Текст книги "Баронесса. Эхо забытой цивилизации (СИ)"

Автор книги: Дарья Верескова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 39 страниц)

Что?

– А если бы я выглядела так, как раньше?

Глупый вопрос, который ничего не значил. То, что он не видел во мне человека, коллегу, с кем можно было бы работать на равных, – это задевало больше всего. Оказывается, в глубине души я всё ещё хотела что-то ему доказать, но единственная причина, по которой он общался со мной – это желание затащить меня в постель. Он не видел во мне… меня. Даже после того, как узнал лучше.

– Талира, зачем ты это делаешь с собой? Я готов предложить тебе… всё. Что ещё тебе нужно?! – рявкнул он, явно не желая проговаривать вслух, что та «больная» я, что была в прошлом, его не привлекала и он скорее всего не уделил бы мне и минуты.

Я делаю это с собой?!

– Кажется, вы забыли спросить, нужно ли мне это всё. Моя личная жизнь вас не касается, как и дела семьи д’Арлейн. У меня свои планы на будущее, и они не совпадают с тем, что вы описали, – резко ответила я, вскинув голову.

Возможно, я реагировала слишком эмоционально, но мною двигали обида и разочарование, настолько сильные, что хотелось швырнуть что-нибудь в этого… ургова герцога.

Его Светлости явно не понравилось моё заявление о том, что моя личная жизнь его не касается – его глаза потемнели, а снисходительная жалость сменилась гневом.

– Правда? – ядовито ухмыльнулся он. – И какие у тебя планы? Включают ли они короля? Обитель Первородной на Скорбном Хребте? Мне действительно интересно. Ты не знаешь ни слухов, которые о тебе ходят, ни планов короля. Даже если ты каким-то чудом сумеешь добиться развода, теперь, когда твоя магия пробудилась, Его Величество найдёт способ выдать тебя замуж за того, кто будет ему выгоден.

С каждым его словом я ощущала, как меня загоняют в ловушку – словами, действиями. Даже его массивная фигура подавляла меня. Он говорил что хочет меня, но просто пугал меня, своими возможностями.

Как он там сказал?

Взамен я буду его?

– Знаете, чего я не понимаю? Если я вам… нравлюсь, – произносить это было тяжело и неловко, – почему вы не пытались ухаживать за мной… Помочь с разводом, а потом ухаживать, как это бывает обычно?

Опыт в отношениях у меня, конечно, был минимальный, особенно в том, как это принято в высшем свете. Но в мыслях я представляла себе долгие ухаживания, неловкие намёки, тихую надежду и сомнения – полную противоположность тому… что произошло между мной и Его Светлостью.

Мужчина низко рассмеялся, на секунду прикрыв глаза, а когда открыл, в них вновь появилось некое... снисхождение?

К Урго его снисхождение!

– Ты же не такая, Талира, ты другая. С тобой можно общаться по делу, сразу переходя к сути. Ты выбрала правду. Я не собираюсь ждать, птичка, даже лишнего дня.

Значит, за мной можно не ухаживать?

Плевать, ничто из этого не имеет значения. Моя обида и боль от осознания, что все это время он лишь решал для себя, когда и как предложить мне эту «сделку», в которой ценой было моё тело, в то время как я, как дура, гордо пыталась доказать ему что-то, были настолько велики, что я едва ли могла адекватно реагировать на происходящее.

В голове раз за разом билось одно – меня просто хотят купить, предварительно убедив что выбора у меня нет.

Опять…

– Меня не интересует ваше предложение, – холодно ответила я, с трудом сдерживая ругательства. – Перестаньте называть меня по имени и покиньте мою землю. Немедленно.

Услышав это, мужчина сделал несколько резких шагов ко мне и схватил за плечо. Я сразу подняла голову, не желая терять зрительный контакт, и утонула в его тёмном, мрачном взгляде.

О чём он думал сейчас? Хотела бы я знать.

– Ты говоришь мне «нет»? – спросил он низким, хриплым, злым шёпотом. На его виске билась жилка.

Я кивнула:

– Ваше предложение просто оскорбительно, оно сравнивает меня с падшей женщиной. Я не буду изменять своему мужу. И даже если мне удастся развестись, я хочу выбирать своего мужчину сама.

Тихий смех был мне ответом:

– Я уже говорил тебе: тебе не дадут выбирать, Талира. Подумай, от чего ты отказываешься. Я поддержу тебя во всём, тебе больше не придётся быть одной против целого мира… – горячий шёпот обжёг мою кожу, когда он склонился ещё ближе. Его рука крепко сжимала моё плечо; пальцы мужчины слегка дрожали, но он удерживал себя в рамках..

– Вы и так обещали относиться к нам честно, как к другим торговцам, взамен на то, что я спасла вам жизнь, – ответила я, не позволяя себе отвести взгляд.

Казалось, между нами разворачивалась невидимая борьба. Теоден Дрейгорн отчаянно пытался продавить мою защиту, а я держалась на одном упрямстве – на самом деле его слова ужасно пугали меня.

– Кроме соли, твоё производство недостаточно объёмное и устойчивое, – сказал он.

Это означало, что у нас не будет разрешения на большие продажи? И про стекло я теперь тоже могу забыть…

– Понятно, – горько усмехнулась я. – Моё решение остаётся неизменным, Ваша Светлость. Ваше предложение меня не интересует, – мы стояли слишком близко, гораздо ближе, чем позволяли приличия, хотя, о каких приличиях еще можно было говорить?

– Ты же понимаешь, что я могу просто отозвать признание твоей дороги и полностью запретить тебе торговлю? – он явно не хотел этого говорить, я видела это по его выражению лица. Но он словно не мог отпустить меня, всё ещё держал за плечо, его прикосновение прожигало меня, даже через одежду.

Неужели он действительно думал, что я соглашусь?

– Тогда сделайте это! – не выдержала я и рявкнула. – Хватит просто пугать меня, вселять неуверенность! Вперёд, отзовите признание дороги, запретите торговлю полностью – мой ургов муж уже сделал это! Потому что знаете что? Я окажусь в ловушке, и ради своей земли, ради своих людей, я готова на многое...

Он резко выдохнул, сжав моё плечо до боли, но тут же опомнился, схватил меня второй рукой и начал медленно гладить, как будто я была напуганным зверьком, которого нужно было успокоить. В его глазах появилась нежность, которая буквально выворачивала меня наизнанку. Я не понимала, как человек мог прикасаться и смотреть так мягко и нежно, и при этом говорить столь ужасные вещи.

– Ты даже не представляешь, насколько я близок к этому решению. И ты...

– Я соглашусь, – вырвалось у меня. – Буду ненавидеть вас всю свою жизнь, но соглашусь. Я переживу это. Вы будете не первым мужчиной, который купил меня, лишив выбора.

Договорить я не успела. Как только я это произнесла, герцог резко отстранился и быстро вышел, громко хлопнув дверью. А я сползла на пол, потеряв все силы, только сейчас осознав, что давно уже дрожала.

***

Хандрила я недолго – напротив, поведение Теодена Дрейгорна вызвало во мне еще большее желание доказать, что даже без его помощи я могу достичь того, чего хочу. В частности, я собиралась найти другое место для добычи песка, пусть это будет и намного сложнее. Я подозревала, что если мне удастся наладить производство стекла, слухи об этом разлетятся далеко за пределы Синей Трясины, и к нам начнут приезжать со всех уголков Ксин'теры.

И продавать я буду дорого.

Во всём остальном герцог, к сожалению, был прав – наши технологии слишком легко повторить, и я заметила, что подобную, хотя и более простую, мебель уже начали производить столяры Калдерры, вызывая во мне глухую злость. Вдобавок, все мои запросы на объёмные продажи, кроме соли, были немедленно отклонены.

Я даже видела в этом некую логику – маленькие объемы, нерегулярные поставки, потому что я занималась этим не сама. По крайней мере, герцог не закрыл мне торговлю полностью.

Строительство стекольной мастерской было завершено, и я сосредоточила все усилия на строительстве поместья – вдруг кто-то из людей короля или терезийцев действительно окажется в Синей Трясине, узнав о нашей дороге? Поместье будет состоять из трёх больших зданий и конюшни, но я оставила место и для других построек, на всякий случай. Главным отличием поместья от других зданий в Синей Трясины было наличие простейших систем водоснабжения и канализации.

Одновременно с этим я отправила скаутов – молодых ребят, даже младше Кири – искать место для потенциального карьера и привозить образцы песка. Все они жили в Рейнлете, который, как и Тиховодье до этого, постепенно становился продолжением Синей Трясины, потому что такой заработок они нигде больше не найдут.

Тому, кто сможет обнаружить песок нужного мне качества, я обещала щедрую награду.

Деньги у нас всё ещё были, в достаточном количестве – благодаря платной дороге. Дороге, которая все еще была признана критически важной, милостью Его Светлости, который мог передумать в любой момент, если решит заманить меня в ловушку.

В любой момент.

Может, он делал это прямо сейчас.

Если дорога закроется, сколько продержится Синяя Трясина? Когда люди начнут уезжать? А что будет с теми, кто останется, с теми, кому я не смогу больше платить?

Через полторы недели мне улыбнулась удача – песок, который я искала, обнаружили на землях графа ан Дорна, и я сразу же написала прошение о аренде земли. Предложила разумную цену, чтобы не вызывать подозрений, и честно указала, что собираюсь добывать песок.

Ответ поразил меня до глубины души.

«Уважаемая миледи д'Арлейн,

Примите наши почтения и благодарность за столь щедрое предложение касательно земли под добычу песка. Мы с радостью готовы рассмотреть ваше прошение, но, как верные соседи герцога Дрейгорна, обязаны чтить его волю. Синяя Трясина находится под его особым вниманием, и Его Светлость выразил желание во всём поддерживать этот быстро развивающийся уголок королевства, попросив лично решать любые вопросы, касающиеся вашей земли.

Посему, если миледи представит нам письменное согласие от герцога, мы с великой радостью уступим вам землю за половину предложенной цены. Да пребудет с вами благословение Первородной.

С уважением,

Помощник Его Сиятельства Изурга ан Дорна, Гайори.»

– Ургов… герцог, – сквозь зубы прошипела я, не сдержавшись.

Думала ли я о Теодене Дрейгорне?

Да.

Каждый день.

Иногда меня переполнял гнев за его поведение в моём доме, за то, что он вел себя тогда как хозяин – и этих земель, и, казалось, даже меня. Вдобавок, я много часов провела в страхе, что он закроет нашу дорогу одним движением пера – ведь он ещё тогда сказал, что близок к этому.

И часто, очень часто, я злилась на него, и ещё больше – на себя, за то, что позволила тем пьяным поцелуям случиться. За то, что продолжала вспоминать эти поцелуи, нежные прикосновения. В основном сгорая от гнева, но иногда потому, что не могла забыть, насколько приятно мне было в тот момент, я помнила реакцию своего тела и проклинала ее.

Он продолжал, даже сейчас, создавать для меня условия, при которых я сама должна была бы прийти к нему и просить помощи…

Если герцог сообщил всем землевладельцам в пределах герцогства, что без его разрешения я не могу вести дела, значит, надежды добыть песок поблизости больше нет.

Но я была готова к этому.

Да, герцог главенствует на севере Ксин'теры, но он не указ другим феодалам такого же уровня. Поэтому я направила скаутов в земли герцога Юcтариона, к западу от владений Дрейгорна.

Сдаваться нельзя. Теоден Дрейгорн не может контролировать всех и, даже не представляет себе степени моего упрямства.

Я настолько была поглощена идеей наладить производство стекла без его помощи, что не замечала почти ничего вокруг – ни слухов, что в баронство прибыл помощник моего мужа, ни того, что делегация уже через несколько месяцев приблизится к этим землям.

И полным удивлением для меня стало письмо от Ордена Первородной.

Они... нашли следы того, что я торговала предметами с проклятых земель.

Глава 23. Кайрос д'Арлейн. Делегация

Сегодня Кайрос проснулся один.

Иногда Лилеана оставалась с ним на ночь, но лишь тогда, когда удавалось сделать это незаметно. Сейчас они находились в древнем поместье герцога Юстариона, и вскоре, через несколько месяцев, должны были оказаться у его баронства и в герцогстве Дрейгмор.

На душе было неспокойно. Король, чьи сомнения казались раньше паранойей, оказался прав – независимые северные территории действительно объединились под властью нового, молодого лидера, который возник как будто из ниоткуда.

Его называли Наследником Севера, но за этим титулом не стояло никаких подробностей о его личности или прошлом. Набеги на пограничные деревни продолжались, и последний из них был уже совсем близок к его землям и землям герцога Дрейгорн.

Его Величество отчаянно стремился заключить союз с Терезией, надеясь на их военную мощь, и писал Кайросу едва ли не каждые два дня. Однако камергер короля не знал, что еще можно сделать – без участия герцога Дрейгорна Эмиль Джеро откровенно скучал. Его не впечатляли ни древняя архитектура, ни оборонительные сооружения герцога Юстариона, ни богатые рынки столицы герцогства, лучшие в королевстве. Советника короля Терезии отталкивали улицы их лучших городов, а на показную роскошь он и вовсе не обращал внимания – его интересовало только содержание, а не внешняя оболочка.

Эмиль Джеро был уверен, что всё, что ему демонстрировали, можно найти и в соседних королевствах.

Ксин'тера для него ничем не выделялась.

Герцог Теоден Дрейгорн с самого начала вел себя так, будто был лучше их всех, на камергера короля и вовсе смотрел так, будто Кайрос не работал как проклятый, стремясь добиться нужных соглашений для Его Величества. При этом король Эделгард ценил герцога – настолько, что заявил, что сам лично приедет в герцогство для завершения тура.

Его Величество почтит своим присутствием замок герцога Дрейгорна, а не поместье своего помощника, барона д'Арлейн.

А тем временем делегация, за которую Кайрос, наряду с другими помощниками Его Величества, нес ответственность, превратилась в бесконечный праздник и балаган. Придворные дамы были в восторге от беспрерывного блеска балов, как и некоторые представители делегации из Терезии – как правило, те, кто ничего не решал.

– Милорд, вам письмо, – обратился к нему молодой слуга.

Кайрос резко открыл письмо, надеясь... В глубине души он каждый раз ждал, что письмо будет от Талиры.

Может, оправдывающееся, может, гневное, любое.

Но нет.

После того, как он обвинил её во лжи и избалованности, Талира не написала ни слова, будто её совсем не волновало мнение мужа.

И это почему-то безумно его задевало.

Раньше он полагал, что Талира, возможно, не умела ни писать, ни читать, даже после того как матушка нашла для нее наставника. Иначе почему она не писала, не требовала украшений, не просила большего содержания? Кайрос, конечно, понимал, что по сравнению с женами его друзей Тали жила очень скромно. Он не подарил ей ни единого подарка, но все они жили скромно, пока он не закроет дыру в бюджете, которую сам же и создал, заплатив за Талиру.

Объяснить это ей? Какая нелепость! Даже его матушка не понимала необходимости временной экономии, как же необразованная дикарка могла бы понять это?

Поэтому он даже не пытался.

Письмо оказалось не от Талиры, а от его ближайшего помощника, который отправился разбирался с делами в баронстве, по указанию Кайроса.

«Ваша Милость,

Земли д'Арлейн готовятся к приему делегации, как и запланировано. Ваша матушка активно помогает и даже открыла для меня баронское крыло.

Старостам всех поселений даны строгие указания – держать поселения в чистоте, починить покосившиеся постройки, убрать больных с дорог во время проезда и визита делегации.

Я осмотрел ближайшие восемь деревень – на восстановление всех ветхих построек, дорог и постройку декораций потребуется более двухсот золотых.»

Кайрос поморщился, увидев эту сумму – у него не было таких средств. В этом месяце он мог выделить не более ста, может, ста двадцати золотых. Однако нельзя было ударить в грязь лицом перед королём и делегацией, особенно зная, что его будут сравнивать с герцогом Дрейгорном.

Что-то ещё задело его в этом письме, но он не мог до конца осмыслить это, вчитываясь в продолжение.

«Вчера я проехал по платной дороге вашей жены и должен признать, был поражён. Там раскинулся целый поселок: красивая мощёная площадь с несколькими торговыми лавками, множество мастерских. Внутрь меня не пустили – дорога патрулируется людьми герцога, а вашей жены на месте не оказалось, хоть я и просил аудиенции. Поэтому подтвердить изменения в её здоровье не могу. Все дома в поселке очень чудны – стоят на толстых палках, высоко над землёй. Думаю, теперь их точно не затопит, если, конечно, они выстоят, в чём я не вполне уверен.

Но больше всего поразила сама дорога – миледи явно вложила в неё немалые средства. Где только нашла таких мастеров? Другой дорогой в Калдерру сейчас почти никто не пользуется, а эта, пожалуй, лучшая во всём королевстве. Не знаю, насколько дорога впечатлит Терезийцев, но если вам представится возможность, попросите этот участок у вашей жены или найдите способ выдать его за свой и проведите по нему делегацию.»

Кайрос закрыл письмо, нахмурившись. После отчёта лорда Пэпина он ждал подтверждения, что в Талире могла пробудиться магия её отца, но ответы его людей оставались неоднозначными – кто-то утверждал, что его жена чудо как хороша, а другие, например старосты Тиховодья и Рейнлета, говорили, что она всё ещё худа и бледна. В любом случае, Талира оказалась куда более стойкой, чем он ожидал. Лишившись права на торговлю в баронстве, она не вернулась под покровительство его матери, как он предполагал. Вместо этого, добившись признания своей дороги, Талира сделала так, что Кайрос теперь не мог закрыть доступ в Синюю Трясину.

А теперь там и вовсе образовалось целое поселение, преданное ей и считающее её своей хозяйкой.

Откуда только всё взялось?

В прочность этих чудных домов на толстых палках Кайрос не особенно верил – интересная идея, но ведь они скоро разрушатся. Наверняка люди боятся заходить в эти дома, ступают осторожно. Вести делегацию по этой дороге рискованно – вдруг кто-то захочет войти внутрь, и случится несчастье.

Но впервые Кайрос задумался о том, что Синяя Трясина, возможно, не была столь бесполезна. Там и соль добывали, и путь до Калдерры сократили. А Талира, та, кого он стыдился вывезти на люди, сумела найти и использовать все эти достоинства.

– Любимый... – рядом раздался тихий шепот Лилеаны, и красавица подошла к Кайросу, покачивая бедрами.

Во время тура делегации миледи Муради по-настоящему расцвела: здесь использовались все её сильные стороны. Она была идеальной собеседницей – не слишком умной, но готовой восхищаться и громко охать при виде достижений сильных мира сего.

Ее слабость и женственность привлекали многих мужчин, но она видела только его. И Кайрос… в итоге не смог устоять перед ней, несмотря на обещание, которое дал сам себе после скандала у виконта Гримсби.

Тур не продлится вечно, решил он, и продолжение их связи никак не скажется на нем, если быть осторожным. Очень осторожным.

Какой мужчина осмелится упрекнуть его? Столько месяцев вдали от жены – как он мог сдержаться? Остальные помощники короля привезли с собой своих жен, а Кайрос был совершенно один.

Однако в этом туре… Лилеана начала его утомлять.

– Не сейчас, Лилеана, – покачал он головой. – Я должен срочно увидеть лорда Тугрима.

– Но...

– Я поговорю с тобой чуть позже. Прости, мне нужно идти, – его голос смягчился, он не желал начинать новый конфликт с любовницей.

Его глубоко задевало то, что Талира ничего не писала ему, хотя могла бы. Он постоянно думал об этом, даже тогда, когда Лилеана отдавала ему всю себя, совершенно не понимая, что иногда у него просто не было на неё времени.

Лилеана, видя это, горела от ярости. Почему она должна соглашаться на меньшее? Она выбрала Кайроса, они идеально подходили друг другу и были так счастливы.

Так почему же он начал отдаляться?

Она бросила все силы на то, чтобы все вокруг считали Талиру грубой, жестокой женщиной. Слухи о скандале на свадьбе виконта распространились быстро, но как могли винить в этом Лилеану, такую невинную и безупречную? Очевидно, виновата была другая – та, кто завидует миледи Муради.

А глупышка Ариадна сделала всё, чтобы окончательно очистить имя Лилеаны... хотя на деле все мужчины всё равно считали её любовницей Кайроса. Никто из них не женился бы на Лилеане. Единственным её шансом оставался сам Кайрос или кто-то очень далёкий от двора, тот, до кого ещё не дошли слухи. Но такой простак не подходил первой красавице двора, девушке, мечтавшей провести всю жизнь во дворце короля.

Так что Лилеана готова была пойти на всё, чтобы заполучить красавца-камергера.

Всё.

– Ты слышала? Сегодня прибыл сын барона Марлоу! – к ней подскочила Ариадна, но миледи Муради не интересовал Эйдриг Марлоу. Всё, о чём она могла думать, – это как избавиться от жены Кайроса.

Почему он не поймёт, что её можно просто сдать в обитель Первородной? Найти подходящий повод, и развод будет неминуем.

Лилеана станет для него идеальной партией. Всё шло так хорошо, что же случилось с Кайросом?!

– Я думала, ты хотела замуж за герцога Дрейгорна?

– Конечно! Но Эйдриг... он очень хороший. Я знала его с самого детства, – растерянно пробормотала Ариадна, но тут же подняла голову. – Но я заслуживаю лучшего, а Марлоу даже беднее нас!

Тем не менее, весь остаток дня Ариадна крутилась рядом с молодым человеком, желая, чтобы он обратил на нее внимание. И тот был вежлив, конечно, но не более того, большую часть времени он проводил с Белизаром, сыном графа ан Дорн, и другими соседями.

– Отец отказывается приезжать. Готовится к визиту делегации, как проклятый, – жаловался Белизар. – Герцог Дрейгорн тоже почему-то не собирается возвращаться, хотя лорд Тугрим просил его об этом несколько раз. Нам всем нужно выглядеть достойно на фоне Дрейгорна.

Краем глаза Лилеана заметила, как к своим друзьям приближался Кайрос, и еле удержалась от того, чтобы подойти.

Нет.

Ей нужно держаться.

Она слишком погрузилась в свои чувства к нему. Лучше начать флиртовать с другим мужчиной – тогда Кайрос наверняка приревнует и сам придёт к ней.

Звонкий смех, тонкие женские пальцы, игравшие с локонами волос – Лилеана старалась быть воплощением очарования, почти не слушая, что говорил её собеседник.

Не выдержав, в какой-то момент она прошла мимо Кайроса и его окружения, но, услышав, о чём они говорили, едва не уронила кружку с вином, которую держала в руке.

– Да нет же, миледи Талира совсем не больная, – отвечал Эйдриг Марлоу, удивлённо осматривая окружавших его мужчин, среди которых был и Кайрос.

Кайрос, который казался болезненно заинтересованным.

– Она очень прямолинейная и упрямая, но точно не дикарка. А даже если бы и была, с такой внешностью, как у неё, это было бы простительно. Почему ты не приглашаешь свою жену сюда, Кайрос? Она точно не хуже первых красавиц Ксин'теры.