Текст книги "Баронесса. Эхо забытой цивилизации (СИ)"

Автор книги: Дарья Верескова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Дерево, стоящее у них на пути, с корнем вырывается из земли и отлетает в сторону. Крошки земли осыпаются на скалу, скатываются вниз, но я почти не слышу этого.

Единственное, что я слышу, – грохот собственного сердца и судорожное дыхание стражников.

А затем рядом с северянами падает стрела.

– Подкрепление, – шепчет рядом со мной Эмиль Джеро, и я оборачиваюсь туда, куда смотрит он.

Солнце ослепляет меня на секунду, но вскоре я замечаю силуэты.

Один. Второй. Десятый.

От всепоглощающего облегчения мне хочется упасть на землю. Сотня всадников в попонах с гербом герцога Юстариона, разделившись на две группы, стремительно пересекает реку. Бурлящая вода частично заглушает грохот копыт.

Передняя группа пикинёров выстраивается в два ряда перед нами. Острия копий направлены в сторону противника. За нашей спиной лучники занимают возвышенности с противоположной стороны реки, готовясь обстреливать наступающих северян.

Свист первой стрелы, затем второй – движения лучников быстры, отточены. Но стрелы не достигают цели. Одного жеста Наследника Севера хватает, чтобы все они ушли вникуда.

Кони нервно перебирают копытами, фыркают, но дисциплина всадников остаётся безупречной. Щиты и копья создают непробиваемую стену, за которой укрылся Его Величество. И я вместе с ним.

Ещё одно движение руки – и первая линия кавалерии отлетает в сторону. Я с ужасом наблюдаю, как бедные животные, сумевшие встать на ноги после падения, судорожно убегают прочь.

– Он слишком силён, – шепчет лорд Тугрим. – Это конец.

– Не конец, – отвечает ему Эмиль Джеро, указывая на северян. Точнее, на то, что происходит за их спиной.

Где на возвышенности появляется другая группа всадников. На этот раз с гербом герцога Дрейгорна.

Истошное ржание, грохот копыт – другая группа, выставив копья вперёд, начинает стремительное движение к противнику, загоняя северян в ловушку. У них огромное преимущество: высота и численность.

Свист.

На этот раз несколько стрел достигают северян. Большинство отскакивает от их доспехов, но некоторые наносят серьёзный урон. Несколько северян падают на колени, но даже это не нарушает их строй – раненых сразу подхватывают товарищи.

Наследник Севера снова использует магию, сметая передние ряды кавалерии с обеих сторон. Каждый раз, когда он это делает, я вздрагиваю, понимая, что в результате кто-то может умереть. Но едва первые ряды оказываются сметены, на их место тут же выходят новые.

Именно в этот момент он решает отступить.

Глава 44. Церемония

Северяне отступали.

Они действительно отступали, а мы не верили своим глазам, укрытые десятками стражников со всех сторон. Преследовала противников совсем небольшая группа – все сочли, что слишком рискованно оставлять крепость в таком состоянии: враги могли еще прятаться внутри, да и Его Величество не был защищён как подобает.

Вдобавок, каждый раз, когда кто-то приближался слишком близко к Наследнику Севера, их просто отшвыривало, чудовищной волной грубой магии.

Я отчаянно вглядывалась в группу всадников, спускавшихся к нам по склону, выискивая глазами одного единственного человека. Высокие стражники короля закрывали обзор, заслоняли его щитами, и мне хотелось стукнуть их по голове.

Браслет на моём плече медленно меркнул, и за этим внимательно наблюдал Эмиль Джеро, сузив умные, проницательные глаза. Он как никто понимал, что никакой магии, способной определять опасные намерения, у меня нет.

Конечно, надеяться, что среди всадников окажется герцог, было глупо – Теоден не должен быть на передовой, он обязан командовать войсками из безопасного места. Но желание убедиться, что с ним всё в порядке, было сильнее меня. Поэтому я отталкиваю стражников, прорываюсь между ними, жадно всматриваясь вперед.

– Миледи д'Арлейн, оставайтесь вместе со всеми. Не подвергайте опасности себя и других, – недовольно произносит Артур, но я и сама уже вижу, что герцога среди приблизившихся всадников нет.

– Когда мы сможем вернуться к остальным? – спрашиваю я Его Величество, но тот не реагирует, хмуро осматривая пространство вокруг.

Вместо короля мне отвечает лорд Тугрим, и я невольно подумала, что мечты Кайроса когда-либо занять его место, вероятно, так и останутся мечтами. Тион Тугрим практически читал мысли Его Величества, заменял его во многих поездках. Насколько мне было известно, у Лорда Тугрима даже не было жены или наследника. Всё для Его Величества.

– Миледи д'Арлейн, остальные скоро присоединятся к нам, через тот же выход. Двери в убежище сломаны, смысла укрываться там больше нет.

– Кто-то пострадал?! – вскинулась я, делая шаг в сторону выхода, желая убедиться, что Яра и Сирил в порядке.

– Пожалуйста, оставайтесь на месте, иначе мы отказываемся вас защищать. Вы подвергаете опасности остальных! – не выдерживает Артур, и лорд Тугрим раздражённо кивает, явно поддерживая его слова.

Близкими друзьями мы с ним явно не станем.

– Многие пострадали, миледи д’Арлейн. И многие погибли. В основном стража герцога, Его Величества и сами северяне, – ответил лорд Тугрим с оттенком недовольства.

Я не отвожу взгляда. Я имею право спрашивать об этом – именно я вывела людей сюда, и моё беспокойство за тех, кто остался в убежище, вполне естественно. Хотя им, конечно, плевать. Они «своих» вывели с первой группой.

Идиллия окружающего почти бесила. Этот безупречно солнечный день, журчание реки, шелест листвы – всё это абсурдно контрастировало с мрачной реальностью, в которой мы находились. С тем, что десятки людей пострадали и, возможно, погибли.

– Тали! – знакомый голос вывел меня из тревожного оцепенения, в котором я застыла, находясь под охраной стражи Его Величества и людей герцога Юстариона.

Я вскочила, вырвалась из круга стражников и кинулась к Яре, обняв её так крепко, что, наверное, причинила ей боль. Рядом стоял Сирил – бледный, растерянный. Он успокаивающе провёл рукой по моему плечу в редком для него жесте поддержки.

– Всё хорошо, миледи. Мирное население почти не пострадало.

Почти…

– Всё хорошо, Тали. Как вы здесь? Что случилось? Мы слышали только дикий грохот, ничего не поняли, а потом всех одной толпой начали выводить!

Яра говорила быстро, взволнованно, явно стараясь выдать как можно больше информации за короткое время. Обнимая подругу, я чувствовала её быстрое сердцебиение, её страх.

За её спиной я видела д’Арлейнов, Марлоу, ан Дорнов. Ленороса Бэя и лорда Пэпина. И все они казались мне другими. Многие впервые поняли, что жизнь – это не бесконечный праздник. Многие впервые увидели кровь и смерть. Впервые осознали, что мы можем потерять близких в любой момент.

– Тали, там… – тихо шепнула Яра мне на ухо. Я обернулась, чувствуя, как сердце пропустило удар.

Небольшая группа всадников, что преследовала отступающих северян, возвращалась. И возглавлял её… Его Светлость Теоден Дрейгорн.

Увидев мужчину, покрытого грязью и кровью, я впервые ощутила, что мне хочется… почти плакать от облегчения. Это чувство было настолько мне не свойственно, настолько чуждо, но тем не менее…

Вокруг толпились сотни людей – все, кто прятался в убежище: слуги, стражники двух герцогов и Его Величества. И я ненавидела осознание того, что не могла сейчас подойти к Теодену. Больше всего на свете я хотела подойти к нему, коснуться, проверить его тело на наличие ран, обнять его, спросить, как он себя чувствует.

Чувствовал ли он то же самое?

Я не имела права на то, чего желала всей душой в этот миг.

Формально, мы были чужими людьми.

Формально, у меня была репутация, требующая тщательной защиты.

Формально, я всё ещё оставалась женой другого мужчины, который, к слову, медленно приближался ко мне.

На глазах у мужчины, который неоднократно показывал, что я ему небезразлична. На глазах у того, с кем я хотела быть.

И тогда я сделала то, чего никогда не делала прежде. То, за что, без сомнения, высмеяла бы себя в любой другой день, но не сегодня.

Я «упала в обморок». Делала это медленно, немного драматично, прямо рядом с Ярой – так, что вокруг тут же раздались охи и взволнованные возгласы.

– Миледи д'Арлейн! Талира! – послышались крики. Взволнованные, но не особо удивлённые. Я явно не была первой, кто сегодня упал в обморок от перенесённых потрясений. Настоящая тревога звучала лишь в голосах Сирила, Ариадны и Кайроса. Они не понимали, что могло со мной случиться – я не из тех, кто слабеет под гнётом эмоций. Тем более теперь, когда главная опасность позади. Кайрос даже бросился ко мне…

Но не успел – его опередил Теоден. Как я и надеялась.

– Миледи… – услышала я его низкий, напряжённый голос. Сильные руки мягко, но уверенно подняли меня и прижали к груди. – Мне нужен Январ!

Открыла один глаз, совсем чуть-чуть, рассматривая небритый подбородок и потемневшие глаза, что не сходят с моего лица. Секунда – и во взгляде герцога появляется понимание. Уголки его губ дрогнули, едва сдерживая улыбку, но уже в следующую секунду лицо снова становится привычно серьёзным, жёстким и непоколебимым.

– Похоже, у миледи д’Арлейн переутомление. Не стоит забывать, что она ранена, не спала почти двое суток и дважды пережила встречу с северянами.

«Ранена» – слишком громко сказано, но царапины на шее действительно выглядели устрашающе. Кроме того, платье моё по-прежнему было в крови – и до этого момента, на фоне общего ужаса, никто не обращал на это особого внимания.

– Я доставлю миледи в крепость. Одно крыло уже проверено, вскоре туда можно будет вернуться. Ваше Величество, ваши покои будут готовы через час – их сейчас осматривают ваши люди.

– Я сам позабочусь о своей жене. Поставьте её на землю, – прорычал Кайрос, появившийся рядом с нами на мгновение позже Теодена.

Герцог и не подумал подчиниться.

– Нет. Ваше участие необходимо в другом деле, – отвечает герцог ледяным тоном. – Подойдите к Бримсли. Миледи Муради пропала.

От этих слов я тут же открыла глаза, перестав изображать беспомощность. Слава богине, Теоден уже отвернулся от Кайроса, у которого теперь явно возникли куда более серьезные проблемы, и никто не заметил, что со мной на самом деле всё в порядке. Герцог в это время медленно направлялся вверх по скале, сопровождаемый стражниками, что держались на небольшом расстоянии.

Давая нам столь необходимый шанс обменяться несколькими словами.

– Не думал, что когда-либо застану хладнокровную и непоколебимую миледи д'Арлейн в минуту слабости, словно деву, ждущую спасения, – произносит Теоден тихо, со смешком, обжигая меня своим всепоглощающим взглядом.

– Не думала, что бесстрастный, равнодушный и холодный герцог Дрейгорн поддастся на столь наивную уловку. Как это вы до сих пор в холостяках ходите? – дерзко отвечаю я, не отводя взгляда.

Его руки сжимают меня ещё крепче.

– Знала бы ты, как сильно я хочу тебя поцеловать и обнять, – произносит он едва слышно, и на этот раз я полностью разделяю его чувства.

Мне необходимо убедиться, проверить, поверить, что с ним всё хорошо. Что всё закончилось. Что мы в безопасности. Но не имея возможности сделать это так, как я хочу, я просто хватаюсь за его руку в чёрной плотной перчатке, словно пытаясь удержаться крепче, осознавая, сколько людей на нас смотрят.

– Я рада, что с тобой всё в порядке, – выдавливаю я из себя.

– Я тоже. Но это последний раз, когда ты подвергаешь себя подобной опасности. Тебя не стоило возвращать в крепость, – момент его слабости и нежности проходит, сменяясь уже знакомым мне недовольством и желанием контролировать всё. Особенно меня.

– Думаю, общение с Его Величеством или лордом Тугримом изменит твоё мнение.

– Не изменит, – почти зарычал Теоден. – Спасение их жизней не стоит того, чтобы ты подвергалась опасности… Не будем об этом сейчас. Тебе нужен отдых, Январ должен осмотреть тебя.

Я чувствовала себя нормально, просто была измождена напряжением последних дней.

– Кири?..

– Жив твой сопляк! Если бы с ним что-то случилось, ты бы мне голову оторвала, – несмотря на резкость слов, в голосе Теодена не было и тени недовольства. Казалось, то, что Кири вызвался добровольцем, изменило отношение герцога к юноше.

Потому что такие, как Кириан, были редкостью. В убежище скрывались и личная стража, и многие аристократы с военным образованием – те, кто действительно мог оказать помощь. Кайрос, Белизар ан Дорн, Эйдриг Марлоу, даже тэн моего отца предпочли безопасность убежища неизвестности, что ожидала снаружи. Но не Кири.

– То, что ты сказал Кайросу о Лилеане... Это правда?

– Да. Она была отправлена в убежище с группой слуг и стражей Его Величества, но сбежала в тот момент, когда стражники заметили северян в одном из коридоров. Я не знаю, выжила ли она и где скрывается. Скорее всего, она воспользовалась тайными ходами…

– О которых ей рассказал Гарвин, – закончила я за Теодена. – Он тоже может быть жив, но в тяжёлом состоянии.

***

Последствия покушения на жизнь Его Величества будут разбираться ещё на протяжении множества недель, несмотря на то что стремительный рывок северян, их попытка добраться до монарха, частичное разрушение крепости и убийство десятков людей – всё это заняло не более полутора дней.

Помимо погибших, были и пострадавшие – раненые люди и животные, которых северянин безжалостно расшвыривал, словно не понимал, что подобное может стоить им жизни. А может, это просто его не заботило. В конце концов, его люди ворвались в Бориус, готовые истреблять мирное население только ради того, чтобы добраться до Теодена...

Его Величество покинул замок Теодена на следующий день, как и делегация из Терезии, переехав в крепость герцога Юстариона. Это было понятно – нам просто не хватало места. С приездом армии короля и герцога Юстариона население замка утроилось, а жить можно было только в одном крыле – самом новом, том, где не было никаких секретных ходов.

В итоге, дожидаясь развода, покои я делила с Ариадной, Нейритой Марлоу и Фиррузой д'Арлейн! И моя всё-ещё-свекровь, казалось, решила свести меня с ума – на этот раз своей всепроникающей участливостью.

«Талирочка, я хочу, чтобы всё между нами было хорошо. Чтобы всё, что произошло, осталось в прошлом. Мы обе наделали немало ошибок», «Талирочка, отведай печёных яблок, я узнала, тебе их можно», «Почему бы вам троим – тебе, Ариадне и Кайросу – не сходить в город, на ярмарку, как настоящей семье?»

Какая ярмарка, какая семья? Пока армия Его Величества не убедится, что северяне оставили герцогство, никто не мог покидать пределы крепости ради праздных целей. Я была рада хотя бы тому, что Сирила и Кири отпустили назад, к их семьям, в Синюю Трясину. Меня же, как и Кайроса, ожидали у герцога Юстариона: предстояло общаться с делегацией, подписывать и обсуждать оставшиеся договоры. Здесь я находилась только из-за развода, который был назначен на послезавтра, в городском храме.

Но за день до церемонии меня вызвал в свой кабинет сам хозяин замка, герцог Дрейгорн.

В отличие от Теодена, я от разговоров не бегала – явилась в его кабинет ровно в назначенное время, облачённая в один из своих лучших нарядов. Последние дни я почти всегда выбирала грубую, плотную одежду – помогала Январу с ранеными. Лекарь герцога считал меня идеальной помощницей: крови я не боялась, на крики и ругань больных не реагировала, швы накладывала аккуратно. А мне это давало возможность отвлечься.

Но сегодня… я хотела быть красивой. Завтра состоится церемония развода под руководством брата Накады, и я стану полностью свободной. Может быть, после этого мы с Теоденом наконец сможем попробовать узнать друг друга чуть лучше. Я смогу понять, примирюсь ли с его стремлением контролировать всё, включая меня – или же нет.

Конечно, я волновалась. Я знала свои чувства, но что творится у него в голове – оставалось загадкой. Он верил, что его привязанность ко мне вызвана магией. А что, если это правда? Магия отца со временем утрачивает силу, если находиться с ним рядом достаточно долго. Возможно, моя магия тоже однажды ослабнет.

Что тогда? Он потеряет ко мне интерес?

Впереди у нас совместная поездка в Терезию – об этом уже сообщил лорд Тугрим. За это время, я надеялась, мы сможем разобраться в своих чувствах. Понять, чего мы оба хотим.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я пошла с тобой? – спросила Яра, и по её взгляду я поняла, что она начала догадываться, что между мной и Теоденом не только профессиональные отношения.

– Ты должна быть там… ради приличий. Но, возможно, тебе придётся подождать нас в соседней комнате, – честно ответила я, внимательно наблюдая за её выразительным смуглым личиком.

Подруга лишь фыркнула.

– Подумать только: целый настоящий герцог и та, что когда-то дралась рядом со мной за булку с деревенскими мальчишками. Разве могли мы представить такое?

– Что ты там бубнишь?

– Ничего, – невинно отозвалась она, распахивая передо мной дверь. – После вас, миледи д'Арлейн.

Я закатила глаза, но злиться на Яру, у которой все эмоции были написаны на лице, не могла. Она говорила это не со зла. Напротив, я видела в её взгляде неподдельную радость за меня. Она не знала, насколько сложны мои отношения с Теоденом.

– Миледи д'Арлейн, прошу, – Теоден отодвинул для меня резное кресло с мягкой подушкой, а сам бросил задумчивый взгляд на Яру, будто размышляя, как начать разговор при ней или как тактично отправить её в другую комнату.

– Спасибо, – говорю я, садясь в кресло и внимательно разглядывая герцога. Сегодня он был свежевыбрит, его волосы блестели, будто он совсем недавно из купальни. И одежда… Я не помнила этой богатой туники.

– Кхм… Извините, мне дурно. Можно я прилягу в соседней комнате на скамью? – внезапно произносит совершенно здоровая на вид Яра. Если Теоден и был удивлён, он умело это скрыл.

– Конечно, – отзывается он, открывая для неё дверь. Закрыв её, он тихо спрашивает: – И как много она знает?

Я только пожимаю плечами.

– Я ничего не говорила.

Теоден сел напротив, подвинув кресло так, чтобы нас ничего не разделяло. Он протянул руку и, взяв мои ладони в тонких перчатках, заглянул мне в глаза. Сердце тут же подскочило, но я, несмотря на смущение, выдержала его взгляд и надеялась, что даже не покраснела.

Не знаю, чего я ждала. Мое ургово влюблённое сердце никак не могло успокоиться.

– Талира, – его голос звучал ровно и уверенно. – Я считаю, тебе будет разумно выйти за меня замуж. После развода Его Величество наверняка подыщет тебе партию, которая может тебе совсем не понравится. Синяя Трясина граничит с моими землями. Этот шаг логичен, и тебе не придётся волноваться о том, что кто-то попытается прибрать твоё хозяйство к рукам.

Не знаю, чего я ожидала.

Но точно не этого.

Я изо всех сил старалась не поддаваться эмоциям. Глубокое разочарование поднималось изнутри, проникало в самое сердце, оставляя тяжелый тёмный след.

Мне захотелось выдернуть свои руки из его захвата.

– Что такое? Талира?! Поговори со мной, пожалуйста, – Теоден, всё так же не отводя от меня взгляда, напрягся, понимая, что я отреагировала совсем не так, как он ожидал.

Интересно, а чего он ожидал?

– Талира…

– Сколько женщин ответили бы «да» на подобное? – отстранённым тоном произношу я.

– Очень многие. Думаю, большинство, – тихо отвечает он, и, наверное, он даже прав. Они сказали бы «да» из-за его титула, из-за статуса. – Талира, поговори со мной.

Он понял, что его предложение вовсе не делает меня счастливой. А я, про себя, размышляла, почему именно я несчастлива. Ведь в глубине души я знала, что это может произойти. Я собиралась обсудить с ним, что всё возможно, что он чертовски меня привлекает, что я влюблена. Но сперва нам нужно убедиться, что это то, чего мы оба действительно хотим, особенно если его чувства вызваны магией…

Меня огорчало не само предложение.

Меня разочаровывало то, как он его сделал.

Какая нелепость. Никогда бы не подумала, что буду так переживать из-за этого.

– Я не понимаю тебя, – произношу наконец, взяв себя в руки. – Ты сам-то этого хочешь? Говоришь об этом так, будто делаешь мне одолжение. Кто-то другой не приберёт к рукам моё имущество, не нужно будет думать о короле Эделгарде? Если ты делаешь это просто, чтобы «помочь» мне, то я как-нибудь сама справлюсь с толпой желающих жениться на мне.

Получилось ядовито. Скрыть своё разочарование я не смогла.

Чем больше я говорила, тем сильнее злилась. Хотелось влепить себе пощёчину за то, что я так расстроилась из-за его слов.

Вместо ответа он наклонился ко мне. Обхватил рукой мой затылок, прижался к моим губам – крепко, но нежно. Горячее прикосновение – он ласкал мои губы языком, умоляя впустить его, но я оставалась неподвижной.

– Конечно, я хочу этого, Талира, – наконец, поняв, что я не отвечаю, он отстранился и прислонился лбом к моему, разглядывая меня сверху вниз. – Я расстраиваю тебя? Огорчаю своим поведением?

Это заставило меня задуматься. Расстраивает ли он меня? Наверное, да. В последнее время я не могла дать себе времени на долгие размышления, но знала: я не хотела бы прожить так всю жизнь.

– Да, – прямо отвечаю, задирая голову. – Я не хочу постоянно гадать, что у тебя в голове, почему ты в одну минуту притягиваешь меня, а в другую отталкиваешь. Я хочу быть с тобой. Но я точно не хочу выходить за тебя замуж только потому, что это «разумно».

– Я тоже не хочу, чтобы ты выходила за меня замуж только потому, что это «разумно»! – сердито говорит он, отступая и садясь в своё кресло. Но его руки всё ещё оставались на мне. Лёгкое движение – и вот я уже сижу у него на коленях, справляясь со вспышкой смущения, пока он обнимает меня обеими руками. – Я отчаянно желаю, чтобы ты сама хотела этого. Но с твоей рациональностью я не знал, как спросить. Я хочу назвать тебя своей, хочу, чтобы никто не смел даже смотреть на тебя, не говоря уже о том, чтобы пытаться завладеть тобой. Проклятье, я не могу даже подойти и поддержать тебя после всего произошедшего, не рискуя твоей репутацией. Это сводит меня с ума!

Его слова, как сладкий мёд, разлились по моему израненному, полному сомнений сердцу. Вот почему он не начал с этого?

Развернувшись в его руках, я вцепилась в его жёсткие волосы, притягивая к себе, и впилась в горячие мужские губы. Тело подо мной мгновенно напряглось, руки сжали меня почти до боли, широкие ладони подняли за рёбра, чтобы я села чуть удобнее.

– Теперь ты уже не злишься на меня? – довольно пробормотал он, не отрываясь от моих губ. Одна его ладонь скользнула на мои ягодицы, притягивая меня ближе, другая оказалась в моих волосах, нежно массируя голову. – Знала бы ты, насколько я тебя обожаю: злую, обиженную, счастливую – любую.

Я тихо застонала, когда наши языки встретились. В комнате стало жарче, я делала глубокие вдохи, наслаждаясь его запахом – запахом возбужденного, нетерпеливого мужчины, огромного, но такого нежного со мной. Тело тут же отозвалось таким знакомым спазмом, напряжением.

– Это значит «да»? – он снова притянул меня к себе, бедрами к своему паху, резко выдыхая и всматриваясь в мое лицо темными глазами. Но, не дождавшись ответа, поцеловал меня в шею, в плечо, и, нервничая из-за моего молчания, укусил. – Талира…

– Это «нет», Тео, – впервые назвала я его сокращенным именем. Он растерялся, отодвинулся, в его глазах мелькнула беспомощность, которую я никогда раньше не видела. Однако через мгновение герцог взял себя в руки.

– В смысле? – нахмурившись, спросил он, с трудом справляясь с возбуждением. А в следующий миг в его голосе зазвучала боль: – Талира, почему?

– Я думаю, нам нужно подождать, – хрипло ответила я. – Мне не нравится, что ты пытаешься контролировать всё и решать за меня. А ещё… ты сам не уверен, что твои чувства не вызваны магией.

– К Урго магию! Мне давно плевать, почему появились мои чувства. Я никогда не испытывал ничего подобного и не собираюсь тебя упускать, – он вновь потянулся ко мне, но я выставила перед собой ладони, упираясь ему в грудь.

Я все еще тяжело дышала, возбуждённая, но понимала: этот разговор нужно довести до конца. Его тело, его прикосновения – всё это отвлекало…

– Мне не плевать, Тео. Ты не понимаешь, что магия со временем ослабевает. Я не хочу отношений, построенных на иллюзии. Я хочу настоящего, особенно теперь, когда я почти свободна.

Мои слова почему-то не понравились герцогу. Его руки, лежавшие на моих ягодицах, сердито сжались, но тут же расслабились – он явно не хотел причинить мне боль.

– Разве ты не понимаешь, что после обретения свободы на тебя начнётся охота? Из-за твоего титула, из-за магии! Разве ты не видишь, что Его Величество может просто приказать тебе выйти замуж за кого-то другого?

Судя по его гневному тону, Теоден был совсем не рад перспективе моей свободы. Но за кого мог бы меня выдать замуж Его Величество? Все его ближайшие родственники давно женаты или замужем. Кроме того…

– Знаешь что? – меня тоже охватила злость. – Ты всю жизнь живёшь в такой ситуации. На тебя тоже могут повесить обязательный брак, за тобой давно охотятся все невесты Ксин’теры. Но это почему-то не проблема, и я из этого драму не делаю.

– Это другое, – сказал он, отводя взгляд.

Почему? Потому что я женщина?

Почему моя свобода – это другое?

– Впереди у нас поездка в Терезию, Тео. Мы сможем понять, насколько это настоящее. Узнаем друг друга лучше, поймём, можем ли мы мириться с недостатками друг друга, – попыталась я убедить его, проводя пальцем по складке между его нахмуренными бровями.

Теоден перехватил мою руку и прижал её к своей груди.

– Как ты собираешься ехать в Терезию с привязкой? Сейчас она на Кайросе, но её нужно будет перенести либо на твои земли, либо на человека, который будет за тебя отвечать – отца, мужа, сюзерена или специально назначенного сюзереном. И я буду счастлив, если этим человеком стану я, как твой муж. Я смогу защитить тебя, позаботиться о тебе, даже если это защита… неважно, – он не закончил, но я и так поняла.

– Даже если это защита от самой себя? Ты это хотел сказать? Вот в этом и проблема, Тео. Одна из многих, – я попыталась отстраниться, но он не позволил. Притянул меня ближе и вновь впился в мои губы поцелуем.

Замычала, протестуя, пытаясь оттолкнуть его, объяснить, что вопрос с привязкой я уже почти решила. Но это оказалось ненужным – он сам отпустил меня, когда в дверь постучали.

– Ваша Светлость! – раздался громкий голос Бримсби за дверью. – У нас новости о миледи Муради!

***

Храм Первородной в Калдерре был самым богатым на Севере, и я оказалась здесь уже во второй раз за неделю. Подумать только – прошло менее семи дней, а казалось, будто минула целая жизнь.

В чем-то Тео был прав: вопрос привязки после моего развода станет остриём. Это два разных ритуала, но кто-нибудь обязательно напомнит об этом храму – в этом я не сомневалась. Сама я не решалась обсуждать привязку с Орденом, боясь, что они вообще откажутся расторгнуть брак.

Сидеть сложа руки было бы непростительно, поэтому ещё несколько дней назад я поговорила с Кайросом. Именно на нем сейчас держалась привязка. Если никто ничего не скажет, так оно и останется, а мы сможем вместе отправиться в Синюю Трясину, чтобы перенести её туда. А уже потом решать что-то с моим сюзереном – Его Величеством.

Вот только… какой смысл Кайросу мне помогать? После всего, что случилось, я сомневалась, что он не станет вставлять мне палки в колёса, особенно теперь, когда след Лилеаны был утерян.

Её вещи нашли в Силвердауне, на самой границе с севером. Сначала все решили, что она утонула, но затем на другом берегу обнаружили женские следы, а позже – и её ботинки.

Барон Муради был безутешен. У него было всего двое детей – наследник и красавица-дочь, поздний ребёнок, любимица семьи, балованная всеми. У матери Лилеаны, баронессы Муради, от горя и вовсе начались проблемы с сердцем.

Когда любовница моего мужа связалась с Гарвином Дрейгорном? Кто из них сильнее повлиял на другого? Где они теперь? Быть может, на севере, там, где по слухам, процветает даже торговля рабами – варварство для развитых королевств вроде Терезии или Ксин'теры.

Ответов у меня не было. У Кайроса – тоже. Но у него была уверенность, что Лилеана не беременна и сбежала именно поэтому. Он утверждал, что за последние месяцы связь у них была всего один раз и что тот случай закончился «не так, что рождаются дети». По его словам, она знала, что её отправят в Обитель Первородной на Скорбном Хребте через несколько месяцев, когда выяснится, что она не ждёт ребёнка.

– Я буду платить вам триста золотых в месяц в течение следующего года. Знаю, у вас немалые долги, и эти деньги будут для вас спасением, – твёрдо сказала я Кайросу. Давить на честь или надеяться, что он поможет мне бескорыстно, было бы глупо.

– Талира, нам не обязательно разводиться. Мы можем начать всё с чистого листа. Теперь тебя никто не сможет обидеть, – сказал он.

– Не вашими стараниями, – я ядовито усмехнулась, напоминая ему в очередной раз, что он ни разу мне не помог, отказал даже в тех малых правах, что полагались мне как его жене. – Я также могу замолвить за вас слово лорду Тугриму…

В глазах Кайроса загорелся азартный огонёк. Мой муж был дельцом, мечтал о карьере... Тур делегации шёл для него не слишком удачно, и к завершению тура, что случится совсем скоро, дела камергера Его Величества станут ещё хуже.

– Не всё измеряется деньгами. Я хочу восстановить наши отношения. Я был глупцом, что не разглядел тебя раньше. Я хочу дать тебе ту жизнь, которой ты заслуживаешь.

– Кайрос, – решительно прервала я его. – Мне нравится другой мужчина. Я хочу быть свободной. Я не вижу нас вместе, – мой голос был холодным, отстраненным. Я надеялась, что он поймет, что означают мои слова.

Никакого будущего у нас нет.

Мой все-еще-муж очень долго молчал, а потом отвернулся. Не хотел, чтобы я видела его эмоции? Его руки сжались в кулаки, и вся его фигура выдавала напряжение.

Интересно, хоть раз в жизни его отвергали? Хоть раз предпочитали ему другого мужчину?

Когда Кайрос обернулся, его красивое лицо было совершенно безэмоциональным. Он взял себя в руки.

– Хорошо. Триста золотых в месяц, – произнёс он тогда ровным голосом.

А сегодня я стояла перед тяжёлыми резными дверями храма Первородной, что гордо возвышался на холме в центре города. Металлические украшения в виде строгих геометрических узоров поблёскивали на тёмной древесине, а на вершине треугольной крыши сияло искусно выкованное медное солнце в круге. Слюдовые витражные окна играли разноцветными бликами на каменных ступенях, ведущих к входу.

Около дверей толпились стражники, сопровождая большую группу аристократов. Больше всего меня напрягало присутствие моего отца, графа Икариона Керьи, с семьёй. Я почти не сомневалась, что он поднимет вопрос привязки.

Теоден тоже был здесь, и его взгляд я понять не могла. В нём было слишком много всего: раздражение, сожаление, скрытая злость, но вместе с тем – некое… нетерпение?