Текст книги "Спасти демона (СИ)"
Автор книги: Дарья Ву
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Мама оплатила три билета, предоставленных по скидке, как представителям одной из высокопоставленных семей города.
Сандра захотела сладкую вату, и я повела сестрёнку к продавцам, пока мама направилась в главный шатёр.
– Хочу шарик! – пискнула Сандра, получив розовую сладость на длинной палочке.
– Идём за шариком, – я оглянулась в поисках клоуна, крутящего забавных зверушек для детишек.
Схватила свою порцию ваты в одну руку, а другой ухватила сестрёнку. Так мы направились к своре детишек, вертящихся вокруг яркого мужичка и высокого баллона с газом. Клоун как раз заворачивал для очередного малыша популярную нынче собачку, когда Сандра расхохоталась и потянула меня за рукав, упрашивая о такой же. Пока мы подходили ближе к клоуну, я достала из сумочки две кроны и услышала за спиной оклик.
– Сестрёнка Аргуса, здравствуй.
– У меня, вообще-то, имя есть. Альва, – обернулась я к Моргану.
– И у меня тоже! – высунулась из-за моей спины Сандра, смешно махнув белыми хвостиками. – Сандра!
– Приятно познакомиться, – студент наклонился к Сандре и потрепал её по голове. – А моё имя Морган.
Сандра ничего не ответила и спряталась обратно за мою спину, вцепившись ручонками в поясок моего платья. Старшекурсник осмотрел меня и улыбнулся.
– А платье тебе идёт, – заметил он. – Надеюсь, мы скоро увидимся с ещё одним изобретателем Ванвиссер.
– Меня не интересуют изобретения, – смутилась я, понимая намёк на Аргуса.
– Тогда что же? Может плавание? – Морган склонил голову набок.
Я лишь приоткрыла рот, чтобы вновь отбросить его догадку, но не успела ничего сказать. Группа, стоящих неподалёку ребят, громко позвала пепельноволосого юношу. Морган откланялся и побежал к своим друзьям.
Я же довольно приосанилась. Вот и одноклассник брата верит в моё поступление! Осталось только подготовиться и сдать вступительные экзамены по правописанию, всемирной истории и арифметике.
После короткой встречи с Морганом даже представление показалось мне идеальным! В воздухе сверкали разноцветные хлопушки, напоминая о праздничном салюте высшей школы алхимии и ещё больше будоража моё ожидание. Уже завтра я иду к Жану, у которого бывала лишь в детстве, и всего раз после поимки белого демона. Уж очень интересно было взглянуть на опасное существо! Да и не боялась я, зная, что множественные печати и амулеты сдержат чудовище. Тогда-то и запомнила переполненный гневом бледные глаза с едва заметными точками зрачков, обещающих смерть каждому подошедшему.
– Как вам выступление? – мамин голос ворвался в мои размышления, возвращая обратно в цирк.
Актёры кланялись, зрители аплодировали и довольно свистели.
– Здорово! – пищала Сандра, прыгающая на месте.
– Вот и замечательно, – мама погладила белокурую дочку по голове.
Моего ответа она не дожидалась, и мы пошли к паровой телеге. Пора возвращаться домой.
Вечером я выпросила у брата будильник. Он не сразу согласился отдать его, но услышав: «это для подготовки к вступительным экзаменам!», сам вручил механизм и установил звонок. Ну, не дано мне самостоятельно просыпаться по утрам! Услышала, как трезвонит будильник, собранный Аргусом. И даже рука не сдвинулась к нему. Так и трещал, а я лишь глубже пряталась под спасительным одеялом. Может, Жан сам за мной зайдёт? И по пути вырубит ненавистный звонок. Сломать бы его! Кто придумал это устройство?
Я резко села и уже готова была швырнуть будильник о стену. Вовремя вспомнила, что вещь принадлежит братцу, а мной лишь заимствована на одно несчастное утро. Пришлось аккуратно выключать и долго раздумывать над тем: завтракать дома, или у Жана? Выбрала второе.
Дом у Костроунов отменный! На окраине города, за высоченным забором вокруг большой территории с садом и беседкой на заднем дворе, с выложенными плиткой тропинками и фигурно постриженными кустами перед главным входом. Сам дом двухэтажный. На втором спальни: две хозяйские и три для гостей. У каждой хозяйской комнаты своя ванна, для гостей есть такая комнатка как на втором, так и на первом этаже. Ещё на первом этаже располагаются: столовая, кухня, кабинет с библиотекой, музыкальная комната и даже комната для прислуги. Музыкой у Костроунов интересовалась только мать Жана, а она умерла, когда ему было два года. Прислуги нет. И, казалось бы, что в доме и так полно всего, но самое интересное кроется в подвале – лаборатория, один угол которой отделён заговорённой решёткой, не позволяя белому демону вырваться наружу.
Я нетерпеливо постучалась в дверь и сразу же её раскрыла, войдя внутрь.
– Жан! – позвала своего друга, по слухам всегда просыпающегося спозаранку.
Он слухи оправдал и спустился ко мне в один миг. Одетый, совсем несонный и даже расчёсанный. Аж стыдно стало за зевающий вид и урчащий живот.
– Сначала завтракать? – повеселел Жан.
И я утвердительно кивнула. Друг повёл меня за собой на кухню, где уже ждали бутерброды и закипал пухлый чайник. Я огляделась, вспоминая помещение и подмечая практически неизменность обстановки. Всё те же светлые обои, а над рабочей поверхностью плитка с петушками и домиками. Узкая дверь с потрескавшейся голубой краской ведёт в таинственный подвал. Вся посуда на своих местах. Раковина настолько чистая, что блестит. И как это двое мужчин умудряются держать такой большой дом всегда в чистоте?
Жан заварил чай, я подхватила тарелку с бутербродами, и мы поднялись в его комнату. И у меня на сердце отлегло. Кровать не заправлена. Шкаф полуоткрыт, а из него горой свисают вперемешку вещи. На столе возле окна боком лежит открытая чернильница, содержимое её синей кляксой растеклось по светлому дереву. Рядом покосившейся стопкой чудом не валятся книги и тетради. В углу за дверью на едва заметной паутинке повис пушистый паук.
Помнится, домработница наша на неделю уезжала куда-то, так в моей комнате виды были краше.
– Приступим? – отвлёк меня от созерцаний голос Жана. – С чего начнём?
– Арифметика, – предложила я наобум.
Утро сменилось душным днём. Завтрак плавно перетёк в перекус и в обед. Арифметика сменилась историей. С правописанием мы решили не мучиться, так как проверять наши познания всё равно некому.
– Ла антиква? – предложил Жан, беря со стола ещё одну книгу и неся к кровати.
– Ты серьёзно?
– Все алхимики его изучают.
– Вот именно, что изучают. На вступительных нет никаких иностранных языков!
– Нет, но пригодится же, – попытался настоять мой друг.
Я скривила недовольную гримасу, брезгливо отодвигая от своего края потрёпанную книгу. Уверена, у нас будет ещё много занятий, посвящённых ла антикве. Я с большей охотой займусь геометрией, её тоже все алхимики изучают.
– А геометрии нет? – выдала вслух.
– У меня с ней совсем туго, – плечи Жана опустились. – Если ты знаешь, можем позаниматься.
– Нет, её я никогда не изучала. Но ведь алхимики должны знать!
– Узнаем, – грустно заметил Жан. – Давай теперь проверим, что запомнили? Кто первый? Хорошо, – он явно рад моему указанию на себя любимую в первую очередь и бесстрашно открыл увесистый учебник. – В каком году был основан Йелан?
Я ответила. Дальше услышала вопрос о дате основания высшей школы алхимии, даты войны против трёх северных Домов. Везде я ошибалась года на два. Сойдёт!
– Как звали военачальника первой гардовской армии?
– Да ты издеваешься!
– Хорошо. Тогда, когда появился третий Чёрный демон?
– А это ещё зачем?
– Там всемирная история, – заикаясь, оправдывался Жан. – Вдруг и про северян чего спросят?
– Нам что, наших забот не хватает? Ну, дай сюда учебник! Твоя очередь отвечать, – и я выхватила книгу из рук остолбеневшего друга.
Повертела её в своих руках и перелистнула несколько страниц, откашлялась. Жан смущался и водил пальцами по скомканному покрывалу. Он ошибался в ответах, а кончик его носа смешно подёргивался при попытках вспомнить нужные даты и имена.
Через полчаса мы совсем выдохлись и вновь спустились на кухню за полдником и новой порцией чая. Вдруг что-то громыхнуло в подвале. Да так, что мы с Жаном, не сговариваясь, оглянулись в сторону приоткрытой потрескавшейся двери на кухне. Мы всмотрелись в темнеющий проём, но там стояла тишина.
– Это демон? – шёпотом поинтересовалась я, вставая за спину друга.
– Отец усыпляет его, когда уезжает. Он не мог проснуться, – попытался убедить Жан. – Демон спит.
И в отрицание слов будущего алхимика из подвала донёсся злобный рык. Следом послышался треск молний. Внизу что-то засверкало.
– Защита сработала, – пояснил Жан, пятясь от спуска в подвал.
– Надо закрыть дверь, – я, в свою очередь, подпихнула паренька вперёд и встала за его спиной. – Живее.
– Верно! – выдал Жан и в одну секунду оказался за мной, толкая к темнеющему проёму.
Снизу раздался болезненный стон. Рывок цепей и трескучая молния, озарившая деревянную лестницу и красный кирпич подвальных стен. Я в два шага очутилась перед голубоватой дверью и закрыла её на цепочку.
Пронзительно запищал чайник. К нему подскочил Жан. Так мы и стояли на кухне, боясь даже дышать. Внизу бушевал белый демон, мечась по своей тюрьме. Он рычал, ругался и проклинал весь мир. Ему вторил треск молний, сменявшийся воем и стонами демона.
– Уйдём, – предложил шёпотом Жан, когда в подвале вновь стихло.
Я была готова направиться к лестнице на второй этаж и укрыться в комнате Жана, либо выбежать на улицу и со всех ног бежать к своему дому. Только в подвале вновь зашуршало. Громко взорвалось, и из-под дверной щели потянуло дымом. В тот же миг я услышала новый крик боли, переходящий в стон и сменяющийся завыванием.
– Надо ему помочь! – удивила саму себя пришедшей в голову мыслью.
Я раскрыла подвальную дверь прежде, чем обдумала свои действия, и нырнула в темноту.
Запомнившаяся за один-единственный поход в жизни лаборатория почти не изменилась. Длиннющий стол заставлен разного размера колбами и непонятными приборами. Возле стены капсула до потолка, а в ней навсегда застыл скелет русалки. Книжные полки на разной высоте развешаны по стенам. В дальней от лестницы части подвала обугленные, но крепкие перила клетки. Внутри которой, бездыханным телом, свернулся белый демон, а вокруг него металлические кольца, ранее бывшие цепью. И я, возомнившая себя незнамо кем, двинулась к металлической дверце. На удивление легко распахнула её и на четвереньках подобралась к сжавшемуся белоголовому юноше. Его глаза плотно сжаты. Белые ресницы мокрые от слёз, не раз пробежавших по бледным щекам. Дыхание тяжёлое, как если бы на демона взвалили огромный валун.
– Ты жив? – я дотронулась до горячего плеча и вскрикнула.
Не имею ни малейшего понятия, как это случилось! Да только я оказалась прижата к кирпичной стене. Демон навис надо мной, держа обеими руками. Его глаза широко распахнулись и изучающе сканировали меня.
– Ты не Костроун, – процедил сквозь сжатые зубы белый демон.
– Нет. Могу идти?
– Кто ты? – рыкнул он вопросом на вопрос.
– Альва Ванвиссер, а ты?
– Тадеус, – на автомате ответил белый демон и коротко зажмурился, прижав меня ещё сильнее.
– Приятно познакомиться, – с трудом произнесла я хрипло, так сильно он сжал горло.
Тадеус вновь осмотрел меня. Он отошёл на шаг, но руки с шеи не убрал и внимательно огляделся по сторонам. Губы демона искривила злая улыбка.
Я почти сползла по стене, радуясь вернувшейся свободе, когда по подвалу серебристой змейкой пробежала новая молния. Это Тадеус врезался в защиту, в попытке покинуть клетку. Он с рычанием вернулся ко мне и схватил за руку. Не отпуская, подтащил к проёму и толкнул вперёд. Я задержала дыхание, ожидая получить разряд, но спокойно вышла за пределы клетки. Демон едва протянул руку, в которой цепко сжимал моё запястье, как новая молния озарила пространство, слегка задев и меня.
– Провались вы все! – вскричал обожжённый Тадеус и рванул меня назад.
Так и стояли перед раскрытой дверью, ведущей в другую часть подвала, не зная выхода. Тадеуса не пропускали печати, меня – Тадеус. Белый демон держал крепко, не желая выпускать руки. Я тоскливо смотрела на проём. Меня-то печати выпустят! Я человек, а не демон!
– Хочешь наружу?
– Как и ты, – выдохнула я и пожалела о сказанном.
– Нет! Не так! – вскипел белый демон и швырнул меня подальше от проёма. – И ты не уйдёшь.
Я сглотнула, усевшись на пол. Тадеус подошёл ко мне и велел встать. Я поднялась очень резко и успела заметить ещё невысохшие слёзы, вновь выступившие в уголках белесых глаз. Примерно в это же время Жан, набравшись храбрости, спустился в подвал.
– Отпусти её, – произнёс мой друг дрожащим от страха голосом.
Тадеус неохотно развернулся к нему.
– Я слушаюсь только твоего отца, щенок!
– Я Костроун! Я приказываю отпустить эту девушку!
– Разве держу? – и демон вновь повернулся ко мне.
Одна его рука опиралась о стену над моей головой. Вторая повисла вдоль истощенного тела. Я скрестила руки под грудью, желая хоть как-то защититься. Физически не держит, но даже шаг сделать в сторону страшно! За спиной его маячил Жан, ходя вдоль решётки. Костроун подошёл к столу и что-то с него взял.
Тадеус вздрогнул, а за его спиной на пол упала книжка.
– Беги! – закричал Жан.
И я сорвалась со своего места! Еле успела пригнуться под быстрой рукой демона, проскочила и почти добежала до выхода из клетки. Жан рванулся навстречу да так и замер, не достигнув клетки. Что-то его напугало! И я поняла, что это было, достигнув выхода. На животе моём вдруг сцепились горячие руки, приподняли над полом и развернули. Белый демон загородил собой выход.
– Пожалуйста, Тадеус, – взмолилась я. – Мне надо домой! У меня сестра малолетка. У меня скоро вступительные экзамены! Бабушка без меня никогда не довяжет своей салфетки!
– Хочешь уйти так просто, без платы? – усмехнулся белый демон.
– Я готова заплатить! Что ты хочешь? – согласилась с готовностью.
Жан взвыл и закрыл рот руками, в ужасе глядя на меня и Тадеуса.
– Хочу вернуть свободу, – зло рыкнул демон.
И я поняла, что не могу выполнить его желания. Даже не потому, что не хочу. Просто не могу! На такое способен только алхимик, причём очень сильный! Понуро опустила голову. Вот так мне и суждено помереть в клетке демона, а ведь я и сама собиралась стать алхимиком и так мечтала об этом... Вот оно!
– Скоро начнутся экзамены в высшую школу алхимии. В этом году я поступлю, – слетело с моих губ прежде, чем осознала это. – И как только я выучусь, то стану алхимиком и освобожу тебя!
– Превосходно, – бледные губы показали ровные зубы в улыбке. – Скрепим договор.
Тадеус шагнул ко мне и схватил за лицо обеими руками, приникнув к моим губам своими. Его язык настойчиво раскрыл мне рот, проникая внутрь. И вместе с жадным поцелуем, подкосились мои ноги, а мир поплыл. Нет, не от удовольствия. Я всем своим естеством ощущала, как нахальный демон вытягивал мои силы.
Получив своё, он отстранился и выпустил меня. Пришлось собрать все оставшиеся силы на то, чтобы не упасть и, шатаясь, выйти из клетки, где меня поймал Жан. Его сердце громко и быстро стучало. Демон хохотал. Я же старалась скрыть дрожь по всему телу.
Часть I. Глава 3 – Вера в себя
Глава третья. Вера в себя
Пользуясь тем, что защитные печати не позволяют Тадеусу и пальца за пределы клетки сунуть, мы обратно заперли его клетку и покинули подвал, а затем, недолго думая, и сам дом. На улице я спокойно вздохнула, лишь сев на скамью в беседке, Жан уселся возле меня, позволил облокотиться на его плечо.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас натворила?
– Заключила сделку с демоном.
– Ты знаешь, что случается за невыполнение? – побледнев, интересовался у меня Жан.
– Нет, не знаю.
– Смерть, – тихо вымолвил мой друг. – Ты обязана поступить в школу и выучиться до конца. Альва, это не шутки. Мы с тобой, согласись, никогда не станем выдающимися алхимиками.
– У меня нет выбора, Жан. Я стану.
– Сумасшедшая, – ещё тише проговорил Жан, но я услышала.
– Сколько нам учиться?
– Четыре года, – бормотал Жан, – если поступим.
– Поступим, – отрезала я.
– Или ты умрёшь, – он совсем поник.
– Не мели чепуху! Жан, у нас четыре года впереди. Ты понимаешь? – я наблюдала, как мой друг рассеянно пожимает плечами. – За четыре года столько всего может произойти! И знаешь что? За четыре года можно даже найти способ избавиться от договора, не выполняя его!
– Ничего у нас не получится.
– Не желаю слышать, – постаралась выглядеть грозной. – Увидимся на экзамене. Давай!
– Давай, – ответил мне Жан голосом, переполненным грусти.
Я не обернулась на беседку, в которой остался Жан, и уверенно протопала к калитке. Ближе к дому от моей уверенности не осталось ни следа. Вот это я ввязалась в авантюру! И кто за язык тянул? Вот расскажу Аргусу, тот ахнет!
Я споткнулась на ровном месте и больно дёрнула себя за косу, отвлекая от глупых мыслей. Как же я ему такое расскажу? И перед глазами встала картина разозлившегося папы, потирающего усы и кричащего, что я вовсе не его дочь! Следом представился Жан, которого метлой гонит его отец. Так мы и остаёмся на улице. Само собой, никто из нас не поступает, а следующим днём я умираю на руках лучшего друга. И он долго плачет по мне и хоронит под тонкой берёзкой вдали от города. Тадеус смеётся.
– М-м да, о таком рассказывать явно никому не стоит, – вновь приуныла я.
«Но ведь он плакал?» – прозвучал в голове не высказанный мной же вопрос. Тадеус лежал на полу подвала и плакал, когда я только спустилась. Ну, во всяком случае, глаза его были мокры. И я вновь запнулась, пожалев белого демона. Я точно знала, что он мой с Жаном ровесник. Вот как бы я себя вела, если б меня отняли от семьи и заперли в тёмном подвале?
Так и дошла до дома, погружённая в мысли о Тадеусе. Поужинала наедине с собой и выбралась на крышу. Там я сидела до утра.
На ногах менее гнущихся, чем после поцелуя белого демона, я дошла до высшей школы алхимии и встретилась возле ворот с Жаном, больше походящим на зомби, чем на живого человека.
– Не выспалась? – отчего-то спросил он, а не я.
– Да как-то ложиться не довелось.
– И мне, – Жан зевнул, не утруждая себя прикрыть разинутый рот ладонью. – Вперёд. И знай, я всегда буду тебя помнить, Альва.
С этим утверждением Жан обнял меня и сжал так сильно, как сжимают горюющие жёны, провожая мужей на фронт. Вот тебе раз! Не собираюсь я проваливать вступительные. Зря, что ли, мы вчера полдня на подготовку убили? Что мы там проходили?
Перед внутренним взором промелькнул задымившийся подвал, стонущий демон, целующий демон. Очень крепко целующий. Я даже похлопала себя по щекам, чтобы прогнать воспоминания. А по истории-то что было? Так, ла антиква, а ну брысь из моих мыслей! И геометрия тоже! И Тадеус...
Боги всемогущие! Я погибла. Ну, ещё, конечно, живая, но после экзаменов точно умру.
– Слушай, – вернул меня Жан к реальности. – Сегодня арифметика. История завтра. Правописание послезавтра. И результаты огласят все в один день. На четвёртый, – добавил повеселевший Жан. – Четыре дня!
– «Четыре дня» чего? – нервно выдала я.
– Ты будешь жить! – ещё веселее воскликнул Жан.
– Притормози, – постаралась осадить его. – Я не собираюсь умирать. Только поступать, как и раньше, до встречи с Тадеусом. Или ты и тогда в меня не верил? – вдруг осознала я.
Жан сконфуженно что-то промямлил и опустил виноватый взгляд. Вот это лучший друг!
– Жан! – прикрикнула слишком резко. – Ах ты! Запомни, я стану лучшим алхимиком! – «и Тадеуса выпущу», чуть не продолжила во весь голос, но вовремя себя остановила.
– Хорошо, – ответил провинившимся голосом Жан. – Я в тебя верю.
То-то же! Хлопнула его по плечу, и вместе мы направились на первый экзамен.
После арифметики я вернулась домой, и придумала самый лучший способ отвлечься от навалившейся в один день ответственности. Я решила провести самый обычный для меня вечер! Сандра улеглась на плотный ковёр и раскрыла еженедельную газету. Бабушка села в своё кресло и принялась вязать очередную салфетку. Я присела возле них и взяла в руки канву в пяльцах, в другую иглу с яркой нитью и принялась вышивать птичку. Вышивку я никогда не любила, но вынуждена признать, что она меня успокаивает.
– В связи с открытием ВША для студенток, количество желающих поступить увеличилось в полтора раза, – донёсся голос Сандры. – Девушек совсем немного, однако, их количество превысило ожидаемое. Признался нашей редакции Башир Дахи. Вот это имя! Бабушка, ты слышала?
– Слышала, Сандра. Читай дальше.
– Во ВША не открывают точное число абитуриентов, как и держат под секретом количество девушек.
– Ишь ты! Под секретом? Да понятно всё, – бабушка оторвалась от спиц. – Вот насколько больше стало желающих, столько и девушек. И ты, Альва, туда же! Зачем?
– Хочу, – твёрдо ответила я бабушке.
– Хочет! Девушка в твоём возрасте должна хотеть семью, а не учёбу.
– Ничего я не должна, – буркнула в ответ, стараясь, чтобы бабушка не расслышала.
– Неужели ты больше ничего не хочешь?
«Хочу лучше понять Тадеуса», – подумалось мне, но не стану же этого вслух говорить? Я притворилась, что слишком сосредоточена на вышивке и не ответила. Вот с каких это пор её стало интересовать, чего я хочу? Как раньше было? «Держи, Альва, это канва! Вышивай», или «Вот это называется клавесин, играй. Не играй! Руки у тебя будто из... не откуда надо растут», «Пой. Стой! Альва, не пой. В кого же ты такая уродилась, горе наше? Держи канву. Вышивай». И я вышивала.
– Привет, – Жан, как это обычно бывает, влез ко мне в окно.
Я тогда сидела в гордом одиночестве и гостей не ждала. Лишь кивнула в приветствии, всё ещё трудясь над вышивкой. Птичка выходила кривой, но я не расстраивалась.
– Не чувствуешь никаких изменений?
– Ты о чём? – опешила я.
– Ну, голова болит, в сон клонит, может, даже пучит?
– Ты в своём уме?
– Я да. Это ты сделку с демоном заключила, – Жан обиженно встряхнул нечёсаной головой.
– Предсмертных потуг не замечала.
– Это хорошо, – он как-то даже в плечах расправился и слез с подоконника в комнату.
– Слушай, – вспомнила я утренние размышления. – А ты об этой сделке никому не говорил?
Я отложила вышивку и наклонилась над разлёгшимся на моей кровати Жаном. Угрожающе сдвинула брови к переносице.
– Ты меня за кого принимаешь? – он в ответ привстал на локтях, да так быстро, что мы ударились лбами. – Я своих не сдаю!
– Вот и чудненько. А теперь иди. Мне вышивать надо.
– Какая важная стала! – раздул Жан и без того широкие ноздри. – Не вышивать надо, а к завтрашнему экзамену готовиться!
И это он говорит? Зашвырнула бы в него книжкой, да уже в окно улизнуть успел!
Экзамен истории прошёл даже хуже арифметики. Ведь на этот раз мы не сдавали листы и уходили, как на прошлом экзамене. Со сдачей листка начинались устные вопросы тет-а-тет со строгим преподавателем. Я улыбалась и порхала ресничками, как умела, но старому пердуну было мало! Он всё стучал жёлтыми ногтями по столешнице, выпытывая ответы на вопросы, которых я не знала. Отвечала, как это бывает, уверенно и в то же время тихо, потому что говорила такое, чего и сама не понимала. Престарелый профессор кивал и неопределённо мычал, отмечая что-то в моём личном деле.
Вечером я помогала Аргусу убираться в сарайчике. Братик решил избавиться от старых своих изобретений. Ни одно из них нельзя было даже с натяжкой назвать удачным, как и найти среди них работающее. Тоскливо Аргус перебирал в руках металлические приборы и по одному закидывал в холщовый мешок. Я послушно держала мешок раскрытым и наблюдала за раздвоенностью брата. С одной стороны, он хотел расчистить место в сарае для чего-то нового, с другой – не желал расставаться со старым. Или с воспоминаниями, связанными с этим барахлом.
– Помнишь его? – спросил меня Аргус, держа в руках оловянного щенка с поднятой передней лапкой.
– Дункан! – обрадовалась я. – Мне всегда казалось, что мама его выкинула.
– Нет. Она хотела, но я сумел спасти бедолагу.
Я улыбнулась, и Аргус улыбнулся в ответ. Дункан – его первая работающая выдумка. Впрочем, щенок не всегда вёл себя так, как был должен. В металлическом теле щенка хранились пойманные Аргусом короеды. Эти существа, заключённые специальными печатями, дарили жизнь игрушке, но инстинкты порой брали своё. Дункан не раз пытался прогрызть ножки стульев, а один раз даже вгрызся в новый комод. Это оказалось последней каплей маминого терпения. Она грозилась выбросить щенка, и только сейчас Дункан полетел в мусорный мешок. Её желание исполнилось.
– Как экзамены? – вывел меня из воспоминаний заботливый голос братика.
– Осталось правописание.
– Я знаю. Их последовательность никогда не менялась, – заверил Аргус. – Не волнуешься?
Я отрицательно мотнула головой. Да, занятия с Жаном помогли понять как мало мы оба знаем.
– Думаю, минимальный балл я наберу, – заверила брата.
– Минимальный? Это слишком мало.
– Для поступления достаточно? Значит, достаточно!
Аргус добродушно рассмеялся.
– Если поступишь, подарю тебе амулет здоровья.
– Ты его сам сделаешь? – поинтересовалась с опаской.
– Нет. Такой предмет идёт в одно время с уроком астрологии. Я не желал пропускать его!
Я облегчённо выдохнула. Никогда нельзя быть точно уверенной в том, станут ли изделия брата работать, и что они работают, как и задумано их создателем! Зато получить амулет здоровья не будет лишним!
– Сдаём работы, – произнесла строгая учительница.
Возможно, единственная женщина в составе преподавателей. С другой стороны, что мешало им набирать простых людей на должности с алхимией не связанные?
Я огляделась по сторонам. В душной аудитории почти никого не осталось. Жан уверенно поднялся со своего места и положил лист на преподавательский стол. Я тоже поднялась со своего места, глянула на записи. Мой лист весь измазан чернилами, почерк скачет и меняет наклоны, большая часть слов множество раз перечёркнута и переписана, как и знаки препинания. Я могу сколько угодно уверять всех в собственной уверенности, но стоит Аргусу или Жану взглянуть на этот лист, как они сразу поймут истинную силу моего волнения.
– Прости! – воскликнул юноша и поправил круглые очки на носу.
Он, вероятно, тоже глядел на собственный лист, когда шёл по узкому коридорчику между партами и столкнулся со мной. Я ответила, что всё в порядке и быстрее направилась сдать выполненную работу. Если её можно назвать таковой.
На улице меня встретил Жан. По лбу его стекал пот, но не от волнения за экзамен.
– Как себя чувствуешь? – в который раз поинтересовался друг.
Поборов желание ударить Костроуна по ушам, лишь закусила нижнюю губу.
– А ты как думаешь? – произнесла злее, чем намеревалась. – Я ещё и тебя переживу!
Жан кивнул и что-то буркнул себе под нос.
– И Тадеуса выпущу, – сузила серые глаза, пристально всматриваясь в Жана.
– Зачем? – перепугано вскрикнул друг. – Он же демон.
– Я не думаю, что он злой демон.
– Хочешь сказать, что демон может быть не злым?
– Почему бы и нет? Я хочу увидеть его ещё раз, сказать, что поступила.
– Мы этого ещё не знаем. И разве мы не собирались найти способ избавиться от сделки, не выполняя её?
– Для этого я и хочу с ним ещё раз встретиться. Тогда я решу, буду ли избегать своей части уговора, или нет.
– С ума сошла! – выдохнул Жан. – Встреться, только помни: не бывает добрых демонов.
– Запомню. Жан, пойдём к тебе завтра?
– Завтра узнаю. Если отца дома не будет, то можно. Он запрещает мне приводить гостей в его отсутствие. А в его присутствии в подвал не спуститься. Только для начала нам надо поступить.
Улыбка против воли растянула мой рот. Поступим ли, пойдём ли в подвал – всё узнаем завтра.
Дома меня встретил семейный ужин. Папа поставил нас в известность о том, что он и мама уезжают куда-то и вернутся весной. С собой они забирали Сандру, оставляя меня с Аргусом и бабушкой.
– Когда я вернусь, то привезу всем подарков! – пропищала довольная Сандра.
– А я, когда ты вернёшься, буду учиться во ВША! – ответно заявила я.
Сандра весело похлопала в ладоши. Мама закатила глаза. Папа кашлянул в кулак и натянуто улыбнулся.
– Буду рад, – произнёс он, под давлением маминого и бабушкиного взглядов.
– Такими темпами и Сандра может решить стать алхимиком, – недовольно произнесла бабушка. – И тогда в этой семье не останется ни одной здоровой души.
– Мама, ну что вы такое говорите, – протянула мама.
– Я не хочу становиться алхимиком, – достаточно твёрдо сказала Сандра.
– Умница, – похвалила младшую внучку бабушка.
Мне захотелось скорее покинуть обеденную комнату. Я не придумала достаточно веской причины, чтобы выйти из-за стола недоев, и встала молча. Громко отодвинула тяжёлый стул. Извинилась и поднялась в свою комнату. В открытом окне уже сидел Жан, прижимая плюшевого медведя.
– Как самочувствие?
– Как ты меня достал, – почти заныла я.
Хотелось завалиться в постель и забыться. От семьи сбежала... Осталось выпихнуть Жана, но какая-то часть меня не хотела оставаться одной. Друг забрался в комнату и улёгся рядом со мной, всё ещё держа в руках мишку. Он вытянул руки вверх, глядя в плюшевую мордашку.
– Как думаешь, Винни, твоя хозяйка сумасшедшая?
– Его зовут не Винни, – хохотнула я.
– Да, – изменённым голосом продолжил Жан, раскачивая игрушку. – Альва сошла с ума.
– Думаешь, Винни? – обычным голосом спросил мой друг игрушку.
– Он Борька! – почти заныла я.
– Да неважно, – Жан повернул ко мне кучерявую голову. – Хоть Шарик. Главное, твой мишка со мной согласен.
– Лучше скажи, зачем пришёл? Мы же сегодня уже виделись.
– Мой отец завтра с утра уезжает куда-то на целую неделю. Так что если хочешь, то можно будет зайти.
– Договорились.
– Альва, – Жан выпустил игрушку и сложил руки на животе. – Получится ли мне отговорить тебя?
– Нет.
Жан тяжело вздохнул. Он бросил мне: «давай» и вылез в окно, спустился по сетке для плюща.
Я проснулась около полудня и в спешке собралась в школу. Сегодня выставляют стенды со списками поступивших, по количеству заработанных баллов.
Вокруг выставленных перед замком стендов с утра столпились надеющиеся на поступление абитуриенты. Даже подходить к такой толпе страшно! На радость, ко мне сквозь толпу продирался Жан, громко вопя моё имя.
– Альва! – в который раз позвал радостный Жан и закрутил меня в объятиях. – Мы поступили!
Переполненная радости я позабыла посмотреть собственный балл. Да и какая разница? Жан сказал, что мы поступили! И всё же я решила спросить. Друг мой помялся, потоптался, поскрёб носком ботинка камушки на дороге и выдавил, что в списке я иду сразу за ним.
– Хорошо. А твой балл какой?
– Ну-у-у, – протянул он, не поднимая головы. – Ты же знаешь, что там только общий балл? А не на каждый предмет. Вот, средний у меня пятьдесят три. Твой на два балла ниже.
– Мой минимальный, да?
Жан улыбнулся и, чтобы отвести тему в сторону, напомнил об отъезде своего отца.
