Текст книги "Невероятно прекрасна (ЛП)"
Автор книги: Дебора Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Шестерки Чарли делали большую часть грубой работы – перетаскивали немаркированные канистры из фургона на причал, но на лодку дайвер перетаскивал их сам, без особых усилий поднимал и переносил каждую большую ёмкость и ставил на дно лодки. Обтягивающая черная футболка не скрывала рельеф мышц под ней, а на лице оставалось все то же выражение легкой забавы.
Когда они закончили, и Чарли протянул ему конверт с деньгами, в свете Луны на лице мужчины сверкнула усмешка, и он легко спрыгнул в лодку.
– С вами приятно иметь дело, – сказал он. Какой-то холод таился в его сверкающих глазах, что вызвал у Чарли страстное желание побыстрей оказаться дома и спрятаться под одеялом.
– Да, взаимно, – выдавил из себя Чарли. – В то же время в следующем месяце?
Мужчина пожал плечами.
– А почему бы и нет? Деньги хорошие, и работа простая, – его улыбка стала кривой, придавая ему хищный вид, как барракуда, которая маскировалась под тунца. – И как ты и говорил, океан большой. Какой вред из этого может получиться?
Его смех еще долго звучал над водой уже после того, как он скрылся из виду.
* * *
Бека стояла на краю причала и любовалась открывшимся видом.
Не океаном, хотя его зелено-голубая поверхность блестела, как стекло в лучах утреннего Солнца. На нее не произвели впечатление и упорядоченный ряд лодок, готовящихся к отплытию на весь день для ловли рыбы, и что на их палубах кишели целеустремленные люди, и воздух, был наполнен криками, в которых то и дело проскальзывали грубые словечки.
Нет, Бека рассматривала неожиданное великолепие и изящество, которое предстало прямо перед ней на лодке, в лице Маркуса Дермотта, методично драящего палубу и фитинги «Хитрого Змея». Было очевидно, что эта лодка точно не собирается в открытое море сегодня утром; Маркус был единственным на борту, и к тому же такой бурной деятельности, как на других суднах, на Змее не наблюдалось.
На Маркусе были отрезные джинсовые шорты, он выглядел больше и внушительней чем накануне. Когда он отвернулся от нее, она увидела, как мышцы на его широкой спине перекатывались от напряженной работы, а его большие руки легко и быстро двигались по поверхности палубы. В голове у Беки пронеслась мысль, а каково это было бы, окажись эти руки на ее теле, и мгновенно почувствовала, как жар прилил к ее лицу. Что было такого в этом мужчине, что так влекло ее?
Он был привлекателен, да, но не так чтобы глаз не оторвать. Скорее, было видно, что он очень самодостаточный – мужественный, сильный и настоящий, что было большой редкостью в том мире, в котором Бека проводила большую часть своего времени.
Не сёрфер, ищущий веселья, не кутила с ярмарки эпохи Ренессанса, а он. Мужчина, который прожил тяжелую жизнь на своих собственных условиях, и носил шрамы, доказывающие это. На вкус Беки это только прибавляло ему привлекательности. Конечно, волнистые темные волосы, блестящие ореховые глаза и волевой подбородок тоже его нисколько не портили.
Увы, она не могла стоять там весь день, глазея на него. Рано или поздно кто-нибудь заметит и спросит ее: что, черт возьми, она делает? Кроме того, она на задании. У нее не было особой уверенности в успехе, но она должна хотя бы попробовать. Может быть, он уже перестал на нее злиться из-за сети. А может быть, и рыба научилась летать.
Бека спустилась к лодке и громко откашлялась.
– Доброе утро, – сказала она самым жизнерадостным голосом, каким только могла. – Можно с тобой поговорить?
Маркус выпрямился и оглянулся, бросив губку в ведро с водой.
– О, да ради всего святого, – произнес он раздраженно. – Что ты здесь делаешь?
Бека вздохнула. Она знала, что это будет не просто.
– Я тоже рада тебя видеть, – сказала она. – Я пришла, чтобы нанять тебя. Точнее лодку. Я все объясню, если ты дашь мне пять минут.
Маркус скрестил руки на груди, в выражении его глаз что-то такое было, чего она не могла расшифровать.
– У тебя есть три, – сказал он. – У меня много работы. Благодаря тебе мне нужно починить сеть, чтобы мы смогли снова выйти в море.
Беке пришлось побороться с искушением, чтобы не щелкнуть пальцами и самой не заделать дыру в сети. Она была не такой уж и большой, и девушка спокойно смогла бы убедить волокна соединиться друг с другом, и все это она могла бы провернуть за один вздох. Может, она и самая молодая и неопытная Баба Яга в Штатах, но она была довольно сильной ведьмой. «Опасное сочетание», как всегда говорила ее наставница. Поэтому Бека научилась быть более осмотрительной при использовании магии. Но, ох, ей так хотелось увидеть выражение его лица, когда он соберется чинить абсолютно целую сеть.
И все же, это повлечет слишком много вопросов. А у нее есть задание.
Три минуты. Ладно.
– У меня есть предложение о работе по спасению затонувшего имущества, – затараторила она, пытаясь быть правдивой. В конце концов, она же и вправду пытается спасти дом Шелки и Морского народа. – И мне нужно сделать несколько погружений в том районе, где вы ловили рыбу. Я знаю, что у большинства рыбаков, как правило, есть свой постоянный маршрут, так что я поняла, что только ваша лодка регулярно выходит в ту часть океана.
Он уже открыл рот, и с его губ готово было сорваться слово «нет», но она поспешно продолжила:
– Я не буду мешать вашей рыбалке. Вы могли бы бросить меня со шлюпкой, и затем вернуться за мной, когда закончите. Вы меня даже не заметите.
Уголок его губ едва заметно приподнялся.
– Сомнительно. Я даже не представляю, при каких условиях ты можешь быть едва заметной.
Бека не была уверена, как ей это воспринимать, но его комментарий заставил ее сердце биться чаще, несмотря на ее неуверенность. Она вытащила мешочек с такими же золотыми монетами, как те, что она дала ему вчера.
– Я хорошо заплачу за дорогу туда и обратно.
Улыбка пропала, исчезая за тучей его обычного хмурого взгляда. Широкие брови сошлись вместе, когда он, не напрягаясь, спрыгнул с лодки на причал и вдруг оказался в нескольких дюймах от нее.
– Ты с ума сошла? Ты хочешь, чтобы я просто бросил тебя в океане? – спросил он. – Забудь. Этого не будет.
Из-за его близости Бека почувствовала, как электричество гудит в ее крови, и его гнев затопил ее потоком эмоций, окрашенным в пурпурные тона. Она тоже посмотрела на него, с интересом.
– Я вытаскивала золото не для того, чтобы похвастаться, – пробормотала она. – Чего ты так завелся?
– Я говорю не о золоте, – сказал Маркус сквозь стиснутые зубы, он говорил спокойно и размеренно, как будто разговаривал с не очень умным ребенком. – Я говорю о том факте, что ты считаешь, что я брошу тебя посреди океана. Очень опасно погружаться одной.
Бека закатила глаза. Конечно, она не может сказать ему, что в море ей также безопасно, как и в своей постели, но все же, он мог бы хоть чуть-чуть в нее поверить. И не с таким мерзким отношением.
– Я все время погружаюсь одна, – ответила она, копируя его тон. – А еще, я отличный сёрфер, а это еще более опасно. Уверяю тебя, я знаю, что делаю. Мне просто нужно, чтобы ты подбросил меня на лодке, и все.
– Да черта с два, – сказал Маркус. – Ты представляешь собой угрозу. Посмотри, что ты наделала вчера, запуталась в сети, пытаясь спасти дельфинёнка. Ты могла погибнуть!
Пытаясь подавить ярость, он сжал руки в кулаки.
– Я не собираюсь позволить тебе добраться туда и довершить дело. Не на моей лодке. И не тогда, когда я на вахте.
– Прекрасно! – Бека не могла поверить, что у него хватило наглости сказать такое. Кто он, черт возьми, такой, чтобы говорить ей что делать, а чего не делать? – Я найду другую лодку, которая довезет меня. Или я арендую моторную лодку и поеду сама.
Вот же ж задница!
– Как бы не так! – произнес он чуть тише. – Ты прекрасно знаешь, что моторную лодку просто отнесет течением, пока ты будешь под водой, а ни один другой рыбак не покинет свое место, чтобы отвезти тебя понырять.
Она уже открыла рот, чтобы ответить, как он добавил:
– Кроме того, я планирую перекинуться парой слов с другими капитанами. Я вырос на этой пристани и почти всех здесь знаю. Поверь мне, к концу дня, не останется ни одного человека, кто захочет тебя взять. Так что можешь, смело бросить эту нелепую идею и возвращаться домой. Нет такого сокровища, ради которого стоит рисковать жизнью.
Бека захлопнула рот. Она поверить не могла, что ей мог нравиться этот мужчина. Он же властный и упертый придурок. Досчитав до десяти, она заставила себя спокойно сказать:
– Наверно тебе трудно работать на лодке с таким физическим недостатком, – и встретилась с его стальным взглядом.
– Каким недостатком? – озадаченно спросил Маркус.
– С палкой у тебя в заднице, – ответила Бека, мило улыбаясь. – Наверное, тебе достаточно проблематично наклоняться.
А затем она развернулась на каблуках и спокойно пошла обратно по причалу, даже не оборачиваясь. Если она больше никогда не увидит лицо Маркуса Дермотта, она будет счастливой-пресчастливой женщиной.
* * *
Маркус смотрел, как самая раздражающая на всем земном шаре женщина уходит от него, и очень хотел ее окликнуть. Но в этом нет никакого смысла. Даже если она его не ненавидит. Он фыркнул от смеха, вспомнив ее комментарий о «палке в заднице». По крайней мере, никто не поспорит, что она держалась очень смело, даже если ее здравомыслие было под большим вопросом.
Он не мог поверить, что она на самом деле считала, будто он согласится отвезти ее непонятно куда и бросить там, да еще и поддержать ее план о том, чтобы нырять без страхующего.
Эта женщина сумасшедшая. И это печально, так как он не мог перестать о ней думать. Прошлой ночью его сны были наполнены картинками красивой длинноногой белокурой чаровницы, которая приносила ему умиротворение и в то же время возбуждала его. Жаль, что в реальности она выводила его из себя.
Когда на днях он выловил ее из моря, то на какое-то мгновение подумал, что вселенная одарила его подобным чудом. Не то, чтобы он верил в чудеса. Но, тем не менее, вот она: мокрая от соленой воды, как Афродита, вышедшая из пены морской. Но вместо этого девушка больше походила на проклятье. Ему казалось, что он слышит, как вселенная смеется над ним.
Сначала она испортила им сеть – и он все еще не определился, верит ли он в ее историю со спасением дельфина, или она все-таки одна из этих сумасшедших активистов, как он и подумал в начале.
А теперь она хочет нанять лодку его отца, чтобы отправиться на самоубийственное задание? Не бывать этому. Он уже и так потерял много людей за годы, проведенные на войне. Больше никто у него не умрет. Особенно, если он может этому помешать.
Его отец … ну, тут он ничего не может сделать, как бы он этого не хотел. Либо старик поборет рак, либо нет. Все, что Маркус мог – это торчать рядом, и это было последнее место на Земле, где он хотел бы оказаться, а еще нужно все время пытаться сдерживать этого упертого мула, чтобы он не загонял себя до смерти, пока борется с болезнью. А еще было бы хорошо, если Маркус сможет удержаться от порыва и не придушить своего отца, прежде чем его убьет рак. Это и поддержание лодки, которая и так пострадала от долгих лет забвения, всего этого было уже более, чем достаточно.
Он ни в коем случае не собирался позволить Беке рисковать своей жизнью и жизнями тех, кто ее окружает, а с такими, как она, так и бывает. В большинстве случаев, это не они погибают, а окружающие их невинные люди. Как его брат.
Маркус шумно вздохнул, застарелое горе начало затягивать его как водоворот, захлестнуло своими волнами и потянуло вниз. Это была одна из причин, почему он держался подальше отсюда так долго. Когда он был в пустыне, он мог днями, иногда неделями не вспоминать о младшем брате, который стал его тенью с того момента, как родился и до того, как погиб: свалился за борт этой злополучной лодки, когда Кайлу было всего пятнадцать.
Теперь эта тень преследует его каждую спокойную минуту, и рассеять ее может только на короткое время тот яркий свет, который Бека приносит с собой, он путается в ее солнечных волосах, прячется в соблазнительной улыбке и искрящихся голубых глазах.
Он ни за что не станет рисковать этим светом. Ни тогда, когда он на вахте, ни сейчас, никогда снова.
Глава 5
Бека была в бешенстве, она шла по причалу, и следы от ее влажных стоп мгновенно высыхали, образуя пар над ними, пока она не заметила этого и не взяла себя в руки. Существовала такая проблема с магией, если ты Баба Яга, она была частью тебя, как биение сердца или движение крови по венам. И если не будешь осторожен, она просочится и выльется в человеческий мир.
Немногие, наверное, заметили. Раньше, в Старом Свете, магия была в ходу, и люди узнавали ее, когда видели. В наши дни Люди скорее находили логическое объяснение такому, подозревали, что это может быть команда скрытой камеры или голливудские фокусники. И, все же, ей следует быть осторожней.
Ее сестра Баба, Барбара, посмеивалась над ее осторожностью и вечным беспокойством. А Бека считала, что Барбара удивительная и хотела больше походить на нее – быть сильной и решительной, не заботясь о том, кто и что подумает. Может, когда она пробудет Бабой столько же, сколько и Барбара.… Но скорее всего, нет. Не до тех пор, пока голос ее приемной матери струйкой тумана скользит у нее в голове, нашептывая ей, что она пока еще не справляется.
Вот, как сейчас. Она дала обещание, и не какое-то, а с магическим обязательством, практически как то, что написано пером, того не вырубишь топором, а теперь у нее не получается его выполнить. Она не могла поверить, что она провалила задание, прежде чем даже начала.
В конце причала, пряча дрожащие руки в карманы лоскутной юбки, она остановилась возле офиса капитана порта, чтобы собраться с духом. Через открытое окно она уловила концовку жаркой дискуссии, два голоса на повышенных тонах яростно спорили. Один из них был ей знаком: с легким ирландским акцентом и бульдожьим рычанием.
– Я сказал тебе, – сказал один. – Я заплачу за портовые сборы, как только поймаю то, за что мне заплатят. Это не моя вина, что чертова рыба не появляется там, где должна.
– Это и не моя вина тоже, Дермотт, – ответил другой. Это был скорее тенор, чем бас, и в нем было меньше ярости, чем в громком ирландском громыхании, но в нем не было и следа слабости.
– У других тоже не ловится рыба, но, все же, они выплачивают сборы. Ты задолжал уже за три месяца. Я не могу позволить тебе швартовать свою лодку здесь бесплатно.
Было слышно, как кто-то тяжело вздохнул.
– Почему ты не попросишь сына помочь тебе? Он ведь только недавно ушел со службы? У него наверняка есть деньги – ведь их там, где он был, особо не потратишь. Попроси его уплатить твои портовые сборы.
– Черта с два!
Этот рев, очевидно, слышало пол причала. Бека чуть вздрогнула, она ведь стояла совсем близко.
– Плохо уже то, что мальчик поставил на паузу свою жизнь и вернулся сюда, чтобы позаботиться обо мне, когда я его об этом не просил. И я уж точно не буду брать еще и его деньги. Тебе просто придется подождать.
Послышался звук топающих ног по деревянному полу, а затем захлопывающейся двери.
Бека выглянула с другой стороны здания. Отец Маркуса стоял у двери, которую он только что с грохотом захлопнул, одной рукой он опирался о стену, а другую прижал к груди. Его дыхание было прерывистым и сиплым, а лицо было белым, за исключением заостренных скул, на которых выступил гневный румянец.
– С вами все в порядке? – спросила Бека, выходя из-за угла. Сделав знак рукой за спиной, она вытащила бутылку с водой из холодильника из своего автобуса. Этот фокус не срабатывал, когда она была в океане – слишком много воды могло подавлять магию, только если ты не подготовился к этому заранее – но здесь, на суше, от нее не требовалось для этого никаких усилий. Она протянула бутылку старику. – Вот, я ее еще не открывала. Похоже, Вам она больше нужна.
Старший Дермотт посмотрел на нее своим фирменным пронизывающим взглядом, но бутылку взял и выпил почти половину, запивая таблетку, которая лежала в контейнере в его кармане. Спустя пару минут цвет его лица стал получше, и у него хватило дыхания, чтобы нехотя поблагодарить ее.
– Ты же та самая идиотка, которую мы достали из сетей вчера? – спросил он, придвинувшись к ней поближе. – Какого дьявола ты здесь околачиваешься? Если пришла сюда в надежде засудить меня, то не суетись. Здесь нечем поживиться.
Бека подавила вздох. Теперь она понимала откуда у Маркуса такой «шарм и хорошие манеры».
– Вообще-то, – сказала она, – я пришла предложить работу Вашему сыну. Вернее, вам обоим, так как я хотела бы нанять лодку. Но он мне категорически отказал.
Одна седая бровь приподнялась к краю его потрепанной кепки.
– Нанять лодку? Ты хочешь порыбачить? – он посмотрел на нее с подозрением. – Это один из гринписовских фокусов?
– Вовсе нет, – а Беку внезапно осенило. Она вытащила мешочек с золотыми монетами из кармана и протянула ему. – Я хочу нанять кого-то, кто бы отвез меня к тому самому месту, чтобы я смогла понырять там, где было кораблекрушение, о котором я слышала. И я заплачу.
Старый моряк глянул на нее с сомнением, которое сменилось задумчивостью, когда он посмотрел внутрь мешочка, который она ему дала.
– Ха! Никогда не слышал ни о каком кораблекрушении здесь, – он снова заглянул в мешочек, потыкав монеты мозолистым пальцем, прежде чем посмотреть ей в глаза. – А ты вообще нырять умеешь, деваха?
Бека рассмеялась.
– Я как Вы думаете, откуда я взяла то, что в мешочке? – она подарила ему самую искреннюю улыбку, хотя он, похоже, этого вообще не заметил. – Я не буду вам мешать, обещаю, а вы сможете порыбачить, пока я ныряю.
– Хм, – Дермотт немного подумал, подбрасывая мешочек одной рукой. – Ты подпишешь отказ от претензий, прежде чем взойдешь на борт? В общем, я не буду ответственен, если с тобой что-то случится?
Она кивнула, пытаясь не показать ему, насколько была взволнованна.
– А если ты что-нибудь там найдешь, то я получаю десять процентов в качестве бонуса, – добавил старик. – Все по-честному, ты ведь по-другому туда не попадешь.
Бека проглотила смешок. Похоже, ей нравится этот жадный сукин сын. По крайней мере, он не притворяется, что беспокоится о ней. К тому же, она вряд ли найдет что-нибудь ценное.
– По рукам, – сказала она. – Так мы договорились?
Дермотт перебросил мешочек в левую руку, плюнул на правую и протянул ее для рукопожатия.
– Договорились. Но должен тебя предупредить – мой сын уж точно не обрадуется.
Ее губы растянулись в усмешке, несмотря на то, что она пыталась ее скрыть.
– Считайте, что это мой бонус, – сказала она. Мистер Злюка точно будет рвать и метать.
***
Кеш бросил последнюю канистру в глубокую расселину и легко поплыл к поверхности, он абсолютно не ощущал на себе большую глубину или перепады давления. Он был морским существом, да к тому же волшебным, и еще какое-то время назад это было его домом. Теперь этот умирающий ландшафт олицетворял его месть – он больше никому не будет домом.
Он рассмеялся, когда достигнув поверхности, моментально изменил свою тюленью форму на человеческую, превратившись в красивого темноволосого мужчину. Уже человеком он скользнул через борт лодки также ловко, как скользил меж спутанных серо-зеленых водорослей и меж острых подводных горных формирований, являющихся его бывшим королевством. Кеш был принцем народа Шелки, и он чувствовал себя одинаково комфортно как над, так и под водой, в отличие от многих представителей его вида.
Теперь, когда смертельно-опасный груз был сброшен и истекал губительной отравой прямо в океан, он направил свой черный катер к берегу, разрезая водную гладь, как ножом.
Невероятно привлекательное лицо Кеша было омрачено раздумьями, заостряя его прекрасные черты. Но это только отображало его внутреннее «я»: такое же неровное и зазубренное, как те камни под ним. Самый лучезарный старший сын Короля Шелки, Кеш, всегда наслаждался жизнью, полной привилегий и потаканию своим желаниям.
Хотя Шелки и не были бессмертны, но у них была довольно долгая продолжительность жизни. Отец Кеша уже был Королем, когда они проделали длинный путь от бухточек и морских заливов Ирландии к этим новым гостеприимным берегам. И только сейчас Гуртеирн почувствовал груз прожитых лет и стал подумывать над тем, чтобы передать корону кому-то из своих отпрысков.
Но не Кешу. Сузив глаза, в которых бушевал гнев, он в очередной раз представил себе во всех подробностях богато украшенную и со вкусом обставленную подводную комнату, вместо того вида, что открывался перед ним, предрассветного неба и неспокойных волн. Она больше походила на сад, чем на тронную залу, кусты ламинарии доходили до высоких потолков, окруженные цветущими морскими анемонами, разнообразных оттенков малинового, оранжевого и сверкающе-переливающегося розового. Перламутровые стулья были расставлены по всей комнате, где придворные плавали или сидели, или просто держались на плаву, их веселые голоса эхом отражались от резных каменных стен.
Кеш гордо стоял рядом со своим младшим братом, Тайрусом, и их шестью сестрами, одна краше другой. Их черные волосы и дымчатые глаза демонстрировали очевидную связь друг с другом и с Королем, который уже начал седеть и был уже не таким быстрым, как в молодости, но все таким же сильным, как взрослый самец тюленя. Он непринужденно сидел на троне, инкрустированном сверкающими камнями и золотом, полученными из сотен затонувших кораблей; символично не только для его положения, но также и власти Шелки под водой.
Чувствительные губы Кеша изогнулись в едва заметную улыбку, его отец – наконец-то, наконец-то, наконец-то – объявил своего официального наследника, который займет трон в течение года. Но на смену радости пришло замешательство, а потом и ярость, от которой кипела кровь, когда он услышал имя, которое выскользнуло, как крошечная острозубая рыбка меж губ отца. Тайрус. Не Кеш. Тайрус.
Это какая-то ошибка.
– Отец, – сказал он довольно спокойно. – Я ведь старший сын. Ты, конечно, имел в виду, что я буду наследником. Я так долго ждал. Так терпеливо. Я ведь мог убить тебя несколько лет назад, пока ты спал или охотился, или погружался в неизведанные глубины. Но вместо этого я ждал этого дня. И где же моя награда за терпение?
Король Гуртеирн посмотрел на него с каменным выражением на своем хищном лице, лишь в глубине его глубоко посаженных глаз закралось что-то, похожее на грусть.
– Я сказал именно то, что имел в виду, как всегда. Твой брат займет трон, и я могу на него положиться, зная, что он сделает все для своего народа. Этот титул несет в себе не только величие, Кеш. По своей сути – это обязательство по обеспечению нашего народа всем необходимым. А твое поведение за многие, многие годы заставило меня понять, что ты никогда не поставишь интересы других превыше своих. – Его отец вздохнул, печаль и разочарование закрутились в воде, как чернила из раненого кальмара. – Прости. Я знаю, как сильно ты этого желал. Но не бывать этому.
Если бы местность, где они находились, была менее водянистая, то гнев Кеша раскалил бы воздух. А так, он процедил сквозь сжатые зубы, пытаясь игнорировать взбудораженное бормотание вокруг него.
– Но отец, я всю жизнь готовился к этой роли. Ты сам учил меня всем королевским премудростям, чтобы однажды я смог принять твою мантию. Я не понимаю.
Гуртеирн, подобравшись, бросил свои едкие слова в тихие и чистые воды, окружающие их:
– Сын мой, ты знаешь, что я люблю тебя так же, как и всех своих детей. Но твоя разгульная жизнь и равнодушие к своим подданным не раз являлись темами наших с тобой разговоров. Да, я пытался научить тебя, как быть правителем, но ты выучил только то, что тебе понравилось – ведение войн, внешний лоск и придворные церемонии. Но не действительно необходимые навыки для короля: принятие мудрых решений, планирование будущего, забота о других, умение владеть собой. А ведь они тоже являются теми умениями, необходимыми для правителя, а ты решил не обращать на них внимание. Ты сделал свой выбор еще задолго до того, как я принял это болезненное решение. Я ждал много лет, в надежде на то, что ты докажешь, что я ошибался, что ты повзрослеешь и станешь более мудрым и добрым Шелки. Но я продолжал стареть на этом, не умеющем прощать, троне, ожидая изменений, которые, очевидно, никогда не произойдут.
Король поднялся, и весь двор замолчал. Даже дыхание не поколебало эти кристально чистые воды.
– Все решено, – произнес Гуртеирн. – Твой брат наследует трон. И ты склонишь свою голову перед ним, своим повелителем, как склонял ее передо мной. Или можешь покинуть это королевство и найти себе новый дом. Это единственный выбор, что ты себе оставил.
Его отец тяжело опустился на трон, как будто вся тяжесть океана неожиданно опустилась на его широкие плечи.
Кеш помнил пристальный взгляд отца, представляя триумф в глазах своего брата, ведь в его глазах он бы был таким же, сложись все по-другому. Все его сестры смотрели в пол, и слезы, как драгоценные жемчужины, скатывались с их бледных и печальных лиц.
У себя во рту он почувствовал горький вкус предательства. Горечь прогрызала своими акульими зубами путь сквозь его внутренности и душу, она поселилась там, но была в постоянном движении, постоянно проедая путь из боли, гнева, печали и отчаянья в самую его суть.
Не произнеся ни слова, он развернулся спиной к тем людям, которые отвернулись от него, поклявшись никогда не возвращаться. Если он не может быть Королем под водой, он создаст себе место на суше.
Здесь было достаточно возможности для такого, как он: красивого, очаровательного и коварного, словно изменчивый океан.
И если он не мог править королевством, о котором так долго мечтал, то и никто не сможет.
***
Бека выплюнула регулятор (устройство, подающее воздух для дыхания из баллона – прим. пер.), как только вынырнула и держалась на поверхности возле когда-то белой шлюпки, пока передавала торбы для находок в протянутые руки.
Как и ожидалось, Маркус был не в восторге от решения его отца позволить Беке прокатиться до того места, которое она хотела исследовать. В конечном счёте, он согласился пустить ее на борт только при условии, что она приведет друга, который присмотрит за ней во время погружений. Она посчитала это небольшой уступкой, если принять все во внимание, и попросила Королеву Боудикку одолжить ей одного из ее Русалов, который больше всего знаком с людьми и их образом жизни.
Бека была немного знакома с Фергюсом, он бывал на пляже в личине человека, чтобы удовлетворить свою совсем не свойственную русалкам страсть к серфингу. Они неплохо ладили, и он был рад помочь, так как это касалось его народа. Сейчас на нем была шорты и футболка с надписью «СЕРФЕРЫ ДЕЛАЮТ ЭТО НА ВОЛНАХ», он, нахмурившись, заглянул через фальшборт лодки.
– Судя по Солнцу сейчас третий час, – сказал он. – Твои человеческие друзья говорили, что вернутся к этому времени. Давай, на сегодня закончим?
Его лохматые каштановые волосы с красноватым оттенком задувало ему в лицо, и он убирал их изящной рукой.
– Они мне не друзья, – нахмурившись, сказала Бека, когда он помог ей забраться в шлюпку. – Иначе мне не пришлось бы отдавать им мешочек с золотыми монетами, чтобы меня подвезли сюда.
И это не говоря уже о часовом споре с самым упертым мужчиной на Земле в самом начале. Хотя было весело наблюдать, как его ореховые глаза мечут гром и молнии.
Фергюс пожал плечами. Деньги не имели особого значения для морского народа; у них был распространен обмен. Золотые монеты были просто блестящими штучками на дне.
– Да не переживай об этом, – сказал он. – Уверен, что Королева возместит тебе их, так как ты действуешь по ее распоряжению.
– Я не действую ни по чьему распоряжению, – напомнила ему Бека, стряхивая кислородный баллон и стаскивая мокрый костюм, и аккуратно отложила их в сторону. – Я – Баба Яга, и делаю свою работу, вот так.
– И как же сумки, полные водорослей и мертвой рыбы, смогут тебе помочь, Баба? – спросил он, открывая один из герметичных пакетов и заглядывая внутрь. – Ты уверена, что тебе понадобится вся эта рыба? А то я бы перекусил.
Бека легко шлепнула его по руке.
– Не думаю, что ты хочешь полакомиться этими плавниками, – сказала она и осторожно спрятала образцы вместе с остальными вещами. – Похоже, те рыбки умерли от того, что отравляет флору и фауну у тебя дома. Я собираюсь отнести их и все, что я сегодня собрала на исследование в лабораторию. Надеюсь, они смогут рассказать мне в чем проблема.
Фергюс наклонил голову и вопросительно посмотрел на нее своими миндалевидными зелеными глазами.
– А ты не можешь просто использовать магию и приоткрыть тайны природы?
– А кто-то из ваших волшебников смог найти причины этой болезни таким способом? – она, конечно, знала ответ. Это было однозначное НЕТ. – Когда я в воде, я ясно чувствую, если что-то не так в том месте. Я чувствую, как растения и животные кричат от боли. Но я не могу сказать, чем это вызвано, – она тряхнула головой. – Я никогда раньше не сталкивалась с подобным.
– Я уверен, что ты выяснишь это, – сказал Фергюс, его худощавое тело облокотилось о бок лодки. – Ты же Баба Яга.
Бека прикусила губу, желая иметь такую же уверенность в своих способностях.
– Я не знаю, Фергюс. Может, мы должны связаться со старой Бабой, попросить ее вернуться и взглянуть на все. Я знаю, что Королева Иноземья настаивала, что для Бренны пришло время уйти на покой, но с ее опытом, я думаю, она смогла бы разобраться в два раза быстрее.
Он удивил ее, решительно махнув головой.
– Нет. Не делай этого. Ты справишься. Тебе не нужно вызывать ее обратно.
В его глазах мелькнула тень, изменяя их с ярко-зеленых на грязно-оливковые.
– Ты предпочитаешь меня вместо нее? – спросила Бека. Она не могла представить, что кто-нибудь предпочтет неопытную и не очень компетентную Бабу, той, кто занимался этим на протяжении сотен лет. – Почему?
Фергус смотрел на воду с мрачным выражением на его обычно веселом лице.
– Я не хочу говорить плохо о женщине, которая тебя вырастила, или оскорбить Бабу; она хорошо делала свою работу, и в этом нет сомнения. – Он колебался, два небольших вздоха сказали больше слов. – Но я все равно предпочту тебя. Было что-то… не совсем правильное со старой Бабой перед ее уходом. Многие из нас почувствовали это.
Бека почувствовала, как ее брови поползли вверх к голубому небу.
– Ну, Бабы никогда не славились своей способностью вписываться в другие расы, людские или мистические, но моя приемная мать всегда, казалось, справляется с этим лучше, чем большинство. Она точно не была особо душевной, но она заботилась обо мне достаточно долго в то время, как любая другая Баба уже бы просто оставила меня разбираться со всем самостоятельно.
