Текст книги "Невероятно прекрасна (ЛП)"

Автор книги: Дебора Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Привет, Бека, – сказал он, его голос дрогнул на последнем слоге ее имени. – Надеюсь, ничего страшного, что мы заглянули к тебе в гости. – Он оглядел автобус. – Кстати, очень круто. Я вообще-то не верил, что ты живешь в автобусе.

– Мы были на пляже с мамой Тито, – сказал Маркус своим гораздо более глубоким голосом. – И я рассказывал Тито, как мы на днях катались на досках, и он сказал, что никогда не пробовал серфить, но очень хочет попробовать. Поэтому я подумал, что мы могли бы одолжить ему доску, если это не проблематично.

Бека с трудом сглотнула, подавляя приступ ревности. Она знала, что мать мальчика не замужем, и пыталась убедить себя, что они просто проводят время вместе ради Тито. Но даже если это не так, это не ее дело.

Потом она встретилась взглядом с Маркусом, увидела в его глазах печаль и с дрожью поняла, что он боится, что если Тито в ближайшее время не попробует заняться серфингом, то мальчик никогда не сможет этого сделать. Глядя на Тито, она видела тот же самый страх, храбро скрытый глубоко внутри, но все же присутствующий.

– Ну конечно вы можете взять доску, – сказала она, внезапно забыв о своем неудачном магическом эксперименте. – У меня есть одна поменьше, с которой тебе будет легче начать. Я уверена, что ты быстро научишься кататься на ней.

Лицо Тито просияло, словно он проглотил Солнце.

– Круто! Маркус сказал, что он учил своего брата, когда они были моложе, так что он определенно может научить меня.

Бека подняла бровь, глядя на Маркуса. У нее сложилось впечатление, что он мало говорит о своем брате. Тито, должно быть, и впрямь затронул его сердце.

– Я уверена, что Маркус отлично научит тебя серфить. – Она озорно улыбнулась. – Он очень терпелив.

Бывший морпех прищурил глаза на нее.

– Ха, – сказал он. – То, что некоторые люди сводят меня с ума, еще не значит, что это происходит с каждым. – Он протянул руку в приглашении. – Почему бы тебе не пойти с нами? Ты можешь познакомиться с мамой Тито и дать ему указания, если я упущу что-нибудь важное. – Он выглядел почти так, будто хотел, чтобы она пошла, хотя она была уверена, что он просто был вежлив перед мальчиком.

– Ну, пожалуйста, Бека, идем с нами! – Умолял Тито, практически подпрыгивая от возбуждения. – Это будет здорово! Моя мама даже упаковала нам еды, чтобы поесть на пляже.

При этой мысли, желудок Беки сделал акробатические сальто. Или, может быть, от идеи провести день на берегу моря, наблюдая за общением матери Тито и Маркуса, которая, несомненно, была прекрасна, немагична и абсолютно человечна.

– Звучит здорово, – сказала она. – Но пожалуй, я откажусь. Не хочу портить вам выходной.

Ее предатель пес-дракон ударил ее сзади по коленям своей огромной головой, чуть не сбросив с лестницы. Маркус протянул свою большую руку, чтобы поддержать ее. Он смеялся и от этого исчезли тени, которые скрывались в его карих глазах.

– Похоже, Чуи хочет, чтобы ты пошла с нами, – произнес он, ухмыльнувшись. – А я отлично знаю, что с Чуи лучше не спорить.

На лице Тито отразилось изумление, когда он взглянул на спутника Беки.

– Что это за странная порода собаки? Он же просто огромный!

– Он Ньюфаундленд, – сказал Маркус.

– Это потому что он наполовину дракон. – одновременно с ним сказала Бека. Они все рассмеялись.

– А он может пойти с нами? – немного задумчиво спросил Тито. – Мы с мамой не можем завести собаку, но я их обожаю.

Бека с сожалением погладила Чуи по голове.

– Извини, дружок, но кто-то должен остаться здесь и охранять автобус от мародеров-пиратов. Кроме того, он действительно слишком большой, чтобы выводить его на прогулку, когда есть невинные свидетели. Хотите верьте, хотите нет, но некоторые люди находят его немного пугающим.

Чуи возмущенно фыркнул, словно поезд в длинном извилистом туннеле.

– Может, в другой раз, – обратился Маркус к Чуи. – А сегодня, мы одолжим Беку, если ты не против.

Чуи снова фыркнул и дал Беке еще один не очень легкий толчок. Она впилась в него взглядом, но без всякого заметного эффекта.

– Похоже, у меня нет выбора, – сказала она таким тоном, словно ей это не доставляло никакого удовольствия. – Я принесу тебе доску. – Она не смогла дать Тито сокровища, которые он хотел, в тот день, когда они были на лодке, но, по крайней мере, она могла дать ему это.

– Уу-ху! – обрадовался Тито.

Маркус лукаво улыбнулся ей.

Бека закатила глаза. Это будет долгий день.

* * *

Придя на пляж, Бека увидела мать Тито. Кэндис была красавицей, собственно, как она себе и представляла, несмотря на то, что под карими глазами залегли черные тени, а вокруг губ были морщинки, которые появились от тревоги. Но ее энтузиазм, когда она поприветствовала Беку, казался вполне искренним, а благодарность не вызывала у нее неприязни.

– Очень любезно с вашей стороны позволить Тито попользоваться вашей доской для серфинга, – сказала Кэндис мягким голосом, который почти терялся за шумом огромного количества людей, отдыхающих на пляже.

Бека так привыкла к более тихой утренней обстановке, когда единственными людьми на улице были серьезные серферы, люди, выгуливающие своих собак, и несколько человек, практикующих Тай-Чи на плотно утрамбованном песке, что шум и суматоха дневной толпы застали ее врасплох. Дети бегали взад и вперед по пляжу, визжа и смеясь, а группы женщин, сгрудившихся под зонтиками, болтали, сравнивая рецепты или рассказывая о последних книгах на своих Kindles. Чайки кружили над головой, соревнуясь за обильные угощения, едва ли не громче, чем собравшиеся на пляже люди. Запах солнцезащитного крема заглушал более нежный соленый морской воздух. Это было похоже на пребывание в другой вселенной.

Беке это не очень нравилось. Но она была здесь не для себя, так что это не имело особого значения.

Они с Кэндис сидели на полосатом пляжном одеяле, наблюдая, как Маркус показывает Тито основы того, как ловить волну и балансировать на доске. Ребята все еще тренировались на влажном песке у кромки воды; сам океан подождет, пока Тито освоится, но даже тогда они останутся на мелководье на сегодня. Тито, похоже, отлично проводил время.

– Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума, позволив ребенку, проходящему курс химиотерапии, учиться серфингу, – сказала Кэндис. Ее плечи были сгорблены, и она с тревогой смотрела на сына, когда он снова упал, безумно хихикая.

Бека покачала головой.

– Совсем нет. Ты только посмотри, как ему весело. Думаю, ты была бы сумасшедшей, если бы не позволила ему наслаждаться сегодняшним днем. – Она глубоко вздохнула, вдыхая влажный и соленый воздух. – Кроме того, я не могу придумать более подходящего места, чем это.

Кэндис благодарно улыбнулась ей, немного расслабившись.

– Это уж точно лучше больниц, – сказала она, печально глядя на Тито. – У тебя есть дети, Бека?

– Нет, – сказала Бека, наблюдая, как дети резвятся вокруг них. Как всегда, это зрелище заставило ее сердце сжаться при мысли о том, что у нее никогда не будет своих детей.

– Понятно, – сказала Кэндис. – Я и сама не собиралась их заводить. Тито был большим сюрпризом. Его отец даже не удосужился встретиться с ним. Иногда довольно тяжело, делать что-то самостоятельно. Но я бы не променяла его ни на что. – Слезы заблестели в ее глазах, отказываясь падать. – Маркус очень хорошо относится к нам с тех пор, как встретил нас с Тито в приемной химиотерапевтического центра. Он очень милый. Тебе повезло, что он у тебя есть.

Бека смотрела, как Маркус помогает Тито занять правильную позицию на доске, положив одну большую руку на узкое плечо мальчика, а другой указывая на море. Она старалась не смотреть на его широкие плечи и подтянутую задницу, радуясь темным очкам, которые скрывали ее взгляд. Маркус мог быть раздражительным и жестким с ней, но он был олицетворением терпения, когда дело касалось Тито.

– Эм. Вообще-то нет. В смысле, мы с ним не пара. – Бека почувствовала, что краснеет и понадеялась, что Кэндис спишет это на жару. – Я просто плачу ему и его отцу за пользование их лодкой, вот и все.

Кэндис выгнула темную бровь.

– Неужели? Мне показалось, что я уловила вибрации.

Бека играла с песком рядом с их одеялом, строя крошечный замок с непроходимым рвом. Некоторые вещи возможны только в сказках. И не в тех сказках, в которых фигурирует Баба Яга; у них, как правило, не бывает счастливого конца.

– Не-а. Никаких вибраций, – легко ответила она. – Если тебе интересно, можешь действовать.

Кэндис выпучила на нее глаза.

– Мне? Боже, нет! Я имею в виду, он отличный парень и все такое, но не в моем вкусе. Слишком много хорошего, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я предпочитаю, чтобы мои парни были тощими и эксцентричными, если честно. – Она рассмеялась. – Тито выглядит точно так же, как его отец, за вычетом примерно фута роста и карманного протектора.

Бека пыталась убедить себя, что ей не стало легче. В конце концов, это не имело никакого значения. Черт возьми, там был целый пляж, полный женщин, которые, вероятно, все любили высокий грубый невероятно мужественный тип мужчин. Не его вина, что он был самым сексуальным парнем на пляже.

– Никаких вибраций, ага, – пробурчала Кэндис, фыркнув. – Лучше скажи это своим гормонам, дорогая, потому что все то время, что я сижу, я так и ощущаю вибрацию вокруг нас.

– Мама! Эй, мама! – У Тито явно наметился прогресс, и он бешенно замахал ей руками. – Иди сюда и посмотри, как я могу!

Кэндис ухмыльнулась Беке, но когда она пошла к воде, чтобы присоединиться к Тито и Маркусу, ее походка стала пружинистой. Было ясно, что этот день ей нужен не меньше, чем сыну.

Бека не могла себе представить, каково это иметь больного ребенка и не быть способной помочь ему. Материнство – тяжелая работа. Конечно, Кэндис показалась ей довольно выносливой, но все же. Бека не была уверена, как бы она справилась с ситуацией при таких же обстоятельствах.

Она смотрела, как они втроем плещутся в воде. Маркус, Тито и Кэндис выглядели не такой уж необычной калифорнийской семьей: темнокожий мальчик и его мать резвились рядом с загорелым моряком. Бека задумалась, каково это иметь семью; у нее такого никогда не было. Конечно, ни одна семья не была идеальной; у Тито была только мама, и она очень обожала его, а Маркус и его отец почти не разговаривали. Тем не менее, Маркус вернулся домой, чтобы позаботиться о пожилом человеке, когда ему понадобилась помощь, потому что именно так делается в семье.

Бека не могла себе представить, чтобы кто-то сделал нечто подобное для нее. Она потеряла свою семью много лет назад. Однажды, двадцать пять лет назад, Бренна последовала безмолвному зову магии и обнаружила Беку, жалобно плачущую рядом с окоченевшим телом ее покойной матери в дальнем углу сырого заброшенного здания, полного пустоглазых наркоманов. Никто не знал, кто отец Беки, и не беспокоился о том, что Бренна увозит ее. Даже ее настоящее имя терялось в туманных воспоминаниях о голоде, одиночестве и неясных страхах, которые, вероятно, что-то значили для ее четырехлетнего возраста.

Бренна дала ей имя Бека и вырастила в ярко раскрашенном автобусе, в котором они путешествовали по стране. Старая Баба Яга обучила Беку быть ее преемницей и научила всему, что она считала важным для Бабы – но не научила ее ничему о том, что значит быть частью человеческой семьи. Иногда Бека думала, что для нее уже слишком поздно разбираться в этом самой.

* * *

Маркус наблюдал, как Тито и его мама веселятся, сбрасывая друг друга с доски в воду. Он обернулся, чтобы помахать Беке, и увидел нечто очень грустное в том, как она сидела одна на одеяле, наблюдая за их возней, что он пошел к ней, даже не задумавшись, притягиваемый к ней, словно к магниту.

Ее глаза были скрыты за темными стеклами солнцезащитных очков, а мысли за обычным веселым выражением лица, но что-то в том, как она сидела, неподвижная и молчаливая, заставило его осознать, что ее мысли были далеко не приятными. Он не знал почему, но ведь и не спрашивал.

– Чего грустим? – спросил он, плюхаясь рядом с ней на широкое одеяло. Оно было в ярко-желтую и черную полоску, и глядя на нее казалось, что она сидит верхом на огромном шмеле. Учитывая странный эффект, который она производила на него, возможно, было бы более уместно представить ее верхом на метле. Видит бог, она наложила на него какое-то заклятие; он не переставал думать о ней с того самого дня, как они вытащили ее из сети, словно русалку, пойманную в объятиях моря.

– Да так, – сказала она в ответ, вытягивая свои длинные ноги перед собой и отвлекая его еще больше видом всей этой загорелой, гладкой кожи.

– Пенни за твои мысли, – сказал он, доставая из переносного охладителя бутылку холодного чая. Неуловимый аромат клубники на мгновение возобладал над запахом лосьона для загара, исходящим от запекающихся тел рядом с ними, а затем исчез, как мираж. Он заглянул поглубже в охладитель. Никакой клубники.

– Не уверена, что они настолько дорогие, – сострила Бека, и на губах даже появилось подобие ее обыкновенной ухмылки.

– Я серьезно, о чем ты думаешь?

Она наклонила голову в сторону пляжа, глядя на Тито и его маму.

– Только то, что они хорошие люди.

– Так и есть, – согласился Маркус. Его тянуло к мальчику с того самого дня, как они встретились. Военный психиатр, вероятно, сказал бы, что это как-то связано с потерей брата в возрасте не намного старше, чем сейчас Тито, и, возможно, это было правдой. Но он уважал то, как ребенок справлялся с трудной ситуацией; он не погряз в жалости к себе, старался сохранять позитивный настрой и беспокоился больше о своей матери, чем о себе. Неплохо для того, кто еще не достиг половой зрелости.

Бека стащила у Маркуса чай со льдом и прижала холодную бутылку к горлу, позволяя каплям конденсата стекать вниз, в ложбинку между грудями. Он заерзал, его джинсовые шорты вдруг стали ему тесноваты. К счастью, Бека все еще смотрела на воду и, казалось, не замечала, какое впечатление она на него производит. Конечно, она никогда этого не видела. Очевидно, сильное физическое влечение было лишь у него. Что к лучшему, учитывая обстоятельства, хотя трудно было не почувствовать укол разочарованного мужского самолюбия.

Он взял другую бутылку с чаем, и они некоторое время сидели молча.

– Ты тоже хороший человек, – произнесла Бека. – Думаю, то, что ты для них делаешь, действительно, потрясающе. Я знаю, что у тебя и так хватает забот с твоим больным отцом, лодкой и всем остальным. Здорово, что ты нашел время, чтобы провести с ними день на пляже. Бедняжка Кэндис выглядит так, словно не веселилась многие годы, и Тито явно очень доволен.

– Сборище хороших людей, да уж, – Маркус почувствовал, как уголки его рта изогнулись в улыбке, и заставил себя сдержаться, вместо этого, бросив на Беку преувеличенно хмурый взгляд. – Я думал, ты считаешь меня чокнутым и противным. Думаю, термин «задира» мог бы быть также использован.

Она фыркнула.

– Ты должен признать, что начало у нас было сложным. Но ты, вроде как, растешь в моих глазах.

Улыбка сползла с его лица, несмотря на самые лучшие намерения.

– Да, ты вроде тоже ничего.

Маркус увидел, что Тито и Кэндис готовы вернуться к одеялу, и ему вдруг захотелось продлить этот редкий момент разрядки напряжения.

– Ты планируешь завтра понырять? – спросил он. – Мы выходим из дока на рассвете. У моего отца есть ощущение, что улов будет рядом с тем местом, где ты обычно ныряешь, так что не проблема, если ты захочешь присоединиться.

Она пожала загорелыми плечами.

– Там где я ныряю, не нахожу того, что ищу. В следующий раз мне придется нырять немного глубже, а это означает более длительное погружение, так как мне придется возвращаться медленно, чтобы компенсировать это. Это будет проблемой? (Экономичные движения при всплытии крайне важны для сохранения кислорода и поддержания медленного сердцебиения. В поворотной точке необходимы терпение, спокойствие и экономия усилий. Во время всплытия не следует торопиться – двигайтесь размеренно, – прим. ред.).

«Только для его нервов, ведь все это время он ждет, когда она вернется из темных и коварных глубин океана».

– Нет, вовсе нет. Если я вернусь на борт вовремя, чтобы помочь им вытащить сети, когда они закончат, ребята и мой отец смогут справиться с остальным без меня.

Краем глаза он следил за продвижением Тито, пытаясь прикинуть, сколько времени у него осталось до того, как их уединение будет прервано.

– У тебя есть какие-нибудь планы на завтрашний вечер? – Он собрался с духом, чтобы услышать ее слова о том, что она снова встречается с этим парнем Кешем; казалось, он всегда был где-то поблизости в последние дни. Следил за своей территорией, в которую, по всей видимости, входила и Бека.

– Ничего конкретного, – ответила она. – А что?

– Ничего особенного, просто пара ребят, которых я знал по школе, попросили меня встретиться с ними завтра вечером в Санта-Кармелите. На пляже будет что-то вроде барбекю с фейерверками и прочим, а они просили меня собраться вместе с тех пор, как я вернулся, так что я не мог им отказать. – Он сделал глубокий вдох. – Дело в том, что сейчас я не очень хорошо справляюсь с толпами людей, а взрывы салютов… ну, они меня напрягают. И я подумал, что если ты поедешь со мной, это напомнит мне, что я больше не в Афганистане.

Она вопросительно подняла бровь, но он не знал, как объяснить ей, что когда она была рядом, казалось, это успокаивало его – даже когда она выводила его из себя. Как будто солнечный свет ее души освещал темные уголки его. Но он никак не мог выразить это словами, чтобы не показаться полным идиотом.

– Пожалуйста? – вместо этого сказал он. – Это может быть даже забавно. Нам не обязательно все время тусоваться с моими друзьями.

Бека кивнула в сторону Кэндис и ее сына, которые почти вернулись к тому месту, где они сидели.

– Почему бы тебе не пригласить их? Уверена, Тито понравятся фейерверки.

Маркус покачал головой.

– Мальчику пора спать, а Кэндис нужно на работу. Я хочу пойти с тобой. Мой приход с великолепной блондинкой произведет ошеломляющий эффект.

Бека закатила глаза, он едва заметил это за солнцезащитными очками, но широкая улыбка скользнула по ее лицу, и легкий румянец коснулся верхней части ее высоких скул.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы я надела что-нибудь с низким вырезом и короткую юбку, – сказала она, подавляя смех.

– Ну, если ты настаиваешь, – усмехнулся Маркус. – Я бы не стал тебя отговаривать. – Он затаил дыхание, пытаясь убедить себя, что на самом деле ему было все равно, пойдет она или нет, что это было только для того, чтобы он не подпрыгивал каждый раз, когда будут запускаться салюты. – Так ты пойдешь?

Ее улыбка посрамила бы самый эффектный фейерверк.

– Звучит неплохо, – сказала она. – И у меня есть отличное платье. Оно просто сногсшибательно.

Маркус не был уверен: хорошо это или плохо, но ему не терпелось узнать.

Глава 14

Вернувшись в автобус, Бека почувствовала себя до смешного бодрой. В ее крови бурлили предвкушение и возбуждение, словно пузырьки в бокале шампанского; искрились и лопались по краям ее ауры. Розовое сияние, казалось, наполняло ее зрение, делая мир вокруг необычайно ярким. Хриплый крик чайки звучал словно прекрасная мелодия, когда она взбиралась по крутому обрыву с доской для серфинга на плече, и неприметные сорняки, которые росли по обе стороны дорожки, вдруг стали красивее самых красивых оранжерейных орхидей.

«Клянусь бородой морского бога, ты должна взять себя в руки», – строго сказала она себе. – «Это не свидание. Маркус просто нуждается в ком-то, чтобы его могли подстраховать в сложной ситуации, и ты была самой подходящей для этого персоной». Но ведь это неважно. Глупая ухмылка все равно не сходила с ее лица.

Она убрала доску на полку под автобусом и, поддавшись порыву, закружилась в импровизированном танце на поляне, остановившись только тогда, когда у нее закружилась голова.

– Что, черт возьми, на тебя нашло? – Чуи сидел в открытом дверном проеме автобуса, разинув рот, демонстрируя впечатляющий набор очень острых, очень белых зубов и высунутый черный язык. – Ты что, пьяная? Или, я там не знаю… одержимая?

Беку даже не волновало, что ее дракон смеется над ней, вот в каком она была хорошем настроении.

– Со мной все нормально, – ответила она, отталкивая его с дороги, чтобы войти внутрь. – Я просто хорошо провела день, вот и все. Было очень весело наблюдать, как Маркус учит Тито основам серфинга. Он великолепен. – Она плюхнулась на диван, мимоходом заметив, что Чуи действительно убрал все ее магические принадлежности. Сегодня точно счастливый день.

– А кто великолепен? – медленно спросил Чуи. – Маркус или Тито?

Бека резко выпрямилась.

– Тито. Конечно, я говорила о Тито.

– Ну, конечно.

– Хотя оказывается, Маркус, возможно, не такая уж и большая заноза в заднице, как я думала. – Бека теребила сине-зеленую подушку, расшитую ярко-оранжевыми рыбками. – Он был очень терпелив с Тито сегодня.

– Угу.

– И он вроде как попросил меня поехать с ним в Санта-Кармелиту завтра вечером на барбекю, которое устраивают его друзья на пляже, – добавила Бека, как она надеялась, убедительно небрежным тоном. – Они пригласили его прийти, и он, очевидно, не слишком доволен перспективой любоваться фейерверками, которые они устраивают позже вечером, и поэтому решил, что ему будет лучше, если кто-то будет держать его за руку. Образно говоря.

– Ага, – сухо ответил Чуи. – Метафорическое рукопожатие. Ты хороша в этом. До тех пор, пока дело не доходит до фактического рукопожатия. – Он фыркнул, отчего вспыхнули крошечные язычки пламени, опалив край дивана. Бека погасила пламя и восстановила повреждения, даже не задумываясь об этом, поскольку такие вещи были обычным делом для того, кто жил с собакой, которая на самом деле была драконом.

– Я думаю, что у него посттравматическое стрессовое расстройство, хотя он никогда бы в этом не признался, – объяснила Бека. – Мистер крутой парень. Но, очевидно, он чувствует мою Бабью натуру и подсознательно понимает, что я могу помочь ему сохранить контроль над собой. – Она чувствовала, что эта глупая улыбка все еще мелькает на ее лице, как солнечные пятна во время вспышки; пытаться скрыть ее было так же невозможно, как поймать радугу. Возможно, Чуи этого не заметит.

Но не тут то было.

– Ага, а еще он не обошел вниманием твои большие сиськи и потрясающие ноги, – сказал Чуи, глядя на нее с усмешкой.

– О, заткнись, – фыркнула Бека. Но не тут-то было.

Чуи окинул ее долгим оценивающим взглядом.

– Ох, ох, – сказал он.

– Что? – Бека оглянулась через плечо, гадая, не пробралось ли что-нибудь сквозь защиту хижины-автобуса. В последнее время она пренебрегала своей защитной магией, как впрочем, и всем остальным, что происходило вокруг.

– Я в это не верю, – отчеканил Чуи. – Ты влюбилась в него.

Это стерло усмешку с ее лица.

– Я что? Не говори глупостей.

– Так и есть, – настаивал дракон. – Ты наконец-то влюбилась. Сейчас самое подходящее время.

– Ты опять съел мой шалфей? – спросила Бека. – Потому что у тебя явно галлюцинации.

– Думай, что хочешь, – сказал Чуи. – Я видел тебя – ты танцевала. Это классический симптом. Ты влюблена.

– Быть этого не может, – пробормотала Бека. – Он Человек. Смертный, которому не нравится все, за что я борюсь и отстаиваю.

Чуи пожал плечами, опрокинув при этом стул.

– Уж лучше он, чем этот проклятый принц Шелки. И к тому же, откуда ты знаешь наверняка. С Барбарой же сработало. Она и ее шериф поселились вместе, и она вполне счастлива. Теперь она обучает молодых Баб, чтобы те в будущем стали полноценными Бабами Ягами. Если это может случиться с ней, то почему с тобой не может?

«Потому что я не Барбара», – подумала Бека. И Лиам, возможно, научился справляться с тем фактом, что женщина, которую он любит, была могущественной ведьмой, вышедшей прямо из русских сказок, но почему-то она не могла себе представить, что Маркус сможет принять ее способности так же хорошо.

– Все это неважно, – твердо заявила она. – Ты ошибаешься. Я не влюблена в Маркуса. И вообще ни в кого не влюблена. У меня просто было хорошее настроение. Которое ты только что испортил, спасибо большое.

Она подошла к холодильнику и смотрела на него до тех пор, пока он не предложил ей приятно охлажденную бутылку Совиньон Блан. Затем она сняла со стены пару своих любимых ножей и принялась точить их, пока они практически не засветились.

Чуи очень благоразумно постарался скрыться.

* * *

Маркус был поражен. Ему пришлось побороть желание встать еще прямее и отдать честь.

Бека выглядела потрясающе.

В медленно сгущающихся сумерках летнего вечера было что-то прекрасное и волшебное в ее платье. Как и было обещано, декольте было довольно-таки низким, подчеркивая ее великолепные женские изгибы. Укороченные рукава заканчивались широкими шелковыми лентами, которые были одного цвета со вставками на юбке внизу и, казалось, струились вокруг нее, как будто платье было живым существом. Длина юбки создавала иллюзию скромности, пока она не сделала шаг вперед, и ткань раздвинулась и закружилась, открывая взору длинные стройные ноги.

Сама ткань представляла собой акварельный водоворот желтого, золотого и янтарного цветов, которым он даже не знал названия, словно восход солнца в туманный день. Цвета прекрасно оттеняли великолепный блестящий водопад ее светлых волос, которые свободно струились по плечам и спускались по спине. Единственным украшением на ней было простое золотое ожерелье в форме дракона и такие же серьги, которые он заметил в первый день, когда увидел ее. Тогда он думал, что она была каким-то чудесным морским созданием. Теперь он считал ее богиней. Слишком хороша для такого простого смертного, как он, – но, черт возьми, неужели не круто будет хвалиться ею?

– Ты пялишься, – произнесла Бека, между бровей залегла хмурая складка. – Не слишком? Я могу переодеться.

– Даже не думай, – выдохнул Маркус. – Ты выглядишь умопомрачительно. Я просто пытался понять, не стоит ли брать с людей плату за то, что они просто находятся рядом с тобой на пляже.

– Оу. Спасибо, наверное.

Впервые, с тех пор, как он встретил ее, Бека не нашла, что ответить. Если бы он не знал ее лучше, то сказал бы, что она беспокоилась о том, что он думает. Но это была Бека, и было ясно, что это не так.

– Ну что, пойдем? – спросил он, указывая на свой джип. – Мне жаль, что у меня нет кареты, которая соответствовала бы этому платью, но я не ожидал увидеть Золушку.

Бека рассмеялась и погладила Чуи по голове, прежде чем направиться к машине.

– Я больше похожа на фею-крестную, чем на Золушку, но все в порядке – я все равно сегодня не в настроении для прекрасного принца.

«Выкуси, симпатичный ирландский серфер». Маркус почувствовал, как непривычная струйка счастья закружилась вокруг его сердца, словно платье Беки закружилось и потекло по земле. Ее рука была теплой, когда он помог ей сесть на пассажирское сиденье.

– Это хорошо, – сказал он. – Потому что я не прекрасный принц. Но я сделаю все возможное, чтобы быть менее раздражительным, чем обычно.

– Именно на это я и надеялась, – рассмеявшись, сказала она, – Принц Чуть-чуть Не Угрюмый. Приятель, это будет отличная ночь.

* * *

Итак, понеслась. Маркус не ожидал ничего большего, чем просто пережить этот вечер. Показать себя, быть настолько общительным, насколько он мог, притвориться, что у него все еще есть что-то общее с парнями, которых он не видел с тех пор, как был подростком, попытаться не делать из себя осла перед Бекой, съесть немного еды, выпить пива или два и пойти домой.

До сих пор все шло не так, как он ожидал, за исключением еды и пива. Может быть, волшебное платье Беки превратило его в Золушку, потому что у него был настоящий бал. Даже толпа не беспокоила его так сильно, как он думал, возможно, потому что он был слишком занят наблюдением за Бекой, чтобы обращать внимание на кого-то еще.

Его старые школьные друзья оказались все еще довольно милыми парнями, женатыми на привлекательных и приятных женщинах, которые изо всех сил старались сделать его желанным гостем в этой явно сплоченной группе. Он боялся, что у него не будет ничего общего с этими людьми, поскольку их жизнь пошла совсем по другому пути, нежели его. Он был совершенно уверен, что никто из них никогда не убивал врага в бою, или наблюдал, как жизнь вытекает из его тела.

Но все остальные были рады поддержать разговор, иногда останавливаясь, чтобы задать ему вопрос о здоровье отца или о том, каково это вернуться после стольких лет. Таких вопросов он старался избегать, чтобы не испортить настроение. Тем не менее, вечер был гораздо веселее, чем он ожидал. Болтаться на пляже и есть приличное барбекю с холодным пивом в руке, и плюс с ним была Бека, заставляя его хорошо чувствовать себя, просто находясь рядом.

Если быть честным с самим собой до конца, Бека была главной причиной того, что вечер проходил так хорошо. Она уже успела очаровать всех его друзей и их жен и тонко заполняла пробелы в разговоре, когда он не мог придумать приемлемого ответа на такие вещи, как: «Итак, как вы с отцом ладите в эти дни?». Одна из женщин узнала ее. Она видела ее на ярмарке ремесел, где Бека каждый год продавала свою бижутерию, и они стали болтать на всевозможные женские темы, в которые Маркус не вникал.

Вместо этого он изучал красивую женщину рядом с собой. В мерцающем свете факелов, расставленных возле ресторана, где устроили барбекю, она казалась почти бесплотной, словно могла исчезнуть в промежутке между одним мгновением и другим. Она делала вид, что хорошо проводит время, но он заметил, что она почти ничего не ест, передвигая еду по тарелке, но редко поднося вилку к губам. Ему показалось, что она побледнела, хотя в трепетном свете факела это было трудно утверждать.

Конечно, может быть, она просто думала о своей работе и своем отсутствии прогресса в поиске ответов. Дэйв, парень, который пригласил Маркуса, уже упоминал, что планирует, наконец, отказаться от рыбацкой лодки, которую он унаследовал от своего отца – слишком мало рыбы, чтобы продолжать это дело, сказал он. И Фрэнк, который любил море почти так же сильно, как отец Маркуса, признался, что беспокоится о деньгах, на которые планировал отправить своего ребенка в колледж, так как он уже взял второй кредит, оставив в залог дом. Жена Фрэнка, Нэнси, рассмеялась и сказала, что в случае необходимости она всегда может заняться проституцией. Но можно было отчетливо сказать, что сквозь их жизнерадостный настрой, угадывалась тревога.

Их беседа перешла к более приятным темам, но Бека выглядела все мрачнее и мрачнее. Маркус не мог понять, в чем причина.

Когда разговор прервался, он наклонился и тихо сказал ей на ухо: