Текст книги "Свет из тени (СИ)"

Автор книги: Делони Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

И все-таки был небольшой плюс, что подготовку мы начинаем не за день, а за три, даже если весь замок завтра будет с утра и до утра трудиться в поте лица, под руководством двух садистов надзирателей, у нас еще будет время отоспаться к приезду королевы и к новому году. Был правда одни нехороший вариант, что нас будут муштровать для встречи с этой самой королевой и ее свитой, ведь я очень сильно сомневаюсь, что она приедет только в сопровождении рыцарей и ее личной охраны, с ней как минимум будет пол двора, к которым надо будет обращаться по-особенному, кланяться, и все такое прочее, и вот это процессия может уже затянуться на очень и очень долго.

***

– Руку, руку выше, – покрикивала Меррита, – ты собрался в пол стрелять, или в центр?

– Я собрался отрезать себе руки, – поднимания на нужное положение лук проговорил я, – ведь они у меня болят так, что лучше будет отрезать, чем мучатся, может и ты от меня наконец отстанешь.

– Ногами будешь стрелять, – подзадоривала разведчица, – попай на земельку сядешь, и будешь пятками целиться и ими же в мух стрелять.

Стоявшая рядом Кора, доедающее выданное нам за обедом большое и кисло яблоко, тихонька хихикала, смотря на то, как ее хозяин мучается. Любимое упражнение разведчице, было расщепление стрел, пущенных точно в центр одна в одну, но так как лук я держу относительно недавно, то получился у меня такой трюк всего один раз, да и то абсолютно случайно, в отличие от Мерриты, которая благодаря своим волчьем генам и зоркому глазу, умудрилась положить двадцать стрел в одну точку за крайне короткое время. Кора же, под изумленный свист стоявших неподалёку подопечных разведчице, гордо прошагала мимо меня, а когда она так же мастерски уложили семнадцать стрел, и смазав буквально на пару миллиметров восемнадцатой, то вызвала неподдельно восхищение Мерриты.

– Вот, бери пример, – похлопывая по плечу хранительницу, бросила мне разведчица, – четыре дня отроду, а стреляет лучше, чем ты за полгода обучения.

После такого, как солнца уже почти ушли за горизонт, а руки одеревенели до того, что их было даже поднять трудно, не говоря уже о чем-то большем, было решено прекратить тренировки с луком, отложив их до следующего года. Зайдя в комнату и рухнув на кровать, ощутив блаженное расслабление, даже руки, отдали какой-то мягкой вибраций, что говорила, о полном восторге моего организма.

– Ты книжки отнести не хочешь, – сказала Кора, заходя в комнату с двумя тарелками крабового салата, и двумя кружками наполненными черничным соком, – скоро Шуралим будет за тобой хвостом ходить, и как неприкаянная душа, стонать о возврате его сокровищ.

– Корачка, душа моя, – слабым голосом простонал я, – сегодня я подвергся пыткам двух безжалостных девушек, поэтому не в состояние куда-либо идти, а уж тем более что-то нести, поэтому не могла бы ты их сама отнести, а я тебе завтра фруктов твоих любимых с кухни принесу.

– И флягу наполнишь, – помотав пустой тарой прищурилась она, – а то еще позавчера все вино кончилось.

– Ладно, ладно, – тяжело вздохнув ответил я, – ваши желания, для нас закон.

Кора взяла довольно большую стопку книг, и двинулась в белую башню, бесцеремонно закрыв дверь ногой, а я же, разваливавшийся на куски, из-за усиливавшихся с каждым днем тренировок, развалился как пельмень, в своей мягкой кроватки, и провалился в сон.

***

Каменные стены, покрытые паутиной и большим слоем грязи, на них весят картины, изображающие разные события, портреты незнакомых мне людей, и все это формирует длинный коридор с многочисленными дверьми по обе стороны, похожими одна на другую. Сделав пару неуверенных шагов, как мне казалось, в нужном направление, коридор, постепенно выплывающий из мрака, был абсолютно одинаковый, через какое-то время начали повторяться картины, и до меня дошло, что я хожу по кругу. В друг, одна из ближайших ко мне дверей открылась, и в ней проявилась комната, с маленьким круглым столом, возле которого стояло два деревянных стула, с большими спинками, обитых явно дорогим мехом. У стены, напротив, стола был большой камин, с полыхающим в нем огнем, на его бортиках стояли маленькие старинные часы, а возле них круглая рамка с фотографией, но она, будто подернутая невидимой пленкой, из-за чего было невозможно разобрать кто там изображен.

Заходить туда я не решался, лишь просунул голову и аккуратно отсмотрел помещения, кроме выше описанного, больше ничего не было, дальше были лишь голые стены и покрывающая их тьма.

– Мирор, проснись ты, – кто-то бесцеремонно толкал меня в плечо, – да проснись ты, тетерев сонный, он нашел.

Открыв глаза, которые тут же начали неприятно болеть, будто в них насыпали песка, я уставился на орущею мне в ухо хранительницу.

– Ты мне дашь сегодня отдохнуть, – бросил я Коре, когда наконец сонная пелена сошла с глаз, – завтра вроде как нас ждет трудовой день, хотелось бы поспать.

– Это подождет, – бросила она и подбежала к столу, – Шуралим нашел книгу, косвенно указывающую на присутствие сына в семье Гислана.

Подстегнутый такой важной информацией, я соскочил с кровати, тут же позабыв о ноющем теле, и чуть ли не в секунду оказался возле стола, с открытой на нужной странице книге.

– Записки астролога Журува, – пояснила Кора, – сделанные седьмого числа в месяц Войдерака, в тысяче двести семьдесят шестом году, в тот год, когда якобы родился тот самый ребенок.

– Записи астролога, – удивился я, – как звездочет мог что-то знать?

– Ты читай давай, – злобно бросила Кора, – а не вопросы глупые задавай.

– Седьмое число месяца Войдерака, – начал я вслух, – я находился в северной башни, замка Калькульт, что в южной части Макдии. Наблюдая за прохождением метеорита, имевшим название драконий хвост, мной было замечено странное явление. Со стороны мертвого острова, в сторону острова Назрал, направлялось три довольно крупных, заметных не вооруженным глазом объекта. Посмотрев через увеличительную трубу, мной было установлено, что данные объекты являлись небывалых размеров нетопырями, с отчетливыми человеческими чертами на мордах. Через небольшой промежуток времени, со стороны океана, в том же направления направлялись еще около дюжины точно таких же тварей. Через четверть часа, когда на темном небе взошло красный диск Юнитора, почти со всех сторон света, в сторону все того же Назрала, летели уже твари самой разной квалификации, по моим подсчетам, сделанных в полном ужасе и страхе, было насчитано около девяти особей виверн, пятидесяти нетопырей, шести василисков, и еще около дюжины аспидов. Ровно в полночь, со стороны острова Назрал, прошла волна небывалой магической силы, которая даже такого как я, не обладающего магическим даром, заставила содрогнуться и впасть в неконтролируемый ужас.

На этом строчки обрывались, тем самым оставляя не ясность, зачем и почему, твари всех мастей летели на этот остров, что это была за магическая волна, и чем она собственно вызвана.

– Тебе не кажется, – вдруг заговорила Кора, – что этот, отчет, назовем его так, будто обрывается на середине, тем самым скрывая какую-то очень важную деталь.

– Так и есть, – подтвердил я серьезным голосом, – судя по тому, как здесь все описано, насколько подробно и точно, то этот астролог, просто не мог закончить на этом, он бы явно описал все до утреней зари, или дольше, делая записи на малейшую странность, происходившую с тем островом.

– Поэтому, – Кора водрузила на стол книгу по меньше, – я отыскала эту легенду, связанную с нашим Окилапом.

– Герцог Окилап Гислан, – начал я, когда Кора открыла на нужной странице, – являлся темным пятном прошлого столетия, его темные дела, связи с демонами, вампирами, и разными опасными тварями, давали повод содрогаться любому, кто слышал его имя. По слухам, ходившем в то время, у Окилапа в подчинение, по мимо верных ему людей, его вассалов, были также и вампиры, из разных древних родов, оборотни, из все возможных уголков нашего бренного мира, а также различные твари, наводившие ужас тогда и сейчас, на города и селения всех континентов и островов.

– Нетопыри с человеческими чертами, – начала загибать пальцы Кора, – разные твари, такие как виверны и василиски, явно летели на тот остров, не для того, чтобы попить чаю со своим господином.

– Может он планировал военную компанию, – предположил я, – и для этого он собирал своих подчиненных.

– Если бы он ее только планировал, то к нему бы прибыла только небольшая горстка доверенных ему лиц, представителей разных рас, генералов если проще, – тут же парировала Кора, – из заметок Журува, видно, что тогда, к нему наведалось много представителей, принадлежавших в одной расе.

– Я понимаю к чему ты ведешь, – почесывая бровь ответил я, – но я до сих пор не пойму, как ты пришла к такому выводу.

– Когда в семье крестьян, рождается ребенок, посмотреть на него и поздравить семью, собираются все друзья и близкие, – лицо Коры стало каменное, – когда ребенок рождается в благородной семье, у которой есть в подчинение вассалы и крестьяне…

– То они все спешат поздравить новоиспеченного папашу, с продолжением его благородного рода, – закончил я фразу за Кору, – тогда получается, что седьмого числа, в месяц Войдерака в тысяча двести семьдесят шестом году, в полночь, родился ребенок, отпрыск темного мага Окилапа, и именно его сила, неконтролируемая и не обузданная, вырвалась и привела Журува в дикий и неконтролируемый страх.

– А если вспомнить, что его мать, Хада, была магом света, – грустно заключила Кора, – и что только маг двойной стихии, мог вызвать такую волну, я осмелюсь предположить…

– Что тем ребенком был скорее всего я, – с абсолютно подавленным голос вновь закончил я за Кору, – значит я, Мирор Гислан, сын мага тени и колдуньи света, единственный наследник замка Ламун.

На деревянных ногах, с кружащейся головой и рвотными позывами у горла, я доковылял до кровати и лег лицом к стене.

– Завтра расскажем все остальным, – тихо произнес я, – а сейчас давай спать, не известно, чем закончиться завтра, если оно вообще закончиться.

***

Ракатори сидел на против, и уже в десятый раз перечитывал в слух те самые строки, которые почти неопровержимо доказывали то, что я являюсь сыном герцога Оклипа.

– Нет, все логично, – в третий раз вторил Ракатори, – если все сопоставить, то так оно и выходит, даже потерянные сто лет, можно списать на разность миров и хода времени, остаётся непонятным только одно, почему более не в каких документах, не упоминаются эти события, почему даже в том экземпляре, происходит обрыв на середине.

– Ракатори, – обратится сидевший рядом Аркели, – а эта книга точно является полным изданием?

– Несомненно, – тут же ответил архимаг, – книги, как и продовольствие с припасами, нам поставляет королевство, поэтому нам достаются лучшие экземпляры, всех трудов, в библиотеки найдутся даже довольно редкие, с дополнениями, которых нет у обычных торговцев.

– Господин Аркели, – вдруг сказала Кора, вставая, – можно попросить вас, переговорить со мной наедине.

Алхимик кивнул, и они вышли за дверь, под непонимающие взгляды остальных членов собрания.

– Даже если мы узнали, – заговорил через минуту Ранард, – что Мирор, является сыном Окилапа, хоть это и не точно, то что нам это дает?

– А дает нам это очень много, – ответил архимаг, – если наш друг Мирор, действительно представитель рода Гислана, то он единственный оставшийся владелец островов Назрал, где стоит его родовое имение, защищенное могущественным заклятьем, которое, по заключению королевского института, может снять только тот, кто его наложил, или же тот, в ком течет его магия и кровь.

– Значит сейчас, для падшего барства, – вступил Жак, – Мирор является целью номер один, с помощью которой, они смогут попасть в этот замок, и добыть то, что им нужно, чтобы призвать красное знамя.

– Тогда почему они просто не проникнут, как это сделал Кирви, – рассуждала Миррита, нервно покусывая ногти, – и просто не выкрадут его? Если там все, такие же психи, как и этот, то прорваться, даже с боем, им будет не трудно, при всей нашей организованности.

– Варианта два, – после двухминутного молчания ответил архимаг, – либо они еще слабы, и просто не могут пока предпринимать столь же дерзких шагов, которой провернул Кирви, либо они чего-то или кого-то бояться здесь, что больше не рискуют идти в открытую. Я склоняюсь к тому, что дело в Коре, его хранительница, ни на шаг не подпустит к нему кого-то подозрительного, а уж тем более не даст кому-то просто так навредить или утащить своего хозяина.

– Боюсь тут есть еще один нюанс, – с грустью в голосе вмешался я, – последние три дня, я только и читаю, о преступлениях, совершенных Окилапом, начинает от простого убийства, заканчивая связью с нечестью и проведением темных и запретных ритуалов, боюсь, что такая черная и пугающая до дрожи слава, оставила отпечаток и на мне, отчего братство, и не решается пока что нападать, они пытаются прощупать почву, узнать, что я из себя представляю, как это делал Кирви, чтобы после такого, как вся нужная им информация будет собрана, начать действовать.

– Если бы они были в нем точно уверены, – появившиеся вдруг Кора, тут же вступила в диалог, – то они бы еще в Амбуре, сделали ему просто предложение, пойти туда-то, сделать то-то, и из-за того, что Мирор был не осведомлен и находился, мягком скажем, в замешательстве, из-за переноса из одного мира в другой, то он бы принял их за своих спасителей, и они бы вертели бы им, как хотели, но они, по какой-то ведомой только им причине, не стали этого делать.

– Значит по замку бродят их шпионы, – заключил Жак, – которых будет крайне сложно вычислить.

– Они могут и не знать, – тут же ответила Кора, – что они шпионят для них. Жители замка, часто ходят в деревенский кабак, где всякий люд бывает, среди таковых, могут быть и члены братства, которые либо просто слушают, либо не на вящего выспрашивают, о положение дел в нашей обители.

– За последний месяц прибыло только около двадцать новобранцев, – прохаживаясь по комнате заговорил Ракатори, – а уж сколько их пришло и ушло за пять месяцев, и не вспомнишь, среди них, могут быть агенты братства.

– Господин Ракатори, – с металлом в голосе отозвался Экган, – может стоит попросить королеву не приезжать к нам на празднике, это может быть для нее опасно.

– Невозможно, – покачал головой архимаг, – по моим расчетам, послезавтра вечером, она уже будет здесь, да и если мы даже в самой мягкой форме, объясним короле об опасности, не упоминая братства, она как минимум обидеться, и мы будет в ее немилости минимум полгода, а как максимум, догадается, что у нас здесь совсем все худо, и нагонит сюда половину своей армии, вместе с членами золотого круга, и тогда, в такой толпе и суматохе, можно будет совершать диверсии и похуже, чем с подчинителями.

– Тогда нужно будет максимально ее обезопасить, – заключил я, – предупредить ее личную охрану, сказать нашим, чтобы следили за ней во все глаза, и любых подозрительных людей, не подпускали даже на пушечный выстрел. И вести себя при этом, нужно явственно, чтобы барства не догадалось, о том, что мы знаем о их шпионах, и не начало действовать во время визита королевы.

На этом собрание было окончено, все уходили в своих тяжелый думах, обдумывая свои действия во время визита королевы, в кабинете осталась лишь Миррита, которой Ракатори давал какие-то отдельные указания.

Выйдя из башни мы всей компанией сразу направились в главный зал, чтобы попытаться успеть поесть хоть что-то оставшееся от завтрака, но когда мы уже подходили к кухне, были остановлены громким, как гром среди ясного неба, криком, а после, стоявшему ближе всех к кухне Экгану, была прописана звонкая затрещина.

– Почему вы шляетесь тут без дела, – заорал над нашими ушами женский голос, – и почему вы небыли на утреннем построение?

– Сибила, – залепетал до этого всегда непоколебимый Бертал, – нас господин Ракатори вызывал, мы…

– Оставь свои оправдания для мамочки, – не унималась та самая ответственная, которой вчера меня пугали, – руки в ноги, и бегом в ближайший лес, на поиске самого большого радужного дерева.

– Душенька наша, – вступил Ранард, – может мы срубим ближайшее, из тех что найдём, а я его потом тебе хоть до небес выращу?

– Я тебе дам, – поднесла она кулак к его носу, – это праздник особенный, и портить его магией я не тебе не дам, будешь ручками своими нежными все делать.

Наконец решившись обернуться, и посмотреть на крикливого надзирателя, я увидел молодую девушку, лет тридцати, с глазами цвета молочного шоколада, смотрящими через линзы очков, в черной оправе.

– Ну чего еще, – бросила она мне, – тебе отдельно надо что-то объяснить?

Сибила была одета в черное бархатное платье ниже колен, украшенное различными камешками и с кружевами на рукавах, на месте среднего размера выреза, переливался красивое колье, из белых, как молоко, камешков, ее темно-фиолетовые волосы, доходившие до плеч, были красиво завиты, словно она использовала плойку, хотя это было просто невозможно.

– Извини меня за мою неосведомленность, – пытаясь выровнять положение заговорил я, – но мне действительно очень интересно, почему ты не разрешаешь, Ранарду, применить его магию?

– Ты что-нибудь слышал о Зимилани? – чуть спокойной голос спросила она

– Нет, – грустно покачал я головой, – в первый раз слышу.

– Это древний дух, приходящий с двадцать шестого числа месяц Драколакса, на первое число месяца Сельмерин, чтобы наградить тех, кто вел себя хорошо весь год, принося им в постель белоснежный как первый снег цветок, именуем белоцветом, он означает, что нынешний год, для него будет очень счастливым, а если же человек вел себя весь год отвратно, то Зимилани оставит на вашей кровати кости трех зайцев, означающих то, что следующий год для него будет очень несчастным, ведь его будут преследовать неудачи на каждом углу.

Сибила рассказывала все это очень серьезно, без единого намека на издевательства, значит она искренне верила в этого духа, а может он и действительно существует.

– Но причем же тут магия, – все еще не получивший ответит на свой вопрос продолжал я, – магия же – это не плохо, это дар.

– Праздник смены года, – с металлическими нотками ответила она, – является семейным, где все друзья и близкие, собираются в одном доме, приносят радужные дерево, украшают его, а после садятся за праздничный стол и вспоминают все то, что было с ним в этом году, и заметь, все это делают своими руками, чтобы как можно лучше прочувствовать дух этого праздника, чтобы сблизиться с родными, а не тупо произнести пару заклятей, чтобы потом ничего не делать, поэтому я запрещаю кому либо использовать при подготовки магию, чтобы не нарушать традиции.

– Зимилан, выдумка для детей – бросил пошедший к выходу Жак.

Вспыхнувший в глазах Сибилы огонь, заставил всех стоявших рядом с ней, на инстинктивном уровне броситься в разные стороны, даже Кора, не знавшая страха, прижалась к стене, тем самым, не попав под ударивший из рук Сибилы поток воздуха, который сбил с ног Жака и покатил его как колобках к двери, ведущей во двор. Когда он опомнился и встал, с видом дикого кабана и со светящимися руками, он попытался подойти к разбушевавшемуся надзирателю и что-то ей втолковать, но близнецы, вовремя опомнившееся, схватили его за локотки, и вывели во двор, не давая ему вырваться и натворить еще каких-то глупостей.

– Что она себе позволяет, – взревел Жак, – эта соплячка, подняла руку на старшего по званию.

– А ты поднял руку на ее мечту, – ответил Ранард, – ты же знаешь, что она искренне верит в этого духа, и что она не очень любит тех, кто утверждает обратное.

– Жак, – вступилась Кора, – будь благоразумнее и прости ты это девушку, я видела с каким завораживающем взглядом она все это рассказывала, а ты, как истинный мужик, все испортил брошенной не обдуманной фразой. Вот тебе надо было говорить это вслух?

Чуть остывший Жак, потупил взор, и бросив грубо, что сходит за топорами, быстрым шагом отправился прочь, потирая ушибленную спину. После почти часовых брождений по лесу, была найдено то самое, крупное, и загадочное для меня радужное древо. Наделе оказалась, что по строению оно больше похожее на плачущую иву, только вместо зеленых и длинных листьев, у этого чуда были короткие и разноцветные, причем как я не присматривался, ни мог заметить хотя бы два похожих, все были хоть немного темнее и светлее своего ближайшего собрата.

– Ух ты, – присвистнул я, – красотище, такое подойдет?

– Ты еще главного не видел, – улыбнулся Экган, – смотри.

Подойдя к довольно толстому стволу, он коснулся его светящийся рукой, от которой исходило тепло, и дерево начало оживать. Ветки, словно живые, начали подниматься вверх, распускаться в разные стороны, а листья засветились каждый своим светом, словно лампочки гирлянд.

– Красавица, не правда ли, – Жак ухмыльнулся, когда увидел мое пораженное лицо, – ладно, успеем ещё налюбоваться.

Пока два брата с усердием рубили это чудо, все остальные прыгали вокруг них, даже в такую безветренную погоду как сегодня, зима здесь была очень кусачая и холодная, отчего буквально через три минуту, нос засопливил, а руки, одетые в перчатки, утепленные мехом лисы, начали замерзать. После того, как дерево с шумом ухнуло на землю, на удивление, не сломав не одной ветки и не обронив ни одного листочка, у всех стал вопрос, как его лучше тащить. Магию применять была категорически нельзя, если Сибила почувствует хоть толику чьей-то силы, она вновь отправит нас ползать по сугробам и искать дерево в два раза больше.

Обвязав веревками ствол, шестеро мужиков, которых возглавлял Экган, попытались утащить его на своем горбу, но буквально через двадцать метров, от идеи отказались, лишь потому, что все уже просто устали и взмокли, а тащить его еще довольно далеко. После тяжелых раздумий, все пришли к выводу, просить о помощи Кору, которая в своем зверином обличие, могла это дерево просто унести по воздуху, при этом не нарушая никаких традиций. Хранительница долго отнекивалась, аргументируя это тем, что она призвана защищать меня, а не работать валовой лошадью, на побегушках у не дальновидных мужиков, которые даже не могут заранее продумать, как они будут нести тяжеленое дерево. В конечном итоге, Кору, как и любую девушку, будь ты хоть трижды хранителем, смогли подкупить, цена ее была конечна высока, но другого выхода особо не была. Четыре бутылки вина, три полных тарелки разнообразных фруктов, и самую красивую и теплую одежду, которую они смогут достать, такая была цена за перевозки дерева.

Во внутренний двор замка, все входили гордо, под пристальные взгляды тех, кому посчастливилось оказаться в этот момент на улице. Впереди шел я, Экган, и близнецы, за нами, гордой поступью шла Кора, в обличие мантикоры, опоясанная веревками и тащившая за собой огромное дерево, ведь нести его по воздух, а после перетаскивать через стены, оказалась даже для нее тяжело, замыкал процессию Жак, следивший, чтобы дерево вписывалось в повороты.

– Думая все традиции соблюдены, – сказал я подошедшей к нам поражённой Сибиле, – дерево настоящие, магией мы не пользовались, все как ты и просила.

– А поднимать вы его как будете – спросила Сибила, осторожно подходя к Коре, чтобы просто ее погладить.

– Кора, – обратился я хранительнице, – поможешь?

Получив мысленное согласие, я отодвинул Сибилу, и попросил встать за мной, после этого, хранительница взяла в свои мощные лапы ствол, и начала аккуратно взлетать, тем самым поднимая вихри снега и устраивая настоящею метель. Подозванный за ранее маг земли, в указанном Экганом месте, взмахом руки, пока надзирательница во все глаза смотрела за хранительницей, сделал углубление, а Кора, поднявшая ствол над землей, аккуратно его туда водрузила, после чего опустилась на землю, и в этом же обличие разлеглась по среди двора, мысленно оповестив меня о том, что она устала. Вокруг нас все начали хлопать и те, кто еще не видел Кору в зверином облике, начали подходить к ней и спрашивая мое разрешение, начинали ее гладить, на что моя хранительница, реагировала довольно положительна.

Через два часа, радужное дерево было украшено, по всем правилам, и обогрето, ведь оно издавало такое свечение только при определённой температуре. Сибила, ходившая вокруг него, жестко контролировала процесс украшения праздничного дерева, требуя смещать игрушки и ленты на два или три сантиметра в разные стороны, причём не один раз. Ближе к полуночи, большая часть работы была выполнена, внутренний двор был чист от снега, все стены с внутренней стороны были украшены, главный зал, как и все шесть этажей тоже пестрили от различных украшений, жилые комнаты, по усмотрению хозяев, были так же снабжены, разнообразной атрибутикой, которая соответствовала традиция, которых так рьяно придерживалась Сибила.

– Когда же это закончится, – начал Бертал, смотря на занимающеюся зарю в далеки и покуривая сигарету, – я конечно понимаю, смена года, царская особа, но не сутки же пахать.

– Да ладно уже, – зевая от усталости ответил я, – осталось то, башню с кабинетом господина Ракатори украсить и все, можно спать идти.

– А этикет я за вас учить буду, – злобной прошипела Сибила, появившееся за нашими спинами, – или вы у нас все знаете?

– А если я все знаю, – обернувшись вдруг выпалил я, – ты меня отпустишь, а то сил нет?

– Да, – иронично протянула она, – ты у нас каждый день коронованных особ встречаешь?

– Нет, – покачал я головой, – у вас очень обширная библиотека, в которой есть прекрасная книга “Этикет царского двора”, в ней описано все, от такого, как следует вести себя с мелкими дворянами, до того, сколько раз нужно поцеловать руку знатной даме, я с ней ознакомился еще месяц назад, от нечего делать.

Схватив меня за руку, она потащила меня со двора в обеденный зал, который был абсолютно пуст, ведь весь остальной народ, был разослан по всему замку, по разным поручениям, единственным кто нарушал идиллию, это сидевший в дальнем углу худой как трость парень, в круглых очках, одетый в шерстяной свитер, зеленого цвета, с такого же цвета штанами, и невысокие туфли на небольшом каблуке. Подтащив меня к нему, Сибила, бесцеремонно оторвала его от каких-то расчетов, ведь на его столе лежали большие деревянные счета, куча исписанной бумаги, и два пузырька с чернилами, один из которых был уже пуст.

– И так, – обратился ко мне парень, которого звали Камрит, – Сибила говорит, что ты знаешь весь этикет наизусть?

– Да, – гордо ответил я, – может какие-то мелочи, наподобие угла расположения ложки, по отношению к чашке, я и не помню, но основную часть успел заучить, она не такая сложная.

– Как стоит обращаться к королеве? – тут же начал экзамен Камрит

– Ваше величество – сразу ответил я

– А почему не выше преосвященство?

– Так обращаются к архиепископу церкви, а к простому служителю, просто настоятель.

– Как стоит обращаться к лордам высшего порядка?

– Милорд или миледи, или же просто господин, госпожа, но только с разрешение титулованной особы.

– А как ты отличишь герцога от маркиза? – прищурил глаза экзаменатор

– У герцога на правой руке, всегда надета золотая печатка, с их гербом, у маркиза, на левой, у остальных титулованных особ, на шеях весят цепи, с принадлежностью их к той или иной касте, и сделанных из разного метала, в зависимости, от их положения. К примеру, у барона, по мимо серебряной печатки на левой руке, на шее всегда весит цепь с серебряной медалью, где выгравирован его родовое знамя.

– Как ты будешь выказывать знак уважения титулованной особе, если она заговорит с тобой или обратиться к тебе с просьбой?

– Если это будет королева, я сделаю низкий поклон, – наклонившись, насколько позволяла моя гибкость, – я расположу левую руку за спиной, в знак добрый намерений, а правую положу на сердце, в знак искренности слов, левую ногу заведу за правую, в знак того, что не намерен бежать от королевского правосудия, в случаи провинности. Если это будет граф или барон, достаточно просто сделать легкий поклон, и положить правую руку на сердце, с остальными титулованными особами, можно обойтись и простым наклоном головы.

– Сибила, – обратился довольный мной экзаменатор, – он все знает, я за него спокоен, он не подведет.

– Ну что же, – протянула чем-то недовольная надзирательница, – можешь быть свободен, я найду людей, которые украсят кабинет господина Ракатори вместо тебя.

***

Вчерашний сон продолжился с того же места где и закончился, я стоял возле открытой двери, которая вела все в туже уютную комнату с камином и столиком, только на этот раз здесь проявилось чуть больше деталей, на полу появился ковер, на нем раскрытая книга и бокал вина, на потолке из стороны в стороны закачалась круглая люстра, но правая сторона все также находилась во мраке, не давая увидеть мне то, что находилось у противоположной стены.

Проснулся я под женский звонкий смех, открыв глаза, увидел седевшую за столом Кору, в левой руке у нее была небольшая книжка в серой обложке, в правой наполовину полный бокал вина, а на столе стояли обещанные вчера, фрукты, и уже полторы бутылки “слез дракона”.

– Не успела проснуться, а уже пьет, – обратился я к хранительнице вставая и потирая глаза, – нет чтобы до вечера подождать.

Смех в туже секунду прекратился, Кора смотрела на меня с лицом полного испуга и радости.

– Проснулся наконец, – бокал со звоном оказался на столе, книга на полу, а Кора чуть ли не на коленях у моих ног, – все в порядке?

– А что, со мной должно быть не так? – удивился я

–Ты проспал почти сутки, – пересев на кровать она начала меня осматривать, – другие начали за тебя уже волноваться, но я их успокоила, сказав, что все нормально.

– Сутки, – чуть ли не крикнул я, – а чего же вы меня не разбудили?

– Мы пытались, честно, – закончив осмотр, она посмотрела мне в глаза, – только кто-то, не давал тебе пробудиться ото сна, причем этот кто-то, находился очень далеко.

– Что, – непонимающе спросил я, – как не давал, почему я ничего не помню, не ужели это падшее?

– Скорее всего нет, – сухо ответила Кора, – ты пришел вчера утром, завалился на кровать без задних ног и почти сразу вырубился, днем я попыталась тебя разбудить, но ты не просыпался, примерно после полудня, тебя начало мотать в разные стороны, ты издавал какие-то звуки, пытался говорить во сне, я позвала Аркели, но даже он, не смог привести тебя в чувства, потом, я приняла попытку разбудить тебя подсознательно, проще говоря, перевести тебя в состояния транса, но наткнулась на блокаду такой силы, что сама чуть сознание не потеряла. В итоге было решено дать тебе проснуться самому, я отслеживала твои жизненные показатели, которые на протяжение всего этого времени были в норме, за исключением сбивающегося дыхания и ритма сердце.