Текст книги "Убить. Забыть. Любить (СИ)"
Автор книги: Дарья Вознесенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Скинула плащ – под ним уже сразу был надет свободный костюм, не стоило привлекать внимание окружающих мехами. Помогла раздеться Даришу, и мы двинулись в сторону городских стен, окружавших нижний ярус. Плата за вход в город оказалась на удивление приемлемой; правда, удивляться я перестала, когда поняла, что такую сумму придется вносить и за переходы по ярусам. Порталы также были возможны, но рисковать, не зная досконально этого огромного города, я не стала.
Я предполагала, что нам стоит остановиться во втором ярусе. В нижнем уж слишком много было простых работяг и стражи; на этом же, чуть меньшего размера, располагались люди поприличнее, маги; гильдии и кварталы с особняками. Двух и трехэтажные дома из песчаника были покрашены в разные цвета; здесь были улицы, на которых по ширине могли поместиться до четырех экипажей; прогулочные бульварыи большое озеро. Гостиницы оказались на вид все хороши, а газеты пестрели объявлениями о найме. В случае, если мне не удасться найти поддержку у эльфов, я планировала задержаться на какое-то время, не привлекая внимания к своему происхожденияю;возможно, подработать, ну и, в любом случае, найти наставника для брата.
Мы остановились отдохнуть в приличной харчевне, подкрепились – Ильмарион был более чем толерантным и разнорасовым городом и на нашу странноватую компанию почти не смотрели – а затем прошли через сады третьего яруса и оказались на самом верху. Это было пристанище благородных и богатых, магов, академий, замков и роскошных домов. У меня не было точного понимания, как искать Ракуэля, но я надеялась, что его еще не выперли из Целительской Академии – спокойствием то он не отличался – и мне удасться найти его именно там.
«Ракуэль ар Эвелин» – повторила я про себя. А потом повторила стражникам на воротах, пропускавших вцелый дворцовый комплекс, что и представляла собой Академия. Повторила это провожатому.Закипая все больше, прошипела окатившему меня недоумением привратнику в центральном здании;а потом, сквозь зубы, надменному слуге, который еще и раздумывал, стоит ли меня провожать к столь значимому господину.
Что у них тут за манеры такие?! Да, Ракуэль был сыном Правого, цветом расы, но всему были пределы. В нашем мире поступали логичнее– если ты не имел права где-то находиться, тебя и на порог не пускали. А если уж пускали,то и провожали с уважением.
Здесь же снобизм не давал вздохнуть лишний раз.
Дариш начал откровенно зевать, мирикин так и вовсе исчез из поля зрения, и когда некто, по виду камердинер, в предверии покоев спросил, к кому мы пришли и цель визита, я просто рявкнула:
– Ищу отца этого мальчонки! – и полностью расслабилась, увидев, как глаза эльфа-слуги расширяются до размеров блюдец и становятся стеклянными.
Оказалось, эльфов интересно удивлять.
Мы прошли внутрь, и я с любопытством огляделась. Никогда не училась в Академии, но в наших бывала. И там подобные покои никому не предоставлялись. У эльфов, видимо, другие традиции, потому как только эта комната -гостинная -была верхом роскоши, а ведь еще были двери, ведущие в гардеробную, спальню и купальню.
Сын короля, что и говорить. Король в эльфийском государстве – это не совсем правитель, а один из правителей. Королевства управлялись советами королей, и королевств было семь Светлых и четыре Темных. Советы тоже были неоднородны по количеству, поэтому, фактически, правителей в Мире Грез в разное время было от сорока до пятидесяти, из них – Четверо Правых, которые решали общие, дипломатические и политические вопросы.
Наконец, в комнату вбежал Ракуэль, ускоренный, похоже, новостью о своем отцовстве. Вбежал и замер, будто наткнувшись на стенку, а глаза его стали как у его камердинера.
– Привет, блондинчик, – не удержалась я и улыбнулась, хотя, в свете предстоящих рассказов, мне, возможно, стоило вести себя сдержанней. – Ты говорил, что я могу обращаться, если мне что понадобится. Вот я и пришла. Мы пришли.
Глава 13.
Правитель Рюхарша стоял на крепостной стене, невидяще глядя вдаль.
Его не смущал ни мороз, ни сумасшедший ветер, так и норовивший выдрать с корнем распущенные волосы, ни острый снег, впивающийся в обнаженную кожу. Высшие почти не чувствовали холода или жары; одежда, даже шубы, были для них лишь данью традициям, моде, которым они, склонные к самолюбованию, следовали весьма четко.
Но уж никак не способом укрыться.
Демону было скучно.
Конечно скучно, иначе как еще объяснить это странное царапающее чувство, которое пробралось к нему внутрь и украдкой проводило там своими коготками?Только скука.
Он слишком долго жил, и пусть в последнее время возникло хоть какое оживление – править Рюхаршем было забавно, к тому же, недавно его пытались убить, что не случалось уже за сотню лет-,гадкое ощущение внутренней пустоты возвращалось к нему снова и снова, не заполняемое ни выпивкой, ни опытными любовницами, ни разговорами с двумя близкими ему существами.
И особенно острым это чувство стало с уходом Кассандры...
Тьма, почему он о ней вспомнил?!Высший дернулся от удивления, а слуга, стоявший позади, тут же подскочил, предполагая, что ему что-то понадобилось.
– Прочь, – сказал мужчина одними губами, и тот понятливо испарился.
Опять он думает про эту человечку... Заносчивую, сладкую, теплую. Одну из немногих, кто задержалась в его постели и почти единственную, кто всегда умел развеять его скуку. Она то бегала вокруг него с книжицей, которую все Высшие почитали не более чем вульгарным романом и фантазиями; то лезла в самое пекло, верная голосу крови; то возилась с его животными, вызывая у тех подхалимскую любовь и благоговение – многие до сих пор не могут успокоиться, так и норовят укусить егерей и прочих слуг.
Единственная, кто почувствовала его пата и сумела просто развернуться и уйти, когда ей что-то не понравилось.
А он, что самое странное, позволил ей это.
Правитель стиснул пальцы на парапете и заметил, что камень начал крошиться. Обычно он контролировал себя; но демоны не были так сдержанны и равнодушны, как многим казалось. Ярость и злость вспыхивали в них мгновенно, и они, чаще всего, позволяли этой ярости выплеснуться на окружающие вещи и существ.
Гораздо более хрупких и слабых.
Как человечка.
Сколько она там еще проживет? Сто, двести лет? Почти ничего по сравнению с демонским сроком жизни, за который они успевали увидеть, как возникают и рушатся огромные империи. Так же долго жили, пожалуй, лишь самые сильные вампиры и некоторые эльфы, ну и ангелы, которых демон и за живых существ то не считал; у всех остальных линии судьбы были гораздо короче. Если только не напитать их демонской кровью...
Он выругался, когда понял, о чем подумал, мгновенно вскочил на парапет и камнем сорвался вниз, распугав немногочисленных птиц. Почти не касаясь заснеженной земли, Высший переместился к псарне и махнул двум слугам. Те поняли его без слов и организовали упряжку в считанные минуты.
Волколаки, которым, как ни странно, понравилось это развлечение, несли его сквозь замерзшие леса и поля со всей возможной скоростью, но это никак не помогало убежать от собственных мыслей.
Он не хотел их. Не хотел испытывать то, что вдруг начал испытывать вспышками озарения на уровне инстинктов. Радость от встречи с кем-то удивительным. Близость. Желание – не похоть, а именно желание. Нежность. Ревность к тому, что принадлежащая ему игрушка может смотреть на другого, даже ребенка. Ответственность за кого-то. Ту самую ответственность, которой он всю жизнь избегал. Которая делала его слабым, как и все эти чувства. Вела его в пучину чего-то настолько непонятного, что даже не хотелось смотреть в ту сторону. Он знал единственного демона, кого не изменила ни ответственность – на того она была возложена чуть ли не с детства – ни эмоции. Не изменила, но... забери у Седьмого эти чувства и этих существ, что их вызывают, он сдохнет, как последняя собака, уведя с собой половину мира.
И пусть, в какой-то мере, мужчина завидовал другу, но боялся стать таким же.
Высший резко остановился и спрыгнул с саней, шумно дыша от понимания того, в чем только что признался самому себе.Да, Тьма всех раздери, боялся. Хотя раньше не боялся ничего – даже смерти. А вот этого непонятного, что ворочалось у него внутри, боялся и ненавидел так, что готов был разрезать себя напополам и выдрать оттуда с кровью, с собственным сердцем.
Правитель застонал. И чуть ли не подпрыгнул, когда услышал старушечий голос. Никто не мог подкрасться к нему незаметно! Резко повернулся и тут же замер. Баши. Эти могли.
– Так вот кому она живую воду тащила... Ничего так, красавчик, – проскрипела старуха и неожиданно молодым и лукавым взглядом посмотрела на него, – Что, упустил девочку? Так и надо тебе.
Если бы демон мог удивляться, он бы удивился. Мог бы убить – убил бы. Но с баши не связывались даже Высшие. Сделай им что – и сам не знаешь, какой узелок завяжется на той нити, что была тебе предназначена.
Осведомленность его собеседницы настораживала. А та продолжила:
– Вот возьми, забыла она тогда, у родника, – и протянула ему что-то, завернутое в грязную тряпицу.
Нахмурился и посмотрел. Ожерелье? Забыла? Это вряд ли. Он заметил, что у Кассандры его не стало, но даже не подумал поинтересоваться причинами.
С ожерельем было что-то не так.
Оно снова блестело и переливалось, наполненное силой. Демон нахмурился еще больше, когда понял, что это означает.
Он поднял голову, но баши уже не было рядом.
Особенности географии и физиологии немало повлияли на характер рас и систему устройства государств. Так, мелкие и суетливые бесы, оказавшись, фактически, один на один запертыми среди гор, потеков огненных рек и суровых лесов вместе с истинными детьми Тьмы, развили в себе за тысячелетия угодливость и трусливость, побоялись даже подумать о том, чтобы основать собственное королевство, растеряли и так невеликую магию и теперь уже навеки сжились с ролью слуг.
Гномы, которые волею судьбы ни разу не были согнаны с любимых мест обитания – предгорий, отрезанных от оживленных дорог – так и не заинтересовались магическим развитием, но зато стали универсально хороши во всех ремеслах и земледелии; овладели самыми разными бытовыми навыками; а чтобы не упустить чего, придумали сложнейшую систему учетов, подсчетов, систематизации законов и знаний. Большими крючкотворцами, нежели они, были, разве что, демоны.
Люди, будучи наиболее неоднородными в своем развитии – среди этой расы встречались и самые сильные, и самые слабые маги; величайшие полководцы и дрожащие твари; невероятно умные и тонкие поэты и грубейшие деревенщины, которые и орков могли перебранить в споре – расселились по большинству стран и составили сами по себе картину столь пеструю и расслоенную, что впору было говорить о существовании разных рас внутри одной. Впрочем, вполне возможно, спустя тысячи лет так и будет.
Эльфы же, изначально существа весьма тонко чувствующие, после Вложения стали чуть ли не единственными владельцами безоблачного голубого неба и потоков Света; оказались на больших и малых островах в окружении бескрайнего и порой весьма сурового моря и в отсутствии других ресурсов вынуждены были листик за листиком восстанавливать после катаклизмов Волшебный лес. Всем этим они и развились магически, научились чувствовать непредставимое количество нюансов любого явления – от цветов до музыки, от вкуса еды до качества оружия; утвердились в собственной избранности – ну как же, именно они ведь остались в Верхнем и самом большом мире; да еще больше вытянулись, истончились и похорошели.
Надо отдать должное, их сила, магия, знания и красота были достойны всяческого восхищения; но также они обладали и многочисленными пороками, вроде хитрости, снобизма, медлительности в тех случаях, в которых не видели прямой для себя выгоды, и определенное надменности, ставящих даже самых простых жителей королевств на непреодолимую для других рас высоту.
Немало общего с демонами.
Вот потому-то рассмотрение моей просьбы, одобренной заранее отцом Ракуэля, заняло достаточно времени, и окончательного решения я терпеливо ждала уже третью неделю.
Родители моего друга, с которыми меня познакомили, как только мы переместились из Академии в их дворец, понравились сразу. Ну а ко мне они прониклись симпатией заранее, еще когда Ракуэль, вернувшись домой после своего «большого приключения», не побоялся в подробностях расписать, что с ним произошло, пусть и понимал, что может вызвать гнев венценосного родителя. Но ситуация требовала внимания – произошедшее с полуэльфом было опасно для всех Правых и их тайн, потому те, с присущей им уверенностью, провели с Ракуэлем весьма болезненный обряд «душевного очищения», дабы он не смог больше поделиться ни с кем сведениями, которые ему не положено было знать; ит акже быстро нашли подстрекателей, а через них уже и заговорщиков, которые не то чтобы хотели свергнуть существующую власть – как же её свергнешь, если королей аж сорок семь и выборы в Совет могли быть проведены среди них в тот же день, когда того требовали обстоятельства – но поживиться разнообразными сокровищами, тайны которых истово блюли все причастные.
Совет состоял из четверых Правых – двух темных и двух светлых эльфов – и четверых младших советников, что не были королями, но принадлежали к самым родовитым семьям, в том числе, королевским. Те тоже поровну делились на темных и светлых, да еще имели и основные должности: Главного военачальника, Главного целителя, Верховного казначея и Высшего мага, который среди прочего отвечал за образование в Мире Грез, по слухам, великолепное.
Эльфы были магически одаренной расой, поговаривали, что чуть ли не половина из них имела хоть маленькую, но искру. При этом темных пусть было и меньше, но их огонь был мощнее, поскольку тянуться к Тьме сквозь все миры было намного сложнее, чем воздевать руки к яркому солнцу. Все королевские дома, безусловно, обладали самыми сильными магами; ну а Правые являлись воплощением всех лучших и худших качеств, которые были присущи и без того щедро одаренной природой эльфийской расе.
Тем удивительней было для меня то, что происхождение матери Ракуэля, светлой человечки, чью жизнь, молодость и красоту продляли специальными ритуалами, не стало препятствием для его отца, Ар Панис ар Эвелина, чтобы не только сочетаться с ней браком, но и счастливо жить, не обращая внимания на недоумение и насмешки окружающих.
Впрочем, как пояснил мой друг, насмешки спустя несколько лет закончились, потому как мама, особа импульсивная, магически одаренная и наделенная внутренним стержнем, что был крепче закаленной гномьей стали, спустя несколько лет сумела поставить себя так, что все забылии про её безродность, и про принадлежность к «слабым и глупым человечкам». Да еще и добилась самостоятельно должности ректора в Академии высоких искусств, что для иной расы, кроме эльфийской, считалось невозможным.
Высокая, красивая, тонкокостная, она настолько напомнила мне мою маму, что в первый же вечер я не могла сдержать слез; а когда после моего довольно подробного рассказа она заключила меня и Дариша в объятия, сдерживаться перестала.
– У меня только сыновья, Кассандра, – улыбнулась мне Оленка, – И я буду рада считать тебя своей названной дочерью. Ты заслужила помощи и семьи – за свою храбрость, за спасение моего младшего оболтуса,за преданность своему народу. И я обещаю тебе, что даже если Совет откажет, я сама лично сделаю все, чтобы Дариш стал тем, кем он должен стать.
– Не рано ли ты списала меня, дорогая? – ворчливо откликнулся ар Эвелин,на вид столь юный и красивый, что и подумать было невозможно, что он одержал много побед, уже воспетых в учебниках по истории да правил огромным миром, будучи отцом трех сыновей. – Уверен, я сумею убедить остальных. А пока приглашаем вас побыть нашими гостями.
Серебрянный Лес, что раскинулся вокруг дворца Эвелин, стал для нас с Даришем нескончаемым источником удовольствия. Столь ласковых, приятных зверей и мыслей, которые они мне передавали, я не чувствовала нигде. Рождаясь без необходимости бороться за свою жизнь – эльфы редко использовали мясо животных для своих блюд и уж точно не убивали существ, живущих в волшебных лесах, – они становились почти неадекватно нежными и любопытными, что давало мне возможность беспрепятственно изучать их повадки и наслаждаться их отношением, мягкой шерстью и преданными взглядами, которые смотрелись особенно умилительно на гигантах, в три раза меня больших. Ревнивая Мири даже пару раз бросилась в драку за право обладать мною безраздельно, но я успокаивала её и тискала, насколько хватало сил, и снова погружалась в атмосферу довольствия и обожания, подпитываемая своей стихией, которой и являлся для меня животный мир, и питая её собственными чувствами и эмоциями.
Я также с удовольствием воспользовалась всеми возможностями, которые предоставлял королевский дворец и наше особое положение почетных гостей. Много времени проводила с братом, гуляя с ним по лесу и помогая распознавать различные следы, растения и животных; кроме того, мы оба брали уроки эльфийской маскировки и навыков боя, а также учились перемещаться по чаще, не оставляя ни единой частички собственной души, так, чтобы отследить нас было невозможно. Я с огромным удовольствием снова тренировалась владению различными видами оружия – благо, эльфы были прекрасными воинами и у меня здесь оказалосьмного равноценных соперников. Но самое главное, Дариш получил, наконец, того наставника, как он заслуживал по происхождению и силе:по указанию короля, его обучением занялся главный придворный маг, уже зрелый эльф – под зрелым эльфом я понимала того, чей возраст перевалил за тысячу лет – и, что меня порадовало, пришедший от поручения в неуемный восторг. Пусть меня чуть и дернуло от фразы, сказанной умилительным голосом, что никогда он еще не встречал «такой сумасшедшей силы в сочетании с полным невежеством», но эльф взялся за брата всерьез, впихивая в маленькую белокурую головку с утра до обеда все возможные знания, которые только были доступны к пониманию почти трехлетним ребенком.
По вечерам мы часто встречались с Ракуэлем, который теперь навещал родительский дом почти каждый день, отчего его мама шутила, что нас с братом уже никуда не отпустит, так как благодаря моему присутствию она хоть чаще стала видеть сына. Мне и вовсе показалось, что у королевской четы на меня появились далеко идущие планы – супружество человека и эльфа в этой семье уж точно никого не смутило бы, да и с точки зрения хоть магии, хоть происхождения наша связь не была бы мезальянсом с любой из сторон. Но я пересекала любые подобные осторожные разговоры. Да, я понимала, что рано или поздно мне нужно будет выйти замуж -или хотя бы захочется -но я не планировала делать то прямо сейчас. Во-первых, следовало сначала разобраться со своей, да и не только своей, жизнью; во-вторых, я все-таки хотела от брака и мужа чего-то большего, нежели просто дружеской симпатии. Про нашу клятву крови мы не признавались – как бы ни относились ко мне король с королевой, подобное самоуправство Ракуэля могло их разозлить, ведь подобная клятва, стребованная должным образом, способна была поставить его жизнь под угрозу. Потому реагировали спокойно и даже пару раз шутили на эту тему между собой,что, в принципе, можно было бы и подыграть временно родителям, чтобы они оставили уже в покое обоих.
В один из таких приятных вечеров, когда мы ужинали впятером за роскошно накрытым столом, Оленка ар Эвелин неожиданно обратилась ко мне:
– Кассандра... На следующей неделе вся наша семья приглашена на бал в честь уже состоявшейся свадьбы младшего члена совета Правых, Главного военачальника. Поскольку и эта свадьба, и невеста, в силу определенных обстоятельств, находятся на особом положении, празднование будет проходить в Главном Королевском дворце. Вся наша семья будет там,и мы хотели бы пригласить вас с Даришем.
Я смутилась.
С одной стороны, побывать на королевском эльфийском балу было мечтой чуть ли не каждой девушки в любом из миров, будь она дочерью подмастерья или принцессой. С другой, местное общество и не подозревало о нашем существовании, было ли удобно появиться там, фактически, незваными гостями? Да еще и непонятно, в роли кого.
Я высказала свои сомнения.
Теперь уже король смотрел на меня с улыбкой:
– Я понимаю, что ты ждешь и считаешь дни, когда я смогу дать тебе ответ по твоей просьбе. Так вот, я предлагаю немного поторопить решение Правых – присутствие на балу покажет серьезность и твоих, и моих намерений. Да и придворные начнут задавать вопросы, и членам Совета, возможно, станет несколько неловко, что они отказываются помогать законным правителям другого королевства. Я этого, конечно, не гарантирую; но попробовать стоит.
– То есть мы пойдем...
– Как принцесса и будущий король. И больше никак.
К балу пришлось готовиться довольно быстро.Но мастерство эльфийских портных и ювелиров не зря было воспето в поэмах.Буквально за несколько дней они создали для нас с Даришем наряды, объединившие традиции моего собственного государства и эльфийские представления о прекрасном.
Брата одели в крохотный темно-синий вышитый костюмчик, имитирующий камзол и брюки главы армии Суэлтаро, как и полагалось наследнику. Костюм был украшен крупными синеватыми жемчужинами и бирюзой, камнями дома Эвелин. На голове у Дариша был серебряный обруч, схожий с теми, что мои братья носили во время торжественных приемов.
Мое платье было черным, но совсем не мрачным или унылым, благодаря чудесному эльфийскому шелку, из которого оно было сшито. Этот шелк подворачивали в два слоя и он обладал удивительным качеством – полностью прикрывал все, но отсвечивал золотисто-телесным, создавая иллюзию полуобнаженного тела. Воротник стойка, который так часто использовала моя мама в своих нарядах, делал глубокий и узкий передний вырез одновременно откровенным и сдержанным; рукава почти доставали до кончиков пальцев; широкий пояс, сплошь усыпанный драгоценными камнями, подчеркивал тонкую талию; а легкая летящая юбка, не натянутая по человеческим традициям ни на какой каркас, очерчивала ноги и бедра. Такой наряд делал ненужным наличие драгоценностей, так что ёё
пояса и обруча, подобного тому, что был на Дарише, более чем хватало.
Волосы мне подняли на эльфийский манер – закрутили наверх только передние пряди, а задние оставили лежать на спине. Краску и магию для лица эльфы, в отличие от демониц и людей, не любили; подчеркнули лишь сияющую кожу, да провели черной щеточкой по бровям и ресницам. Ну а губы у меня и так были красными и припухшими, потому как я искусала их от волнения.
В общем, после трех часов сборов, восхищенный взгляд Ракуэля и приближенных королевской четы был достойным поощрением.
– Друзья, кстати, тоже могут жениться, – шепнул мужчина мне на ухо.
– И даже жить счастливо, – я кивнула, – Поговорим об этом позже?
– Лет через двадцать? – он грустно усмехнулся, а я едва удержалась, чтобы не потрепать его по голове. Он ведь был моим ровесником, но все происходящее в моей жизни превратило в моих глазах довольно мужественного полуэльфа в еще в одного младшего брата.
Ох, Тьма, вот что мне стоило влюбиться в хорошего парня?
Я тяжело вздохнула – не стоило об этом думать снова – и подала ему руку.
Мы вышли из портала и я застыла, постаравшись не открывать рот. Перед нами раскинулся искрящийся золотом сад, полный причудливо изогнутых деревьев с белыми цветами, прозрачных чашей фонтанов и будто бы живых статуй. Вдалеке шумело море, а над нами парил, стоя на единственном в своем роде летающем острове, огромный дворец с прозрачными остроконечными башнями, подчеркнутыми светом закатного солнца;с перламутровыми стенами, серебряными балконами и огромными оконными проемами без стекол, позволяющими благоухающему воздуху проникать в каждый уголок каждой залы.
Чтобы попасть в Королевский Дворец нужно было воспользоваться магическими летающими камнями, которые перевозили группы гостей по единственному маршруту. Мы «приплыли» к огромному арочному входу с распахнутыми дверьми и тут же прошли в главный зал, пронизанный Светом. Играла легкая музыка; ветер колыхал прозрачно-хрустальные занавески, усыпанные бриллиантами; некоторые гости танцевали – на эльфийских балах не было строгих временных рамок, гости приходили и уходили, ели, пили игристое вино, знакомились и общались и были представлены друг другу и королям в зависимости от обстоятельств, а не строго в отведенные часы.
Мы тут же влились в толпу.
Я с удовольствием присоединилась к общему веселью – разговаривала, пробовала разные вкусности,показывала Даришу замысловатые украшения и объясняла значение некоторых традиций. Присела в глубоком реверансе перед Правыми, которым мы были представлены должным образом; пару раз станцевала с братьями Ракуэля и с ним самим; и непрестанно рассматривала дружелюбных и веселых гостей. В центре зала образовалась живописная группа, состоящая из самых разных существ в роскошных нарядах. Судя по голубому и белоснежному двоих из них, мужчины и девушки, это были жених и невеста, точнее, уже муж и жена. Я украдкой рассматривала светловолосых молодоженов, особенно засматриваясь на жениха – это был самый красивый эльф из всех, кого мне доводилось видеть.
– Не смотри на него так восхищенно – его невеста просто разорвет тебя, и, более того, ей за это ничего не будет, – прошептал подошедший Ракуэль.
Я удивленно посмотрела на него:
– Почему?
Тот пожал плечами:
– Демоница же.
Я внимательнее всмотрелась в девушку и до меня наконец дошло, кем именно были супруги.
Ну конечно!Эта история о любви прекрасного эльфа и дочери Правителя мира ядра и Таралиэль, его адвоката, фактически, стала легендой.И как я раньше не догадалась?
Будто в ответ на мои мысли, в зале объявили о приходе демонской делегации. Окружающие настороженно замерли, а из портала – не будут же Высшие летать на куске земли – шагнуло тринадцать демонов, точнее, двенадцать демонов и одна хорошо мне знакомая полуэльфа.
Я улыбнулась -ради дочери Седьмой оставил свой любимый мир, но не оставил выражение надменности на лице– и тут же напряглась, заметив, кто стоял рядом с ним, кроме жены.
Блондинистый Советник был так хорош, обнаженный по пояс, с традиционно заплетенными волосами и бесстрастным выражением в сверкающих чернотой глазах, что у меня перехватило дыхание.Я почувствовала, как вспотели ладони, и сжала ими свое платье, пытаясь удержаться от стона, в котором смешались бы все мои чувства – боль, обида, разочарование, удовольствие от того, что снова его вижу и желание, которое я испытывала, несмотря ни на что.
Огонь заструился по моим венам, и я чуть не вспыхнула, жадно вглядываясь в знакомые черты.
И он почувствовал мой взгляд.
В тот момент, когда Правитель Седьмого Круга подошел к молодоженам и что-то начал говорить, а его супруга порывисто обняла и дочь, и её мужа, демонюка, будто притянутый моими эмоциями, лениво и равнодушно обвел взглядом зал и остановил его на мне. По его лицу скользнуло непонятное выражение, но тут же пропало. Он спокойно отвернулся и что-то сказал на ухо стоявшей рядом демонице, наряженной – точнее, почти голой – в золотую сетку. И та плотоядно провела язычком по губам и засмеялась.
А у меня вдруг потемнело в глазах.
Ненавижу.
Я сделала шаг назад, скрывшись за спинами придворных и попыталась отдышаться.
– Ваше Высочество, – прошелестел рядом приближенный короля Эвелина,– думаю самое время нам с Его Высочеством отправиться домой. Уже поздно.
Я кивнула, попрощалась с Даришем, и с тоской подумала, что и сама была бы не против убраться отсюда прямо сейчас.Вот же райц!Я и не предполагала, что когда-нибудь снова его увижу. Надеялась забыть, принять произошедшее и идти, наконец, дальше.Но вот он появился снова и похороненные чувства всколыхнулись с необычайной силой...
Я сжала зубы.Ничего, справлюсь.
Отошла в дальнюю нишу и бездумно уставилась в окно, готовая так простоять столько, сколько потребуется, пока не будет достаточно вежливым отправиться домой.
Не смотреть, не думать, не чувствовать.
Вокруг фоном кипела жизнь, а я погрузилась в созерцание распластавшегося передо мной Главного острова, постаравшись сосредоточиться на природе, а не на собственных ощущениях.
Внезапно меня обдало жаром, а вокруг взметнулись тени.
Я резко развернулась, ощутив его за мгновение до того, как увидела вблизи.
– Кассандра, – протянул демонюка знакомым, низким, чарующим голосом, перекатив во рту мое имя, как леденец. – Потанцуем.
А вот последнее, как всегда, утвердительно. Не обращая внимания на откровенное изумление и молчание окружающих, я медленно протянула дрожащую руку и позволила – ох, Тьма, о позволении и речи не шло – вывести меня к танцующим.
Только после того, как Высший остановился в центре зала, музыканты начали новую мелодию.
И затаившие, кажется, дыхание гости снова начали танцевать и говорить.
При первом же движении я возненавидела тончайший эльфийский шелк. Я почти не ощущала его и рука короля, легшая точно на середину спины, будто коснулась моей обнаженной кожи, оставляя отпечаток не только на теле, но и в моей душе.
Меня притянули к себе, чуть резче, чем было положено по этикету, и прижали чуть сильнее, чем было положено приличиями. Демонюке было на них наплевать, впрочем, мне тоже. Единственное, о чем я могла думать, так это о том, как удержаться на ногах и не наделать глупостей.
Не наорать на него за равнодушие и его поступки.
Не впиться в его столь близкие губы поцелуем, о котором я мечтала одинокими ночами.
Резкий поворот фигуры танца вынудил меня прижаться к Высшему бедрами, и я вздрогнула, ощутив сильные мышцы ног.
Не думать об этом. Не хотеть.
– Кассандра... – и снова мое имя звучит как ода страсти, – как поживаешь?
Издевается? Это отрезвило, и я произнесла совершенно холодно:
– Все хорошо, благодарю, Ваше Величество.
Неуловимое движение, и вот я уже в наказание распластана по телу мужчины, а мои ноги почти не касаются пола. Меня не просто ведут в танце, меня несут, умело двигая руками и бедрами, прогибая спину, вынуждая прижиматься и тонуть в ощущении разгоряченного тела рядом с собой.
– Ваше Величество? – язвительно и игриво выдохнул он мне на ухо.
– Простите, не знала, что за время моего отсутствия вы поменяли обращения в своем королевстве, – я стояла на своем, хотя делать это было невероятно сложно. Но уподобляться всем этим порочным девицам, что облизывают его сапоги? Не про меня. Уходя, следовало уходить.
– Не поменял. Просто мне казалось, что у нас другие отношения.
