Текст книги "Баронесса. Эхо забытой цивилизации (СИ)"

Автор книги: Дарья Верескова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Нет! Талира, это даже не обсуждается. Вы не пойдёте туда ради каких-то незнакомцев. К тому же мы не знаем, живы ли они вообще.

Мне тоже не было дела до двух странников, оказавшихся у границы проклятых земель. Но я не прощу себя, если хотя бы не попробую их спасти – опасности для меня не существовало. К тому же…

Если они умрут, запах разложившихся тел распространится по всей округе, и с дороги в Синюю Трясину можно будет увидеть тело одного из них. Такого я для своей земли точно не хочу, тем более, они оба могли быть еще живы, пусть и не шевелились.

– Что случилось? Миледи, Ронан, я слышал взрыв, – со стороны солеварни подошёл Сирил.

– Кто-то попал в ловушку в проклятых землях, а перед этим сбросил второго с лошади, – объяснил Ронан. – Кажется, он пытался избавиться от уби… Миледи!

Пока Ронан говорил с Сирилом, я уже пересекла границу, двигаясь по тому же пути, что и всадник до этого. Я знала, что здесь безопасно. Теперь, когда Сирил здесь, он подтвердит Ордену, что я перешла границу только для того, чтобы спасти пострадавших – такое случалось и раньше и Орден не наказывал за это.

Я проверила пульс у всадника, который подорвался. Он был худым, невысоким, с лысеющей головой – на вид средних лет. Лежал лицом вниз, и я не рискнула его переворачивать – под ним уже скопилась большая лужа крови.

– Он мёртв. Принесите верёвки, мы вытащим его тело, – попросила я. – Ронан, вернись назад!

Стражник уже шагнул вперёд, пытаясь вернуть меня или помочь, и от страха за него у меня сжалось сердце.

– Что происходит? – к нам подошёл Кири со стороны дороги. – Миледи, что вы…?

– Все стойте за границей! Принесите верёвки, мы вытащим его тело! – раздражённо крикнула я. Мне дико надоело что меня никто не слушает. – Это приказ!

Кири, недовольно посмотрев на Сирила и Ронана, метнулся за верёвками, а я медленно двинулась к другому телу.

Тот, кого сбросили с лошади, являлся полной противоположностью всаднику – это был огромный, высокий мужчина, лежавший лицом вниз.

Но в отличие от всадника, он был жив.

У мужчины было серьёзное ранение в шею – грубое, грязное, из которого медленно вытекала кровь.

– Этот жив! Где мои верёвки?

– Талира, дайте я подойду и помогу… – начал Ронан.

– Нет! Просто принесите верёвки. Нет смысла рисковать всем, – отрезала я.

Кири вернулся с верёвками и с Ярой, которая тут же бросилась ко мне.

– Ещё хоть один шаг – и я сама всех вас побью! – рявкнула я.

Привязав ноги раненого, я кинула концы веревок остальным, чтобы они вытянули его в безопасную зону.

– Только действуйте очень осторожно, он серьёзно ранен. Тяните там, где трава примята – там нет ловушек.

Когда мужчины вытащили раненого, я вернулась к мёртвому вседнику и начала привязывать его ноги, осматривая следы взрыва. Везде были разбросаны мелкие металлические осколки, которые и убили всадника, и лишь чудом только слегка задели лошадь.

Прикасаться к мёртвому было… ужасно.

В горле застрял комок, а на сердце ныло от тяжести.

Этот человек, скорее всего, был убийцей. Он привёз второго, с колотым ранением в шею, и бросил его здесь умирать. Даже если бы раненый пришёл в себя, он вскоре подорвался бы на мине, не успев никуда уйти.

Но, как бы я ни старалась повторять себе это, руки дрожали от мысли, что человек под ними больше не сделает вдох, не откроет глаза, не двинется. Что у него, наверное, были родные.

– Всё, – тихо сказала я, закончив привязывать верёвки. – Тяните.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось принять горячую ванну, отмыть руки от крови мёртвого и тереть себя жёсткой мочалкой, сильно, до боли. Но сначала нужно было оказать первую помощь тому, кто ещё был жив.

Рана у него очень серьёзная, но, кто знает, может, его можно спасти?

Когда я вернулась на безопасную территорию, меня встретили испуганные, бледные лица.

Слишком испуганные.

Ронан и вовсе, совсем не обращал на меня внимания – он был полностью сосредоточен на раненом.

– Что случилось?

– Тали... – Яра с широко раскрытыми глазами смотрела то на меня, то на раненого мужчину.

– Он тяжело ранен. Нужно немедленно отнести его в дом и оказать первую помощь, – твёрдо сказала я.

– Тали, нет... Посмотри. Это герцог Дрейгорн.

***

Ронан не верил, что мы сможем спасти герцога, и немедленно отправился искать врача в Калдерре. Перевозить своего господина он не решился – у того началось заражение, лихорадка, рана выглядела воспалённой и ужасной.

Каково же было удивление стражника, когда, вернувшись, он обнаружил, что Теоден Дрейгорн спит, жар немного спал, рана была очищена, и я даже зашила её. Слава Первородной, дыхательные пути, судя по всему, не были задеты. Я наложила давящую повязку прямо при Ронане и категорически отказалась пускать «целителя», который сразу заговорил о кровопускании.

Ронан не знал, что я использовала на герцоге препараты из своего схрона – антибиотики, гемостатические средства, и даже ввела стероиды, чтобы уменьшить воспаление в ране. Теперь, когда я могла читать названия лекарств, я справлялась лучше, чем большинство целителей в королевстве. За исключением, разве что, магов-целителей, но они все служат королю.

Удивительно, но герцог быстро шёл на поправку, несмотря на серьёзность ранения и кровопотерю. Я не знала, когда и кто его ранил, но тот, кто сбросил его с лошади был мёртв и уже ничего не расскажет.

Одно было ясно – этот человек пытался избавиться от одного из самых могущественных людей королевства.

Ронан решил, что даже если герцогу станет лучше, отправлять его назад в герцогство, пока он не пришёл в себя, нельзя. Скорее всего на Теодена Дрейгорна напали его же люди – герцог исчез прямо из своего городского дома.

А спустя десять часов после исчезновения мы нашли его на проклятой земле с ножевым ранением в шею.

В итоге, следующие два дня я сама присматривала за Его Светлостью. Ронан настоял на том, чтобы не распространяться о его состоянии даже среди тех, кто уже знал, что он здесь.

Он не доверял никому, кроме меня.

Остальным было велено молчать, а мужчину спрятали в покоях рядом с моими. Когда жар окончательно спадёт, и герцог придёт в себя, он сам решит, что делать. Возможно, его пропажа заставит убийц поверить, что они достигли своей цели, и тогда они себя проявят.

Ночью у Его Светлости снова поднялась температура, хотя днём его бросало в озноб. К счастью, такие приступы случались всё реже, но сейчас нужно было обтереть его прохладной водой, охладить.

Тело мужчины было… огромным, несколько дней без еды не сильно его ослабили. Даже его шея была массивной, возможно, именно это и спасло ему жизнь.

Я начала обтирать его прохладной тканью, с трудом поднимая тяжёлые руки. Как мужчины вообще смогли доставить его сюда? Аккуратно протёрла кожу между пальцами, затем перешла к шее и широкой груди, покрытой тёмными волосами, а после – к ногам.

В первый день я очень смущалась обтирать его, но сейчас привыкла, делала это быстро и методично.

На герцоге были льняные брэ, и я почти не касалась кожи под ними. Закончив с ногами, перешла к животу, который тоже был покрыт лёгким слоем волос, и немного залезла под завязки – это место, вероятно, потеет сильнее всего.

В этот момент я заметила, что живот под моими руками был напряжён. И то, что под брэ… тоже.

Обернувшись, я встретилась взглядом с его тёмными, полными напряжения глазами. Теоден Дрейгорн даже не моргал, настолько пристально он смотрел на меня. От неожиданности я дёрнулась, попыталась отступить, но не смогла – его стальная хватка сомкнулась на моём запястье, вызывая резкую боль.

– Немедленно отпустите, – прошипела я, дёрнув руку.

Но вместо того, чтобы послушать, мужчина начал приподниматься на локте. Его шея и грудь напряглись, и меня охватил отдаленный страх – я понимала, что физически намного слабее этого огромного человека, даже сейчас.

Однако сейчас куда больше меня волновало другое.

– Нет, лежите! – рявкнула я. – Треклятый Урго, не двигайтесь, у вас рана на шее, она может открыться!

Глава 17. Теоден Дрейгорн. Пробуждение

– Как он? – спросил незнакомый мужской голос.

– Намного лучше, – ответил всё тот же низкий женский голос, словно ножом проходясь по нервам Теодена. – Я наблюдала за ним всю ночь, его состояние стабилизируется.

Этот необычный голос цеплял его сознание, несмотря на жар, терзающий тело. Он жаждал увидеть обладательницу этого голоса, но всё, что ему оставалось, – лишь чувствовать её прикосновения.

Чувствовать, как прохладные, шершавые пальцы касаются его груди, живота, рук, шеи. Эти прикосновения не были нежными. Наоборот, женщина выполняла свою работу почти механически, как будто ухаживала не за герцогом Дрейгорном, а за простым крестьянином. Она постоянно поила его свежей водой и каким-то бульоном.

Слышать её хрипловатый голос, ощущать прикосновения, но не видеть её лица, не говорить с ней, не иметь возможности приказать быть нежнее, принести воды или помочь ему лечь удобнее – всё это выводило Теодена из себя. Желание увидеть её или хотя бы прикоснуться было таким сильным, что он постоянно пытался двигаться, но тут же впадал в беспамятство, сгорая в горячке.

А после её голос, или голос того мужчины вытаскивал его обратно в реальность. И каждый раз это пробуждало в нём ещё больше гнева – из-за неспособности контролировать ситуацию.

Теоден не мог поверить что оказался в такой ситуации.

Когда герцог наконец-то открыл глаза, ему показалось, что прошла вечность. Однако, судя по тому, что его тело не слишком исхудало, это было неправдой. Несколько секунд ушло на то, чтобы восстановить в памяти события последних дней.

Бьянка... он был с Бьянкой, когда под его рукой оказался кубок с вином. А дальше – пустота. Наверняка в вино добавили какую-то усыпляющую настойку.

Но что произошло потом? Как он оказался здесь? И кто эта женщина?

Она стояла к нему спиной и точно не была Бьянкой.

Мысли хаотично метались в голове Теодена, но было и то, что удерживало его в реальности, не давало думать о том, что с ним случилось. Прикосновения – к животу и чуть ниже.

Тело герцога пробудилось ото сна.

Он ощутил все естественные потребности разом, одновременно, включая и то, что обычно случается с мужчинами по утрам. А целительница, стоявшая к нему спиной, заметила это. Она резко обернулась.

Увидев его взгляд, девушка отшатнулась, и Теоден сам поразился своей реакцией – словно он не пролежал в горячке последние дни. Он резко схватил её за руку, не давая ей отступить, пристально изучая.

Необходимо было признать, он сразу же простил юную целительницу за неуважительное поведение и небрежную работу.

– Немедленно отпустите, – потребовала она практически приказным тоном.

Но он почти не обратил на это внимания.

Это ее необычный голос преследовал его в бреду, будоражил воображение, это она ухаживала за ним.

Самая необычная и яркая женщина, которую он когда-либо видел.

Стоило ей обернуться, как Теоден сразу понял: она будет принадлежать ему.

Мысли в его голове были совершенно неуместными, с учетом его состояния.

Как она вообще может жить с такой внешностью?

На нее же невозможно не смотреть.

Нет, не так.

На неё невозможно не пялиться.

Желая притянуть её ближе, рассмотреть, вдохнуть её запах, Теоден начал приподниматься на локте, как вдруг почувствовал резкую боль в голове и шее.

– Нет, лежите! – её невероятные синие глаза вспыхнули яростью, едва она заметила его движение. – Треклятый Урго, не двигайтесь! У вас рана на шее, она может открыться!

Второй рукой она неожиданно сильно толкнула его в плечо.

– Да кха… – герцог хотел возмутиться, но из горла вырвалось лишь невнятное бульканье, а боль в шее усилилась.

– Проклятие! Клянусь, то, что вы дожили до этого возраста – просто ургово чудо. Все мои старания насмарку! И даже не вздумайте говорить, по крайней мере несколько дней. Ране нужно время, чтобы зажить.

Мужчина не сопротивлялся, когда она уложила его обратно на подушки и снова наклонилась, внимательно изучая его рану, тихо ругаясь себе под нос.

Она явно была крестьянкой – при нем так даже конюхи не выражались.

Но какой крестьянкой…

Теперь, когда она возилась с его раной, он смог рассмотреть её ещё ближе и снова был поражён её яркой, редкой красотой. Девушка обладала самыми невероятными светло-золотистыми волосами – густыми, хоть и не слишком длинными. Теоден представил, как будет погружать руку в это великолепие, перебирать пряди, впиваясь в её сердитые пухлые губы. У целительницы были насыщенно-синие глаза, обрамлённые черными ресницами, и безупречная светло-розовая кожа.

– Перестаньте пялиться, – зло сказала девушка, встретив его взгляд.

Она смотрела прямо, почти вызывающе, и от этого ему захотелось заполучить её ещё больше. На границе сознания мелькнуло воспоминание о ком-то другом, но оно явно было незначительным, так как Теоден тут же отбросил эту мысль.

– Вы вообще слышите меня? Если не перестанете пялиться, я уйду и больше пальцем не прикоснусь к вашей ране, – в её голосе звучала угроза.

Герцог беззвучно хмыкнул и отвернулся, не потому что испугался её угрозы, а потому что не хотел сейчас лишаться её присутствия.

Понимает ли она, с кем разговаривает? Осознаёт ли, насколько он богат и влиятелен? Теоден был уверен – если бы она знала, кто он на самом деле, то вела бы себя куда скромнее, старалась угодить.

И в этот раз он был бы совсем не против этого.

Он издал хриплый звук и указал рукой на глиняную кружку а потом на дверь.

– Пить? – спросила она. Теоден покачал головой, совсем чуть-чуть, чтобы не причинить себе боли.

– Ночной горшок? – с пониманием спросила целительница, и он слегка кивнул.

Она принесла горшок, а он взглядом попросил её уйти. Герцог не желал, чтобы она видела его таким слабым, чтобы наблюдала за его жалкими попытками справить нужду лёжа, почти не имея возможности двигаться.

Кто осмелился напасть на него?

Нужно было срочно выздоравливать.

Теодену требовалась ванна, одежда и свежее постельное бельё. Он сомневался, что такая хрупкая девушка сможет поднять его и сменить постель, хотя мысль о том, как она пытается это сделать, вызвала у него неожиданное удовлетворение.

Он впервые осмотрел помещение, в котором оказался.

Комната была просторной и добротной. У стены стоял тяжёлый кованый сундук, до которого Теоден не мог дотянуться. Кровать, на которой он лежал, была крепкой, с толстым деревянным каркасом. Здесь даже были льняные простыни, которые, к сожалению, пропитались его потом… и не только. В комнате находилось несколько стульев, небольшой стол и ещё один стол, широкий, очень необычной формы. Спереди на нём были ручки, как у дверей.

Некоторые предметы мебели были ему незнакомы, и это усилило интерес мужчины. Это место явно принадлежит богатым, но лишённым стремления к излишней роскоши хозяевам: ровные деревянные стены, крепкие ставни, качественная мебель. Здесь было очень тепло, а через открытое окно виднелись верхушки деревьев – он находился на одном из верхних этажей.

Удивительно.

Где же он оказался? У кого-то из своих вассалов? Нужно будет щедро вознаградить хозяев. И кем являлась светловолосая целительница, кто ее привел?

Кем бы она ни была, он увезёт её отсюда. За любую сумму. Предоставит ей всё, что она захочет. Ей не придётся больше работать, и Теоден не сомневался, что как только она узнает, кому помогала, недовольство на ее лице сменится улыбкой. Она и представить не могла, насколько сильно её жизнь изменится совсем скоро.

Но сперва ему нужно навести порядок на своей земле. Разобраться с теми, кто попытался его убить.

Глава 18. Новая солевая сделка

Ронан временно отсутствовал – он оставил меня сидеть с больным и отправился в герцогство, пытаясь выяснить обстановку. Я же поняла, что надежды на то, что он когда-нибудь полностью перейдет к нам, были напрасными.

Стражник оказался невероятно преданным своему господину.

Сиделка из меня была, пожалуй, не лучшая – в «Выживании и формировании устойчивой общины» этому не учили, поэтому я действовала по наитию.

Я считала, что делала все чтобы он пришел в себя как можно быстрее.

А когда это всё же произошло, поведение Теодена Дрейгорна полностью выбило меня из колеи. В глубине души я ожидала благодарности, может быть, смущения, растерянности, от того, что за ним ухаживала его соседка, та, которую он не воспринимает всерьез. Я также ожидала того, что он захочет узнать у меня, что произошло.

Но я точно не ожидала, что Его Светлость начнёт хватать меня, пялиться, вести себя так, словно я была служанкой в его поместье и была ему чем-то обязана.

В отличие от семьи моего мужа, герцог всегда относился ко мне как к благородной даме а не как к бастарду, даже когда осуждал меня за ссору с мужем.

Не приказывал, не хватал.

Ронан ожидался не раньше вечера, и раз уж Теоден Дрейгорн пришел в себя, мне нужно было рассказать ему, что произошло. Я не знала, насколько сильны его враги и могут ли они найти его здесь, но тем пятерым, кто видел герцога, я доверяла – они никому не расскажут, тем более, они не знали, в каком состоянии Его Светлость был сейчас.

Забрав кувшин с водой и глиняную миску с бульоном, я направилась обратно к герцогу, чувствуя лёгкое нервное напряжение. Надеялась, что он пришел в себя и будет вести себя более разумно.

Я ошиблась.

Стоило мне войти в комнату, как его темные глаза тут же впились в меня. Он полулежал на подушках, его взгляд, почти не моргая, следил за каждым моим движением.

От этого взгляда, ощупывающего, открытого, словно стремящегося проникнуть мне под кожу, меня бросило в жар. Я чувствовала себя очень неловко и напряженно.

Каждую секунду.

Словно этот взгляд протянул верёвку между нами, я ощущала его, даже не видя.

– Хватит пялиться, – сказала я резко. – Я уже предупреждала вас.

Подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза, как делала всегда.

Я давно выучила свои уроки.

Никогда нельзя показывать слабость – это лишь провоцирует тех, кто хочет причинить вред, делает их более жестокими.

Но Теоден Дрейгорн удивил меня – вместо того чтобы отвернуться, как это было в прошлый раз, он продолжал смотреть на меня, теперь уже не скрывая своих мыслей. Его губы изогнулись в усмешке, словно он беззвучно спрашивал: «Или что?»

Я очень злилась, но не винила его.

Верила, что виновата была моя просыпающаяся магия, несмотря на то, что храмовник, посланный моим отцом для проверки, сказал, что она всё ещё спит.

Магия пробуждается у всех по-разному, но никогда – в таком возрасте. Однако других объяснений я не находила.

Я точно знала, что не интересовала герцога как женщина. Во время нашего последнего разговора он смотрел на меня со смесью жалости, презрения и равнодушия.

– Ваша Светлость, я могу рассказать, что знаю, а могу просто уйти, и не говорить вам больше ни слова, заходя только для того, чтобы накормить вас. Я не знаю, когда вернётся Ронан, он сейчас в герцогстве, готовит почву для вашего безопасного возвращения.

Стоило мне это произнести, как выражение лица герцога изменилось. Его взгляд, ранее наглый и ощупывающий, полный желания, стал острым, полным подозрения.

Мышцы его тела напряглись – едва заметно, но я поняла, что он готов был… нападать?

Защищаться?

Он считал что я была опасна?

– Я не враг вам. Если бы я хотела вам навредить, то давно бы это сделала – у меня было множество возможностей, вы и сами это понимаете.

Мои слова, казалось, доходили до него, но герцог всё ещё выглядел так, словно ожидал предательства.

Что заставило его так отреагировать?

Я молчала, не желая ещё больше нервировать его. Мы смотрели друг на друга, как два диких зверя, где Теоден Дрейгорн, хоть и раненый, всё равно оставался хищником, готовым броситься, если сочтёт меня опасной.

Спустя мгновение он кивнул, милостиво «разрешая» мне продолжать.

Меня неприятно поразило такое поведение – до того как я нашла его на проклятых землях, он вёл себя со мной гораздо уважительнее.

Списав всё на последствия ранения и лихорадки, я продолжила:

– Ронан и я нашли вас на проклятой земле. Вы были без сознания, на спине лошади, вас привез неизвестный всадник. Этот человек осознанно зашел вглубь проклятых земель и бросил вас там. Умирать. Даже если бы вы чудом смогли прийти в себя, вы, скорее всего, попали бы в ловушку.

Заметив вопрос в его взгляде, я ответила, предугадав его мысли:

– Тот всадник погиб. Он сам в итоге попал в ловушку проклятых земель. Лошадь выжила, но убежала, и её так и не нашли. Мы вытащили вас и скрываем ваше местонахождение. Ронан запретил мне рассказывать кому-либо о вашем состоянии – на случай, если ваши враги попытаются вас найти. Он надеется, что ваше исчезновение заставит их выдать себя.

По мере того как я говорила, лицо герцога становилось всё более задумчивым, и подозрение понемногу уходило из его глаз. Он, конечно, не доверял мне полностью, но уже не считал меня явной угрозой.

– Думаю, вам стоит начать с тех, кому выгодна ваша смерть, – сказала я, внимательно наблюдая за его реакцией. – Например, с вашего брата, который в ваше отсутствие правил вашими землями как своими.

В его глазах вспыхнула явная враждебность, и я поспешила поднять руки, показывая, что не имею ничего против его семьи лично.

– Это не моё дело, вы правы. Я верю, что вы сделаете всё, чтобы не оказаться в такой ситуации снова.

Я подошла к Его Светлости, собираясь поставить кувшин с водой и глиняную пиалу с бульоном на тумбочку рядом с кроватью. Совсем недавно мы начали экспериментировать с новой мебелью – такой, какой в королевстве ещё не видели. Продаж мы пока не начали, так как я была недовольна тем, как работали выдвижные ящики, но сами мы уже использовали тумбочки, комоды и шкафы для хранения одежды и личных вещей – они оказались куда удобнее громоздких сундуков.

– Тот, кто напал на вас… явно не знал, что делает. Рана была очень грязной, кривой и неумелой, и именно поэтому вы выжили. Ну и потому, что у вас такая мощная шея, – попыталась пошутить я, но улыбка исчезла с моего лица, как только я увидела его взгляд.

Словно всего того, что я сказала, не было.

Герцог вновь смотрел на меня так, будто я была единственным глотком воды для умирающего от жажды, ноздри его носа слегка раздувались, как у зверя, что только что учуял добычу. Я видела, как напряглись его мышцы на груди и руках, под чуть вспотевшей смуглой кожей.

Этот пристальный, жадный взгляд смутил меня больше, чем я могла ожидать. В висках застучало, а кровь прилила к лицу. «Почему он так себя ведёт?» – зло подумала я. – «Я же знаю, что на самом деле ему нет до меня дела».

Но на этом он не остановился. Не отрывая от меня взгляда, он поднял руку и осторожно коснулся моей талии. А затем провёл ладонью вниз по изгибу бедра, мягко, но ощутимо, и в это время в его глазах горела непоколебимая уверенность. Он не сжимал меня, но я почти чувствовала, как подрагивали его пальцы.

Гневно зашипев, я схватила его запястье, пытаясь отодвинуть мужскую руку, но несмотря на то, что Теоден Дрейгорн только недавно пришёл в себя, он был намного сильнее меня. Его ладонь оставалась на моем бедре, демонстрируя очевидное намерение, и это прикосновение прожигало меня через одежду.

– Немедленно прекратите. Вы оскорбляете меня, – процедила я, ставя, наконец, кувшин на тумбочку и сделав шаг назад. Его рука осталась там, где секунду назад было моё бедро. Он не пытался меня схватить, и явно не хотел быть грубым.

– Что бы вы сейчас ни чувствовали, это ненастоящее. Это моя просыпающаяся магия. Не смотрите на меня так, я говорю правду. Орден пока не может подтвердить это, моя магия не до конца пробудилась, но я верю, что это именно она, – увидев, что он не верит мне, я продолжила. – Я серьёзно. И надеюсь, вы сохраните это в тайне.

Герцог нахмурился, отвернулся, а затем снова вернулся ко мне взглядом, словно что-то пытаясь вспомнить. Его брови сошлись на переносице, и он нахмурил лоб.

И тут меня осенило.

Я поняла, почему он так себя вёл. Почему не верил моим словам и почему позволил себе подобное поведение по отношению к чужой жене, аристократке, пусть и родившейся бастардом.

Как же горько и смешно осознавать, что человек, которого я уважала, которому втайне хотела что-то доказать, на которого равнялась, как на управленца, даже не помнит меня.

Не узнает.

Я, конечно, сильно изменилась внешне, но большинство людей узнавали мои интонации и манеру общения вскоре после короткого общения.

Но не герцог.

Впрочем, чему я удивляюсь? Мы виделись всего два раза в жизни.

– Вы знаете, кто я, Ваша Светлость? – с лёгкой улыбкой, наклонив голову набок, спросила я.

***

Теоден Дрейгорн

Знал ли Теоден, кем была эта прекрасная целительница?

Нет.

Но он уже понял, что они были знакомы – по её реакции, по тому, как обида вспыхивала в её синих глазах всякий раз, когда он, словно служанке, кивками приказывал ей.

Если они действительно знали друг друга, значит, он был ее мужчиной. Но это означало бы, что удар по голове повлиял на его память. Теоден слишком хорошо знал себя – он никогда бы не упустил такую женщину, сделал бы всё, чтобы добиться её. Он до сих пор чувствовал остаток тех острых эмоций, что испытал, как только коснулся её – прямо, открыто, демонстрируя свои намерения. Он не мог не касаться ее, Теоден не желал тратить ни секунды.

Раз она знала, что он герцог, она бы не отказала ему – так он думал в тот момент.

Только если она не была чужой женой...

Но на девушке не было украшений, которые указавали на ее статус. Конечно, совсем бедные крестьянки иногда прятали свои брачные кольца или браслеты, ведь у них было только одно украшение, символизирующее замужество. Однако даже горожанки всегда имели несколько таких знаков и постоянно носили хотя бы одно, не снимая.

Такая женщина, как его целительница, не вышла бы замуж за нищего – ему просто не позволили бы другие мужчины. А муж обязательно осыпал бы ее украшениями, чтобы всем было ясно: эта женщина замужем и недоступна. Оставить такую жену без видимых брачных знаков – безумие.

– Меня зовут Талира д'Арлейн, Ваша Светлость, – произнесла целительница, слегка склонив голову. – Я супруга вашего соседа, барона Кайроса д'Арлейн.

Ее спокойные глаза выжидали его реакцию, а Теоден…

Он просто не мог в это поверить.

Как эта огненная незнакомка, такая яркая и желанная, та, кого он уже мысленно считал своей, могла оказаться почти забытой, блеклой женой его соседа?

Но это была она.

Только у Талиры д'Арлейн были такие редкие, глубокие синие глаза и эта манера держаться – настороженная, как у дикого зверька, готового броситься при малейшей угрозе.

Что же с ней случилось?

– Я уже говорила вам, – ответила она, прочитав вопрос в его глазах. – Магия. И, конечно, хорошее питание, как только я покинула дом моего мужа и его семьи. Как видите, болотный воздух пошёл мне на пользу, – она обвела рукой пространство вокруг себя, но Теоден, как назло, не мог оторвать взгляд от линии ее бедер, освещенной мягким светом из окна.

Как она вообще могла жить с такой внешностью?

– Я оставлю вас ненадолго. Вернусь через два часа. Вам нужно что-нибудь?

Герцог жестом показал, что ему необходима хотя бы возможность писать – так больше продолжаться не могло. Он не мог кивками выразить все свои мысли и просьбы… Да, именно просьбы, а не приказы. За ним ухаживала благородная девушка, замужняя леди, и он почти открыто домогался ее. Даже теперь он понимал, что отчаянно хотел бы видеть ее в своей постели.

Но она была чужой женой, женой знатного человека, баронессой. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он предложил ей оплачивать ее проживание в Калдерре? Или осыпать ее украшениями, которые не принадлежат ни одному роду?

Рассмеялась бы?

Наверное, ведь такие предложения были бы оскорблением для благородной замужней леди, даже если она и бастард.

И такое предложение было ничтожным.

Какого Урго на ней нет ни единого украшения д'Арлейн? Как королевский камергер может позволить своей жене ходить как простолюдинка, так, что любой может решить, что она свободна?

Что ее можно присвоить, забрать себе?

Только сейчас до Теодена дошло: Кайрос д'Арлейн, не видел свою жену в её новом облике, не видел влияния магии, что спала в ней с самого рождения и теперь проснулась.

Вместо этого барон развлекался с леди Лилеаной Муради, главной красавицей сезона, той, что радовала своей красотой всю делегацию.

А Талира д'Арлейн в это время была объектом насмешек делегации и сопровождения, и слухи о ее уродливой внешности были сильно преувеличены.

Баронесса тем временем вернулась с вощеными табличками, несколькими листами пергамента, гусиным пером и чернилами. Теоден, стиснув зубы, отвернулся, ненавидя себя за ту реакцию, которую вызывало в нем присутствие Талиры д'Арлейн.

Это ненастоящее.

Ядовитая магия, которой она отравляет мужчин.

Такая же безжалостная, как магия её отца, которому удалось очаровать родственницу короля. Хотя Теоден никогда не ощущал магию графа так, как ощущал воздействие Талиры.

Наверное, потому что он был мужчиной.

«Перестаньте использовать на мне магию», – размашисто написал он первым делом на пергаменте, стараясь не делать лишних движений.

Талира смотрела на его надпись, занимающую почти весь пергамент, слегка нахмурившись.

– Я не могу, Ваша Светлость. Отец отправил храмовника оценить мою магию, и тот сказал, что она еще спит, хотя, скорее всего, просыпается. Пока во мне не признают магию, меня отказываются учить.

Теоден выругался бы, если бы мог, но вместо этого сказал себе, что будет держаться от неё как можно дальше. Ради её же спокойствия.

Когда он окажется на безопасном расстоянии, её магия перестанет на него воздействовать, а вместе с ней исчезнут и недостойные желания, которые он испытывал к чужой жене.

Но сперва он должен поблагодарить её за спасение своей жизни.

Не поднимая головы и избегая её взгляда, он размашисто написал вторую фразу:

«Где я?»

Он не узнавал это место, но чувствовал необходимость поблагодарить хозяина. Был ли владельцем этого дома тот самый Ронан, которого упоминала Талира д'Арлейн?

И… почему она называет незнакомого мужчину, явно состоятельного, по имени?

Какие отношения их связывают?!

Теоден поднял глаза на девушку и вдруг осознал, что все это время она смотрела на него своим прямым, проницательным взглядом, которым она одаривала каждого собеседника.

И как он мог её не вспомнить?

– Вы в Синей Трясине, Ваша Светлость, – с гордой улыбкой ответила баронесса.

***

Талира д'Арлейн

Наше общение с герцогом было крайне ограниченным – моя магия явно действовала на него сильнее, чем на других, и я не хотела смущать его еще больше.

Как только он узнал, кто я, его жадные и похотливые взгляды мгновенно исчезли. Вместо этого Теоден Дрейгорн почти не смотрел на меня и игнорировал мое присутствие, словно я вызывала у него отвращение.