Текст книги "Логово Костей"

Автор книги: Дэвид Фарланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Глава двадцатая
Далекий огонь

Из всех магов пламяплеты – самые недолговечные. Ибо пламя, которое питает их, в то же время пожирает их – сначала сердце, затем рассудок.

Из книги «Современная магия», написанной Магистром Домашнего Очага Шоу

Высоко в горах Хест Радж Ахтен вел свою армию под небесами такими ясными, что ему порой казалось, что он может потрогать заходящее солнце.

Уже почти целую педелю в этих горах не выпадал снег. Днем солнце медленно наступало и уничтожало белые пласты. Ночью земля становилась обжигающе холодной и каждая крупинка гравия вмерзала в тропу. Твердое покрытие обеспечивало безопасную езду. Лошади, отмеченные рунами силы, бежали легко и быстро, несмотря на то что для них не было пищи в этих краях, где не росла трава; они знали, что еда ждет их внизу, в теплых долинах Мистаррии.

Так ехал к поросшим соснами долинам Радж Ахтен, и день склонялся к вечеру, когда внезапно он встретился с огромной армией.

Грязные коричневые шатры были разбросаны там и тут под деревьями. Лошади в этом лагере явно голодали – из-под тусклых шкур выпирали ребра и бедренные кости.

Когда Радж Ахтен и его армия спустились к самому лагерю, немногочисленные стражи перепугались и затрубили в рога.

– Мир, – сказал Радж Ахтен, возвышаясь над стражами и глядя на них сверху вниз. – Ваш лорд вернулся.

Это были измученные, оборванные ополченцы. Здесь были лучники и дорожные сборщики, кузнецы и прачки, маркитанты и шлюхи. Он послал эту армию через горы месяц назад, чтобы они подготовили все для его вторжения в Мистаррию. Они не прибыли в срок к его первой битве в Каррисе, захваченные врасплох ранним снегом.

Но они хорошо отдохнули за последнюю неделю и теперь смогут идти вместе с ним. Исполняющий должность капитана этих войск выбежал из шатра, держа в руках миску с недоеденным рисом.

– Это наш лорд, Великий Радж Ахтен! – закричал страж, предупреждая капитана.

– О Свет Мира! – воскликнул капитан, роняя свой обед на землю и подходя ближе; волнение и трепет отражались на его лице. – Чем мы заслужили такую честь?

Капитан, смуглый мужчина по имени Муссаиф, происходил из великого рода. Этот пост он получил больше благодаря счастливому рождению, чем умению руководить.

– Пришло время, – сказал Радж Ахтен, – утвердить наши права на Мистаррию. Оторви своих людей от их снов и мечтаний. Завтра в сумерках они должны добраться до Карриса.

– Но, О Сияние Разума, – возразил Муссаиф, – мои люди ослабели. Много дней мы ничего не ели и почти не отдыхали, а до Карриса еще целых тридцать миль. Мы только час назад разбили лагерь. Наши лошади устали.

– Твои люди смогут отдохнуть в Каррисе, – сказал Радж Ахтен. – Они могут насытиться пищей Мистаррии и напиться крови Мистаррии, и я позабочусь об этом. Пусть каждый лучник возьмет лук и колчан стрел – и больше ничего. Каждый копьеносец пусть возьмет копье.

– Но, о Огонь Небес, – продолжал спорить Муссаиф, – Каррис надежно защищен. Я сам был там на рассвете и подъехал достаточно близко, чтобы все рассмотреть. Пятьдесят тысяч людей трудятся, как муравьи, восстанавливая башни, и огромные колонны людей и лошадей входят в город. Число защитников города выросло вдвое с прошлой недели!

Радж Ахтен пристально смотрел вниз, закипая от гнева.

– Конечно, – сказал Радж Ахтен сам себе, – я должен был это предвидеть. Габорн чувствует, что опасность растет. Он знает, что я сокрушу Каррис. Но он надеется устоять и готовится к сопротивлению.

– Его тревожишь не ты, – сказал Муссаиф. – Мои разведчики подобрались достаточно близко и слышали разговоры рабочих. Они говорили, что опустошители снова идут на Каррис.

В припадке ярости Радж Ахтен пришпорил коня, и тот взлетел на близлежащую гряду, на одинокую скалу, где росла чахлая сосна. С его дарами зрения он мог видеть очень далеко, как орел из своего гнезда.

На юге, более чем в трех сотнях миль, он смог разглядеть дымную пелену и почувствовать жар далекого огня. Сила внутри него воззвала к нему, прошептав его имя. За пламенем была видна бесконечная черная линия опустошителей, тянувшаяся через округлые холмы. Там, похоже, были десятки тысяч опустошителей, идущих сражаться; быть может, сотни тысяч.

Перед их линиями он разглядел вдали лики солнечного света на кольчугах и отблески пламени. Рыцари Рофехавана старались остановить опустошителей или хотя бы замедлить их продвижение стеной огня.

На западе, не дальше, чем в тридцати милях, он мог видеть, как жители Карриса спешат, стараясь восстановить крепостные стены, и готовятся к битве.

Радж Ахтен закрыл глаза. Когда он последний раз был в Каррисе, он чуть не погиб в лапах опустошителей. С тех пор он стал сильнее. В Дейяззе его способствующие трудились, передавая ему дары. Радж Ахтен чувствовал, как они волнами наполняют его, обновляя его силу и жизненную мощь.

Но он получил больше, чем просто дары. Теперь в нем пылали потаенные силы ада, освещая его рассудок. Он советовался с пламенем.

«Нападай, – шипел Огонь, голосом, похожим на пляшущие языки пламени. – Многие погибнут. Принеси их в жертву мне, и я отдам тебе победу».

– Я слышу и повинуюсь, господин, – прошептал Радж Ахтен.

Он улыбнулся. Битва приближалась – битва, какой еще не бывало. У него было, чем удивить врагов – как людей, так и опустошителей.

Глава двадцать первая
Ворота Ворона

Страшен не тот, кто силен физически, но тот, чья сила зиждется на силе духа.

Эрден Геборен

К тому времени, когда Эрин добралась до Ворот Ворона, ночные небеса почернели, истерзанные бурей, а сквозь рваные облака сверкали молнии и доносились раскаты грома. Проливной дождь обрушился на всадников, стуча по шлемам и броне, просачиваясь под одежду, люди промокли насквозь. Копыта лошадей глухо шлепали по грязи, а с полей поднимался такой густой туман, что Эрин казалось, будто она дышит не воздухом, а водой.

Тень от Ворот Ворона уходила за горизонт. Силуэты трех гигантских черных башен вырисовывались над крепостными стенами, над окрестными полями. Центральный шпиль был гораздо выше остальных и был похож на высокий зубец короны из обсидиана.

У самого подножия крепости бежала быстрая река. По ее берегам тут и там были разбросаны богатые плантации и коттеджи, являя взгляду прелестный гобелен, сотканный из полей и садов.

Эрин внимательно разглядывала замок, озаряемый вспышками молний. Она никогда не видела Ворота Ворона с их легендарной Башней Ветра. Здесь в давние времена Чародей Сендавиан заплатил дань Силам Воздуха. Здесь почти два тысячелетия короли Южного Кроутена охраняли своих Посвященных.

А сейчас шатры двадцати тысяч рыцарей заполнили ноля перед замком. Сквайры и повара разожгли костры в каждом шатре, поэтому они светились изнутри, как драгоценные камни у подножия черной горы.

Когда Король Андерс проезжал мимо шатров, в гору попала молния. Она осветила темные осадные орудия, словно присевшие на землю среди полей, – в основном это были баллисты. Капитан Гантрелл затрубил в рог, и из всех шатров выскочили рыцари с оружием наготове, намереваясь перегородить главную дорогу.

Когда Король Андерс подъехал к этой стене из человеческих тел, его рыцари и их сквайры закричали:

– Андерс! Андерс в Кроутене! Все славьте Короля Земли!

Герольды затрубили в серебряные трубы, сквайры били в щиты, как в барабаны.

В шатрах и павильонах размещались не только лорды Южного Кроутена. Эрин увидела князей-купцов из Лисля, одетых в пурпурные платья и сверкающую броню; и зловещих Рыцарей Эйремота, бледных, как призраки, в своих белых одеждах; а рядом, весь в сером, стоял высокий, надменный Герцог Вит, правитель Бира в Ашовене.

Не все в лагере были Властителями Рун. Было здесь и множество лучников и маркитантов, теснящихся поближе, чтобы взглянуть на Андерса, а также полных надежд юношей, у которых вместо брони были только овечьи шкуры, а вместо оружия – дубины.

Андерс опустошил свое царство, собрав здесь всех своих воинов. Его войска ждали только команды, чтобы перейти границу.

На всех лицах – и лордов, и ополченцев – застыло странное выражение, в их глазах светились восхищение и любовь к их властелину.

Эрин никогда не видела столько людей, готовых сражаться и умереть за своего короля. Она находилась в нерешительности. Теперь она понимала, если и в самом деле Андерс стал вместилищем для локуса Темного Победителя, а она станет бороться, чтобы сокрушить его, ей никогда не уйти живой из его королевства.

Серый боевой конь Короля Андерса встал на дыбы, его копыта били по воздуху. Андерс поднял левую руку и крикнул толпе воинов:

– Я избираю вас! Я избираю вас для служения Земле!

Волна восторга прокатилась по толпе, оружие ударило в щиты. На севере опять вспыхнула молния и прогремел гром, словно сами небеса ликовали вместе с людьми.

Эрин поняла: они верят в то, что Андерс – Король Земли.

– Господа, я приношу вам извинения за дурную погоду, – сказал Король Андерс, когда дождь с новой силой застучал по его шлему. Его люди засмеялись. – Мы не двинемся с места ночью в такую грозу, но завтра будьте готовы. На рассвете мы выезжаем в Белдинук, чтобы противостоять дочери Лоуикера, которая выступила в поход и развязала несправедливую войну против народа Мистаррии. Но Земля призвала меня стать ее королем, и я должен защищать человечество. Эрден Геборен сражался двенадцать лет, прежде чем девять королей преклонили колени и возложили на него железную корону. Я не повторю его ошибки. Завтра же дочь Лоуикера склонит свою голову передо мной – или мы отсечем эту голову!

Восторженный рев поднялся вокруг, и молния, как стрела, вспыхнула в небе, пронзая облака. Загрохотал гром, и земля загудела в ответ.

Эрин сверлила взглядом спину Андерса. Ей не понравились его слова. Если он не получит власти, то устроит кровавую бойню. Это совсем не тот Король Земли, каким был Габорн.

Но безумная мысль возникла в ее мозгу: а может, таким и должен быть король; что, если Андерс и есть настоящийКороль Земли?

У Эрин еще не было случая убедиться, что Андерс владеет даром провидца. В ее сознании ни разу не звучал его голос, предупреждающий об опасности.

Осмелюсь ли я испытать его, чтобы узнать, действительно ли он Король Земли, думала она. Если я попытаюсь вонзить меч в его спину, почувствует ли он приближение опасности? И даже если я решусь сделать это, будет ли такое испытание истинным? В чем сила локуса Темного Победителя? Откуда я знаю, что он не может притвориться Королем Земли?

Сомнения безмерно утомили ее. Весь долгий день, пока они ехали на юг, она старалась побороть усталость. Веки отяжелели; казалось, в глаза насыпали песку; а в мозгу без конца крутились мысли, перемалывая обломки прежних представлений и обращая их в пыль. Она не доверяла больше даже собственным суждениям.

«А если я убью его?»– спрашивала она себя. У меня нет доказательств, что он впустил в себя локус. Быть может, он просто сумасшедший. Убить сумасшедшего – это не подвиг, это грязно и подло. А если он не безумец, если локус и в самом деле в нем, – что тогда? Я не могу убить локус, он просто найдет себе новое пристанище.

Но если взглянуть на дело с другой стороны, то Эрин не должна поднимать руку на старого короля, этим она ничего не достигнет. Разоблачить его – вот что ей нужно.

Все время, пока Андерс ехал к Воротам Ворона, вокруг не стихали крики восторга. Эрин ехала следом за ним в промокшей одежде, с трудом борясь со сном. Замок был очень высоким, около восьмидесяти футов в высоту, и когда Эрин проезжала под сводами арки, она почувствовала, как тьма обволакивает ее.

Они продолжали двигаться по узкой улочке – до подножия Башни Ветра. Замковые слуги приняли у них лошадей. Эрин спешилась, с трудом удержалась на онемевших ногах и прошла в башню.

Селинор взял ее за руку и взглянул на нее, улыбаясь.

Король Андерс обратился к ним:

– Отдохните перед обедом. Встретимся на верхнем этаже башни. Нам многое нужно обсудить.

Селинор повел Эрин наверх, через шесть лестничных пролетов, в королевскую спальню. В очаге мерцал огонь. В комнате было уютно и даже слишком тепло. Уже в дверях Селинор приказал горничной найти удобную сухую одежду для его жены, а затем сам сбросил мокрую одежду и броню. Некоторое время он стоял обнаженный, держа броню перед огнем. Снаружи неистовствовала буря.

Эрин сняла промокший плащ, кожаный колет, штаны, сапоги и осталась в длинной нижней рубашке. Пока она развешивала свои вещи перед огнем, Селинор сложил свою одежду и держал ее в руках.

– Давай испытаем кровать. Отец ничего не скажет, если мы на несколько минут опоздаем к обеду.

– Кровать нам ни к чему, – сказала Эрин. – Твое семя уже во мне.

Лицо Селинора исказилось, словно она причинила ему боль.

– Ты на что-то сердишься?

– Ты сказал отцу о послании. Ты сказал ему, что Палдан – мой господин. Ты обманул меня! Ты раскрыл все мои тайны, которые я доверила тебе! А теперь удивляешься, почему я сержусь?

– Я… – начал было Селинор, – я не хотел тебя огорчить. Конечно, я все рассказал ему. У нас с ним нет секретов друг от друга. Я всегда знаю, что думает мой отец, ибо он высказывает все свои мысли, не таясь.

– Это тебя не извиняет, – сказала Эрин. – Мог бы удержаться от болтовни.

– Я стараюсь завоевать его доверие, – возразил Селинор. – Как я могу рассчитывать, что он будет доверять мне свои сокровенные мысли, если я не доверю ему свои? Если он сошел с ума, я должен знать об этом. Мне нужны доказательства.

– Ты отправился в Гередон, чтобы шпионить для него, – сказала Эрин. – Скажи, ты все еще шпионишь?

– Конечно, нет, – ответил Селинор, – но он должен думать, что да.

– А как же я? – спросила Эрин. – Он послал тебя разузнать о моем происхождении. Или твой отец потребовал от тебя чего-то еще? Быть может, он велел тебе ухаживать за мной?

– Теперь ты говоришь безумные вещи! – раздраженно сказал Селинор. Он отступил на шаг и потряс головой.

– Ты думаешь, я спятила? – сказала Эрин. – Раньше ты говорил, мол, по-твоему, твой отец сошел с ума. Значит, все сумасшедшие, кроме тебя?

– Теперь ты сама встретилась с моим отцом, – сказал Селинор. – И что ты думаешь? Безумен ли он? Или он новый Король Земли? Может ли быть, что он действительно тот, за кого себя выдает?

– Я думаю, – сказала Эрин, – что твой отец или сумасшедший, или в нем поселился локус.

– А как же Ореховая Женщина? – спросил Селинор. – Она – Охранительница Земли, и она подтверждает его рассказ и поддерживает его.

– Не знаю. – У Эрин кружилась голова. Ее тяжелый взгляд остановился на Селиноре. – Минуту назад я задала тебе вопрос. Ты не ответил.

– Какой вопрос?

– Я спросила: велел ли тебе твой отец ухаживать за мной?

– Что это за вопрос?!

– Честный, от самого сердца. Ты сказал, якобы у вас с отцом нет секретов друг от друга. Будешь ли ты иметь секреты от меня? Скажи мне, велел тебе твой отец ухаживать за мной?

Селинор был жалок. Она видела, он изо всех сил старался улыбаться в ответ на ее обвинения. Некоторое время он стоял, пристально глядя на нее, на его лице попеременно отражались печаль и волнение.

– Да, – наконец признался он. – Он считает, что я должен ухаживать за тобой. И – было бы хорошо, если бы ты и в самом деле находилась в кровном родстве с Габорном.

Эрин отвернулась; даже по ее спине, словно окаменевшей, было видно, как она зла.

Селинор положил руку на ее плечо.

– Но я не поэтому хотел тебя, – сказал он. – Я хотел тебя потому, что ты сильная, умная и красивая. Как только я тебя встретил, я безнадежно влюбился.

Он повернул ее к себе, и она подумала, что он говорит искренне. Она пристально смотрела на него и пыталась понять: что он за человек? Решится ли она когда-нибудь открыть ему свои мысли?

Нет, решила она. Я не смогу.

Зато она сможет убить его.

Лишь одно удерживало ее: она не знала, кто из них опаснее – отец или сын.

* * *

Вечером Эрин Коннал отправилась на обед в самую верхнюю комнату Башни Ветра, находившуюся высоко над равниной. Шесть сотен ступеней вверх по лестнице.

Поднимаясь на очередную продуваемую ветром площадку, Эрин проходила мимо бойниц. Через них можно было посмотреть вниз.

К югу отсюда много веков назад Великий Разлом расколол землю на две части, и Ворота Ворона находились на самом краю пропасти. С этих величественных высот можно было любоваться зелеными долинами Белдинука. Древняя дорога, петляя, взбиралась на утес к воротам города.

К тому времени как Эрин добралась до комнаты Андерса под самой крышей башни, она успела разглядеть все на много миль вокруг. Вокруг башни свистел ветер, и молнии змеями чертили небеса.

Когда Эрин и Селинор вошли, Андерса не было в комнате. Стол был накрыт, как для роскошного пира, но Андерс ушел. Дверь была распахнута, а он стоял снаружи, и ветер трепал его волосы.

Увидев Эрин и Селинора, он усмехнулся и вернулся в комнату.

– Я наслаждался видами Белдинука, – сказал он, – как, наверное, делал Сендавиан в давние дни. Я и вообразить не мог, что один из ветророжденных, каким был он, захочет вот так стоять в ночи. Ну, давайте обедать.

Король уселся за накрытый стол в центре комнаты и отрезал себе кусок жареной оленины. Все время обеда он молчал и не смотрел ни на Эрин, ни на Селинора, которые обменивались взглядами.

Это молчание тревожило Эрин.

– Отец, – сказал Селинор спустя несколько минут, – ты ведь хотел поговорить с нами?

Король Андерс взглянул на него так, словно забыл, что они тоже находятся в комнате.

Он сумасшедший, подумала Эрин.

– Говорят, за обедом не следует обсуждать дурные вести, – ответил король, беря вилку, – дурные вести плохо перевариваются.

– Плохие новости? – спросил Селинор.

Андерс прожевал кусок оленины, кивнул, но не сказал ни слова. Он смотрел на свой обед так пристально, словно репа или глоток вина могли помочь ему найти ответ на вопрос. Наконец, он продолжил есть.

Желудок Эрин ссохся от голода, поэтому она поела совсем чуть-чуть. Когда король закончил трапезу, все отодвинули тарелки.

Король Андерс улыбнулся – но в его взгляде, обращенном к сыну, заметно было огорчение.

– Как тебе известно, в прошлом я вел нечестную игру с Габорном. Я позвал вас двоих сюда – я позвал сюда Эрин, – чтобы иметь возможность оправдаться.

– А в чем состояла нечестность игры? – спросила Эрин.

– Я отправил послание Королю Лоуикеру Белдинукскому и посоветовал ему остерегаться мнимого Короля Земли. Также я плел интриги с Интернуком – для захвата Мистаррии, и оба эти государства обещали мне поддержку. Остальные были более сдержанны и не спешили броситься на защиту справедливости, хотя, как вы могли заметить, много иноземных лордов вступило в мою армию. Только одного человека я не пытался втянуть в мою войну – Раджа Ахтена, потому что я боялся, что даже моих сил не хватит, чтобы спасти его. Но с тех пор как Земля призвала меня стать ее королем, в сердце моем растет беспокойство. Вы видите, каждый мужчина, каждая женщина, каждое дитя теперь драгоценны для меня. Каждый человек. Однако я поднял многих правителей на войну с Мистаррией. Не имея даров, которые защитили бы их, люди Мнстаррин обречены. Я надеюсь только на то, что мы придем туда раньше, чем враги Габорна, и таким образом изменим ход сражения.

Эрин придвинулась ближе и предложила:

– Если нужно спешить, давайте отправимся немедленно и будем двигаться как можно быстрее.

– Мое сердце предсказывает, что мы потеряем много людей, если тотчас отправимся в путь, – сказал Король Андерс. – Если даже мы сумеем пробиться сквозь бурю, что будет с ногами наших коней и смогут ли они нести нас в бой, когда мы прибудем в Мистаррию? А наши воины, будут ли они готовы к бою? Я думаю, нет. Лучше как следует отдохнуть. Итак, нужно спешить – и я спешу. Я послал гонцов к дочери Лоуикера и лордам-воителям Интернука, умоляя их отвести войска. Но я не могу гарантировать, что они остановятся. Риалла Лоуикер полна ярости и желания отомстить за смерть отца, а лордами-воителями Интернука управляет жадность, а не рассудок. Так что нам надо готовиться к сражению. Оборванные отряды усталых рыцарей немного достигнут. С севера должна прибыть могучая, как северный ветер, армия, несущая помощь народу Мистаррии. Мы должны спасти Мистаррию.

Он долго смотрел на Эрин, затем сказал:

– Я дал тебе повод не доверять мне. Я прошу тебя только об одном. Как у своей новой дочери, я прошу у тебя прощения – и милосердия, ибо я стараюсь платить за свои ошибки.

Эрин изучающе смотрела на Короля Андерса. Его лицо осунулось, он сидел наклонившись вперед, как ребенок, положив локти на стол. Сейчас он так напоминал Габорна, что Эрин почти уверилась, что это один и тот же человек. Казалось, она чувствует силу и искренность его слов. Он действительно хочет спасти Мистаррию.

Но ничто из того, что он до сих пор говорил и делал, не указывало на то, что он что-то большее, чем просто сбитый с толку старик, мечтающий исправить совершенные им ошибки. Ничто не доказывало, что он Король Земли.

– Хорошо, – сказала Эрин. – Я дам Вам еще один шанс.

* * *

После обеда Эрин оставила Селинора, желавшего поговорить с отцом, и отправилась в свою комнату. Глаза ее болели, словно в них было полно песку, а все мышцы ужасно ныли. Ей предстояло еще пережить свои странные ночные грезы.

Она наточила свой длинный кинжал, а затем улеглась на огромную кровать, положив его под подушку. Кровать была мягче, чем любая, в какой ей доводилось спать, и ей казалось, что она тонет в пышной перине – тонет, и тонет, и никак не доберется до дна.

Она проснулась в норе совы. В Другом Мире был рассвет, буря кончилась. Так много солнечного света лилось сквозь крону большого дерева и в нору, что ей впервые удалось толком рассмотреть логово совы.

Оно было очень похоже на нору у подножия любого земного дерева. Перекрученные корни вылезали из-под земли и стелились по полу, а другие образовывали что-то вроде полок над входом. Но это была не звериная берлога. Эрин видела приметы того, что здесь обитает человек. Над лазом было вырезано женское лицо, и другое такое же – в глубине помещения, на толстом корне.

Груда костей белела под насестом, на котором обычно сидела сова. Эрин подошла ближе и наклонилась, присматриваясь. Это были странные кости – останки чудовищных созданий, вроде гигантской рогатой лягушки, и еще другого существа, которое могло быть олененком, если бы не широко расставленные глаза и нелепые клыки. На костях, вперемешку с белыми экскрементами огромной совы, лежали кучки пыли и перьев.

Эрин вгляделась в женское лицо, вырезанное над уходившим куда-то ходом. Это лицо было невероятно красивым. Длинные волосы струились водопадом, обрамляя ход. За ним круто под землю уходил туннель, вымощенный камнем, со ступеньками, ведущими в темноту.

Эрин глубоко вздохнула. Утренний воздух пах слаще, чем летние поля, но в этом запахе был и оттенок мускуса и подземелья. Она ущипнула себя и почувствовала боль. Это был не сон. И в самом деле она никогда еще не чувствовала себя настолько бодрой.

В легендах Другого Мира говорилось, что в начале времен все люди были Светлейшими и жили под Первым Деревом. Эрин гадала: а вдруг это огромное дерево и есть то самое, из легенды, а дыра у ее ног – это дорога к забытому дому. Забытому или покинутому.

Наверное, все Светлейшие погибнут, говорила она себе. Конечно, если тени Темного Победителя, которые плавали вчера в моем видении, существуют, то конец Светлейших недалек.

Она осмотрелась в поисках факела – или хотя бы очага, где могла найтись вязанка хвороста. Но не нашла ничего, чем могла бы осветить себе путь.

Она развернулась и уже готова была выйти наружу, на свет, чтобы исследовать этот странный мир, который она была вынуждена посещать в своих не похожих на сны снах, как вдруг услышала шум крыльев. Темнота отступила перед светом, хлынувшим через лаз в нору.

И вдруг огромная сова приземлилась на насест, и ветер от ее крыльев взметнул в воздух клубы пыли. В ее мощном клюве билось что-то, что могло бы быть крысой, если бы не весило не меньше пятидесяти фунтов.

Сова положила свою жертву на край насеста, запустила в нее когти, сложила крылья и склонила голову, разглядывая Эрни.

– Можем ли мы поговорить? – спросила Эрин.

– Подожди минуту, – сказала сова. Она колебалась. – Ты боишься меня.

Эта мысль поразила ее и опечалила.

– Ты воин, но ты сражалась со сном, чтобы не встретиться со мной. Я не причиню тебе вреда.

– Ты – существо из Другого Мира, – сказала Эрин. – Я испугалась бы, даже если бы ты жила в моем собственном мире.

– Тебе не надо меня бояться, – сказала сова, – если только ты не в союзе с Вороном.

Внутренним зрением Эрин увидела Ворона – огромную тень, закрывшую солнце. Это именно она пыталась перехватить контроль над Руной Творения у Светлого Совета. Это именно она разбила Единый Истинный Мир на миллионы частей, дав жизнь мирам-теням, которые теперь собиралась захватить или разрушить.

– Я не в союзе с Вороном, – сказала Эрин. – Но я не доверяю тебе. Может быть, я так беспокоюсь, потому что мне кажется, будто я схожу с ума. Ведь раньше мне никогда не снилось ничего похожего, но теперь ты посещаешь каждый мой сон.

Сова смотрела на нее не мигая:

– Разве в твоем мире люди не посылают друг другу сны?

– Нет, – ответила Эрни.

Сова ничего не сказала, но Эрин почувствовала, что ее окутала печаль – и внезапно ее озарило знание. В другом мире такие сны-послания ценились как самая сокровенная беседа. Они имели большую силу, чем просто слова, и открывали не только мысли, но и сердце; и когда зарождалась любовь между мужчиной и женщиной, их часто можно было видеть в ночи, погруженными в общее сновидение, – и не важно, сколько миль разделяло их в реальности.

– Я вижу, – сказала Эрин. – Ты не желала испугать меня, наоборот, ты хотела меня успокоить. Но то, что ты мне показываешь, не приносит покоя.

– Я знаю, – сказала сова.

– Я охотилась за твоим Асгаротом, – сказала Эрин. – Но я не знаю, где он прячется.

– Я тоже долго охотилась за Асгаротом, – прошептала сова, и Эрин почувствовала, как тяжела была эта охота. В ее сознании возникла фигура человека, одинокого человека, несущего меч за спиной, бредущего по бесконечным пустыням. Сова охотилась за Асгаротом бесчисленное количество веков во многих мирах. Много раз она находила это существо и много раз срывала маску с лица Асгарота.

– Когда ты приснилась мне в первый раз, – сказала Эрин, – ты держала мой меч и вызывала меня.

– Да, – мягко сказала сова. – Я ищу Асгарота, и мне нужен союзник среди твоего народа. Будь осторожна, – шептала сова, – Асгарот близко.

Она сложила крылья на груди и растаяла, как утренний туман.

В логове сгустилась тьма. Черные крылья закрыли солнце, и запах бури заполнил маленькую нору. Тварь, которая спускалась по ступеням, припадала к земле, длинные суставы пальцев скребли пол. Тень от нее была человеческая, но клыки и когти говорили о том, что это не человек. Тьма плыла у его ног.

Темный Победитель явился перед ней, полный холода и угрозы.

* * *

Глаза Эрин открылись как раз в тот момент, когда дверь спальни начала со скрипом отворяться. Ее сердце отчаянно колотилось. Только одна свеча горела в подсвечнике.

В комнату вошел Селинор, он выглядел серьезным и мрачным. Она была уверена, что локус Асгарота где-то близко, и потому она крепко стиснула лежавший под подушкой кинжал и с бьющимся сердцем приготовилась воткнуть его Селинору в горло, едва он опустится на кровать.

Но сразу вслед за Селинором вошел его отец, Король Андерс.

В одном из них локус, Эрин точно знала это, но не знала, в ком именно.

– А, – сказал Король Андерс приятным голосом. – Я рад, что ты проснулась.

– Только что прибыл курьер из Гередона, – сказал Селинор. – Огромная орда опустошителей вышла из Подземного Мира и движется через Мистаррию. Габорн призывает на помощь все королевства севера. Он просит, чтобы каждый, кто может прийти, взял копье или лук и явился под стены Карриса завтра на закате.

Истощенное лицо Короля Андерса казалось бледным.

– Мы должны ответить на его призыв до первых лучей солнца, – сказал Андерс. – За такое короткое время я смогу привести лишь малую часть своих войск, но я послал гонца, и он скажет Габорну, что новый Король Земли идет защищать его. Мы сделаем все, что сможем.