Текст книги "Фру Великая (СИ)"
Автор книги: Дарья Орехова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Наверняка, – глазенки кирати алчно заблестели. Она подошла к краю дыры в полу, которую Георг успел значительно расширить. Теперь свет падал на место его раскопок, недалеко у подвальной стены. Маг одернул ее.
– Сначала перекусим, – отрезал он. – Или дальше ковыряйся сама.
Георг удобно устроился с краю устроенного Урсиком импровизированного стола, собираясь заняться делом. Фру пришлось вернуться к нему.
– Нам повезло. Информацию с этого колодца стереть невозможно, поэтому кому-то пришлось просто закопать его и завалить мусором. Как ты догадалась, что там что-то есть? – поинтересовался Георг, наскоро утолив первый голод.
– Я и не догадывалась. Я хотела, чтобы ты удалил лишь верхний слой почвы – иногда это помогает. Даже представить себе не могла, что ты займешься археологией.
– Значит, это я молодец, – заключил маг. – Расскажи пока, что ты узнала от старушки Дарк.
– Достаточно, чтобы предположить, как развивались события. Итак, смотри. Род Олдов изнемогает под гнетом древнего проклятья. В некоторых его ветвях дети не рождаются вообще, в других – способности к магии становятся все слабее. Во что бы то не стало им нужно заполучить одаренного наследника. И вот, очередной ребенок оказывается вообще без каких-либо способностей, но в то же время в принадлежащей им деревне в самой простой семье неожиданно рождается мальчик-маг. Дело за малым – поменять их местами.
– Но, судя по тому, что мы видели, ничего у них не вышло, – скептически вставил Георг.
– Как раз таки вышло, – возразила кирати, – но не так как они хотели. Старушка Дарк поведала мне, что семья Ризент считалась самой простой. Отец Афанасия был лесничим, да рано помер. Мать помогала в хозяйском доме, запасала травы, а также была неплохой повитухой. Но, кроме того, по деревне ходили слухи, что она ведьма, самоучка.
– Тогда нет ничего странного, что Афанасий такой уникум.
– И его сын мог стать таким же. Старушка Дарк вышла замуж за приятеля Ризента, но сына она родила от Афанасия.
– Вот почему Ризент так помогал твоему Мастеру.
– Он полагал, что тот его сын.
– Но тебе втемяшилось в голову, что Дарк является не Ризентом, а Олдом? Потому что Олды непременно должны были бы воспользоваться открывшейся возможностью и поменять своего бесталанного ребенка, на гениального отпрыска Афанасия. Тем не менее, все наоборот. Дарк – один из лучших специалистов Академии, а Олд – печальный ошметок человека.
– Ирония судьбы или последнее аккорд проклятья. Все-таки Мастер поразительно похож на портреты старых Олдов. Кроме того, он сам рассказывал нам, что дар проснулся в нем очень поздно. Возможно, как раз таки Афанасий и помог ему снять блок. Но это уже домыслы.
– Как и все остальное.
– Да, признаю, но вот еще деталь. Та задушенная служанка оказалась старшей дочерью старушки Дарк.
– И, следовательно, сестрой твоего Мастера. Очень жаль его. Но куда ты пришьешь это к своей истории?
– Пока не знаю. Но стоит учесть, что она единственная из зомбированных слуг, кто был убит. Учитывая их жалкое существование, такой поступок можно оценить как акт милосердия.
– Дарк не был здесь с тех пор, как уехал в Столицу, если ты на него намекаешь
– Да, и его мать до сих пор считает, что это произошло вчера. Может тогда Олд, который ошметок, прознал, наконец, кто он есть, раскаялся в том, что превратил родную сестру в ходячий труп.
– И оставил ее труп в овраге? Хорошо раскаяние!
– А похоронить не успел, его тоже убили, – Фру указала на череп, возлежащий на остатках кладки стены. – От него остались только кости, кто-то позаботился, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не определили его личность.
– Ты отбила мне весь аппетит, – пожаловался Георг, вставая.
– Еда все равно закончилась, – отметила кирати.
– Какие бы теории ты ни строила по поводу произошедшего или не произошедшего в те далекие от нас времена, – Георг перешагнул через стену и подошел к дыре в полу, с неохотой глядя вниз, – они ни на йоту не приближают нас к демонам Ризента.
– Но мать Афанасия должна нам в этом помочь, – серьезно сказала девочка, подходя поближе. – А где еще, по-твоему, он мог ее закопать? – Добавила она, поймав удивленный взгляд мага.
– Что, на кладбище здесь хоронить не принято? – взбеленился маг. Он спрыгнул вниз и, подхватив лопату, без лишних слов снова принялся за работу. Фру огляделась, не зная, куда себя деть. Далеко отходить ей не хотелась, так что она, тщательно выбрав место, примостилась на краю дыры, свесив в нее ноги. Отсюда ей хорошо было наблюдать за работающим товарищем.
Георг работал быстро, но аккуратно. Через некоторое время позволил себе помочь. К вечеру работу уже можно было считать законченной. Колодец оказался глубиной всего в полтора человеческих роста. Почти до самого верха его стенки, представляющие собой кирпичную кладку, имели глубокие царапины, словно кто-то считал дни, месяцы, годы. Можно было различить и надписи. Фру разобрала такие слова, как "больно", "они рядом", "снова"… В самом низу "он ушел, ушел, ушел…".
– Георг, я кое-что нашла, – крикнула кирати.
Маг, который наверху укладывал на одеяле кости найденного на дне колодца скелета, прервался и спрыгнул к ней. Фру указала ему на последнюю очищенную ею надпись. Несколько секунд Георг молча смотрел.
– Отсюда можно сделать далеко идущие выводы, – сказал он. – Но следует учесть, что его мать была очень больна, она пряталась от мира в этой яме, пыталась удерживать сына при себе. Ее состояние становилось все хуже и хуже. Он мог отойти на минуту за водой, а она сразу решить, что он бросил ее, и начертать эту странную надпись.
– А мог не выдержать, уйти на несколько часов, вернувшись, найти мать мертвой, а потом всю жизнь испытывать чувство вины.
– Да, вина действительно могла стать одним из его демонов, – согласился Георг. – Но тебе лучше проверить.
– Мне хватит этой надписи, – кивнула кирати. Она села на корточки перед стеной и, сосредоточившись, закрыла глаза. Георг отошел в сторону, на сколько позволяло тесное пространство внутри колодца.
Кирати быстро вошла в транс. Ее пальцы скользили по слагающим надпись царапинам всего несколько секунд. Потом она застыла, касаясь стены лишь самыми кончиками пальцев. Они начали мелко дрожать, и только по ним, Георг мог определить всю ту бурю чужих эмоций, которая овладела сознанием девочки.
Вдруг лицо кирати повернулось к нему, глаза распахнулись, но взгляд не сразу сфокусировался на нем.
– Он здесь, – прошептала кирати. – Уходи.
Георг знал, что он должен делать, и сосредоточился на этом, стараясь не давать себе думать. Он почувствовал присутствие демона буквально через мгновение после того, как о нем предупредила Фру, но успел поставить защиту и не позволить ему вторгнуться в свое сознание. Подтянувшись на руках, он выскочил из колодца. Оттолкнувшись от старого ящика, чуть ли не вылетел из подвала. Подхватив Ивара одной рукой, благо тот нетерпеливо подпрыгивал на обломке стены, а не прятался в траве, другой он схватил за гребень Урсика и побежал прочь от старого дома Ризентов. Умный Колотушка поспешил за ним сам.
Через несколько минут бега Георг остановился. Такого расстояния скорей всего уже было достаточно для того, чтобы демон, расправившись с кирати, не попытался напасть на них. Теперь оставалось только ждать.
Прошло около часа, прежде чем маг заметил далеко впереди темный силуэт. Верея приближалась неспешно, и Георг сам пошел ей навстречу. Видимо, не достаточно быстро, поскольку Ивар чуть не прокусил ему от нетерпения ладонь.
– "Демон слишком измотал кирати, так что некоторое время вам придется лицезреть меня собственной персоной", – предупредила Верея, подойдя.
– Ничего, переживем как-нибудь, – сказал Георг, с интересом рассматривая ее. После отворотного зелья она смотрелась иначе. Старше, жестче, обыденней. У него больше не перехватывало дыхание, и сердце сладко не ныло. Обида всколыхнулась в нем с новой силой, но он постарался подавить ее.
– "Можно считать, что с этим демоном я тоже познакомилась, и наше дело здесь сделано". – Верея протянула магу кулек из одеяла. – "Я взяла, чтобы не пришлось туда возвращаться. Некоторое время демон будет околачиваться там. Попросим деревенских похоронить или привезем родственникам?"
Георг не сразу вспомнил, что именно находится в одеяле.
– Возможно, стоит похоронить рядом с Афанасием, – предположил он.
– "Помнишь меня?" – Верея протянула к Урсику руку.
– Неа, – дракон посторонился, поглядывая на нее с непонятной неприязнью. Что делать, драконы никогда ее не любили. Придется подождать, пока кирати не придет в себя. По крайней мере Ивар, которому уже были известны обе ее ипостаси, проблем с общением с нею не испытывал и при первой же возможности прыгнул к ней на руки. Она ласково погладила его по голове и прижала к себе. Подходящего для него кармана в ее одежде не было. Видя такое дело, Урсик потянулся к ней и с брезгливым выражением на морде обнюхал ее. Она и его потрепала по голове. Дракон отстранился, глядя на нее с подозрением, словно она могла проглотить его хозяйку. Все время, пока они выбирали место и готовились к ночлегу, он следовал за ней как привязанный.
– "Урсик!", – прорычала Верея, когда почти уже уснув, ощутила его мощное дыхание на своем лице. Дракончик нехотя подвинулся. Буквально на сантиметр. – "Да не съела я ее! Утром вернется".
Урсик снова обнюхал ее и в полном недоумении положил голову обратно на лапы.
– "Да, у меня два тела!" – раздраженно призналась Верея без малейшей надежды, что дракон поймет. Но тот этим объяснением вроде бы удовлетворился, с облегчением зевнул и начал устраиваться поудобней.
Вацлав сидел за столом в своем кабинете. Его советник занимал кресло напротив, в молчании ожидая, когда старый слуга подаст ему бокал. Можно было продолжить разговор и при нем, учитывая безграничную преданность старика, но Теодор Дарк не хотел давать себе послабления и пренебрегать такой своей полезной привычкой как осторожность.
Старик же не спешил, поднос меленько дрожал в его руках, вино плескалось в бокалах. Вацлав привстал, чтобы слуге не пришлось тянуться через стол. Избавившись от половины своей ноши, тот повернулся и мелкими шаркающими шажками направился к Теодору. Маг постарался сохранить терпеливое выражение лица ради Вацлава, для слуги он все равно представлял собой лишь большое расплывающееся пятно.
– Я удивлен, – сказал Советник, дождавшись, наконец, момента, когда они снова остались одни, – что ты собираешься повторить тот же провальный ход и попытаться вновь замуровать демонов, помня, как быстро в прошлый раз такая могила была найдена и вскрыта.
– Я помню, кем она была найдена, – Вацлав лишь пригубил вино, сразу же отставив стакан, и откинулся на спинку кресла.
– У Лейта не было особых преимуществ. – Теодор почувствовал себя неуютно. Ему некуда было отставить бокал, и он вцепился в него обеими руками. – Нашел он, найдут и другие.
– И ты абсолютно уверен, что у него никаких преимуществ не было? – спросил Вацлав спокойно, но взгляд у него при этом был нехороший.
– Я уже говорил, все это время я продолжал близко общаться с Лейтом, я был мастером его детей. Я бы не пропустил ни малейшего намека на то, что они с Ризентом имеют какую-то связь. Никакой связи не было, я в этом абсолютно уверен, – повторил Теодор.
– Но с тобой связь была? – сказал Вацлав.
– Неужели ты считаешь, что это я мог указать Лейту местонахождение могилы? – Теодор невесело усмехнулся. – Сначала помогать тебе, потом ему. За кого ты меня принимаешь?
– Нужно рассматривать все варианты, несмотря на личные отношения, – Вацлав, все время до этого смотревший на друга прямо, отвел свой убийственный взгляд. – Но этот вариант, пожалуй, действительно стоит отбросить. Я понимаю, что могилу рано или поздно найдут, но только если будут искать. Я позабочусь о том, чтобы уверить всех интересующихся, что искать больше нечего. Что Верея уничтожила и демонов, и саму тайну их появления.
– Почему не позволить ей так и поступить? – спросил Теодор, одним махом осушив свой бокал и поставив его на пол, и продолжил: – Она может призывать демонов, ты сам был свидетелем. Она создала эту кирати, эту девочку из плоти и крови, всего лишь для маскировки. Ты сам смог бы такое повторить? Я нет. И демоны знают, на что еще она способна. Если б я ее не знал так хорошо, я бы подумал, что это она внучка Ризента, а не эта Агата. Почему бы не дать ей шанс, зачем продавать ее жизнь за столь малую цену?
– Я понимаю, что ты привязан к ней, – только и сказал Вацлав.
– Нет, друг, я вполне объективен, – возразил Теодор. – Она никогда не была моей любимой ученицей. И с семьей этой я общался лишь для того, чтобы быть в курсе их дел. Знаю, ты не доверяешь ей, но на ее стороне один лишь талант, а не опыт и коварство, если играть аккуратно…
– Я так и делаю! Я изучил ее. Я дал ей стимул. Если она найдет дневники Ризента, она принесет их мне. Сможет уничтожить демонов – она сделает это для меня, и получит все. При этом ей не придется жертвовать собой. Она не знает точно, но она на это надеется. Так еще надежнее. А к нашему противнику она с этим не пойдет. Я достаточно ясно показал все его ничтожество и беспомощность.
– К вам посетитель, – слуга, не расслышав монолога своего хозяина, случайно прервал его. – Фру Великая, кирати, – чинно доложил он срывающимся голосом.
– Проводи, – приказал Вацлав громко и вышел вслед за слугой.
Провожать кирати не было надобности – она уже стояла перед его кабинетом, увлеченно рассматривая картину с пещерой, увитой гирляндами голубых цветов. Слуга не заметил ее и медленно пошел за ней вниз. Вацлаву пришлось вернуть его.
– Охрана тебя пропустила? – спросил маг недовольно, встав рядом с Фру.
– Меня признали безобидной, – похвасталась кирати и, задрав голову, мягко улыбнулась ему.
– Они изменят свое мнение, когда я им головы пооткручиваю, – пообещал Вацлав, мрачно взирая на нее сверху.
– Твое право, – безразлично пожала плечами Фру, словно признавая его право самодурствовать, как ему вздумается.
– Именно, – подтвердил Вацлав, начиная злиться.
– Что это? – кирати указала на висящую над нею картину.
– Одна из работ моей жены, – ответил он сдержано.
– Очень красиво.
– Согласен. – Маг несколько секунд смотрел на картину. – Зачем ты пришла?
– Мне нужно кое-что обсудить, – Фру поджала губки.
– Хочешь еще что-то выторговать у меня?
– Хочу, – честно ответила кирати и без спроса прошла в кабинет. Войдя, она подозрительно огляделась. Вацлав тоже – в комнате никого не было. Меж тем, окна в кабинет не открывались в принципе, а обстановка была слишком аскетична, чтобы укрыться за нею от взгляда. Маг вскользь посмотрел на то место на полу, где ранее стоял бокал Теодора. Бокал не наблюдался.
Удивление Вацлава прошло, когда он, предложив кирати присаживаться, вернулся за свой стол и наступил Советнику на руку. Стол в кабинете был большой, но все же не столь велик, чтобы Мастер мог под ним с комфортом разместиться. Тем не менее, он счел для себя необходимым скрючиться в узком пространстве между ящиков, и Вацлав не стал заострять на этом внимание.
– Микита вернулся в деревню, – начала кирати, поерзав на кресле.
– Здравое решение, – одобрил Вацлав. – Не будет путаться под ногами.
– Ему пришлось вернуться, – сказала Фру с нажимом. – Пришло письмо от сестры подруги жены или кого-то там еще, что какие-то маги опять используют мою деревню для своих извращенных развлечений!
– Этого следовало ожидать. Свое же добро никто портить не хочет, а чужое, и даже лучше ничье…
– Но это моя деревня! – закричала кирати.
– Она будет твоей, – напомнил Вацлав. – Вернее твоей семьи. И с учетом обстоятельств, лучше тебе поспешить, пока от нее хоть что-то осталось. Что-то кроме проблем.
– То есть ты палец о палец не ударишь, чтобы защитить этих людей? – кирати сама не заметила, как по ее детскому личику заструились слезы.
– По жалобе их владельцев я бы мог. Но у них нет владельцев. Формально они лишь подданные царя, для которого мы все равны. Но что он может реально сделать? Я бы на твоем месте не стал тратить время на бессмысленные жалобы, а занялся делом.
– Я и занимаюсь делом! – Фру закрыла лицо ладонями. Жалкое маленькое тело не могло взять себя в руки и перестать недостойно реветь. Она попыталась сменить тело, но кабинет Вацлава оказался слишком хорошо защищен, и у нее не вышло. Ни спорить, ни торговаться в таком убогом виде не имело смысла, оставалось только уйти. Но у выхода она натолкнулась на какой-то предмет.
Вацлав успел выставить трость и не дать кирати выскочить из кабинета. Фру отняла руки от мокрого опухшего лица и посмотрела на него с укоризной.
– Предположим, я мог бы отрядить охрану в эту деревню, скажем, в качестве обеспечения залога твоего лояльного поведения, – сказал Вацлав, наслаждаясь моментом.
– Обеспечь, – буркнула кирати, – а то мало ли что, – и вышла за дверь.
Вацлав победоносно улыбнулся ей вслед.
– Слабак, – прокомментировал Теодор из-под его стола.
– Кто бы говорил, – Вацлав довольно развалился в кресле, ловко жонглируя тростью. – Спрятался от бедной маленькой расстроенной девочки!
– Что может быть хуже расстроенной бабы? – Теодор оттолкнул его и с кряхтением выбрался на волю. – Ненавижу эти сопли и слезы. Но от нее я такого не ожидал. Ишь как ловко разнюнилась, ты сразу размяк – ей и напрягаться не пришлось.
– Уверен, это положительно повлияет на результат. Такая услуга сильнее привяжет ее ко мне.
– А если не привяжет, то появлюсь я – добрый друг, не имеющий к тебе, гаду и садисту, никакого отношения. Если, конечно, ты перестанешь сводить нас в своем кабинете.
Глава 14. Лесник
По возвращении из резиденции Паста Фру столкнулась с Георгом в дверях. Он только что вернулся из Академии, куда провожал на занятия Агату. Кирати была зла как черт, в основном на себя, маг продолжал злиться, в основном на нее же, но, видя в каком она состоянии, попытался вести себя нейтрально. Бок о бок они прошествовали в гостиную.
– Я просмотрела присланные тобою отчеты, – сказала кирати. Визуальным подтверждением этому по всей гостиной валялись стопки бумаги. – Итак, после смерти своей больной матери Афанасий Ризент верхом на драконе, которого он обрел неизвестно где, отправляется прямиком в Академию, где производит настоящий фурор.
– И там знакомится со своей будущей женой, – продолжил Георг. – Согласно заверениям всех опрошенных, а я уверяю, опросили всех, кто когда-либо удостоился чести оказаться с ним хотя бы в одном помещении…
– Не верю.
– Тем не менее, по общему мнению, Ризент был тихим, спокойным и безумно талантливым. Весь его дальнейший путь – семейное счастье, научные открытия, почет и уважение коллег.
– Вот так значит! Красиво и обезличенно. Да эти коллеги в Академии только и делают, что друг на друга зубы точат, а тут вдруг почет и уважение.
– Видимо, он умел отгораживаться от людей, не заставляя их при этом себя ненавидеть, – предположил Георг, многозначительно глядя на нее.
– Неужели ты все еще на меня злишься?
– Продолжаю, ты не имела права, но я не хочу возвращаться к этому разговору.
Кирати отмахнулась и начала собирать отчеты в кучу. Георг собрал бумаги с дивана, освободив себе место.
– После окончания Академии Ризент остается там преподавать, в городе ему отводится жилье. Сейчас этого дома уже нет. Потом переезжает в собственное поместье.
– И как он получил это поместье? – поинтересовалась Фру.
– Он долгое время был в фаворе у Совета. Тихий, углубленный в собственные исследования, – начал перечислять Георг, – ни к какой Школе он так и не примкнул, ни в каком конфликте не участвовал. Выполнял поручения Совета.
– Они же не пустырь ему отвели!
– Раньше эти земли принадлежали другому человеку, – неохотно согласился Георг, понимая, куда клонится разговор. – Их конфисковали за измену. Я об этом не особенно осведомлен. Но Ризент в этой истории не был замешен, ему лишь перешел пустой кусок земли, фактически пепелище.
Кирати прожгла его злобным взглядом.
– И кому же в тот раз не повезло? Кто был хозяин? – спросила она едким тоном.
– Знаю лишь то, что он принадлежал к Лесной Школе и в то время был очень близок к Совету, из-за чего к нему и отнеслись так жестоко. Не вдаваясь в подробности, его повесили, а его домочадцев, – Георг сделал чуть заметную паузу, – некоторое время их держали в тюрьме, но потом отпустили. Они проживают где-то на территории Школы.
– То есть пытали, и отпустили, удостоверившись, что им ничего не известно, – глаза девочки пылали ненавистью. – Нам еще повезло, знать бы, почему.
Георг казался ошарашенным, словно ему и в голову не приходило, что с семейством Лейтов могли обойтись гораздо хуже.
– Хочу знать подробности этой "измены", – заявила кирати. – Даже если Ризент не имел фактического отношения к случившемуся, смерть этого человека могла оказать влияние на его тонкую душевную организацию.
– Конечно, я могу попытаться разузнать, но вряд ли смогу получить доступ к документам, – растерянно покачал головой Георг. – Понадобиться особое разрешение, а отец просто пошлет меня куда подальше.
– Попробуй, – сказала Фру оптимистично, – а я постараюсь добыть информацию по своим каналам. – В ее голосе зазвучал азарт.
Молодой маг нехотя встал и направился к двери.
– "Раз я оставляю тебя одну, мне придется вызвать охрану", – предупредил он.
Девочка ангельски улыбнулась и кокетливо поправила непослушную челку. Вместе они подошли к выходу. Георг выглянул на улицу и жестом подозвал двоих мужчин, околачивающихся в подворотне напротив. Он пропустил их в коридор и коротко объяснил им их задачу, при этом они поглядывали на кирати один с опаской, другой, постарше, настороженно. Знали, значит, с кем дело имеют.
– Ну, развлекайся, девочка, – сказал Георг на прощание и вышел за дверь.
Тот из напарников, что пониже да помоложе, показался Фру каким-то уж слишком впечатлительным на ее вкус, второй был поинтересней.
– Проходите, чайку попьем, – пригласила она радушно, переходя в гостиную.
– Это лишнее, – сказал старший сурово, последовав за ней. Младший нехотя просочился последним, нервно оглядываясь вокруг.
Фру, как вроде бы и положено кирати, засуетилась, собирая на стол, правда с гораздо большим шумом, чем, должно быть, полагалось, плюхая тонкий фарфор с опасным звоном на низкий кофейный столик. Из буфета появились аппетитные сушки и печенье. Когда она перестала носиться из кухни в гостиную и обратно, а устроилась за столом, напарники все же сочли возможным сесть напротив нее на диван. Продолжая приветливо улыбаться, кирати разлила чай и у них на глазах начала спокойно попивать из чашки, не глядя выбирая лакомства то с одного, то с другого блюда. Через минуту такой уверенной демонстрации того факта, что травить она их не собирается, напарники сочли возможным осторожно пригубить и из своих чашек. Вскоре чаепитие пошло увереннее.
Некоторое время Фру снисходительно наблюдала, как быстро пустеют блюда, потом наклонилась и попыталась поднять на руки Матвея, делающего вид, что мирно дремлет на полу. От неожиданности кот намертво вцепился когтями в ковер, что оказалось очень не кстати, ведь на этом же ковре так же стояли стол и диван.
– "Отцепись", – велела она, стараясь не менять выражения лица. – "Мне необходимы твои редкие умения".
– "Мяу", – снизошел Матвей.
Поглаживая кота, кирати пристроилась на подлокотнике дивана со стороны менее впечатлительного напарника, заметив, как тот едва уловимо приготовился к обороне.
– Не волнуйтесь, – сказала она скучающе, – что-то у меня сегодня не боевое настроение. Давайте просто поболтаем.
Кот вывернулся из рук кирати и пробежал вдоль дивана прямо по ногам напарников. Достигнув второго подлокотника, он обернулся, чтобы проверить произведенный эффект. Оба мужчины застыли, не в силах даже перевести взгляд. Один продолжал держать чашку, второй с брезгливостью чуть откинулся назад.
– Простите, вынуждена вас покинуть, – спохватилась кирати. – Совсем забыла, у меня же назначена встреча с декоратором! Обои собираемся менять, знаете ли. – Затараторила она. – Такой мелкий цветочек нынче не в моде. А вы не стесняйтесь, угощайтесь, чувствуйте себя как дома. Матвей, ты за старшего. Вот, полезное чтение, чтобы не скучать.
Фру бросила на диван первую попавшуюся книгу и вылетела из комнаты. Матвей с интересом оглядел своих подопечных. Вообще-то хороший маг, мог справиться с параличом, наведенным стражем, за несколько минут, так что для профилактики кот устроился между напарниками и уткнулся в книгу.
– "Что тут у нас? "Кормушки для птиц. Практическое пособие"", – зачитал он заголовок. – "Занимательно, не находите? Я одно время вплотную занимался этим вопросом. Правда, кормушки у меня были не для птиц и скорее не кормушки, а ловушки. Вот однажды положил я туда сало и бутыль самогона. Ух, как сторож потом ругался, а ведь и провисел-то вниз головой всего с полчаса, пока мы… Впрочем, я отвлекся".
Вацлав Паст заранее предупредил о своем приезде, и Элоиза Ризент успела собраться с мыслями и решить, что скажет ему. Судя по всему, поиски наследия ее отца подходили к концу. Из охраны в поместье осталось всего трое магов, да и те уже просто лениво шатались из угла в угол, покрикивая на прислугу. Элоиза прекрасно понимала, что теперь поместье сохранить за собой не получится, да она и не желала этого. Афанасий хоть и уничтожил большую часть своих открытий, на оставшихся успел сколотить достаточный капитал. Денег должно было хватить и на приличную квартиру в Столице, и на вполне достойное существование ее и дочерей. Лично ей этого было достаточно. Она собиралась уверить Вацлава, что на большее она не претендует. Очень правильный и безопасный образ мыслей.
Тем не менее, Совет мог считать иначе, и на душе у Элоизы было не спокойно.
– "Началось", – подумала женщина, с тревогой уловив в глазах Вацлава Паста некий интерес. Она бы предпочла безразличие. Тихое безопасное безразличие, при котором о ней бы просто забыли, дали бы жить, как живется.
– Вы ведь не учились в Академии? – спросил Вацлав, устроившись в кресле напротив нее.
Элоиза дрогнула. Неужели он думает, что она может быть опасна, что у нее хватит сил, что-то скрывать от Совета?
– Нет, – с трудом выдавила она, – от родителей мне не досталось ни крупицы их дара.
– Может быть, Афанасий обучал вас сам?
– Мой отец был слишком поглощен собственными исследованиями. – Проговорила женщина. – Но, даже если б он попытался, то лишь бы потерял со мною время. – От охватившего ее страха, ее слова звучали искусственно.
– Звучит невероятно. Чтобы маг такого уровня хотя бы не попытался обучить секретам мастерства свою единственную дочь. – Вацлав не сводил с нее насмешливого взгляда, но тон его фраз продолжал быть спокойным и доверительным.
– У отца был не дар, а проклятье, он сводил его с ума, – сказала Элоиза, и в ее голосе послышались истерические нотки. У нее не было выбора, она должна была убедить Вацлава, даже раскрыв семейный секрет. – К нему было страшно приближаться, когда он работал или думал о работе, т.е. практически всегда. Мы ходили по собственному дому как тени, чтобы не потревожить его. Больше всего на свете я не хотела, чтобы во мне открылся подобный дар!
– И все же ваш муж взял вашу фамилию, хотя это не принято у более сильных магов.
– Никто за пределами дома не знал отца с этой стороны. Когда ему приходилось куда-то ехать, он принимал специальное снадобье, которое заглушало голоса в его голове, и он выглядел почти нормально. Мой покойный муж рад был войти в нашу семью, это помогло ему продвинутся в его Школе.
– А что же ваши дочери? Они тоже боялись дара своего деда? – Продолжил Вацлав.
– Когда родилась старшая, Беата, мы ушли жить в отдельный флигель и очень редко виделись с отцом. Мама тоже переехала к нам, и он остался один, со слугами. Обычно отец даже не замечал этого, но иногда приходил, хотел поговорить, посидеть с нами. Но мама не пускала его, говорила с ним из окна. Мама очень мучилась из-за этого, в молодости они так любили друг друга. Но он стал действительно опасен, а для встреч с нами свое зелье пить отказывался. Он был очень упрям.
– Афанасий пытался заставить вас общаться с ним с помощью колдовства?
– Однажды, он пытался передать маме какой-то подарок, но она его не взяла. Больше ничего конкретного не вспоминается. Но мама считала, что он колдует все время.
Вацлав не стал заострять внимания на этом "подарке", тем более что Элоиза, похоже, никаких подробностей о нем и не могла поведать. Вместо этого он спросил:
– Что на счет вашей младшей дочери, как при всем этом они с дедом оказались так близки?
– Моя вторая беременность проходила очень тяжело, мама винила в этом отца. Агаточка родилась очень слабой, и мама ничем не могла ей помочь, а мне было так плохо. Мама схватила младенца и убежала. Потом рассказала, что отнесла ее к отцу, хотела, чтобы тот посмотрел, чего добился. Я думала, что Агата умерла, и я сама чуть тогда не умерла! Я долго и тяжело болела, когда выкоробкалась, отец вернул мне Агату. Она казалась абсолютно здоровой! Не знаю, что он сделал, но он спас ее. После этого я не могла препятствовать его общению с ней. И все действительно было нормально, они души друг в друге не чаяли. Но все же никакого дара ей от него не передалось, можете узнать в Академии, куда ее так поспешно приняли. И он ничего не рассказывал ей о своих исследованиях. Он очень ее любил, и не подставил бы так любимую внучку! – Сорвалась Элоиза.
Вацлав снисходительно улыбнулся и встал.
– Могу вас обрадовать, с демонами вашего отца совсем скоро будет покончено навсегда и охрану можно будет снять. – Уведомил он. – Я так понял, вы с дочерьми собираетесь обосноваться в Столице? Ничего не имею против. – Сказав так, он покинул обмершую Элоизу, оставив ее в страхе размышлять, что еще он успел выудить напрямую из ее сознания во время их разговора.
Когда Фру добралась до ограды городской резиденции Лесной Школы, она уже порядком выдохлась. Как она успела заметить, столичные извозчики не шибко рады возить кирати, они их в большинстве своем как будто не замечают. В этот раз ей ни один внимательный не попался. Исправлять это она не стала только из соображений конспирации, да и толку потом от разбитой повозки.
Уже смеркалось, когда она подошла к воротам резиденции, и все же была удивлена обнаружить их запертыми. Несколько раз Фру нажала на кнопку звонка, постояла, глядя на освещенные окна. Почему-то никто не спешил через ухоженную лужайку отворить ей.
В полном непонимании она пошла вдоль ограды. Почти по всему периметру над последней нависали ветви деревьев, на которые густо намоталась какая-то опасная на вид лиана. И только в одном месте обнаружился просвет. Здесь почти от самой ограды шел крутой спуск к идиллическому озерцу, за ним все снова утопало в зелени, скрывающей жилые постройки. Пейзаж выглядел вполне невинно.