Текст книги "Свет из тени (СИ)"

Автор книги: Делони Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

– А…орю…вырас… – справа, где все также была абсолютная пустота и темнота, вдруг послышался женский голос, звонкий, молодой, полный энергии, но какой-то прерывистый, словно она то и дела уходила в другую комнату.

Все мое тело распирало желание зайти в эту комнату, какие-то дальние уголки моего сознания вторили мне в сотый раз, что это нужно сделать, что так и должно произойти, но та злополучная часть мозга, отвечающая за самосохранения, просто не давала моим ногам двигаться, сделать всего лишь один шаг к неизвестному.

– Мирор, – раздался сквозь сон знакомый голос, – проснись, Мирор.

Разодрав тяжелые веки, я увидел стоявшую на против меня Кору, одетую в серую шерстяную кофту с высоким воротом, светло синие атласные перчатки, батистовые штаны серого цвета, и темно синие плоские туфли. Осмотревшись, я обнаружил себя сидевшим на кровати, прислонившись спиной к стенке, в той же одеже, что и пришёл, так и не раздевшись.

– Шея не затекла так спать, – спросила хранительница, – я хотела тебя по-человечески уложить, но, ты, зараза, тяжелый, поэтому так и оставила.

– Все нормально – при попытке встать, шея отказала поворачиваться, отзываясь на любую попытку тупой болью, поясница затекла намертво, отчего встать я смог только с помощью Коры, ноги, не сказать, что хорошо слушались, но идти на них все еще можно.

– Ох, – Кора резко отвернулась и состроила брезгливую физиономию, – тебе бабушка не рассказывала, что чистота залог здоровья?

– Ну уж простите, – при попытке сделать драматичный поклон, в поясницы что-то стрельнуло, отчего я, стиснув зубы завыл, – как-то не получалось все добраться до душевой, то одно то другое.

– На вот, – Кора кинула мне в лицо полотенцем и всучила три разных бутылка, – сходи отмойся, чтобы на речи королевы, твое амбре не поубивало и так малочисленную армию, – она уже хотело выпроводить меня за дверь, но вдруг кинулась к тумбе, откуда достала мою бритву, – и побрейся, эта грязь, которую вы мужики называете щетиной, тебе совершенно не идет.

Когда за мной захлопнулась дверь, я с рыльно-мыльным набором двинулся по коридору, вдоль разноцветных дверей, к комнате с душем и огромной деревянной бадьей-ванной, с настроение сравнимым с грозовой тучей, которая в любой момент может поразить молнией проходящего мимо человека.

Когда ванна наконец была набрана, благо здесь не приходилась таскать ведра, а нужно было всего лишь повернуть вентиль, чтобы из крана, больше похожего на насос, ударила струя воды, ведь здесь, была какая-некая сантехника, по которой вода, из озера, с помощью труб, усиленных какими-то рунами и знаками, поступала в замок. Проблема лишь в том, что здесь она шла только холодная, и чтобы ее нагреть нужно либо быть магом огня, либо за ранее взять у алхимиков огненной соли, которую Кора мне и вручила. Щепотки ярко красных гранул хватало, чтобы нагреть большую ванную до хорошей температуры, способной снять любую усталость.

Когда мое уставшие и измотанное тело погрузилось в воду, я почувствовал, как каждая мышца, каждая косточка моего тела говорит мне спасибо. Вода чуть обжигала, но от этого становилось только лучше, с каждой секундной, я чувствовал, как слои грязи и пыли слазят с моего тела, позволяя коже свободно дышать, как каждая затекшая мышца восстанавливается, перестает болеть и ныть, одним словом, рай на земле. Если бы вода не остывала, я бы так и сидел тут, пока меня не выгнали, но уже через час, вода стала прохладной, а спасительная соль закончилась, я бы мог воспользоваться магией и нагревать ее хоть до бесконечности, но тогда от отдыха толку не будет. Подойдя к невысокой тумбе с зеркалом, на котором стояло ведерко с водой, я принялся мазать лицо бритвенной пеной, а после убирать грязь с лица, которая превратилось уже в довольно большую и грубую щетину.

Идя обратно в комнату, завернувшись в большое махровое полотенце, держа в руках свежи выстиранные вещи, я чувствовал себя обновленным, усталость, накатившееся за эти дни, улетела без следа, остались только светлые мысли и чувство чистоты. От такой эйфории казалось, что море по колено, и что двадцати тысячную армию можно будет сдуть легким потоком воздуха. Подойдя к своей комнате и взявшись за кольцо, я услышал голоса, точнее один голос Коры, которая явно с кем вела диалог.

– Я не могу пойти на это, – слышался приглушённый голос хранительнице, – это предательство… как я ему эта должна буду объяснить... никто его для меня не сделает, оно слишком сложное… я все понимаю, но…

Я резко открыл дверь, чтобы создать эффект неожиданности, но был встречен лишь непонимающем взглядом Коры, стоявшей возле окна с книгой в руках.

– Ты забыл в какую сторону открывать дверь, – раздался недоумевающей голос хранительнице, – чего ты стоял в коридоре, думал я тебя не чувствую?

– Я думал у тебя тут кто-то есть, – оглядев комнату ответил я, – ты же с кем-то разговаривала?

– И поэтому немного постояв, ты решил влететь сюда как бешенный, – Кора покрутила пальцем у виска, – а говорила я со стенкой, точнее читала ей вслух.

Сев на кровать, я почесал свежее помытую голову, да, не ловко получилось, никогда не замечал за Корой чтение в слух, оттого и спутал. Бросив взгляд на хранительницу, я увидел ее сидящей на подоконники, читающей очередной роман, судя по то появляющейся, то исчезающей улыбке.

Прошло не больше пяти минут, с того момента как я вернулся, как в комнату тихо постучали, а после разрешения войти, в нее зашел Семир, тот самый мальчик, что подрабатывает у мастера-кузнеца.

– Господин Мирор, – заговорил он чуть не уверенно, отведя глаза в сторону, видимо его смущал мой внешний вид, – мастер Сарабан просил вас подойти к нему.

– Хорошо, – кивнул я подмастерье, – я сейчас же приду.

После этих слов мальчишка вытек за дверь, и в коридоре послышались быстро удаляющие шаги.

– Ты со мной пойдешь – подходя к шкафу обратился я к Коре

– В случае чего, я тебя из окна увижу, – не поднимая головы ответила хранительница, – я тут только до интересного места дошла.

Пожав плечами, я облачился в пепельную тунику, подвязал ее простым кожаным поясом, светло-серые шерстяные штаны с черным ремнем и высокие утепленные сапоги, закутался в плащ, надел перчатки и двинулся на встречу с Сарабаном.

Не успел я выйти из теплого зала, как в лицо тут же ударил холодный ветер, на что мое распаренное тело, ответило постукиванием зубами, а мокрую голову пронзил холод до самого мозга. Почти в припрыжку я добрался до нужной мне палатки, из которой все также исходил непрерывный стук молота об наковальню.

– Господин Сарабан, – заходя внутрь произнес я, – вы хотели меня…

И тут я осекся почти на ровно месте, передо мной стоял обнажённый по пояс мастер кузнец, со всем усердием стучавший молот по очередному мечу, рядом с ним бегал его юный помощник, который то подливал воду в ведро, то подавал нужные материалы, а иногда и сам брался за щипцы и закалял сталь в бадье.

– Мирор, – не отрываясь от наковальни и не поднимая глаз бросил Сарабан, – присядь пока, я сейчас.

Оглядевшись и увидев низенькую лавочку, поспешил на не присесть, чтобы со всем интересом понаблюдать за работой мастера кузнеца. Работал он со всем усердием, не отвлекаясь ни на что, даже когда пот, от стоявшего здесь жара, заливал ему глаза, тут же подбегал юный Семир и убирал все лишнее, чтобы его мастер не думал отвлечься от своей работы. Хотелось бы отметить, что Сарабан, был не так уж худощав, каким казался в своих одеждах, рельеф тела у него был не хуже, чем у натренированных стражников, а четкость его действий, без каких-либо задержек или не нужных тело движений, только подтверждало его мастерство.

Окунув очередной меч в холодную бадью, он передал его своему подмастерье, который тут же бросился выполнять уже свою часть работы, наматывать кожу, точить, и все прочие.

– Ты уж простите, что я в таком виде, – обтираясь полотенце сказал Сарабан, – Ракатори мне рассказал, как главному среди кузнецов, зачем нам такое количество снаряжения, да еще в столь сжатые сроки, поэтому мы все с первыми лучами уже на ногах.

Кузнец отошел к столу, по правую руку от меня, взял с него какой-то сверток и подойдя ко мне наклонился, и почти у самого ухо сказал:

– Если грядёт война, то оружие тебе будет нужно как никогда.

И положив сверток мне на колени, вернулся к наковальне, куда его юный помощник положил новую алую железяку, из которой в скором времени будет сделан меч.

Развязав верёвку и развернув тряпку, я ахнул, не сколько от увиденного, сколько от неожиданности. На моих коленях, лежала почти точная копия моего эскиза, который я отдавал Сарабану меньше недели назад. Навершием меча выступал черный как ночь гагат, который как нельзя лучше символизирует мою школу тени, верхняя гарда была самой обычной, на первый взгляд, но по всему ее периметру были нанесены именные руны, которые, если вверить книгам, должны защитить меч от чужих рук. Рукоять была обтянута кожей скальных панголинов и покрыта специальным составом, отчего рукоять неприкаком раскладе не будет проскальзывать в руке, даже если на нее вылить флакон масла. Крестовина была сделана широкой и прямой сделанной из метронита, светло-серой руды, а в ее центре был мастерски приделан чисто белый горный хрусталь, который символизировал мою вторую школу, школу света. Само лезвие было прямое, но сделано оно было из серо-черного сплава, именуемого сумрачным, так же по моей личной просьбе на дол меча были нанесены специальные руны, которые должны помогать мне легче соединять мою магию с мечом.

Взяв в руку этот кузнечный шедевр, я почувствовал, как он слились с моим телом, как пальцы идеально легли на пупырчатую рукоять, как холодная гарда прикоснулась к моему кулаку, как острый клинок стал продолжением моей руки, а после того, как я попробовал его прокрутить в руке, как учил меня Жак, то получил моральный экстаз, он были настолько легкими, не смотря на свой размер, что я даже не почувствовал его вес.

– Спасибо вам, господин Сарабан, – неявственным голос проговорил я, – я знаю не так много кузнецов, но вы лучший в своем деле.

– Семир, – не отрываясь от молотка крикнул эльф, – передай довольному клиенту его ножны.

Подошедший подмастерья, протянул мне кожаный футляр, имевший черно-серебристый оттенок, с плотным ремнем из волка. После наставлений Семира, по поводу ухода за прекрасным мечем, я перекинул ремень через плечо, так чтобы ножны были за спиной, аккуратно вставил туда меч и почувствовал, как перфекционист внутри меня ликует, настолько легко меч вошел в них.

– Если тебе интересно, – опуская клинок вводу отозвался Сарабан, когда я поправлял висевший уже за спиной меч, – то барон и его сын отреагировали на твои мечи точно также, они были так довольны, что заплатили куда больше, чем обещали, так что и тебе спасибо, за проделанную работу.

Выйдя из палатки я чуть ли нос к носу не столкнулся с Ранардом который намеривался было зайти.

– Ох ты, – отпрянул он и поднял голову, – не успели все-таки.

Глянув за плечо близнеца, увидел его брата Бертала, свежи подстриженного, почти на лысо Экгана и стоявшего чуть в стороне Биги, который за время, проведенное здесь значительно подрос и поднабрался сил.

– Не успел куда – не понимающе спросил я

– Чтобы на твое оружие глянуть, – Ранард кивнул в сторону ножен, висевших за спиной, – я, когда свой меч забирал, видел, как Семир их запаковывал, но разглядеть так и не получилось, а сейчас вот из окна увидел, что ты сюда идешь, и сразу догадался зачем.

– Давай для начала ты, – я отошел на шаг назад, давай Ранарду пространство и кивая в сторону ножен, висевших у него слева, – я как человек, приложивший к нему руку, должен его увидеть.

Не говоря не слова, близнец достал своего “изгнанного стража”. Меч получился на славу, почти такой же, как и на чертежах, немного лишь отличался в цветах, и кое где в материалах, но в целом он был точно таким же, как и задумывался, даже лезвие, сделано из железноствола, текстура которого напоминала кору дерева, как и хотел изначально дедушка Серидов.

– Совсем со своими деревьями поехал, – как-то насмешливо проговорил Бертал, – даже меч теперь, ну кусок палена похож.

– Это текстура материала такая, – развернувшись к брату прошипел Ранард, – и смотри мне, я его остроту еще не проверял.

– Не пугай, а, – хмыкнул Бертал, – никому не страшно.

Пока близнецы выясняли отношения, я под шумок достал свои новенький меч, и как бы не на вящего покручивал его у себя в руках.

– Демона мне в братья, – Экган первым заметил мое оружие, – однако у вас не дурной вкус, месье герцог, метронит, сумрачный сплав, да еще и руны, не самые дешевое удовольствие, если бы ты за них платил, то отдал бы целое состояние.

– А в руку как ложится, – Бертал подошел чуть по ближе, по забыв о брате, смотря на меч с жадным взглядом, – можно посмотреть?

– Конечно, – развернув рукоятью верх, еле сдерживая улыбку, я передал его близнецу.

Как только Бертал сжал кулаки на рукояте, он зашипел и выронил меч в снег, после чего продемонстрировал явные покраснения от ожогов.

– Работаю значит руны, – улыбнулся я, поднимая еще теплое оружие, – это очень хорошо.

– Именные руны, – в каком-то тихом восторге сказал Биги, – редкие и сложные в исполнение, этот меч действительно очень ценный.

– А сказать то нельзя было, – опустив руки в снег, Бертал стрелял в мою сторону глазами, – что он у тебя с защитой.

– Скажи я тебе об этом, ты бы его не взял, – наконец улыбнулся я, – и мне бы не удалось проверить руны в действии.

– Ну ты подлец конечно, – Ранард снял с себя перчатку и легонько провел по моей щеке, – вызываю вас на дуэль, не на жизнь, а насмерть, за честь моего брата дуралея.

– А меч не боишься сломать раньше времени – образовавшиеся из откуда позади всех Кора, заставила их подпрыгнуть и шарахнуться по разные стороны.

– Ничего-ничего, – переводя дыхания вторил близнец, – ваши зубочистки неровня моему стражу.

– Драконий клык, – убрав в ножны меч сказал я, – прошу называть его по имени.

До дуэлей дело конечно не дошло, после демонстрации своего оружия, от Экгана поступило предложение пообедать, а после съездить с ним за компанию в деревню, чтобы помочь людям перебраться в замок. Близнецы сразу же отказались, аргументируя это тем, что Ракатори попросил их подтянуть магов их стихий, чтобы в час нужды они не подвели, Биги, сказал, что у него тренировка с мадам Дэршэ, суровой женщиной пятидесяти лет, мастерски овладевшей своей стихией в шестнадцать лет, и он никак не может у нее отпроситься, поэтому после плотного обеда, я, Кора, Экган, и его друг Харим, отправились в конюшню, за своими верными скакунами.

– Привет, Смоук, – поглаживал я своего верного друга по гриве, – больше месяца не виделись, прости, что не заходил, смотрю ты тут не голодал.

Конь, фыркнув на меня своим горячим дыханием, лизнул мою щеку и встрепенулся.

– Кора, – седлая Фрита обратился Экган к хранительнице, – давай чтобы не пугать народ, ты все-таки возьмешь коня, а то и так все напряжены, как струны у арфы, а летающая в небе мантикора уверенности им не предаст.

– Я и не против, – пожала плечами хранительница, – только коня выдайте.

– Ирикин, – Экган крикнул в конюшню, – приведи Урука, – а после почти шепотом добавил, – он все равно теперь без хозяйки остался.

Через минуты из стойла вышел второй Смоук, почти-что не отличимый от оригинала, за одним но, его следы не плавили снег, что говорила о поддельности данной лошадки.

– Так значит вы подружились, – заговорил я со своим конем, – и теперь он берет с тебя пример.

Смоук конечно ничего не ответил, лишь встрепенулся головой, и чуть присел, чтобы его было проще седлать.

– Я конечно не твоя хозяйка, – заговорила Кора, поглаживая уже принявшего свой истинный вид Урука, подросшего за полгода, – но ты уж меня не подведи, хорошо?

Через десять минут все кони были осёдланы и мы, под шум поднимающихся ворот двинулись в деревню, чтобы проконтролировать ход эвакуации.

В деревне все шло вполне нормально, на центрально и единственной улице стояли телеги, радушно предоставленные королевой, в которые люди сгружали все свои пожитки. Когда мы с Экганом помогали перенести старушки, огромных размеров мешок зерна, к нам подошел усатый, до боли знакомый стражник и начал дожидаться, когда мы закончим.

– А я смотрю обуздали тебя, – хмыкнул усатый, – даже ворота не пытался в этот раз таранить.

– Добрый день, господин Чури, – поприветствовал я старого вояку, – у меня были хорошие учителя, которые помогли мне в этом.

– Чури, – прервал наш разговор Экган, – через сколько мы сможем выдвинуться?

– Минут через двадцать – пожал плечами солдат – если никто ничего не забыл и все будет походить штатно, то к вечеру думаю успеет доехать, по сугробам особо с телегами не поездишь.

– Мы поедем по чищенной дороге, – отозвался Харим, помогающей старичку донести сумки, – благо снег тоже вода, и прекрасно мне подчиняется.

– Э как вы все продумали, – поглаживая усы бросил Чури, – молодцы вы, однако, и о нас не забыли, и о комфорте беспокоитесь.

В дальней части деревне послышался крик, потом еще один, а затем уже толпа людей, крича от ужаса бежала в нашу сторону, впереди всех бежал парень лет восемнадцати, облачённый так же, как и капитан, в легкие доспехи, с болтающимся из стороны в сторону мечом, висевшем на поясе.

– Химера, – горланил он, – с юго-запада, химера.

Он, вместе с толпой промчался мимо нас, по забыв о воинской чести, и том, что на него смотрит командир.

– Быть не может, – Чури выхватил из сумки, висевшей через плечо, подзорную трубу, – они здесь не водятся, они…

Его лицо исказилось в страхе, развернувшись в туже сторону, куда была направленна труба, я отчетливо увидел приближающейся нечто, пока что мало различимое, на большой высоте, но явно немалых размеров.

– Экган, – подъехавшая Кора задрала голову, – быстро уводите всех, мы прикроем.

– Ты что сдурела, – ошеломленный Экган повернулся к хранительнице, – это тебе не с человек сражаться, это…

– Мы сами немного звери

После этих слов она спрыгнула с коня пробежала пару метров и обратившись в мантикору взмыла в небо.

– Экган, она права, – передовая поводья Чури бросил я, – Кора задержит ее в воздухе, а я добью на земле, ты можешь спалить деревню, а Харим затопить, а людям еще здесь жить – после этих слов я бросился вперед, сам не до конца осознавая, что делаю, под злобные крики Харима и Экгана.

Бежать против шерсти было крайне неудобно, люди, не помнящие себя от страха, ломились вперед, не замечая меня, то локтем меж ребер ударят, то и вовсе с ног сшибут, да так, что, если не уйти после этого в тень, могут и раздавить, а силы надо экономить, хрен его знает, на сколько сильная эта тварь. В небе раздавались вой и рыки, Кора настигла химеру, и сейчас, наверное, уже дерётся с ней.

– Уводи людей – раздался в голове голос запыхавшейся хранительнице.

Глянув в небо, я увидел летящие к земле, две огромные туши, одна принадлежала Коре, она летела спиной вниз и все пыталась попасть хвостом по второму телу, которое было чуть крупнее и принадлежало невесть откуда взявшейся химере. Раздался оглушительный удар, рык, вой, блеянье, поднялись клубы дыма. Чуть осевшая пыль, позволила увидеть мне картину боя, спиной ко мне, стояла Кора, из ее правой лапы сочилась кровь, но она, будто не замечая этого, стояла напряженная, готовая броситься в бой в любую секунду, напротив нее стояла тварь, описанная которой точно совпадал с тем, что я читал раньше.

Существо имело три головы, первая была львиная, она, как и положено находилась спереди, жёсткая рыжая грива, с каким-то проплешинами, половина туловища покрыто жесткой рыжеватой шерстью, но при этом, с торчащей из парового бока костью, передние лапы тоже были львиные, но на левой отсутствовал кусок мяса, тем самым оголяя кость. На спине у льва была козлиная голова с длинной шеей, покрытая черной густой шерстью, с длинными белыми рогами, одни из которых был на половину обломан. Кожаные, как у летучих мышей крылья, с небольшими сквозными отверстиями по всему периметру, торчали по разные стороны от козлиной морды. Вторая часть туловища была покрыта уже черным мехом, а задние ноги были с копытами, но тоже словно облезлые или обожжённые. Вместо хвоста из-за спины выглядывала огромная змеюка, шипящая, с сочащимся из пасти ядом, и почти по всей ее длине, уже были явные следы ожогов.

– А ты ее не плохо потрепала – встав в боевую позу сказал я в слух.

– Моя только нога, – ее голос звучал как-то тяжело, – посмотри в их глаза.

Бросив взгляд на указанное место, я обомлел, ни у одной из голов животных не было глазных яблок, вместо этого, глазницы светились кислотно-зеленым, точно таким же светом, что и описывал Жак.

– Она что, мёртвая – абсолютно без эмоционально спросил я.

– Судя по всему да, – ответила хранительница, – но при этом ловкая, зараза, и сильная. Я ударила по ней жалом, а она и ухом не повела, когда с ее лапы слезло все мясо.

Химера, мотнув головой, раскрыла львиную пасть и плюнула огненным сгустком, который прошел чуть выше Коры и угадил в ближайшую крышу дома. За спиной раздалась новая волна криков, но в этот раз еще более отчаянных.

Адреналин застучал в висках, и я начал действовать, хотя сам не до конца осознавал, что вообще делаю. Найдя под химерой тень и зацепившись за нее взглядом, я сунул руки в тень от дерева, стоявшей чуть правее меня, и возле зверюги выросли две теневые руки-марионетки, которые в туже секунду обхватили огромное туловище и начали сжимать. Змея, находившееся на уровне глаз, поднялась вверх, словно по велению дудки, а после, со всей скоростью метнулась в низ головой, и войдя в тень, оказался почти что у меня перед носом. В ту же секунду я вытащил руки из тени и отшатнулся, тень закрылась, марионетки пропали, а отсеченная голова змеи упала в двух шагах от меня, не проронив не единой капли крови.

– Сожги – крикнула Кора, уклоняясь от очередного огненного плевка и переходя в наступление.

Посмотрев под ноги, я увидел обрубок змеи, который со всей возможной скорость пытался ко мне подползти. Создав на ладони огонь, я уже хотел бросить его в итак мертвую змею, но не успел змея неуловимы движением прыгнула вперед и прокусив шерсть на штанах, впилась клыками в левую ногу, примерно на уровне щиколотки. Было не столько больно, сколько неприятно, в порыве злобы, я кинул огнь во все еще висевшую на моей ноге змею, которая тут же отцепилась, но судя по неприятным ощущениям в лодыжки, клыки она оставила во мне.

Превозмогая боль, я поднял голову, оставшаяся химера, ударом лапы, с выпущенными изогнутыми когтями, отбросила Кору в сторону, которая напоследок успела попасть жалом в область спины, пролетев пару метров, хранительнице врезалась в дом и своим весом проломила стену, сложив на себя всю остальную избушку. Вновь переведя взгляд на химеру, заметил на итак мертвом звере, новые сквозные дыры, которые ее не особо и волновали, судя по уверенной походке в мою сторону. Направив на нее руки, я собрал всю силу, на которую был способен, в ладони, и кинул в него сгустком черного огня, как учил Экган, но слишком ловкий, для мертвеца, зверь отпрыгнул и получилось подпалить только его левую заднею ногу, в отместку за свою, которую он почти тут же потушил в снегу.

Химера склонила львиную голову, и направив на меня козлиную, с диким блеянием помчалась, попутно раскидывая повозки с вещами. Из-за прокушенной и обожжённой ноги, которая уже плохо слушалась, шаг на тень от дома получился болезным, нога предательски подкосилась. Пока я приходил в себя, химера, развернулась за счет крыльев прямо в воздухе и уже вновь мчалась на меня, но в этот раз с львиными когтями наголо. Еще один шаг тени я бы, наверное, не вытерпел, поэтому расслабив все тело, и произнеся короткое заклятье, упал на спину, но не ударился о землю, а провалился в тень дома.

Открыв глаза, я увидел вокруг тьму, а прямо надомной, будто по стеклянному полу, ходила недоумевающая химера, водя носом и втягивая воздух в том месте, где я только что стоял. Идти по внутренним теням я тоже умел, но с онемевшей ногой это было крайне болезненно. Достав из-за спины драконий клык, я словно интуитивно, представил их горящими, и он зажегся черным пламенем. Раньше, соединять магию и оружие у меня не получалось, огонь слишком быстро гас, но сейчас, Сарабан нанес на лезвие специальные руны, отчего огонь горел исправно, и даже не думал гаснуть.

Мысленно помолившись неизвестно кому, я вынырнул из тени дома и вонзил в живот химеры, горящие лезвие и резко дернул вниз, раздирая живот по пополам, отчего ее сухая мертвая шкура тут же занялась огнем. Зверь наконец взвыл, не то отболи, не то машинально, начал брыкаться, пытаться кататься, от чего чуть не задавил меня своей тушей, благо я успел откатиться, прихватив с собой меч. Когда я уже в чуть расслабленном состояние, думая, что бой окончен, пытался подняться, огромное копыто, бьющего в агонии зверя, прилетело мне в плечо, отчего я прокатился с добрые пару метров, и сам взвыл от боли, плечо было неестественно выдвинуто назад, жутко болело, а на каждую попытку пошевелить им, отзывалось нестерпимой волной острых ощущений.

Зверь, почти весь объятый пламенем, повернулся ко мне, его тускло-светившееся подобие глаз, вспыхнули ярче, львиная пасть раскрылась, и оттуда вылетел сгусток огня, в разы больше тех, что он пускал до этого, неумолимо летевший в мою сторону. Меня обдало жаром, но боли или языков пламени на теле я не почувствовал, темная стена, выросшая буквально в двух метрах от меня, поднялась на три метра верх и преградила путь огню.

С левой стороны, в голову льву прилетела три довольно крупных темных огонька, отчего вся грива и морда занялись огнем, и зверь окончательно упал, лишь изредка судорожно дергая ногами.

– Чтоб вас всех, – зашипела Кора в стороне, – только одежду новую одела.

Надомной нависла окровавленное лицо хранительница, все покрытое довольно крупными порезами и ожогами, с торчащими деревянными занозами из шеи и головы, она держалась за левый бок, из которого почти что вываливались внутренности.

– Кора, – как-то хрипло прошептал я, – ты ранена.

– А ты прям нет, – она оскалилась в кровавой улыбке, – держись давай, сейчас придет помощь.

Она подняла свободную руку вверх, что-то прошептала о знаках ночи и в воздух улетел темный сгусток, который поднявшись на высоту десяти метров превратился в очертания головы мантикоры, знака моей хранительнице.

***

– Молодой человек, – раздался мужской голос, – молодой человек.

Глаза распахнулись так легко, словно на них не было век. Моему взору предстало темно-синие небо, без единого облачка, как и без единого солнца. Приподнявшись на локтях и оглядевшись, я не узнал того места, где находился. Огромных размеров сад, с каким-то блеклыми и невзрачными живыми изгородями, черные стволы деревьев с переливающимися всеми оттенками синего листвой. Вперед тянется мощённая дорога из сероватого камня, по бокам которой тянулись каменные лавочки, покрытые красивыми узорами и небольшим количеством серебра, на не которых из них сидели вполне обычные люди, но не вполне обычной одежде.

По мимо того, что те, кто попадался мне на глаза, были одного возраста, примерно тридцати, тридцати пяти лет, так и одежда у всех была такая, словно сшитая у одного и того же мастера. У двух мужчин, идущих чуть вдалеке, были абсолютно идентичные камзолы черного цвета, под ними темно-синие рубахи, с пуговицами из каких-то черных камешков, на ногах черные строгие брюки, подпоясанные черными ремнями, обувью у данных господ выступали высокие кожаные сапоги со шнуровкой.

У дамы, что сидела чуть ближе и читала какую-то книгу, в серо-синей обложки, на голове красовалась широкая темно-синея шляпка, на хрупких плечах была накинут шелковый, почти прозрачный черный шарфик, под ними красовались бретельки от ниспадающего до пола платья, все тех же темных оттенков, на ногах, помимо красивых чулков, через которые просматривались красивые ножки, болтались две замшевые туфельки светло-черного цвета.

– Молодой человек, – вновь раздался мужской голос, в этот раз более настойчиво, – вы так и будете сидеть на дороге, или все же пересядете ко мне?

Повернув голову в сторону собеседника, я увидел широкоплечего, немного худощавого мужчину, того же возраста что и те двое, не старше тридцати пяти, с выраженными скулами, чуть вздёрнутым носом, с голубыми глаза, черными как смоль волосами, короткими, зачесанными назад. Одет данный субъект был чуть по-другому, но все в тех же мрачных цветах. Фрак, черно-синих цветов, темно-фиолетовая рубашка, широкие льняные штаны, окрашенные в темно-бордовый цвет, и черные начищенные до блеска туфли.

– Простите, – я не прилично пялился на собеседника, – а где мы находимся?

– Как это, – искренне удивился мужчина, – вы не помните, как сюда попали?

–Я был в деревне, – начал вспоминать я вслух, – помогал жителям с погрузкой, потом напала химера, мы с Корой…

Я вновь испуганно огляделся, моей хранительнице нигде не было, и на мысленные крики она не отзывалась, но ведь она говорила, что наша связь неразрывна.

– И что было дальше – непринужденно спросил мужчина, закинув ногу на ногу и перекинув руку через спинку лавки.

– Мы сражались с этим зверем, – продолжил я, – он нас изрядно потрепал, но мы победили. Потом Кора выпустила заклятье в воздух, а я… а я…

На меня накатила очередная волна страха, но в этот раз куда сильнее прежней, я не мог вспомнить то, что случилось после, как не напрягался, а вспомнить не мог, словно в голове стоял невидимый барьер, не подпускающий меня к этой информации.

– Не помните, – мужчина тяжело вздохнул и грустно посмотрел на меня, – вот и я не помнил, последние минуты жизни.

Я ошарашенно посмотрел на него, а в голове вновь и вновь резонировали слова “последние минуты жизни”. Стеклянные глаза, со скрипом повернулись в сторону моего тела, и по спине пробежал не просто холодок, вьюга налетела на затылок и окутало все мое тело. Я был в точно таком же облачение, что и мой собеседник, цвета чуть отличались, но в целом это был тот же фрак, те же штаны, рубашка и туфли, только сшитые точно под меня, ничего не где не жало, руки и ноги двигались свободно.

– Но как, – каким-то мертвым голос прохрипел я, – я не мог, я же не был ранен, выбитое плечо еще никого не убивало, я…

– А вот змеиный яд много кого, – спокойно проговорил собеседник, – у вас на ноге, отчётливый змеиный укус, причем очень глубокий.

Приподняв штанину, я увидел на левой ноге две дырочки, затянувшиеся, нисколько не болевшие, но отчетливо видимые.