Текст книги "Спасти демона (СИ)"
Автор книги: Дарья Ву
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Жан безнадёжно вздохнул и хмыкнул.
– Скажи это моему отцу и его друзьям, – буркнул еле слышно.
Я услышала. И прикусила язык. Сказать такое одному из лучших алхимиков, да ещё и перед (как я понимаю) алхимиками Братства Орла! На такой поступок не решилась бы. Надо быть либо очень уверенной в своих силах, либо очень глупой.
– И получается, Грегори думает: мы тоже плохие?
Жан не ответил, но его взгляд говорил за него. Мне захотелось подойти к учителю и объясниться, раз уж навестить Тадеуса возможности не представляется.
Дома я, под впечатлением от встречи с Жаном, сидела в кабинете папы над книгами из его библиотеки и выискивала любую информацию про демонов, призывы и договоры с ними. Информации нашлось мало, папа никогда ими особо не интересовался. Что мне совсем не на руку. Первый год учёбы подходил к концу, а я всё ещё ничего не понимала о Тадеусе и рассеянно придумывала, как его спасти. Мне даже подумалось, что если Грегори О'Доэрти так рьяно выступал против заточения белого демона, то следует попросить у него помощи. Эта мысль настойчиво прорывалась в мои думы, а я не находила аргументов против.
На следующий день, с утра (что для меня уже настоящий подвиг), стояла возле дома О'Доэрти и пыталась придумать достойную причину своего прихода. Отступать некуда. Я озиралась по сторонам в поисках поддержки, грозный дом высился надо мной, накрывая длинной тенью. За домом алело утреннее небо. Солнечный диск вальяжно и неторопливо поднимался над городом, будто и сам не желал просыпаться.
Я постучалась, надеясь, что мне не откроют. Вот что я скажу скрюченному дедушке? Как позову его хозяина? Открыл хозяин. Он в удивлении изогнул брови, смерив меня грубоватым взглядом. В тоже время ответил весьма сдержанно и немного ласково:
– Альва? Здравствуй. Линда уехала к родителям и не вернётся до конца каникул. Она разве не сказала?
– Сказала, – закивала я.
– Забыла? – улыбнулся мужчина. – Бывает. Ну, встретимся в конце лета.
И высокая дверь начала своё неспешное закрытие прямо перед моим носом. Я выставила ногу, преградив ей путь. Грегори насупился и тут же взял себя в руки.
– Я к вам.
Он отпустил ручку двери, несколько мгновений изучая мою фигурку и о чём-то думая.
– Для чего? – наконец поинтересовался.
– Для того, – я мысленно напомнила себе, что глупо отступать сейчас, когда северный маг уже передо мной, и набрала в грудь побольше воздуха, – чтобы освободить Тадеуса.
– Кого? – не понял.
– Белого демона, – потупилась я и опустила голову.
Мы молчали с минуту. Он раздумывал над услышанным, казалось, не веря своим ушам. А потом Грегори впустил меня в дом. Без Линды там было пусто и тихо. Как я узнала потом, прислугу Грегори на лето отпустил. Он и впрямь остался в доме один. И ещё его заинтересовало то, что я назвала белого демона по имени. Как я узнала потом, именно это и послужило основной причиной, чтобы поверить в мою искренность. А я так рада была, что, спустя столько времени, могу, наконец, хоть с кем-то поделиться своей тайны! Не утаила ничего! Почти.
– Это удивительно! – расслабленно выдохнул мужчина. – И замечательно, что ты, такая юная, понимаешь правду Именно, именно! Тадеус неповинен. Его забрали от его семьи, практически выкрали! И как хорошо, что ты не побоялась пообщаться с ним и всё понять. Многие алхимические дети и разговаривать бы с таким не стали. А ты выявила желание ему помочь! И долго вы дружите?
– Почти год, – я уткнулась в поданную чашку с крепким ароматным чаем. – Знаете, с первого взгляда на него, мне сразу захотелось помочь.
Да! Именно так и сказала. Но ведь так и было, даже с первого звука, а не со взгляда! Стоило мне услышать его стоны и метания по подвалу! И плевать, что вызвалась помочь я под напором страха, а не отступаюсь благодаря заключённому договору. Чую, не надо Грегори про договор знать. Вот только одного я не учла, поведав учителю большую часть своей истории: как к этому отнесётся Жан? И я предпочитала об этом не думать.
– Так мне вход закрыт! Только, когда он уезжает и могу прийти, – удручённо говорила мужчине, желающему собрать как можно больше сведений.
– Придётся тебе заполучить его доверие, – неприязненно сообщил Грегори. – Жаль, но не все алхимики приличные люди. И в основном прогнило это Братство Орла. Альва, ты ведь дружишь с Жаном, значит, сумеешь найти общий язык и с его отцом.
Я засомневалась и чуть подалась вперёд, вслушиваясь в слова учителя. Он заверял меня, что, как девушка, желающая стать алхимиком, я могла бы сыграть заинтересованность и в столь специфической направленности, как поимка демонов. И я понимала, каникулы катятся в тартарары, а мне предстоит работать все выходные, вплоть до возвращения к учёбе. Грегори рассказывал свои планы увлечённо и не следя за временем, а я всё больше жалела о моём желании поделиться и мечтала вернуть время вспять. Тогда у меня было бы немного отдыха. Но я кивала и поддакивала О'Доэрти, соглашаясь с его словами. Как-то так вышло, что мужчина уговорил меня подойти к отцу Жана уже завтра. Я пообещала сыграть свою роль.
– Потому что иначе нам его не вытащить, – твёрдо сказал Грегори, почему-то держа меня за руки. – Ты же понимаешь, Альва? Нам не разорвать связь, пока мы не знаем о том, какая именно их держит.
И узнать это предстояло мне.
По пути домой мной овладели сомнения. Они колючими шпильками впивались в мысли, нашёптывая: «Не справишься. Не выйдет». Я сжалась, словно от холода, хотя летнее солнце припекало даже вечером, а на ветер не предвиделось и намёка.
Засыпала с трудом, а спала и того хуже. Ворочалась, просыпалась и разглядывала побелку на потолке, переворачивалась, но заснуть так сразу не получалось. Закутывалась в одеяло, а спустя секунды скидывала его на пол. Безумными гремлинами в голове носились искры сомнения, лишая отдыха и сна.
– Куда это ты собралась? – спрашивала утром бабушка.
– К Жану, – отвечала спокойно, хотя внутри всё сжималось.
Что если это знак? И мне не стоит сегодня идти к Костроунам?
– Воспитанная девушка не станет так часто наведываться в гости к юноше!
Точно знак!
– Пускай, – остановила её мама. – Иди, развлекайся.
Я натянуто улыбнулась. Хорошо, конечно, что мама на моей стороне, только вот сейчас я предпочла бы обратное. Вздохнула и цокнула языком. Мама отпустила, бабушка махнула рукой. Можно идти, а ноги как в вату обратились! И Жан не знает, что я приду.
На трясущихся ногах, с замирающим сердцем я ждала, когда дверь дома Костроунов откроется. На пороге оказался именно тот, к кому меня направил О'Доэрти. Но как начать разговор?
– Жан сегодня занят, – был строгий ответ на вопрос, которого я не задавала.
Дверь передо мной оглушительно захлопнулась. Я даже обрадовалась, что всё провалилось так просто, в считанные секунды. Наверное, плохо так думать. Я же просто радовалась, но продолжала стоять на пороге. И когда развернулась, услышала глухой взрыв. Он раздался где-то внизу. В подвале. Сердце замерло и пропустило несколько ударов. Я затаила дыхание и оббежала дом, чтобы оказаться перед низеньким маленьким оконцем, единственным источником дневного света для Тадеуса. Стекло заляпано чем-то изнутри, как ни силилась, я ничего разглядеть не могла. До меня доносилась приглушённая ругань, часть её принадлежала белому демону, отчего на душе полегчало. Затем раздался повторный взрыв, а я сжалась и замерла. Уйти теперь? Ни за что!
Вернувшись к парадной двери, второй раз стучать не стала. Я осторожно приоткрыла дверь и шмыгнула внутрь. На цыпочках прокралась в кухню и присела на корточки возле лестницы в подвал. Тадеус рычал и обещал старшему Костроуну долгие безжалостные мучения. Алхимик рассмеялся в ответ. Сверкнула молния, и я зажмурилась. Тадеус больше не кричал, он тихо шипел и кашлял.
– Будешь знать! – властно сказал алхимик.
Он протопал к выходу, а я так перенервничала, что слишком поздно сообразила спрятаться. В итоге Костроун старший, поднявшись на кухню, застал меня там, уползающей на четвереньках. Он рыкнул не хуже белого демона, а я закрыла глаза, ожидая всего, что возможно, в основном – крика и наказания.
– Альва Ванвиссер? – отстранённо спросил мужчина.
Я поднялась на ноги и отряхнула коленки.
– Здравствуйте. А я к вам, – и улыбнулась так мило, как умела, аж скулы свело.
Скулы болели ещё долго после того, как меня довольно грубо выкинули за дверь и пообещали поговорить с директором школы о моём исключении. Вся проблема в том, что ничего другого я и не ожидала. И если уж меня исключат, то свою часть договора я никогда исполнить не смогу, а значит, терять уже нечего!
– Простите! – продолжая улыбаться настойчиво заявила я. – Какое право вы имеете так со мной обращаться? – и поднялась по ступенькам крыльца обратно. – Вы совершенно невоспитанный и грубый мужчина! Я пришла к вам! Специально! А вы меня прогоняете? – высказывая каждую фразу, я тыкала указательным пальцем в грудь мужчины. – Я хочу учиться у вас! А вы хотите лишить меня и другой возможности учиться? Да знаете что! Да я больше не стану вам ничего говорить и ничего у вас спрашивать! И вскоре вы перестанете быть самым сильным алхимиком Йелана! И знаете кто им будет? Я!
Я тыкнула пальцем ещё парочку раз, для верности. Костроун слегка улыбнулся.
– Желаешь стать лучшей? – язвительно спросил он.
– Пф! Стану! И в отличии от вас полностью буду управлять пойманным мной демоном! У меня то уж не возникнет таких глупых проблем, как неспособность остановить рост его силы!
– Жан поделился?
– Ага, как же! Он совершенно ничего не смыслит. Да я с ним общалась, только чтобы вы меня заметили, – и робко опустила взгляд, как советовал Грегори.
Ох, кажется мне, не туда меня учитель завёл! Да и не может такая глупость получиться! Кто поверит в подобную влюблённость? Да Костроун мне в отцы годится! Я кашлянула в кулачок и посмотрела вверх, в тёмные глаза мужчины, так похожие на глаза Жана. От страха стало сложно дышать. Косточки корсета впились в бока. А взгляд мужчины смягчился, удивляя и пугая ещё сильнее.
– Жан ничего не смыслит?
– Я не хотела сказать, что он дурак. Ваш сын очень хороший друг и...
– Не надо, – перебил алхимик. – Я и сам знаю о его успехах.
Я сжала губы, не мигая глядя на мужчину.
– Альва, – обратился он, спустя несколько мгновений. – Хочешь учиться у меня? Почему не у кого-то ещё?
– Вы лучший, – сказала сипло. – Вы единственный, кто поймал демона. Я хочу быть как вы, а не... – я замялась, не уверенная, что следует это говорить и мысленно заранее просила прощения у папы. – А не как мой папа-неудачник, тратящий свои способности на какие-то глупые труды, – голос дрогнул, а в груди будто что-то сдавливало. – Он даже не смог поступить в Братство Орла.
Костроун одобрительно улыбнулся, а я засомневалась. Настолько ли важен Тадеус, чтобы ТАК отзываться о дорогих мне людях.
Однако, улыбка алхимика была недолгой и вызвала у меня неприятные мурашки по спине. Костроун всё же отправил меня восвояси, заявив, что уровень моих знаний слишком низкий. А ведь он даже не проверял! И с нотками издёвки в голосе подбодрил к развитию.
– Возможно, ты и перестанешь быть пустой тратой времени, – насмехаясь сказал мужчина.
Я поёжилась и поспешила убраться домой. Мне противно его отношение и совсем не хотелось что-то доказывать. Сама справлюсь и разузнаю чем пленили Тадеуса! А потом освобожу белого демона.
Большую часть каникул я сидела в кабинете папы и углубилась в изучение его книг. Папа с гордостью потирал широкие усы и запретил Сандре меня отвлекать. Бабушка жаловалась на меня маме, а она лишь улыбалась и успокаивала бабушку: «Пусть учится, мужчинам нравятся умные девушки». Бабушка фыркала и сообщала, что начитанность нужна лишь тем женщинам, которые замуж выйти не смогли и, следовательно, жизнь их не удалась. Я только вздыхала и делала вид, что не слышу стоящих неподалёку женщин. Мне в таких разговорах права голоса не давали. И я продолжала вчитываться в сложные тексты, впервые, возможно, относясь к обучению серьёзно. И пусть я училась не совсем тому, чего от меня ожидали в школе.
Каникулы промчались незаметно. Приближался день рождения Жана. Потому друг ходил гордо выпятив грудь и улыбаясь подобно коту обожравшемуся сметаной. Он неустанно напоминал мне:
– Я старше тебя на целых две недели!
Я вздыхала и молча шла рядом с ним к школе. Аргусу сегодня надо ко второму занятию, а потому с нами он не пошёл.
– Между прочим осталось три дня, а ты всё ещё не спросила, что я хочу получить! – обиженно заявил друг.
– И что же?
– Хм... – Жан нахмурился. – Понятия не имею. Я как-то сам ещё об этом не думал.
– Тогда ничего не получишь! – издевательски расхохоталась я и показала Костроуну язык.
Его ноздри недовольно раздулись. Будущий алхимик сузил глаза и произнёс:
– Раз так! То я тебе тоже ничего не подарю!
– И не надо, – махнула рукой.
Жан хмыкнул и засопел. Он собирался мне что-то выговорить, но его прервала Линда. Она громко выкрикивала моё имя, размахивала над головой руками и подпрыгивала на месте. Рядом с ней стоял столбом Галлахи. Он прятал красивое лицо за бессменными круглыми очками. Вчетвером мы вошли в школу и направились в пятый кабинет. У входа Линда схватила меня под руку и утянула в туалет. В небольшой комнатке мы оказались наедине.
Линда вдруг накинулась на меня и стиснула в крепких объятиях. Она так счастливо улыбалась, что я не сопротивлялась, но и не понимала, что происходит.
– Я так рада, что ты моя подруга! – начала одноклассница прояснять. – Мне Гре рассказал про этого Таренуса! Так здорово, что ты хочешь ему помочь! Знаешь, у нас к ним совсем по-другому относятся. Не так, как алхимики!
– Э-э... – я смутилась. – Только его зовут Тадеус.
– Не важно, – беззаботно сказала подруга. – Главное, ты хорошая! И это здорово!
Она вновь кинулась обниматься. Жар растёкся по моим щекам. И я поспешила напомнить об уроках. Они вот-вот начнутся!
За монотонным голосом Тиббольта запросто можно растерять всё желание к учёбе. Я подпёрла подбородок ладонью, и только так голова не падала на парту. Зевота одолевала вплоть до звона колокола, оповестившего о перемене. Линда сразу же потянулась и громко ахнула. Она сложила руки ладонями друг к другу и переплела пальцы.
– Альва, а что я вспомнила! Мы ж так и не выяснили, кто в тебя влюблён!
Она возвестила о своём открытии так громко, что мальчишки заторопились покинуть кабинет и явно не собирались возвращаться вплоть до следующего звонка.
– Может не надо? – попыталась я.
– Надо, Альва, надо!
– И как мы это узнаем? – спросила скорее для приличия, чем из любопытства.
– Придумаем, – подмигнула Линда.
Больше она к этой теме не возвращалась, а я всё ждала. И после второго урока, и после третьего, когда все сидели в столовой. И даже после пятого! Я, признаюсь честно, к тому времени сгорала от любопытства и подозревала в авторстве любовных посланий каждого одноклассника. Линда наоборот успокоилась и что-то напевая рисовала на полях своих записей. Меня так и подмывало пристать к однокласснице и подтолкнуть её к поиску влюблённого. Оставался всего один урок до конца учебного дня, а Линда совершенно замкнулась в своих мыслях и впервые за своё появление в высшей школе алхимии давала мне спокойно общаться с Жаном. Только мне то не до того! И Костроун погрузился в беседу с Патриком. О политике и исторических моментах – такое не должно интересовать юную леди. И я не лезла в их разговоры.
– Завтра обязательно приди пораньше, – попросила Линда на выходе.
Предвкушая начало расследования, я тут же пообещала прийти так рано, как сумею. Её мой энтузиазм порадовал.
– Отлично! – сказала подруга.
Странно, но засыпала я той ночью с трудом. И дело было в такой глупости...
Лишь только первые лучи солнца погладили меня по лицу и нагрели веки, как я в противном настроении зарылась в одеяле. А минутой спустя вспомнила обещание и выбралась из кровати. Удивила бабушку, быстренько уплетая завтрак за обе щеки и на бегу закидывая ремень от сумки через плечо. Даже прощалась уже в дверях, закрывая их и вылетая на улицу. День начинался замечательно. Горячее солнце, ярко-синее небо, птички распелись. Даже не смущало, что первым занятием физкультура, а значит, возможность встречи с Морганом. Его я всячески избегала. Линда меня приятно удивила, сидя в нашем кабинете и что-то читая.
– Ты рано, – одноклассница взглянула на настенные часы.
– Ты ещё раньше.
Она заулыбалась.
– Смотри, что я придумала, – и кивнула на мой шкафчик.
Я подошла к нему и осмотрела. Ничего странного. Линда прожестикулировала руками, побуждая к более тщательному осмотру. Я наклонилась. Приоткрыла металлическую дверцу. Всмотрелась и даже принюхалась. Ничего странного. Пожав плечами, закрыла шкафчик и взглянула на одноклассницу. Та довольно лыбилась во все зубы и счастливо сощурила разноцветные глаза.
– А теперь взгляни на свои пальцы, – посоветовала Линда спустя минуту.
Я поднесла запястье к лицу и покрутила. Подушечки окрасились синим, будто в чернилах измазалась.
– Вуаля! – торжественно произнесла подруга и хлопнула в ладоши.
Глупая улыбка сама растянула мне рот, а следом откуда-то из лёгких поднялось ехидное хихиканье. Теперь тайный поклонник станет явным!
Вскоре пришло время идти в спортивный зал. Я слегка зажалась, завидев пепельную макушку. Только вот Моргану до меня дела нет. Он о чём-то общался со своими одноклассниками и совсем не смотрел в мою сторону. Будто и не знакомились никогда.
К концу третьего занятия в мою голову пришли сомнения: «А что, если сегодня мой поклонник писем не оставит? Что, если он решил затаиться? И пристальное внимание Линды его спугнуло?». Я чуть было не начала грызть ногти, погрузившись в невесёлые раздумья. Такое поведение юной леди не пристало, совсем! «Что, если он больше никогда не пришлёт мне любовного письма?», – запугивала сама себя.
– Проверь-ка шкафчик, – деловито сказала Линда за обедом.
Я кивнула и, оставив еду наполовину съеденной, пошла к пятому кабинету. В шкафчике среди моих листочков белизной выделялся сложенный в четверо лист. Затаила дыхание. Я подхватила письмо и убежала с ним в туалет. Боясь быть застуканной (сама не знаю почему), закрылась в кабинке и развернула сообщение:
Прелестная Альва, – начиналось знакомым почерком. – Так больше продолжаться не может. И каждый из нас должен идти вперёд...
Сердце сжалось, сжались и пальцы на бумаге. Она зашуршала, но на мой страх и риск осталась цела. Я зажмурилась, боясь прочесть продолжение. Сглотнула и уговорила себя открыть глаза.
... Хотелось бы шагнуть в светлое будущее, держа твою ручку в своих. Если и ты не против этого, о чём я молюсь ежедневно, давай встретимся, о дивная роза?
В среду, завтра, в пять часов вечера я жду тебя под городской башней часов.
На этом строки письма прерывались. Такое короткое, но весьма желанное. И запачканные пальцы ни к чему! Расцветшая и счастливая я вернулась в кабинет. Плюхнулась на своё место и мечтательно уставилась в потолок. Прозвенел колокол, одноклассники затихли в ожидании преподавателя. Мыча, придуманную на ходу мелодию, задела пишущее перо. Оно покатилось по парте и звонко ударилось о пол. Я наклонилась за ним и невольно подняла взгляд.
За соседней партой Галлахи Патрик барабанил по парте запачканными в чернилах пальцами. Я чуть не кинулась к нему, чтобы рассмотреть оттенок чернил и сравнить с тем, в котором с утра измазалась сама. Мне хотелось встать со своего места и оглядеть каждого юношу в классе, на наличие запачканных в чернилах руках. Патрик всё время что-то рисует! Ему не сложно измазаться! Сердце забилось быстро-быстро, а дыхание наоборот, сбилось и давалось с трудом. Я приподнялась со своего места.
– Ванвиссер, вы что-то хотели? – спросил учитель, заметив меня.
Я встала и только потом осознала, что творю. Открыла и закрыла рот. Мотнула головой и зажмурилась, сжала руки в кулаки.
– Мне нехорошо. Можно пойти домой?
– Обычно просятся в мед-кабинет.
Кто-то хихикнул.
– Так урок же всё равно последний, – протянула я.
– Очень нехорошо? – поинтересовался, на что я кивнула. – Так и быть. Идите домой. Но только сегодня!
Я наспех закидала вещи в сумку, извинилась и шмыгнула за дверь. Побежала на улицу.
Солнце ослепляло, а безветренный воздух показался излишне сухим. Захотелось пить. Срочно! С полнейшим сумбуром в голове я направлялась домой. Понимала только одно, мне нужно немного отдыха. Или много. Определённо, очень много.
Часть III. Глава 18 – Неугодных отправим на практику
Я нервно мерила комнату шагами. Аргус зашёл незаметно и хихикнул в кулак.
– Полагаю, ты не знаешь, что подарить Жану? – с надеждой проговорил братец.
Я остановилась и взглянула на него. Никак не получалось сообразить при чём здесь Костроун и чуть было не поправила, называя имя Галлахи. Вовремя прикусила язык и тряхнула копной распущенных волос. Я всё смотрела на братика и гадала, что же мог такого сделать Жан?
– Ему завтра восемнадцать, – пришёл на помощь Аргус. – Не каждый день становятся совершеннолетними. И простой подарок не подойдёт. Зато у меня, как раз для этого случая, найдётся кое-что занимательное!
Глаза брата заблестели, а он сложил руки как это делают нечестные продавцы, впаривающие никудышные вещицы, ломающиеся через неделю.
– Для тебя, как для моей любимой сестрёнки, я готов сделать скидку на своё изобретение: сушитель. Им можно сушить не только вещи, но и волосы! А ещё...
Я фыркнула и попросила Аргуса выйти.
День рождения друга на самом деле вылетел у меня из головы, но паники мне не прибавил. Жан поймёт, если в качестве подарка получит мои карманные и, уверенна, будет рад кронам. Меня волновало другое: предстоящее свидание с Патриком. Да! Измазанные пальцы одноклассника не выходили из головы, а противный внутренний голос подсказывал, что другого способа испачкаться кроме как всунуть письмо в мой шкафчик не было. И я собиралась пойти на назначенное свидание! Хотя и сомневалась, что из этого что-то выйдет. Я же никогда с ним не общалась, если не считать тех случаев, когда Жан втаскивал меня в их разговоры. Это они друзья, не мы.
Мысли спутались, дыхание сбилось, сердце стучало так, что заглушило окрик мамы, зовущей к ужину.
– Альва! – раздражённо сказала она, открывая дверь в мою комнату. – Сколько можно тебя звать? Берт завтра уезжает, а Аргус послезавтра! Будь добра спуститься в столовую!
Я ойкнула и извинилась.
– Что с тобой? – заволновалась мама.
Она подошла ко мне и взяла моё лицо в нежные руки. Длинные серёжки на её ушах с лёгким звоном шелохнулись. В красивых глазах женщины промелькнул короткий испуг. Она поцеловала меня в лоб, а затем сильно потёрла его пальцем, видимо, стирая оставленный след от яркой помады.
– Жара нет, – заключила мама. – Альва?
– Всё хорошо, – успокоила я её. – Я не голодна, можно не идти?
Мама нахмурилась и встряхнула головой.
– Если всё хорошо, – проговорила строго, – то спускайся немедленно!
Каблуки быстро застучали по деревянному полу, а от мамы в комнате остался лишь розовый аромат её духов. Я безнадёжно опустила голову и побрела следом. Ладно папа, он постоянно куда-то уезжает. А Аргус то куда посреди учебного года собрался?
Сандра весь ужин о чём-то рассказывала и спорила с братцем. Бабушка ворчала, что неприлично так вести себя за столом! Папа улыбался. Мама делала вид, что не замечает выходок своих детей. Я размеренно ковыряла овощи в своей тарелке. Я была не голодна. Скажу больше, живот, словно в узел стянуло. И максимум, что мне удалось в себя опрокинуть – стакан свежевыжатого яблочного сока. Мама насупилась, наблюдая за мной, но за столом ни о чём не спрашивала. Да и после тоже.
На удивление быстро и легко заснула, даже выспалась! В школу шла вместе с братом, но что он мне по дороге рассказывал, я не слушала.
Жана поздравила на первой перемене. Он с сомнением покрутил в руках подписанный конвертик, недоверчиво пересчитал и со смехом спросил: «А что так мало?». Я чуть не нарычала на друга, но сдержалась и лишь ещё раз поздравила с праздником. Он весь день ходил напыщенный как индюк, принимая поздравления от многочисленных друзей и подруг. Девушки из Филина закидали Костроуна шоколадками и печеньками собственного приготовления, что разожгло торжественности в поведении будущего алхимика. Мы с Линдой в тихую посмеивались над «задравшим нос» одноклассником. А по окончании уроков, я, переполненная волнением, возвращалась домой и по пути придумывала чего бы такого надеть на первое в жизни свидание! Даже заведомо провальное.
Ну откуда же мне тогда было знать, чем закончится вечер?
Папа, к моменту моего прихода со школы, уехал. Брат ещё не вернулся, отправившись с одноклассниками гулять и что-то отмечать. Бабушка всё пыталась занять меня вышивкой, но я с достоинством отвергала её приглашения и настойчиво рылась в своих вещах. С одной стороны, на улице лето, а значит нужно что-то лёгкое, с другой – на дворе вечер, а значит, нужно что-то с рукавом. Никогда ещё выбор одежды не казался таким сложным! Так и провозилась, перемеряя весь свой гардероб перед зеркалом. Мельком взглянула на часы и обомлела. Мне пора выходить! А я ещё ничего толком не выбрала! И на мне оказалась одежда совсем для свидания не подходящая, а именно многослойная юбка, льняная блуза с жабо и тряпичный корсет. Словно на базар собралась или ярмарку какую, а не с юношей встречаться! Только времени у меня не осталось, а потому пошла в чём была. На пороге меня окрикнула бабушка. Ей не нравилось, что внучка умыкает из дома столь (как бабушка считала) поздно. Однако, мне до её размышлений дела не было. Меня Патрик ждал! И это виделось неимоверно важным событием.
Я бежала, сбиваясь и спотыкаясь. При дыхании косточки корсета впивались в рёбра. В боку резко заболело, и тут я вспомнила, что леди порой опаздывают. Я остановилась и присела на корточки, отдышалась. Какая-то дама, выгуливающая по вечернему Йелану начёсанную и вышколенную собачку, пренебрежительно скривилась, удостоив меня недовольным взглядом. На корточках леди не сидят, во всяком случае не посреди улицы.
Проведя дрожащими руками по причёске, успокоилась и направилась в центр. Ещё не успела дойти до возвышающейся над площадью башни, как часы гулко прозвенели пять раз, оповещая всех о моём опоздании. Я занервничала, но виду не подала. Лишь только по озиралась по сторонам, выискивая Патрика. Его нигде не видно.
Я стояла под башней, прикрыв глаза и так пытаясь справиться с волнением, окутавшим всё тело.
– Альва, – раздалось глухо знакомым голосом.
Затаив дыхание, открыла глаза. Патрик, отчего-то раскрасневшийся, стоял напротив. Возможно он бежал на встречу, понимая, что опаздывает. Возможно у него жар из-за палящего солнца.
– Патрик, – хрипло отозвалась.
Он улыбнулся. Мы стояли друг напротив друга, на расстоянии пары шагов и молчали. Оба. Я хмыкнула. Галлахи поправил круглые очки и кашлянул. Он шмыгнул носом и приоткрыл рот, но из него вылетело лишь долгое: «э-э-э».
– Как дела? – вторую попытку завязать разговор я взяла на себя.
– Нормально, – он был краток.
Патрик шагнул ко мне и немного отвернулся, нахмурил брови. Кажется, придумывал о чём говорить. Я терпеливо ждала, переминаясь с ноги на ногу, сгибая и разгибая пальцы рук.
– Голодна? – наконец, нашёлся юноша.
Кивнула. И он заметно расслабился. Напряжённые до того плечи чуть опустились. Здесь Патрик нашёлся сразу и пригласил меня в трактир. В мой любимый – в «Бурёнку». Мы оба долго подбирали слова и темы для разговоров. Ни одна развитию не подлежала и затухала после пары фраз. Оставалось в молчании стучать вилками по тарелкам с вермишелью и фрикадельками. Напряжение нарастало, темы стремительно иссякали. В горле запершило, и я потянулась к стакану с малиновым соком. Выпила, громко хлюпнув. Издав подобный звук при юноше, дико раскраснелась и судорожно отставила стакан, боясь взглянуть на Патрика. Он кашлянул, издал ещё какой-то не совсем понятный мне звук, а после рассмеялся.
– Ты такая настоящая! – восторженно заявил он.
– Прости, – сказала тихо и положила в рот фрикадельку.
– Что ты, Альва! – он наклонился ко мне и ласково заглянул в глаза. – За это я тебя и полюбил.
Фрикаделька застряла на уровне горла. Я закашлялась, а Патрик испуганно поднялся со своего места.
Забавно, но после неловкого ужина скованность прошла. Галлахи провожал меня до дома, и я ощущала себя спокойно. Будто так и должно быть. С другой стороны, не было жара на щеках, желания незаметно взглянуть на него, случайно прикоснуться и дрожи по рукам от его голоса, как случалось с Морганом. Но, наверное, так гораздо лучше. Зато я чувствовала себя защищённой. И когда мы дошли до дверей моего дома, всячески отодвигала расставание.
– Рядом с тобой я словно сорняк, – сказал Патрик.
И я рассмеялась. Никогда не пойму этого странного цветочного сравнения! Галлахи покраснел и поспешил поправить очки. Он задумался о чём-то, всё ещё пряча лицо за ладонью. Я склонила голову набок, ожидая.
– Альва! – пискнула Сандра, выбегая из-за дома. – Там Аргус собрал Дункана, а мама велит разобрать! Поговори с ней... Ой! Кто это?
Она подбежала к нам и завертела головой от меня к Патрику и обратно.
– Мой одноклассник, – ответила я. – Он уже уходит.
– Да? – растерялся Патрик. – Да. До завтра.
И ушёл.
Сандра не позволила мне расстроиться, бесцеремонно потянув за руку и зовя по пути маму. Я не собиралась говорить с ней о Дункане Втором. Видеть в доме тараканов не хотелось.
– Но Аргус уезжает! – ныла Сандра, используя самые глупые аргументы в пользу металлического щенка.
– И что же? – насупилась мама.
– Альва, спасай!
Я повела плечами. Что теперь говорить?
– А куда? – спросила маму.
Её прекрасные глаза злобно сузились, и я пожалела о своём вопросе.
Как выяснилось спустя полчаса крика о моей невнимательности, узнала – брата отправляют в другой город на практику. И там он будет жить почти до окончания школы. Вернётся лишь перед выпускными экзаменами.
Оторвавшись от приставучей Сандры и убежав от разозлившейся мамы, я с удивлением заметила в своей комнате улыбчивого Жана. А когда друг спросил: «И как свидание?», моя челюсть вовсе отпала. Обидным оказалось даже не то, что всё это время он не только знал о письмах, но и о том, кто их отправитель. Я обиделась за то, что Костроун и намёком со мной не обмолвился, дожидаясь когда-же Патрик решится шагнуть мне навстречу сам. Или не сам? Я походила на маму, испепеляя Жана взглядом, не оставляющим возможностей для побега. Увы, не лучший мотив для сходства, но светлых волос и шикарной фигуры мне никогда не добиться!
– Жан! – зарычала я, хватаясь за подушку и намереваясь зашвырнуть ею в лучшего друга.
