Текст книги "История разведывательных служб Израиля"

Автор книги: Ден Равив

Соавторы: Йосси Мелман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

8
ДЕНЬ «ШИН БЕТ»

Кровать была еще теплой, простыни и одеяла разбросаны по комнате, в чайнике кипела вода и чай в чашках был еще горячим, но человека по имени Абу Аммар в доме уже не было. За несколько секунд до того, как израильские солдаты и контрразведчики ворвались в трехэтажную виллу в Рамаллахе на Западном берегу реки Иордан, лидер Организации освобождения Палестины – больше известный внешнему миру как Ясир Арафат – бежал.

Из своего укрытия на втором этаже виллы Арафат слышал, как подъехали израильские солдаты и начали обыск. Он выпрыгнул из окна и спрятался в припаркованном вблизи автомобиле. После того как солдаты ушли, он поспешил на восток и в последний раз пересек реку Иордан. Была середина декабря 1967 года, и спустя 6 месяцев израильтяне отторгли этот район от Иордании. С тех пор Арафат больше никогда не бывал на Западном берегу.

Директор «Шин Бет» Йозеф Хармелин был разочарован: сорвалась его седьмая попытка схватить лидера ООП. С момента создания в 1964 году эта партизанская организация стала важным объектом внимания израильской разведки. 1 января этого года Йозеф Хармелин сменил Амоса Манора на посту директора «Шин Бет». Манор был разочарован тем, что в 1963 году ему не удалось занять место Харела, и понимал, что он не может соперничать с шефом «Моссада» за внимание премьера Леви Эшкола.

Несмотря на неудачу с Арафатом, «Шин Бет» могла многим гордиться в 1967 году. Прежде всего, «Шин Бет» удалось сорвать попытку ООП поднять «народное восстание».

Большинство территорий, захваченных Израилем в 1967 году, не представляли особых проблем. Почти все сирийцы с Голанских высот, за исключением нескольких тысяч друзов, бежали. На Синае почти не осталось египтян, только несколько бедуинских племен. Основные проблемы для Израиля как для оккупационной державы сохранялись на Западном берегу и в секторе Газа. Другими словами, проблемы были там, где были люди.

На Западном берегу, на площади примерно 3 тыс. квадратных миль, проживало около 600 тыс. палестинцев, еще 400 тыс. жило в перенаселенном и пораженном нищетой секторе Газа, площадь которого не превышала 100 тыс. квадратных миль.

Напуганные и дезориентированные палестинцы не препятствовали израильтянам в создании военной администрации. Израильские спецслужбы организовали специальную оперативную группу из представителен «Моссада» и «Амана» для анализа местной политической ситуации. Руководителем группы был назначен Дэвид Кимче. Группа предложила предоставить палестинцам автономию, которая в конечном счете должна была привести к образованию независимого государства, но Леви Эшкол и его правительство игнорировали этот совет. Некоторые влиятельные представители арабской общины скромно просили ускорить возвращение к нормальной мирной жизни и восстановлению торговли, но другие, особенно на Западном берегу, предпочитали возвратиться под юрисдикцию короля Иордании Хусейна. Даже обитатели сектора Газа, которым жилось несладко при египтянах, предпочитали арабских правителей израильским.

Надеясь использовать это массовое недовольство населения, ООП и более мелкие группы хотели применить тактику Вьетконга, который успешно противостоял мощным американским вооруженным силам во Вьетнаме, и Фронта национального освобождения, которому удалось изгнать французов из Алжира. Арафат и его товарищи призвали народ Палестины к восстанию против оккупации израильских сионистов.

После поражения в войне 1967 года они стремились сделать оккупированные территории неуправляемыми. ООП будет контролировать повседневную жизнь 5 тыс. населенных пунктов на Западном берегу, в секторе Газа и в конечном счете, как полагали теоретики левого направления, это приведет к власти левое палестинское правительство.

Сразу же после завершения Шестидневной войны на Западном берегу распространялась брошюра ООП, которая в классических терминах коммунистической пропаганды призывала: «Мы должны организовать подпольную борьбу на каждой улице, в каждом квартале, в каждой деревне. Каждый должен бороться с врагом. Сбрасывайте большие камни со склонов гор и блокируйте ими дороги. Поджигайте автомашины противника. Мы должны бойкотировать все экономические и культурные учреждения оккупационных властей». Эта прокламация завершалась инструкцией по изготовлению «молотовского коктейля».

Партизанские теоретики надеялись поднять «национально-освободительную борьбу», которой так гордились Мао Цзэдун и Фидель Кастро. ООП позаимствовало у Кубы, Китая, Вьетнама и Алжира не только общую концепцию, но и тактику. Палестинцам активно помогал полковник Ахмед Суэдани, руководитель сирийской военной разведки, который отличился в Дамаске арестом Эли Коэна. Суэдани был горячим сторонником «народной борьбы» на Ближнем Востоке, но, разумеется, не в самой Сирии.

Экстремистские группировки ООП направляли десятки своих соратников, вооруженных автоматами, гранатами и взрывчатыми веществами, на оккупированные территории для создания боевых ячеек под самым носом у израильских властей. Арафат лично подбирал людей для боевых операций и утверждал их мельчайшие детали. Боевые группы нападали на военные патрули и автомашины, устраивали засады на узких улицах поселений Западного берега.

В самом Израиле палестинцы взрывали бомбы на рынках, автобусных остановках, в кинотеатрах и ресторанах. Для них не имело значения, являлись ли жертвы военными или гражданскими лицами. Арафат и его последователи были убеждены, что ведут честную вооруженную борьбу, в то время как в глазах Израиля и всего внешнего мира тактика ООП имела одно название: терроризм.

«Шин Бет» не могла тратить время на спор о терминах. Премьер-министр Эшкол и министр обороны Даян, возложившие ответственность за повседневное управление оккупированными территориями на вооруженные силы, поручили секретной службе Хармелина подавить сопротивление и восстановить закон и порядок. Однако в правительстве и армии было немало тех, кто сомневался в способности «Шин Бет» решить эту задачу.

В то время служба внутренней безопасности была довольно небольшой замкнутой организацией, работавшей в обстановке абсолютной секретности. Само название «Шин Бет» было неизвестно широкой публике, цензура не пропускала ни малейшего упоминания об этой организации, и закон запрещал раскрывать имена сотрудников «Шин Бет». Общая численность сотрудников агентства не превышала 500 человек. Внутри организации царила почти родственная атмосфера, все знали друг друга. Семейные секреты никогда не раскрывались посторонним.

Вместе с тем это было довольно тусклое агентство, которое всегда стояло в тени «Моссада» и «Амана». Лишь изредка на долю «Шин Бет» перепадали какие-то крохи признания, главным образом через оперативный департамент, который был общим с «Моссадом». Например, иногда проводились некоторые захватывающие зарубежные операции вроде похищения Адольфа Эйхмана или розыска Йосселе Шумахера.

В целом «Шин Бет» выполняла неблагодарную задачу по наблюдению за иностранными шпионами и внутренними подрывными элементами. Естественно, что арабское меньшинство в Израиле всегда было главным контингентом разработки этой службы.

Всего за год до Шестидневной войны правительство ликвидировало военную администрацию, существовавшую в арабских поселках и деревнях с момента окончания войны за независимость 1948 года. Израильтяне арабского происхождения всегда имели право голосовать на выборах в кнессет, но их повседневная жизнь управлялась совсем не так, как это было в местах, населенных евреями. В районах с преобладающим арабским населением, особенно в Галилее, на севере Израиля, все жители находились под неусыпным наблюдением «Шин Бет».

Рекомендация об отмене военной администрации в конкретных районах Израиля была высказана в 1966 году бывшим работником «Моссада» Шмуэлем Толедано, который в тот период был советником Эшкола по арабским делам. Хармелин поддержал это предложение, но не потому, что «Шин Бет» вдруг воспылала любовью к арабам и их гражданским правам, а потому, что это отвечало интересам национальной безопасности.

Задача «Шин Бет» заключалась в том, чтобы не допустить превращения арабов в пятую колонну, которая будет действовать в интересах своих братьев по ту сторону границы. Отмена военной администрации, по мнению «Шин Бет», способствовала бы интеграции арабов в израильское общество, получению ими образования в израильских университетах, создала бы для них равные возможности в бизнесе, развитии карьеры, повышении своих доходов, ликвидации ощущения дискриминации, разочарования и чувства безысходности, которые способствовали появлению «подрывных» настроений. «Шин Бет» считала, что отмена официальных ограничений в отношении израильских арабов внесет успокоение в этот сектор общества и будет способствовать изоляции экстремистов, недовольных жизнью в Израиле.

Предложение Толедано было принято. Это знаменовало собой внесение существенных коррективов в работу «Шин Бет», с которых, собственно, и началась эра Хармелина. До того времени, когда ему предложили заменить бесцветного и сугубо делового Манора, Хармелин возглавлял в «Шин Бет» службу контрразведки. Теперь он намеревался сделать охоту на шпионов основной функцией «Шин Бет».

Новый шеф любил профессию контрразведчика. Достижение успеха на этом направлении требовало особой изощренности, а допросы подозреваемых – немалого интеллектуального напряжения. Чтобы выявить слабые места у подозреваемого, нужно было вообще хорошо знать человеческие слабости. Следователь «Шин Бет» и вероятный шпион или предатель могли вместе пить кофе, не прибегая к насилию и соревнуясь в интеллектуальном превосходстве.

Йозеф Хармелин привлекал внимание своим высоким ростом, но наиболее запоминающейся чертой было его абсолютно бесстрастное лицо. Умение скрывать свои чувства – очень полезное качество для разведчика, и он, видимо, был наделен им от рождения, когда появился на свет в Вене в 1923 году.

После аншлюса 1938 года, когда Австрия была включена в состав нацистского рейха, родители Хармелина уехали в Мексику и тем самым избежали приближавшегося Холокоста. Однако юный Йозеф, который был более привержен идеям сионизма, чем его родители, отправился в Палестину. Там он учился в сельскохозяйственной школе Бен Шемен, из которой вышли будущий премьер Шимон Перес и будущий шпион Вольфганг Лотц. Подобно Харелу и Амиту Хармелин работал в кибутце, а потом поступил в британскую армию. После войны он вступил в «Хагану», где познакомился с Харелом, а когда Израиль обрел независимость, стал сотрудником «Шин Бет» и постепенно достиг высшего поста в этой организации.

Его отношения с Леви Эшколом, назначившим его на этот пост, были довольно официальными, но Эшкол стремился к другому. Как премьер-министр, отвечавший за деятельность «Моссада» и «Шин Бет», он желал установления тесных и даже дружеских отношений с Хармелином – в отличие от шефа «Моссада» Меира Амита, который часто доставлял ему неприятности.

Эшкол считал Хармелина безукоризненно честным, искренним человеком, который во всем стремился к совершенству. С другой стороны, Хармелин был слишком скучен для Эшкола, изощренного политика, мастера партийных интриг и любящего шутку человека. Это чувство юмора не находило отклика у Хармелина, несмотря на постоянные попытки Эшкола оживить их беседу юмором и мудростью на его любимом идише.

Однажды «Шин Бет» выявила подготовку к покушению на жизнь премьера и удвоила его охрану. Каждую неделю поступали сигналы о том, что премьер-министр может быть убит, которые в целом игнорировались, так как израильтяне считали, что настоящий убийца никогда не будет писать письма с угрозами. После убийства президента Джона Кеннеди «Шин Бет», однако, стала относиться к этим сигналам более серьезно и избегать ненужного риска.

И сразу после гибели Кеннеди Хармелин, в обязанности которого входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу, что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного.

– Но вы можете полностью полагаться на их способность хранить секреты, – добавил шеф «Шин Бет», памятуя о том, что Эшкол был вдов и время от времени мог принимать у себя женщин. – Если у вас будут встречи интимного плана, – пояснил Хармелин, – они не проронят ни слова.

Эшкол с типичным для него юмором ответил:

– Наоборот. Пусть рассказывают.

Но Хармелин даже не улыбнулся этой шутке. Так же бесстрастно он повел себя, когда получил новое задание – поддержание порядка на оккупированных территориях.

Решение возложить на «Шин Бет» ответственность за поддержание порядка на оккупированных территориях, распространив таким образом юрисдикцию службы внутренней безопасности за пределы официальных границ Израиля, было принято 19 июня 1967 г. на заседании «Бараш» – комитета начальников разведслужб Израиля. Прошла всего неделя со времени триумфального окончания Шестидневной войны, и ощущение победы кружило голову. По традиции комитета «Бараш» на заседании председательствовал руководитель «Моссада»; в заседании участвовали руководители «Амана» и «Шин Бет» – соответственно Аарон Ярив и Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.

Израильское правительство испытывало некоторые трудности в определении статуса захваченных территорий. Была ли это часть «освобожденной» библейской прародины Израиля или это были «оккупированные» земли враждебных государств?

При отсутствии политического решения об оккупированных землях комитет «Бараш» вынужден был принять тактику административного «кнута и пряника», направленную на то, чтобы сохранить «статус-кво» с главным акцентом на поддержание порядка. Надеясь вбить клин между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь. Это был «пряник».

«Кнут» заключался в том, чтобы неотвратимо и строго наказывать тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов – обычно путем подрыва их динамитом. Эти громкие взрывы должны были служить предостережением всем остальным. Потеря дома была большим несчастьем, но самым суровым наказанием, которое могла применить «Шин Бет», было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл «административными территориями», арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.

Практическая реализация политики «кнута и пряника» была непростой задачей, и агенты «Шин Бет» не были к этому готовы. Для них захваченные Израилем территории были «терра инкогнита» – незнакомый и чуждый мир, где агентство не имело ни своих сотрудников, ни агентуры, и все надо было начинать с нуля.

В качестве первого шага оперативники Хармелина с помощью военной разведки, используя методы психологической войны, стали распространять слухи о том, каким строгим будет оккупационный режим. Эти слухи были не столь верны, сколь устрашающи.

После того как «Шин Бет» донесла до населения мысль о том, что Израиль останется на оккупированных территориях, организация перешла ко второй стадии – предотвращению палестинских восстаний и борьбе с терроризмом. Эту задачу Хармелин поручил Аврахаму Ахитуву, возглавлявшему небольшой арабский департамент «Шин Бет». Заполняя пробелы, образовавшиеся в результате отмены в 1966 году в Галилее военной администрации, департамент Ахитува позаботился о том, чтобы израильские арабы не вели подрывной работы и не прибегали к открытому насилию.

Ахитув по образованию был юристом и работал с той методичностью, которой требовала его профессия. Однако его работа имела довольно сомнительную правовую базу, хотя все коллеги по «Шин Бет» отмечали его заслуги в создании на оккупированных землях разветвленной сети осведомителей в среде израильских арабов. Секретный доклад ЦРУ характеризовал Ахитува как «исключительно способного, трудолюбивого и амбициозного», но он также назывался и «упрямым, желчным и даже наглым».

В 1956 году во время кратковременной оккупации Израилем сектора Газа Ахитув отвечал за проведение в этом районе операций «Шин Бет». Там сохранялась палестинская администрация, и это способствовало укреплению его авторитета. В 1967 году ему было предложено использовать свои способности и добиться на всех оккупированных территориях того же результата, какого он достиг в арабском секторе Газа.

Самым ценным помощником Ахитува был Иегуда Арбел, невысокого роста человек с преждевременной сединой и гипнотическим взглядом. Его необычайно голубые глаза излучали леденящий холод. Это был романтик и эстет, любивший музыку, искусство, хорошее вино и красивых женщин. Несмотря на яркую индивидуальность, биография Арбела была очень похожа на биографии других сотрудников разведки. Он родился в Трансильвании, бывшей в то время частью Венгрии, а позже вошедшей в состав Румынии; уехал в Палестину; служил в британской армии; участвовал в войне за независимость 1948 года; служил полицейским и, наконец, в 1955 году пришел в «Шин Бет». К началу войны 1967 года он возглавлял небольшое районное отделение «Шин Бет» в Иерусалиме. Это был спокойный район, не доставлявший особенных хлопот. Поскольку в то время в Западном секторе Иерусалима было очень мало арабов, ему приходилось заниматься главным образом контрразведкой и наблюдением за иностранными дипломатами.

Арбел так скучал, что одно время подумывал о том, чтобы уйти в отставку. Однако после завершения Шестидневной войны он быстро стал одной из ключевых фигур в израильской программе борьбы с терроризмом. Это было как инъекция адреналина. Арбел как бы снова родился. Он находился в постоянном движении, ездил от одной деревни на Западном берегу к другой, вербовал осведомителей, координировал работу по проникновению в ячейки сопротивления.

В кратчайший срок «Шин Бет» удалось справиться с главной проблемой на оккупированных территориях. Палестинцы были лишены возможности поднять восстание, «Шин Бет» стала получать превосходную информацию, а это было главной предпосылкой успешной борьбы с оппозиционным подпольем.

Ахитув и Арбел сумели покрыть весь Западный берег и сектор Газа густой сетью осведомителей и тайных агентов. Большинство из них были арабами, работавшими за деньги или из чувства страха, но среди них также встречались израильтяне, свободно говорившие по-арабски. Информаторы снабжали «Шин Бет» упреждающей информацией о готовящихся акциях партизан. Именно этот непрерывный поток сведений позволил «Шин Бет» в декабрьскую ночь 1967 года так близко подойти к вилле Арафата в Рамаллахе.

По наводкам информаторов оперативникам «Шин Бет» нередко удавалось арестовывать участников тайных сходок или захватывать палестинских боевиков в момент подготовки ими террористических актов. Эта система работы, получившая название «превентивной разведки», является пределом мечтаний любого сотрудника службы внутренней безопасности, призванного вести борьбу с насилием и терроризмом. В идеале нужно стремиться не к поиску преступников после совершенного ими акта, а к предотвращению преступления.

К декабрю 1967 года «Шин Бет» имела внушительные достижения: большинство палестинских групп сопротивления было разгромлено, и их штаб-квартира на Западном берегу вынуждена была эвакуироваться в Иорданию. Около 200 палестинцев было убито в стычках с армейскими подразделениями и оперативными группами «Шин Бет», более тысячи – арестовано.

Срыв намечавшегося в 1967 году палестинского восстания нельзя относить целиком на счет эффективной работы секретных служб Израиля. Причина также была в непрофессионализме палестинцев. Они не соблюдали правила конспирации, без которых не может существовать ни одно подпольное движение. Вместо этого они создавали большие группы, члены которых знали друг друга, и полагали, что местные арабы не выдадут их властям. Сам Арафат и его старшие командиры, вопреки требованиям конспирации, знали большинство членов подпольных ячеек. Система связи была примитивной, коды – ненадежными, маршруты отхода не предусматривались. Конспиративные квартиры часто были расшифрованы. Члены подпольных групп также не были готовы к допросам в случае задержания. Сразу же после ареста они во всем признавались «Шин Бет».

Подпольные ячейки сыпались как домино. Их коды раскрывались, оружие и взрывчатые вещества конфисковывались. Самое же главное заключалось в том, что в нарушение постулата Мао Цзэдуна о том, что партизанский боец должен иметь поддержку населения и чувствовать себя «как рыба в воде», палестинцы не могли «плавать» в своем окружении, которое выбрасывало их на берега «Шин Бет». Поставленное перед выбором кнута и пряника местное население предпочитало мир, спокойствие и процветание сотрудничеству с подпольем.

Однако все ставилось в заслугу «Шин Бет». Акции агентства Хармелина в развел сообществе постоянно росли, и оперативники Ахитува стали известны как «короли территорий». Почти как во времена феодализма, каждый оперативник получал свой надел, обычно деревню или группу деревень, и там он должен был стать глазами и ушами Израиля, быть в курсе всего, что происходило в его владении. Он должен был знать всех жителей «своей» деревни но именам, в то время как они звали его только по псевдониму – обычно фиктивному арабскому имени вроде Абу Муса (отец Моисея).

Если палестинец хотел получить разрешение на строительство дома, военной администрации вменялось в обязанность согласовать этот вопрос с оперработником «Шин Бет». Торговец-араб, пожелавший вывезти свой урожай цитрусовых за пределы сектора Газа или оливковое масло за пределы Западного берега, мог получить экспортную лицензию только с согласия «Шин Бет». Практически вся повседневная жизнь палестинцев находилась под контролем «Шин Бет». Арабы предоставляли информацию и взамен получали безопасность и некоторые блага.

Успех «Шин Бет», однако, имел свою цену. Внешний имидж Израиля в мире стал в значительной степени определяться политикой, проводимой на оккупированных территориях. Оппозиция была раздавлена, но отношение к Израилю в мире изменилось. В прошлом любимец мирового сообщества – Израиль превратился в отвратительное, осуждаемое всеми государство. Все хорошее, чего добился Израиль, было выброшено за борт, перечеркнуто отрицательными заголовками мировой прессы. Вызывавший сочувствие и подвергавшийся угрозам до 1967 года, он вдруг превратился в жестокого оккупанта чужих земель.

Поскольку все разведывательные службы отражают этику, мораль и ценности своего общества, смена внешнего имиджа Израиля нанесла ущерб и «Шин Бет». До Шестидневной войны сотрудники агентства представляли собой большую семью, происходившую от общих корней: все они служили в британской армии, состояли в «Хагане» и были «ашкенази» – выходцами из европейской ветви еврейства.

После 1967 года «Шин Бет» в силу обстоятельств вынуждена была трансформироваться в орган подавления, играющий главную роль в управлении оккупированными территориями. «Шин Бет» стала службой безопасности оккупационной державы, самоуверенной и даже наглой. Значительное расширение масштабов деятельности отрицательно сказалось на профессиональном уровне, безупречность и тщательность в работе уступили место импровизациям.

Для обеспечения нужд значительно расширившейся разведывательной сети нужно было срочно увеличивать штаты организации. В северной части Иерусалима была построена новая штаб-квартира «Шин Бет» взамен более скромной в Яффе. Снизились требования к кадрам. Все делалось в спешке, и это привело к падению социального престижа организации. Острая потребность в сотрудниках, владевших арабским языком, заставляла обращаться к «шепардской», то есть восточной и африканской, части еврейского населения. Были, конечно, исключения, но в целом этот сектор еврейского общества был менее образован и продвигался в жизни не за счет своих мозгов, а за счет мускулов.

До сих пор большинство сотрудников проходило через элитные боевые подразделения израильской армии. В отличие от других стран, где солдаты и офицеры специальных подразделений считаются наиболее грубыми и кровожадными представителями вооруженных сил, в Израиле придавалось большое значение воспитанию членов этих подразделений в духе высокой морали. «Шин Бет» в погоне за кадровым пополнением стала больше ориентироваться на вспомогательные подразделения, где не уделялось такого внимания тонкостям этики и морали.

Даже старшие командиры «Шин Бет», которые обычно без труда выявляли неподходящих кандидатов, стали допускать ошибки. Йосси Джиноссар, который спустя два десятилетия станет «героем» двух самых громких скандалов в истории израильского разведсообщества, был одной из таких ошибок. Джиноссар пришел из адъютантов, он был штабным офицером, который всегда отсиживался в тылу и никогда не бывал на фронте.

Новые задачи требовали новых методов работы. В то время когда тысячи арабов были задержаны для допросов, когда на улицах взрывались заминированные автомобили, когда отели и авиалинии становились объектами террористических актов, необходима была срочная информация. Фактор времени становился решающим элементом стратегии «превентивной разведки». Быстрота требовала жестокости и не оставляла времени для размышлений.

Сначала «Шин Бет» с трудом приспосабливалась к новой реальности. Когда однажды Йозеф Хармелин увидел, как один из молодых следователей ударил допрашиваемого палестинца по лицу, он его немедленно уволил. Хармелин считал, что можно обойтись без физического насилия.

Однако опять же новые условия диктовали свои правила. Оперативники «Шин Бет» стати осознавать, что такое оккупация. Они делали грязную работу ради, как им казалось, благородного дела. Хармелин и его заместитель Ахитув сумели подавить терроризм, но они смогли достичь этого только путем введения метода, который сотрудники ведомства называли «Системой».

Методы работы службы безопасности действительно создавали систему двойного стандарта в отправлении правосудия. Один – демократический по природе – применялся к гражданам Израиля; другой – совершенно отличный от первого – находился в «серой» зоне между разрешенным и запрещенным и применялся к палестинским смутьянам и подозреваемым на оккупированных территориях.

«Система» с ее двойным стандартом создала новую страну «Шин Бет» с ее особыми границами. В стране «Шин Бет» были свои тюрьмы, отличные от тюрем для израильских граждан. Арестованные палестинцы помещались в специальные блоки в местах заключения. Полиция и администрация никогда не заглядывали в эти блоки.

Арабы, обвиненные в терроризме, подвергались жестоким допросам. Банальные избиения были редкостью, но зато применялись другие пытки, не оставлявшие следов. Когда за арестованным палестинцем захлопывались ворота тюрьмы, ему обычно надевали на голову черный мешок и оставляли на палящем израильском солнце или в леденящую стужу ожидать допроса. Допрос мог продолжаться несколько часов. Арестованным обычно не давали спать и часто обливали холодной водой.

Некоторым сотрудникам «Шин Бет» не нравилось то, что им приходилось делать, но они видели в этом часть борьбы за национальное спасение. Они верили, что защищают Израиль от угрозы терроризма. «Чего ждут от нас террористы, которые убивают женщин и детей? Что мы будем стучаться к ним в дверь и приглашать их на чашку кофе?» – спрашивал ветеран «Шин Бет», который в течение многих лет возглавлял отдел допросов. Он никогда не открывал свое настоящее имя и называл себя Пашошем, что означает «пеночка». Это, видимо, отражало его стремление заставить каждого арестованного «петь».

Был один крайне необычный проект, в котором «Шин Бет» сотрудничала с «Аманом» и «Моссадом», направленный на решение «демографической проблемы». Он отражал обеспокоенность израильских властей тем, что в силу гораздо более высокого уровня рождаемости к концу XX века численность арабов в Израиле и на оккупированных территориях превысит численность евреев. Разведсообщество получило задание поощрять палестинцев к эмиграции. Была создана специальная подставная израильская фирма в Европе, которая покупала землю в Бразилии, Португалии и Ливии для арабов Западного берега и сектора Газа, выражавших желание эмигрировать.

Работа в Ливии давала «Моссаду» отличную возможность наблюдать за развитием внутренних процессов в этой стране. И для руководителя израильской разведки Цви Замира не стало сюрпризом, когда в ноябре 1969 прозападно настроенный король Идрис был свергнут группой молодых офицеров, которые явно действовали по примеру египетского полковника Насера, осуществившего аналогичный переворот в 1952 году. Новым ливийским лидером стал полковник Муамар Каддафи. Когда Замир узнал эту новость из Триполи, он не мог предполагать, что Каддафи станет одним из самых непримиримых врагов Израиля.

Шеф «Моссада» не осознал тогда, что уход короля Идриса с политической арены был плохой новостью. Запад потерял свой стратегический бастион в Северной Африке. «Мы же предупреждали их», – говорил Замир своему коллеге в Тель-Авиве, намекая на то, что израильская разведка предупреждала Идриса и его друзей, американцев, англичан и итальянцев.

Потеря Ливии в качестве потенциального места для переселения арабов еще не означала конец этой программы. Ее конец настал после одного убийства, произошедшего в 1970 году в столице Парагвая Асунсьоне. Днем 4 мая два молодых араба ворвались в израильское посольство и потребовали встречи с послом. Когда сотрудница посольства попыталась успокоить гостей, один из них выхватил пистолет и застрелил ее. Бандиты попытались бежать в Бразилию, но были пойманы.

Представители Израиля поспешили заявить, что это убийство было еще одним палестинским террористическим актом. На самом деле это было совсем другое: акт мести со стороны палестинцев, которых переселили в Южную Америку в рамках секретной программы разведки. Эти два человека были убеждены, что их обманули, и решили расквитаться с Израилем.

Полиция Асунсьона установила одного из убийц: Талала ибн-Димасси, уроженца сектора Газа. Он и его сообщник жили в лагере беженцев в Джабалае, когда этот район был захвачен израильтянами в 1967 году, и вскоре решили, что жизнь в оккупации не для них. Они приняли приглашение посетить управление военного губернатора в секторе Газа, расположенное на улице эль-Мухтар, в Газа-сити, и оттуда началось их путешествие в добровольное изгнание.