Текст книги "Невероятно прекрасна (ЛП)"
Автор книги: Дебора Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Он печально улыбнулся ей.
– Думаю, немного и того и другого. – С минуту они сидели молча, и мужчина надеялся, что не обидел ее, но он не собирался лгать ей и притворяться, что это было легко для него. Маркус подозревал, что она не поверит, если он скажет, что это так.
– Так что же тебя сейчас беспокоит? – наконец спросила она. – Очевидно, что-то есть. Я бы хотела помочь, если смогу. – Она положила ладонь на его обнаженную руку, и тепло ее кожи, коснувшейся его, тронуло его больше, чем он мог сказать. Казалось, вся забота, и страсть между ними были сведены в один простой жест. Но сейчас он был не в том настроении, чтобы это оценить.
– Было достаточно плохо обнаружить, что на самом деле существуют такие вещи, как магия, русалки и Шелки, – сказал он. – Не уверен, что смогу смириться с тем, что мой отец станет одним из них.
Бека пристально посмотрела ему в глаза. Даже в почти полной темноте эти синие радужки были яркими и ясными, как сапфиры, способные видеть сквозь его поверхностные страхи до самой глубины души.
– Чего ты боишься больше? – спросила она. В ее голосе не было никакого осуждения. – Что он решит воспользоваться предложением Короля прожить жизнь Шелки? Или что он этого не сделает?
– Я потеряю его в любом случае, – сказал Маркус, горечь жгла его язык, словно кислота. – Химиотерапия перестала действовать, и врачи говорят, что больше ничего не могут сделать.
Он был удивлен, обнаружив, как глубоко его это волнует. Каким-то образом за те дни, что он провел на корабле, разделяя тесную каюту с отцом, которого, как ему казалось, он будет ненавидеть вечно, он смирился со своим гневом и обидой на этого человека. Они никогда не будут близки, и в их привязанности друг к другу всегда будет присутствовать элемент напряжения, но привязанность все же была. А теперь… это. Выбор между дьяволом и глубоким синим морем.
– Я не могу сказать тебе, что выбрать, – сказала Бека, обняв его и положив голову ему на плечо, так что они оба сидели лицом к изменчивому морю. – Но тебе стоит подумать вот о чем: океан уже в крови твоего отца. Возможно, он предпочел бы жизнь в стихии, которую любит, перспективе медленной смерти на суше.
– Как бы ни была странна эта жизнь? – Маркус не мог даже представить себе такую возможность.
– Разве все вещи не кажутся нам странными, когда они новые? Уверена, что жизнь в морской пехоте вначале казалась странной.
Она была права. Он вспомнил, как поначалу все это было чуждо ему, все правила и предписания, и хорошо организованное обучение. И никакого океана, в то время это было единственное, что он знал всю свою жизнь. Затем военная жизнь стала обыденностью, пока он не покинул службу, чтобы вернуться домой, и ему снова пришлось приспосабливаться.
Теперь звуки, запахи и ритмы моря снова проникли ему под кожу. Как и женщина, сидящая рядом с ним.
Он повернулся к ней лицом, притянул ее ближе, вдыхая ее запах и этот странный, неуловимый аромат клубники. Одна рука поднялась, чтобы погладить бархат ее щеки, а другая запуталась в шелковистых волосах, когда он наклонился, чтобы прижаться губами к ее губам в поцелуе, который должен был быть нежным, но каким-то образом превратился в пламенную страсть, как только их губы соприкоснулись.
Ее руки потянулись вверх, чтобы обвиться вокруг его шеи, держась так, словно она никогда не отпустит его. Она ответила на его поцелуй с такой страстью, что он был поражен, удовлетворен и возбужден одновременно, и на мгновение он потерял себя в этом поцелуе и в этой женщине, думая про себя: вот сейчас это волшебство.
Когда она отстранилась, Маркусу показалось, что она забрала с собой весь кислород. Пространство в его руках, где она была, казалось странно пустым и холодным.
Улыбка Беки блеснула в темноте.
– А это еще зачем? – спросила она. – Не то, чтобы я жалуюсь.
Маркус с вздохом встал, протягивая ей коробку с Живой и Мертвой водой, а затем потянул ее за собой и повернул их обоих обратно к джипу и сложностям реальности.
– У меня такое чувство, что это будет долгая ночь, – сказал он. – И мне хотелось подумать о чем-нибудь приятном посреди всего этого безумия.
– Я могла бы дать тебе еще больше поводов для размышлений, если хочешь, – сказала она хриплым голосом, и его брюки внезапно стали еще теснее, чем были. Он испытывал невероятное искушение убежать от всех своих бед и спрятаться в тепле ее рук. И ее постели. Перед его глазами мелькали образы Беки, обнаженной и прекрасной, улыбающейся своей яркой улыбкой, длинные ресницы наполовину скрывали эти замечательные глаза.
– О, поверь мне, – сказал он, с трудом выговаривая слова. – Ты только что это сделала. – Он снова вздохнул, порывисто протестуя против обязательств и ответственности. – Но мне действительно нужно вернуться домой и поговорить с отцом.
– Я знаю, – сказала Бека. Она быстро обняла его и подвела к водительскому месту.
Он скользнул на сиденье и повернул ключ зажигания.
– Полагаю, тебе придется потратить все утро на то, чтобы выяснить, как вывести радиацию из впадины. Ты действительно можешь это сделать?
– Думаю, да, – ответила Бека. – Думаю, мы с этим справимся. Ты действительно хочешь поговорить со своим отцом о Шелки, русалках и ведьмах?
– Думаю, да, – мрачно ответил Маркус. – Думаю, мы с этим справимся.
* * *
Бека немного постояла в темноте, глядя, как удаляются огни джипа. Это было как-то символично для того, что еще впереди. Так или иначе, отец Маркуса скоро перестанет в нем нуждаться. А потом Маркус уйдет, и она больше никогда его не увидит. От одной этой мысли ночь казалась холоднее, а звезды менее яркими.
– Это не конец, пока ничего не закончилось, – сказал Чуи, материализуясь из ниоткуда. Бека подскочила, почти забыв, что он здесь. Вот что делали с ней поцелуи с Маркусом.
– Что? – сказала она. – Ты имеешь в виду решение проблемы водяных людей? Я знаю, что впереди еще много работы.
– И это тоже, – сказал Чуи, – но я говорил не об этом. – Он покачал головой, закатывая большие карие глаза в ее сторону. – Ты должна больше доверять людям.
– Я должна сосредоточиться на своей работе, – сказала она, пытаясь сделать именно это. – Кстати говоря, мне нужно, чтобы ты сделал для меня еще кое-что.
Он по-драконьи фыркнул.
– Если это связано с преследованием некоего рыбака и сидением на нем, пока он не придет в себя, я полностью согласен.
Бека взъерошила его шерсть, не зная, смеяться ей или плакать.
– Нет, дурень. Не это. Я думала о тех канистрах, которые Кеш спрятал во впадине. Было бы намного легче очистить территорию, если бы мы вынули их оттуда. Но я не могу рисковать, перевозя их на лодке, потому что мы испортим все, к чему они прикоснутся. Не мог бы ты вытащить их все на поверхность, а я в это время поищу какое-нибудь место, чтобы спрятать их, пока не смогу сделать анонимный звонок властям?
Чуи с тоской посмотрел через дорогу и вверх по склону, туда, где ждал автобус.
– Я сделаю это, – сказал он, – но клянусь, что никогда больше не упущу из виду Живую и Мертвую воду. Вся эта история была слишком травматичной для меня.
«А то я не знаю», – подумала Бека.
– Ничего не имею против, – сказала она. – Но куда, черт возьми, мы положим эти радиоактивные отходы, чтобы они никому не причинила вреда?
Чуи задумчиво грыз свой хвост.
– Насколько я могу судить, ни одна канистра не протекает очень сильно. Это был только кумулятивный эффект с течением времени, который вызвал такие серьезные проблемы для подводной впадины. Нужно найти укромное место, желательно прямо на берегу океана, чтобы я мог все время оставаться в форме дракона.
Бека задумалась.
– Ну, мы могли бы воспользоваться маленькой бухточкой, где Маркус и я сражались с Кешем. Если он думал, что это достаточно изолированное место, чтобы рискнуть встретиться там со своими последователями, то вероятно, это было бы безопасным местом, чтобы оставить канистры на несколько часов, пока их не заберет команда очистки. – Она будет очень рада, когда контейнеры снова окажутся в руках тех, кто знают, как с ними обращаться. То есть без использования магии.
Она дала Чуи указания, чтобы он знал, как туда добраться, и напомнила ему, чтобы он старался не высовываться, когда будет совершать свои многочисленные вылазки туда и обратно между впадиной и бухтой. Было бы нехорошо, если бы вдруг целая куча людей сообщила, что видела летающего морского дракона.
Ее спутник хлопал длинными ресницами, широко раскрыв карие глаза.
– Я всегда осторожен, – возмутился он. – Кроме того, если кто-то увидит меня, я всегда могу просто съесть его.
Бека была почти уверена, что он шутит.
* * *
Уже почти рассвело, когда дверь автобуса открылась и в него впорхнула усталая собака. Даже для сверхъестественного существа это была долгая ночь. Бека, сидевшая в тускло освещенной кухне с давно остывшей чашкой чая, встала и крепко обняла его за лохматые черные плечи. Его драконья шкура должна была отражать любое остаточное излучение, но она бы обняла его, даже если бы он светился в темноте.
– Спасибо, Чуи, – сказала она. – Не знаю, что бы я без тебя делала.
– Ты бы что-нибудь придумала, – сказал он, широко зевая, чтобы показать все свои острые белые зубы. – Почему ты все еще не спишь?
Он сел у ее ног, такой большой, что его глаза были почти на одном уровне с ее глазами, даже в таком положении.
– Ты беспокоишься об очистке впадины? Теперь это должно быть проще простого.
Бека рассмеялась.
– Не знаю, как насчет проще простого, но я провела большую часть ночи, просматривая некоторые из моих основных заклинаний и выясняя, как их адаптировать для этого, и готовя что-то особенное, чтобы использовать для сдерживания радиации. На самом деле, я чувствую себя довольно уверенно.
Чуи поднял мохнатую бровь.
– Что ж, это хорошая перемена. И как раз вовремя. Так в чем же дело? – Он наклонил голову и посмотрел на нее в рассеянном свете единственной лампы, которую она оставила включенной. – У тебя грустный вид. Тебе грустно?
Она сжала пальцы, чувствуя себя глупо, и уставилась в пол, вместо того чтобы встретиться с ним взглядом.
– Ты подумаешь, что я сошла с ума, – пробормотала она.
– Так что случилось? – спросил пес, бодая ее головой в колено, пока она не встретилась с ним взглядом. – Выкладывай, сестренка.
– Ты слишком много смотришь телевизор, – сказала она. – Послушай, что ты несешь.
– Хм, послушай, ты не говоришь. Ты собираешься сказать мне, что случилось или нет?
– Речь идет о том, чтобы быть Бабой Ягой, – сказала она.
Чуи с глухим стуком упал на пол, спрятав голову под лапами.
– Если ты собираешься начать с того, что не знаешь, достаточно ли ты хороша, или думаешь, что, может быть, ты больше не хочешь быть Бабой, клянусь Белобогом, я отгрызу себе уши, чтобы не слушать.
– Приятно знать, что я всегда могу рассчитывать на твое сочувствие, большой парень, – сказала Бека с ироническим смешком. – И на самом деле, нет, это не так. Вроде как наоборот.
– А? – Он снова взял себя в руки, очевидно, на данный момент ему надоело быть королевой драмы драконов. – Румянец меня сбил с толку.
Бека не винила его. Она и сама была чертовски смущена. Это было частью проблемы.
– Если я что и осознала за последние несколько недель, так это то, как сильно хочу быть Бабой Ягой, – сказала она. – Подойдя так близко к тому, чтобы потерять это звание, я действительно поняла, что именно этим хочу заниматься. Как бы мне ни хотелось иметь собственного ребенка, я поняла, что смогу помочь гораздо многим детям, если буду Бабой. И я даже думаю, что буду хороша в этом, просто мне нужно почаще избегать неприятностей и немного больше практики.
Чуи фыркнул.
– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, чтобы избегать неприятностей. Они всегда найдут тебя, если ты Баба Яга. – Он наклонил голову. – Ты ведь не боишься, что Королева заберет работу и вернет ее Бренне? Потому что последнее, что я слышал, Королева Морена все еще хочет задать ей несколько острых вопросов о том, что она была в сговоре с Кешем, но никто не видел ее в последнее время. Кроме того, ты уже вылечила больных морских людей и схватила Кеша. Как только ты очистишь впадину, то выполнишь все, о чем просила тебя Королева. С тобой все будет в порядке.
Бека глубоко вздохнула, чувствуя, как ее сердце разрывается на две части. Воздух казался слишком густым, а гравитация слишком тяжелой.
– Не думаю, что когда-нибудь снова буду в порядке, Чуи. Я сделала что-то очень глупое.
Его глаза расширились.
– Ты ведь не потеряла чертову Живую и Мертвую воду снова, не так ли? Меня не было всего несколько часов!
Бека засмеялась, одновременно шмыгая носом.
– Нет-нет. Вода цела и невредима, заперта в шкафу, где ей и место.
– Святая Геката, – сказал пес. – Если бы я не был бессмертным, ты, наверное, довела бы меня до сердечного приступа. Так что же ты сделала такого глупого?
Она прикусила губу.
– Я влюбилась.
– И что в этом плохого?
– Не тупи. – Бека легонько пнула его босой ногой. Вообще, она у нее болела. Но разве об этом кто-то помнил. – Я влюбилась в Маркуса. Я поняла это в тот момент, когда увидела, как он кашляет кровью.
– Как романтично, – саркастически заметил Чуи. – Ты еще более странная, чем я думал.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказала она. – Пока шла борьба с Кешем и его последователями, я была слишком занята, пытаясь остаться в живых, чтобы беспокоиться о Маркусе. Кроме того, он самый крутой парень из всех, кого я знаю. В основном мне даже не приходило в голову беспокоиться, пока все не закончилось, и тогда он, казалось, был в порядке, за исключением некоторых относительно поверхностных ран.
Бека стиснула зубы, вспоминая тот момент, когда она подняла голову и увидела кровь на его лице. Даже сейчас ее желудок сжался от ужаса.
– Потом я увидела, как он кашляет кровью, и поняла, что он серьезно ранен. И тут до меня дошло, что я не могу даже представить, как жить в мире, где нет его. Я люблю его, Чуи. Я люблю его так сильно, что у меня болит сердце.
Чуи наморщил морду.
– Но, ведь это хорошо, да? То есть, я не специалист по Людям, но уверен, что ты ему тоже нравишься. Я видел ваш поцелуй на пляже сегодня вечером; как по мне он не выглядел безразличным.
Одинокая слеза скатилась по ее лицу, как первая капля дождя, предвещающая надвигающуюся бурю. Она смахнула ее, даже толком не заметив.
– Разве ты не понимаешь, Чуи? Маркусу я, может, и нравлюсь, но он не любит волшебный мир и вообще все, что с ним связано. Он даже не мог решить, что хуже для его отца – умереть или стать Шелки. Если я решу остаться Бабой Ягой, то потеряю его. Но если я перестану быть Бабой Ягой, чтобы быть с ним, я потеряю гораздо больше. Включая тебя.
Чуи лизнул ее руку, сунув свою большую голову ей под мышку для редких нежных объятий.
– Никогда не знаешь наверняка, Бека. Люди могут удивить самым неожиданным образом.
– Безусловно, – сказала Бека, чувствуя, как еще больше слез щиплет ее глаза, горячие и полные давления, как гейзер, готовый вырваться на поверхность. – Они могут. Но большую часть времени они делают именно то, чего от них ожидаешь.
– Да неужели? – Чуи сел и задумчиво посмотрел на нее. – Потому что, знаешь ли, я готов поклясться, что, если бы я вернулся после долгих часов тяжелой работы, которой меня наградила ты, то ты бы взяла на себя труд приготовить мне что-нибудь перекусить. Ну, знаешь, например бифштекс или пару целых цыплят. И все же, вот мы здесь, сидим и говорим о каком-то парне, который может или не может любить тебя в ответ, независимо от того, какой выбор ты сделаешь, и что удивительнее всего – нет никакой закуски!
Бека слабо улыбнулась ему, понимая, что он пытается отвлечь ее, и позволила ему добиться успеха, по крайней мере, на данный момент. Она справится с последним заданием и разберется со всем этим потом. А пока ей нужно накормить собаку-дракона. И как он всегда настойчиво напоминал ей, это всегда было на первом месте.
– Как насчет бифштекса и пары цыплят? – встала она, спросив, и пошла к холодильнику. – А тебе этого будет достаточно, чтобы перекусить?
– Может быть, – ответил Чуи. – Что еще у тебя есть?
Бека щелкнула пальцами, и оттуда, где она прятала их в спальне, появилась тарелка, полная сморов.
– Сюрприз!
Чуи радостно облизал ее. Словно она приняла ванну из собачьих слюней.
– Именно об этом я и говорю. Забудь об этом Маркусе – он все равно пахнет рыбой. Держись драконов, они гораздо надежнее. – Он сел и принялся радостно жевать, выдувая крошечные искры на каждую смору, чтобы разогреть его.
Бека погладила его по голове и достала остатки еды, прежде чем лечь спать, чтобы отдохнуть перед тем, что обещало быть еще одним долгим днем. Она не ожидала, что проспит до утра. Не тогда, когда все, о чем она могла думать, было лицо Маркуса, когда он сказал, что было достаточно тяжело поверить, что магия существует.
Должна ли она отказаться от магии? Могла ли она?
Глава 29
Небо позднего утра было оловянно-серым, и этот цвет так хорошо соответствовал настроению Беки, что она почти подумала, что именно она вызвала его. Бури мерцали дальше по побережью, видимые над обширным, открытым пространством воды, но пока единственный гром в заливе исходил от звука ее сердца, когда она увидела Маркуса, ожидающего у «Хитрого змея».
Ну почему он такой красивый? Надо бы превратить его в жабу. У жаб не было широких плеч и сильной груди, и мускулов. У жаб не было ни одной волнистой пряди каштановых волос, которая отказывалась бы завиваться в сторону всех остальных, ни карих глаз, которые были бы такими же переменчивыми, как море.
Эти глаза выглядели усталыми, как будто их обладатель спал столько же, сколько и она. Не говоря ни слова, он помог ей подняться на борт и пошел заводить двигатели, чтобы вывести их из гавани.
Его отец вышел из каюты с бледным и задумчивым лицом и подошел к поручням, чтобы встать рядом с Бекой.
– Итак, – произнес он. – Шелки и русалки. И ведьмы. Он ведь ничего не выдумал, правда?
– Боюсь, что нет, – ответила Бека.
Постояв в тишине минуту, Маркус-старший сказал: – Знаешь, я однажды видел ее. Русалку.
– Что? – Бека почему-то ожидала большего неверия.
– Когда я был молодым, корабль, на котором я плавал, попал в шторм, – начал он рассказ. – Мне показалось, что я увидел женщину в воде, указывающую нам в сторону от скал. Капитан рассмеялся, но все равно прислушался и благополучно провел нас мимо. Я часто рассказывал об этом сыновьям, когда они были маленькими. Я почти забыл об этом, пока Маркус не пришел и не рассказал обо всем этом прошлой ночью.
Бека не знала, что сказать. Впервые с тех пор, как она познакомилась с ним, Маркус-старший выглядел гораздо старше своего возраста. Кожа свободно свисала с тела, которое когда-то было таким же мускулистым и широким, как у его сына, а лицо было цвета мела. Его руки, опиравшиеся на перила, слегка дрожали.
– Оно прекрасно, – сказала она. – Королевство Шелки в подводном мире. Оно отличается от здешних мест, но оно очень красивое. – Она не пыталась его переубедить – просто успокоить, по возможности.
– Я был бы удивлен, если бы это было не так, – сказал он, глядя на поверхность океана, его зелень и голубизна приглушались пасмурным днем. – В океане нет ничего, что не казалось бы мне прекрасным. Даже после того, как он убил моего сына, я не мог перестать любить его.
Он не смотрел ей в глаза, и казалось, вообще говорит не с ней. Она подумала, что он просто размышляет вслух, но ошиблась.
– Знаешь, я знал, что Маркус был прав, – резко произнес старик. – Он говорил мне, что человек, которого я нанял, ненадежен. С приветом, сказал он. Наркоман. Но это уже не важно. Я знал это, но в те дни было трудно заставить людей работать на лодках; все дети, выросшие на воде, уезжали работать в город вместо того, чтобы идти по стопам своих отцов, как раньше. Я нанял этого человека, чтобы у меня была возможность поддерживать лодку в рабочем состоянии и кормить своих детей. Вырастить их и дать им образование в будущем. В итоге мой младший сын погиб, а старшего я все равно, что потерял. Все было напрасно.
Бека знала, что старик не ищет сочувствия, но все же накрыла ладонью его руку.
– Нет, не напрасно, – сказала она. – Когда он вам понадобился, Маркус вернулся.
Он испустил вздох, который был потерян на освежающем ветру.
– Да, это так. И я отблагодарил его, оказавшись тем же ворчливым ублюдком, от которого он когда-то сбежал. Честно говоря, мне не нужна была его помощь. Я не чувствовал, что заслужил это. В каком-то смысле рак был моим наказанием за то, что я позволил его брату умереть. Мне все равно нечего было терять.
Бека сжала его руку, чувствуя, как хрупки кости пальцев под ее пальцами.
– А теперь есть. – Она знала, что он чувствует.
– Я не могу посоветовать вам, как поступить, – тихо сказала она, когда лодка замедлила ход возле того места, где она должна была нырнуть. – Или, что ждет нас в будущем. – Она засмеялась, только немного не весело. – Боюсь, что и на этот вопрос я не знаю ответа. Все, что я могу Вам сказать, это то, что Вы должны принять правильное для Вас решение, без вины или взаимных обвинений. Я почти уверена, что Маркус простил Вас. Может быть, пришло время и Вам простить самого себя.
* * *
Подводный мир был тихим и мирным, окутывая ее своей грацией и неземной красотой, как это всегда бывало. Водорослевые леса высотой с дом колыхались в озорных потоках, и крошечные ярко окрашенные рыбки играли в прятки в их гостеприимных листьях.
Сегодня акул не было; единственным врагом был невидимый и гораздо более смертоносный враг, придуманный людьми, которому не было места в этих водах, и принесенный сюда тем, кто навсегда оставил его.
Бека намеревалась навести порядок в том беспорядке, который он устроил.
Что бы ни случилось после сегодняшнего дня, ей нужно было закончить то, что она начала в тот день на пляже, когда Боудикка и Гуртеирн попросили ее о помощи, и она дала им свое священное обещание.
С тех пор столько всего произошло, что она уже не чувствовала себя той женщиной, которая дала это обещание. И все же, ей предстояло исполнить его и доказать – не только Королеве Иноземья, но и, что более важно, самой себе, – что у нее есть навыки и сила, достойные титула Бабы Яги.
Бека невесомо плыла в мутных сумерках океана, так глубоко, как только могла безопасно опуститься. Большая часть впадины находилась под ее ногами, одетыми в ласты. Из непромокаемой сумки, которую принесла с собой, она вытащила зачарованную сферу, которую создавала полночи. Она выглядела легкой и нежной, как мыльный пузырь, но была создана из сущности элементаля воздуха, который мог выкорчевывать огромные деревья и срывать крыши с зданий, когда ему вздумается.
Она будет достаточно сильной. И ее магия тоже.
Бека позволила себе погрузиться в полутранс, дыхание замедлилось, пока ее сердце, казалось, не забилось в ритме собственного пульса моря. Медленно, она потянулась к своей магии и начала собирать нечистоты из воды вокруг нее. Подобно безграничным пальцам света и энергии, лучи магии вытягивали радиационное излучение из воды в сверкающую радужную сферу, где оно принимало почти твердую форму, кружась и светясь. Больше не скованная усталостью и сомнениями в себе, девушка, наконец, позволила своим силам воспарить.
Она тянула свою силу все дальше и дальше, пока не собрала не только радиацию из токсичных контейнеров Кеша, но и разбросанные последствия взрыва на Фукусиме.
По мере того, как зачарованная сфера наполнялась, она светилась все ярче и ярче, пока ее присутствие не осветило океан, как маяк надежды. Вдалеке Бека увидела проплывающую мимо русалку; она не была уверена, но подумала, что это та самая женщина, которая пришла к ней за помощью в тот роковой день. Она помахала рукой, надеясь, что русалка поняла значение поднятого вверх большого пальца. Впрочем, это не имело значения. Было уже очевидно, что у нее будут хорошие новости для короля Шелки и Королевы Морского народа, когда она увидит их позже.
У нее получилось. Вода внизу была такой же чистой и прозрачной, как и прежде, и водяные люди могли вернуться в свои дома. Их долгий кошмар закончился.
* * *
Маркус понял, что Бека преуспела в своем деле, как только сняла маску. Ее улыбка могла бы осветить день еще более мрачный, чем этот, и торжество исходило из каждой клеточки ее тела. Он помог ей перелезть через борт лодки, морщась от яркого света шара, который она держала под мышкой.
– Что это такое? – спросил он, не уверенный, что хочет держать это на лодке отца.
Бека проследила за его взглядом и быстренько убрала светящийся шар в сумку.
– Это все радиационное излучение, которое раньше было в воде, – сказала она, как будто это было в порядке вещей.
– Господи Иисусе! – Маркус отошел от нее на шаг, и даже его отец выглядел встревоженным, несмотря на то, что он уже умирал. – Это безопасно?
Бека ухмыльнулась.
– Безопаснее, чем твое вождение, – ответила она. Но она сжалилась над ними и добавила: – Нет, серьезно, сфера совершенно непроницаема; она только принимает внутрь и не выпускает наружу.
– О. – Маркус выдохнул, не осознавая, что перестал дышать от страха. – Это хорошо. Что, черт возьми, ты собираешься с ней делать?
– Я возьму ее с собой в Иноземье, когда пойду к Королеве, – сказала она, как будто собираясь поехать в Санта-Кармелиту, чтобы посмотреть фильм. – Там есть существа, которые сочтут это вкусным лакомством.
Он никогда не привыкнет ко всем этим странностям.
– Отлично, – сказал Маркус. – Просто замечательно. Ты сделала это. Я так горжусь тобой.
Это было правдой. Так почему же на сердце была так тяжело, словно он проглотил пятьдесят фунтов свинца?
Стоя в своем гидрокостюме, пока с волос на палубу капала морская вода, она выглядела точно так же, как та сумасшедшая серферша, которую он вытащил из океана не так давно. Но это была совсем не та девушка. Она стала для него гораздо важнее, чем он мог себе представить. И оказалась, что она не его поля ягода. Этого было почти достаточно, чтобы пожелать, чтобы он так и не узнал, кто она на самом деле. Не совсем, но почти.
– Вот, – сказал его отец, открывая холодильник. – Я подумал, что нам это может понадобиться. – Он вытащил бутылку шампанского и три пластиковых стаканчика. Его улыбка слегка дрогнула, но он явно делал все возможное, чтобы отбросить свое обычное грубое, рычащее поведение, так что, похоже, Маркус должен был сделать то же самое.
– Отлично, – повторил он.
Бека поморщилась, но он не мог сказать, было ли это из-за шампанского – основного продукта на пикниках Кеша у моря, как она говорила – или потому, что его «счастливый голос» был крайне неубедительным. Над его головой, пролетевшая чайка сбросила груз гуано, промахнувшись на несколько дюймов. Великолепно – даже природа критиковала его усилия.
– Отлично, – эхом отозвалась она, не более искренне, чем он. К счастью, его отец, казалось, не заметил этого и взял свой стаканчик дрожащей рукой, когда Маркус налил им по чуть-чуть.
– За Беку, – сказал Маркус-старший. – Героиню этого часа.
Бека покраснела до розового оттенка, который окрашивал ее щеки и подчеркивал ярко-голубые глаза.
– О, пожалуйста. Я не такая.
Отец Маркуса кивнул головой.
– Да, юная леди, и не только в этом. Ты спасла дома этих морских людей от ядовитой радиации, что было не чем иным, как чудом. Ты вернула рыбу туда, где она должна была быть, и это спасет многих людей здесь, на суше. – Он одарил ее дрожащей улыбкой, ржавой от неупотребления. – И ты помогла мне и моему мальчику снова соединиться, что, я думаю, было еще большим чудом.
– Эй, – запротестовала Бека, размахивая руками. – Вы, ребята, сами это сделали. Я здесь совсем не при чем.
– Да, но ты не давала нам убить друг друга достаточно долго, чтобы мы пришли к этому, – сказал Маркус-старший, подмигивая ей.
– Ты не можешь отрицать этого, Бека, – сказал Маркус. И он тоже не мог. Дело в том, что он и его отец едва разговаривали друг с другом на тот момент, когда она появилась из моря, как мифическая богиня, вышедшая из пены морской. Каким-то образом, просто от одного ее присутствия, они оба превращались в более добрые и менее агрессивные версии самих себя. Бека так влияла на людей, и это было самое большое чудо из всех.
– Ты вернула свет на эту лодку после стольких лет тьмы, – сказал отец, снова поднимая стакан за Беку. – Благодарю тебя за это и за то, что ты осветила мои последние дни на земле.
Они все замолчали, призрак болезни старика навис над их попыткой отпраздновать, как призрак на свадебном пиру.
– Мне было очень приятно, – сказала Бека, вставая и обнимая Маркуса– старшего. Старый моряк действительно выглядел довольным, что было почти так же шокирующе, как и его тост.
– Кстати, о тьме, – сказал Маркус, и все эти неприкрытые эмоции заставляли его дергаться сильнее, чем холм, полный снайперов. – Это небо выглядит довольно зловеще. Я лучше отправлюсь в порт, пока на нас не обрушился шторм и нас не отправили на дно, забрав всю эту мерзкую радиацию прямо туда.
Он направился в каюту, чтобы запустить двигатели, и, быстро уходя, услышал, как отец сказал: – Я не могу представить, где он этого понабрался.
Смех Беки разносился над морем, как колокольный звон в церкви, призывая верующих к поклонению.
* * *
Вернувшись в автобус, Бека и Чуи уставились на сияющую сферу на столе между ними. Она пульсировала и сияла, как будто в нее попал осколок солнца, и выглядела так великолепно, что трудно было поверить, что ее содержимое предлагает смерть вместо жизни.
– Значит, это все, – задумчиво произнес Чуи. – Миссия выполнена. День спасен. Жить, чтобы сражаться в другой битве. И так далее.
– В значительной степени, – ответила Бека, пытаясь собраться с духом. – Все, что мне нужно сделать, это отнести ее в Иноземье, доложить Королеве, а потом пойти и сказать Боудикке и Гуртеирну, что они могут спокойно вернуться домой. Потом жизнь вернется в нормальное русло.
– Отлично, – сказал Чуи.
– Да. Отлично. – Она вздохнула.
– Значит, больше никаких долгих дней на яхте с Маркусом и его отцом, – добавил Чуи. – Ты, должно быть, испытываешь огромное облегчение. – Она никак не могла решить, саркастичен он или нет. С драконами трудно судить наверняка.
– Ага. Определенно. – Она думала о том, что больше не будет дней, наполненных здоровенными рыбаками и шутливыми спорами. Не надо больше дразнить Кенни его веснушками или слушать, как Чико в подробностях хвастается своей большой семьей в Мексике. Соленый бриз больше не будет развивать ее волосы, пока она сидит на носу рядом с Маркусом и рассказывает ему смешные истории о рыбе, которая летала, чтобы рассмешить ее. Никто не видел, как в лучах полуденного Солнца карие глаза превращаются из карих в зеленые, а затем в янтарные, когда они натягивали сети, чистили арматуру или сидели в шлюпке, ожидая, пока они снова поднимутся на борт «Хитрый змей».
