Текст книги "Свет из тени (СИ)"

Автор книги: Делони Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Так значит это и есть наш маг смерти, – подумал я и огляделся, увидев в правом углу окровавленный и переломанный по полам посох, который был у нее за спиной.

По мимо форменного беспорядка, говорящего о завязавшейся здесь драке, пол и часть левой стены было покрыто какой-то едкой зеленоватой слизью, а левая, огромными бороздами, оставленные каким-то пятипалым существом.

– Долго же ты добирался, блудный сын, – она мерзко ухмыльнулась, показав на половину сформировавшиеся акулье зубы, – твои слуги уже поработали здесь.

– У меня нет слуг, – заговорил я, подходя к ней, внимательно озираясь по сторонам, держа наготове меч, ожидая чего угодно, – у меня есть лишь хранительница.

– Герцог, не скромничайте, – она попытался рассмеяться, но лишь закашлялась кровью, а на ее животе начало образовываться кровавое пятно, – о ваших слугах ходят такие мрачные слухи, что ими детей на ночь пугают.

– Что ты несешь, – вскрикнул я, – зачем ты околдовала лорда Камерти, с какой целью я тебе понадобилась, ты же явно не из братства, они действовали куда аккуратнее.

– Падшие, – она со строила брезгливое лицо, – твари, все-таки прознали, – она вновь закашлялась, на этот раз куда дольше и натужнее, – нет, я не из секты этих полудурков, я из куда более древнего и сильного культа, настолько могущественного, что тебе и не снилось.

– А вам я зачем понадобился, , – я заглянул в ее глаза – вы тоже грезите о сокровищах замка Ламун?

– Ты нам не нужен, сын Окилапа, – она наконец рассмеялась, хоть и не долго, – нам нужна лишь твоя голова, лежащая отдельно от тела. Твой дрожащей батюшка, слишком много попортил нам крови, а ты явно из того же помета, и могу поклясться, продолжишь то, что он когда-то не смог.

Значит их целью было не мой захват, а убийство, чтобы не допустить меня к моему родовому гнезду.

– То, что не закончил мой отец, – в третий раз вторил я у себя в голове, – дело темного колдуна, которое он не закончил и был убит. Очередные фанатики, прознавшие о мое появление и подумавшие, что я тоже могу быть для них угрозой, послали не, а бы кого, а искаженного мага смерти… смерти.

Я перевел бешеный взгляд на висевшую девушку, находившеюся явно на последних минутах жизни, в глазах моих горел бешенный огонь того, что я только что осознал.

– Жила Драколакса, – одними губами проговорил я, – вы ее оберегает, она у вас.

– Ах, так ты уже знаешь, – девушка искривилась в милой кровавой улыбки и ее глаза начали закрываться, а губы едва слышно двигаться, – Цизгес, смиренно прошу, принять меня в своей царство, дабы…

Голова упала на грудь, так и не договорив свою молитву. Шишир, стоявший где-то в углу, стоял в полном шоке, так и замерев в боевой позе.

– Командир, – забегая в дом орал Горди, – там мертвяки, – челюсть полуэльфа ушла миг в тот же момент, когда он узрел картину произошедшего, – вдруг упали, – договорил он уже с открытым ртом.

***

– Рога Войдерака, – обходя поломанные столы и стулья, стараясь не наступать в зеленую слизь, вторил Горди, – да как же это… как вы… мы даже звуков боя не слышали…

– Это не мы, – на выходе прошипел ящер, отошедший наконец от оцепенения, – тут уже так было, когда мы зашли, только эта, – он кивнул в сторону трупа, – была еще жива.

Я стоял в полуметре от почившей девушки-мага и старалась изучить то, что ее убило. Судя по тому, что кровавый знак, начертанный полу, был из крови, то можно догадаться, кто послужил поставщиком красок. На теле не единой видимой раны, лишь приподняв кинжалом лохмотья, я заметил на животе не большую рану, скорее уж рассечение, полученное об какой-то острый предмет в ходе драки, но ее не назвать даже серьезной, так, царапина, мальчишки в детстве себе руки рассекают серьезнее, чем здесь.

– Кто-нибудь понимает, от чего она умерла, – не оборачиваясь сказал я, – она бледная как мел, под глазами синяки, это говорит о том, что она потеряла много крови, но из-за чего, мне не понятно.

По правую руку на том же расстояние от меня встал Раванд, его лицо было абсолютно спокойным, в отличие от двух других моих спутников. Он пристально осматривал каждый сантиметр, а когда его взгляд задержался на руках, он вздрогнул и по телу пошли мурашки.

– Дерьмо драконье, – выругался он, – нужно валить от сюда, и быстро!

– Что такое – я невольно осмотрелся и взгляну на брата по оружию.

Прежде чем что-то казать, он взял близ лежавшую ножку стула, валяющуюся отдельно, и аккуратно приподнял руку искаженной, показав нам всем вспухшие до невероятных размеров вены возле запястья.

– Это магия крови, – сказал он как-то испуганно, – самая темная магия, которую знал свет, обычный человек, никогда не сможет ей овладеть, как ты не старайся, зато есть твари, которым она дана от рождения, кровососы, вурдулаки, или же по-простому, вампиры. Если ты внимательно приглядишься, то заметишь у нее на руке много маленьких черных точек, это следы того, что из нее выкачивали кровь.

И действительно, шагнув на пол шажка вперед, я различил на ее руке черные точки, которыми обильно было усыпано оба запястья покойной.

– Она сказал, – заговорил за спиной ящер, – что это слуги Мирора, с ней это сделали.

– Тогда понятно, – Раванд нервно выдохнул и расплылся в какой-то истеричной улыбке, – ты же у нас Гислан, а вашему роду, как известно, служила всякая нечисть, в том числе и вампиры.

– Но как-они-то прознали, что я буду здесь, – я заскрипел зубами, – мы же даже сами не знали, когда и где будем.

– Если уж про тебя знает далекий от мира магии герцог Камерти, – заговорил Горди, подошедший и вставший по левую руку, – не говоря о падшем барстве, вербующем авантюристов, то думаю племени вампиров ничего не стоило узнать где ты, и что тебя ждет в примерном будущем.

– Тогда почему он ее не добил, если хотел помочь, – чуть подумав сказал я, – убей он эту искажённую парой часов раньше, то всей этой бессмысленной кровопролитной бойни просто бы не было, и наши бы с вами друзья не погибали бы по напрасно.

– Тогда бы не увидел знак и не услышал послание, – полуэьф указал носком сапога на знак на полу, – вампирам нет дела до человечьих жизней, все мы для них пища и не более.

– Да катись оно все к демонам в клетку, – Раванд сплюнул и пошел к выходу, – надо сжечь этот дом, вместе с этой, здесь теперь не то что жить, стоять тошно.

Дом занялся жарким пламенем, унося с собой непонятное послание, оставленное мне якобы моим союзником, тело искаженной, и пять черных рыцарей, которых по моей инициативе перетащили в дом, чтобы хоть как-то упокоить души тех, кто был заключен в эти доспехи.

– Надо забрать наших дам и военный трофей, – ящер, полностью отошедший от произошедшего, чуть приободрился, – а после отправить в замок, чтобы выпить за всех тех, кого теперь нет с нами.

***

Когда мы вернулись к тому месту, где располагались палатки врага, мы все немного удивились. Трупы солдат, до этого валяющиеся по полю в беспорядке, сейчас лежали плечом к плечу, со сложенными на груди руками и закрытыми глазами, в раках у каждого был меч или кинжал, а по мимо этого, у некоторых под ногами лежала туманные собаки, казавшееся спящими со стороны. Карины, Коры и Камиры на горизонте видно не было, как и некогда лежащего в снегу герцога Камерти. Все уже грешным дело начали думать, что что-то случилось, что нас обманули, а боевых подруг увели в плен, но сомнения развеялись, когда мы, напряженные, словно кошки перед ударами, с голым оружием подошли к палатке, откуда раздавались знакомые голоса и смешки.

Зайдя в палатку, мы обнаружили наших прекрасных девонек, сидевших в углу, на походных стульях, возле круглого стола, а нам нем, три бокала и бутылка вина, которая вот-вот подойдет к концу. За столом на против, чем-то напоминающий стол из палатки королевы, сидел лорд Камерти, с развязанными руками, смолящий, судя по дымящийся пепельнице, не первую папиросу. Лишь он, увидев нас, попытался встать, но злобно прошипев, из-за ран на его ногах сел обратно, покорно склонив голубые, как небо, глаза к столу.

– Прости, что я в несвязанном виде, как вы просили, – потушив сигарету заговорил Дестаф, – ваша хранительница, милорд Гислан, мне все рассказала, начиная от смерти моей дочери, заканчивая сегодняшним днем.

– Сегодняшним днем, – удивился я, – у вас провалы в памяти?

– Да, – грустно кивнул он, – причем большие, длинною в полгода. Последние мои воспоминания, обрываются где-то в месяце Цизгеса, точнее сказать не могу, в голове еще туман и звон.

Лорд Камерти встал, с явной болью в глазах прошел те пару метров, что отделяли нас, встал на одно колено и склонил голову.

– Милорд Мирор, – заговорил он с нотками покорности в голосе, – прошу простить меня за все то, что я сделал или сказал, мне нет ни оправданий, ни каких-то смягчающих обстоятельств. Я сам пригрел эту змею у себя на груди, сам позволил себя обдурить, а после и повелевать собой словно марионеткой, – Дестаф поднял глаза полные боли, но не слез, его лицо, с чуть посидевшими усами источало истинное мужество, присущие каждому истинному командиру, – у меня к вам есть последняя просьба, если хотите, то предсмертное желание, но все же я хотел, чтобы это была просьба. Прошу, когда королева вынесет мне смертный приговор, станьте мои палачом.

Кто-то из девочек подавился и закашлялся, после такой пустяковой просьбы. Руки мои стали холоднее льда, а в затылок словно дули северные ветры, но я сдержался, чтобы не исказить свою лицо в дурацкой гримасе, единственно, что я сделал, поднял брови от удивления.

– Вы все же думаете, – заговорил я стараясь удержать хладнокровие и в голосе, – что королева вас все-таки казнит?

– Я это знаю, – Дестаф вновь опустил голову, – я напрямую угрожал ее убить, я напал на ее гвардию и ее поданных, я вступил в союз с магом смерти, этого уже достаточно, чтобы снести мою порочную голову три раза к ряду.

Я подошел к столу, где сидевшие девушки, напрочь позабыв о вине, смотрели на нас, с заинтригованным видом, ожидая, чего же будет дальше. Отпив из бокала, который я взял у Коры, с плотно перебинтованной рукой и нагой, я вновь глянул на смиренно стоявшего на колени герцога, искренни раскраивающего в своих прегрешениях. Во время его покаяния, голос не разу не дрогнул, ни одна мышца не содрогнулась, но в его речах чувствовалась искренность, примерно такая же звучит в извинениях детей перед родителями, когда они, осознав, что сделали, начинают просить прощения, по-детски наивно, но от чистого сердца.

– Знаете, – подбирая слова с холодом в голосе заговорил я, – мы еще не были в замке, после окончания боя, но я точно знаю, что там есть трупы, моих друзей, подруг, возможно и невинных деревенских жителей, что помогали нам до самого конца, но также я знаю и то, что там лежат и ваши люди, не те мертвые в доспехах, а живые, не больше двух часов назад еще дышавшие. Они, не задали вам вопрос о том, почему они вышагивают на ровне с мертвыми, почему по правую руку от вас, едет маг смерти, они не оспаривали вашего решения о штурме крепости, хотя я уверен, в них было уйма сомнений, кто-то возможно даже дезертировал, но большая часть пришла с вами к нашему дому, и умерла под стенами, не усомнившись в ваших решениях, просто зная, что так надо, что если вы просите, то значит все правильно, и все так, как должно быть. Если уж ваши люди, стерпев присутствие мага смерти и армии мертвых, пошли за вами до конца, то у меня нет права обвинять вас в чем-то, и я буду выступать на стороне защиты, но в случаи моего провала, я исполню просьбу, вашу последнею волю.

Позади меня послышался звон бокала, потом какой-то тихий шепот и нервный смешок, но чего-то конкретного никто вслух не сказал.

– Воистину, вы чистокровный Гислан, – вставая проговорил Дестаф, – цепкий ум, холодная расчетливость, непоколебимость и честность. Мой дед рассказывал о вашем прадеде, о герцоге Денради, мудрее его и справедливее, он никого не знал, жаль, что ваш отец, не последовал его примеру и не стал продолжателем великого рода.

После этого, лорд Камерти низко склонился, похромал к столу, с блаженным видом присел на стул и закурил, а я, развернувшись к столику, возле которого уже восседали вся моя команда, доставшая невесть откуда новую бутылку, присел на свободный табурет.

– Если вы все живы и здоровы, – заговорила Кора, прервав тяжелое молчание, – то наш маг смерти окончательно мертв?

– Когда мы пришли, она и без нас была на последнем издыхание, – бросил я как-то сухо, – распятая на стене и обескровленная.

– Обескровленная, – звонков поставив бокал с удивленно воскликнула Камира, – кто мог это сделать?

– Вампиры, – сказал за меня Горди, – а по славам той искаженной, он еще и слуги нашего дражайшего герцога.

– Чего, – глаза у Коры вылезли из орбит, – какие такие слуги?

И мы начали рассказывать, упоминая все детали, которые смогли заметить, пересказав весь диалог, случившейся между мной и магом смерти, при этом пояснив для незнающей, о какой-такой жиле я упомянул. Краем глаза я заметил, как лорд Дестаф, с нескрываемым интересом слушал нас и смотрел во все глаза, позабыв даже о папиросе, бычок которой он так и держал.

– Великая Лайэтерейла, – одни губами проговорила Карина, – это правильно, что вы дом сожгли, надо вообще было всю деревню спалить. Немыслимо, вампир, да о них же уже сотню лет никто не слышал.

– Вот и я о том же, – грустно вздохнул Раванд, – видимо появление наследника Окилапа, заставила их повылазить из своих пещер, или где они там живут.

– Демонская бездна, – выругалась Кора, искусав всю губу, – падшее братство, какие-то фанатики, укрывающие жилу Драколакса, так еще и нечисть в придачу, ты, мой дражайший хозяин, явно знаменит, как бы такая слава тебе боком не вышла.

– То есть ты считаешь, что сейчас все хорошо, – удивленно посмотрел я на хранительницу, – нам в спину дышит хрен пойми сколько народу, одни из которых хотят меня схватить, другие убить, кто-нибудь явно захочет меня еще и на органы разобрать, – от обуявшего меня гнева я стукнул по столу, чем напугал сидевшую ближе всех Карину, – простите, столько всего навалилось, а это мы еще в замке не были.

После упоминания белой башни все как-то поникли, вспомнив о том, что буквально десять минут назад закончилось кровопролитное сражение, которое обошлось нам тысячами жертв, если брать за расчет и воинов Камерти.

– Нужно возвращаться, – чуть по остыв сказал я тихо, – мы не можем сидеть тут до бесконечности, а путь до замка не близкий.

– Простите, – Дестаф прокашлялся, чем привлек наше внимание, – у нас в лесу, в километре от сюда, должны быть припрятаны лошади, на случай отступления, по крайней мере, я всегда отдавал такой приказ, если выступал куда-то в поход.

– Горди, – эльф приосанился, – если не затруднит, то посмотри пожалуйста, а если найдешь, то приведи, так куда сподручнее будет, чем на своих двоих, тем более у нас раненые.

Полуэльф кивнул и звякнув стилетом вышел из палатки. Пока весь остальной отряд собирал свои вещи и проверял снаряжение, попутно осматривая себя на наличие ран и царапин, ко мне подковылял лорд Камерти и попросил с ним выйти на улицу.

– Не знаю, насколько правильно это будет, но все же я осмелюсь просить вас еще об одном одолжение – вы не могли бы сжечь тела моих ребят, и дать мне время прочесть над ними молитву богу Цизгесу, чтобы он забрал их души?

– Конечно, – я радушно улыбнулся, – я и сам хотел вам предложить это.

После того, как я рассказал Камире о желание герцога, она тут же вызвалась помочь, и уже через три минуты, все воины покоились на ветвистых подложках, сплетённых эльфйко специально из очень тонких веток, чтобы было проще поджечь. Полив из двух оставшихся баночек с маслом все тела, мы с Корой под негромкую молитву лорда Камерти, подожгли с двух сторон братский костер, который за минуту занялся жарким пламенем, унося с собой тела погибших не на своей войне мужчин.

Когда костер уже пылал не на шутку, вернулся Горди, ведя за собой десять серый лошадок разных тонов, которые покорно шли за ним, словно дрессированные. Усадив Кору на лошадь, которая не довольно зашипела, когда я дотронулся до ее покалеченной руки, и сам взобравшись на единственную здесь кобылку, повел свой отряд обратно, к тому, что осталось от замка ветров.

ГЛАВА 8. ОРДЕН ЧЕРНОГО ПЛАМЕНИ.

Подъезжали мы к замку в полной тишине, никто, даже лорд Дестаф не проронил не слова. Снега на ближайшие километры не было, хотя по округе его было по щиколотку, вместо белых снежинок, под копытами коней хрустела пожухлая трава, окроплённая кровью. Тела слева, тела справа, тела сзади и спереди, куда не глянь, в разных позах, явственных и не очень лежали люди, ящеры, кошки, у некоторых из которых кристальные глаза смотрели в небо. Подъезжая к покалеченным стенам, мы увидели еще более жуткую картину, помимо свисающих со стен замка воинов, нашего замка и рыцарей лорда Камерти, были и те, кому не повезло больше, вовремя урагана, устроенного архимагом, некоторых нанизало на каменные зубцы, разрубив их по полам, кого-то придавило камнями или кусками стены, на вечно оборвав жизни невинных. Подъехав ко рву, мы увидели трупы, сотни мужчин разной степени покалеченности плавали головой в низ, не подавая каких-либо признаков жизни.

Внутри была картина не радостнее, трупы людей и не только, валялись в разных местах. Молодая девушка, лет тридцати лежала на крыше кузнецы, на половину провалившись внутрь, на ее лице теперь на всегда застыло маска удивления, мужчину пятидесяти лет придавило упавшими воротами садами, не оставив ему никаких шансов на спасение. Но самое страшное было не это, самое жуткое и будоражащие рассудок, на гоняя на него страх, тоску и боль было в том, что белая башня лежала в руинах, придавив своими белоснежными стенами как минут пятерых, по крайней мера столь голов, покрытых пылью и камнями, торчало из-под нее. Одним словом, замок и поле перед ним походил на съемки фильмов ужасов, только вместо реквизита и актёров, были настоящие мертвецы и разрушения.

Впереди скрипнули двери, из них аккуратно, с мечем вперед высунулся усатый мужчина, лет сорока, с кровоточащей раной на щеке, и с заляпанным железным шлемом, в котором сияло глубокая вмятина.

– Все кончилось, – спрыгнув с коня, ноги предательски подкосились, я упал, и начал извергать все содержимое желудок, а закончив, я с зеленым цветом лица, с болью в глазах и раздробленным сердцем вновь глянул на мужчину, – все кончилось.

***

Сидя на стене, свесив ноги наружу я смотрел на поле, кровавое поле на котором складировали тела убиенных, чтобы в последствие предать их огню, во имя Цизгеса, бога смерти. Кора, со своей рукой отдалась в руки магов природы и алхимиков, остальные члены команды разбрелись кто куда, чтобы отдать отчеты о проделанной работы, Горди и Шишир направились не то к королеве, не то к военному советнику, Карина и Раванд двинули к заместительнице капитан Олеи, а Камира отправилась на поиске наставника, лорда Дестафа почти сразу же взяв под белые рученьки увели в подвал, чтобы люди, потерявшие якобы по его вине друзей, не растерзали его раньше времени. Ну а я, поднявшись на не гнущихся ногах на стену остался сидеть здесь, не в силах кого-то искать, не в силах кого-то увидеть. Возможно это сказывалась усталость, разбитое сердце и пошатнувшиеся где-то внутри равновесие, а может обычные страх того, что я просто никого не найду, что в скоро времени увижу их там, на поле.

В груди появилось то старое далекое чувство, позабытое уже давно, я бы даже сказал желание, желание покурить. В шестнадцать лет, как и почти все парни с моего двора я попробовал сигарету, на пару со своим другом Витей. В первый раз мне конечно не понравилось, но после, я сам, не осознавая этого, втянулся в этот процесс, даже не заметив, как. Курил я не долго, всего недели две, но потом, кто-то рассказал моей бабушке о моем пристрастие, и у нас был очень долгие и тяжелый разговор, после которого я стал испытывать к этим раковым палочками отвращение, а вот сейчас, смотря на все это, мне вдруг захотелось.

За спиной послышался шум, знакомые голоса, три мужских, два женских. Мужские пошли на лево, женские на право, причем куда-то далеко. Топот на лестнице, через три ступеньки меня будет видно.

– Чтоб тебя демон побрал, – выругался кто-то сзади, а после закричал, – здесь он, спрятался.

Меньше через минуту вокруг меня толпилось пять человек. Ранард Серид, с перебинтованной левой кистью и правой предплечьем, Бертал Серид с рассечением на весь лоб, который покрыли какой-то мазью, по мимо этого, у второго близнецы обе ноги ниже колен были туго перебинтованы, от чего ходил он словно пингвин. Экган Вильтер, с перевязанной головой, да так, что его правый глаз был скрыт, а на том месте, где он должен был быть, красовалось красное пятно, видимое даже через повязки, Меррита Каскель, с расцарапанными руками, надорванными штанами, с обгорелой прической и чуть срезанным правым волчьим ухом и Олея Нел, с туго забинтованной левой рукой, на которой отсутствовали безымянный и мизинец, с рассеченной тонкой линей щекой и бледным цветом кожи, скорее всего, от большой потери крови.

– Ну что герой, от славы прячешься, – Ранард улыбнулся с чуть потрепанной улыбкой, ведь один зуб просто отсутствовал, а второй был сколот, – чего сразу на крышу то не забрался?

– Да поди сейчас лестницу найди, – натужно усмехнулся я, – куда не ступишь, либо кусок стены, либо чья-то рука.

– Ну если бы не вы, господа диверсанты, – Бертал присел возле меня и достав сигарету начал обыскивать себя на наличие спичек, – черт, не поможешь?

Не глядя щелкнув пальцами, я почувствовал, как загорелся огонь, а сидевшие рядом близнец ойкнул.

– А поменьше то нельзя – пораженно сказал он.

Посмотрев на руку, я удивился не меньше Серида, на руке горел буквально костер, растянувшийся во всю ладонь уходивший на добрый метр вверх. Чуть сосредоточившись, мне удалось уменьшить огонь до малого размера, чтобы Бертал смог подкурить, не подпалив себе брови.

– А что, если, – я, охваченный каким-то странным предчувствием, зародившемся после этого, встал на краю стены и уставился вперед, чем вызвал не понимание своих друзей, – просто для очистки души.

Нацелившись на место примерно в трех километрах от замка, где лежали каким-то чудом оказавшиеся там деревья, я медленно, концентрируясь на каждом слове зашептал.

“Я взываю к силам тени, вы ответьте на мой зов

Заберите эти жертвы, не оставив здесь следов”

После последнего слова под деревья разверзлась бездна, огромного размера черное пятно, по диаметру около полукилометра начало довольно быстро втягивать в себя деревья, и уже через десять секунду, от них не осталось и следа.

– Чтоб мне крылья к жопе пришила, – таращившийся во весь свой глаз Экган, судя по глупому выражению лица, был явно поражен не меньше моего, – ты кому душу продал мерзавец?

– Скорее заключил трудовой договор, – чуть подумав, я стянул с себя нагрудник и поднял кофту так, чтобы она оголила спину, которую тут же защипал мороз, – даже роспись получил.

– Великий Рухитари, – ёкнула Олея, – благословение первородного! Да как же это, ты что, встречался с повелителем Эратори?

– Даже выпивал с ним за светской беседой, – после этой фразы у всех стоявших окончательно отпали челюсти, а лица стали такими смешными и глупыми, что я все же рассмеялся, хотя поводов особо не было, – придется рассказать все с начала.

***

Прошло три дня после бессмысленной битвы, за это время, я только успевал уворачиваться от герцогов, баронов и маркизов, от сотни поклонницы, которые начали виться возле меня после того, как некоторые мои друзья, посвящённых почти во все детали моих похождений, упуская факт об вампире и поручение Эратори, растрезвонили по всему замку о моих подвигах, в каких-то местах приукрашая на столько, что даже у, казалось бы, почти непоколебимой Коры, брови лезли выше головы.

После моего эксперимента на стене, мы с Корой провели еще ряд попыток, испытать свои силы, вдалеке ото всех, чтобы не распустить еще больше слухов, и пришли к выводу, что мы теперь оба, не ограничены в тенях. Благословение Эратори, расположившееся на моей спине, снимала с меня и моей хранительнице все ограничения, давая нам колдовать хоть когда, не зависимо от наличия теней по близости, при этом усилив все наши способности, в том числе и регенерацию Коры, во много раз.

Через двадцать минут должен начать суд над герцогом Камерти, на который я был явственно приглашен, но ни как гость, а как свидетель, лично проводишь захват “опасного преступника и врага короны”. Кора, стоящая позади меня и выбирающие, какое платье, из десяти предоставленных ей королевой, стоит надеть, при этом что-то напевала себе под нос, а я стоял у окна, в серо-синих одеждах и смотрел на то, как продолжают разгребать завалы, убирать поваленные сооружения и просто наводить порядок.

– Почему ты решил его защищать, – вдруг спросила Кора, – насколько мне помниться, ты всем сердцем хотел его убить?

– Когда с него сошел морок, который наложила та искажённая, в его голубых глазах я увидел взгляд Ульры, не той подконтрольной подчинителем, а обычной, с ясно голубыми глазами.

– Глаза как глаза, – хмыкнула хранительница, – тебя даже не смущает тот факт, что он убил четыре сотни наших, не говоря уже о своих людях?

– То и он, что глаза не обычные, – я тяжело вздохнул, – когда он просил стать его палачом, он смотрел на меня, и я видел где-то внутри них убитого горец отца, потерявшего дочь и не посетившего ее похороны, как и раздавленного в пыль герцога, который послал на гибель своих людей, не беря за оправдание то, что он был под контролем медальона. Не может такой человек быть столь безжалостным, каким его все клеймят, если его казнят, то мы просто понесем еще одну не винную жертву, в игре которую сами не понимаем.

– В тебе явно зарождается здравый смысл и рассудительность, – Кора довольно хмыкнула, – лучше помоги мне платье застегнуть.

В низу собралось достаточно много народу, пришли все, кто мог, исключением были те, кто участвовал в уборке и лежащие в больничном крыле. Королева еще не появилось, до официального начала было еще около пяти минут, поэтому нам хватило времени всех рассмотреть. В общем зале, находилось по меньше мере около двух сот человек, разделённых на две половину стоявших у противоположных сторон, тем самым освобождая место в центре. На возвышение под окном сидел архимаг Ракатори, с наглухо перевязанными ногами и с костылями, которые он держал на коленях, после того, как его гнев утих, а магия закончилась, он упал с высоты по меньшей мере двадцати метров, он пытался обернуться вороном или хоть как-то смягчить падение, остатками своей магии, но получилось не очень, от чего он рухнул на обе ноги, в двухстах метрах от стен и поломал их чуть ли не до состояния пазла, благо его вовремя нашли и сделали все необходимое, чтобы уберечь ноги от ампутации, правда ходить он теперь не сможет очень долго, если вообще сможет.

Возле архимага, как и положено стояло его два командующих, Меррита, в светло-зеленой парадной одежде, с красиво уложенными волосами, и забинтованным ухом, и Аматист, в доспехе голубого отлива, по середине которой красовалась белая башня, и с как минимум тремя новыми шрамами на лице, глубокими и длинными, все, как он любит.

По наводки Коры я заметил Биги, целого и невредимого, лишь с небольшим бинтом на запястье. Возле него, чуть ли, не прыгая ему на шею была красивая барышня его возраста, которая в своем бархатном платье, травяного цвета, вилась возле него, то и дела поправляла довольно глубокий вырез декольте.

– Вот сорванец, – хмыкнул я тихо Коре, – даже его слава не обошла.

– Если бы ты от своих фанаток не бегал, – хранительница хитро улыбнулась, – то глядишь и уезжать бы не захотел.

В зале вдруг все резко стихло, по ковровой дорожке, от главного входа чинно вышагивала королева, в сопровождение десяти гвардейцев по леву и правую руку. Огата была в умопомрачительном платье цвета первой зори, с прической, от сложности которой становилось дурно. На ее пальцах красовалась золотая печатка с родовым гербом королевской семьи, на шее, висел красивая роза, вырезанная из цельного рубина, запястье ее сковывали браслеты, черного цвета, выполненного из оникса, и белого, выполнено из лунного камня. Как мне объяснили, один, означает траур по погибшим, а второй означает великую победу, одержанную ее войсками. Королева, летящей походкой, едва касаясь своими красивыми туфлями, щедро усыпанными самоцветами, земли пролетела мимо людей и присев на специально принесенный ей стул, золотой, с красивыми кожаными подлокотниками и высокой спинкой обитой мехом

Молчание длилось не долго, смерив всех своим холодным взглядом, королева подала какой-то знак рукой и входные двери вновь раскрылись, но только теперь, в сопровождение командующего Заваша и еще пяти гвардейцев вели Дестафа Камерти, закованного по всем правилам в цепи. Герцог не смел поднять голову, а люди, мимо которых он ушел, лишь тихо выкрикивали ему проклятья, не смея кричать в присутствие королевы. Лорд Дестаф встал на расстояние пятнадцати шагов от королевы и набравшись смелости, поднял свои голубые глаза, в которых, кроме раскаяния, больше ничего не просматривалось.

– Герцог Дестаф Жакрам Камерти, – королева говорила холодным, спокойным голосом, но который звучал в абсолютной тишине словно раскаты грома, – вы обвиняетесь в измене короне, покушение на мою жизнь, развязывание войны, убийстве больше тысячи невинных людей и в связи с искаженной магом смерти, что вы можете сказать в свое оправдание?

– Ничего, моя, – Дестаф осекся, – ваше величество, все выше сказанное является истиной и не имеет никаких оправданий.

Толпа позади его за ворчала, кто-то плюнул, позабыв об этикете, и все глаза, со злобой и ненавистью уставились на чахнувшего с каждой секундной лорда Камерти.

– Кто-либо хочет сказать что-то в оправдания герцог Дестафа? – холодный взор алых глаз королевы направился в толпу, выискивая смельчаков.

– Да, ваше величество, – я сделал уверенный шаг вперед, под пораженные взгляд абсолютно всех, даже сидевшего по правую руку от королевы Ракатори, который поднял брови и открыл клюв, – лорд Камерти находился под контролем мага смерти, убитого в деревни – из нагрудного кармана я достал белый платок, развернув который я продемонстрировал расколотый амулет, – после того, как этот амулет был расколот, лорд, Дестаф пришел в норму, его глаза, из зеленых окрасились в голубой, а последнее, что он помнил, это события месяца Цизгеса.

– Разреши взглянуть, – Ракатори привстал и поманил меня к себе, – чтобы все убедились, что ты не лжешь, я хочу доказать подлинность этого амулета.