Текст книги "Свет из тени (СИ)"

Автор книги: Делони Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

– Ну, господа и дама, – Ровни встал в центр и затянулся, – пожелания есть, порода, цвет, пол?

Все просто молчали и водили глазами из стороны в сторону, не зная, что и ответить. Выдержав паузу, Ровни пожал плечами и направился к ближайшему стойлу.

Конь в яблоках, гнедой, мустанг, примерно таких лошадок я ожидал увидеть, но я вновь допустил промашку, позабыв где нахожусь. Первым из стоял, был выведен, как мне вначале показалось, олень, а смутило меня наличии ветвистых ярко желтых рогов на голове, но переведя взгляд на туловище и голову, я понял, что данное существо имеет жесткую шерсть цвета нефрита, а грива и хвост были неимоверной длинны и имели алый цвет, когда конь повернулся ко мне, я увидел в его желтых глазах осмысленность, будто он все понимал, но просто молчал.

Второй ездовой был краше предыдущего, он был больше своего собрата, на голове шеи и ногах были костяные шипы, в основном мелкие, но встречались и довольно крупные. На солнце шкура животного отливала черным и багровым, хвост и грива словно сотканные из языков пламени, развивались на ветру, в место глаз у него было два адских огонька, а там, где он ставил копыто, оставался огненный след.

Когда вывели третьего коня, мое, да и сердца Биги и Кирви, судя по выражениям лиц, остановились, а ноги непроизвольно подкосились. Конь на трех ногах медленно вышел из стойла, при этом совершенно не хромая, вместо головы был череп, на котором неизвестно как, росла седая грива, весь остальной скелет был обтянут сероватой кожей, а там, где должны были быть глаза, горели два бледных огонька. Конь заржал, а мое тело окутало страхом, это было утробное ржание, повергающие всех живых в ужас.

Последними вышли две белоснежные кобылки, от них веяло лёгким холодком, а из-под их копыт вылетали снежинки. Две снежные лошадки, с гривами и хвостами цвета первого снега, прогарцевали мимо нас и встали рядышком к своим собратьям. Из всех представленных нам лошадей, они выглядели самыми безобидными.

Ровни стоял явно довольный своими подопечными, все они выглядели ухоженными и сытыми, гривы и хвосты расчёсаны, за исключением трехного, а копыта, у кого было возможно, подкованы.

– И так, – Ровни убрал трубку в карман жилетки, – первый жеребец, прибыл из изумрудных лесов с островов триад, обитает в основном на полянах, питается травой, ягодами и зернами, порода их зовётся кринами, а этот малыш имеет кличку Фритт.

Гном погладил коня по его шерстки, на что Фритт ответил поклонам головы, будто здороваясь со всеми нами.

– Следующий скакун, моя гордость, – он подошел к огненной лошадки и тоже погладил его, – нашли этого бедолагу в выжженном лесу, у подножья вулкана Луртур. Когда мне его привезли, он был еще жеребёнком, но я его выходил, выкормил и получил вот такого красавца. Их называют демоническими конями, за их устрашающий вид, к тому же, как меня уверял Дирби, мой завозчик, их нельзя ранить никаким оружием. Кони эти плотоядные, в дикой природе питаются кроликами, но и от оленины не откажутся. Зовут это создание Смоук.

Гном, заметив наш не скрываемый интерес, хитро улыбнувшись, легонько коснулся шеи коня и сказал “на дыбы”, на что Смоук, встал на задние лапы, молотя передними, выпуская из ноздрей клубы дыма. Зрелище было страшно-красивое, Кирви с Биги даже шарахнулись назад, но лично я смотрел на этого величавого зверя с трепетанием, на столько его вид был завораживающим.

– А здесь прошу не пугаться, – Ровни улыбаясь погладил, голову, точнее череп, трехногой лошади, – Уруки у нас самый младший и поэтому немного боится.

Гном отошел от коня и дважды хлопнул в ладоши, конь встал на дыбы и заржал могильным голосом, а после произошло немыслимое, конь начал преображаться в прекрасное создание. Голый череп сменился обычной конской мордой, при этом покрытой мелкими серебристыми чешуйками, седая жидкая грива сменилась на роскошную серебристую, сероватая кожа так же преобразилась в серебристую чешую, а хвост из обычного свисающего, превратился в серебряное пламя колышущиеся на ветру.

– Уруки, конь-хамелеон, – Ровни снова подошел к нему и погладил, – а такой неприглядный образ он примате лишь при незнакомцах, он очень стеснительный, а так он может принять облик любого скакуна, только способности их пользоваться не может. Прибыл он из леса единорогов, а питается как обычная лошадка, трава, овес, можно баловать сахарам, он его очень любит.

После такого красочного представления мне сразу полегчало, ведь ехать куда-то, зная, что в спину тебе дышит конь, словно украденный у смерти, как-то не очень комфортно.

– Ну а последние две красавицы, родные сестренки. Привезли их с инеевых пустошей, после такого, как браконьеры убили их мать, которую я смог успешно заменить, – он громко рассмеялся, – та что посветлее, Снежинка, та что имеет более голубой оттенок, словно ледяной, Ини.

Когда презентация была законченно, Экган и Ровни отошли чуть в сторону, видимо обсудить цену, а остальные решились подойти по ближе, чтобы по лучше осмотреть своих компаньонов. Мальчишки сразу побежали к чудо коньку Уруки, Ульра пошла к двум белоснежным сестрам, а меня же заинтересовал Смоук. Я встал в паре шагов от него, и нескрыая стал его рассматривать, демонический конь, тоже заинтересовавшись подошедшей к нему личностью, начал меня обнюхивать, вытянув в перед шею. Сколько мы так стояли, любуясь друг другом, я не знал, но громкий голос Экган привлек наше внимание.

– Так, – он хлопнул в ладоши, – рассаживайтесь на любых коней, кроме демона и в путь, оставшийся без ездового, может выбрать себе любого из тех трех стоил – он указал рукой на три загона по правую от себя руку.

Пока Ровни раздавал седла, а после помогал оседлать выбранных лошадок, я стоял и не понимающе смотрел на обделённого вниманием коня преисподней.

– Экган, – я подошел к нему чуть ли не в платную, – а почему мы Смоука не берем?

– А все просто, – Экган кивнул в сторону Ровни, – один ворчливый гном, не хочет сбавлять цену.

– Да потому, – не поворачиваясь начал Ровни, – что этот конь редкий, сильный, да к тому же еще и боевой, а ты хочешь дать за него всего три золотых.

– Господин Ровни, – я подошел к гному, – сколько вы просите за него?

– Мальчик мой – развернувшись он хотел было что-то сказать, но тут же осекся.

Обернувшись, я увидел нависающего надомной Смоука, воздух из его ноздрей чуть обжигал, а адские глаза смотрели мне в душу. Виски на миг ударило током и сознание чуть помутнело, и в голове промелькнуло одно единственное словно “друг”, словно пришедшие из вне.

– Мальчиком мой, – заново начал Ровни, – я все понимаю, что этот конь тебе понравился, но я боюсь, чтобы заработать на такого жеребца, нужно работать в трактире не один год.

– Цену, – в голосе появилась раздраженность, – можете назвать?

– Двадцать золотых, – гном скрестил руки на груди, – и не на медяк меньше.

Я снял со спины один из вещь-мешков и нашарив в нем довольно увесистый мешочек, перетянутый красной веревочкой, открыл его. Казалось бы, можно ли рассчитывать на состояние, если, проработать всего три месяца в трактире? Как показала практика, вполне. За три с небольшим месяца, мое состояние насчитывало тридцать три золотых, пятнадцать серебряных и тридцать медных акеров, именно так называлась местная валюта, при чем большая половина была выплачена самим Овалом в качестве зарплат и премий, не говоря уже о купленных мне вещах и выданном мне сегодня мешке, а остальная собрана за счет чаевых.

Когда столько увесистый мешочек оказался в моих рука у гнома невольно отвисла челюсть. Я отсчитал ему причитающиеся двадцать золотых момент, а после заплатил еще шесть серебряных, три за более удобное, как меня заверил гном, седло, два за перекидные сумки, куда я с большим облегчением переложил все свои вещи, и одну монетку отдал за провиант для моего нового друга.

Когда все кони были оседланы, мешки с провиантом были погружены, а жокеи расселись на свои места, Ровни провел для нас краткий урок, как правильно ездить, управлять и как обращаться с его, уже бывшими, подопечными. После того, как все сделали пару кружочков, чтобы наездники попривыкли к коням и на оборот, гном открыл ворота по шире, и мы двинулись в путь, попрощавшись с довольно ухмыляющимся гномом.

Первым из ворот выехал Экган, он недолго думая взял себе Фритта, следом ехал Кирви на Снежинки, за ним его друг Биги, которому досталась Ини, хотя он жутко хотел поменяться со мной, следом ехал я и Смоук, а замыкала процессию Ульра и хамелеон Уруки.

Когда мы выехали со двора и направились в сторону ворот, все кто был в тот момент на улице уставились на нас с изумлёнными взглядами, видимо даже для столь искушенных граждан, столько разношёрстные кони были большой редкостью.

За спиной кто-то вскрикнул, обернувшись я сразу понял причину шума. Конь Ульры встал на дыбы, чуть не сбросив наездницу, и снова принял облик мертвого коня, отчего у неосведомленных гражданок случился обморок. Патруль, что проходил по близости насторожился из-за шума, но почти тут же вернулся к своим делам, поняв, из-за чего случился переполох. Тем временем, Ульра склонилась к уху Урука, что-то ему прошептала, при это руки ее начали источать бледно зеленый свет, и конь, вновь встав на дыбы, принял свой истинный образ.

Когда все проблемы были устранены и наши ряды восстановлены, мы двинулись к пограничному кордону. Там нас задержали чуть дольше, чем у предыдущих ворот, стражи, помимо осмотра документов, проверили и все наши личные вещи. Когда с формальностями было покончено, нам пожелали приятного пути и пропусти вперед.

За воротами вновь открылись бесконечные песчаные пустоши, с редкими высохшими деревьями и кустиками. По приказу Экгана мы перешли на рысь и двинулись на восток, сохраняя прежний строй. С галопа, на рысь, с рыси на галоп и лишь изредка переходили на быстрый шаг. Экган либо пытался пройти как можно больше, до наступления темноты, либо пытался доехать до очередного перевалочного пункта. Я никогда не катался на конях и поэтому первые полтора часа поездки прошли для меня крайне некомфортно, то возникал страх, что меня унесет ветром, когда мы переходили на галоп, то пугался того, что не смогу справиться со Смоукам, если он вдруг взбеситься, на второй час пути я немного по обвыкся и стал держаться в седле более уверенно. За весь путь никто, кроме Экгана, не проронил не слово, все были крайне сосредоточены и не отвлекались ни на что, будто со всем усердием пытались выиграть скачки.

Если говорить на чистоту, то смотреть в пустыне особо нечего, кругом барханы, один больше другого, высохшие колючки да жухлые деревья, вот и весь пейзаж, даже животных не попадалось, правда иногда в небе пролетали какие-то птицы, но они были высоко и рассмотреть их детально было невозможно. По пути нашего следования пару раз нам попадались медленно тянувшиеся караваны, но и они были самыми обыкновенными, с десяток людей в охране, вооружённых до зубов, телеге или две наполненные товаром, в которые были впряжённые песочного цвета бараны, с огромными закрученными рогами и размером превосходящие своих горных сородичей, что собственно уже не удивляло.

Солнца медленно склонялись к западу, а мы все переходили с рыси на галоп, остановка была всего лишь одна, дабы справить естественную нужду, а после мы скакали без продыху. Лишь когда последний лучик солнца ушел за горизонт и мир погрузился в сумрак, Экган скомандовал перейти на шаг и искать место для ночлега. К счастью или нет, но через десять минут поиска вдали мы заметили мини оазис. По среди пустыни была небольшая лужа диаметром метров пять, а рядом была мелкая трава и почти у самой кромки воды торчало неизвестное мне одинокое дерево с фиолетовыми и белыми листьями.

– Так отряд, – Экган остановился и повернулся к нам, – привал организуем на зеленом островке, палатки располагать друг к другу плотно, у воды не ставить, замерзнете, после того как все сделаем, будем ужинать.

После раздачи приказов Эган рысью направился к оазису. Вода была пресная, но почему-то немного горчила, по заверениям нашего вожака, такой вкус у нее был из-за близко растущей Фибелии, корни которой использовали для приготовления каких-то отваров, которые на вкус тоже были не из приятных.

Пока два друга, и я ставили палатки, Экган и Ульра разводили огонь, причем самым необычным образом. Когда место для костра было окончательно выбрано, Ульра отошла от него на шаг, положила руки на землю и зашептала, при чем ладони вновь засветились зеленым. В начале ничего не происходило, но потом я наконец заметил, что в том месте где должен быть костер, начал вырастать маленький деревянный шалашик, складывающийся из довольно толстых веток, а когда вигвам вырос мне до колен, Ульра остановилась, встала, отряхнула руки и подошла к своему детищу.

– Ну давай, вандал, – она кивнул на Экган, – жги, разрушай природу.

– Ой не начинай, – он махнул не нее, – каждый раз одна песня.

Экган щелкнул пальцами и на указательном загорелся огонь, а когда он что-то прошептал, огонек вырос в размере и был сравним с хорошим факелом. Когда деревяшки задались жарким огнем, Экган и Ульра уселись рядом и начали шариться в сумках. Когда палатки были разложены и закреплены, я тоже решив последовать их примеру, заглянул в сумку с провиантом, уложенную моими друзьями, и начал искать что-то подходящее под легкий ужин.

Фрукты, овощи, небольшие конфетки, все это подходило для лёгкого перекуса, но не для ужина, почти на самом дне нашелся небольшой сверток, развернув его, обнаружил пять круглых пирожков, и судя по плотности, с очень богатой начинкой. Так как я был приличным и воспитанным человеком, то сразу решил поделиться с новыми знакомыми, даже злобной ведьме Ульре предложил, но получив ото всех отказ, который ссылался на то, что им свою еду бы съесть, решил, что и сам прекрасно справлюсь.

Костер монотонно колыхался на небольшом ветерке, Экган мирно потягивал трубку и смотрел на беззвездное небо, даже кровавый диск не показывалась из-за туч, Кирви и Биги насадив на палочки, любезно наколдованные Ульрой, небольшие кусочки мяса, ждали, когда они приготовятся, а сами тихо делились впечатлением, о сегодняшнем дне, друг с другом, меня же отправили накормить и напоить наших верных скакунов, привязанных к стволу Фибелии.

Все они стояли тихо и спокойной, почти не издавали звуков и не пытались вырваться, что говорило о их полной покорности. Казалось бы, нет ничего проще, чем просто накормить пять мирно стоящих лошадок, но как оказалось, сделать это крайне трудно, если лошади волшебные. Первым на очереди был Смоук, с непривычки, мой верный конь, вместе с тушкой крысы, пытался откусить мне пальцы, благо я успевал их вовремя убрать, две снежные сестрички, при попытки их напоить, оборачивали всю воду в лед, лишь с третей попытки, когда они немного успокоились, мне наконец удалось выполнить невозможное. Урук обернувшись в песочного барана, видимо они ему сильно понравились, склонив голову тихо посапывал почти у самой воды, но мне пришлось пойти на подлость, разбудить его и накормить, ведь завтра с утра времени может и не быть, если мы сегодня скакали в таком темпе, то боюсь представить, что будет завтра. Проблем не было только с ездовым Экгана, лишь завидев меня, Фритт, повернулся и сделал поклон головой, в очередной раз продемонстрировав не свойственную для коней галантность. Когда последняя порция овса была скормлена, моя миссия была окончена, и я с чистой душой мог вернуться назад, не забыв при этом прихватить с собой фляжку, любезно подаренную мне ящером.

Вернувшись к костру, обнаружил, что вся ватага уже разошлась по полоткам, лишь Экган мирно посасывал трубку, сидя у небольшого огня. Я присел рядом и тоже начал всматриваться в угасающие пламя, при этом маленькими глотками попивая уже знакомый огненный ром.

– Ты знаешь, – прервал молчание Экган, – что наша встреча, ни что иное, как судьба?

– В каком смысле? – не понимающе спросил я.

– Изначально, наш маршрут лежал чуть южнее Амбуры, через деревушку Зардэк, – Экган взял у меня флажку, а я пытался припомнить карту, нарисованную в книге, и хоть немного вспомнить об этой деревне, – и к вам мы бы никак ни попали, но там разразился сильнейший ливень, который по мимо того, что не свойственен в таком месте и в такое время года, так он еще как на зло шел на нас, от чего нам пришлось менять свой маршрут.

– Удача явно на моей стороне, – я принял флягу обратно, – может действительно в кости играть начать?

Огонь медленно, но верно становился меньше, тот красивый шалашик осыпался, оставив лишь небольшие куски веток и красные угли.

– Скажи мне, Мирор, – Экган сделал очередную затяжку, – ты хочешь вернуться в свой мир?

Я уже было хотел ответить твердое да, но не смог, губы шевельнулись, а язык онемел. Я смотрел в огонь и пытался понять, чего я хочу, что у меня на душе и зачем я здесь. Экган, так и не получив ответа, больше не спрашивал, он сидел рядом и тоже смотрел в огонь, сам он выглядел расслабленным, но по глазам было видно, что он о чем-то крепко думает. Сделав еще пару хороших глотков, я отнес флягу на место, а после, пожелав командиру спокойной ночи, отправился в палатку к мальчишкам, чтобы немного отдохнуть от последних двух дней.

Как только глаза сомкнулись, и я погрузился в сон, тьма заговорила со мной.

– Неплохой выбор, – голос шел откуда-то справа, – ты смог заинтересовать демоническую лошадку, и он выбрал тебя.

– То есть, – я вертел головой, пытаясь найти источник звука, – он мог и не пойти со мной?

– Да, он не выбрал твоих спутников, лишь по тому, что они самые обычные, а ты нет, – в голосе приобрел нотки загадочности, – ты путешественник между мирами и он это почувствовал.

Правильно люди говорят, животных нельзя обмануть, они все чувствуют и видят.

– Послушай, – я вновь обратился в пустоту, – все хотел спросить, а почему ты перестала показываться?

– Я никогда тебе и не показывалась, – раздраженно ответила Кора, – ты даже не имеешь представление, кто или что я, поэтому у меня и нет облика, и показаться я тебе никак не могу.

– Но тогда, в моем сне – чуть удивленно начал я – я это четко помню, мне кто-то явился, в сером балахоне, скрывая лицо, и пытался говорить со мной, не то мужским, не то женским голосом, точно не помню, а когда ты со мной заговорила наяву, я думал, что это ты и была.

– Ты что-то путаешь, – ее голос был полон удивления, – я не могу являться во сны. Сейчас, пытаясь заснуть, ты не осознано вошел в транс, состояние близкое ко сну, но в котором ты все прекрасно осознаешь, если ты захочешь, то сможешь просто уснуть, а там я не смогу с тобой даже говорить, не то что показываться.

Если бы я мог упасть, я бы уже лежал без сознания, но так как я уже был в выключенном состояние, падения не предвиделось. То есть тот странный силуэт в балахоне не принадлежал Коре, не ужели в моей голове есть еще кто-то, или это все игра моего воображения?

– Стой, – в голосе Коры промелькнула тревога, – быстро просыпайся.

Что-то вновь толкнуло меня в грудь, и я вскочил как ошпаренный. Кирви и Биги не было рядом, а на улице слышались чьи-то крики. За секунду натянув сапоги, я высунул голову наружу и тут же втянул обратно, прямо передо мной упало тело неизвестного мне лысого мужчины, одетого в какие-то тряпки, при этом его лицо было скрыто платком, от груди у него исходил легонький дымок и зиял след от удара чем-то горячим.

Когда я все же смог выбраться наружу, с потными руками, сбитым дыханием и колотящимся сердце, предвкушая самое худшее, то увидел страшное, вокруг лагеря, взяв нас в широкое кольцо, кружилось около двадцати неизвестных всадников, одетых так же, как и первый. У всех в руках были сабли, при чем на вид хорошо заточенные, но при этом кони у них были самые обычные. Они скакали плотным кольцом, а через определенный промежуток времени, они немного сужали круг, тем самым урезая нам место для маневров и отрезая нас от лошадей. Почему я не вскочил сразу же, было не понятно, такой крик и вой смогли бы и мертвого поднять.

В самом центре круга стояли Кирви и Биги, явно дрожащие от страха, прикрывая их, рядом стояли Экган и Ульра, руки у обоих светились и были готовые в любой момент кинуть заклинание. Я бросился к ним, в два шага, не встретив сопротивления, оказался возле своих товарищей и тоже занял круговую оборону возле мальчишек, хоть и не знал, что смогу сделать, если всадники нападут.

– Выспался, – Ульра была явно раздражена, – прости, что потревожили твой королевский сон, у нас тут просто гости.

– Заткнись, – Экган рыкнул на нее, – следи за противниками

Ульра не сказав не слово вновь приняла боевой вид. Круг сужался, расстояние между нами и всадниками уменьшилось до семи метров. Они кружились и кричали, пытаясь нас запугать, но отчего-то не нападали, видимо их падший товарищ послужил им уроком, что с магами шутки плохи.

– Мать вашу, – Экган шипел от злости, – их слишком много, перебить не получится, а до коней не добраться – послышался скрип зубов – надо же было забыть в замке свое оружие.

Если даже два мага профессионала, оценивают нашу ситуацию как плачевную, то дела наши плохи.

– Помощь нужна, – голос Коры раздался в голове, – или сами справитесь?

– Конечно нужна, – от неожиданности я выпалил это вслух, чем привлек внимание товарищей.

– Тогда повторяй все то, что я скажу и быстро.

Голос в голове начал диктовать, а я действовать. Я вышел чуть в перед, Экган пытался меня остановить, но я ловко увернулся от его руки, встал на одно колено, приложил руки к земле и повторил:

“Я взываю к силам тени, вы ответьте на мой зов

Заберите эти жертвы, не оставив здесь следов”

Руки засветились черным, а в виски будто вогнали иголки, но вся эта клоунада сработала. Все всадники начали вязнуть, проваливаться в черную жижу, что образовалась прямо под ними, описывая круг, по которому они скакали. Теневой разрыв, так называлось данное умение, Кора мне этого не говорила, но я откуда-то это знал, будто на инстинктивном уровне. Заклинание отняло у меня почти все силы, меня начало мутить и покачивать, но в целом я был в порядке, в отличие от разбойников. Они кричали, но теперь от страха, их кони ржали и пытались вырваться, но зыбучая тьма их не пускала, она засасывала их до тех пор, пока все они не скрылись в ней, а после заклятие исчезло, забрав с собой двадцать жизней.

Я упал лицом в траву и не мог пошевелиться, сознание не пропадало, но руки и ноги стали тяжелее на пару десятков килограмм. Экган первым пришел в себя после увиденного, он подбежал ко мне, перевернул на спину и что-то подложил под голову. Сбегав за фляжкой с водой, он поднес ее к моим губам и дал напитаться, а остальные до сих пор стояли на месте и не понимающе смотрели то на меня, то на то место, где были всаднике.

– Какого, мать твою, демона это было, – Экган вновь стал первым, прервав тишину, – что это была за магия и откуда ты вдруг колдовать научился?

– Кора, – мои губы еле шевелились, – у меня в голове звучит голос, она называет себя Кора, она мне помогла.

– Теперь понятно, к кому ты обратился, перед своим представлением. Она демон, ты одержим?

– Нет, – я покачал головой, – я тоже так думал, но она говорит, что пока что никто.

Второй от шока отошла Ульра, тряхнув головой и подбежав ко мне, она расставила надомной руки и начала что-то шептать, от чего по телу начало разливаться теплое ощущение. Мальчишки же бессильно сели на землю и недоумевающей смотрели друг на друга.

– Как называется это заклинание – Экган уселся возле меня, предоставив свободу действий напарнице.

– Теневой разрыв, – еле слышно проговорил я, – причем название само всплыло в голове, Кора мне не говорила.

Лицо Экгана немного исказилось, и он начал пристально меня рассматривать.

– Ну конечно, – он хлопнул себя по лбу, – сейчас станет легче.

Встав на колени, он поднес руки к моей шеи и снял с меня кулон феникса, что он же мне и подарил. Как только птичка слетела с моей груди, по венам будто разлилась порция свежей крови, руки и ноги вновь стали ощутимы, а виски перестало жечь.

– Я и забыл, – Экган держал кулон в руке, – про ограничивающий кулон, поэтому тебе так хреново, ты потратил весь резерв, выделенный им, а для мага, запас энергии также важен, как и запас крови.

Убедившись, что со мной все в порядке, Ульра убрала руки и села рядом с Экганом, я принял туже самую позу, ведь лежать не земле было немного не удобно.

– Ну и что это за магия, – голос Ульры был самым обычным, без единой нотки сарказма, – ты видел, когда-нибудь такое?

– Никогда, – Экган покачал головой, – но у меня есть одна догадка. Мирор, ты можешь сосредоточиться, и щёлкнуть пальцами, при этом визуально представив, на кончики маленький огонек.

Это просьба была довольно странной, но я понимал к чему он клонит. Я сосредоточил внимания на пальцах правой руки, после пятисекундного гипноза, я щелкнул ими, и оно случилось, на пальце образовался небольшой огонек черного цвета, он не обжигал мне пальцы, но от него исходило тепло.

– И что нам это дало, – Ульра уставилась на пламя, – огонь, только черный, это не о чем мне не говорит.

– А я кажется понял, но в начале – он нащупал в кармане трубку, достал ее и подпалил от произведенного мной огонька.

Трубка задымилась, это означало то, что это и в правду самый обычный огонь.

– Если говорить простым языком, – Экган затянулся и выдохнул в небо, – то на ровне с довольно распространёнными школами, такими как огня или природы, существовали редкие школы волшебства, школа тени, света, молнии и смерти, это были очень редкие и могущественные школы, и их волшебники считались сильнейшими. Школа молнии, единственная сохранившееся до нашего времени, ее маги, хоть и редко, но встречаются, а остальные три считаются утерянными, и судя по твоей магии, не известной даже нам, могу сделать вывод, что ты один из таких.

Я сидел с открытым ртом, а огонек все горел у меня на пальце. Опомнившись, я сжал руку в кулак и потушил его, а после вновь уставился на наставника.

– Я понимаю, что ты сразу подумали на школу тени, – ответил Экган на мой немой вопрос, – но символом школа тени, является черный дракон, а твой дракон, прости на грубости, дефектный, с белыми пятнами, хотя должен быть одного цвета, поэтому я не могу сказать точно, школа тени это или что-то другое. Последним, кто обладал силой тени, был Окилап Гислан, великий темный колдун прошлого столетия, но он был убит вместе со всей его семьей, поговаривают, что он был последним представителем своей школы.

– Ладно, тогда другой вопрос, откуда вообще взялись эти всадники, – я кивнул на единственный оставшийся труп, – и кто они вообще, разбойники?

– Песчаные мародёры, – сухо сказал Экган, – в основном они нападают на караваны, чтобы хоть чем-то поживится, но тут они толи перепутали, толи дела у них шли совсем плохо, что решили тратить время на одиноких путников, а пришли они с севера – он махнул рукой – я проснулся с первыми лучами, а выйдя из палатки заметил стремительно приближающиеся облако пыли, а когда сообразил, что происходит, они уже были близко и времени на бегство не осталось. Я побежал расталкивать вас, проснулись все кроме тебя, хотя я тебя чуть ли не пинал, но будить тебя времени уже не было, они окружали нас, один хотел с наскока отрубить мне голову, но я сработал раньше и уложил его, остальные оказались не дураки и поняли с кем имеют дело и взяли нас в кольцо.

– Я не знаю почему не проснулся, но Кора почувствовала опасность и в мгновение меня разбудила. У меня кстати еще один вопрос, а почему ты сразу огнем всех не смел, а стоял и ждал?

– Бить их по одному, это верная смерть, – в голосе зазвучали нравоучительские нотки, – как только я уложил бы еще одного или двух, остальные бы заметили паузу между моими актами и напали бы, а массовой магией, например, кольцом огня, я мог бы зацепить и вас, поэтому я пытался придумать план, чтобы нас не покалечить. Магия Ульры используется для поддержки и в бою она мало что может, все ее боевые заклятья требует больших усилий и подготовки, которую нам бы просто не дали – Экган сделал последнюю затяжку и убрал трубку – мне кажется, если бы твоя головная подружка, не подсказала заклинание, мы бы тут и остались, так что, спасибо тебе и Коре.

Он похлопал меня полечу, встал и пошел приводить в чувство Кирви и Биги, которые явно в первые в жизни угадили в такую смертельную ситуацию. Единственное, что первым пришло на ум, это убрать тело мародёра, дабы парням стало чуть по легче и они не смотрели в лик смерти. Когда я смог встать, до меня дошел весь ужас произошедшего, я убил двадцать человек, отдав их на съедения бездне, но совесть меня не терзала, все было будто обыденно и буднично. Мое безразличное состояние меня пугало, я думал, убивая в первые, ты будешь чувствовать себя, ну как минимум некомфортно, но видимо у каждого это происходит по-разному и муки совести еще о себе напомнят.

Подойдя к безжизненному телу в маске, кожа, прожжённая Экганом, перестала дымить, но запах паленого мяса никуда не пропал, да и стеклянные глаза, уставившиеся в небо, не придавали уверенности. Пересилив себя, я взял его за руки и уже хотел тащить, но помощь пришла, откуда ее не ждали, подошедшая Ульра, молча взяла тело за ноги и понесла вслед за мной.

Отнесли мы его от лагеря, довольно далеко, почти на другую сторону лужи, и как мне показалось, этого было достаточно, но Ульра так не считала, она закрыла глаза, а через минуту в руках у нее было две маленькие деревянные лопаты, передав одну мне, она молча принялась за раскопки. Могила получилась достаточно глубокой и вроде бы положи, зарой да иди, но нет, Ульра вновь показала свою светлую сторону, она вновь прикрыла глаза и начала шептать заклинание, а я смотрел, как тело разбойника окутывают ветки, тем самым создавая некое подобие гроба.

Тело было опущено и закопано, крест она явственно ставить не стала, не тот мир, но прочитала что-то наподобие молитвы, а после взглянула мне в глаза. В ее голубых глазах была печаль всего мира, мне даже казалось, что с них сошла некая пелена и они стали ярче неба. Я стоял в полном ступоре ни говоря ни слова и смотрел на нее, будто видел ее в первый раз. Бросив последний взгляд на могилу, она развернулась и пошла к лагерю, перед уходом, она едва шевельнула губа, будто благодарила или просила о чем-то.

Когда мы вернулись, палатки были сложены, Кирви и Биги укладывали вещи, но при этом как-то косо поглядывали на меня, видимо я их напугал, Экган отвязывал лошадей, попутно пытался их накормить и напоить. Через четверть часа все были готовы к дороге, оседлав коней, Экган сверил по солнцам наш дальнейший путь и отдал краткий приказ, следовать за ним на полном галопе.