Текст книги "Спасти демона (СИ)"
Автор книги: Дарья Ву
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
«Нашла!» – чуть не крикнула я, разглядев переливающийся всеми цветами радуги ромб в руках Патрика.
– Нет! – в крик вложила всю свою обиду и злость. – Его я нашла!
Галлахи вздрогнул от неожиданности, но быстро собрался и поправил круглые очки. Он осмотрел меня с ног до головы, особенно долго взгляд его застрял на ногах. Особенно на левой, так вульгарно торчащей между лоскутов юбки и открывающей взору не только белый чулок на подвязке, но и телесного оттенка коротенькие панталоны. Патрик громко вдохнул через рот и ещё раз поправил свои очки, прошёлся дрожащей пятернёй по волосам.
– Прости, – до него всё же дошло, что в такие моменты следует смутиться и оторвать столь жадный взгляд, да посмотреть ещё куда-нибудь.
Патрик решил, что лучше всего просто взглянуть повыше, но и здесь его глаза зацепились, лишь только под самой грудью окончился корсет, а всё ещё не высохшая блузка выдала пунцовому юноше очертания бюстье, надетого под неё. После того, как и я поняла, куда столько продолжительно смотрит Галлахи, цвет моего лица также изменился, а по щекам разлился такой жар, что солнце позавидует.
Патрик пришёл в себя первым. Он резко вскинул руку, и его медальон со звоном врезался в землю, раскрывая пасть теневого монстра. Галлахи шагнул внутрь, оставляя меня одну.
Незадолго после в небе загорелся выпущенный директором сигнал, призывающий возвратиться в актовый зал. Но как? Медальон потерян. Осознав своё положение, я удивила себя безудержным смехом. По щекам покатились слёзы, всё тело трясло, а я хохотала так громко, что спугнула незамеченных ранее птиц. Стайка стремилась убраться подальше от чокнутой девчонки, потревожившей их отдых. Чокнутая – она же я, отсмеялась и добралась до кирпичного угла, села между прохладных стен и уставилась на кусок чудом сохранившегося потолка. Я подобрала под себя перепачканные ноги, обняла себя и задумалась: как же выбираться?
Стоило лишь на секунду задремать, как по макушке прилетело кусочком отвалившейся штукатурки. Я громко взвизгнула и подскочила с насиженного места.
– Вот она! – услышала секундой позже.
И ко мне подскочил директор вместе с химиком. Джонатан Эклунд стянул с себя чёрный камзол и укутал в него меня.
– Почему ты не вернулась? – ласково спросил учитель.
Я взглянула на него и поджала губы, понимая, что ещё мгновенье и рискую расплакаться. Но разве можно унижаться до такого перед учителями?
– Ответь же, – не менее ласково попросил Курт Вольф.
– Я медальон потеряла, – шепнула еле слышно.
Эклунд наклонился к моему лицу, чтобы расслышать, и успокаивающе погладил по спине.
– Ничего, – он продолжал гладить.
И слёзы закрыли от меня двух мужчин, а вместе с ними и сад. Я нагло уткнулась носом в грудь химика и громко разревелась. Он потом ещё долго утешал меня, сначала в саду, а потом, когда директор раскрыл портал и все мы шагнули внутрь, продолжал утешать в директорском кабинете. Меня усадили в мягкое кресло и вручили широкую чашку со сладким крепким чаем. Камзол химика всё ещё отяжелял мои плечи, а Джонатан сидел на стуле рядом и всё говорил, говорил... Какой же он порой бывает нудный!
– Я вызвонил её родителей. Обещали скоро забрать, – сказал директор. – Последи за юной Ванвиссер до их прихода.
И смылся. Только дверь и хлопнула, а вслед за ней послышались быстрые удаляющиеся шаги. Лицо Эклунда вытянулось, учитель явно не ожидал от Курта Вольфа подобной подставы. Я хмыкнула и пригубила остывший чай. Вкусный, ромашковый, только с мёдом переборщили. Как два истукана мы с учителем глазели друг на друга, пока я не решилась спросить о победителе.
– Элизабет Дюпон из класса Филина, – с неприязнью ответил химик.
Я попыталась вспомнить: которой из двух соперниц принадлежит это имя, но думы мои вскоре прервал стук в дверь, уверенные постукивания невысоких каблуков и бабушкин голос.
– Альва Северина Октавия Ванвиссер, как смеешь ты в столь неподобающем виде оставаться наедине с мужчиной? Ужас, ужас, ужас!
Я непроизвольно вжалась в кресло. Только бабушка способна с такой укоризной произнести моё полное имя. Да и вообще, сколько себя помню, полное имя я слышала лишь пару раз за всю свою жизнь, и каждый раз бабушка меня за что-то ругала. На счастье, на выручку пришёл Джонатан Эклунд. Он грациозно поклонился бабушке, поцеловал одно из колец, украшавших скукоженную руку, и довольно искренне извинился за мой внешний вид. Бабушка прямо так и расцвела. Она одарила мужчину благосклонной улыбкой и не отказалась от предложенного чая. Я же всё сильнее вжималась в кресло, дивясь химику. Он так ловко и скоро нашёл подход к бабушке, что впору подозревать его в умении читать мысли! Ну, или в безукоризненном знании абсолютно всех правил этикета и хорошего тона, таких ценных в высших кругах.
Бабушка успокоилась и с притворным ужасом выслушала рассказ учителя о моей пропаже в саде. И о ступоре перед тенью, на глазах у всей школы. Я-то видела, ей интересно и хочется побольше подробностей. Да, такого в газетах не пишут, и хвала богам, иначе б меня давно вышвырнули из дома. Однако истеричные размахивания руками и задыхающиеся вздохи при виде меня уже без учительского кафтана выглядели реалистично. Бабушка упала в кресло, с которого я едва успела встать. Она затуманенным взглядом блуждала по выпачканной одежде. Лицо бабушки покрылось пятнами ярости, а мне захотелось спрятаться за спиной химика, лишь бы вновь не услышать полное своё имя.
– Альва! – прикрикнула бабушка, оценивая мой внешний вид. – Кто этот ужасный человек? Как зовут директора сей несносной школы? Он обязан был сообщить о тяжести твоего положения! Как, Джонатан, по-вашему, мне вести свою внучку по улице в неглиже?
– Я думаю, что ваша внучка может остаться в моём кафтане, а вернуть его позже, – быстро и сбивчиво проговорил Эклунд и попытался закутать меня обратно в свой кафтан.
– Я всё ещё не слышала имени директора! – властно прикрикнула бабушка на химика. – Я буду писать жалобу!
– Его имя Курт Вольф, – с улыбкой до ушей химик сдал директора бабушке.
Затем он схватил меня за плечи, ещё раз поправил громоздкий кафтан и настойчиво подвёл меня к двери. Даже открыл её и поклонился, выпроваживая и меня, и бабушку.
Она кипела всю дорогу до дома. Я же сидела в паровой телеге и думала над тем, что мне впервые довелось отправляться домой не пешком. Дома бабушка со входа позвала служанку и наказала бедняжке выстирать и зашить мою одежду. Меня погнала в ванную. Служанка помогла мне раздеться и набрала душистой воды. Она с ужасом осматривала мою юбку и блузку.
– Госпожа, я к завтра никак не успею управиться.
– Ну и ладно, – я пожала плечами, не особо волнуясь по этому поводу.
– В чём же вы пойдёте? – бедняжка так тряслась, будто за полотенцем или под самой ванной скрывается бабушка, готовая в любой момент выпрыгнуть и отчитать за каждую провинность.
Я закусила губу и полезла в горячую воду. В чём пойду в том и пойду. Вспоминая школьного завхоза, я сильно сомневалась, что удастся выпросить новую форму. Потому, силясь хотя бы сделать вид, что мне нет дела до пощипывания от соприкосновения ранок с горячей водой, я спросила служанку:
– Сколько времени у тебя уйдёт?
– Дня два. Не более трёх!
Я натянуто улыбнулась. К пощипываниям добавилась ноющая боль, чуть ли не во всём теле. Завтра пойду в школу в обычной одежде, а после выходных школьная форма будет готова.
После ванны я переоделась в ночную пижаму и отправилась в свою комнату, отказавшись от ужина. Заснуть, мне, правда, всё равно не дали. Слишком уж настойчиво Жан стучался в закрытое окно. Пришлось подниматься и открывать, чтобы друг сумел влезть. Он мигом забросал меня вопросами, а после во всех подробностях рассказал о пропущенной мною части состязания. И каким бы интересным и насыщенным нам ни казался день, разговаривали мы шёпотом, боясь привлечь внимание бабушки или ещё кого из моей семьи.
– Зато демон опять затих, – неожиданно для меня сказал Жан, удобно расположившись в моей постели.
– А почему?
– Отец что-то с ним сделал. Понятия не имею, что это было, но демон лежит ничком и ни на что не реагирует.
– Ты к нему подходил? – это меня удивило.
– Нет, – отмахнулся Жан. – Хотя я спустился в подвал и позвал демона. Он даже не чихнул в ответ. Лучше скажи, не зря книгу стащила?
Я сглотнула и посмотрела на выдвижной ящик своего стола, куда упрятала книгу. Признаться честно, после той ночи я её читать не пробовала, но Жану сказала, что пока не очень понимаю описанного. Дать почитать вновь отказалась, улыбалась и ресничками хлопала как умела, но Жан, кажется, всё-таки обиделся.
– Давай, – пробубнил друг, перебравшись через подоконник и глядя, как я закрываю за ним окно.
У меня наконец выдалась возможность лечь под одеяло и заснуть, но вместо этого я полезла к рабочему столу и со скрежетом выдвинула ящик. Книга, занявшая его половину, была вынута мной и уложена на столе. Я зажгла настольный светильник и раскрыла книгу на случайной странице, сразу же напоровшись на подробную зарисовку какой-то печати с семи конечной звездой, окружённой непонятными письменами. Просидев над книгой около часа, я разобралась, что каждый из концов звезды символизирует день недели и покровителя этого дня. Перелистав пару страниц, нашла и подробные записи, и расшифровки дней. Мне понадобилось открыть и уложить рядом с книгой школьный словарь-переводчик с ла антиквы, но и с ним не всё становилось понятным. Смогла разобрать только то, что в понедельник следует держаться как можно дальше от начинаний, а суббота идеальна для призыва и подчинения. Четверг опасен, но воскресенье благоволит успеху.
Я ещё долго читала описания к семи конечной звезде и разбирала бы их ещё дольше, не замечая солнечного света, потихоньку заполняющего комнату, но в дверь постучались с намерением разбудить меня в школу.
Служанка подобрала одежду максимально похожую на школьную форму, благо корсет в состязании не пострадал. Серая юбка в пол прямая, а не плиссированная. Блузка бежевая, но другого кроя. И тугой корсет. Обула бежевые туфли на танкетке и долго радовалась бантикам на ремешках, понимая, что кроме меня их никто больше не увидит. Я отпустила юбку, а та скрыла и ноги, и обувь.
У входа в школу мне встретился Морган, старшекурсник, казалось, не особо интересовался моим вчерашним исчезновением, но я всё равно рассказала о том, как потерялась посреди сада, а потом меня нашли директор с химиком. Голос мой явно сквозил обидой за проигрыш, ведь Морган с таким трудом сдерживал смешки и даже спросил:
– А ты чего хотела?
– А чего получает победитель?
– Ромб с изображением класса.
– Тогда, я хотела бы ромб с соколом!
– Будет тебе, – иронично сказал Морган.
А после занятий старшекурсник ждал меня в коридоре напротив пятого кабинета. Он загадочно улыбался и прятал что-то за спиной.
– У меня для тебя подарок, – мурлыкнул Келли и протянул мне переливающийся ромб с вычерченным соколом. – Это за участие. Бери, бери!
– Откуда? Я же не выиграла! – я приняла подарок.
– Зато я выигрывал.
– Значит это твой! – я попыталась возвратить ромб в руки Моргана.
– У меня ещё два таких же, – настоял он, накрыв мои ладони своими. – А ты заслужила маленький бонус за пережитое. Не хочешь посидеть в «Бурёнке»?
– Не могу, прости.
Морган хмыкнул, а мне на самом деле было очень жаль, но сегодня я во чтобы то ни стало собиралась отправиться к Тадеусу и поговорить с ним о семи конечной звезде. Конечно, маловероятно, что демон знает о ней, но вдруг?
– Неужто я никакой благодарности за свой подарок не заслуживаю? – наигранно обижено протянул старшекурсник.
– А чего хочешь ты?
– Поцелуй, – шепнул Морган.
Я сглотнула и всмотрелась в фиалковые глаза, осмотрела улыбающиеся губы. Жар подступил к щекам, я смущённо потянулась к губам старшекурсника. Он на удивление быстро среагировал и ухватил меня за талию, ещё сильнее подтягивая к себе. В одной руке я сжимала ромб, а другой схватилась за шею Келли, наслаждаясь нежностью прикосновения к его губам, совсем не как поцелуй с Тадеусом.
– Какая ласковая, – мурлыкнул старшекурсник после. – Я навсегда запомню твой первый поцелуй.
– Он не первый, – тихо брякнула я, старательно отбрасывая воспоминания о белом демоне.
На моё счастье, Морган не услышал и довольно улыбался. Он недолго стоял возле меня, но пока мы были вместе, пустился в рассказы о плавании. Я не понимала ни слова, а когда Морган сказал: «кроль» ничего иного помимо пушистого кролика представить не смогла. И как это связано с клубом старшекурсника?
Приятно слышать голос Моргана и принимать его внимание. Тем не менее я искренне радовалась подошедшему Жану, спасшему меня от непонятных фраз.
– Костроун, – прошипел Морган. – Уходите вместе?
– Да. Помогаю Альве с ла антиквой, – нашёлся Жан, косивший на меня.
Я закивала, подтверждая слова друга. Не говорить же Моргану, что направляюсь поболтать с демоном! Келли скривил недовольную гримасу и фыркнул. Я подхватила Жана под руку и повела из школы.
– Знаешь, тебе бы поменьше с ним общаться, – предупредил друг на улице.
– Я сама решу, сколько мне общаться с Тадеусом, – шикнула на него, озираясь по сторонам и убеждаясь, что никто не слышал.
– Я не о демоне.
– А о ком тогда?
– Морган.
– А с ним что? – я с силой надавила на руку друга и резко остановилась.
– С ним всё. Лучше спроси об этом у Патрика.
– А Галлахи причём?
– Я сам не видел, – Жан облизнул пересохшие губы и серьёзно посмотрел мне в глаза. – Только поговаривают, что они подрались. И учитывая, что Морган сбегает при виде Патрика, верю слухам.
– Тогда мне может лучше с Патриком не общаться? Я и не собиралась. Мне достаточно было состязания и его совершенно невоспитанного на нём поведения!
– А Патрик тебе что сделал?
– Совершенно безобразно завладел ромбом и оставил одну в этом диком саду!
Жан рассмеялся, а я демонстративно отпустила его и громко хмыкнула.
– Вон тебе Морган какой ромб принёс!
– Вот! – я ткнула Жана в плечо. – Морган мне ромб подарил. С какого перепугу мне с ним общаться прекращать?
– Патрик дельный парень. Просто так он с ним драться не стал бы! Ладно, ладно, – Костроун всё ещё посмеиваясь развёл руками. – Тебе на Галлахи плевать, я понял. Говорят ещё, что Морган бабник. Не хочу, чтобы ты пополнила его коллекцию. Я не пойму, как Аргус ваше общение допустил!
– А Аргус не знает, – сказала я поникнув, но не желая верить другу. – Лучше скажи: с каких пор ты сплетником стал?
– Я? – притворно удивился. – Альва, я не сплетник. И хорошо бы ты оказалась права. Я с Морганом никогда не общался, а так как школа всегда была мужской, то сложно понять, правдивы ли истории, – он звучно выдохнул. – Я тебя с пелёнок знаю. И переубедить не пытаюсь, заметь! Только предупреждаю.
– Заявляю, что я предупреждена, – я улыбнулась Жану и вновь схватилась за его руку.
Только лицо при этом опустила и упёрто весь путь смотрела под ноги. Надеюсь, Жан не заметил. Ведь после его слов мне и самой стало понятно, что Морган не спроста избегает меня при Аргусе. И треклятый ежедневник, найденный под кроватью старшекурсника, вспомнился в новом свете. Успокоившись и устаканив собственные мысли, я задумала вывести Моргана на чистую воду, но это потом. Сейчас мы с Жаном подходили к его дому.
Часть II. Глава 11 – Победа будет за мной
Жан всем своим видом выказывал обиду. Надутые губы, раздуваемые ноздри, настороженный взгляд и не сдерживаемое пыхтение. Он злился и ругался, ведь я уговорила друга приготовить для Тадеуса. Недовольство забавно сочеталось с фартучком и деревянной лопаткой в руках Костроуна. Жан склонился над кипящей кастрюлей и поднёс ложечку к губам. Он подул и опробовал бульон. Рядом с кастрюлей шипело масло на сковороде. Кухню заполнили запахи будущего супа. Я сидела на высоком табурете и хрустела свежей морковкой.
– Готово, – сказал друг после того, как добавил обжаренную морковку с луком в кастрюлю и оставил суп вариться ещё некоторое время. – Только я ему не понесу.
Я скрыла улыбку за своей морковью.
– Альва. Ты постоянно общаешься с демоном наедине, да ещё и подкармливаешь. Я не дурак. Просто знай, что я на твоей стороне, всегда.
– О чём ты? – невинно спросила друга.
– Ты хочешь его освободить, – упрекнул Жан и взъерошил и без того растрёпанные волосы. – Будь осторожна.
Я сжала губы и отвела взгляд от доброго Жана. Взяла широкую доску для резки, на которую мы поставили тарелку с супом, и два куска чёрного хлеба. Жан открыл мне дверь в подвал, но сам остался на кухне. Не только потому, что в духовке у будущего алхимика поднимался яблочный пирог. Он остался из-за своего страха перед белым демоном.
Осторожно поднеся импровизированный поднос Тадеусу, я опустила доску на пол. Демон сидел скрестив ноги и жадно вдыхал аромат свежего супа. Я почувствовала, как болезненный ком застрял в горле, а к глазам подступили слёзы. Сегодня Тадеус истощён сильнее, чем раньше. Белок глаз прорезали яркие сосуды. Под впалыми веками залегли синяки. Губы потрескались. Кожа приобрела бумажный оттенок. Руки демона подрагивали, когда тот схватился за хлеб и ложку. Он не ел, хлебал. Кусал, но глотал не жуя. Я наблюдала за Тадеусом и топила в себе желание расплакаться и обнять юношу. Он дышал прерывисто, тяжело. На груди и боках демона чернели синяки.
– Что он с тобой сотворил? – хныкнула я.
– Использовал, – ровно ответил Тадеус.
– Но как?
– Он питался моей силой.
Я с трудом поборола всхлип и отвернулась. Зажмурилась, прогоняя слёзы. Разве люди могут питаться чужой силой?
– Могут, – ответил Тадеус, и я поняла, что задала вопрос вслух. – Так же, как вы питаетесь Силой природы.
Он доел и суп, и хлеб, но этого, само собой, не хватило для восстановления. Белый демон всё также обессилено смотрел на меня, а когда говорил, голос его звучал хрипло и устало. Он не попросил добавки, а отодвинул тарелку чуть вбок. Хотя мне с трудом верилось, что Тадеус насытился. Он облокотился на кирпичную стену за его спиной и чуть запрокинул голову. Я же расстегнула Звезду Тера и на четвереньках подползла к белоголовому юноше. Приложила бархотку к его ключице. Амулет чуть засветился, а Тадеус улыбнулся и накрыл мою руку своей.
– Почему ты это делаешь, алхимик?
– Потому что ты хороший.
– Или ты, – шепнул он.
Я отвела взгляд от его руки и посмотрела в глаза демона. Не сдержала удивлённого возгласа. Ведь глаза лишь по краям испещряли слегка красноватые полосочки сосудов, что было в разы меньше, чем когда я спустилась в подвал. Тепло от Звезды Тера угасло, и Тадеус отпустил мою руку. Я возвратила погасший амулет на шею.
– Тебе не пора уходить? – вдруг настойчиво спросил Тадеус, отодвинувшись от стены и наклонившись к моему лицу.
Я чуть не подскочила, чтобы сиюминутно покинуть подвал, восприняв вопрос скорее как приказ, но вовремя остановилась.
– Не пора, – сказала в ответ и ухмыльнулась. – Ты когда-нибудь слышал о печати семи конечной звезды?
Он отрицательно мотнул головой.
– Печати не по моей части, алхимик, – Тадеус выделил интонацией последнее слово, как бы намекая.
– Ясненько, – протянула я. – Там просто про дни призывов и подчинений. Она в некоторые сильнее, а в другие ослабевает, и тогда печать можно надорвать. Может и на тебя её наложили?
– Может, – безучастно выдохнул Тадеус. – Знаешь, как её снять?
– Не совсем. В любом случае надо быть точно уверенной, что на тебе именно эта печать. Иначе можно причинить тебе боль.
Я совсем поникла и уставилась в сероватый пол. Если начать плести ошибочные заклинания и подтянуть не те нити, то можно задеть какую-то ещё печать, и неизвестно что тогда произойдёт! Тадеусу станет очень больно, если не хуже. Я сжала пальцы в кулаки и встряхнула головой, а демон неожиданно рассмеялся. Мне даже подумалось: а не почудилось ли? Но нет. Белый демон согнулся от смеха и держался руками за собственный живот. Даже Жан не смог остаться в стороне и торопливо спустился в подвал на необычный для этого места звонкий и заливистый звук.
– Обожаю тебя, – отсмеявшись сообщил Тадеус, всё ещё улыбаясь и глядя на меня как на полоумную. – Боишься причинить мне боль? Чудачка! А накормить меня собой не побоишься?
Он протянул ко мне костлявые руки с длинными пальцами, оканчивающимися острыми желтоватыми ногтями. Я в страхе отпрянула, а Тадеус согнулся от нового приступа хохота.
– Идём! – Жан ухватил меня под локоть и потащил из подвала.
Друг отвёл меня в его комнату и усадил на мягкую кровать, а сам сбегал на кухню за чашкой и душистым чаем с рогаликами.
– Дай угадаю. Он всё ещё хороший?
– Да. Это я сказала что-то не то. Опять обидела Тадеуса.
– Обидела? – Жан недоверчиво осмотрел меня с головы до пят. – Не уверен. Альва, да успокойся же ты и расслабься!
Я угукнула и сжала свою чашку. Костроун удручённо вздохнул и взъерошил кучерявые волосы. Он достал с полки учебник по ла антикве, серьёзно настроившись подтянуть меня по иностранному языку, который давался будущему алхимику на удивление легко.
– Это тебя отвлечёт, – заявил Жан.
– Учёба? Ты издеваешься!
– Тогда что?
– Хм, – я задумалась. – Скажи, почему Патрик с Морганом подрались? И как это вяжется с «не общайся с Морганом».
– Я не так сказал! Вроде, они из-за какой-то девушки подрались.
– У Галлахи есть девушка?
А вот это уже интересно! Тихоня в круглых очках оказывается совсем не одинок, тогда как довольно популярный Жан всё ещё ни с кем не встречается.
– Понятия не имею, – повёл Костроун плечами. – Морган мог и отбить.
Я прыснула и поперхнулась чаем. Даже если Морган и бабник, не станет же он сразу за двумя бегать! Жан строил ещё какие-то немыслимые предположения, но я его уже не слушала. Некого Моргану у Патрика отбивать. Келли – мой!
За разговорами якобы и не о чём, Жан всё пытался подвести меня к учёбе. В итоге он победил, и я склонилась над увесистым учебником. Читала глупый текст под руководством кивающего и поправляющего моё произношение Жана. На очередном непонятном слове друг взвыл и с трудом не крикнул мне перевод.
– Тень! Альва, твою ж. Мы это слово сотню раз проходили! – надломлено и очень высоко произнёс он. – Всё, на сегодня хватит! Давай.
– Да... Нет! Жан, мне надо в подвал.
Жан покрутил пальцем у виска и ничего не ответил. А я выбежала из комнаты и второпях спустилась по лестнице. Тадеус сидел на полу и скрестил ноги. Запястья демон уложил на колени. Смотрел он в кирпичную стену, лицом к которой находился.
– Я их слышала! – радостно крикнула я, подсаживаясь к демону и хватая его за плечи.
– Кого? – отозвался он не оборачиваясь.
– Тени! Помнишь, ты говорил мне слушать? Я услышала!
Демон запрокинул голову и снял запястья с колен. Он опёрся руками о пол и отклонился ко мне.
– И что они сказали?
– Попросила не убивать, – сконфуженно произнесла я, понимая, он явно имел что-то другое.
Тадеус улыбнулся и пересел лицом ко мне. Я ощутила, как краска заливает щёки. Почему-то ужасно стыдно! Но ведь так и было, тень попросила её не убивать. Зря я рассказала об этом Тадеусу. А он всё улыбался и рассматривал меня.
– Ты хотела убить тень?
– Нет, – я старательно отводила взгляд от улыбающегося лица. – Такое задание мне дали.
Улыбка сменилась серостью и тоской. В белесых глазах заплясала злоба.
– Ты убила? – голос пронизан холодом.
– Нет, – голос подвёл, и я скорее прохрипела, чем ответила.
– Молодец, – Тадеус погладил меня по волосам. – Не убивай просто так. Никогда. Это всё?
– Да. Я скоро ещё раз приду. Есть предпочтения к еде?
– Ты.
Я даже икнула от удивления. Тадеус смерил меня любопытным взглядом, но без улыбки.
– Шутишь?
– Я похож на шутника?
– Тогда, что это значит?
– После того, как Костроун вытянул часть моих сил, обычная еда восстановиться не поможет. Я тебя не убью, алхимик. Не бойся. Когда мы заключили сделку, ты уже давала мне часть своих сил.
Я непонимающе посмотрела на демона. Он положил подушечки пальцев на мои губы, но быстро отнял их.
– Очень надо? – еле слышно спросила я.
– Чем скорее, тем лучше.
Я сглотнула и переплела пальцы рук. Тадеус сидел очень близко, но не торопился подпитаться. Он терпеливо ждал разрешения, либо отказа. Я никак не могла решиться. Белый демон потянулся ко мне и остановился в паре сантиметров от моего лица. В те же секунды сердце отбило чечётку, и я захотела рискнуть.
– Хорошо, – хотела сказать Тадеусу, но голос совсем сел.
В итоге я лишь беззвучно пошевелила губами, но этого оказалось достаточно. Тадеус прильнул к моему рту, жадно как в прошлый раз. Он целовал и покусывал. Я попыталась отстраниться, но горячая ладонь легла на затылок и не позволяла сдвинуться. Тадеус вбирал мою силу, а тело всё сильнее покалывало. Мурашки разбегались по рукам и ногам, а шея нагревалась под бархаткой Звезды Тера. Язык скользнул по сомкнутым зубам. Тонкие пальцы резко потянули меня за собранные волосы. Я пискнула, но Тадеус вобрал и этот звук, проникая и изучая мой рот настойчивым языком. Руки отяжелели, по ногам прошлась судорога. Голова гудела, а шея и горло были готовы вот-вот загореть.
– С тебя хватит, – выдохнул демон у моих припухших и раскрасневшихся губ.
Я бы совсем легла на пол, но демон упрямо держал меня за волосы и (чего я не заметила раньше) поддерживал под спину. Он смотрел с нежностью и благодарностью, а я с удивлением. Синяки под белесыми глазами прошли. Его дыхание, слегка прерывистое, в тоже время звучало чисто и без хрипов (что, увы, нельзя сказать о моём). Белый демон выглядел отдохнувшим, впервые за все наши встречи. Это успокоило меня и позволило улыбнуться. Тадеус отпустил, а я повалилась на него. Теперь поесть необходимо мне. И срочно!
– Сумеешь подняться? – спросил Тадеус над ухом.
Я пыталась кивнуть, но отяжелевшая голова не шелохнулась. Хотела сказать, но лишь промычала в ответ. Так и сидели. Не то чтобы долго, но странно. В терпеливости вспыльчивому демону порой не откажешь! Он даже вовсе не посмеялся надо мной, когда на карачках поползла к лестнице из подвала и, обеими руками ухватившись за поручень, невероятно медленно волочила ногами. Очутившись на кухне, я кинулась к остывшему пирогу и, сграбастав аппетитный кусок, уселась на пол. Спустившийся на кухню Жан ошеломлённо оглядел меня и поджал пухлые губы, но спрашивать ничего не стал и отрезал ещё один кусочек. Он опустился на пол возле меня и прислонился спиной к кухонной тумбе.
– Выглядишь неважно, – всё же сказал друг.
– Так надо, – осипшим голосом ответила я.
Новый школьный день не привнёс никаких новшеств, разве что Тиббольт влепил всему классу по двойке, а мне, как единственной представительнице женской части всего класса, вырисовал в журнале жирный кол. Затем на физкультуре наш класс поставили против класса Аргуса, натянули сетку и заставили перебрасываться мячом. Несколько раз я получила по голове, а один – в живот. Воздух вмиг покинул тело, а оставшиеся уроки я пролежала на пропахшей лекарственными травами кушетке в медицинском кабинете школы. Мою кушетку задёрнули белой шторкой, чтобы не мешать. Я разглядывала облупившийся потолок и ненароком подслушала обрывок разговора, заглянувшего за чем-то Тиббольта с ещё одним преподавателем.
– Да, завтра. Наконец-то, – зло прокряхтел Тиббольт.
– Да плюнь ты, Тиб. В городской библиотеке наверняка ещё одна найдётся.
– Плюнуть? На воровство? Я этого мелким засранцам так не прощу!
– Хорошо, я знаю, что сделаем...
Продолжения я уже не слышала, но ясно поняла – разговор о стащенной мною книге. Не перепрятать ли?
Для приличия я полежала на кушетке ещё немного, прежде чем подняться в башню и там споткнуться о голема, так неудачно вставшего под дверью прямо перед моими ногами. День определённо не мой!
– Альва, привет, – голем приветливо махнул мне своей ручищей.
Похоже малыш даже не заметил моего пинка. Я улыбнулась в ответ и погладила шероховатую глиняную голову.
– Где все?
– Голем не знает. Всех много. Рой приближается.
– М-м-м, – протянула я, всё ещё стоя возле двери.
Дверь резко раскрылась (на моё счастье делает она это наружу, а не внутрь), а в проёме показался глава клуба. Он довольно грубо приказал голему вернуться на место и внёс запылённый мешок. Я помогала Рою вытряхнуть пересохшую глину в специальный таз с водой, а потом он вручил мне вращающийся круг и помогал вылепить вазочку. Голем при этом выбрался из своего укрытия и пристально за нами наблюдал, словно и сам хотел поучаствовать.
Наверное, наш клуб самый странный в школе. Во всех остальных есть точное расписание дней, когда клуб открыт. На керамику же мы ходим, когда сами того захотим. Рой приходит каждый учебный день, остальные два-три раза в неделю. Мы оговариваем с Роем дни прихода на неделю вперёд, чтобы глава не ждал просто так.
– Альва, смотри за вазой! – крикнул Рой, отвернувшийся от меня всего на пару секунд.
Погрузившись в размышления, я не заметила, как съехала рука, повалив стенку. Вазочка не разрушилась, но приобрела весьма изогнутые линии, подобно змее.
– Я и слежу, – насупилась, не признавая промах. – Оригинально получается?
– Весьма. Только в твою вазу ни один цветок не войдёт.
– И не надо.
– Надо, – спокойно сказал Рой. – Остановись.
Я послушно остановила крутящуюся подставку и отпустила вазочку. Рой взял широкий стек и вставил его в горлышко, крутанул и вытащил вместе с лишней глиной. Затем повторил, выравнивая стенки изнутри и готовя вазочку к несуществующему цветку. Я на пару с големом внимательно наблюдали за главой клуба. Глазки голема ярко светились, а ушки заинтересованно приподнялись. Я вновь отвлеклась от вазочки и рассматривала маленькое существо. Когда Аргус собрал Дункана, то вставил в него жучков. И вставил так, чтобы всегда можно было заменить. Голем с головы до ног из глины, и не видно никаких съёмных либо открываемых частей.
– Рой, а чем ты подпитываешь голема?
– Амблигонитом, – без запинки сказал глава.
– Амбрига... Что?
– Амблигонит – камень, передающий природные Силы. Он вместо сердца у голема. И, конечно же, печати. Я использовал три.
– Здорово! Ты уже умеешь накладывать печати. Напомни, на каком курсе учишься?
– На втором, но, Альва, меня отец с детства обучал свойствам камней и печатей. Не всё, что я знаю, нам уже преподают. И не всё преподавать будут.
Я огорчённо вздохнула. Печати – это то, что мне знать жизненно необходимо, а как иначе спасти Тадеуса? Я встряхнула головой, вспомнив ещё один с ним поцелуй. По телу прошлась волна жара, а Звезда Тера коротко блеснула в ответ.
Голем весело прыгал с ножки на ножку и всматривался в тяжёлую печь для глины. Наверняка он и сам когда-то побывал в ней. Я смотрела за Роем, перебирающим размякшую в тазе глину от ненужных камушков, а на языке вертелась просьба научить меня всяческим печатям. Предпочтительно: печатям подчинения и с обязательными разъяснениями того, как от этих печатей избавиться. Видать, смотрела я излишне пристально, потому что Рой смутился и сделался каким-то неловким. Да и голем его поинтересовался, не желаю ли я покинуть клуб и пойти домой. И так, мол, засиделась. Захотелось пнуть создание, но сдержалась. Я попрощалась и с големом, и с его создателем, напомнив, что завтра обязательно приду на керамику. А для себя подумала, что тогда и попрошу Роя позаниматься со мной изучением печатей, раз он так хорошо их знает! Заодно придумаю, как подать просьбу. У выхода из школы я заметила Моргана. Влажные пепельные волосы обрамляли усталое лицо старшекурсника. Я затормозила и шмыгнула за колонну-подставку с папоротником. Но, как говорится: что работает однажды – не всегда помогает дважды! Келли меня заметил, и пришлось оправдываться:
