Текст книги "Новый дневник грабителя"

Автор книги: Дэнни Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Часть 5
Большой футбол

Глава 1
Царапина и море слез

Жил да был один прекрасный молодой принц, который перешел в «Арсенал» из «Сент-Этьена» всего за восемь с хвостиком миллионов фунтов. Сперва местные жители относились к юному принцу с недоверием, потому как прежде ничего о нем не слыхали. Молва о том, что последние три года принц зажигал в предыдущем королевстве с двадцатью пятью голами за сезон, также не производила впечатления на поклонников «Арсенала», ведь «кто они вообще такие, в том королевстве»? Ну, вы меня понимаете.

Итак, с печальным смирением преданный «канонирам» народ отправился в следующую субботу на стадион, чтобы поприветствовать новую звезду на игре против «Блэкберна». Глашатаи громко возвестили о прибытии величайшего дарования, но все горожане как один полагали, что молодой принц окажется очередным пронырой в длинном списке плутов.

На деле же выяснилось, что принц – вовсе и не принц, а настоящий маг и кудесник. После семидесяти минут унылой игры «всухую» принц неожиданно поразил публику, забив гол! Это был странный гол: мяч метался от одной стойки ворот к другой, точно шарик в пинболе, однако наш герой усмирил непослушный снаряд, прижав его носком бутсы, и отправил за линию, тем самым выведя «Арсенал» вперед. Зрители боялись поверить своему счастью.

Далее произошло совсем уж невероятное: пять минут спустя иноземный принц заработал свободный удар в штрафной площади и… что выдумаете? Мяч отскочил от ноги вратаря и очутился в сетке. Мы вели со счетом два-ноль и, мало того, набирали обороты! После этого принц продемонстрировал целую россыпь чудес, ошеломив верную публику столь изумительным мастерством, какого мы уже давно не видали в стане красно-белых. Матч закончился со счетом три-ноль в нашу пользу, и таков был сказочный дебют волшебника по имени Клод Делакруа.

В последующие два сезона я, как и другие поклонники «Арсенала», регулярно совершал паломничества в пределы «Хайбери», дабы выразить почтение нашему принцу, и с каждой игрой ореол его славы разгорался все ярче. Наконец, ему стали поклоняться уже не как принцу, но как богу.

Увы, справедливо мудрое изречение: не встречай идолов своих, ибо обманешься. Так случилось и с Клодом Делакруа. Я поведаю вам об этом и о том, как в итоге закатилась его звезда.

– Эй, ты, быстро убирался оттуда! – орет Клод.

Отойдя от газетного киоска, он заметил, что какой-то пацан на велике пялится в окошко его драгоценного «ламборгини» и руль велосипеда находится в опасной близости от сверкающего солнечно-желтого бока автомобиля.

– Я просто смотрю, – отзывается гадкий мальчишка, не отодвигаясь даже на полшага.

Рассерженный Клод хватает велосипед и отшвыривает его метра на полтора назад.

– Что вы делаете?! – возмущается паренек, однако мистер Делакруа – из тех людей, которые очень не любят, когда прикасаются к их вещам, особенно если вещь стоит больше, чем этот маленький мерзавец заработает за всю свою жизнь, раскладывая по пакетикам жареную картошку.

– Пошел, алле, алле, кыш! – кричит Клод и отгоняет мальчишку взмахами руки. – Не касайся того, что тебе не по карману! Это дорогая машина, она стоит сто тысяч!

Покончив с наставлениями, Клод намеревается вскочить в свою колесницу и вдруг замечает на двери крошечную царапину, примерно в том месте, рядом с которым пару секунд назад находился велосипедный руль. Царапина микроскопически мала, почти незаметна, и все-таки она есть. Царапина. Царапина на его новеньком «ламборгини»! Ах, паршивец!!! Клод так разъярился, что его едва не хватил удар.

– Гаденыш, ты что сделал с моей машиной?!

Парнишка приглядывается к едва различимой, толщиной в волос, отметине, на которую указывает Клод, и растерянно пожимает плечами.

– Я до нее и пальцем не дотрагивался.

– Дотрагивался? – слышит свое Клод. – Ты дотрагивался до моей машины?!

– Наоборот, я сказал, что не… – протестует мальчишка, но поздно: известный своим бешеным нравом спортсмен обезумел от ярости и уже себя не контролирует.

– Раз ты трогал мою машину, – трясясь от гнева, заявляет Клод, – значит, я трону твой чертов велик!

С этими словами он отталкивает подростка, швыряет велосипед на мостовую и начинает неистово топтать ногами переднее колесо.

– Нравится? А? Нравится? – злорадно вопит.

Парнишке, ясное дело, не нравится, он умоляет Клода остановиться, но тот глух к мольбам и не подпускает мальчика к велосипеду. Колесо окончательно изуродовано.

– Пожалуйста, не надо, вы же его сломаете, – всхлипывает подросток, но Клод уже вошел в раж и его не остановить…

…Особенно после того, как напротив ларька он замечает небольшой канал. Знаменитый футболист поднимает велосипед и демонстративно несет его к воде, не обращая внимания на мальчишку, который отчаянно цепляется за его рукав.

– Что вы делаете? Не надо! Пожалуйста, отдайте мой велосипед!

Клод быстрым движением перекидывает велосипед через ограждение и держит его над водой.

– Это будет тебе уроком! – злобно ухмыляется футболист, а в следующую секунду разжимает руки.

– Не-ет!!! – кричит подросток, глядя, как его любимый велосипед после пары кувырков исчезает в мутных волнах.

– Хорошо пошел, правда? – скалится Клод, оборачивается к парнишке, снисходительно похлопывает маленького вандала по плечу и виляет бедром, пихая того в бок. – Ты испортил мою вещь, я испортил твою. Оревуар!

Темные воды пузырятся и чавкают: велосипед погружается на дно, забирая с собой в глубину остатки мужества несчастного парнишки. Позади него Клод запрыгивает в свой роскошный «ламборгини», автомобиль с оглушительным победным ревом срывается с места. Мальчик не оборачивается. Даже когда Клод сигналит ему.

Глава 2
Блестящие возможности

Несколько дней спустя, точнее, в субботу вечером, я стою у барной стойки в ночном клубе «Блеск» вместе с обожаемой Мэл. Моя подружка обводит взглядом зал и недовольно хмурится, завидев Белинду, которая вовсю трясет задом в престижной лаунж-зоне. Наконец, Мэл не выдерживает:

– Как думаешь, она собирается подцепить кого-нибудь на ночь?

– Не знаю, это епархия Олли. Я отвечаю лишь за то, чтобы ты сегодня ночью не заскучала.

Мэл ненадолго задумывается.

– Если ты имеешь в виду, что мне придется оплатить такси до дома, а потом взяться за ведро и тряпку после того, как ты опять заблюешь всю лестницу, то у меня есть все шансы не заскучать.

– Что ж, труд – сам по себе уже наслаждение, – поддразниваю я Мэл и передаю ей порцию напитка. – Ваше здоровье, мадам.

– Какой странный бокал шардоне! – фыркает Мэл, неохотно принимая от меня кружку «Гиннесса».

– Слушай, ну как мне отсюда достать шардоне? – отвечаю я и, не спуская глаз с бармена, толкущегося на другом конце длинной стойки, быстренько наливаю еще пинту себе.

– Не знаю, – пожимает плечами Мэл. – Другие же как-то достают.

– Любимая, поверь, если бы у меня были деньги, я бы истратил их только на тебя.

В этот момент моя подруга замечает узор на белой шапке пивной пены.

– Между прочим, клевер у тебя получился очень даже симпатичный.

Согласен, неплохо, особенно если учесть, что это мне удалось всего с третьей попытки. Кейт, мой приятель из «Барсука», почти всю сознательную жизнь наливает пиво, и все равно никто не разберет, что за непонятные закорючки он выписывает на крепкой пене стаута.

– Насчет Белинды, – возвращается к предыдущей теме Мэл. – Вряд ли Ол в курсе, что делается в этой епархии.

– Мм-м? – мычу я, потом вижу, что ее брови вздернуты вверх едва не до самой макушки, и соображаю, о чем идет речь. – Что ты, Белинда давно уже не такая.

– Ты слово в слово повторяешь Олли, – бросает Мэл.

– Как-никак, мы с ним на одной линии.

– Телефонной? Ты про домашний номер Белинды?

– Ну, ну, кошечка, спрячь коготки и будь умницей.

– Может, все-таки выскочишь на улицу, шепнешь Олли? – предлагает Мэл, взирая на то, как Белинда с восторженным визгом исчезает в клубах дискотечного дыма.

Поразмыслив, я прихожу к выводу, что ситуацию это не улучшит.

– Лучше не надо. Олли не любит, когда его отвлекают. Он очень серьезно относится к своей работе.

Мэл отрывает глаза от лаунж-зоны и обводит взором другую половину заведения, которая в сравнении кажется почти пустой.

– Неужели?

Будучи охранником в ночном клубе, Олли практикует особый подход к делу: не пускает внутрь вообще никого. И хотя этот способ помогает избежать многих проблем, он все же входит в некоторое противоречие с основными принципами бизнеса. Олли, однако, такие мелочи не заботят. Его философия достаточно проста: «Если бы хозяин хотел, чтобы клуб был битком набит дебоширами, шлюхами и прочими уродами, он не стал бы нанимать меня, чтобы я держал этот сброд снаружи, так ведь?»

Вооруженный единственно этой правдой, Олли провел последнюю неделю, отражая напор сумасшедшей толпы перед входом в «Блеск» и способствуя взлету прибыли во всех остальных пабах, барах и рюмочных в округе.

– Нельзя, – сухо произносит он, на долю секунды отрывая глаза от своего планшета, чтобы удостоить небрежным полувзглядом очередного страждущего.

Страждущий и его приятель молча разворачиваются и уходят. На другую сторону улицы. В «Лохматый бегемот», где их принимают с распростертыми объятиями и подносят по коктейлю за счет заведения.

– Нельзя, – сурово повторяет Олли целой компании чуваков, чьи карманы дымятся от горячей налички, специально припасенной на достойный уик-энд. По аналогии, чуваки успешно оставляют свои денежки в кассе клуба «Эль Гринго», что расположен на центральной улице.

– Ни в коем случае, – коротко рубит Олли и презрительно качает головой. Жаждущий культурного отдыха человек сердится. Он не намерен уходить, не получив внятных объяснений.

– Эй, что со мной не так? – возмущается он и встает поближе к свету, чтобы тупица-охранник получше разглядел его свежую рубашку, выглаженные брюки и начищенные туфли.

– Ну, если ты сам до сих пор не сообразил, помочь тебе я не смогу, – отвечает скандалисту Олли и старается запомнить его физиономию на будущее.

– Да кто ты такой? Ничтожество, задравшее нос! – бушует охотник до развлечений. – Ты ничем не лучше нацистов! – бросает он через плечо, удаляясь во тьму субботнего вечера.

– Согласен, старик. А тебе теперь вообще вход заказан! – кричит Олли ему вслед, затем обращает внимание на следующего потенциального посетителя. Нет, нашему зоркому охраннику определенно не нравится, как этот упырь на него смотрит. Все, смертная казнь на месте.

– Так, ты тоже вали. Давай, давай, двигай отсюда!

Управляющий клубом, мистер Эндрюс, решает выглянуть на крыльцо и выяснить, почему в разгар субботнего вечера в его заведении царит унылая пустота, тем более что по выходным жители этого убогого городишки только и мечтают о том, чтобы нализаться и потискать баб на танцполе.

Едва мистер Эндрюс высовывает голову за дверь, Олли моментально настораживается: как этот старый пердун мог проскочить мимо него?

– Эй, дедуля, ну-ка, вываливайся из клуба, – командует неумолимый охранник и вдруг узнает нахмуренные брови своего работодателя. – Простите, мистер Эндрюс, я не заметил, что это вы, – поспешно извиняется он.

– Что за бардак здесь творится? – повышает голос мистер Эндрюс. – Может, позволишь людям войти, пока я еще не совсем разорился?

– Извините, мистер Эндрюс, просто не хотел запускать всех подряд. Понимаете, да? – заговорщицки подмигивает Олли.

– Мать твою, да в зале ни души!

– Стоит добавить заведению немного шика, и у вас отбоя не будет от посетителей, – опять подмигивает Олли с видом знающего человека.

– Идиот! У меня и так отбоя нет от посетителей! – кипит от злости мистер Эндрюс. – По-твоему, бесплатная картошка с сосиской и «счастливые часы» с вечера до утра – пустые обещания на рекламных плакатах?

– Ну, если вам не важна репутация вашего заведения… – заводит свою песню Олли, но мистер Эндрюс обрывает его досадливым жестом.

– В первую очередь это открытое заведение, балбес, открытое! Немедленно впусти людей и прекрати кормить моих конкурентов!

Мистер Эндрюс хлопает дверью и скрывается в клубе. Олли, в чьих ушах звоном отдаются слова управляющего, вновь поворачивается к длинной очереди заметно приободрившихся тусовщиков.

– Ладно, заходите, – обреченно вздыхает он и делает шаг вбок, пропуская народ.

Бурный поток людской плоти и геля для укладки волос проплывает мимо Олли. Как бы то ни было, фейс-контроль на входе никто не отменял, и жирный детина в компании сногсшибательно красивой спутницы неожиданно сталкивается с жестокой реальностью: Олли сгребает его за шиворот и указывает на улицу.

– Нет, амиго, тебе вход запрещен. Гуляй отсюда.

За столиком Мэл пытается вызвать меня на «серьезный разговор».

– Знаешь, мне надо кое-что тебе сказать. Сегодня я привела тебя сюда не просто так, – сообщает она.

Неожиданное начало заставляет меня поперхнуться пивом.

– Ты беременна?

– Нет.

– Ты меня бросаешь?

– Нет!

– Втрескалась в другого парня?

– Чего?

– В другую девушку?

– Бекс, прекрати гадать.

– Так говори, не тяни.

– Окажи мне небольшую услугу.

– Милая, скоро меня должны перевести на хорошую руководящую должность, и тогда…

– Нет, Адриан, это насчет Уэйна.

Ага, значит, «серьезный разговор» про что-то иное.

– Твоего придурковатого племянника, чей велик утопили в речке? – хихикаю я. Беды и горести выглядят гораздо забавней, когда выпадают на долю других.

– Двоюродного брата. Он мой придурковатый кузен, – поправляет Мэл. – Помнишь, я говорила тебе, что это сделал один из клиентов Чарли?

– Угу.

– Сегодня он здесь. Я имею в виду, этот клиент.

– Ну и? – Мне уже не нравится, куда она клонит.

– Можешь поговорить с ним?

– Он же заплатил за велик, разве нет?

– Заплатил, но дело не только в деньгах…

Мэл, очевидно, забыла, кому она это говорит.

– Ради бога, только не гони туфту насчет достоинства и самоуважения. Сопляку всего тринадцать, он наверняка до сих пор поджигает собственные пуки и считает, что девчонки без ума от штанов, в которых полно дерьма.

– Дело именно в самоуважении. Этот орангутан-переросток унизил Уэйна, и только его извинения могут вернуть мальчику чувство собственного достоинства.

– Хорошо. Как-нибудь попозже сядем в кружок, возьмемся за руки и поговорим о любимцах, которых каждый из нас потерял, – вздыхаю я. – Или которых перебросили через перила.

Мэл, однако, не собирается сдавать позиций.

– Ну пожалуйста, – надувает она губки.

Разумеется, у меня нет ни малейшего желания ворошить это осиное гнездо. С другой стороны, я не уверен, что справлюсь с последствиями, если вежливо отклоню просьбу своей девушки, особенно когда она в таком настроении, как сейчас. Я запихиваю в карман цепочку и медальон со святым Христофором и осведомляюсь у Мэл о росте моего оппонента.

– Нет, Адриан, с ним надо просто поговорить, – настаивает Мэл.

– Именно это я и собирался сделать, однако, сама понимаешь, общаться с дублером Эр-два-Дэ-два гораздо легче, нежели с типом, который задевает башкой свод Евротоннеля, – поясняю я, внутренне готовясь к неизбежному «разговору».

Мэл скептически хмурится, потом оглоушивает меня:

– Это Клод Делакруа.

– Что?! Клод Делакруа из «Арсенала»?! – Я не верю своим ушам. – Он здесь?

И действительно, в ВИП-зоне я замечаю Клода, то бишь Принца, здоровенного, как трактор, увлеченно тискающего какую-то потаскушку. – Погоди, это не Белинда на нем виснет? Точно, Белинда!

– Ты поговоришь с ним? – обеспокоенно спрашивает Мэл.

– О, конечно, нет проблем, – с деланным энтузиазмом обещаю я.

– Насчет Уэйна. Я сама не могу, потому что работаю на Чарли.

– А? Не волнуйся, детка, предоставь это мне. – До меня вдруг доходит, что Мэл уже несколько лет скрывала от меня кое-какую информацию. – Эй, а почему ты никогда не говорила мне, что Чарли – адвокат Клода? Ты же знаешь, что я фанат «Арсенала».

– Почему? Да потому, что Клод Делакруа – самый надменный сукин сын из всех, кого я встречала в жизни. И уж поверь, по работе мне довелось повидать много вашего брата, включая того мерзавца, что истратил все сбережения своей жены на проституток, непременно желая, чтобы они перед ним плакали.

– Он мне не брат, а дядя, – сообщаю я.

– Не важно, смысл тот же. А Делакруа еще хуже! Так что выпрашивать у него локон божественных волос и раз в две недели халявный билетик мне, честно говоря, никогда не хотелось.

– Спасибо тебе, солнышко. Как мило с твоей стороны. Теперь сама можешь перегибаться через стойку и доставать себе выпивку.

– Нет, правда, из этого все равно не вышло бы толку. Он полный мудак. Даже не потрудится взглянуть на тебя, если ты не член команды, не его агент, банковский менеджер или какая-нибудь фанатка, умоляющая ее трахнуть. Всех остальных людей Клод считает дерьмом, грязью, налипшей на его бутсы к концу матча.

– Ну, отчасти я его понимаю. Половина людей именно такие.

– Сам скоро убедишься, – веско кивает Мэл.

– Вопрос из чистого любопытства: если этот парень на самом деле такой козел, каковы мои шансы заставить его извиниться? – интересуюсь я, вставая из-за столика.

– Очень небольшие, – констатирует Мэл. – Но ведь никто другой и подойти к нему не осмелится, даже Чарли, потому что «это же великий Клод Делакруа». Разве можно огорчать героя нашего времени!

– Он бог, – пожимаю плечами я.

– Если ты пинаешь мячик и он летит в ворота, это еще не делает тебя богом, – возражает Мэл.

– Делает, если ты забиваешь двадцать пять голов за сезон, в том числе «дубль» против ублюдков, – поясняю я.

– Что еще за «ублюдки»?

На раздумья у меня уходит примерно секунда.

– По большому счету все, кто не играет за «Арсенал».

Я неторопливо приближаюсь к ВИП-зоне и обнаруживаю, что вход в эту часть зала находится под охраной Роланда. По своим физическим данным он мало подходит на роль вышибалы, однако с радостью ухватился за эту работу, узнав, что будет находиться на постоянной радиосвязи с Олли.

– Привет, Ролло, как дела? – здороваюсь я.

– Просто замечательно, – отвечает он, в настоящий момент довольный жизнью, как слон.

– Отличная у тебя работа. Держись за нее, – советую я и все так же неторопливо шагаю дальше.

– Эй, погоди, ты куда? – преграждает мне путь Роланд.

– Туда.

– Нет, Бекс, это ВИП-зона. Доступ открыт только для «золотых» членов клуба, – занудствует Роланд.

– Я и так «золотой» член клуба, – вру я.

– Правда? – Роланд облегченно вздыхает и уже собирается пропустить меня, как вдруг вспоминает нечто важное: – Э-э… покажи свою «золотую» карту.

– У меня при себе ее нет. Оставил дома, в бумажнике.

– Извини, Бекс, в таком случае я не могу позволить тебе пройти, иначе у меня будут крупные неприятности.

– Ролло, не кобенься.

– Прости, Бекс, я на работе.

Я понимаю, что разговаривать с каменной стеной не имеет смысла, поэтому предлагаю сделку:

– Короче, если пропустишь меня на пять минуточек, заработаешь двадцать фунтов. У меня там совсем маленькое дельце.

Роланд жует губами и озирается по сторонам – нет ли поблизости мистера Эндрюса. К счастью, на горизонте чисто.

– Ладно, только на пять минут, не больше!

– Пока, Ролло. – Я хочу пройти мимо него, но этот осел опять встает у меня на пути.

– Гони свою двадцатку!

– Ролло, я же только что сказал, что оставил бумажник дома.

Роланд скрещивает на груди руки и решительно качает головой.

– Извини, Бекс, тебе туда нельзя.

Вся эта канитель начинает меня раздражать, поэтому я просто ухожу, на прощание открыв Роланду горькую правду:

– Ты очень изменился, приятель. А ведь раньше был клёвым парнем!

Я уже успеваю отойти на приличное расстояние, когда в спину мне доносится виноватый голос Ролло:

– Я и сейчас клевый!

– Быстро ты справился, – отмечает Мэл, после того как я вновь усаживаюсь за столик.

– Я еще ни с кем не разговаривал. Чертов цербер не дает мне пройти, – сердито говорю я, и тут меня осеняет. Кажется, я знаю, как выйти из этого тупика. – Подождешь немного? Я сейчас вернусь.

Олли уже практически сдался и впускает всех подряд, и все же находится один тип, при виде которого мой друг моментально нацепляет на столбик бархатный шнурок и закрывает двери.

– Нет, нет. Сожалею.

Норрис недоуменно хлопает глазами.

– Чего-чего?

– Говорю, вход закрыт.

– Прекрати, Ол, – канючит Норрис, пытаясь протиснуться между Олли и стенкой, но мой приятель быстро перекрывает лазейку.

– Вход воспрещен.

– Олли, пусти меня.

– Извини, Норрис. Если бы вопрос зависел от меня…

– Он и так зависит от тебя.

– Ты прав. Вали отсюда.

Олли и Норрис все еще бодаются, когда я высовываю голову из-за двери и интересуюсь, как идут дела.

– Замечательно, – отвечает Олли. – Стараюсь уберечь дамские сумочки в зале.

Норрис делает вид, что смертельно оскорблен, хотя лично мне в это верится с трудом.

– При чем здесь сумочки? Я всего лишь хочу выпить.

– Чем тебе не понравились другие кабаки?

– Сам не знаешь? Меня, блин, оттуда шугают, – объясняет Норрис.

– Почему? – задает вопрос Олли. Риторический, надо сказать.

Норрис пару секунд мнется с ответом.

– Не важно. Ты впустишь меня наконец?

– Нет.

Норрис заглядывает себе в душу и приходит к выводу, что осталось последнее средство: честность и прямота.

– Ол, обещаю, я даже не взгляну на эти чертовы сумки. Клянусь здоровьем мамочки. Чтоб ее паралич разбил, если я вру!

– Для тебя вход закрыт, – в сотый раз повторяет Олли.

– А если я возьму тебя в долю? – В глазах Норриса вспыхивает надежда.

– Тебе не пора сходить домой, проведать мамочку? – вмешиваюсь я.

Норрис злобно ощеривается.

– Ну и хрен с вами! На кой мне сдался ваш тухлый клуб!

Продемонстрировав нам средний палец, он разворачивается и топает восвояси.

– Пожалуй, так будет лучше для всех, – вслед ему кричит Олли, потом переводит взгляд на меня: – Чего тебе? Я вообще-то на работе.

– Мне нужна твоя помощь. Клод Делакруа сидит в лаунж-баре и мне…

– Кто?

– Клод Делакруа, игрок «Арсенала». Ол, ты что, совсем не шаришь в футболе?

– В твоем футболе одни гомосеки. Куча мужиков бегают друг за дружкой по полю, целуются, обжимаются и моются в одной душевой.

– И это говорит мне парень, который носит розовые штаны и смотрит фильмы про «голубых» ковбоев, – подкалываю я.

– Сколько раз тебе говорить: у меня красные джинсы, просто они выцвели. И, между прочим, ты сам посоветовал мне взять в прокате «Горбатую гору» – дескать, неплохой вестерн, – напоминает Олли.

Кстати, это правда, поэтому я довольно хихикаю.

– Рад, что тебе смешно. Из-за тебя мой старик запретил мне выбирать фильмы для вечернего просмотра по средам!

– Ладно, проехали. Врубай свою бэтменскую рацию и скажи этому Мясному рулету, чтобы пропустил меня в ВИП-зону.

– Бекс, лаунж-бар для «золотых» членов клуба!

– Брось, Ол. Что с тобой произошло? Ты очень переменился, а ведь раньше был клевым парнем!

Мы с Олли дружим пятнадцать лет, поэтому хорошо знаем друг друга, и, уж конечно, сразу почуем, если кто-то из нас двоих вдруг вильнет хвостом.

– Ты поспешил. Эту фразу надо было приберечь на потом, – указывает на мой промах Олли.

– Я на самом деле спешу. Короче, поможешь или нет?

– Нет. Если хочешь сидеть в лаунж-баре, заплати членский взнос, получи «золотую» карту и…

Он издевается, что ли?

– Мне нужно зайти туда всего на пять минут. Предлагаешь выложить за это пять сотен?

– Прости, ничем не могу помочь, – разводит руками мой лучший друг.

– Между прочим, для тебя же стараюсь.

– Для меня? – недоверчиво переспрашивает Олли.

– Ну да, а то как же. Белинда вовсю трясет перед Клодом своими прелестями. Рано или поздно он выманит ее в сортир. Два тайма по сорок пять минут плюс дополнительное время, – старательно запугиваю приятеля я.

– Чего? – набычивается Олли.

– Тихо, тихо. Пока что все в порядке, но сам же знаешь, что с ней делается после четырех бутылок шампанского, – подмигиваю я. Главное, чтобы он прямо сейчас не ринулся в клуб. – Олли, не тупи. Если ты ворвешься в зал и начнешь скандалить, Белинда как пить дать психанет. Лучше я пройду в ВИП-зону и шепну ей пару слов на ушко, лады? Кроме того, женские сумочки все еще в опасности. – Я показываю пальцем за спину Олли.

Он оборачивается: возле черного входа в клуб шныряет Норрис, прячась в тени и дожидаясь своего шанса.

– Давай связывайся с Роландом, – подгоняю я. – Ты ему нравишься, он тебя послушает.

– Неужели? Что-то не заметил, – фыркает Олли и говорит в динамик: – Роланд? Это Ол.

Роланд отвечает громко и четко:

– Привет, босс. Как дела?

– Я разговаривал с ним пять минут назад, – поясняет мне Олли, прежде чем продолжить радиосвязь: – Спасибо, неплохо.

– Эй, Ол, не хочешь заглянуть ко мне завтра вечером? У меня есть диск с «Горбатой горой». Я знаю, тебе нравится этот фильм, – сердечно приглашает Роланд.

Олли косится на меня и гневно раздувает ноздри.

– Спасибо, Ролло, в другой раз. Ты не мог бы пропустить Бекса в лаунж-зону?

Роланд на удивление неуступчив.

– Не могу, Ол.

– Всего на пять минут. В виде исключения. Все будет нормально, – просит Олли, однако Роланд уперся рогом, поэтому я пихаю товарища в бок и велю ему поднять ставки. (Олли недовольно хмурится.) – Ролло, пожалуйста, сделай это лично для меня.

– Ладно. Для тебя – что угодно, босс, – соглашается Роланд и выдвигает свое условие: – Но завтра вечером я жду тебя в гости.

Олли борется с собой, скрипит зубами и с трудом выдавливает:

– Хорошо. Только никаких суперэстетских фильмов мы смотреть не будем!

Мой друг убирает рацию в карман.

– Ну, иди выручай Белинду. А завтра вечером заедешь к Ролло и вытащишь меня, понял?

– Понял-понял, – киваю я, а про себя добавляю, что торопиться не буду. Поглядим, как Олли понравится близкое общение с Роландом. Полтыщи фунтов за пять минут! Засранец.

Клод сидит в дальнем уголке лаунж-зоны и окучивает какую-то девицу. Судя по ее влюбленному взгляду, девица так жаждет пополнить армию жен и подруг футболистов, что готова отсосать прямо сейчас.

Как-то странно себя ощущаешь при встрече со своим кумиром. Странно и немного неловко. Вроде бы ты знаешь этого человека, словно давнего друга, но при этом держишься с ним сухо и официально, будто с чужаком, ведь он-то в глаза тебя никогда не видел (и по большому счету не желает видеть). Ему, наверное, тоже слегка не по себе, когда совершенно посторонние люди без конца интересуются, как он поживает, и звонят среди ночи, едва номер его телефона становится достоянием Интернета. Впрочем, это обратная сторона славы. Если бы знаменитости не хотели, чтобы их доставали всякие идиоты, то подыскали бы себе другое занятие – например, продавали бы скрепки и прочие канцтовары. Тогда бы они не были на виду, и мы, придурки и психи, их попросту не замечали бы.

Я подхожу к Клоду и, не откладывая дела в долгий ящик, играю заказанную сцену, пока он с головой не скрылся между бедрами своей телки.

– Привет, Клод, я не помешал? Во-первых, хочу, чтобы ты знал: я обожаю «канониров»! Уже много лет не пропускаю ни одной игры. То есть один раз у меня был перерыв на полгода, но это только потому, что судья оказался в плохом настроении. Короче, я просто хотел сказать, что в последние два сезона вы чего-то лажаете, ребята, поэтому, надеюсь, ты не откажешь мне в маленькой просьбе.

Через некоторое время Клод вылезает из сисек своей подружки и на полградуса поворачивается в мою сторону.

– Кто тебя сюда пустил? – спрашивает он.

– Здешний вышибала – мой приятель, – отвечаю я, надеясь, что это поможет растопить лед в отношениях.

Клод опять погружается в вырез подружкиного платья.

– Чего тебе надо? – мурлычет он оттуда.

– Понимаешь, племянник моей девушки – тот самый паренек, чей велик ты скинул в речку и…

Эти слова наконец привлекают его внимание.

– Все вопросы к моему адвокату, – коротко рявкает он.

– Конечно, конечно. Честно говоря, я поступил бы точно так же, если бы этот сопляк поцарапал мою машину.

– Тогда чего ты хочешь?

– Ну, видишь ли, он еще совсем ребенок. Друзей у него нет, наверняка до сих пор писается в кровать… Ему лишь нужно, чтобы ты извинился.

– Я заплатил за велик, – сухо произносит Клод.

– Да, да, знаю. Очень щедро с твоей стороны и все такое, но моя цыпочка надеялась…

Совершенно очевидно, что Клода больше интересуют надежды и чаяния его цыпочки, а не моей. Знаменитый футболист немедленно переходит в атаку:

– Если он хочет проблем, я дам указание адвокату порвать чек.

– Нет, что ты, он совсем не хочет проблем, просто…

– Просто что? Думает, я встану перед ним на колени и буду молить о прощении? Ха! – Клод деланно смеется и щелкает пальцами, подзывая Роланда.

– Сожалею, Бекс, но тебе пора, – извиняется тот.

– Все в порядке, Ролло. Ладно, Клод, приятно было познакомиться. Обними ее покрепче за меня.

Восторженная подружка Клода подмигивает мне – мол, стопудово обнимет, не переживай, – и я покидаю лаунж-зону, минуя целое море девиц в полной боевой раскраске, которые, точно хищные птицы, следят за своей более удачливой соперницей и ждут своего часа, чтобы при первой возможности увести Клода у нее из-под носа.

Мэл с нетерпением ждет меня у выхода из лаунж-бара.

– Ну, как прошло? Что он сказал?

Мне не хочется ее расстраивать, поэтому я принимаю решение спасти вечер и немножко приврать.

– Порядок. Он пришлет Уэйну записку с извинениями.

Мэл изумлена.

– Правда? Как тебе удалось уломать этого говнюка?

– Не знаю. Наверное, все дело в том, что я большой молодчина.

Роланд наблюдает, как мы с Мэл удаляемся в глубь зала. Чуть позже боковым зрением улавливает какое-то постороннее шевеление. Длинная, разогнутая проволочная вешалка для одежды вылезает из маленького вентиляционного отверстия в боковом окошке. Крючок вешалки ползет все ниже и наконец добирается до оконной защелки. Короткий захват, щелчок, окно открыто. Через пару секунд Норрис спрыгивает с подоконника и обнаруживает перед собой Роланда.

– Все нормально? – осведомляется Норрис.

– Нормально, – подтверждает Роланд.

– Можно войти? – Норрис указывает на золотистый прямоугольник света за спиной Роланда.

– Нет, это ВИП-зона, – пожимает плечами Роланд.

– Ладно, увидимся позже, – говорит Норрис и растворяется в полумраке клуба.

– Пока! – кричит ему вслед Роланд.