Текст книги "Фру Великая (СИ)"

Автор книги: Дарья Орехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Найдя подходящее место, почти чистое от призраков и неупокоенных, Фру остановилась и закрыла глаза. Верея по прозвищу Великая еще с Академии научилась почти всегда обходиться без сложных ритуалов. Все нужные компоненты магического действия складывались у нее в голове, а из-за гибкости сознания, эффективность таких ее действий зачастую оказывалась выше и возможности шире. Так и сейчас, не проводя серьезной подготовки, хотя она и не обнаружила сразу же искомый предмет, но смогла почуять несколько мест, где могло быть упрятано нечто существенное примерно в нужный отрезок времени.

За пару часов кирати успела проверить несколько таких мест. От них уже кружилась голова. Но, собравшись с духом, Фру нырнула в очередное сооружение. В этот раз вниз вела длинная металлическая, привинченная к стене лестница. Рухнув с последней ступеньки, девочка, не поднимаясь с пола, осветила крохотное помещение. Впереди была дверь, а справа находился большой рычаг. Навалившись всем телом, она перевела его в нужное положение – внутри должен был загореться свет. Действительно, через дверь она попала в широкий тускло освещенный коридор.

По обе стороны в стенах были сделаны ниши, более половины из них оказались замурованы. Перед каждым из захоронений на полу была выполнена сложная пиктограмма, везде одна и та же, лишь надписи в центре различались.

У Фру не осталось сомнений, она попала в склеп Проклятых. Здесь хоронили наиболее опасных преступников, проклятых при жизни по совместному обряду не менее двух Школ Магии с разрешения Совета. После довольно мучительной смерти тело проклятого вмуровывали в стену и перед нею проводили обряд Упокоения, чтобы дух несчастного не вернулся на землю ни под каким видом: ни привидения, ни фантома.

Склеп также украшали "жизнеутверждающие" скульптуры мертвецов, корчащихся в физических и нравственных муках. Фру в ужасе замерла перед одной из них, будто повернувшей к ней свое отталкивающее лицо с одним вытекшим глазом и протянувшей к ней костлявую руку с пооблетевшей как осенняя листва плотью. Скульптура не отличалась реалистичностью, но для ночных кошмаров была в самый раз. Фру почувствовала, как оседает на пол. После этого она не чувствовала уже ничего, просто продолжала лежать, не в силах пошевелиться. Даже перевести взгляд она не могла, так что ей приходилось смотреть на отвратительных червей, пожирающих ноги статуи. С большим трудом ей удалось перекинуться в Верею.

Теперь девушка чувствовала себя прекрасно, словно освободившись из тесной оболочки. Она вновь оглядела статую, но та ничуть не тронула ее.

Что ж, маги, занимавшиеся упокоением здешних мертвецов, проделали прекрасную работу. Но вот скульпторы привнесли в свои творения слишком много эмоции. Да и доморощенные некроманты здесь, видно, табунами паслись. Нет, если она начнет колдовать в этом склепе, то к ней как по команде сползется вся здешняя энергетическая грязь. Так и заболеть не долго. Хотя, быть может, это как раз и была причина скоропостижной смерти Афанасия Ризента? Если он спрятал свой Призыватель именно здесь? Нет, вряд ли, со здешним мусором он бы справился. Надо поискать в других местах, заключила Верея.

Следующий склеп имел надземную часть. Фру подошла ближе – черная громада оказалась большим высохшим деревом без единой ветви. Она начала обходить вокруг, ведь среди корней просто обязан был прятаться вход в очередную гробницу. Но тут ее ждал сюрприз – рядом с деревом к колышку оказалась привязана худая нервная коза. Некоторое время они смотрели друг на друга. Она на козу, коза на нее.

Вдруг послышался тяжкий вздох. Они с козой оглянулись. На валуне сидела маленькая пушистая зверушка, на вид простой комок шерсти с глазами.

– Ох, вот горюшко то, – пропищал монстрик печально.

– Что случилось то? – спросила Фру.

Зверушка подпрыгнула и повернулась к ней.

– Что ты делаешь на кладбище, крошка? – поинтересовалась она тонким голосочком.

– Гуляю, воздухом дышу, – ответила девочка грубо. – А ты что причитаешь, громила?

– Крутая значит. Все вы сначала такие, а потом козу приводите, – пожаловалось создание. – А что мне с ней делать? Молочка хочу, хлебушка. Я голодный!

– Кто тебе козу привел? – попыталась выяснить Фру.

– Да приносят мне гостинцы, – стушевалась зверушка. – А я, как бы, желания взамен исполняю.

– И что, как бы, исполняются? – спросила девочка иронично.

– Откуда ж мне знать? Мне не докладывают.

– Как же в народе тебя величают, чудо?

– Дык, Ивар Могучий.

– Да, с прозвищем прямо в точку попали.

– Ну не совсем меня, – признался монстрик. – Ивара сейчас нет, пока я за него. Ниточку от савана просителю на сучок повяжу, угощение заберу, и все довольны.

– И много от того савана осталось?

– Так, есть, все равно скоро из моды выйдет. А у тебя горбушечки хоть не будет?

– Не думала, что на кладбище нужно с харчами идти.

Может, это издевательский тон кирати окончательно довел миниатюрное чудовище до ручки, или оно совсем отчаялось утолить голод иначе – это козе было все равно.

– Ироды проклятые, прикормили и бросили! Есть хочу, есть! – заверещала зверушка и кинулась на несчастное животное. Коза забилась на привязи, зверушка прыгала вокруг, силясь укусить.

Фру подскочила к ним и схватила распоясавшегося монстрика за шкирку. Ее охватило такое отвращение, что ей нестерпимо захотелось размазать своего пленника о какую-нибудь твердую стенку. Зверушка раскачивалась в ее руке и истошно пищала. Разум Фру захлебывался неожиданно сильными эмоциями, пока не смог ухватиться за спасительную догадку. Должно быть рядом он – один из демонов Ризента. Увязался за Агатой, напакостил в гостинице. А потом пошел за Фру на кладбище? Почему?

На то, чтобы отогнать демона, сил еще хватило, но он вернулся, напав снова. И теперь она хорошо прочувствовала его мощь, впервые столкнувшись со столь сильной тварью. Магов она знавала и круче, но чтоб демон так давил, с таким напором, буквально разрывая защиту, пробивался к сознанию, никогда.

Отступая к мертвому дереву, Фру споткнулась и кубарем скатилась в незамеченную раньше яму меж его корней. Демон отстал, то ли не смог войти в гробницу Ивара Могучего, то ли не стал связываться. Кирати сидела на холодной сухой земле в кромешной тьме, да зато в безопасности, приходя в себя, пока не услышала тяжкий вздох. В одной руке она все еще сжимала загривок кладбищенского монстра.

– Так и не покушал! – пожаловалась зверушка.

– Землицы пожуй, полезная! – рявкнула Фру и поползла выбираться. Карман сарафана неожиданно потяжелел. Осторожно нащупывая путь, кирати пробралась к поверхности и высунула голову из ямы. В это же время в яму, раздвигая траву, сунулась чья-то когтистая лапа.

– Гав, – сказала Фру.

Хозяин лапы отпрянул от неожиданности, причем резко так отпрянул и далеко.

– Возвращайся в ад, тварь! – выкрикнула замахнувшаяся мечом тень, но, не ожидая от своей жертвы такого маневра, промахнулась.

– Только после вас, – спокойно отреагировала Фру, выкарабкиваясь из ямы.

– А-а, не убивайте! – взмолилась тень справа, скрючившись на земле.

– Какого демона?! – возопила тень с мечом.

– Хлебушек есть? – пропищал карман на всякий случай.

Вампир в некрополе поселился несколько лет назад. До этого он трудился в мясной лавке на прижимистого хозяина фермы, зарабатывал гроши, умудряясь отсылать часть семье, а сам жил впроголодь. Наблюдая пышные похоронные процессии магов, принадлежащих к разным Школам, их молодых адептов в богатой одежде и со скучающим взором, медленно следующих за ними, он мечтал открыть в себе дар и поступить в Академию. Потом проложили какую-то новую дорогу, и в их городок начали приезжать не только на похороны. Город начал быстро расти, словно распухая от количества приезжих, торговля пошла намного лучше, и хозяин на радостях выдал работнику премию.

В тот день солнце палило нещадно. Стояла такая духота, что горожане ощущали себя в городе словно в ловушке и, наскоро покончив с делами, а еще охотнее отложив их, старались всеми правдами и неправдами покинуть его. Стоять в лавке было бессмысленно, в кармане лежали деньги, и он каким-то волшебным образом оказался в харчевне. Начал он с пива. Зачем он пил в такую жару, зачем вообще потратил деньги, а не отослал своим, он не помнил. Заснул прямо за столом, должно быть, именно пока он спал к нему и подобрался вампир.

Проспал он не долго, когда выполз на улицу, солнце еще грело. Чувствовал себя отвратительно, но не мог себе даже представить, что все настолько ужасно. Окунувшись в жар улицы, он прошел немного, свернул на площадь и тут понял, что не может больше терпеть. Ему было не просто очень жарко, его кожа словно горела огнем. Он бросился в тень дома, стало легче, но не намного. Кинулся к фонтану, прыгнул в воду, но и та не уменьшила его мук. Редкие прохожие вжимались в стены, когда он бежал мимо них обратно в лавку, еле сдерживаясь, чтобы не кричать, вопить от боли. Только в подвале боль, наконец, утихла.

Трясущимися руками он отыскал в хламе, населяющем чулан, осколок зеркала и разбил его об пол. Его лицо стало не узнаваемым, кожа сморщилась и потемнела. Первая же женщина, вошедшая в лавку, выскочила из нее как ошпаренная. Он не успел попросить вызвать лекаря, позже эта мысль больше не посещала его. Женщина, бегущая по улице, истошно кричала: "Вампир!" Стражу он ждать не стал, выскользнул из лавки и прятался в переулках, пока не стало совсем темно. С той ночи он живет на кладбище. За эти несколько лет он совершенно утратил человеческий облик. Та женщина, что в ужасе выбежала из его лавки, иногда приносит ему еду, она не подходит и не говорит с ним. Когда стража или наемники пытаются его найти, он прячется в яме под деревом.

– Тяжело тебе пришлось, – признал наемник с сочувствием, выслушав исповедь вампира.

– Губу обратно закатай, – кирати так мрачно посмотрела на него, что мужчина поспешил убрать руку с рукояти меча.

– Ты то сама что тут делаешь?

– Грибы собираю, – отрезала Фру.

– А они, видимо, верткие, – наемник демонстративно оглядел растрепанную девочку в перепачканном сарафане. Не так уж он был и удивлен увидеть кирати ночью на кладбище, полагая, что, возможно, кто-то из жалостливых горожан послал ее с едой для вампира. Весь день он отирался по тавернам и площадям, собирая слухи о "кладбищенском упыре", и смог заключить, что тот вполне себе безобиден. Но нашелся таки богач, которому приспичило заполучить вампирью голову на камин. Дело плевое, но убивать упыря на виду у кирати он как-то стеснялся.

– Зато на живца ловить не надо, – окрысилась Фру. Наемник покосился на задумчиво жующую козу.

– Так вот кто ее сюда привел, – догадалась зверушка, пытаясь подпрыгнуть в кармане.

– Это еще что? – Рука мужчины вновь скользнула на меч.

– Ивар Могучий, – представила его кирати с сарказмом.

– Исполняю желание за пропитание! – срифмовал монстрик.

Наемник удивлено покосился на могилу знаменитого колдуна.

– Теска, – пояснила Фру.

– И мое желание сможешь выполнить? – спросил вампир без энтузиазма.

– Э-э, за дыньку, – ответил монстрик осторожно. Дыню то на кладбище не сыскать.

– Цыц, – кирати прихлопнула карман. – Кровь пить пробовал? – спросила она строго. – Контролируешь себя всегда? Приступов ярости не было?

– Нет-нет, что вы! – испугался вампир.

Фру перебрала в памяти своих должников и удовлетворенно кивнула сама себе.

– Попробуем тебя вылечить раз не психованный. Кожа немного разгладится, уродом, конечно, останешься, но будешь не хуже него, – Фру ткнула пальцем в наемника. Тот попробовал возмутиться, но вместо этого свалился без сознания. – Однако, какой чувствительный, – прокомментировала она с издевкой.

Ночь уже подходила к концу, а Фру еще нужно было взвалить заботу о вампире на чужие плечи. Пока они шли к выходу с кладбища, она расспрашивала Ивара Голодного, тот оказался весьма осведомлен, но ничего, что хоть как-то могло относиться к Призывателю, он не знал. На этом Фру мысленно поставила точку и тут ощутила неприятное давление. Нечто серьезное происходило где-то там, за очередным склепом. Она не смогла пройти мимо.

Казалось, на площадке перед склепом стоит мужчина, не понятно для чего вытянув руки вперед. Но Фру "видела" зависшего перед ним монстра – демона. В отличие от нее неизвестный колдун рискнул вступить с ним в схватку, но оказался в очень не приятном положении. Одолеть его не хватало сил, уйти тоже. Так они могли простоять много часов, пока человек не умрет от истощения сил, подсасывающий же энергию демон, хоть и на пределе, но уйдет победителем.

– Только попробуй хлебушка попросить, – пригрозила Фру шепотом и вышла вперед. Подумав, она атаковала демона множеством маленьких энергетических сгустков. Демона оторвало от колдуна, и он тот час же унесся куда-то прочь.

Колдун издал тихий стон и, коротко оглядевшись, припал на одно колено передохнуть. Теперь Фру его вспомнила – с Филиппом они поступили в Академию в один год, на Играх Колдунов были в противоборствующих командах. Потом он ушел в Лесную магическую Школу, а она закончила Академию и через несколько независимых лет оказалась в изгнании.

Пока колдун переводил дух, ошеломленно разглядывая девочку, вполне можно было, не теряя достоинства, удалиться за склеп, а затем уж удариться в стремительное бегство с перепутыванием следов и наведением сбивающих с толку иллюзий. Так что кирати гордо усмехнулась, повернулась и врезалась в вампира.

– Это же… Я его уже видел!

– Теперь ты его два раза видел, – оборвала Фру и повисла на руке вампира, стараясь заставить сдвинуться с места, но оказалось легче убить.

– Лесная Школа, вы показывали мастер-класс на площади! – С благоговением обратился он к колдуну.

– Нет, ты все-таки психованный, – переменила мнение Фру. Ей все-таки удалось столкнуть его с места, но было уже поздно.

– Верея, подожди! – сказал колдун вставая. Кирати повернулась, выкинув вперед руку ладонью к противнику, но первым атаковал Филипп. Сотни тонких игл воткнулись в ее защиту, высасывая силу одновременно во множестве направлений, создавая сумятицу в сознании. Скинуть их и нормализовать потоки энергии для Фру не составило бы труда, но на это ушли бы секунды, достаточные даже для физической атаки. Вместо защиты она ударила, проделав в его щите прореху и на пару мгновений пригвоздив к месту. Раскидав иглы, выставила новый щит за место решета первого, но Филипп перекрыл ей доступ к источнику в земле. Собственной энергии Фру вполне хватало, чтобы, дотянувшись до колдуна через прореху в защите, медленно его душить. Издевательски улыбаясь, она сделала несколько шагов в сторону, обходя блок. Собрав остатки сил, Филипп нанес весьма мощный удар, и тут Верея сплоховала, не привыкнув еще использовать в драках тельце кирати. Ее ощутимо тряхнуло, чуть из этого самого тельца не выкинув.

– У-у, уби-вя-яют, – прохрипела зверушка, забытая в кармане сарафана. И этот предсмертный хрип вышел столь ужасным, что поединщики забыли обменяться подлянками.

– Может, теперь поговорим? – тяжело дыша, но со снисходительной улыбкой, словно делая одолжение, предложил колдун.

Фру и присесть бы не отказалась, но ответила лишь злобным взглядом, предоставив право выбора ему самому.

– Что ты здесь делаешь? – задал он все тот же дурацкий вопрос.

– Место для могилки присматриваю, – озвучила Фру новый вариант.

– Это ты зря. Уверен, Совет выделит тебе уютную камеру века на полтора. К тому времени многое успеет поменяться.

– Зато тебя можно прикопать уже сейчас.

– Ну, зачем ты так, я же к тебе со всей душой, хотел предложить взаимовыгодную сделку. Нас тут осведомили о твоем благородном начинании по искуплению грехов. На сходе в Золотой Долине было решено тебе в этом помочь.

– Что вам с этого?

– Демоны Афанасия Ризента – штука серьезная, как я только что имел возможность убедиться. Но куда важнее сама технология их создания и контроля. Наша Школа такими вещами не занимается, но попади она не в те руки, к тем же Воронам, и наши проблемы умножаться. Да и в подвалах Совета бродит много полусумасшедших ученых, готовых развить любую сумасшедшую идею. На благо Велиции, конечно же. Занимайся, чем хочешь, делай, что считаешь нужным, проси и пользуйся нашей поддержкой и ресурсами. Но созданные Ризентаом артефакты и один особый…

– Призыватель демонов.

– Вижу, знаешь, о чем речь. Передашь нам. В бескрайних лесах мы и сами плутаем. А уж чужие не только не найдут артефакты, но и себя потеряют.

– Мне что с этого будет?

– Как ты знаешь, наша Лесная Школа – одна из немногих, что полностью независимы от Совета и Коллегии Магов.

– Конечно, ни туда, ни туда представителей не затесалось.

– Ни туда, ни туда представителей не направляли, – поправил колдун. – И мы не обязаны выполнять принятые Советом решения. Наши владения обширны. Конечно, это не полная свобода, но многие так живут.

Негромко ругаясь себе под нос, лекарь подошел к входной двери, в которую кто-то настойчиво долбил. Вздохнул, зевнул и, отомкнув щеколду, впустил прохладу раннего утра. Подумав, перевел взгляд ниже. Фру не решилась просто оставить вампира на крыльце, перевязанного ленточкой, поэтому лекарь имел счастье лицезреть ее умилительную, отмытую во рву, мордашку.

– Что случилось, малышка? – спросил он.

– Меня послала госпожа Верея Лейт с нижайшей просьбой, – заискивающе улыбнулась Фру.

Мужчина резко побледнел. Фру не стала вставлять ножку между дверью и косяком, побоявшись ее лишиться, и дверь захлопнулась у нее перед носом под невнятные комментарии лекаря.

– Какой сильный ветер! – воскликнула кирати с фальшивым удивлением. – Уважаемый, вы бы нас впустили, пока соседи не выглянули.

Пару секунд за дверью лихорадочно размышляли. Через минуту первый бастион все-таки был взят, и Фру со съежившимся вампиром оказались внутри.

– В Еланьевских Палатах, помнится, есть специалист, который берется за излечение вампиризма, – начала Фру.

– Только внешних признаков и то, если пациент не буйный, – уточнил лекарь с опаской поглядывая то на одного, то на другую.

Кирати, словно с сомнением, пригляделась к вампиру, который от страха сжался в комок, облезлый и дурно пахнущий.

– Да этот вроде смирный, – Фру повернулась к лекарю, – госпожа хочет, чтобы вы его там устроили.

Вот теперь лекарь ощутил истинный ужас.

– Так ведь подобные исследования больше не финансируются Школами, за лекарства придется платить из своего кармана!

Фру понимающе усмехнулась. Если б лекарь не был патологически скуп, Верея в свое время разминулась бы с ним на жизненном пути, и Фру сейчас бы перебирала в уме список с другими должниками.

– Хорошо в этом кармане деньги ЕСТЬ, – ответила она многозначительно.

Лекарю ничего другого не оставалось, как охотно согласиться.

– Хорошо, что мы здесь не покушали, – заворочалась в кармане зверушка, как только Фру вышла на улицу. – Хорошая еда так не пахнет.

– Да нет, зря, – кирати резко остановилась, словно размышляя, не вернуться ли. – У него наверняка есть средство от твоего волчьего аппетита, мышьяк, кажется, называется.

– А я бы лучше щец сейчас навернул. Средство надежное, проверенное!

– И зачем я тебя вообще с кладбища унесла? – спохватилась кирати.

– Покормить? – с надеждой предположила зверушка.

Глава 3. Слуга

Фру удалось проспать почти целый час. Но и этот краткий сон оказался неспокойным – Ивар Голодный кусался во сне. Отселить его тоже не удалось, поскольку, оставшись в одиночестве, он начинал ходить по комнате и топал при этом ужасно. Противным шепотком навязчиво поминал козу, так что под конец она приснилась кирати с упоением пережевывающей кладбищенского монстра.

Агата проснулась без чьей-либо помощи, собралась в пять минут и умчалась вниз. Фру поднялась с трудом и очень медленно спустилась в общий зал с подпрыгивающим от нетерпения монстром в кармане. Там она обзавелась миской каши с молоком и примостилась в самом дальнем углу.

На кирати никто не обратил бы внимания – все спешили, так что необходимые дела по всеобщим сборам проводились с максимальной сосредоточенностью.

– Смотри, не утони, – предупредила Фру и, вытащив Ивара на свет за шкирку, опустила его перед миской. У монстра загорелись глазенки. Она отвернулась и посмотрела в окно.

– Фру-у, где же ты? – закричала Агата.

– Не повезло тебе, – вздохнула кирати, жалея, что так и не успела избавиться от голодного монстра в кармане. Может, как-нибудь еще удастся сдать его на местную кухню? Но рядом с нею уже стояли вылизанная дочиста миска и маленькое взъерошенное приведение, усеянное комочками каши. С шерсти капало молоко, зато глазенки уставились на нее с обожанием. Видимо, ей все-таки удалось немного вздремнуть, не мог же он так угваздаться за две секунды!

Они ехали уже целую вечность. Агата зябко поежилась, хотя и всячески старалась не подавать виду, что замерзла. Начинающей магичке было стыдно признаться, что она не может справиться с банальным холодом. Хотя «начинающей» – это сильно сказано. Наверняка Георг полагает эти ее самостоятельные занятия баловством и ничем более. Но перед ним девушке хотелось казаться талантливым, многообещающим дарованием, самородком, каким когда-то был ее дед, в свое время прибывший в Академию на собственном драконе.

– Нам ехать всю ночь, – неожиданно произнес Георг. – Надо достать одеяло.

Он заметил! Агата раздосадовано кивнула. И тут же обрадовалась, что, наконец, согреется. Правда, одеяла остались запакованными в багаж. Придется попросить кучера их достать, чтобы не выходить под проливной дождь.

– Эй, остановите! – прокричал Георг.

Кучер, который уже с полчаса никуда не ехал, а пытался вытолкнуть повозку из вязкого болота, в которое превратилась дорога, удивленно пожал плечами. Разозленный Георг открыл дверцу, глянул в темноту и выскочил под дождь в отвратительное месиво. Они о чем-то поговорили с кучером, довольно громко, но за шумом дождя Агата не разобрала ни слова. Она терпеливо ждала, наслаждаясь маленьким приключением, ей даже стало немного теплее. Через некоторое время маг вернулся.

– Боюсь, нам придется переночевать здесь, – сказал он виновато.

– А где мы? – спросила Агата, с готовностью выбираясь из повозки. Георг подхватил ее на руки, чтобы ей не пришлось пробираться по глубокой грязи, но от водопада воды, льющейся с небес, не мог защитить даже ее, казалось бы, непромокаемый плащ. Он выбрался с дороги в высокую траву, и девушке показалось, что они попали в густые щи, разве что холодные. Агата прикрыла нос ладошкой, побоявшись захлебнуться, и забыла, про свой вопрос.

На перекрестке Георг свернул направо на хорошую нераскисшую дорогу, покрытую мелким гравием. Некоторое время они шли по ней, вскоре достигнув большого заколоченного дома.

– Это был постоялый двор, – пояснил маг.

– Нам придется остаться тут? – растеряно спросила Агата, воображая какой уют ее ожидает.

– Нет, – коротко ответил Георг.

Долго идти не пришлось. Красивые чугунные ворота преградили им путь.

– Не волнуйся, это всего на одну ночь. – Сказал Георг. – И ничего от них здесь уже не осталось.

Агата ничего не поняла и спросить не успела. Ворота уже отворял для них какой-то человек.

– Добро пожаловать в поместье Черный Глаз, – поприветствовал он.

Они шли по коридору за смотрителем поместья, и каждый из них был очень не доволен этим обстоятельством. А вот смотритель был рад, словно с десяток лет просидел здесь в полном одиночестве, развлекаясь лишь игрой в шахматы с самим собой. Георг злился, что его в его планы вклинился какой-то глупый не поддающийся влиянию дождь. Агата была в панике и смотрела вокруг круглыми глазами – никак не могла она поверить, что судьба забросила ее в бывшее поместье презренных отвратительных Лейтов. Фру шла по собственному дому, раскуроченному, вывернутому на изнанку, и по памяти проклинала всех сорока четырех членов Совета, каждого по очереди в порядке рассадки в зале Великого Суда.

В доме осталась только мебель. И то далеко не вся, а та, что подешевле. Картины, вазы, гардины, ручки свинтили с дверей. Комнаты стояли открытыми, и было видно, как обои свисают клочьями со стен. А пыль то чего не собрали, может она тоже зачарованная? Или эти вековые слои уже приблудные?

– Сюда, – требовательным голосом оповестила Фру, остановившись у своей бывшей спальни.

– Но это комната… – тихо запротестовал смотритель.

– Подойдет, – закончила за него Фру.

Привыкший уже к ее мерзкому характеру Георг вошел первым. Все равно Агата потом будет настаивать на варианте, предложенным именно ее кирати-злючкой. В комнате сохранился массивный комод (из которого зачем-то умыкнули ящики), кровать, на которой подразумевался балдахин (но и он, и прозрачные белоснежные занавески с летящими кораблями, конечно, исчезли), и крошечный диванчик (с прожженной обивкой) – как раз для Фру.

– Подойдет, – повторил маг отрывисто. – А я устроюсь в соседней. – Широким быстрым шагом маг вышел, зашел в следующую комнату, вышел оттуда, зашел в другую, проверил все комнаты в крыле этажа. Агата любопытства ради тоже заглянула в несколько.

– Зачем же вы тут смотрите, – негодующе обратилась она к смотрителю, – если все здесь уже…

– …разграблено, – продолжила про себя Фру.

– Так ведь я смотрю, чтоб они, – он поник, – не вернулись.

– А могут? – спросила Агата с волнением.

– Исключено! – встрял Георг. – Из долины Проклятых лишь два пути, и они перекрыты лучшими магами Совета.

– А пространственный переход?

– В силу природных особенностей этой долины, этого еще никому не удавалась. – Георг улыбнулся. – Приготовьте здесь все и подайте ужин! – Приказал он сварливо.

Ужин подали донельзя простой. Хлеб, сыр, луковые перья. Фру с опаской надавила на свой хлебный ломоть, но он оказался мягким и аппетитно пах. Кроме смотрителя в небольшой комнате оказался еще один слуга и женщина, раскладывавшая съестное. Чуть позже она ввела и затолкала в дальний угол какую-то мелкую девчонку, сунула ей кусок и засуетилась вокруг Георга, предлагая послать в деревню за какой-нибудь настойкой. Этих людей Фру прекрасно помнила, а вот девочку видела в первый раз.

– Как тебя зовут? – спросила жалостливая Агата, вознамерившаяся угостить ее потом конфетой или печеньем из багажа.

– Ой, никак ее не зовут, госпожа, – закудахтала женщина. – Не обращайте внимания, это бродяжка слабоумная. Раньше все в деревне отиралась, а вот этой ночью, как видите, к нам пришла.

Девочка жевала хлеб, глядя пустыми глазами перед собой.

– Господин маг, – заискивающе вступил слуга, до сих пор хранивший молчание. – Мы же теперь ничейные получается, беззащитные выходит. Вы бы, как представитель Совета…

– Коллегии, – поправил маг сурово.

– Ну да. Извините. Вы не помогли бы нам… Чудовище у нас завелось. Каждую ночь почти приходит. Мы уже и в город человека посылали и в Совет обращались. Мы бы и сами справились, но со всей деревни мужиков соберем, пойдем с вилами то, да найти его не можем, все облазили. Так мы каждую ночь и на осадном положении получается. Устали уже, сил нет, а ведь и работать надо. А оно хитрое, то тут то там появляется, овечек, курочек, хрюшек наших…

– Я доложу в Совет.

– Так ведь докладывали уже! – не выдержал смотритель.

– Посмотрим, что можно сделать, – сказал Георг безразлично.

– …одиннадцать человек уже прикончило, – закончил перечислять слуга.

– Самое ужасное, – сказал смотритель, заметив, что Агата слушает их со вниманием, – что оно убивает безо всякой цели, пройдет, кого разорвет на куски, на кого даже не взглянет. Не потому что голодно, не защищаясь, не забавляясь даже. Словно бесчисленные убийства – единственный смысл, или даже способ его существования.

– Вам было бы легче, если бы между убийствами оно курило трубку и писало мемуары? – поинтересовалась Фру.

– Распорядитесь выставить охрану! – приказал Георг.

– Да оно в само поместье носа не кажет! Словно заговоренное тут все. Мы бы сюда все переехали, если б можно было. Да Совет запрещает, приезжают время от времени и ищут что-то. А на нас всем наплевать.

Георг не стал спорить с последним утверждением.

– А вы все здесь жили… при Лейтах? – осторожно спросила Агата.

– Так, госпожа, – ответил слуга, встрепенувшись, понадеявшись, наверное, воздействовать на мага через нее.

– А какие они были?

– Сложные они были. Господин кроме изысканий своих ни о чем думать не мог. Бывало, дом ходуном ходил от его экспериментов. Но бесталанный видать, не то что ваш дедушка, госпожа. И завистливый очень, гордый, на все готов был пойти, чтобы очередной свой замысел воплотить. Госпожа тоже не подарок. Всюду свой нос совала и требовала, чтобы все по ее было. Дочки две у них было, стервочки. Старшая, хоть и немая, но шуму от нее было! Любила предметами разными в слуг швырять. И вся в папочку – хотела быть лучше всех, по головам готова была идти. Младшая – слезливая дура. Что ни так – сразу слезы в три ручья. Замуж за бедняка вышла и бегала вокруг него на цыпочках, пылинки сдувала. А он, голодранец и неумеха, ее, госпожу, Академию закончившую, ни в грош не ставил, за волосы по всему дому таскал, противно смотреть было. Еще сын у них был, ну да тот еще малой совсем, что про него скажешь.

Фру очень хотелось вспомнить былые дни и покидать в слугу разными, как он выразился, предметами. Но под рукой подходящих предметов не нашлось. Она вгляделась в лица женщины и смотрителя. Они мрачно смотрели в стороны, явно не одобряя вытряхивание сора за столом с чужими, но и ложью сказанное похоже не считали. Кирати обиделась.

Фру аккуратно неслышно затворила дверь в спальню. Вокруг царила тишина покинутого дома. Еще каких-то несколько лет назад так тихо здесь не было никогда, даже глухими ночами. Старый дом полнился шорохами, дыханием своих многочисленных обитателей. У них было четыре собаки, восемь кошек, множество мелких птиц и один большущий попугай, который беспрестанно ворчал и ругался с домочадцами, включая кошек, но все равно не улетал. Здесь жил домовой, два стража, шесть кирати и старый гном-звездочет на чердаке. Никого из них Фру больше не увидела. Зато сюда переселилось несколько слуг из деревни, но они вызывали у нее только ненависть, словно построили свои дома на ее кладбище. Она злилась даже на Агату, ни в чем не повинную Агату, которой сейчас снился мутный тревожный сон в ее бывшей спальне. Надо было бы подойти к изголовью кровати и навеять ей какие-нибудь радужные бессмысленные сновидения, чтобы посреди ночи девочка не проснулась от страха и не побежала искать у кирати сочувствия. Но сейчас Фру могла создать лишь липкий и мерзкий кошмар, который потребовал бы срочно зажженной свечи и валерьянки.

Стиснув зубы, чтобы случайно не выпустить вырывающееся злое отчаяние, кирати спустилась на пустую затхлую кухню. Ее до сих пор использовали, но запахи стояли неаппетитные, словно повар специально позволил чему-то сгнить и чему-то стухнуть.