Текст книги "Логово Костей"
Автор книги: Дэвид Фарланд
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)
Брэнд расплылся в улыбке и произнес хриплым голосом:
– Я так рад…
Он неловко прижал Аверан к себе. Когда он отпустил ее, лицо его вдруг приняло деловое выражение:
– Значит, ты собираешься в Подземный Мир, так?
Аверан кивнула. Казалось, Брэнд изучает ее. Помолчав, он продолжал:
– Я пошел бы с тобой, если бы только мог. Но боюсь, проку от меня большого не будет, рука-то у меня всего одна… Конечно, я смогу тащить мешок с провизией, как и всякий другой, но…
– Не надо… Я понимаю, – прервала его Аверан.
– Подожди, – продолжал Брэнд. – Кое на что я сгожусь. Я хочу помочь тебе. Я сильный человек, Аверан. Всегда был таким. Я хочу отдать тебе мою силу.
У Аверан словно комок застрял в горле. Она с трудом сдержала слезы.
– Ты хочешь стать моим Посвященным?
– Не только я, – ответил Брэнд. Он кивнул в сторону местных лесорубов, расположившихся в пещере. – Многие из нас готовы отдать все, что угодно, лишь бы стать тебе полезными. Может, мы и не достойны выступить в поход вместе с Властителями Рун, такими, как ты и Габорн, но мы непременно сделаем то, на что способны. Королевские способствующие принесли сотни форсиблей!
– Я не хочу причинить тебе боль, – сказала Аверан. – Вдруг ты умрешь, пытаясь отдать мне свою жизнестойкость?
– Думаю, я скорее умру от разрыва сердца, если ты не согласишься принять мой дар…
– Я не могу, – сказала Аверан. – Мне невыносима мысль, что, едва найдя тебя, мне снова придется тебя потерять.
– Если ты не примешь мой дар, я отдам его кому-нибудь другому, – настаивал Брэнд.
Аверан приготовилась спорить, но в этот момент из глубины пещеры появился способствующий и поспешил по направлению к ним.
– Аверан! – позвал он.
На нем были черные панталоны и черная короткая мантия, поверх который красовались серебряные цепи – знак принадлежности к обществу способствующих. Поднявшись, Аверан устремила на Брэнда взгляд, полный неизбывной печали. Затем она пошла прочь, пробираясь сквозь толпу. Следуя за колышущимися одеждами способствующего, она прошла в удаленную часть пещеры.
– Тебе предназначено великое множество даров. Его Высочество позаботился об этом, – провозгласил способствующий. – Двадцать даров чутья от собак, двадцать – жизнестойкости, по восьми даров грации и мускульной силы, двенадцать – метаболизма, по десяти – зрения и слуха, пять даров осязания.
От этого заявления у Аверан голова пошла кругом. Осознание того, на какие жертвы люди готовы пойти ради нее, потрясло ее до глубины души. Решившись принять все эти дары, она оставит десятки людей слепыми, немыми или лишенными других жизненно важных качеств.
Но не менее громадными должны быть и изменения, которые все эти принятые дары вызовут в ее теле. С двенадцатью дарами метаболизма она будет способна двигаться быстрее, чем другие, бегать со скоростью пятьдесят миль в час, хотя сама этого не заметит – ей просто будет казаться, будто время замедлилось. Каждый день она будет стареть почти на две недели. Значит, за год она состарится примерно на дюжину лет. Лет через десять она превратится в старуху, если вообще не умрет.
Способствующий провел Аверан в дальний угол пещеры, где на земле примостилось с дюжину потенциальных Посвященных. Способствующий вынул семь форсиблей – небольших прутьев для клеймения, изготовленных из кровяного металла, – и разложил их на сатиновой подушечке. Его помощники уже подошли к одной девочке. Они уложили ее на спину и пытались получить у нее дар зрения. Она казалась совсем малышкой, не намного старше, чем Аверан. Тонкие светлые волосы обрамляли ее худенькое личико. Лоб ее был покрыт крупными каплями пота. Один помощник пел тонким голосом, чирикая, как птица, и прижимая форсибль к руке девочки, в то время как другой шептал слова ободрения.
– Вот она, – настойчиво бормотал помощник способствующего, – надежда человечества, она, которая призвана провести нашего господина темными ходами Подземелья. Отдав свое зрение, ты поможешь ей видеть. Твоя жертва даст нам надежду на успех.
«Надежду на успех?»– подумала Аверан.
Задача, которую ей предстояло выполнить, представлялась ей поистине устрашающей.
Тропы внутри Подземного Мира были запутаны, как огромный клубок пряжи. И даже если ей удастся пробраться туда, куда она стремилась, что она могла сделать? Убить хозяйку Подземного Мира?
Я не готова сделать это, с отчаянием подумала Аверан.
Тем временем помощник способствующего продолжал монотонно твердить свое заклинание, а девочка смотрела на Аверан умоляющим взглядом.
– Спаси меня, – прошептала она, обращаясь к Аверан. – Спаси всех нас!
Я – последнее, что она увидит, осознала Аверан. Силой ее зрения я буду пронзать непроглядную тьму. Я смогу пересчитать вены на крылышке у мотылька на расстоянии десятка шагов.
Аверан сделала нерешительный шаг вперед и взяла девчушку за руку.
– Благодарю тебя, – сказала Аверан. – Я… сделаю все, что в моих силах.
При этих словах форсибль раскалился добела, вырвав у девочки крик боли. Зрачки ее, казалось, сморщились, как сушеные сливы, и побелели. Сразу после этого глаза ее ввалились, образовав две ямы-глазницы. Девчушка забилась, ослепленная болью, а помощник способствующего отнял форсибль от ее руки. Под ним виднелся белый пульсирующий шрам – руна зрения.
Помощник способствующего помахал тлеющим кончиком форсибля в воздухе, как бы проверяя что-то. Форсибль оставлял за собой длинный белый след, напоминавший пламя, которое, однако, не угасало, но оставалось висеть в воздухе еще долго.
Он внимательно изучил свечение на кончике форсибля, его ширину и длину, затем обернулся и посмотрел на главного способствующего, как бы ища одобрения.
– Хорошо, – сказал тот, – продолжайте.
Помощник наклонился к Аверан и закатал рукав ее мантии, обнажив шрамы, оставленные дарами, принятыми в прошлом. Поскольку все ее бывшие Посвященные погибли, шрамы на ее руке стали серого цвета.
Помощник способствующего снова завел свою птичью песню. Затем он прижал конец форсибля к руке Аверан. Сияющий белый след оторвался от руки Посвященной и вошел в руку Аверан. При этом кровяной металл вспыхнул ослепительным белым светом и превратился в пыль, растворившись в воздухе.
Аверан почувствовала неописуемый экстаз, который охватывает всякого, кто только что получил дар. Как только дар зрения вошел в нее, ей показалось, будто мрачная пещера взорвалась светом.
После этого ничто уже не будет выглядеть, как прежде.
Глава втораяСвет во тьме
Любовью той, что связывает нас,
Клянусь я светом быть во тьме,
В отчаянье надежду дать тебе,
Согреть любовью в трудный час.
И бастионом встать вокруг,
Когда враги твои приблизятся к тебе.
Внезапный порыв ветра ворвался в пещеру. Послышался звук, напоминающий свист крыльев стремительно пикирующего вниз ястреба, и огромный костер погас. Йом подняла взгляд. Там, где только что был костер, стоял волшебник Биннесман. Порыв ветра оказался делом его рук. Это Биннесман смерчем поднял пригоршню земли и заставил ее обрушиться в костер, чтобы погасить пламя. Он стоял, окруженный облаком зеленого света, подняв в воздух свой посох. Яркие искорки – все, что осталось от костра, – кружили вокруг посоха. Волшебник был окружен словно роем пылающих мотыльков. В венах волшебника текла кровь Земли, поэтому его кожа имела зеленоватый оттенок. Даже осенние цвета его одежд отливали зеленым светом. Зеленое сияние придавало ему странный потусторонний вид. Йом представилось, что вот именно такое сияние окружало Светлейших, словно Биннесман пожаловал прямо из древней легенды о Другом Мире.
– Господа! Позвольте минуточку вашего внимания! – громко провозгласил Биннесман. – Пришло время готовиться к битве. Недопустимо обсуждать наши тайные планы перед открытым огнем. Помните о пиромантах. Они могут подслушать ваши слова в шипении пламени.
Сказав это, он взглянул на Габорна.
– Ваше Высочество… – начал Биннесман.
У Йом от волнения перехватило дыхание. Этого момента она ждала всю ночь. Сейчас Габорн расскажет им о своих планах. Вчера Йом умоляла Габорна взять ее с собой в Подземный Мир, однако он ничего не обещал, сказал только:
– Я подумаю.
Молчание повисло над толпой. Ряды сомкнулись, каждый обратился в слух. Кто-то выкрикнул:
– Мы слушаем вас, милорд!
В толпе послышались крики одобрения и воинственные кличи. Габорн поднял руку, призывая всех к молчанию.
– Многие из вас выразили желание пойти со мной в Подземный Мир, – начал он. – Высочайший маршал Чондлер, – Габорн с уважением кивнул в сторону Чондлера, – сэр Ландлей из Орвинна, сэр Райан Мак-Кинн из Флидза. – Он помедлил, переводя взгляд, полный благодарности и уважения, с одного воина на другого. – Храбрость ваших сердец подтверждается храбрыми деяниями. Каждый из вас более чем достоин последовать за мной. Однако моя основная забота – спасти моих людей. Этим обусловливается мой выбор.
Заслышав это, лорды, окружавшие Габорна, приосанились. Каждый желал услышать свое имя среди тех, кто пойдет с Габорном.
Габорн обвел их всех взглядом. В темноте его зрачки расширились до неимоверных размеров. Белки его глаз были почти не видны. Заметив это, Йом поняла, что он уже принял несколько даров зрения, чтобы лучше видеть в непроглядной тьме Подземного Мира. Тоном, не допускающим возражений, Габорн сказал:
– Тех, кто последует за мной, будет трое: волшебник Биннесман, его вильде и девочка Аверан.
Толпа потрясенно выдохнула, а Йом с трудом сдержала рыдание. Обида волной захлестнула ее. Она так надеялась, что Габорн позволит ей сопровождать его. Она даже представляла себя во главе армии из нескольких сотен воинов.
Некоторые лорды открыто выражали недовольство. Своим решительным видом они показывали, что могут пойти в Подземный Мир и вопреки приказаниям Габорна.
Сэр Райан Мак-Кинн из Флидза прикрикнул на лордов:
– Заткнитесь, вы! Или кое-кто из вас недосчитается пары зубов! Может, вы забыли: Габорн – Король Земли, а не какой-то обычный король. Исполнять его приказы – высочайшая честь для нас.
Габорн с благодарностью улыбнулся сэру Мак-Кинну и сказал:
– Не сила оружия проложит нам путь к трону королевы пустоши. Биннесман, Аверан и я – все мы находимся под защитой Земли. Я думаю, одно это сможет помочь нам пробраться в подземелье. Я бы с удовольствием взял с собой целую армию для прикрытия. Однако я думаю, что вся армия погибла бы.
Тут Йом заметила, что взгляд его померк. Лицо Габорна казалось бледным, словно он заглянул смерти в лицо. Йом ужаснулась при мысли о том, насколько кровавой может стать эта битва.
– Ваше Высочество, – послышался голос высочайшего маршала Чондлера, – вчера вы упомянули, что от предстоящей битвы зависит судьба мира. Если мы не перебьем всех опустошителей…
– Мы не затем туда идем, чтобы убивать опустошителей, – возразил волшебник Биннесман. – Это никогда не входило в мои намерения. Земле нанесена глубокая рана. Земля страдает от боли. Мы должны заживить раны Земли. Я предполагаю, для этого мы должны будем уничтожить три руны и их создателя. Возможно, нам придется убить только одного опустошителя.
– Ну как же, – возразил Чондлер, – вы собираетесь убить всего одного опустошителя, однако не вызывает сомнения, что вам придется столкнуться с тысячами опустошителей, чтобы проложить себе дорогу в логово Великой Истинной Хозяйки. Никто еще не спускался так глубоко в Подземный Мир. Если я не ошибаюсь, это старая нора находится в самых далеких глубинах земли. Я сам отважился спуститься под землю всего лишь дважды, но я никогда не опускался так глубоко…
Он поперхнулся, обводя глазами туннель. При этом все воины погрузились в молчание. Теперь, когда огонь больше не освещал пещеру, темнота вокруг сгустилась и стала непроницаемой для взгляда.
– Наши праотцы сражались с опустошителями далеко внизу. Но они не решались спускаться в глубокие берлоги, туда, где земля становится горячей, а воздух настолько густым, что можно резать его ножом. В старинных книгах это место называют бескрайний лабиринт. Туннели там не кончаются и каждая берлога охраняется сотнями тысяч воинов, которые стерегут гнезда.
– Да, но великие тайники не рядом с гнездами! Они рядом с Логовом Костей! – воскликнула Аверан.
– Итак, – продолжал маршал Чондлер, – вы станете жертвами… И все же, ваше Высочество, я осмелюсь смиренно предложить свои услуги. Я или Ландлей могли бы оказать вам большую помощь в этом путешествии.
С минуту Габорн пристально рассматривал Чондлера, затем его глаза вспыхнули скрытым огнем.
– Грядут великие свершения. Вас ждут великие подвиги, которые потребуют от вас приложения всех ваших сил, даже больше. Я чувствую, как опасность надвигается со всех сторон. – Он посмотрел вниз, словно пытаясь взглядом проникнуть в глубины земли. Его лоб покрылся капельками пота. – Первый враг, с которым придется сразиться, нападет через два дня в Гередоне, в тысяче миль севернее отсюда. Даже если бы я мог послать армию в Гередон, это бы не помогло. Земля просит меня предупредить народ Гередона, призвать их спрятаться, искать спасения под землей.
Удивленный шепот поднялся над толпой, ибо Габорн изрек поистине необычный совет.
– Лезть под землю? Как кроты? – выпалил кто-то. Каким бы странным он не казался, к совету Короля Земли следовало прислушаться.
Габорн продолжал:
– На закате следующего дня война разразится поблизости от дома. Если ваши сердца жаждут сражения, у вас будет предостаточно шансов утолить эту жажду. Ибо грядет великая битва; война с безжалостным врагом, который не пощадит ни женщин, ни детей.
С этими словами Габорн вскочил на огромный каменный выступ. Окинув взглядом толпу, он прокричал:
– Разошлите вестников по всей Мистаррии! Пусть скажут всем: кто может держаться на ногах, должны идти в Каррис. Каждый мужчина, твердо стоящий на ногах, каждая женщина, которая умеет держать в руках лук, каждый ребенок старше десяти лет, желающий заглянуть смерти в лицо, пусть все они соберутся на крепостных стенах. На закате через три дня оденьте ваши сердца в броню и трубите в рог войны. Мы должны атаковать первыми. Мы должны идти в бой, не ведая жалости. Бессмысленно ждать милости от врага. Если мы падем, падет последний оплот человечества.
Ловикер прокричал:
– Ты собираешься послать женщин и детей на войну? А ты сам поведешь нас в бой?
– Клянусь Семью Камнями, я надеюсь, что да, – отвечал Габорн.
Йом заметила, как беспокойство сгустилось в его глазах. Она поняла, что Габорн сомневается в собственных силах.
Габорн еще раз взглянул на собравшихся лордов. Его окружали люди дюжины национальностей.
– Сэр Ландлей, возьми самую быструю лошадь, какую только сможешь достать, и скачи на родину, в Орвинн. Приведи всех лордов, которые смогут последовать за тобой, обратно в Каррис. Ты должен успеть к закату на исходе третьего дня.
– Так точно, – сказал Ландлей. С его полдюжиной даров метаболизма он мог свободно передвигаться со скоростью пятьдесят миль в час. Не успел ответ сорваться с его губ, как сэр Ландлей развернулся и помчался прочь.
– Высочайший маршал Чондлер, ты хочешь исполнить великую миссию. Я дам тебе такую возможность. Прошу тебя начать укрепление Карриса. Не заботься о том, чтобы запастись провизией. Вам не потребуется более того, что уже есть в крепости. Если ты не выиграешь эту битву, все пропало.
– Клянусь силами! – поклялся Чондлер. Укрепление Карриса в такой короткий срок было задачей практически невыполнимой, ведь опустошители сравняли с землей крепостные стены. Но раз Габорн говорил о судьбе мира и возложил ответственность за эту решающую битву на Чондлера, он приложит максимум усилий, чтобы не обмануть ожиданий Короля Земли и войти в историю человечества в списке героев.
– А что со мной? – спросила Йом.
Габорн взглянул на нее с печалью, словно опасаясь разбить ей сердце.
– Если Каррис падет, мне потребуется кто-то, кто доставит наших людей и безопасное место.
– Я Властительница Рун, – сказала Йом. – Я по праву должна воевать в Каррисе. В самом деле, разве я не должна занимать командующий пост?
– Я думал о том, чтобы доверить тебе командовать битвой в Каррисе, – ответил Габорн. – Ты была последней, кто покинул замок Сильварреста. Никто другой не проявляет столько заботы о народе, как ты. Однако Чондлер в данном случае справится лучше.
Она знала, что он ищет предлог услать ее куда-нибудь подальше от опасности.
– В день нашей свадьбы я покаялась быть тебе светом в темноте, – сказала Йом. – Мне трудно представить себе более темное место, чем то, куда ты направляешься. Позволь мне войти с тобой. Я сделаю все возможное, чтобы сделать это путешествие не таким трудным.
Габорн печально покачал головой:
– Ты не понимаешь: это опасно.
То, как он сказал это, заставило Йом заподозрить, что Габорн боялся не только за ее, но и за свою собственную жизнь. Сердце ее бешено забилось. Йом не имела права продолжать спор с Габорном в присутствии его воинов.
Чондлер подозвал нескольких Рыцарей Справедливости, и все они принялись спешно готовиться к отправлению, собирая свою поклажу и оружие.
Подозвав к себе участников предстоящего путешествия, Габорн приступил к выбору оружия. Аверан, Биннесман и зеленая женщина держали в руках волшебные посохи и не хотели брать с собой никакого другого оружия. Габорн взял свой традиционный боевой молот – орудие с длинной ручкой, изготовленное в Мистаррии. Также при нем была сабля, которую он по привычке всегда носил с собой. Однако ни то ни другое оружие не подходило для того, чтобы сражаться с опустошителями в их царстве. Боевой молот представлял собой опасность для каждого, кто мог бы оказаться слишком близко в то время, когда воин замахнется им в пылу сражения. Что касается сабли, то было бесполезно наносить удары ею, пытаясь поразить опустошителя, ведь, пока удар достигнет своей цели, опустошитель уже успеет оказаться в другом месте, недоступном для удара сабли.
Поэтому Габорн подверг пристальному изучению оружие, которое маршал Чондлер и его люди забрали из крепости Арроушир как раз для того, чтобы использовать его в предстоящем сражении. Оружие было разложено на земле перед Габорном. Дротики опустошителей. Они представляли собой тяжелые копья, целиком выкованные из прочного железа, по форме они напоминали пику, однако были длиннее. Каждый дротик длиной примерно восемь футов был заострен с обоих концов и увенчан алмазным острием, которым легко можно было проткнуть шкуру опустошителя. Вокруг железного древка была навернута грубая коровья кожа, чтобы можно было крепче ухватиться за копье.
Это были древние орудия, которые за последнюю тысячу лет использовались крайне редко. С первого взгляда они казались неподъемными, однако для того, кто обладал дарами мускульной силы, дротик на деле оказывался легким, словно сделанным из ивовой лозы. И все же дротики выглядели неуклюжими и громоздкими.
«А что же я буду делать, пока Габорн где-то там спасает мир?»– спрашивала себя Йом. Он отверг ее просьбу взять ее с собой, и Йом уже не верила в то, что Габорна можно будет убедить. В конце концов, она носит его ребенка, а Габорн ни в коем случае не подвергнет их обоих опасности.
Однако Йом заметила, что Габорн боялся не только за нее, но и за себя самого.
Я могу многим ему помочь, даже если Габорн не позволит пойти вместе с ним, я могу сделать многое, чего он сам никогда не сможет сделать.
Йом всегда мыслила более прагматично, чем Габорн. Ома восхищалась его добродетелью, его утонченной чувствительностью. Она любила Габорна за его мягкость.
Но приходят времена, когда мы больше не можем позволить себе быть мягкими, говорила она самой себе.
Йом вернулась в пещеру и прошла мимо тлеющего костра в дальний, укутанный густой тенью закоулок, где двое способствующих переносили дары Аверан. Полдюжины Посвященных лежали вокруг девочки, словно принесенные в жертву.
Йом подождала, пока освободится главный способствующий, и подошла к нему.
– Габорн скоро отправляется, – сказала она. – Когда он уйдет, пошли словечко нашим способствующим в замке Сильварреста в Гередоне. Я припасла много форсиблей в склепе на холме. Я хочу, чтобы способствующие использовали их, чтобы перенести дары по вектору Габорну. У него есть Посвященные в замке Лонгмот. Это будет нетрудно.
– Как много даров мы должны передать ему? – спросил способствующий.
– Столько, сколько сможете, – ответила Йом.
– Габорн на это ни за что не согласится, – ответил способствующий слишком громко. – Даже в детстве он никогда не любил форсибль.
– Ну конечно нет, – сказала Йом, пытаясь жестом заставить его говорить тише. – Он не должен знать о том, что мы делаем это для него. Габорн – лорд, связанный клятвой. Он не возьмет дар силой. Не станет покупать его у бедняка, у которого нет другого выбора. Те, кто отдает дары, должны быть взрослыми людьми, которые осознают всю ответственность и опасность этого поступка и отдают свои силы добровольно, побуждаемые лишь собственным чистым желанием послужить своим ближним.
Способствующий пристально посмотрел на нее. Он понимал, насколько безнадежным будет поход Габорна. Он также понимал, что мир не может позволить ему быть поверженным.
– Мы потеряем его, понимаешь? – сказал способствующий. – Даже если его поход будет успешным, обладая столькими дарами метаболизма, он состарится и умрет, пока ты еще будешь молода. Но ты рискуешь не только этим. Он может запросто стать Суммой Всех Людей – бессмертным, единственным, неспособным умереть.
При этой мысли слезы навернулись Йом на глаза:
– Ты думаешь, я не осознаю опасности? Не думай, будто я делаю это с легким сердцем.
– Очень хорошо, – ответил способствующий. – Мы пошлем словечко в Гередон прямо сейчас.
* * *
Когда Аверан закончила принимать дары, Йом прошла глубже в пещеру. Биннесман и вильде следовали за ней по пятам. В глубине туннеля в одиночестве стоял Габорн, держа в руке зажженный факел. Он сосредоточенно вглядывался в туман, в то время как его рыцари сворачивали лагерь.
На входе Пасть Мира была футов в сто шириной, но затем отверстие стремительно сужалось до ширины в двадцать пять футов. Дело в том, что совсем недавно опустошители укрепили стены туннеля, используя свою слизь – вещество само по себе мягкое, но, затвердев, способное стать крепче, чем цемент. Они сформовали слизь в виде колонн, напоминавших по форме гигантские ребра, которые исполинскими арками вздымались к потолку, соединяясь в одной точке где-то на высоте тридцати футов. Ряды колонн повторялись через каждую дюжину ярдов. На вершине, там, где соединялись верхушки колонн, с обеих сторон проходила костистая кромка, через которую можно было протиснуться лишь ползком.
Один вид этих колонн внушал страх. Бросив взгляд в глубину туннеля, Йом увидела бесконечные ряды белых ребер. Ей показалось, что путь их пролегает сквозь скелет какого-то исполинского, давно умершего змея.
С потолка свисали длинные нити бурых водорослей, а также болтались лоскутья других волосатых растений.
– Что ты делаешь? – спросила Йом у Габорна.
– Вот, прикидываю, сколько факелов нам взять с собой, – ответил тот. – Слишком много факелов будет для нас обузой в пути, а слишком мало – просто катастрофой.
– Восковой корень хорошо горит, – предложил Биннесман. – По пути он нам наверняка попадется.
– Я могу предложить кое-что получше факелов, – сказала Йом, радуясь тому, что она тоже может быть чем-то полезной. – Я позволила себе взять с собой подарок из сокровищницы в Морском Подворье.
Она направилась к своему узелку, который был спрятан за мотком каната, и вынула вышитый мешочек, наполненный драгоценностями. Они составляли лишь малую толику сокровищ двора Мистаррии и давали представление о необъятных масштабах и разнообразии сокровищ, собранных предками Габорна за период более чем две тысячи лет. Среди них были около восьмидесяти брошей всех цветов. Они было призваны украсить собой любой наряд лорда, какой бы ему не заблагорассудилось надеть в тот или иной день. Здесь были черные опалы с холмов над Вестмором, огненные опалы из Индопала, жемчужные опалы из-за моря Кэррол, а также голубой опал, настолько древний, что даже советник Вестхавен не мог ничего сказать о его происхождении. Были здесь и золотые опалы с алыми вкраплениями, украшавшие червленую золотую корону, а также бесчисленные ожерелья, браслеты и кольца.
Йом рассыпала содержимое мешочка на земле у ног Габорна. Драгоценности бледно мерцали в пламени его факела.
– Сможешь ли ты извлечь из них свет, как ты сделал в крепости Сильварреста? – спросила она Биннесмана.
– Да, они будут гореть разными цветами! – воскликнул Биннесман.
Волшебник посохом разбросал драгоценности так, что они образовали круг, затем принялся чертить руны снаружи круга. Потом он поднял над ними свой посох и произнес мантру. Сделав это, Биннесман прошептал:
– Проснитесь!
Камни начали тускло мерцать, каждый своим собственным неповторимым светом. Они были подобны звездам летней ночью. Голубой опал первым поймал искру, остальные присоединились к нему.
Однако в отличие от звезд их сияние, казалось, становилось все сильнее. Потоки яркого света, подобно солнечным лучам, отражающимся от снежного ноля, били во все стороны от драгоценных камней. Этот свет ослепил бы любого, даже не имеющего дюжины даров зрения. Среди потоков света тут и там попадались струйки изумительных цветов – ручейки голубой воды, бегущие из озера сапфиров, червленое золото, напоминающее по цвету осенний день, зеленые и красные цвета настолько яркие, что, если бы Йом попросили описать их, ей не хватило бы слов.
Драгоценные камни выбрасывали снопы ослепительного света, который становился все более насыщенным. Сияние было настолько ярким, что Йом чувствовала, как камни пышут жаром. Вскоре ей пришлось отвести взгляд. Она посмотрела вверх и увидела, как цвета танцуют на потолке пещеры.
Аверан от восторга затаила дыхание. Даже зеленая женщина от удивления издала какой-то птичий звук. Биннесман наклонился и принялся выбирать те опалы, которые светили ярче всего: у Йом не было времени отобрать лучшие камни. Когда она пришла в сокровищницу, у нее были считаные секунды на сборы, поэтому она взяла камни, которые на первый взгляд показались ей самыми лучшими. Теперь же многие из них были отвергнуты Биннесманом. Он отобрал только самые яркие.
Закончив, волшебник сказал:
– Теперь успокойтесь.
Опалы приглушили свое сияние. Теперь они уже не пылали жаром. Однако все равно их приглушенный свет был ярче, чем любой фонарь.
– Давайте посмотрим, – пробормотал волшебник. – Кто возьмет вот это?
Волшебник взял в руки серебряное кольцо с изящным белым камнем, который сверкал ярким огнем.
– Возьми его, дитя, – сказал он, передавая его Аверан.
Аверан надела кольцо себе на палец и радостно воскликнула:
– Сидит, как влитое. Словно сделано специально для меня.
– Возможно, оно и было сделано специально для тебя, – ответил волшебник с таинственной улыбкой.
Кольцо безудержно пылало. Аверан погладила его и прошептала:
– Тише!
Постепенно яркий свет сменился приглушенным мерцанием. Казалось, будто на руке у нее сверкает звезда.
Для вильде Биннесман выбрал ожерелье с дюжиной золотых опалов. Он надел ей ожерелье на шею, и зеленая женщина тут же зачарованно уставилась на драгоценные камни.
После этого волшебник выбрал броши для себя и для Габорна.
Габорну он дал брошь с зеленым опалом, который сиял ярче всех цветных камней.
– Уникальный камень для единственного в своем роде человека, – провозгласил Биннесман и приколол Габорну брошь.
Биннесман протянул руку над драгоценными камнями, готовясь погасить их свет, но тут Йом схватила его за запястье и сказала:
– Подожди. Я пойду с вами.
Из оставшихся драгоценностей она выбрала старинную драгоценную корону. Не каждый из ее опалов светился ярким светом, но, учитывая, что в короне были сотни опалов, Йом предполагала, что в их свете она сможет видеть на четверть мили дальше, чем обычно.
Габорн посмотрел на Йом. Взгляд его был серьезен.
– Нет, ты не пойдешь. Для тебя есть другое задание. – Он обвел взглядом присутствующих, как бы опасаясь, что его могут подслушать. – Если Чондлер не устоит, если его войско потерпит поражение в Каррисе, тогда, боюсь, все мои Избранные погибнут. Но все же и тогда останется одна хрупкая надежда.
– Какая? – спросила Йом.
– Спасаясь, кое-кто может податься на морс, – ответил Габорн. – Опустошители ненавидят воду, к тому же их зрение недостаточно острое для того, чтобы пересекать океаны. Они избегают копать туннели на островах. Так почему бы не увести людей в безопасное место. Ты поплывешь с ними на север, в замороженные моря. Опустошители не осмелятся преследовать вас.
– Значит, ты все-таки не оставляешь надежды услать меня в безопасное место, – сказала Йом с горечью.
– Ты отведешь наших людей в безопасное место. Я рассчитываю на тебя.
– Очень хорошо, – сказала Йом, – пошли приказ советнику Вестхавену в Мистаррию и советнику Роттерману в Гередон, пусть они займутся приготовлениями. Они не нуждаются в моей помощи.
– Но… – возразил было Габорн.
– Не надо играть на моем чувстве долга, Габорн, – предупредила Йом. – Я тебе не какая-нибудь служанка. Я поклялась быть с тобой в радости и печали, быть ближе тебе, чем какой-нибудь другой человек. Мне ясно, что ты задумал. Ты хочешь послать меня в безопасное место. Как ты не понимаешь: единственное место, где я смогу быть в безопасности, – это рядом с тобой, ведь ты – Король Земли. В день нашей свадьбы ты поклялся, что будешь мне защитником.
– Я не знаю, что ждет нас там, внизу, – возразил Габорн. – Я не могу пообещать тебе, что там ты будешь в безопасности.
– Чего тогда стоит твое Прозрение Земли? Выходит, наша судьба для тебя – потемки, как и для любого другом человека. Но я обещаю тебе: когда другие падут, я буду твоим щитом. Пока ты будешь думать, как спасти мир, я буду думать, как спасти тебя.
Габорн пристально поглядел ей в глаза, тщетно ища, что бы возразить. Когда он заговорил, слова с трудом срывались с его губ, словно их вырвали у него пытками:
– Хорошо, мы отправимся в Подземный Мир вместе.