Текст книги "Невероятно прекрасна (ЛП)"

Автор книги: Дебора Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Мы должны отвезти тебя в больницу, – сказала она, чувствуя, как в горле начинает пульсировать паника. Она была так напугана, когда он сражался с Кешем, и так обрадовалась, когда они обошлись без серьезных ранений. Довериться Маркусу, не смотря на такую мелочь, как сломанное ребро. Или ребра.

– Я в порядке, – настаивал он, сжимая руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. – Луна вот-вот станет полной; мы должны как можно скорее доставить Шелки и Морскому народу Живую и Мертвую воду. – Он издал короткий смешок, прерванный судорожным вздохом. – Ой, – сказал он. – Не могу поверить, что это предложение только что сорвалось с моих губ.

– Это не единственное, что выходит у тебя изо рта, – мрачно сказала Бека, промокая салфеткой еще одну каплю крови. – Тормози.

– Бека…

– Останови эту чертову машину прямо сейчас, – приказала Бека. – Или ты предпочитаешь начать практиковаться говорить ква-ква?

Она не могла помочь в миссии Чуи. Однако была одна вещь, которую она могла исправить. Даже если это будет стоить ей титула Бабы. Оно того стоит.

Маркус остановил машину на обочине, не обращая внимания на рев клаксона сзади, и поднял средний палец в сторону потрепанного зеленого пикапа. На заднем сиденье Кеш издал приглушенный протест из-под одеяла, которое они набросили на его перемотанное скотчем тело.

– Я все равно должна превратить тебя в жабу, только за то, что ты говоришь мне, что ты в порядке, когда это не так, – сказала Бека. – Если только ты не считаешь, что кусок ребра вонзенный в твои легкие, это порядок. Уверена, что нет.

Маркус коротко пожал плечами, остановившись, когда движение явно причинило ему боль. Он повернулся к Беке, двигаясь медленно и осторожно.

– Пока я в порядке, – настаивал он. – Поверь мне, раньше я бывал и в худшем состоянии. Как только мы разберемся с первостепенными делами, я поеду в больницу.

Бека покачала головой, вынимая из шкатулки Живую и Мертвую воду и благоговейно вынимая пробку из полированной бирюзовой стеклянной бутылочки, в которой хранилась драгоценная жидкость. На ней были выгравированы загадочные символы, которые, казалось, перемещались и менялись, когда она смотрела на них, и тень кружилась внутри, как будто в ней жил Джинн. Из открытой бутылочки доносился аромат лета, экзотических цветов и океана в момент рассвета. Рядом с ней Маркус уловил дуновение и невольно вздохнул.

– Вот, – сказала она, протягивая ему бутылочку. – Сделай глоток. Только маленький. Этого должно быть достаточно, чтобы залечить твои раны.

Маркус уставился на нее.

– Разве это дозволено? – спросил он. С заднего сиденья донеслось еще какое-то бормотание, и он осторожно откинулся на спинку сиденья и принялся колотить по одеялу, пока оно не затихло. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Бека поморщилась.

– Ты сражался, чтобы спасти Бабу Ягу от злого принца Шелки и его приспешников; думаю, этот факт позволит тебе выпить воду. Если нет, что ж, я разберусь с последствиями сама. – Если Маркус умрет, Королева не сможет сделать с ней ничего хуже, чем прожить оставшееся время наедине с этой мыслью. Не только потому, что он боролся за нее, но и просто… потому что. Это был Маркус, черт возьми. И к тому же Королева позволила Барбаре разделить воду со своим мужем Лайамом, чтобы он мог прожить долгую жизнь рядом с ней. Это было не совсем то же самое, но ей было все равно.

– Вот, – повторила она. – Пей.

Маркус строго посмотрел в ее глаза.

– Сначала ты.

– Ты мне не доверяешь? – Потрясенно спросила Бека.

Он фыркнул, схватившись за бок.

– Ой. Как ты можешь так думать. Я пошел за тобой в бой с кучей тюленей и русалок. Если это не доверие, то я не знаю, что это такое. Но тебе эта вода нужна гораздо больше, чем мне, и я заметил, что ты до сих пор ее не выпила. Так что я выпью ее, только после тебя, и никак иначе. – Черты его лица могли быть высечены из гранита.

Бека стиснула зубы. Почему этот человек никогда не мог просто сделать то, о чем она просила, не возражая ей?

– Я не истекаю кровью по всему автомобилю и не кашляю легочной тканью, – процедила она сквозь зубы. – В отличие от некоторых, я могу выпить и позже.

Маркус склонил голову набок, рассматривая ее так, словно она была загадкой, которую нужно разгадать. Она видела, как сузились его зрачки, когда он что-то понял.

– Ты боишься, что этого будет недостаточно, – тихо сказал он. – Значит, ты сохранишь свою порцию на всякий случай. И отдашь ее мне, потому что считаешь, что я заслуживаю ее больше, чем ты. – Он наклонился вперед и нежно убрал прядь волос с ее лица. – Ты просто не понимаешь – ты заслуживаешь всех благ этого мира. Хотел бы я подарить их тебе.

Бека фыркнула. Что-то попало в глаза. Песок, пыль или еще что-нибудь. Вот и все. Она никогда никому не позволяла смотреть на нее так. Никогда не было никого, кто относился бы к ней так, как будто она была драгоценной и ценной. Она знала, что лучше не привыкать к этому, но все равно, это было довольно замечательно.

– Ты даешь мне много, – прошептала она.

– Хорошо, – сказал Маркус. – Тогда перестань спорить со мной и выпей эту дурацкую воду.

Когда она замешкалась, он добавил со своей обычной практичностью: – Ты не сможешь позаботиться обо всех остальных, если упадешь в обморок. Это еще не конец, и тебе понадобятся все силы, чтобы довести дело до конца.

Конечно, он был прав. Даже если ей удастся исцелить больных Шелки и Морской народ, она все равно должна исцелить океан, в котором они живут. Сдавшись, она пригубила бутылочку и позволила нескольким драгоценным каплям скользнуть в горло. На вкус он был как солнечный свет, яркий, вибрирующий и теплый, с оттенком роз и привкусом пепла, напоминающим пьющему о сущности смерти в каждом мгновении жизни.

Когда вода растеклась по ее организму, Бека почувствовала, как ее тело постепенно меняется, поврежденные клетки превращаются во что-то новое и здоровое. Энергия и тепло наполнили ее, заставляя кончики пальцев – и другие части тела – покалывать и искриться. Внезапный порыв желания пронесся сквозь нее; жизнь вновь обрела себя самым простым из возможных способов. Жаль, что не было времени предаться этому чувству.

Хотя она собиралась с удовольствием посмотреть на лицо Маркуса, когда он впервые попробует волшебный эликсир.

Она протянула ему бутылку, осторожно слизывая с губ остатки влаги.

– Ух, ты, – сказал он, глядя на нее. – Ты уже выглядишь намного лучше. Ты практически светишься.

– Она не зря называется Живой и Мертвой водой, – сказала она, смеясь над выражением его лица. – Давай теперь ты. Всего лишь маленький глоток.

Маркус прищурился, но взял у нее бутылку, держа ее так, словно это была бомба, которая могла в любой момент взорваться. Он осторожно пригубил ее и пара капель попала ему в рот. Какое-то мгновение он просто сидел, затем изумление отразилось на его лице, как солнце, выходящее после бури.

– Ничего себе, – произнес он, глубоко дыша. Пока она наблюдала, большая часть его ран закрылась и исчезла. Бледность его кожи сменил здоровый цвет, и на мгновение золотистый блеск, казалось, покрыл поверхность его карих глаз.

Бека взяла бутылочку обратно и аккуратно положила обратно в коробку, как сокровище, которым она и являлась.

– Магия, – сказала она. – Тебе должно понравиться.

– Так и есть, – сказал Маркус, не глядя на нее, когда снова включил передачу и вырулил на шоссе. С минуту он молчал. Мыслительный процесс, подумала она. – Бека, а вода вылечит рак моего отца?

Она боялась, что он придет к этой мысли.

– Да, – сказала она, ненавидя слова, которые должны были последовать дальше. – Но я не могу дать ее ему.

Последовала еще одна пауза, и он молчал до тех пор, пока они не свернули с дороги на стоянку у пляжа.

– Почему? – спросил он.

– Это против правил – нельзя использовать Живую и Мертвую воду для лечения человеческих болезней, – объяснила она. – В противном случае у меня был бы соблазн использовать ее постоянно, а ее не очень много. К тому же, как мы можем выбирать, кого спасать, а кого нет? Так что это просто запрещено.

Маркус снова остановил машину и уставился на нее.

– Но ты же дала ее мне.

Она покраснела.

– Есть исключение для пары Бабы, в тех редких случаях, когда он Человек, – сказала она, не глядя ему в глаза. – Я вроде как надеюсь, прикрыться этим. Потому что, ну знаешь… – Она чувствовала, как жар от ее лица поднимается к ушам. – Если Королева будет довольна мной, когда все это закончится, она, вероятно, одобрит это. Если нет, то у меня будет столько проблем, что это, вероятно, не будет иметь значения.

– Понятно, – сказал Маркус. Он вышел из машины, не сказав больше ни слова. Она не могла сказать, означало ли это, что он просто принял ее объяснение, или он был зол на нее, потому что она отказалась исцелить его отца. И у нее не было времени беспокоиться об этом, потому что наступила ночь, и внезапно она увидела Чуи на пляже, ведущего Короля Шелки и Королеву Морского народа вместе с несколькими их подданными.

Глава 27

Они выходили из моря дюжинами; должно быть, они преобразились за скалами, окаймлявшими пляж. Некоторые взрослые оставались там, где вода доходила им до груди, держа на руках младенцев, слишком маленьких, чтобы менять форму под водой, где они еще могли дышать. Это было жуткое зрелище: очень старые и очень молодые, их молчаливые друзья и семья поддерживали их, если они были слишком больны, чтобы идти самостоятельно. Никто не издал ни звука, и в сгущающихся сумерках пляж казался каким-то странным сумеречным местом между мирами.

Несколько обычных людей, задержавшихся на песке, поспешно собрали вещи и ушли, потрясенные и смущенные, сами не зная почему. Но Бека знала: она видела смерть в этих выжидающих глазах и молилась, чтобы не было слишком поздно.

Король Шелки и Королева Морского народа держались очень гордо, когда Бека и Маркус приблизились к ним. Позади них стражники слегка зашевелились при виде незнакомца, но жест Короля заставил их принять настороженную, но расслабленную позу. Чуи подскочил к Беке, разбрызгивая песок и восторженно приветствуя ее.

– Хорошая работа, Чуи, – сказала она, благодарно поглаживая его по голове. – Как прошла вторая половина твоего задания?

Она затаила дыхание и скрестила пальцы на руке, не держащей коробку. Она не знала, что будет делать, если Королева Иноземья откажет ей в просьбе; Бека не могла просто позволить всем этим детям умереть. Долг Бабы Яги – защищать молодых, но это было нечто большее. Эти молодые жизни были так драгоценны, так редки в обществе, которое с каждым годом рожало все меньше и меньше детей. Бека знала, что готова променять все, лишь бы спасти их. Даже ее собственную жизнь, если это будет необходимо.

Чуи ударил ее головой по ноге, чуть не сбив с ног. Проведя вместе большую часть жизни (во всяком случае, ее), он знал, о чем она думает.

– Перестань волноваться, – сказал он. – Я был очень убедителен. – Он улыбнулся своей острозубой собачьей улыбкой, и Маркус невольно сделал полшага назад. Бека фыркнула. Чуи не понимал, что его улыбка не совсем соответствовала тому, что он имел в виду. Конечно, когда он был в форме дракона, это было еще хуже.

– Королева сказала «да»?

– Королева сказала «да». – Чуи кивнул массивной головой в сторону богато украшенной коробки, которую Бека бережно держала под мышкой. – Она просила передать тебе, что при сложившихся обстоятельствах позволит это, поскольку Шелки и Морской народ и ее подданные тоже, несмотря на то, что они вынуждены жить по эту сторону двери между мирами.

Бека фыркнула. Это звучало, как прямая цитата от Королевы, которая всегда испытывала некоторую жалость к любым паранормальным существам, не способным жить в пределах эфирно прекрасных границ ее королевства. И все же Бека беспокоилась лишь о том, чтобы получить разрешение использовать Живую и Мертвую воду для спасения людей, которых отравил Кеш.

Король Шелки вежливо слушал с расстояния в несколько шагов, но теперь решительно шагнул вперед.

– Королева удовлетворила вашу просьбу? – сказал он с облегчением, его напряженная спина разогнулась ровно настолько, чтобы показать, как он был напряжен. – Это очень приятная новость. – Он посмотрел на Беку и Маркуса, оценивая их несколько потрепанный вид. – И могу я также предположить, что вы нашли и победили злодея, ответственного за все это?

Бека выпучила глаза, глядя на Чуи, и он слегка встряхнул своей черной мордой. «Отлично. Он явно не сообщил Королю личность того, кто отравил его королевство». Она вздохнула. Сначала о главном.

– Да, – сказала она, оставив все как есть. Маркус уставился на нее, но ничего не сказал.

– О, простите, Ваши Величества, – сказала Бека. – Я хочу познакомить вас с моим другом Маркусом. Он оказал неоценимую помощь в поиске источника болезни, а также помог мне поймать… злодея.

Король склонил голову, и Королева Морского народа одарила его милой, но рассеянной улыбкой, сосредоточив все свое внимание на маленьком ребенке, сжавшемся у нее на руках.

– Я бы хотела сначала дать воду самым больным, – сказала Бека, кивнув Королеве Морского народа.

Чуи бросил маленький бархатный мешочек на песок у ног Беки.

– Королева Иноземья шлет подарок вместе с поздравлениями, – сказал он, когда Бека вытащила две серебряные ложечки, одну крошечную, а другую еще меньше. – Она велела мне передать тебе, что именно такие дозы необходимы для лечения малышей и взрослых среди водяных людей. Тебе было поручено давать именно в таких количествах; не больше и не меньше.

Доверяйте Королеве контролировать ситуацию, даже когда она не может присутствовать лично. По сути, никто не знал свойства Живой и Мертвой воды лучше, чем Королева, ведь именно она создала ее с помощью какого-то магического процесса, о котором знала только она.

Боудикка протянула внучку, ее руки заметно дрожали, когда Бека влила небольшое количество воды, которое содержала маленькая ложечка, в открытый рот обмякшей малышке. Аромат цветов и солнечного света поплыл над пляжем, и те, кто все еще ждал своей дозы, вдруг стали чуть выше.

Мгновение тянулось словно вечность. Луна мигнула из-за облаков и исчезла. Малышка хихикнула.

– Вкуснятина, – сказала она бабушке. – Хочу еще.

Боудикка крепко сжала малышку, и все они наблюдали, как румянец возвращается на крошечные пухлые щечки.

– Спасибо тебе, Баба Яга, – прошептала она. – Вся моя благодарность и благословение вам. – Она беззастенчиво заплакала и отступила в сторону, уступая дорогу изможденному мужчине, несущему старейшину Шелки, иссохшую женщину, такую крошечную и худую, что она, казалось, совсем ничего не весила.

Одному за другим Бека раздавала воду всем, кто в ней нуждался. Один за другим они начали приходить в себя, как только проглатывали драгоценную жидкость. Лишь один крошечный младенец Морского народа не смог поправиться, его мутные зеленые глаза на мгновение затрепетали, а затем закрылись навсегда. Родители заключили его в объятия скорби и медленно поплыли обратно в море. Для него ответы пришли слишком поздно.

Беке хотелось плакать, но время для этого еще будет. А пока надо было еще кое-что сделать.

Наконец, остались только члены королевской семьи и их стражи, стоявшие вместе с Бекой, Маркусом и Чуи на пустынном пляже.

Боудикка повернулся к Беке.

– Теперь, когда ты обнаружила причину болезни, о которой рассказал нам твой зубастый Чудо-Юдо, сможешь ли ты излечить наши родные воды? Или мы будем вынуждены остаться в нашем новом месте, более уязвимом для обнаружения Людьми?

– Я совершенно уверена, что смогу найти магическое решение, – сказала Бека, радуясь возможности поделиться хорошими новостями. – Это потребует от меня небольшого исследования и экспериментов, но я думаю, что буду готова к завтрашнему вечеру. Если Маркус и его отец согласятся еще раз отвезти меня на их лодке к впадине, я надеюсь очистить ваш старый дом от токсинов, отравляющих и вас, и воду. – Она улыбнулась им обоим, надеясь, что обещает не больше, чем может дать. – Если хотите, я могу встретиться с вами здесь завтра вечером в это же время и доложить о своих успехах.

– Это было бы чудесно, – сказала Боудикка.

– Теперь о том, кто за это в ответе. – Гуртеирн уставился на Беку. – Пожалуйста, не говори мне, что ты убила его в бою. Я сам с нетерпением ждал этого удовольствия.

Маркус и Бека обменялись взглядами.

– Боюсь, что Королева Иноземья приказала мне привести его к ней, – объяснила Бека. – Она намерена сама вынести ему приговор за его преступления, как против вашего народа, так и против ее. – Она с трудом сглотнула. – Но есть кое-что, что вы должны знать.

Король нахмурился.

– Что? – рявкнул он, звуча больше похожим на тюленя, чем на человека.

Бека прикусила губу, и Маркус легонько тронул ее за плечо.

– Мы сейчас вернемся, Ваше Высочество, – сказал он. Они с Бекой вернулись к тому месту, где был припаркован джип.

– Король ведь не разозлится, что мы избили его сына? – В голосе Маркуса не было ни малейшего беспокойства. – Потому что я бы предпочел не ввязываться сегодня в очередную драку, по возможности.

Бека покачала головой, открывая заднюю дверь.

– Честно говоря, я понятия не имею, что он скажет, когда узнает.

Она стянула слегка заплесневелое одеяло с Кеша, который уставился на них, потный и взъерошенный. Дополнительное время, проведенное на заднем сиденье машины, пошло ему явно не на пользу. Один глаз распух и почти закрылся, приобретая удивительно яркие оттенки зеленого, синего и фиолетового. Другие синяки и порезы украшали его лицо и руки, а шелковая рубашка была изодрана и испачкана пятнами крови и грязи. Сейчас он был мало похож на того на красивого, очаровательного принца, которого она когда-то встретила. В сложившихся обстоятельствах она не могла заставить себя пожалеть его.

Очевидно, Маркус тоже не мог этого сделать, потому что он грубо выдернул его из машины, ударив головой Шелки о дверной косяк. Возможно, случайно. Может быть. Бека вытащила один из своих ножей и с удовольствием наблюдала, как глаза принца Шелки расширились, но она просто использовала его, чтобы отрезать клейкую ленту с его рук и ног. Он все равно никуда не сбежит; после его тесного пребывания на заднем сиденье, все, на что он был способен, это ковылять по пляжу поддерживаемый ими с обеих сторон.

Он как раз начал бормотать возмущенную речь об их непростительно грубом обращении, когда они остановили его перед Боудиккой и Гуртеирном. Двое стражей Шелки двинулись вперед и остановились, ошеломленные, узнав пленника Беки.

Осознание до Гуртеирна доходило еще секунду, возможно, потому, что его сердце не желало видеть то, что не могли отрицать глаза. Бека осознала момент, когда он понял правду; Король, казалось, колебался между формами, и в итоге и Шелки, и человек испустили рев боли, ярости и мучительного предательства, который эхом разнесся по пустынному пляжу. Затем он выпрямился, освещенный закатным солнцем.

– Кеш, – произнес Гуртеирн голосом, полным печали. – Скажи мне, что это ошибка. Скажи мне, что ты не тот, кто обрушил ужас и болезни на наш собственный народ. – Боудикка сжала его руку в молчаливом сочувствии, но ее глаза сверкали на Кеша гневом, не смягченным горем.

– Наш народ, отец? – Сплюнул Кеш, выдергивая руки так, чтобы стоять ровно. – Они перестали быть нашим народом в тот день, когда ты украл мое право первородства и назначил наследником моего младшего брата. – Он сплюнул на землю. – Ты глупый старик, который позволяет ничтожным Людишкам опустошать наши моря и истреблять дельфинов и акул, которые являются нашими братьями. Ты и другие слабаки, которые последовали за тобой, в конце концов, потеряли бы эту землю; я просто решил ускорить процесс.

– Ради какой выгоды? – спросил его отец, сжимая кулаки в бессильной ярости. – С какой целью?

Кеш пожал плечами.

– Сначала я думал, что смогу убедить многих Шелки и Морской народ, которые были вынуждены покинуть свои дома, последовать за мной. Когда они этого не сделали, я взял тех немногих, кто был достаточно мудр, чтобы слушать, чтобы стать моими новыми подданными, и сидел, наблюдая, как остальные умирают. Ты отвернулся от меня, и я отвернулся от тебя. Это была лишь демонстрация силы.

– Демонстрация силы? – Пробормотала Боудикка. – Ты готов был убивать младенцев и стариков, только потому, что твой отец решил, что ты будешь плохим королем? Он не изгонял тебя из королевства; ты сам решил уйти, когда все пошло не так, как ты хотел. Ты избалованный ребенок, несмотря на свой возраст, и ты никогда не был бы и наполовину таким хорошим правителем, как Гуртеирн, или каким будет твой брат.

Гуртеирн покачал головой, глядя на своего старшего сына с почти жалостью.

– Разве ты не видишь, Кеш? Все, что ты сделал, это доказал, что я был прав: тебе не суждено быть королем. Король заботится о своем народе, а ты заботишься только о себе.

Старый Король тяжело вздохнул, отворачиваясь от сына и поворачиваясь лицом к Беке, его движения были тяжелыми и медленными.

– Могу я попросить тебя еще об одной услуге, Баба Яга?

Бека собралась с духом.

– Я не могу освободить его, Гуртеирн. Я знаю, что он ваш сын, но он должен предстать перед судом Королевы. Она приказала, и я не посмела бы ослушаться ее.

Гуртеирн печально усмехнулся.

– Как и я, Баба Яга. Как и я. – Он вообще больше не смотрел на Кеша, как будто младший Шелки внезапно стал невидимым. – Я не собираюсь уклоняться от его наказания. Он заслуживает всего, что она выберет, чтобы наказать его и даже больше. Но, как ты сказала, он мой сын, и поэтому я несу за него ответственность.

Печаль в его глубоких черных глазах почти уничтожила Беку, но она видела, чего ему стоило оставаться сильным перед ней и Маркусом, и поэтому она заставила себя говорить так же спокойно, как он.

– Понимаю, – тихо сказала она. – Вы хотите сами доставить его к Королеве.

– Это мой долг и мой позор, – сказал Король. – Я не буду уклоняться от этого.

Бека провела рукой по лицу, обдумывая его просьбу. Она действительно с нетерпением ждала, когда сама отведет Кеша к Королеве Иноземья, бросив его к ее ногам в величественном жесте триумфа, который продемонстрировал бы, что она достойна быть Бабой Ягой.

Но Королева только потребовала, чтобы к ней привели предателя, а не того, кто это сделал. Она услышит от Гуртеирна, что Бека была ответственна за поимку Кеша, и будет знать, что Бека выполнила эту часть своего задания.

Глядя на разъяренного и убитого горем короля Шелки, она знала, что он должен сделать это – даже больше, чем она.

Она посмотрела на Маркуса, он кивнул, явно соглашаясь.

– Я согласна, – сказала она с легким сожалением. – Вы можете забрать его. Надеюсь, он доберется до Королевы живым. – Она взглянула на Кеша, который скривил губы и усмехнулся ей. – Я слышала, что проход по воде может быть опасным, поэтому не удивлюсь, если у него появятся еще синяки.

Все еще не обращая внимания на сына, Гуртеирн жестом приказал своим стражникам подойти и взять под стражу Кеша, которого утащили прочь, в то время как он громко ругался и с большим воображением, чем Бека могла бы себе представить. Она подозревала, что видит его в последний раз. Королева Иноземья не была известна своей всепрощающей натурой.

– Ты заслужила награду, которую мы тебе обещали, Баба Яга, – сказала Боудикка. – Разве ты ничего не хочешь? Может быть, сундук с драгоценными камнями или древние монеты, извлеченные из разбитых кораблей, лежащих на дне моря?

Бека покачала головой.

– Ни то, ни другое, спасибо, хотя я ценю ваше предложение. – Она сделала глубокий вдох. – На самом деле мне бы хотелось, чтобы вы позаботились о том, чтобы рыба вернулась на свое место, чтобы Люди, подобные отцу Маркуса, могли честно зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом.

Боудикка серьезно кивнула.

– Сделать это достаточно легко, а просить слишком мало после всего, что ты сделала для нашего народа. Уверена, что ничего не хочешь для себя?

Бека покачала головой. У нее было почти все, что она могла пожелать – но единственное, чего она хотела, они не имели силы дать ей.

– Я вполне удовлетворена, Ваше Величество. В конце концов, я просто выполняла свой долг Бабы Яги. Я ничего не жду взамен.

Она ожидала, что члены королевской семьи уйдут, но Гуртеирн, очевидно, хотел сказать еще кое-что. Он низко поклонился Маркусу, гораздо ниже, чем она могла ожидать от короля Шелки, столкнувшегося с простолюдином-Человеком. Боудикка снова встала рядом с ним и тоже сделала небольшой реверанс.

– Чудо-Юдо Бабы Яги сказал нам, что мы в долгу и перед тобой, рыбак, – серьезно сказал Король. – Он сказал, что вы оказали неоценимую помощь Бабе в поисках ответов на наши вопросы. – Он посмотрел на порезы от ножа на одежде Маркуса и на исчезающие остатки синяков на костяшках пальцев. – И совершенно очевидно, что вы пришли ей на помощь, чтобы задержать Кеша.

Его голос лишь слегка дрогнул, когда он произнес имя сына, но все присутствующие старательно проигнорировали это.

Маркус поклонился в ответ, только немного неловко.

– Я делал это с удовольствием, сэр. Нет необходимости в благодарности.

Гуртеирн поджал губы.

– Возможно, и нет, но, тем не менее, она у тебя есть. Мы обещали Бабе три дара за ее служение нашему народу; один из этих даров должен быть дан тому, кого она выберет. Ясно, что вы заслужили эту милость, и, возможно, есть способ, которым мы могли бы отплатить Вам, если Вы пожелаете.

Маркус озадаченно посмотрел на Беку, но она лишь подняла брови. Она не больше его понимала, что происходит.

Боудикка откашлялась.

– Чудо-Юдо рассказал нам обо всем, что ты сделал. Он также рассказал нам о болезни вашего отца. Ту, которую Люди называют раком.

Бека почувствовала, как Маркус напрягся рядом с ней.

– Да, мой отец болен. Но Баба Яга уже сказала, что не может дать ему Живую и Мертвую воду.

– Вы не поняли, – сказал Король. – У нас есть предложение другого рода. Видите ли, у нас, водяных людей, нет такой болезни; она не может поражать таких как мы.

– Очень здорово, – сказал Маркус. – Но какое это имеет отношение к моему отцу?

– Все благодаря магии Шелки, – объяснил Гуртеирн, глядя на Маркуса с выражением менее строгим, чем обычно. – Она может превратить человека в одного из нас. Я посоветовался со своими мудрейшими и старейшими целителями, и они считают, что такая перемена вполне может искоренить рак, терзающий вашего отца.

У Маркуса отвисла челюсть. Бека не могла понять, о чем он думает, кроме очевидного шока, вызванного этим предложением.

Король предостерегающе поднял руку.

– Вы должны понять, что нет никакой гарантии, что это сработает. Это всего лишь наше лучшее предположение. И это изменение необратимо. Если ваш отец решит стать одним из нас, пути назад уже не будет. И у него не будет возможности превратиться из тюленя в Человека. Став Шелки, он больше никогда не сможет ходить по земле. Но он мог бы прожить долгую и здоровую жизнь, и наш народ приветствовал бы его.

– Я… я не знаю, что сказать, – сдавленным голосом произнес Маркус.

– Понимаю, что это не такая уж мелочь, – сказал Король. – Это нелегкое решение, и ваш отец должен сам принять его. Но мы с радостью дадим ему этот дар, если он решит, что желает этого.

Бека сочувственно поморщилась, увидев потрясенное выражение лица Маркуса, и вежливо поклонилась Гуртеирну и Боудикке.

– Это великодушное предложение, Ваше Величество, и очень любезное. Мы благодарим Вас за это.

С опозданием Маркус добавил: – Да, спасибо.

– Это самое малое, что мы можем сделать после той помощи, что вы оказали нам, а ведь мы даже не являемся ни вашим народом, ни даже вашей расой, – сказал Король.

Он повернулся к Беке.

– Мы вернемся сюда завтра вечером, чтобы услышать историю о твоей попытке очистить наши воды. Мы горячо надеемся, что результаты будут успешными, но в любом случае мы очень благодарны тебе за усилия за исцеление наших больных. – Он серьезно посмотрел на нее. – Мы всегда верили в тебя, Баба Яга, даже когда ты сомневалась в себе. До сих пор ты не раз доказывала, что достойна этого звания.

Бека вспыхнула, вне всякой меры довольная его словами, и в то же время, стараясь не паниковать из-за возможности провала в следующей части ее задания.

– Я старалась изо всех сил, – сказала она. – И мне доставляет удовольствие служить вам.

Они поклонились еще раз, и Король с Королевой и их стражники повернулись, чтобы уйти обратно в море.

– Завтра мы будем здесь, на закате солнца, – бросил Гуртеирн через свое массивное плечо. – Если ваш отец захочет присоединиться к нам, рыбак, он должен пойти с нами. Если Баба Яга сможет исцелить воды, как она исцелила мой народ, подозреваю, что пройдет еще много времени, прежде чем мы снова окажемся в этих местах.

Глава 28

Оставшись на пляже наедине с Бекой, Маркус присел на большой камень. Это был долгий день, но он еще не был готов идти домой. Как бы то ни было, он должен был придумать, как объяснить предложение Короля Шелки своему отцу. Очевидно, ему придется начать с чего-то вроде: «Да, кстати, папа, Шелки существуют», и рассказывать дальше. Он не ждал этого с нетерпением. Он даже не был уверен, что хочет рассказать отцу об этом предложении.

– Ты как? – Тихо спросила Бека, садясь рядом с ним. Ее голос, казалось, гармонировал с шумом волн, бьющихся о берег, и криками ночных птиц, летящих к своим гнездам. Теперь, когда она снова была здорова, к ней вернулось ее обычное сияние, светлые волосы, которые он так любил, выбились из косы и падали мерцающей волной на спину.

Маркус покачал головой.

– Честно говоря, не знаю. Это был самый странный день в моей жизни. А теперь еще и это. – Он пристально смотрел на нее в почти полной темноте, ее прекрасное лицо казалось сверхъестественным из-за восходящей почти полной луны и слабого света от проезжающих машин на дороге наверху. – С тех пор как я встретил тебя, Бека, все стало гораздо интереснее.

Она поморщилась.

– Интереснее – это хорошо? Или интереснее, как в древнекитайском проклятии: «И жить вам в интересные времена»? (это английское выражение, которое считается переводом традиционного китайского проклятия. Хотя это выражение и кажется благословением, оно обычно употребляется с иронией и ясным намеком на то, что «неинтересные времена» мира и спокойствия больше способствуют улучшению жизни, чем интересные, которые, с исторической точки зрения, обычно включают беспорядок и конфликт. Несмотря на то, что оно настолько распространено в английском языке, что известно как «китайское проклятие», это высказывание является апокрифическим, и никогда не появлялся ни в одном китайском источнике. Наиболее вероятная связь с китайской культурой может быть выведена из анализа речей Джозефа Чемберлена конца XIX века, вероятно, ошибочно переданных и переработанных через его сына Остина Чемберлена. – прим. перев.)