортом Хабердом. Сверху хорошо были видны крепостные стены и надвигающаяся на них орда опустошителей. Их войско было настолько велико и надвигалось с такой немыслимой скоростью, что он просто не мог спастись.

– Я усадил тебя на спину старине Кожаному Загривку и отправил в небо, – сказал Брэнд. – Затем отвязал оставшихся грааков. После этого я остался стоять на площадке. Я смотрел вниз на город. Орда опустошителей, охваченная паникой, стремительно приближалась. Их неудержимый бег сотрясал землю. Они были похожи на черный поток, внезапно обрушившийся на дно каньона и затопивший все вокруг. Большая часть грааков спасалась бегством. Но молодая Светлокрылая продолжала кружить над гнездовьем, издавая горестные крики. Врезавшись в городские стены, опустошители и не подумали остановиться. Что им наши баллисты, наши рыцари… Опустошители просто проломились через стены и ворвались на улицы. Некоторые люди пытались бежать, другие пробовали спрятаться. И тех и других настигали опустошители. Имея в своем распоряжении только одну руку, я не мог сражаться. Мне не оставалось ничего другого, как стоять и ждать, пока опустошители не доберутся до меня и, наверное, сожрут тут же на месте. Как вдруг что-то изо всех сил ударило меня по спине. Не успел я оглянуться, как оказался в воздухе. Это Светлокрылая подняла меня вверх и понесла над всей этой бойней. Представь, она ухватилась лапами за мою кожаную жилетку! Сама знаешь – я старый и толстый. Вот я и думаю: несет она меня на верную смерть. Однако Светлокрылая отчаянно хлопала крыльями и тащила меня через всю долину, словно я какой-нибудь поросеночек, которым она вознамерилась пообедать. Она летит вперед изо всех сил, а мне-то кажется, что ее неумолимо тянет к земле.

У Аверан от изумления глаза полезли на лоб.

– И как долго она тебя тащила?

– Полторы мили, – ответил Брэнд. – Или две.

Да, Аверан знала, что грааки иногда могут поднимать в воздух предметы, превосходящие вес ребенка (вес, который грааки переносят легко).

Она однажды видела, как старик Кожаный Загривок схватил в поле быка и поднял его в воздух. Бык наверняка весил не меньше, чем Брэнд. Также она слышала о том, что самки грааков носят своих тяжеленных птенцов из одного гнезда в другое, если им грозит опасность. Но все равно грааки просто не способны удержать такую ношу в течение длительного времени.

– Должно быть, она полетела с тобой по ветру прочь от крепости.

Не вызывало сомнений, если бы они полетели против ветра, опустошители обязательно учуяли бы их, пусть даже на расстоянии двух миль.

– Вот именно, – подтвердил Брэнд. – Именно это она и сделала. И у меня хватило ума, оказавшись на земле, не двигаться, пока орда не схлынула.

– А что стало с городом? – спросила Аверан.

Брэнд печально покачал головой.

– Он исчез с лица земли. Некоторым удалось улизнуть на лошадях, отмеченных рунами силы, – герцогу Хаберду и некоторым из его приспешников.

При этих словах голос его сорвался, и Брэнд на мгновение замолчал, как бы захлебнувшись гневом при мысли о подобной трусости.

– Расскажи о своих приключениях! – вдруг повеселел Брэнд. – Ты подросла с тех пор, как я в последний раз тебя видел.

– Подросла? – удивилась Аверан. – Всего-то за неделю?

– Выше, ты, возможно, и не стала, но вот повзрослела – это точно!

Он протянул руку и дотронулся до ее одежды. Старая синяя мантия «пилота» была покрыта мельчайшими корешками, будто какие-то семена проросли на влажной ткани. Поросль густо покрывала синюю шерстяную ткань, и под зеленью уже невозможно было различить ее первоначального цвета. Корни срослись вместе, образовав новую монолитную материю. Это новое платье Аверан должно было стать для нее волшебным одеянием, которое, как Охранитель Земли, спрячет ее и защитит от опасности.

– Да, думаю, я действительно повзрослела, – ответила Аверан.

Сказав это, она взгрустнула. Она, конечно, не выросла, однако ощущала себя на тысячу лет старше. Слишком много невинных людей погибло на ее глазах в битвах при Каррисе и Фельдоншире. За последнюю неделю она стала свидетельницей такого количества событий, чудесных и чудовищных, сколько ей не суждено было испытать за всю жизнь. Эти потрясения заставили ее измениться, пробудили к жизни кровь земли в ее венах. Ее человеческая природа, происхождение от рода людского, были для Аверан безвозвратно потеряны. Теперь она была волшебницей, обладавшей мистическими силами, которые завораживали ее саму не меньше, чем людей, ее окружавших.