Текст книги "Доля секунды"

Автор книги: Дэвид Балдаччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

46

Они аккуратно протянули провода и подсоединили их к взрывчатке, минируя несущие опоры. Они работали медленно и методично, поскольку при данных обстоятельствах ошибки были просто недопустимы.

– С беспроводными детонаторами работать гораздо легче, – заметил офицер Симмонс, обращаясь к напарнику. – И нам не пришлось бы тащить на себе столько провода.

На обоих мужчинах были пластиковые каски со встроенными фонарями, работавшими от батареек, поскольку кругом стояла кромешная тьма. Они были глубоко под землей.

– Как и сотовые телефоны против обычных, беспроводные детонаторы гораздо менее надежны, поскольку радиосигнал должен пройти сквозь тысячи тонн бетона, – отозвался человек из «бьюика». – Поэтому делай что говорят.

– Я просто высказываю мнение, – пожал плечами Симмонс.

– Меня не интересует чужое мнение вообще, а твое – в частности. Ты и так достаточно напортачил, а я считал тебя профессионалом.

– Я и есть профессионал.

– Тогда и веди себя подобающе! С меня уже достаточно любителей, которые не в состоянии выполнить простую работу.

В углу стоял мощный переносной генератор, и человек из «бьюика» занялся его налаживанием.

– Вы уверены, что его мощности хватит? – спросил Симмонс. – В смысле, для всего, что нам нужно? Энергии надо много.

– Уверен. В отличие от тебя я всегда знаю, что делаю. – Человек из «бьюика» показал гаечным ключом на большой моток провода. – Протяни его ко всем нужным местам и удостоверься, что все сделано правильно.

– А вы, конечно, потом все за мной перепроверите.

– Конечно.

Симмонс посмотрел на сложную панель управления, установленную в углу комнаты:

– Панель что надо!

– Займись проводом, как было велено, – бросил ему человек из «бьюика».

– Что за праздник без света и звукового оформления, верно?

Они перевезли тяжелые ящики на тачке, распаковали их содержимое и стали аккуратно складывать его в углу просторного помещения.

– Вам удалось отлично все подготовить, – заметил Симмонс.

– Здесь необходима аккуратность. Я не люблю небрежности.

– Мне ли этого не знать!

Поднимая один из контейнеров, Симмонс вдруг сморщился и схватился за бок.

– Что, больно? А все оттого, что надо было просто застрелить Максвел, а не пытаться задушить, – заметил человек из «бьюика». – Неужели тебе не пришло в голову, что агент Секретной службы может быть вооружен?

– Мне нравится вступать со своими жертвами в непосредственный контакт. Это мой стиль.

– Пока ты работаешь на меня, тебе придется поменять свой стиль на мой. Тебе повезло, что пуля прошла по касательной.

– Наверное, вы бы оставили меня там умирать, окажись рана серьезной?

– Нет. Я бы застрелил тебя и положил конец твоим мучениям.

Симмонс долго смотрел на напарника.

– Не сомневаюсь.

– Будь уверен!

– Но пистолет мы все-таки забрали, а это главное.

Человек из «бьюика» вдруг внимательно взглянул Симмонсу в глаза:

– Ты боишься Максвел, верно?

– Я никого не боюсь, и уж тем более женщины.

– Она едва не убила тебя. Ты был на волосок от смерти.

– В следующий раз я так не проколюсь.

– Постарайся. Иначе это дорого тебе обойдется!

47

На следующее утро группа разделилась. Джоан направилась в Филадельфию, чтобы наведаться в адвокатскую контору «Добсон и Тайлер», а также поговорить с сотрудниками Бруно. Паркс тоже уехал, хотя и не сказал остальным, что собирался доложить о происходящем оперативной группе в Вашингтоне.

Прежде чем они расстались, Мишель отозвала Джоан в сторону.

– Ты была в группе, охранявшей Риттера. Что можешь сказать о Скотте?

– Не много. Меня включили в группу позже других, и я плохо его знала. А после убийства нашу группу почти сразу расформировали и дали новые назначения.

– Позже других? Ты сама попросилась? – Мишель не сводила с Джоан глаз.

– Ничто из того, что нам хочется иметь, не достается нам само по себе. Все приходится добывать. – Мишель невольно бросила взгляд на Кинга, беседовавшего с Парксом, и Джоан улыбнулась: – Вижу, ты понимаешь, о чем я. Позволь дать тебе один совет, пока ты работаешь с Шоном. У него потрясающее чутье и природный дар следователя, но временами он слишком импульсивен. Слушай его, но не забывай за ним присматривать.

– Не беспокойся, – ответила Мишель и хотела было уйти, но Джоан ее остановила:

– И еще одно: прикрывая Шона, не забывай и о себе. Я бы не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я вижу, как Шону нравится твое общество.

Оставшись одна, она позвонила в офис «Агентства»:

– Мне нужна вся информация по Роберту Скотту, бывшему агенту Секретной службы. Он возглавлял охрану Клайда Риттера в девяносто шестом году, а также Дага Денби, который на тот момент являлся руководителем аппарата Риттера. Причем срочно!

Кинг и Максвел направились в Ричмонд встретиться с Кейт Рамсей, которая вернулась в университет и согласилась на беседу с ними. Центр публичной политики располагался в красивом каменном здании старинной постройки на Франклин-стрит – в самом центре университетского городка.

Кейт Рамсей встретила их в холле и провела в свой кабинет, заполненный книгами, бумагами, плакатами об акциях протеста, а также музыкальными афишами и различной спортивной амуницией.

Глядя на беспорядок в комнате, Кинг шепнул Мишель, что она, наверное, чувствует себя здесь как дома, за что агент пихнула его локтем в бок.

Кейт Рамсей была среднего роста и телосложением походила на бегунью с крепкими и эластичными мышцами. Четыре пары кроссовок в углу подтверждали это наблюдение. Светлые волосы Кейт были собраны в хвост, а одежда представляла собой стандартный набор студентки – потертые джинсы, кроссовки и блузка с короткими рукавами. Она казалась не по годам уверенной в себе и, не смущаясь, откровенно разглядывала их, усевшись за письменный стол.

– Мне звонил Тристан, поэтому можете не утруждать себя байками о документальном фильме про политические убийства.

– Мы все равно в этом не преуспели, – улыбнулась Мишель.

Взгляд Кейт переместился на Кинга, который не знал, как себя вести. Он убил отца этой девушки. Что сказать ей? Что ему очень жаль?

– Вы постарели. Но жили, похоже, неплохо, – сухо произнесла девушка.

– До последнего времени. Так оно и было. Я могу называть тебя Кейт?

– Так меня зовут, Шон.

– Я понимаю, что ситуация очень деликатная…

– Мой отец сам сделал выбор, – резко перебила она. – Он убил человека, которого ты охранял. А вот у тебя выбора не было! – Она глубоко вздохнула. – Мне было четырнадцать, и ты отнял у меня отца. Я не буду лукавить и отрицать, что всей душой ненавидела тебя.

– А сейчас? – спросила Мишель.

Кейт не сводила взгляда с Кинга:

– Сейчас я выросла и на многое смотрю иначе. Ты поступил, как был должен. – Девушка вдруг наклонилась вперед и начала переставлять предметы на столе. Кинг обратил внимание, что она перекладывает карандаш, линейку и другие канцелярские мелочи под прямым углом друг к другу. Ее руки все время двигались, хотя взгляд оставался прикованным к Шону и Мишель. – Тристан сказал, что открылись новые обстоятельства, указывающие, что отец действовал не в одиночку. Какие?

– Мы не можем этого сказать, – ответила Мишель.

– Ловко! Мне вы сказать ничего не можете, но рассчитываете, что я с вами говорить буду!

– Кейт, если в тот день там был кто-то еще, нам очень важно это знать, – произнес Кинг. – Думаю, что тебе это тоже надо.

– Зачем? Все равно это ничего не изменит. Мой отец застрелил Клайда Риттера. В присутствии сотен свидетелей.

– Это правда, – подтвердила Мишель, – но мы считаем, что все гораздо сложнее.

Кейт откинулась на спинку кресла:

– Что конкретно вы от меня хотите?

– Любой информации о событиях, которые могли привести отца к убийству Клайда Риттера.

– Если вы о том, что он однажды пришел домой и объявил, что собирается стать убийцей, то такого не было. Я бы обязательно об этом рассказала еще на следствии.

– В самом деле? – с сомнением произнес Кинг.

– А почему бы нет?

– Речь идет о твоем отце. Доктор Конт говорил, что ты любила его. Поэтому могла и не рассказать.

– Может, и не рассказала бы, – невозмутимо согласилась Кейт, продолжая перекладывать с места на место линейку с карандашом.

– Хорошо, допустим, свои намерения он не озвучивал. А в остальном? Не говорил ли он что-нибудь подозрительное или необычное?

– Чисто внешне мой отец был блестящим и успешным университетским профессором, но внутри оставался непримиримым радикалом, по-прежнему жившим в шестидесятых. Вам бы, наверное, показалось подозрительным многое из того, что он говорил.

– Ладно, давай перейдем к более конкретным вещам. У тебя есть соображения, откуда у него оказался пистолет, из которого он застрелил Риттера?

– Меня спрашивали об этом много лет назад. Я не знала ответа тогда, не знаю и сейчас.

– Хорошо, – вмешалась Мишель. – А как насчет людей, с которыми он общался в период, предшествующий покушению?

– Вообще-то у Арнольда было мало друзей.

Шон с удивлением посмотрел на нее:

– А почему ты называешь отца по имени?

– Я считаю, что могу называть его так, как хочу.

– Значит, друзей у него было мало. А среди них могли быть потенциальные убийцы?

– Трудно сказать, поскольку я не считала таким и Арнольда. Убийцы обычно не разглашают своих намерений, верно?

– Иногда такое случается. Доктор Конт сказал, что твой отец часто приходил к нему и метал громы и молнии по поводу Клайда Риттера и его опасности для страны. А в твоем присутствии он нечто подобное говорил?

Кейт поднялась, подошла к окну, выходившему на Франклин-стрит, долго смотрела на движение машин и велосипедов и разглядывала студентов, сидевших на ступеньках.

– Какая теперь разница? Один убийца, два, три, сто! Что это меняет? – Она повернулась и, скрестив руки на груди, вызывающе посмотрела на гостей.

– Может, и ничего, – кивнул Кинг. – Но мы хотим понять, почему твой отец сделал то, что сделал.

– Он сделал то, что сделал, потому что ненавидел Клайда Риттера и все, к чему тот призывал! – горячо воскликнула она. – И Арнольд никогда не терял надежды раскачать устои этого общества.

Мишель посмотрела на политические плакаты, развешанные по стенам.

– Профессор Конт сказал, что ты подхватила эстафету отца в желании «раскачать устои этого общества».

– Многое из того, что делал отец, было правильно и достойно уважения. И у какого нормального человека Клайд Риттер не вызовет возмущения?

– К сожалению, таких хватает.

– Я прочитала все отчеты и статьи об этом событии. Меня удивляет, что никто не снял о нем фильм. Наверное, наше общество быстро потеряло интерес ко всей этой истории.

– Я вот что хочу сказать, – задушевно произнес Кинг. – Сильная ненависть еще не повод для убийства. Судя по всему, твой отец страстно верил в определенные ценности, но никогда раньше не прибегал к насилию. – Тут Кейт едва заметно вздрогнула. Кинг это заметил, но продолжил свою мысль. – Даже во времена войны во Вьетнаме, когда он был молод и многого не понимал, он не захотел никого убивать. Принимая во внимание данный факт, можно прийти к выводу, что твой отец, уважаемый профессор, мог вполне противодействовать столь ненавистному ему Риттеру, не прибегая к насилию. А к насилию его мог подтолкнуть некий внешний фактор.

– Например? – резко спросила Кейт.

– Например, некто, кого он уважал, мог попросить его составить компанию.

– Но это невозможно! Мой отец был единственным, кто стрелял!

– А что, если тот человек в последний момент просто струсил?

Кейт опустилась в кресло и снова начала перекладывать карандаш и линейку.

– У вас есть доказательства? – тихо спросила она, не поднимая глаз.

– А что, если да? Это освежит твою память? Кто-нибудь приходит на ум?

Кейт хотела что-то сказать, но передумала и покачала головой.

Кинг посмотрел на стоявшую на полке фотографию, подошел к ней и взял в руки. Фотограф запечатлел Кейт с матерью. Снимок относился к более позднему времени, чем тот, который они с Мишель видели в кабинете Конта: здесь Кейт было лет девятнадцать-двадцать. Регина сохранила свою красоту, но глаза выглядели какими-то опустошенными, будто отражали произошедшую в ее жизни трагедию.

– Ты, наверное, скучаешь по своей матери.

– Конечно, скучаю! Что за дурацкий вопрос! – Кейт взяла у него фотографию и поставила на место.

– Насколько я понимаю, твои родители не жили вместе, когда это случилось?

– Да, и что? Многие браки распадаются.

– А почему, по-твоему, распался их брак? – поинтересовалась Мишель.

– Отец был ярым социалистом, а мама – республиканкой. Может, из-за этого.

– Но они таковыми были с самого начала, разве не так? – спросил Кинг.

– Я не знаю. Они редко между собой говорили о политике. В молодости мама была потрясающей актрисой с очень перспективным будущим. Выйдя замуж за отца, она ради него отказалась от своей мечты и разрушила карьеру. Может, она стала жалеть о своем решении. Может, даже считала, что прожила жизнь напрасно. Я действительно не знаю, почему родители разошлись, и, если честно, знать не хочу.

– А почему твоя мать совершила самоубийство? Может быть, из-за смерти Арнольда?

– И чтобы осознать эту утрату, ей понадобились годы!

– Так ты считаешь, что дело в другом?

– Я не думала об этом!

– Я тебе не верю. Бьюсь об заклад, ты думаешь об этом все время, Кейт!

Она поднесла руки к глазам:

– Наша беседа окончена. Уходите!

Оказавшись на улице, Кинг сказал:

– Она что-то знает.

– Да, знает. Вопрос только в том, как из нее это вытянуть.

– Для своего возраста она очень развита, но у нее в голове столько всего перепуталось.

– Интересно, насколько близки Тристан Конт и Кейт? Он очень быстро и подробно сориентировал ее в отношении нас.

– Я тоже себя об этом спрашивал. Но вряд ли между ними какая-нибудь романтическая связь.

– Больше похоже на то, что он заменил ей отца.

– Возможно. А отцы готовы пойти на многое, чтобы защитить своих дочерей.

– И каковы наши дальнейшие действия? – осведомилась Мишель.

– Мы явно выбили Кейт из колеи. Посмотрим, куда это нас приведет.

48

От сотрудников филадельфийской юридической фирмы Джоан узнала немало интересного о семействе Бруно. О Кэтрин Бруно все отзывались плохо.

– Эта леди так высоко задирает нос, что просто удивительно, как она не захлебнется во время дождя, – заметила одна из секретарш.

Джоан удалось расспросить еще одну женщину, которая работала с Бруно во время его прокурорства в Вашингтоне. Она помнила Билла и Милдред Мартина и читала об их смерти.

– Вот уж никогда бы не подумала, что Билла могут убить! Он был очень хорошим человеком. Правда, слишком доверчивым.

Джоан тут же ухватилась за эту фразу:

– Доверчивым даже себе во вред, так ведь?

– Я не люблю выносить сор из избы.

– Мы обе уже взрослые люди и можем себе позволить говорить то, что думаем, – не сдавалась Джоан. – Особенно если это помогает восстановить справедливость.

Женщина тем не менее промолчала.

– Ну а какое у вас сложилось впечатление о служебной деятельности Билла Мартина и Бруно?

– Для своей должности Билл был слишком мягким. Все так считали, хотя в лицо, конечно, ему об этом не говорили. Что касается Бруно, то, на мой взгляд, по своим личным качествам он идеально подходил для работы прокурора.

– Жесткий и бессердечный? Цель оправдывает средства?

Женщина покачала головой:

– Нет, я бы так не сказала. Он был жестким, но я не слышала, чтобы позволял себе лишнее.

– Но я читала, что в те годы у вашингтонского отделения были большие проблемы и разразился скандал.

– Это так. Некоторые прокуроры, как и многие полицейские, действительно переступали черту. Но в то время это было обычной практикой. Во времена акций протеста в конце шестидесятых – начале семидесятых полицейские вместе с прокурорами систематически фабриковали улики, арестовывали за вымышленные преступления, запугивали и шантажировали людей. Это было просто ужасно. Настоящий позор!

– Тем не менее вы говорите, что Бруно не был замешан ни в чем подобном?

– Если и был, то я об этом не слышала.

– А вы знали жену Билла Мартина, Милдред?

– Она была та еще штучка! Всегда хотела жить не по средствам. И терпеть не могла Бруно, это точно!

– То есть вы бы не удивились, узнав, что она поливала Бруно грязью и наговаривала на него?

– Вовсе нет! На нее это похоже. Она хотела, чтобы ее муж проводил жесткую линию на своей службе, тайно надеясь, что это вознесет его – и ее! – на самый верх, туда, где крутятся большие деньги. Но Билл был скроен иначе. В отличие от Бруно, которому Милдред просто завидовала.

Джоан помолчала, осмысливая полученную информацию, и пришла к выводу, что эта женщина говорит правду.

– А вы бы удивились, узнав, что Милдред неким образом замешана в убийстве мужа или исчезновении Бруно?

– Про мужа – удивилась бы точно. Мне кажется, она его любила. А что касается Бруно… – Она пожала плечами. – Вообще-то Милдред была очень мстительной.

– В смысле?

– При случае она могла бы запросто застрелить этого Бруно и даже не поморщиться.

Джоан вернулась на самолете обратно в Виргинию. Когда она садилась в аэропорту в машину, подал сигнал мобильник. Звонили из офиса с ответом на ее запрос о местонахождении Боба Скотта и Дага Денби. Ответ ее просто ошеломил. Могущественное «Агентство» со всеми своими связями и богатыми финансовыми возможностями не смогло обнаружить Боба Скотта. Примерно год назад бывший агент Секретной службы просто исчез с лица земли. Его проследили до Монтаны, где он, судя по всему, жил отшельником. После этого никто о нем ничего не слышал. Скотт развелся много лет назад, детей у него не было, а бывшая жена снова вышла замуж и ничего о нем не знала. «Агентство» обратилось к своим источникам в Секретной службе, но там тоже ничем не смогли помочь. Чеки с переводами пенсии возвращались невостребованными весь последний год.

Дага Денби найти удалось. Он получил крупное наследство и переехал в родной штат Миссисипи, где и наслаждался сельской жизнью зажиточного рантье вдали от политической грязи. Денби явно не походил на человека, сеющего смерть.

Джоан повесила трубку и уже собиралась отъехать, как телефон зазвонил снова. На этот раз на связь вышел Джефферсон Паркс.

– Должен признаться, что у вас в Секретной службе осталось много поклонников. Все наперебой рассказывали, какая вы замечательная. Меня чуть не стошнило.

– Понимаю, такое действие я оказываю на многих мужчин, – засмеялась Джоан.

– Есть успехи?

– Пока нет. Юридическая фирма и избирательный аппарат оказались тупиковыми линиями.

– Что собираетесь делать дальше?

– Пока не знаю. Мне, между прочим, так и не удалось найти Боба Скотта. Примерно год как он просто исчез.

– Ну что ж, хоть мы и плохо финансируемый федеральный правоохранительный орган, работающий по старинке, у нас нет всяких новомодных электронных штучек, как у вас в частном секторе, но я попробую найти этого парня по своим каналам.

– Мы будем очень признательны за любую информацию.

– Но Кинг не верит, что этот парень может быть замешан в убийстве Риттера. Конечно, у Скотта имелся зуб на Кинга за то, что произошло, но причин убивать Риттера и ломать себе карьеру не было. И потом этот пистолет…

– Кстати, Шон говорил, что в саду Лоретты был найден короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра.

– И что?

– Агенты Секретной службы такими не пользуются. Вот почему в случае ошибки само наличие у Скотта при себе оружия не вызвало бы подозрений, но если бы пистолетов оказалось два, причем один из них – короткоствольный револьвер, то это выглядело бы подозрительным.

Паркса это не убедило.

– Но зачем ему два пистолета? Если он планировал убийство Риттера, то мог пристрелить его из своего табельного.

– А что, если другой потенциальный убийца, сообщник Рамсея, струсил и не стал стрелять, а в суматохе сунул револьвер своему тайному информатору Бобу Скотту, рассчитывая, что тот вне подозрений? Тогда Скотт мог занервничать, потому что у него оказалось два пистолета, и спрятать его в чулане, что и видела Лоретта.

– И та занялась шантажом. Ладно, тогда у Скотта был бы мотив рассчитаться с ней. Но смерть Риттера разрушила его карьеру. Зачем он на это пошел?

Джоан вздохнула:

– Что движет поступками людей? Деньги! И то, что он исчез, вовсе не снимает с него подозрений.

– Что еще вы о нем знаете?

– Он пришел в Секретную службу уже после того, как побывал во Вьетнаме. Может, в его прошлом что-то было. Он вообще любил чуть что хвататься за оружие, и не исключено, что в какой-то момент парень просто повредился рассудком. Серьезно этим никто не занимался, поскольку официально пришли к выводу, что Рамсей действовал в одиночку. Мы первые ведем расследование по всем направлениям.

– Давно пора! Я позвоню, если что-нибудь узнаю. Вы будете у Кинга дома?

– Да, или в гостинице «Кедры» по соседству.

– Я с вами свяжусь.

Джоан тронулась в путь, задумавшись.

Она настолько погрузилась в раздумья, что не заметила, как за ней едет машина, водитель которой не спускал с ее авто глаз.