Текст книги "Фру Великая (СИ)"

Автор книги: Дарья Орехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Сжав в ладони свое пряслице, Фру перекинулась в Верею.

– Вот что значит хорошо кушать! – уважительно прокомментировал монстрик, когда она с удовольствием вытянулась в полный рост. Оглядевшись, Верея сняла платок со стоящей в стороне корзины и затолкала Ивара между яблок.

Дом был настолько пуст, что казался чужим. Верея спустилась по лестнице к черному ходу. Здесь на лавке всегда проводил ночь один из кирати, тот, что так странно храпел, будто его душили. Он любил вставать очень рано, выскакивал во двор, обливался водой из колодца и уходил встречать рассвет.

Сейчас на лавке сидела та безумная бродяжка. Сидела она неподвижно, словно спала с открытыми глазами, и все же, проходя мимо, Верея встретилась с нею взглядом и снова подивилась, насколько энергетикой та схожа с этой самой лавкой.

Идти знакомыми тропами оказалось восхитительно приятно, но шататься по поместью чисто из сентиментальных соображений было не в ее характере. Она точно знала, куда надо было идти, и, увы, это было не далеко. Путь шел в гору, вскоре он стал настолько крут, что пришлось карабкаться, но Верея прекрасно помнила расположение уступов, формировавших почти не заметную "лестницу", по которой она в пять минут поднялась наверх, протиснулась сквозь узкую трещину в скале и оказалась на берегу почти идеально круглого озера – Черный Глаз.

Местные сюда не лезли – только для магов, посторонним вход запрещен. Иногда молодежь, конечно, пыталась, забиралась и, ничего толком не увидев, только озеро и скалы с редкой растительностью, убиралась восвояси. После чего кто-нибудь из Лейтов устраивал страшный скандал "с метанием молний", и на пару десятков лет желающие разгадать "великую тайну" переводились.

Верея спустилась к озеру, разулась, отшвырнула сапоги в чахлые кусты, села на берегу и опустила ноги в воду. По всему периметру озера берег уходил вниз отвесно, глубоко, глубоко, очень глубоко. Держась за край скалы, девушка опустилась в воду, нашаривая ногами небольшой выступ-ступеньку. Ступенька все никак не находилась. И куда же она могла деться, эта каменная ерундовина? Перебирая руками, Верея продолжила поиски, и озеро смилостивилось, выплюнув выступ ей под ноги. Вдохнув, девушка отпустила руки. Плавала она не очень, но не как топор. Отталкиваясь от выступов, она все же опускалась все ниже и ниже, пока вместо скальной стены не почувствовала пустоту. Как могла быстро, она нырнула в проход, сделала несколько судорожных гребков, теперь снова вверх и смогла вздохнуть.

Пещера была не такой уж и большой, но и в ней чудовище не заставило себя искать. Человекообразное существо поджидало ее у воды. Она сразу поняла, что это оно, с энергетикой табуретки.

Верея выбралась из воды в нескольких шагах от него. С кухни она прихватила нож, тупой, но какой уж был. Она высвободила его и сжала рукоять. Оно не спешило нападать, пока они не взглянули друг другу в глаза. Оно узнало ее и атаковало, тихо, безразлично, словно не убить хотело, а пройти насквозь. Верея отбросила его от себя. Оно отлетело и шваркнулось о камень, чуть не переломившись пополам. Нож оно забрало с собой.

Она подошла поближе, раздумывая, что с ним делать дальше. Оно силилось отползти, корчилось от боли, оглядывалось на нее, хваталось за вонзившийся в живот нож, словно держалось за свою бессмысленную жизнь, но глаза, как и раньше, ничего не выражали, глаза табуретки. Верея наклонилась над ним и вытащила нож.

Хорошо было придумано, табуретку так сложно заметить. Должно быть, она пряталась за одним из камней. И эта вторая табуретка оказалась намного сильнее. Ей не понадобилось встречаться с нею взглядом. Впрочем, с ножом в сердце даже она вряд ли жить останется.

В поместье для пространственных переходов был отведен специальный зал, удобный и надежный. Но теперь Верее нельзя было здесь задерживаться. Удостоверившись, что путь свободен, она поползла к выходу, но и на это сил уже не хватало. Обернувшись, она увидела, что оставляет за собой красноречивый кровавый след на полу. Кажется, она потеряла сознание.

Агате снился дождь. Как и днем он лил как из ведра. И все бы ничего, но за его завесой пропал сначала отец, потом бабушка. Когда она уже почти перестала видеть мать, Агата смогла заставить себя проснуться. Она не сразу поняла, где находится. А когда поняла, чуть не задохнулась от ужаса. Девушка бросилась к Фру, но той не было.

Агате понадобилось срочно кого-нибудь найти, убедиться, что они все еще существуют. Она зажгла свечу и вышла в коридор. Он ухмылялся ей множеством дверей. Ей показалось, что она все еще во сне.

Агата побежала вперед, сквозь множество одинаковых дверей, с одинаковыми ручками, ведущими в одинаковые коридоры или одинаковые пустые черные комнаты.

Потом она устала. Она заставила себя успокоиться и словно проснулась. Двери вокруг стали совершенно обыкновенными, они перестали смеяться над нею.

Переведя дух Агата толкнула очередную дверь. Пятно света пробежало по полкам, печи и неловко примостилось на большой корзине.

– Мы-ышь! – заверещала Агата, заметив маленькое пушистое тельце. Свеча вывалилась из руки и погасла. Девушка ринулась было назад, но не попала в дверной проем, врезавшись во что-то твердое. Нащупывая в кромешной тьме выход, она продолжала истерически всхлипывать.

Выбравшись все же из кухни, Агата обнаружила ту же беспросветную черноту, из которой почему-то ее никто не спешил спасать. На всякий случай она дважды позвала на помощь, прислушалась, тщетно. Она оказалась совершенно одна в этом насквозь враждебном поместье Лейтов. Они играли с ней, поняла Агата. Пока спала, они забрали у нее Фру и теперь со злорадством наблюдают, как она ходит по этим темным коридорам и боится, и кричит. Пусть она еще ничего не умеет, подумала Агата, пусть находится в полной их власти, пусть ее некому защитить – она не унизится перед ними, она должна держаться с достоинством, что бы ни было бы.

Рядом по-прежнему никого не было, в доме по-прежнему было тихо. Агата нашарила свечу на полу, трясясь от страха и напряжения, зажгла ее. Первым делом зачем-то вновь осветила корзину. Шерстяной комочек все еще был там.

Агата подошла. Присела на корточки и поднесла свечу совсем близко. Блеснули глаза. Маленькое непонятное существо застряло между яблок, но это была явно не мышь. Девушка совсем забыла бояться, она пожалела зверушку и попыталась вытащить ее из западни.

Но зверушка, как оказалось, не застревала между плодов. Она вгрызлась в яблоко и не смогла вытащить зубы.

Верея очнулась в приятном тепле и очень этому удивилась. Наверное, это удивление и придало ей сил, чтобы открыть глаза и повернуть голову. На некотором расстоянии от нее стояли люди: та женщина, что собирала на стол, смотритель, деревенский лекарь и один из слуг, которого она в своей прошлой барской жизни терпеть не могла – Микита. От него никогда ничего нельзя было добиться, поэтому она его старательно игнорировала. Это он открывал им нынче ворота, он провожал кирати таким мутным взглядом, словно узнал.

Теперь они все стояли и пялились на нее со смесью эмоций, которую ей не удалось сходу расшифровать. Она облила их презрением и попыталась сесть. Лекарь на это презрение не обратил никакого внимания и бросился ей помогать.

– Не извольте беспокоиться, госпожа, – вдруг затараторил он. – Раны ваши я обработал, как положено. И зелье вашей матушки приготовил, все как она говорила. – Женщина поднесла ей кружку. – Вы сейчас в летнем домике, господин представитель Коллегии, сюда не войдет, будьте уверены. И незачем ему, да и мы костьми ляжем.

– "Ну раз костьми, то конечно," – подумала Верея и понюхала зелье. Вообще-то она считала лекаря идиотом, но запах оказался "правильным". – "Вот как вы теперь забегали, когда поняли, что кроме нас вы никому не нужны. Да и нам вообще-то тоже уже без надобности. Но я то знаю, как вы меня ненавидите, знаю, что переметнетесь, чуть что".

– А как там оно, чудовище? – со страхом задала женщина главный вопрос.

Верея не смогла ей ответить. Она вспомнила, почему так любила кидаться в них предметами. Большей частью они ее никогда не понимали. Она объяснялась с ними жестами, которые они тоже не понимали. Трудно держать себя в руках, когда тебя не понимают!

Верея с рычанием откинулась обратно на подушку. Сейчас зелье начнет действовать, она еще немножечко полежит и уйдет. Надо учесть, что про нее становиться известно все большему количеству людей. И надо разобраться с бродяжкой-наводчицей. Похоже, ночью чудовища убивали только тех, на кого она успела положить глаз днем. Некий механизм управления. Пока она бродила по деревне, чудовища и убивали лишь в деревне, и только теперь она добралась до поместья. Кто-то испытывал на оставшейся ничейной деревне новое оружие? Придется найти его и объяснить, как он ошибся. Но это потом, сейчас она чуточку полежит.

– Фрушенька, душечка, где же ты была? – Плакала Агата, пока Фру вела ее обратно в спальню. – Я так испугалась, никого не могла найти. – Монстр на ее руках осторожно жевал печенье пострадавшей челюстью.

– А! Что?! – выскочил в коридор Георг.

Кирати посмотрела на него с такой ненавистью, будто это он заставил Агату ходить во сне.

Утром труп бродяжки выловили из колодца – последняя гадость с ее стороны.

Их быстро собрали в дорогу, Фру подозрительно всматривалась в каждое лицо, ожидая предательства. Но про Верею никто не обмолвился, хотя все из тайного клуба ее спасителей отметились рядом с Георгом.

Кирати все еще чувствовала себя плохо и не представляла, как будет забираться наверх. Ехать внутри повозки она не хотела – даже привыкнув к ней, Георг просто от скуки мог проверить ее.

Микита неожиданно подхватил ее как куклу и посадил рядом с кучером. Она испугалась, удивилась, но не удостоила его взглядом.

Глава 4. Остров

Вообще-то дорога оставалась еще очень и очень сырой, несмотря на водоотводы и палящее с утра уже солнце. Повозка продвигалась медленно. Агата подняла шторки и наслаждалась светом, окончательно забыв испытанный ночью ужас.

– Совет правда поможет этим несчастным? – спросила она Георга.

– Я доложу, – ответил тот снова. Но теперь, когда за себя можно было уже не переживать, девушка прониклась чужой проблемой, и такой ответ ее не устроил.

Повозка пошла резвее.

– Эти люди ведь ни в чем не виноваты! Им обязаны скорее помочь. Может быть, передать другой семье магов?

– В принципе семья Антона Лейта тоже ни в чем не виновата. – Чему-то улыбнулся маг. – Но таковы правила игры. Когда кто-то смеет нарушить волю Совета, страдать должны все: семья, слуги, да хоть случайные знакомые. Чтобы люди боялись не только участвовать, но даже думать об этом, знать, стоять рядом, случайно подслушать в харчевне. Как итог, любой поспешит донести. Даже просто хороших магов – тысячи. Совет не может проконтролировать всех. Куда лучше, чтобы всех контролировали все. Ты должна понимать, никто даже не почешется, чтобы помочь этой деревне, и уж тем более никто не возьмет о них ответственность, присоединив к своим владениям, разве что лет через пятьдесят, когда Совет расправится с демонами твоего деда и все забудут об инциденте.

– Инциденте, – шепотом повторила Агата, вжавшаяся в спинку сидения. Убитые демонами бабушка, отец – это для Совета неприятный инцидент – попыталась заставить себя понять она. Сидящий напротив маг вмиг перестал быть таким симпатичным, и даже Академия утратила часть своего блеска. Но девушка сдержала вырывающуюся из раненного сердца истерику. Мир не такой, каким она его себе представляла, так что не время кричать, не время рыдать. Надо затаиться и наблюдать, пока не станет ясно – какой он, мир. И Агата промолчала.

Некоторое время они так и сидели молча, пока под сложенным одеялом, лежащем на сиденье справа от девушки, не произошло некое шевеление. Георг взял в руку увесистый томик баллад и попросил Агату замереть. Та покосилась на одеяло и упала на него в обморок. Маг попытался ее поднять, но бесчувственное тело сопротивлялось до тех пор, пока маленькое чудовище не укрылось в складках широкой юбки.

Георг взбил несчастное шерстяное одеяло, но никого там не нашел. Заглянул под оба сидения, еще раз подозрительно огляделся и в недоумении сел. Юбка чихнула. Маг укоризненно уставился на Агату.

– Я не могла его там оставить, – повинилась девушка. – Он так изголодал, что за один присест слопал больше печенья, чем сам весит!

Монстр выбрался к ней на колено, жалостливо взглянул на мага и собрался представиться, но не успел. Георг сгреб его в ладонь и раскрыл на ходу дверцу повозки.

– Пошла отсюда, мерзкая тварь! – крикнул он, замахиваясь монстром в колючие придорожные заросли.

– Ой, нет! – не согласилась с ним Агата, бросаясь на помощь Ивару Страдальцу.

Ивар на этот раз промолчал, поскольку успел уже вцепиться зубами в рукав мага.

В итоге Георг оказался в неудобном положении. Правой рукой он продолжал держаться за ручку широко раскрытой двери, левая нога смогла зацепиться за вторую закрытую дверцу. Правая нога висела над убегающей дорогой, левая рука все никак не могла стряхнуть с себя мелкое зубастое существо. Не то чтобы маг боялся убиться на такой скорости, но покидать повозку в сырые заросли ему все же не хотелось.

– У-у, – тоненько провыл монстр, негодуя на грязные манжеты Георга.

– Ы-ы, – прорычал Георг, пытаясь привлечь внимание кучера.

Но последнему было не до него. Одним глазом он следил за дорогой, другим – как Фру отрывает большой белый бант с живота своего поросячьего цвета платья.

Кое-как с помощью Агаты Георг втянулся обратно в повозку, но настроение это ему не улучшило.

– Он никакого отношения к Лейтам не имеет, – поспешно уверила его девушка. – Сами посудите, проверявшие поместье маги не могли не заметить такое общительное существо. Оно приблудилось само!

– Ладно, – внял маг сердито. – Только забери его!

Монстр с облегчением перешел в руки Агаты.

– А завтракать когда будем? – поинтересовался он.

Агата всерьез обиделась на Георга за бездушие Совета, которое, как ей казалось, во всей красе открылось перед нею в их последнем разговоре. Но перестать помогать ему она все же не могла, поскольку, как не крути, избавление от демонов деда именно ей и ее семье было необходимо в первую очередь. Эту вещь, их призывавшую, действительно нужно найти. И она знает, где еще она может находиться.

Однажды дед взял Агату с собой в Столицу. Только ее, они путешествовали вдвоем. По дороге он показал ей удивительный остров, волшебный остров Жизни. Это место было очень важно, а почему, знала только она. Чем больше она о нем думала, тем крепче становилась ее уверенность, что вещица спрятана именно там. Ведь она была любимицей деда, и это место, эта тайна – только для них двоих. Теперь придется показать его Георгу.

– Ты уверена, что не заблудилась? – спросил Георг, обозревая окрестности. В нескольких десятках шагов от него протекала довольно широкая река с пологими берегами. На другой ее стороне начинался лес. С этой – от реки с размахом уходили поля с пятнышками небольших уютных рощиц. На берегу стоял накренившийся ветхий дом. Две колеи дороги шли мимо него вдоль реки на запад.

– Нет, здесь мы тогда брали лодку, – ответила Агата и уверенно пошла к широкому просвету в остатках плетня. Фру двинулась следом, с головой укрывшись в высокой траве. Во дворе такого раздолья у растительности не было. Он оказался завален растрескавшимися досками с торчащими ржавыми гвоздями, битым кирпичом и прочим хламом. Большой частью все это, видимо, было останками каких-то других построек, уже слабо угадывающихся в стороне. Часть отвалилась и от самого дома. На верху самой высокой груды гордо возвышалась словно замок на холме грубо сколоченная собачья будка. На двух покосившихся столбиках висели ошметки рыболовецкой сети. Никаких признаков лодки не наблюдалось.

Агата растерялась. Фру осторожно пробралась к крыльцу, переступила через вонючий грязный ватник, брошенный на пороге, и из узких сеней заглянула в дом.

– Эй, хозяин! – позвала девочка. – Хо-зя-ин! – В единственной душной комнате воняло нестерпимо. Вошедший за нею Георг брезгливо поморщился.

– Нет, сюда заходить не надо! – Маг подхватил кирати на руки и попытался покинуть помещение, желательно ни во что не наступив. Но ватник шевельнулся и открыл взгляду босые почти черные от грязи ноги. Потом чудовище село и на свет показалась заросшая физиономия с глазами пронзительно голубого цвета.

– Ще-о? – поинтересовалась чудовище, сфокусировав взгляд на мужчине с ребенком на руках. Опомнившийся Георг буквально вылетел из сеней, остановившись лишь в паре метров от крыльца.

– Лодочку бы нам, – сама не зная зачем, пролепетала Агата, продолжавшая стоять по середине двора.

– Где бл… бу.. ка? – прорычало чудовище. Видимо, оно захотело что-то взять, так как потянулось вперед, упало назад и так несколько раз, пока не сжало между пальцами осколок стекла.

– Вот бл.. бу, – огорчилось оно, – блу..ка!

– Он пить хочет. – Пояснила кирати, встретившись с испуганным непонимающим взглядом Агаты. – А бутылка разбилась. – Добавила она издевательским тоном.

– Пусть из речки попьет! – сказал Георг с отвращением. – Пойдемте отсюда!

– А как же лодка? Мы ее с дедом у него брали, – спросила Агата растеряно. – Как же мы теперь?

– Я лучше плот свяжу! – рявкнул маг. – Чем отсюда что-то брать.

– Я бы тут кушать не стал, – поддержал его Ивар, которого Агата судорожно прижимала к себе.

Все посмотрели на монстрика, а потом на Фру, будто ожидая от нее финальной реплики.

– А меня можно отпустить, – сказала кирати. Георг спохватился и поставил ее на землю.

Рыжий Крыс задумчиво почесал затылок и отхлебнул еще пива. Паренек рядом с ним все пытался выудить из кошелька единственную ценную монету, затерявшуюся в горсти мелочи, дабы расплатиться за плотный ужин, который они с тремя товарищами только что уничтожили. Одна медяшка выскочила из его рук и, брякнувшись на пол, укатилась под табурет, на котором восседал Крыс. «Вот олух», – подумал тот, – «а ведь еще маг.» Он мог дать руку на отсечение, что вся их компания принадлежит к Лесной Школе Магии. Крыс был опытный. И очень себя за это ценил. О своем городе он знал все и иногда этой информацией делился. За деньги. На жизнь хватало, но и только. Вот были бы у него настоящие деньги, он поехал бы путешествовать! Он хотел знать все не только о городе, город он перерос.

К пареньку подошел другой маг, постарше, и что-то начал ему тихо втолковывать. Крыс наклонился и подобрал монетку. Плохая примета поднимать мелочь, но в приметы Крыс не верил. Медяшка к медяшке…

– Да они ж на Остров Жизни сейчас едут, завтра только будут, я знаю! – сказал паренек громче, чем следовало. Старший товарищ сердито шикнул и увел его в сторону.

Про Остров Жизни Крыс тоже знал. Только что в нем особенного? Не на рыбалку же маги собрались. И вдруг Крыса осенило – там что-то спрятано, что-то ценное! Остров маленький, если пойти туда сейчас, до завтра с двумя товарищами можно успеть перекопать его полностью. Шмель – дурачок, с ним делиться не придется, за просто так поможет. Хотя, пожалуй, его и в путешествие с собой можно взять – веселый и положиться на него можно. А вот у Крота жена своего не упустит. Зато он выносливый – все же и поискать придется и тащить потом. Все равно ему, Крысу, большая часть причитается, так что вперед.

На то, чтобы собрать команду, у Крыса ушло больше времени, чем он рассчитывал. Красноречием он не страдал, и никак ему не удавалось убедить своих старых товарищей, что клад существует, пока машинально он не нащупал в кармане подобранную монетку. Стоило ему подержать ее немного, зажатую между пальцев, и Шмель нехотя согласился. Когда Крыс начал обрабатывать Крота, то уже держал ее в руке как талисман. А вот старый выпивоха лодочник наотрез отказался дать свою худую лодку, хотя раньше давал, не спрашивая. Пришлось тащить ему припасенную на сороковины матери бутыль дорогой водки, но Крыс был уверен, что компенсирует это с лихвой.

В общем, пока то, пока се, когда добрались до острова, уже была глубокая ночь. Развели костер и обшарили все вокруг. Наконец заметили, что дерево в центре острова веткой, словно пальцем, указывает на полянку перед собой. "Лесники любят такие фокусы", – подумал Крыс, и они начали копать там.

– Слышь, Крыс, а куда мы с тобою сначала поедем? – Размечтался Шмель, давая себе очередную передышку. – Давай в Столицу, а? Там, говорят, деревья прямо на крышах растут, а стража патрулирует на драконах.

– Можно и в Столицу, – согласился Крыс. Сам он не копал, стоял рядом с ямой и следил за товарищами. Яма становилась все глубже и шире, и он уже начал беспокоится, что, может, и правда нет никакого клада.

– Да куда угодно! – пробасил Крот, не отрываясь от работы. – Лишь бы жена пилить перестала. Со своей этой вечной песней. "В дыре родились, в дыре и помрем", – передразнил ее он.

Крот снова вынул свою монету-талисман и сжал в ладони.

– По представлениям всяким будем ходить, и как там это в столице называется – барам, да?

– Отдам ей все, и пусть проваливает!

Вот это уже Крысе не понравилось. Шмель собрался транжирить его деньги, а Крот вообще вознамерился рассказать про клад своей ненасытной жене!

И тут лопата ударила обо что-то твердое. Забыв обо всем, отпихивая друг друга, они бросились освобождать найденное от земли. Даже Крыс со своей единственной рукой спрыгнул в яму, словно боясь, что его бывшие товарищи уведут сокровище прямо у него из-под носа. И никто не заметил, как вдруг полыхнул огонь в костре, словно демон пролетел.

– Там лодка! – вскрикнула Агата, указывая на покачивающуюся у самого берега плоскодонку. Единственное весло уже самостоятельно пришвартовалась к илистому бережку. Кирати хмыкнула – позаботились лесники, угнали, то есть добыли им транспорт, осчастливили. Еще бы записочку с наилучшими пожеланиями на дно подложили.

Георг смотрел на несчастное корыто с нескрываемым подозрением. Вытащил из воды и с час ходил вокруг, пока не решил, что подношением будет воспользоваться безопасно. Судя по всему, он понял, что за ними следят, но отнесся к этому философски – обычное дело, главное, когда придет время, успеть схватить первым.

Шмель сидел на земле, сжавшись в комок, и дрожал. Выпученными глазами он следил за могучей фигурой Крота, мечущейся взад вперед с одним оставшимся веслом в огромных руках. Первое, что пришло им в голову, после того как они осознали произошедшее, это убраться подальше от роковой ямы, но лодки на месте не оказалось. Вплавь они не решились, опасаясь за свою жизнь, хотя оба прекрасно плавали. Казалось, что сама смерть стоит рядом, Шмель даже мог бы сказать, где именно стоит, но на нее он смотреть боялся и следил за метаниями Крота. Тот то так то эдак перехватывал бесполезное весло и пытался представить, что Крыса больше нет. Но ничего у него не выходило, и он бы совсем не удивился, если б услышал сейчас его негодующий голос.

– Как же это так вышло то? – спросил Шмель и заплакал. Смерть тихонечко подошла к нему и села рядом.

Крот остановился и долго смотрел на товарища, чьи горькие всхлипывания со временем перешли в захлебывающееся рыдание, а потом и в удушье. Крот долго еще не двигаясь смотрел на него уже и после того, как тот затих.

Крот не мог понять, как же это так вышло, что он ударил Крыса и тот умер. Ведь он вовсе не хотел этого. Они все же нашли этот клад, целый сундук, он собирался его вытащить, а Крыс это увидел, прыгнул в яму и начал мешать. Чем больше Крот думал об этом, тем хуже помнил. Он просто не мог ударить друга, он раскапывал сундук. А тот, наверное, упал и ударился головой. Трагическая случайность. Крот не виноват.

– Крот не виноват, – повторил он вслух. Ничего нельзя изменить, а там, в яме, лежит сундук, клад. Он сможет уехать отсюда, зажить по-другому, лучше. А о том, что случилось, никто не узнает.

Крот подошел к Шмелю. Тот в неудобной какой-то скрюченной позе лежал на земле и, похоже, уже не дышал. Это было даже хорошо, никто не узнает. Разве что, знает лодочник, но за бесплатно он выпьет что угодно. А Крот уедет, он даже может уехать один – понял он вдруг. Крот вдруг осознал, НАСКОЛЬКО лучше все теперь будет! А друзья… В их смерти он не виноват. Да и не такие уж они были друзья, если разобраться. Так вышло. Товарищи, соседи, собутыльники. Такие же неудачники, как и он. В их смерти он не виноват, а у него теперь есть шанс! Но тут на острове послышались голоса.

Крот бросился к яме. Он просто не мог позволить кому-то забрать клад после всего того, что случилось. Забрать свою лучшую жизнь, тем более что свою худшую жизнь, беспросветную, безнадежную, с пилой-женой и друзьями-неудачниками, он, похоже, уже успел потерять.

Их было трое. Он подбежал к ближайшему и замахнулся веслом.

Фру сладко зевнула, прикрывшись маленькой ладошкой. Первая спокойная ночь закончилась очень рано, Георг потащил их на остров еще до рассвета. Какие-то у него были свои соображения насчет слежки. Агата щебетала как птичка, хотя залезала в лодку тоже сонной и недовольной. Но посреди реки маг предложил ей рассказать, что же они собственно забыли на острове Жизни, и она преобразилась.

Если опустить подробности и описание погоды, природы и особого душевного единения, возникшего между дедом и внучкой во время их путешествия на остров, выходило, что дыбы спасти тяжело заболевшую в младенческом возрасте Агату, Афанасий посадил на острове Жизни рябинку и связал ее с Агатой. (В строжайшей секретности, хотя, лесники, надо полагать, об этом все же должны были знать и прочесать уже весь остров тридцать раз.) Рябинка выросла, девочка выздоровела, и деревце стало их милым общим секретом. Теперь девушка полагала, что Афанасий спрятал Призыватель, где-то у дерева, чтобы только дедушкина любимица Агата могла его при необходимости найти.

Пообщавшись с демонами Ризента, Фру была уверена, что дед сделал все возможное, чтобы его бесценная внучка никогда даже близко с этим Призывателем не оказалась, и на остров переться не имело смысла. Но решила со своим мнением не высовываться, все равно разбудили и доспать не дадут.

Свою рябину Агата приметила сразу и из сентиментальных, надо полагать, соображений запросила пару минут остаться с ней наедине. Георг с кирати немного отошли в сторону и наткнулись на большую, довольно глубокую яму, на дне которой ничком лежал человек. Рядом с ним, а также поодаль от ямы валялись две лопаты.

– Теряюсь в догадках, – сообщил Георг, разглядывая странного землекопа сверху.

Они оба, и маг, и кирати, среагировали на движение и обернулись на Агату. На нее, замахиваясь веслом, несся огромный грязный человек. Оба они среагировали одинаково и вместо чудовищного удара на голову девушки пришелся просто довольно сильный. Агата упала.

Георг и Фру снова одновременно нанесли удар по неожиданному агрессору, и их обоих отшвырнуло назад в яму. И Фру нечаянно перекинуло обратно в Верею.

Маг тут же подскочил, готовый снова ринуться в бой, и застыл, удивленно вытаращившись на девушку. Выглядела она не лучшем образом, в старом залатанном во многих местах черном дорожном костюме, с бледным худым покрытым ссадинами лицом.

– Великая! – все же прошептал маг чуть ли не с благоговением.

Верея саркастически улыбнулась. "Она самая, можешь падать ниц и лобызать мои сапоги", – передала она ему, издеваясь.

– Успеется, – маг машинально опустил взгляд на ее ноги. Одной из них она не преминула пнуть его под колено. Чисто символически, поскольку в следующую секунду тому понадобилось начать отражать удары лопаты от исполина наверху. – Какая силища! – восхитился он.

– "Он одержим демонами, по крайней мере, двумя".

– По крайней мере, им там не тесно. Какой здоровячок! – Георг успел подхватить вторую лопату и бодро отмахивался от противника, стараясь не наступить на труп. – Ну что, какой план, Великая?

– "Дождусь, когда вы устанете, и убью обоих", – Верея удобно сидела на дне ямы. Энергию копила.

– Нет, мне такой план не нравится. Другие варианты есть? – Маг сам провел атаку, но не удачно.

Верея не соизволила ответить.

– Я уже начал уставать.

– "Сейчас откроется второе дыхание", – Верея расслабленно улыбнулась, но в следующее мгновение вскочила и ударила. Громила вздрогнул, потерял равновесие и завалился в бок. И остался лежать, бестолково шевеля конечностями.

Георг живо выбрался из ямы и галантно подал Верее руку.

– В знак дружбы, – пояснил он.

Из ямы девушка выбралась без его помощи.

– Ты ведь не уничтожила их? – спросил маг, оглядываясь. Он подошел к лежащей без сознания Агате и склонился над нею. Пока он занимался девушкой, Верея пыталась обнаружить демонов, но тщетно.

– С ней все в порядке, она скоро очнется, – сказал Георг через минуту и посмотрел на Верею с глупой восхищенной улыбкой. – За такой талант можно простить что угодно!

– "Не за что меня прощать".

– Никому не нужные детали, – отмахнулся маг. – Не знаю, что ты задумала, да и ты мне не скажешь. Но у меня тут возникло к тебе предложение. Взаимовыгодное. Мы вроде ищем призыватель демонов деда Ризента, но на самом деле он бесполезен. Ведь мы не можем этих демонов уничтожить. Как я понимаю, даже ты не можешь? Так что прежде всего нам нужны записи его экспериментов, его так называемые дневники. Он не мог их сжечь. Он же ученый, он не мог уничтожить дело своей жизни, свое открытие! Если ты поможешь их добыть, Совет отыграет все назад: вернет вам права, титулы, а возможно и собственность.

– "Ты не можешь говорить от имени Совета", – возразила Верея, хотя уже решила согласиться. Ежу ясно, что когда она найдет записи, Совет позаботиться, чтобы возвращать собственность было бы некому, и тема будет закрыта. Но пока будет даже забавно пользоваться помощью представителя Коллегии.

– Мой отец состоит в Совете, – напомнил Георг.

– Вы говорите о демонах, здесь были демоны?! – встрял пришедший в себя верзила. Он смог встать и теперь очумело озирался, словно только что здесь очутился.

– Да, и, боюсь, какое-то время ты находился под их влиянием, – лениво объяснил Георг, сетуя, что тот так быстро оклемался.

– Значит это не я! Это все ваши колдовские разборки! – будто бы даже обрадовался великан.

– Ты кто, и какого лешего ты делаешь посреди наших колдовских разборок? – спросил маг с издевкой.

– Я не знаю, как мы тут очутились, – соврал Крот, – мы с товарищами живем вон там, в деревне у городской стены. Я не знаю, как мы оказались здесь, но теперь мои друзья погибли и все из-за ваших демонов!

– Спасибо за комплимент, но эти демоны не наши! – возразил Георг.