Текст книги "Спасти демона (СИ)"
Автор книги: Дарья Ву
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Вход посторонним лицам воспрещён, – отчеканил он.
– Я к папе на работу.
– Кто?
– Папу зовут Ванвиссер Бертольд, а меня Ванвиссер Альва.
– Проходи. И чтоб без глупостей! Увижу, что слоняешься по коридорам, вышвырну.
Я закатила глаза и шагнула мимо охранника. «Слоняться» в мои планы точно не входило, а вот отправиться вечером на праздник – совсем другое дело.
Преодолев «Г»-образный коридор и винтовую лестницу, я оказалась перед знакомой белой дверью с зарешёченным окошком. За ней папа в конусовидных очках, сужающихся по удалению от глаз, разглядывал какое-то мутное пятнышко, занимающее тарелку на его рабочем столе. Я молча подошла к папе и с трудом удержала смех. Папа сгорбился над своим столом, в правой его руке оказались длинные изогнутые тупые ножницы. Ими папа поддел пятнышко и перевернул его.
– Что за блинчик? – подала я голос.
Папа подскочил и посмотрел на меня через свои очки. Он сдвинул их и уместил на голове, словно рожки.
– Уже пришла? Хорошо. Посиди пока тихо, я скоро закончу.
Папа не обманул. Спустя полчаса мы разбирали быстрые и относительно лёгкие способы подпитки медальонов природной Силой. Чуть позже папа вновь отвлёкся на свою работу, а мне вручил книгу с описанием двух первых уровней мира теней. Скука та ещё!
– Альва, – позвал меня папа.
Я уже обрадовалась, что можно отложить книгу в сторонку и вернуться к практике. В конце концов, учебная литература никогда не входила в число моих интересов, но выражение папиного лица являло нечто угнетённое и загруженное.
– Милая, – продолжил папа. – Мы продолжим завтра, а сегодня иди-ка домой и продолжай читать.
– Хорошо.
Я закинула книгу в сумку и покинула экспериментальное отделение, но пошла отнюдь не домой. Город сиял праздником, такое пропускать нельзя!
На главной площади города выросли палатки пастельных тонов. В одних продавались сладости, в других весенние венки и ободки, украшенные нежными лентами и прочие праздничные радости. На собранной к празднику сцене плясали и пели музыканты. Люди со всех концов Йелана собирались на первый весенний праздник года – Новый год. Сегодня все мы простимся с зимой и по традиции поблагодарим уходящий год за всё, что в нём было. Ещё, конечно, многие пойдут к храмам и там запишут на бумажках, вырезанных в форме листа, свои желания, а после развесят их на деревьях, чтобы непременно сбылось в новом году.
Я металась между сценой, палатками и желанием спуститься в подвальную часть «Бурёнки», вдруг там Жан? Тогда можно будет скинуть на него тяжесть выбора. Он и сам всегда прекрасно придумывает, чем заняться на праздник. Я покрутилась по площади, да и побежала в любимый трактир. Жана там не оказалось, зато по пути встретился Морган. Он приветливо мне заулыбался и поманил к себе.
Старшекурсник стоял в компании своих друзей, вероятно, одноклассников, но брата среди них не было. Скорее всего, именно это позволило Моргану своевольно притянуть меня к себе, уместив ладонь на моей талии. Он представил мне своих друзей, но я не запомнила имён, приятно удивлённая близостью Моргана. Кто-то из его друзей пошутил: «новый год – новая девушка». Келли шикнул на друга, но вскоре и сам рассмеялся.
– Мы идём к нему домой, потому как его предки свалили, – шепнул мне Морган и указал пальцем на компанию из троих парней. – Там ещё народ соберётся. Обещают веселье, но с тобой, Альва, уверен будет ещё веселее. Пойдёшь с нами?
– Разумеется! Только ненадолго, а то меня родители потеряют.
– Как пожелаешь. На пару часиков?
Я согласилась, а Морган довольно улыбнулся, его ладонь сползла пониже талии.
Мы дождались ещё одного друга Моргана и всей толпой направились к одному из многих украшенных к празднику домов. Этот из белого кирпича, с покатыми крышами. На подходе к главному входу просыпался после зимы садик из низеньких цветочков и кустарников. Внутри дома уже горел свет, и разливалась быстрая музыка и громкие голоса. Вскоре подтянулось ещё несколько компаний из юношей и девушек, кто-то пришёл уже навеселе, другие, как и я, пришли трезвыми.
Ни с кем не знакомая, я скромно заняла мягкое старенькое кресло в углу столовой. А это явно была столовая, только длинный стол оттеснили к стене, расчистив место для танцев. К потолку прилепили ленточки с искусственными цветочками и листиками. В центр стола с праздничными яствами и напитками встал громоздкий фонограф.
В очередной подошедшей компании я заметила Патрика в бессменных, круглых очках. Как же тесен Йелан! Если хорошенько оглядеться, всегда найдёшь хоть одно знакомое лицо.
Морган застрял возле стола, никак не решаясь остановить выбор на чём-то одном. Подле него уже стояли два наполненных до краёв бокала. Я долго наблюдала за тем, как юноша старательно раскладывает по небольшой квадратной тарелке как можно больше сладостей и кубиков сыра. Он неловко поставил тарелку на согнутую руку, а в обе кисти взял по бокалу.
– Ваш глинтвейн, милая леди, – протянул он мне один из бокалов и поставил тарелку на подлокотник кресла. – За Новый год!
Я улыбнулась и чокнулась с Морганом, севшим на другой подлокотник и теперь возвышающимся надо мной. Глотнула пряную жидкость, обжёгшую гортань. Я ахнула и широко раскрыла рот, а Морган рассмеялся и схватил кубик сыра. Он положил его в мой распахнутый рот.
– Зажуй, – ласково предложил Морган и взял ещё один кусочек сыра, для себя.
Я послушно зажевала сыр и глянула в свой бокал. Глинтвейн пах корицей, виноградом и апельсином, но я и подумать не могла, что он на вине, а не соке! Морган ещё немного отпил из своего бокала и подбодрил меня продолжать пить. Я неуверенно покосилась на старшекурсника, но тот спокойно пил свой глинтвейн и иногда заедал его сыром либо крошечными, круглыми печеньками.
– С Новым годом, – подняла я бокал расхрабрившись.
В самом деле, не маленькая уже! К тому же Аргуса здесь нет, следить за мной некому.
Когда заиграла медленная мелодия, Морган потянул меня в центр комнаты. Он обнимал меня и держался ближе необходимого, но танцу это не помешало. От алкоголя мне стало жарко, и немного кружилась голова. Потому я двигалась медленнее музыки, но Моргана это не смутило, юноша быстро подстроился под мой темп, замедляя и без того неторопливые шажки. Когда мелодия закончилась, наше кресло уже заняли, а меня мутило всё больше. Я быстренько заняла ещё свободное местечко на широком кресле и почти не удивилась тому, что напротив сидел ошеломлённый Жан с какой-то девушкой на коленях.
– Альва? – первым подал голос он. – Тебя же под арест посадили!
– Только тс-с, – я приложила палец к губам. – Родители не должны узнать, где я.
Глаза Жана распахнулись шире, но ко мне быстро подошёл Морган и схватил за руку. Он увёл меня от дивана, на разбросанные по полу возле стены подушки. Я села на одну из них и часто обмахивалась ладошкой. Неужели в помещении так душно?
– Слишком много людей, – словно прочитал мои мысли Морган. – Идём наверх. Там можно открыть окно, чтобы никого не застудить.
Я согласно закивала, а кто-то произнёс очередной тост и пожелал всем успехов в достижении поставленных целей. Морган высказался, что грех не осушить по бокалу за такое торжественное пожелание. И вот в моих руках золотистое искрящееся вино. Морган пригубил свой бокал почти не наклоняя. Он нежно смотрел на меня и торопил пить. Я послушно глотнула шипящую жидкость, алкогольные огоньки разбежались по всему телу. Старшекурсник же ухватился за донышко моего бокала, приподнимая его и не позволяя мне оставить хотя бы каплю напитка.
– Теперь идём, – промурлыкал Морган.
Он подхватил меня под локоть и придерживал на вдруг закачавшейся лестнице. Весь дом ходил ходуном, а музыка била по ушам! Морган что-то нежно мурлыкал мне на ухо и помогал подняться. На втором этаже мы заняли какую-то комнату, скорее всего, гостевую. Она казалась не обжитой, но мне было плевать. Морган быстро подошёл к окну и повернул защёлки внизу, поднимая стекло и впуская ночной воздух. Я всё это время опиралась на косяк двери, боясь шагнуть и упасть прямо на пол.
– Альва, тебе не хорошо? – заботливо поинтересовался Морган. – Думаю, ты должна прилечь. Согласна?
Я неопределённо промычала, не в состоянии ответить внятно. Юноша повёл меня к широкой кровати и уложил на спину. Он склонился надо мной, жадно разглядывая фиалковыми глазами. Я улыбнулась и коснулась подушечками пальцев его щеки, заплетающимся языком прошептала, что глаза его красивые. Морган ответил, что я тоже ничего, но лучше закрыть дверь.
Пока старшекурсник поднялся на ноги и направился к распахнутой двери, я наблюдала за ним, а в глазах то и дело темнело, по телу расползалась сонная тяжесть. Я плохо видела другого юношу, мелькнувшего в коридоре, почти не слышала, как ругался с ним Морган, а когда старшекурсник покачнулся от глухого удара, увидела это сквозь опускающиеся ресницы.
Часть II. Глава 8 – Угощение для демона
Начиная с этой главы и далее публикация в открытом доступе до 5 ноября.
Приятного чтения!
Меня разбудил холод, мурашками разбежавшийся по рукам и ногам. В распахнутое окно задувал ветер. Я неуклюже развалилась поверх заправленной постели и сжалась, подтягивая колени к животу. В комнате было темно и холодно, дверь закрыта. Я села на краю постели, а в животе словно маленький вулкан возник, грозящий в любую минуту начать извержение. Во рту пересохло, но я не торопилась вставать. Для начала предстояло выяснить, где я нахожусь?
Комната казалась отдалённо знакомой.
Пошатнувшись, ступила на густой ворс ковра, застилающего пол. Внутренний вулкан вновь напомнил о себе, всё тело содрогнулось. Неуверенной походкой я направилась к двери, в коридор, спустилась по лестнице и уселась на последней ступеньке. Из столовой доносилась тихая музыка и какой-то шелест. Я вспомнила, что пошла с Морганом к его другу. Но куда же делся Морган? Голова гудела, живот урчал, горло горело. И мне не очень-то хотелось направляться на поиски исчезнувшего старшекурсника.
– Мне надо домой, – прохрипела я, подтягиваясь за перила лестницы и поднимаясь на ноги.
На улице мне стало легче дышать. Порадовалась, но не долго, потому как вспыхнул внутренний вулкан, и меня согнуло пополам прямо на дороге. К счастью ночная улица пуста, иначе я б никогда в жизни такого позора не пережила!
Домой добралась с трудом. Я намеревалась незаметно пробраться к себе в комнату и лечь спать. Вопреки планам на моей кровати сидела мама, скрестив руки и сведя тонкие брови над переносицей.
– Где ты пропадала? – прикрикнула она прежде, чем ощутила алкогольный шлейф, тянущийся за мной.
А после мама вовсе перестала сдерживаться. Она шумно ругала меня, и могла бы разбудить всю семью, но резко остановилась, пообещав, что до окончания каникул, я на улицу не выйду. И так и было, а бабушка вновь взвыла уже через день, когда поняла, что домашние тренировки вернулись.
В первый после новогодних каникул день я к собственному удивлению заметила, что преподаватель по концентрации и поиску природной Силы поставил меня в паре с Патриком. Та же ситуация была и на физкультуре, когда мы играли в вышибалы. И даже Джонатан Эклунд повторил за своими предшественниками.
– Сегодня будем проводить эксперимент. Тем, кто справится раньше остальных, на экзамене, возможно, удастся избежать дополнительных вопросов, – начал химик. Он рассказал о том, что от нас требуется, а затем произнёс фамилии студентов и сказал, кому за какую парту идти. – Вависсер и Галлахи за третью.
– Но! – вырвалось у меня.
– Потом будете благодарить меня, – произнёс Джонатан.
Крепко сжав губы, я прошла за третью парту. Патрик сел рядом и поправил круглые очки. Он предложил мне делать записи и следить за огоньком в горелке. Сам студентик умело смешивал ингредиенты и переливал их в массивную колбу, установленную над работающей горелкой. Цвет жидкости быстро менялся, а я с трудом успевала записывать увиденные оттенки. Пока я убавляла огонь, Патрик орудовал пестиком, разминая в кашицу какую-то зелень.
– Снимай, – скомандовал Патрик, когда цвет жидкости в колбе побелел.
– Он не должен стать прозрачным?
– Нет, – уверенно произнёс Галлахи.
– Давай ещё подождём, – настаивала я.
– Но если передержим, то может ничего не получиться.
Я перевела взгляд с белой закипающей жидкости на кашицу в деревянной ступке. Учебниками нам пользоваться запретили, приходилось проводить эксперимент по памяти. И сколько бы раз Галлахи не сказал, что жидкость должна оставаться белой, я считала, что ей необходимо стать прозрачной. Мы начали спорить, перестав следить за горелкой.
– И всё же, почему ты так уверен? – начала было я.
– Стой! – Патрик потянулся к опасно забурлившей жидкости.
Он выключил горелку, когда взбурлившая жидкость теряла свой цвет. Галлахи схватил со стола щипцы и зажал их на горлышке колбы, приподнимая.
«Бах!» – громыхнуло за нашими спинами.
Щипцы выскользнули из рук студентика, выпустив колбу. Та разбилась, а пол зашипел и задымился. И через секунду сработал защитный механизм, обдав всех водой. Студенты сорвались со своих мест и с шутливыми воплями: «пожар!», радостно повалили из подвала.
– Всем оставаться на своих местах! Ничего не горит! – безуспешно прикрикнул Джонатан Эклунд.
– Что это было? – спросила я Жана, когда мы добрались до лестницы.
– Понятия не имею, – зло ответил он. – Жидкость ведь должна быть прозрачной! Я и дождался, а она как рванёт!
– Так это ты устроил?
– Говорил же. Жидкость должна быть белой, – вмешался в наш разговор Патрик и поправил очки.
Я поджала губы, понимая, что и сама чуть не устроила такой же взрыв.
– А где Звезда Тера? – заметил Жан.
Набрав в грудь побольше воздуха, развела руками. Друг сощурился, пришлось рассказывать про обожжённую руку Сандры. Патрик тоже послушал мой рассказ, так как старался от меня не отходить, полагая, что и на следующем занятии нас поставят в пару. Я же считала это полной глупостью! Ну, зачем, скажите мне на милость, разделять студентов по парам на иностранном языке?
– Альва и Патрик, вас я прошу сесть вместе, – звонко попросила преподаватель ла антиквы.
Галлахи устало вздохнул и сел за первую попавшуюся парту, я на негнущихся ногах проследовала за ним. Всё занятие сверлила Ванессу Ортиз – учительницу – злобным взглядом. Однако женщина не обращала на меня никакого внимания.
После ла антиквы впервые за день я вздохнула свободно и направилась в школьную столовую. Как и всегда, множество студентов сновали вокруг с подносами в руках. К еде не протолкнуться! Я взяла потёртый поднос и пристроилась в конец галдящей очереди.
– Альва! Иди сюда, поделимся! – звучно позвал Аргус из-за столика.
Я осмотрела количество нетронутой еды, стоящей перед братом и Морганом, и вернула пустой поднос на место. Морган с Аргусом сидели за столиком вдвоём, да ещё и напротив друг друга. Получалось так, что рядом с каждым свободно два места по обе стороны от друзей. Я хотела сесть возле Моргана, даже придумала, как объяснить своё поведение, если понадобится, но села рядом с братом. Келли поинтересовался успехами подготовки. Я понудила про Галлахи и ведущих себя как под копирку преподавателях, а Морган резко передёрнул плечами при моём рассказе. Брат успокоил, что так всегда делают, ведь нам предстоит научиться работать вместе, чтобы принести победу своему классу. Потом Аргус извинился и сообщил, что ему пора идти в клуб. Взгляд Моргана вмиг превратился из скучающего в заигрывающий и пленительный.
– У меня тоже клубные занятия сегодня. Хочешь посмотреть?
«Хочу!» – чуть не сорвалось с губ.
– Не могу.
– Всё ещё под домашним арестом, – скорее утвердил, чем спросил Морган с толикой отвращения.
– Уже нет, но папа гоняет каждый день! Он вообразил себя тренером года.
– О. Это важно, да, – сказал Морган и лукаво улыбнулся. – И семнадцатого гонять будет?
– Нет, конечно. У Аргуса же день рождения.
– И у меня, – как бы невзначай, добавил Морган. – Приглашаю, раз ты у нас вновь обрела свободу.
Я глупо заулыбалась, тщетно стараясь скрыть свою радость от старшекурсника. С новогодней ночи мы с ним ни разу не виделись. Морган встревожено поинтересовался у меня, как я тогда добралась до дома. Он наклонился ко мне через стол и понизил голос. Я удивилась такой его реакции, но учитывая, что он тогда пропал и оставил меня совсем одну, решила, что не зря тревожился. Постаралась успокоить Келли и уместила свой ответ в одно слово: «хорошо». Он успокоился и извинился, что совсем не следил за временем, а моё наказание продлили из-за этого до конца каникул.
Спустя неделю я жалела о решении поучаствовать в ежегодном школьном соревновании. Все мышцы болели. В лёгких катастрофически не хватало кислорода на полный вдох, всегда хотелось спать, а во что превратились мои нежные пальчики! Я так радовалась глине, приятно успокаивающей опухшие руки, что на керамике просто опускала кисти в тазик с мягкой прохладной глиной да так и сидела, пока не заметил Рой.
– С такими пальцами у тебя ничего путного не получится, – заключил глава клуба. – Можешь не ходить, пока опухлость не сойдёт.
Я даже не думала ему противоречить. От ежедневного черчения простых печатей и подпитки медальона, руки болели и отказывались работать. Даже пишущее перо держать больно! Папа смилостивился и поговорил с мамой, а она возвратила мне Звезду Тера. Опухоль спала, но на керамику я не вернулась. Мне достаточно ежедневной подготовки к состязанию под руководством папы! Да ещё и жуткие тексты по ла антикве. Мы каждый день проходим древний нелюдский язык, и каждый день надо дома что-то переводить. Мне и по другим предметам домашнего задания хватает!
– Строчишь? – поинтересовался Жан, забираясь в окно.
– Как переводится «Эн ля унуа нивело нениу вивой»?
– На первом уровне никто не живёт, – вздохнул мой друг и сел на уголок стола.
– Ага, – я записала сказанное. – А дальше...
– На втором встретишь лишь тень. На третьем услышишь голоса. На четвёртом уровне столкнёшься с питомцами. На пятом с собой, – перебил меня Жан, диктуя заданный по ла антикве текст.
– Интересно, – хмыкнула я. – Там десять уровней, но ниже пятого никто не спускается.
– Я их понимаю. Двойник охраняет спуск, и он совсем не добрый!
– Жаль, я бы с собой пообщалась. Вон в Филине есть девчонки, а в нашем только я, – я подняла глаза от заляпанного чернилами листа на Жана. – Ты для чего пришёл?
– Давно не общались. И отец уехал, а белый демон больше не засыпает. Он всё сильнее. Отец говорит, что демон взрослеет, потому его Сила продолжает расти вместе с ним.
– И что Тадеус делает?
– Буянит.
– Хочу посмотреть!
Жан хмыкнул и покрутил пальцем у виска. Я улыбнулась, и друг сдался. Мы выбрались в окно и спустились по сетке, стараясь не задевать распустившийся плющ. По пути Костроун несколько раз назвал меня дурочкой. Он удручённо вздыхал, а я обещала, что лишь спущусь в подвал, а от клетки буду держаться на расстоянии.
– Знаешь, – признался Жан. – Я нашёл один способ освободить демона из плена.
– Какой?
– Убить хозяев, – тихо сказал друг.
Я пожалела, что спросила, но он сам поднял эту тему.
– А способ избавиться от договора ты не находил?
– Умереть? – вопросительно протянул Жан.
– Не смешно! Я ничего не нашла.
– Ты и не искала! – упрекнул он.
Щёки разгорелись. Жан заметил и недовольно промычал. Я пожала плечами, но Костроун вдруг сорвался на крик, обвиняя в безответственности. Я хотела сказать, что впереди ещё четыре года, Жан поправил: «три с половиной», а голос его при этом звучал угрожающе. Я бы отмахнулась, но позволить ему так просто признать меня ещё и беспечной! Нет.
Мы зашли в дом Костроунов. Жан привычно поставил чайник на плиту. Я зашла в светлую кухню и прислушалась к подвальной двери, за ней тихо.
– Буянит, говоришь? – недоверчиво спросила друга.
– В основном.
– Тогда я спущусь.
Жан тихо перечислил всех богов и у каждого попросил мозгов для подруги, но останавливать меня не стал. Только твёрдо заявил, что спускаться не намерен, и если со мной что-нибудь случиться, он с себя всю ответственность снимает! Пришла моя очередь хмыкнуть и демонстративно пожать плечами. А ступая за потрескавшуюся дверь, я не удержалась и показала Жану язык.
Внизу меня встретила тишина. В подвале относительно темно, но разглядеть помещение можно, спасибо оконцу под потолком. Тадеус лежал на полу, глаза его закрыты. Я подошла к клетке и чуть наклонилась вперёд, вглядываясь в демона. Если его больше не усыпляют, то он заснул сам? Нужно ли демонам спать? Я постучала костяшками по решётке. Звук вышел глухой. Тадеус не шелохнулся. Оглянувшись, убедилась, что Жан не передумал и спускаться не станет. Так что некому ругать меня за мою глупость. Я ступила в клетку и подошла к белому демону. Опустилась на колени и села рядом с ним. В голове промелькнула безумная мысль разбудить Тадеуса, но при последней встрече он пообещал не самые приятные вещи, и я решила только посмотреть на него. Белые ресницы демона слиплись и вымокли. Полосы слёз блестели на его щеках. Прежде чем поняла, что делаю, я уже стирала новую слезинку, сбегающую по лицу белого демона. Зря. Ему понадобился всего миг, чтобы открыть глаза, увидеть меня, схватить за руку и уронить спиной на холодный пол, прижимая к нему своим телом.
Острые ногти впились в моё плечо и в запястье. Я ойкнула и зажмурилась от резкой неожиданной боли и почувствовала, как Тадеус меня отпустил. Когда я открыла глаза, он сидел рядом, скрестив ноги. Белый демон опёрся локтями о колени и сплёл длинные пальцы, уложив на них подбородок.
– Уходи, – велел он.
Я поднялась на ноги, но не спешила покинуть клетку. Он же плакал! Просто так не плачут. Переминаясь с ноги на ногу, рассматривала белоголового юношу, невероятно бледного и спокойного. Тадеус встал и усмехнулся.
– Ходить разучилась? – насмешливо спросил белый демон. – Позволь подсобить.
Тадеус положил ладони на мои плечи и рывком поднял меня, развернул лицом к выходу из клетки.
– Вон туда, – шепнул он и подтолкнул меня к проёму.
Я пошатнулась и упала не ступив и шага.
– Ты безнадёжна. Совершенно никакого толку!
– А какой нужен? – обиженно отозвалась я.
– Хм-м, – протянул Тадеус. – Могла бы еды для меня захватить.
– С чего вдруг мне тебя подкармливать? Ты меня задушить хотел.
– Захотел бы, задушил.
Ответ показался мне толковым и логичным. Тадеус – белый демон из мира теней, хоть и пленён алхимиком.
– А почему не хочешь?
– А что ты мне сделала?
– Кто-то обещал при первой же возможности убить всех алхимиков Йелана, – протянула я скептически.
– Кто-то обещал меня освободить, – подражая моему тону, сказал Тадеус.
– Кто-то ещё думает.
– Кто-то скоро умрёт от голода, и думать будет не о чем.
– Ладно, – сдалась я. – Скоро вернусь.
Жан встретил мою просьбу грубым отказом. Я умоляла как могла, в глубине души понимая, что попытки тщетны.
– Нет! – в который раз повторил он.
– Но я не умею готовить, – заныла я и ласково взглянула на друга.
– Не разжалобишь! Он демон, я не стану ему готовить!
– Тадеус хороший демон.
Жан поперхнулся и разразился громкими ругательствами, по пути поминая богов и все десять уровней мира теней. Мне пришлось выслушать целую тираду о своём благоразумии, а точнее о его отсутствии. После Костроун поднялся в свою комнату и громко хлопнул дверью, показывая своё несогласие. Я осталась на кухне и разглядывала чистые кастрюльки, составленные одна в другую. Рядом с ними на специальной подставке стояли крышки и тарелки. По стене, на крючках, висели сковородки. Я взяла самую маленькую и поставила её на огонь. В сковородку разбила два яйца и присыпала солью. Если Жан отказывается мне помогать – сделаю всё сама!
– Думает, я и яичницы сама не приготовлю! Я ему ещё покажу! – шипела я, глядя на твердеющий белок.
Когда запахло жареным, попыталась подковырнуть яичницу лопаткой, но та, казалось, намертво прилипла к сковороде. Пришло хорошенько потрясти. Яйца упали на тарелку. Чёрная корочка не выглядела съедобной. Я побоялась нести готовку Тадеусу, вспомнив как легко его разозлить. Яичницу пришлось выбросить. Я крутилась по кухне и открывала все шкафчики. Как в доме может не быть готовой еды? Да кто эти Костроуны такие и чем они питаются?
Перерыв большую часть кухни я наткнулась на мешок с помидорами, уголок сыра и две черствые булочки.
Тадеус внимательно осмотрел принесённые яства. Я зажмурилась, когда он взял в руки булочку, и приготовилась выслушать волну ругательств. Однако демон жадно захрустел булкой и схватил кусок сыра. Тадеус ел быстро, жадно, смачно. Томатный сок стекал по его губам и подбородку. Демон давился, но продолжал жевать.
– Я принесу попить! – второпях воскликнула я, боясь, что он поперхнётся и задохнётся.
Тадеус не обратил на меня внимания, продолжая вгрызаться в высохшую булку и жуя новый помидор. Когда я спустилась с графином компота и чашкой, беловолосый юноша не дал мне возможности налить ему. Он также жадно, будто боялся, что сейчас проснётся, и вся еда окажется ненастоящей, схватил графин и начал пить из него. Часть компота вылилась на обнажённую грудь и впалый живот, впиталась в серые мешковатые штаны Тадеуса.
Съев, принесённую мной еду, и напившись Тадеус тяжело задышал, но уголки его губ подёрнулись в довольной улыбке. Демон прикрыл глаза. Я старалась сидеть неподвижно и тихо. Пусть отдыхает. Его явно не кормят каждый день. И как я могла прекратить обращать внимание на жуткие условия, в которых он оказался! Нет ничего удивительного в том, что Тадеус так обозлился на алхимиков. Костроун старший невероятно жесток!
– Ещё есть? – с надеждой в голосе спросил Тадеус.
«Да он бы и мою жуткую яичницу съел!» – подумалось мне.
– Нет. Пока больше ничего нет. Я скоро приду к тебе и обязательно что-нибудь принесу, – заверила демона. Мне хотелось обнять его и утешить, как ребёнка. – Только ты должен мне кое-что пообещать.
– Что ты хочешь? – насупился Тадеус, в его голосе проскользнули стальные нотки.
– Чтобы ты, когда я тебя освобожу, не пытался мстить, – а я вновь решила найти способ вытащить пленённого демона. – С тобой поступили плохо, – поспешила добавить я, – но ты не обязан становиться плохим!
– Тогда принесёшь мне еды? – недоверчиво спросил Тадеус.
Я поспешно закивала и приблизилась к нему. Тадеус поёрзал и хмыкнул. Он растерянно согласился и очень тихо добавил, что я всё равно не верну ему свободы. Он мне не верит! Нисколечко не верит! Я с трудом поборола желание обнять худосочного юношу и погладить по сальным волосам, обещая найти выход. Вместо этого попрощалась с Тадеусом и пообещала вернуться скорее.
Что-то не позволило мне рассказать Жану о желании освободить Тадеуса. Я впервые не хотела посвящать его в свои планы, боясь, что друг не поймёт и не сможет поверить в то, что именно этот путь правильный. Он поддерживал своего отца и боялся Тадеуса, Жану с первых моих слов не понравилась затея с освобождением белого демона, и я с невообразимой тяжестью в груди ощущала, что придётся действовать одной, никому не доверившись, и не с кем не советуясь.
У себя дома я взглянула на книгу про первые уровни мира теней и от нечего делать решила её дочитать. Тем более, что папа уже вручил мне следующую часть, описывающую уровни с третьего по пятый. Читать не хотелось, но я убеждала себя, что всё касающееся мира теней также касается Тадеуса. И чтобы ему помочь, я обязана узнать о нём и его родном мире как можно больше!
Папа зашёл в комнату, когда я развалилась на постели и болтала ногами, дочитывая первую книгу. Бертольд Ванвиссер довольно приосанился, не каждый день он застаёт старшую дочь за учёбой!
– Я подумал, что ты заслужила несколько выходных, – сказал он, привлекая моё внимание. – И ещё ты заслужила немного карманных денег, Альва. Только не забудь и для брата купить что-нибудь!
Я отбросила книгу и кинулась к папе, ловя его в объятиях и чмокая в подставленную щеку. И Аргусу подарок куплю, и Моргану!
– Спасибо, папочка, – благодарила искренне. – Как думаешь, что хочет юноша на день рождения?
– Думаю, он хочет новый паяльник.
– Ну, это Аргус. А что, если юноша не интересуется изобретениями?
– Ну, тогда нужно узнавать, чем он интересуется, – хохотнул папа. – Но тебе-то это ни к чему!
– Очень даже к чему, – протянула я. – Спасибо ещё раз. Я побегу!
Глаза папы вдруг округлились. Казалось, он начал понимать, что я задумала подарок не для Аргуса, но сказать мне ничего не успел. Я уже забрала свои честно отработанные учёбой кроны и выбежала из дома.
Морган интересуется плаванием, а чем ещё? Я всё раздумывала о том, как мало знаю про Келли и бродила по разным магазинчикам. Денег у меня не много, а следует прикупить два подарка! И выходит, что на себя почти ничего не останется. По наставлению папы я всё же заглянула в одну специфическую лавочку и купила для брата новенький паяльник. На него ушла треть денег. Может и на себя останется? Я приободрилась. Вот только спустя лишь несколько секунд мои глазам предстала так и манящая коробочка с шоколадными мишками и пряничными человечками. Они пахли сладостью, счастьем, весной! И стоила такая коробочка ничуть не меньше, но и не больше оставшейся у меня суммы!
Я с трудом сдерживала желание попробовать подарок. Убеждала себя, что Морган джентльмен и обязательно со мной поделится. Ему понравится подарок. Кому могут не понравиться сладости?
Дома обернула паяльник для Аргуса в цветную бумагу и принялась за коробку со сладостями. Мишек и человечков было так много, что Морган вряд ли заметит отсутствие парочки! Я вскрыла упаковку и достала шоколадку с пряником, отложила их на тумбочку, а остальных запаковала в яркую шуршащую бумагу и перевязала подарочной лентой. Попросила служанку принести мне чая и приготовилась насладиться сладким. Однако, стоило мне поднести мишку ко рту, как я вспомнила Тадеуса. Он, конечно, не наестся шоколадкой да пряником, но и не откажется. Я вздохнула и положила мишку обратно на тумбу. Это угощение не для меня.
Часть II. Глава 9 – Состязание начинается
Сандра скакала по дому с такой светлой и невинной улыбкой, будто день рождения наступал у неё, а не у Аргуса. Мама наказала прислуге готовить праздничный обед, благо не ужин. Хоть у сына и праздник, а родители куда-то вечером собирались и встречу свою отменить никак не могли. Всё указывало на то, что Тер любит меня! И я искренне полюбила бога любви, повлиявшего на нить моей судьбы так, чтобы сегодня вечером я встретилась с любимым!
Я вручила братику паяльник в первой половине дня и с трудом досидела до окончания семейного обеда. Бабушка подалась в воспоминания и голопопом годовалом Аргусе, всё это казалось забавным, пока она не вспомнила про голопопую меня и про то, как братец, будучи ещё и сам малышом, ревновал родителей ко мне. Бабушка безмятежно в сотый раз рассказывала о том, как Аргус уносил меня на чердак, кидал в меня деревянными кубиками и забывал на прогулке.
