Текст книги "Куда ведут все карты (СИ)"
Автор книги: Дарья Кей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
– Уилл, я знаю! – Его глаза горели настоящим огнём восторга. – Я знаю, что это! Посмотри!
Он схватил серебряную сферу и поставил рядом с трубкой. Уильям сначала не видел ни малейшего сходства, а потом Дэнни, высунув язык от усердия, передвинул несколько чешуек – и внезапно гравировки выстроились в ровную линию созвездия. Уильям чуть не ахнул. А Дэнни забрал трубку назад и повернул ещё несколько кусочков, постоянно поглядывая на уже частично собранную серебряную сферу. Наблюдая за этим, Уильям уже представлял, как завтра эксперты соберут полную картину и они узнают, каков будет их следующий шаг.
Принц Дэнни не хотел Уильяма отпускать. Точнее, он не хотел отдавать ему трубку, но Уильям напомнил о том, что они так и договорились: что его высочество покрутит её только здесь, в парке, а потом эта очень интересная и важная вещь вернётся к нему, Уильяму, и уедет вместе с ним. Но Дэнни схитрил: провожая Уильяма до выхода из парка, он продолжал крутить трубку, пока сам Уильям нёс недоделанную сферу. Они ведь договорились на парк, значит, пока они из него не вышли, «играть» с шифром можно было. На выходе же Дэнни встретил его гувернёр, забрал паззл, вернул Уильяму трубку, ничего о ней не сказав, и увёл принца в замок. А Уильям ещё некоторое время смотрел на частично собранное из железных чешуек звёздное небо.
К следующему вечеру лучший астроном собрал головоломку, и они с Уильямом услышали щелчок. Уильям бросился к трубке, разрываемый не свойственным ему азартным предвкушением, и с непривычным для него самого волнением повернул золотой набалдашник. Треск повторился, будто ключ поворачивали в ржавой скважине, и, когда набалдашник открутился, из трубки выпал плотно скрученный лист пергамента.
Лиз ещё глубоко спала, когда Агата, меланхолично разгуливающая по гостиной с модным журналом в руках, услышала шум мотора. В их частном секторе машины были не редкостью, но обычно они проносились мимо, а этот затормозил прямо под окнами, и Агата не смогла сдержать любопытства. Она выглянула из окна – и вовремя! Потому что из автомобиля вышел молодой человек очевидно военной выправки (Агата знала многих военных, но редко имела с ними отношения: считалось, что для будущей придворной дамы это не лучшая пара), с короткими, но густыми светлыми волосами. Он облокотился на крышу автомобиля и посмотрел на часы. Агата тоже. Было без трёх минут девять утра. Хитренько хмыкнув, она подвинула цветы и открыла окно в гостиной.
– Молодой человек! А вы в девять сигналить будете?
Он обернулся к ней, подняв брови, и улыбнулся.
– Ты та девочка, которая боялась заболеть под дождём? – весело спросил он, и Агата заулыбалась широко-широко, сверкая зубами.
– У вас хорошая память! Вот вы какой, Макс-похититель.
Агата окинула его оценивающим взглядом и осталась довольна. Майка под свободной курткой едва скрывала его мощные руки и широкую грудь, стоял он крепко, прямо. Да ещё и говорил приятно.
– Вы приехали снова украсть мою подругу?
Агата прилегла на подоконник, стреляя глазками в Макса.
– Я надеялся, что она и в этот раз сядет ко мне сама.
– И вы увезёте её в коллегию?
– Вы не поверите!.. – развёл руками Макс, и Агата заливисто рассмеялась.
Она быстро подняла указательный палец, прося подождать минутку, и побежала ко входной двери. Макс будто понял и подошёл к крыльцу тоже. Они пожали друг другу руки, и Агата старалась натянуть на лицо самое серьёзное выражение лица, хотя на самом деле ей хотелось смеяться в голос и кричать, как они бы делали в школе.
В женской гимназии особо крутить романы не с кем. Кто-то вздыхал по профессорам, кто-то – по персонажам из книжек или по людям, которых никогда бы не встретил, а кто-то умудрялся заводить общение в настоящими, живыми мальчиками из крови и плоти. Об этом либо рассказывали всем-всем, как о величайшем достижении, которым это и казалось в четырнадцать лет, либо кто-то случайно об это узнавал, когда девушка вдруг проводила весь вечер танцев со своим избранником. Тогда-то по коридору общежития начинал летать звонкий смех: «У Кэтти появился мальчик! У Кэтти появился мальчик!» И Кэтти смущалась. И Кэтти просила от себя отстать. Но никто не слушал, радуясь так, будто мальчик появился у них, а не у Кэтти.
И вот сейчас Агата чувствовала себя той самой девочкой-подростком, переполненной бурлящим счастьем. Какая разница, что радовалась она не за себя? Так было ещё лучше!
– Входи, – пригласила она, сразу переходя на ты, и крикнула: – Пэтти-и! Завари чай на три персоны! – И снова повернулась к Максу: – Хочешь бутерброды или ещё что?
– Я заехал так-то по делу, – несколько смущённо отозвался он, но вошёл и даже снял ботинки, что Агата оценила на дополнительный плюс.
– Дело ещё спит. – Агата настойчиво подтолкнула его в спину, проводя мимо гостиной в столовую. – Так что придётся подождать, пока я её разбужу, пока она оденется, всё такое…
– К этому моменту, надеюсь, чай остынет, – пошутил Макс, и Агата, мило улыбнувшись и пожав плечами, поспешила наверх будить Лиз.
Только тогда она штуку поняла. Лиз вытаращилась на неё, и весь сон с неё как ветром сдуло. Она не выглядела особо радостной, скорее взволнованной и что-то прикидывающей в уме. Она подорвалась из кровати, бросилась к зеркалу, оглядывая заспанное лицо и растрёпанные волосы, пробормотала что-то и выставила растерянную Агату из комнаты.
И та всё время, пока Лиз одевалась, развлекала Макса разговорами. Он, оказывается, отслужил ещё полгода после их встречи, а потом что-то произошло, и он из армии ушёл. Но сидел без работы недолго: его позвали в наёмническое подразделение. Макс был талантлив: он стрелял из любого предложенного ему ручного оружия и почти никогда не промахивался. Это и привело его на службу к Уильяму Айлсу, который на тот момент искал людей, чтобы создать собственный костяк в недавно занятом кабинете инспектора королевской полиции. И в целом его всё устраивало.
Агата рассказала, что действительно простудилась после той поездки, но в целом у неё никогда не было проблемы с тем, во что её втягивала Лиз. Макс нервно рассмеялся и в сторону, будто рассчитывая, что Агата не расслышит, сказал:
– На тебе она, видимо, тренировалась.
Ароматный чай действительно подостыл, когда наконец спустилась Лиз, одетая в белую атласную блузку с коротким рукавом и цветочную юбку чуть ниже колена. Она распустила волосы, только подколов их шпильками за уши, и постоянно отводила подкрашенные глаза.
– Я не знала, зачем ты приехал, – сказала она, заламывая пальцы, – поэтому надела первое, что под руку попало.
Агата хихикнула в кулак. А Макс будто на секунду лишился дара речи.
– Я могу переодеться, – смутилась сильнее Лиз.
– Да нет, – сказал он. – Тебе идёт. Идеально, кстати, чтобы поехать в коллегию. Уильям снова хочет пригласить тебя к себе по какому-то делу.
Лиз вскинула голову, вытаращила глаза – и резко развернулась.
– Я пошла обратно спать!
– Лиз, стой! – вскочил Макс. – У него там что-то очень важное. Та трубка…
– Да не хочу я ничего про трубку слышать! Я юбку впервые за год надела!
– А я-то тут причём⁈ – всплеснул руками Макс.
Лиз возмущённо раскрыла рот и выбежала из столовой, шаги её застучали по лестнице.
– Так… дела не делаются… – выдавила поражённая Агата.
– Ну извините, блин! Ей инспектор королевской полиции ДЕЛО ХОЧЕТ ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОЕ, – Макс закричал, чтобы Лиз даже наверху могла его услышать, – а она обижается, что я не на свидание её в девять утра позвать решил?
Агата не нашлась, что ответить, и тихо-тихо предложила долить Максу чай. Он тяжело вздохнул и сел, соглашаясь. Ему в любом случае нужно было поговорить с Лиз и убедить её поехать с ним. В юбке, в брюках – вообще без разницы.
– Я могу с ней поговорить, – предложила Агата, поглядывая на часы.
Минут десять они просидели в тишине.
– Не надо, – услышали они голос Лиз. Та спустилась сама, одетая так же, но уже не смущённая, а серьёзная и немного потухшая. – Что там Уильям от меня хочет?
Она шумно отодвинула стул и села. Агата поспешно налила ей чай и придвинула вазочку с конфетами и печеньем.
– Он раскрыл ту трубку, который ты нашла в пещере, – сказал Макс. – Там новая карта. Он не хочет это афишировать и тем более набрать новых людей. Хорошо было бы быстро справиться с этой задачкой…
– Почему он решил, что я соглашусь после того, что произошло?
Она посмотрела на свои уже полузажившие ладони. Когда она вернулась в университет с перемотанными ладонями, каждый счёл своим долгом спросить, что с ней произошло во время трёхдневной командировки, которую зачли ей частью летней практики. Лиз уклончиво придумывала, как неудачно упала и разбила ладони, а про суть командировки не говорила вообще ничего.
– Ну как, – пожал плечами Макс, – новый шанс найти какую-то древнюю ерунду. Разве не лучше написания отчётности для университета?
– Я не панировала умирать в двадцать лет из-за работы на государство.
– Сейчас должно быть лучше. По крайней мере мы больше не соревнуемся с бандитьём, кто быстрее доберётся до цели.
Лиз с сомнением посмотрела на него и, развернув шуршащий фантик, откусила конфету. Шоколад отпечатался у неё на губах, и она медленно слизнула его, сверля внимательно наблюдающего за ней Макса взглядом.
– А ты купишь мне кофе?
– Юбку не переодевай – куплю.
– Договорились.
И довольная собой Лиз уже совсем не флиртующе забросила остаток конфеты в рот.
Агата их провожала со странной смесью восторга и недоумения. Она отдала Лиз сумочку в тон юбке: кто знает, куда их вообще занесёт после посещения госколлегии, и в голове её, конечно, все варианты были очень романтичные, но сами Лиз и Макс знали, что до романтичного будет далеко.
– Ты знаешь, куда Уильям заведёт нас в этот раз? – спросила Лиз.
– Без понятия, – мотнул головой Макс. – Он со мной так-то не делится. Сказал только привезти тебя. Почему ты вообще согласилась?
– Потому что ты попросил, – пожала плечами она. – Я должна тебе по крайней мере за то, что пошёл со мной в Твин Шливе. С ногой всё в порядке? – Макс кивнул. – Хорошо. А Уильяму я всегда успею отказать в лицо.
Она самоуверенно мотнула головой, вскидывая волосы, и Макс с улыбкой покачал головой.
– Когда закончим со всем, мы обязательно сходим на нормальное свидание, Лиззи.
– Ловлю тебя на слове.
Она довольно откинулась на пассажирском сиденье.
В коллегию Лиз явилась с картонным стаканчиком кофе в руках и на каждый косой взгляд салютовала им. Если её не запомнили за первые два визита, то за этот уже точно должны! Может, говорила она Максу, её даже внесут за это в чёрный список, тогда Уильям больше не сможет звать её сюда. Макс только смеялся: в конце концов её адрес был ему известен, так что он бы пережил. Да и Уильям наверняка тоже.
Тот, когда они вошли в кабинет, стоял у повешенной на стену карты Эмеральдских островов с картой поменьше в руках и внимательно изучал местность, сравнивая то, что было нарисовано древними чернилами, с цветным вариантом. Лиз подбежала к нему и любопытно заглянула через плечо.
– О, вау! Ещё одна карта!
– Да, – сухо сказал Уильям, снова отмечая на ней блокирующий его «чтение» амулет, – из той трубки.
Лиз заинтересованно закивала.
– Вы уже знаете, что это за место, господин инспектор? – спросила она, оглядывая удивительно чёткий графический рисунок возвышающихся над будто живыми волнами каменных обрывов. В центре одного чернела пещера, а потом хитрым образом, прямо в горе, будто та была прозрачной, рисовали маршрут, лежащий через озёра в то, что казалось тупиком. – Или вам опять нужна моя помощь?
– Знаю. Как раз на него смотрю. С тех времён, когда карта была нарисована, там почти ничего не изменилось. Это фьорды на крайнем юге. Я там был несколько месяцев назад, с них в бинокль видно берега Присала. Всё, что нас ожидает, поля да море.
– И зачем же тогда я? Карта понятная, местность известная…
– Я думаю, что этот тупик, – Уильям ткнул пальцам в карту, – не тупик, и там может понадобиться твоё умение решать такие головоломки быстро и на месте.
Лиз прижала ладонь к груди, опуская челюсть так низко, будто хотела подбородком коснуться груди.
– Вот это честь! – протянула она. – А почему я, а не какой-нибудь умный непроблемный дядечка из универа?
Уильям цыкнул.
– Потому что дядечке нужно объяснять, дядечку нужно мотивировать, а у тебя рвения полно и так, контекст ты знаешь. И давайте честно, мисс Уэлфри, мне намного выгоднее взять с собой студентку, чем именитого профессора.
Лиз пожала плечами и допила наконец давно остывший кофе.
– А мы управимся до понедельника? Мне вообще-то практику ещё проходить.
Уильям зверем посмотрел на неё и почти рыкнул:
– Управимся!
Она снова подписала для него бумагу, рассказывающую о том, что в случае смерти никто за это ответственности нести не собирается, и вздохнула, что лето – это совсем не пора для красивых юбок. Придётся возвращаться домой и переодеваться, потому что на вечер Уильям собирался брать им билеты на поезд, следующий на юг.
В этот раз они ехали втроём. Уильям – потому что это была его работа, он должен был координировать всё по приказу короля. Лиз – потому что она должна была решить ему загадку, если та будет. Ну и вероятно потому, что ему её было не жалко. Лиз не тешила себя надеждой, что инспектор Айлс испытывал к ней хоть сколько-нибудь тёплые чувства. А Макс ехал, потому что нужно было защищать их обоих и потому что для Лиз он выступал очень неплохим мотиватором. Даже без чтения Уильям понимал, что они неплохо ладят, а с чтением, которое пару раз вскользь использовал на Максе, и вовсе нашёл что-то намного более интересное и глубокое, то, чем можно было удобно играть.
Поездка заняла более двенадцати часов, и время поделилось на Лиз на три периода: в лучшем из них она спала на мягкой широкой койке двухместного купе. В этот раз Уильям не поскупился: теперь не только его одноместное люкс-купе включало завтрак и личный туалет, Лиз с Максом тоже удостоились хорошего купе на двоих с удобствами. В нём можно было слушать радио, смотреть крошечный чёрно-белый телевизор, показывающий только один канал. А можно, забравшись с ногами на койку, укутавшись в плед читать или смотреть в окно на распростёршиеся и скорой рекой утекающие поля. То золотые, то нежно-зелёные, переливающиеся, то темнеющие и покрытые яркой разноцветной россыпью цветов. Посёлки и деревеньки с низкими рыжими крышами виделись далеко на горизонте, провода переплетались в утреннем голубом небе, будто кто-то начертил их простым карандашом, а остановочные пункты вырастали из ниоткуда сначала мрачными заводскими постройками или непонятными ржавыми ограждениями, а потом, минута за минутой, облеплялись яркими вывесками и причудливыми огоньками. Этими видами Лиз любовалась вторую часть поездки.
Третью часть она жаловалась, что они едут слишком долго.
Потому, выскочив из поезда на их конечной остановке, в Кайене, она задрала руки к солнцу.
– О, недвижимая земля!
– Не обольщайся, – хмыкнул Уильям. – Нам ещё ехать к морю.
Лиз скривилась и пошла за ним с Максом.
Благо, поездка к фьордам оказалась не такой долгой, как боялась Лиз, и проходила опять через поля, насквозь. Из раскрытых окон взятого в аренду автомобиля она трогала острую выжженную южным солнцем траву и обрывала мелкие фиолетовые цветки. Запах моря, свежий, солёный, приближался вместе с шелестом волн, разбивающихся о неприступные скалы. Лиз была на Кайенском море, разделяющем Эмерадльские острова и Присал, но на приручённой его части, таком, которое одели в гранит променадов, и где песчаные пляжи ровняли и чистили специальные люди, выходящие ночью с граблями и кидающие косые взгляды на сидящую на песке девочку, мешающую им работать. То море казалось Лиз специально созданным для туристов, даже когда волны бесновались, заливая и пляж, и променад, и уходящий в море мол, у него было многолюдно. Кто-то снимал пенных барашков, кто-то с криками разбегался от тянущихся к ним морских лап, а кто-то, желая сразиться со стихией, нырял в её недра, и бог знал, какова была судьба этих смельчаков.
Здесь же Лиз чувствовала нечто иное. Подойдя к обрыву, глядя на то, как море остервенело бьёт камень, она думала о дикости, необузданности, и о том, как это место, должно быть, недружелюбно к чужакам. А они здесь – чужаки.
– Тут вообще есть спуск? – спросил Макс, глядя с обрыва вниз.
– Есть. Там.
Уильям указал на место в нескольких метрах от них. Его едва было видно за высокой травой, но если присмотреться, то можно было заметить спускающиеся по каменной «стене» скалы узкие ступени. И вели они в чёрный зев скалы. Лиз вытаращила на них глаза, снова взглянула вниз и поняла, что в этот раз расписка о том, что в их смерти никто не будет виноват, тоже была совсем не лишней! На рисунке-то фьорды выглядели высотой ну с двухэтажный дом. Подумаешь! Лиз в детстве, сбегая из дома, и на водонапорных башнях сидела, а они повыше будут. Что уж говорить о том, сколько раз за последние два года она забиралась на крышу дома Агаты, чтобы посмотреть на звездопад, или рассветы, или закаты…
– Высоковато, – озвучил её мысли Макс.
Уильям пожал плечами, но по лицу его видно было: он сам не воодушевлён. Но подъехать с другой стороны было невозможно: пляжи слишком далеко от грота, а волны и течение слишком сильны для того, чтобы подплыть на лодке. А здесь по каменной стене спускались ступени. Они них Уильяму доложили заранее отправленные на фьорды разведчики.
Лиз подошла совсем близко к краю. Ветер взметнул её волосы, забрался под рубашку и широкие штанины шортов. Вытянул странное поражённое «ух!», заставляя отпрянуть с обалдевшим выражением лица.
– Только не говорите, мальчики, – громко сказала Лиз, – что боитесь высоты!
И, толкнув Макса плечом, пошла вперёд, прямо туда, где среди высокой травы виднелась залысина песка. Но не успела она приблизиться, как услышала дикий крик:
– Стойте! Стойте! Не спускайтесь!
Лиз обернулась: к ней бежал какой-то старик в тряпье и погнутой соломенной шляпе. Он нёсся сквозь заросли полевой травы и непрестанно кричал. Моргая от удивления, Лиз застыла и ждала, что случится дальше. Макс и Уильям оказались рядом моментально, и, кажется, оба потянулись к пистолетам. На всякий случай.
– Не спускайтесь, – повторил старик, выпучив глаза и пытаясь отдышаться. – Это плохое место. Оттуда не возвращаются!
– А что, много кто пытался туда попасть? – с любопытством спросила Лиз.
Уильям одарил её таким взглядом, будто сомневался в её адекватности.
– Теперь уже мало кто. Я не даю.
– А почему?
Лиз захлопала ресницами. Старик покачал головой, и глаза его наполнились ужасом.
– Там… вода. Злая вода! В ней мертвецы, и они не отпустят. Спуститесь – назад дороги не будет!
Голос его дрожал, дикий взгляд переходил с недоумевающего Макса на с энтузиазмом слушающую Лиз, потом на скептичного Уильяма. Он повторял снова и снова, что спускаться нельзя, что там опасно, что смерть ждёт.
– Злая вода! Злая! Не отпустит…
– Мертвецы, говорите? – воскликнула Лиз, перебивая его бесконечный бред, и обернулась к стоящим рядом с ней мужчинам: – Я хочу на них посмотреть! Мальчики, за мной!
И, пока все – и старик, и Уильям с Максом, – приходили в себя от такой наглости, Лиз смело шагнула с пустыря на первую узкую ступеньку. Несколько крошечных камешков отлетело от её края, и на миг у Лиз перехватило дыхание. Она вцепилась в траву, будто там смогла бы её удержать, и сделала ещё шаг вперёд.
– Нет! Не ходите!
Старик цеплялся за руки, за куртки. Макс силой отодвинул его и достал пистолет:
– Дедуль, мы знаем, что делаем. Не мешайте, хорошо?
Он запричитал, и ещё долго они слышали летящие в спины молитвы, отпевающие безвременно почивших, и полные трагедии «Не смог! Не уберёг!».
В лицо бил ветер. Он впечатывал их спинами в твёрдый камень, мешал дышать и смотреть, уносил слова. Волны приближались и тянули пенные руки, мечтая забрать к себе, исполнить стариковские предупреждения. Лиз глотала ужас каждый раз, когда до неё долетали брызги, а когда первая волна на высоте не меньше второго этажа лизнула её ботинок, – вскрикнула и вжалась в скалу.
Сердце колотилось, подгоняемое бешеным ветром. Лиз его не слышала, но чувствовала каждой клеточкой тела. Оно пульсировало везде: в горле, в желудке, в пятках. Она убеждала себя, что ну здесь-то не должно уже быть страшно. Она и на башнях водонапорных башнях, и со второго этажа родительского особняка вылезала через окно. И поворачивать было поздно. Прошло больше половины пути, не для того она проделала это всё, чтобы испуганно возвращаться.
Лиз подняла голову. Волосы летели в глаза, но она всё равно увидела вопросительное выражение на лице Уильяма, который стоял на несколько ступеней выше и ждал. Она шла первой, и перестроиться уже не было никакой возможности.
Лиз мотнула головой, пытаясь сказать, что всё хорошо, и сделала следующий шаг.
Ещё несколько ступеней дались легко. Они становились уже, и, что было ещё страшнее, до них дотягивались волны. Огромные валуны у подножья скал их едва гасили. Лиз старалась не смотреть ни вниз, ни вперёд, щупала путь ногой, потому что так было проще верить, что внизу не смертоносные камни, не бешеное море, а капли, падающие на голую кожу ног, – от разбрызгивателей на лужайках.
Ещё несколько десятков узких высоких ступеней остались позади. И чем ближе была земля, тем опаснее становилось: камни были скользкими от воды, одежду пропитало от брызг. Лиз дождалась, когда схлынет новая доставшая до их тропы волна, и хотела сделать шаг, но…
– Стой! – перекрикивая ветер и шум, приказал Уильям.
Она замерла – и её с головы до ног окатило ледяной водой. Лиз вскрикнула и вжалась в скалу, пальцами вцепляясь в неё. Нужно было спускаться дальше, но тело двигаться не хотело. Колени тряслись так, что Лиз не понимала, как до сих пор стоит. Она едва смогла открыть глаза и снова увидела её: несущуюся на неё волну. Она даже подумать ничего не успела, как её снова накрыло. Окутало. Просочилось за спину. Потянуло за собой…
Но твёрдая рука впилась в плечо, не давая упасть.
Лиз как будто пришла в себя. Снова прильнула к скале. Быстро протёрла лицо и нахмурилась, глядя на отступающую, скользящую по камням вниз воду.
– Я в порядке, – сказала она, глядя на тянущегося к ней Уильяма.
Он был весь мокрый. Его тёмные волосы, всегда лежащие безупречно, теперь приклеились ко лбу. Одежда липла к телу. И Лиз будто впервые увидела в нём человека, а не государственного служащего. Не эмпата, который мог прочесть любого в любой момент времени, а смелого мужчину, который перегнулся через разделявшие их ступени, чтобы не дать ей упасть. Будто он был достаточно устойчив и силён, чтобы противостоять стихии. Будто они не могли рухнуть вместе…
– Спасибо, – выдохнула Лиз, не зная, услышит ли он её в этом грохоте волн и свисте ветра.
Уильям нахмурился и отчеканил:
– Идёшь. Осторожно. Шаг. Посмотрела. Переждала волну. Снова шаг. Не спеши, ясно?
Лиз закивала и после третьей окатившей её волны продолжила путь по скользким источенным прибоем ступеням.
Когда последняя осталась позади, Лиз не выдержала и упала на колени на нагретый солнцем камень. Её трясло то ли от холода, то ли от наконец не сдерживаемого страха. Она не могла встать и только слушала, как бушует море совсем близко. Но больше ни одна волна не смела к ней подступиться.
Она услышала шаги. Потом ещё одни. Это Уильям с Максом закончили свой спуск. Они оба вымокли до нитки, и Уильям определённо был раздражён, но он об этом ничего не сказал, только начал внимательно оглядывать плато, на котором они оказались.
Окружённое бушующим океаном, оно было абсолютно сухим. Волны плескались у гранитных плит, будто вода в фонтане, и сложно было поверить, что в одном шаге отсюда дикий прибой грозился смести их в морскую пучину.
– Зачарованный остров, – хмыкнул Уильям и пошёл дальше, к пещере.
Макс протянул Лиз руку, помогая подняться.
– Сколько стаканов кофе он должен был бы тебе купить, чтобы искупить вину за такое? – посмеиваясь, шёпотом спросил Макс, пока они с Лиз следовали за внимательно оглядывающим пещеру Уильямом. Плато уходило глубоко внутрь, и с каждым шагом света становилось всё меньше и меньше.
– О, он бы тут кофе не отделался! – сказала Лиз с мрачным удовольствием. – Как минимум лобстеры, и трюфели, и фуагра, и бесконечный доступ в коллегиальный архив…
– Хватит хихикать, – строго прервал их Уильям. – Если вы не хотите, чтоб тот старик оказался прав, нам стоит пойти быстрее. И так потратили кучу времени на спуск. Судя по карте, нам нужно пройти очень глубоко.
Лиз пожала плечами, но всё равно прильнула к Максу и шёпотом спросила:
– В инспекторы всегда берут хмурых зануд или это нам так повезло?
Пещера казалась бесконечной. Звуков становилось меньше и меньше, каждый шаг эхом отдавался от широких стен и низкого потолка. Макс до него рукой без проблем дотягивался и постоянно так проверял, не сужается ли пещера. Но она не сужалась, а в какой-то момент, наоборот, расширилась и засверкала. Чёрные стены позеленели, и капельки влаги на них загорелись изумрудами. Солнца здесь не было и в помине, но сияние ослепляло. И Лиз чувствовала, как внутри от этого странного, будто потустороннего света крутит желудок и сводит всё внутри. Она нервно оглядывалась, сжимала плечи, теребила волосы. От этого свечения хотелось сбежать, и она несколько раз открывала рот, чтобы сказать Уильяму, что нужно поворачивать, но осекалась. Сначала потому, что запнулась. Потом – потому что случайно коснулась руки Макса и чуть не отпрыгнула, чувствуя, как загораются щёки. И ещё один раз оттого, что увидела на полу (единственном месте, которое светом не выжигало глаза) символ, один из тех, что окружали лицо каменного гиганта в руднике, – круг с точкой в центре. Лиз беззвучно ахнула, но ничего не сказала.
– Смотрите, – сказал Уильям, и «смотритесмотритесмотрите» взвилось вокруг сотнями голосов.
Когда они успокоились, Макс и Лиз наконец увидели то, на что указывал Уильям: на полу появилась вода. Она разлилась лужами и дрожала, ловя отсветы изумрудов.
– Откуда здесь вода? – удивился Макс.
– Оттуда же, откуда свет: от магии, – уверенно сказал Уильям.
– А магический фон вы тоже чувствуете? – с подозрением спросила Лиз.
Уильям покачал головой. Он не чувствовал, он просто знал, и отчего-то Лиз не захотелось ни спорить с ним, ни подначивать. Она только вспомнила, как затапливало пещеру, в которой она нашла трубку, и мурашки побежали по спине и рукам.
– Мы идём? – обернулся Уильям, обводя взглядом Лиз и Макса.
Они переглянулись.
– А ты предлагаешь повернуть сейчас, Уилл? – хмыкнул Макс и пошёл вперёд.
Лиз поспешила следом, боясь оставаться одна в этой сияющей пещере.
В этот раз идти долго не пришлось. Иномирный свет слегка потускнел, разошёлся в стороны, и перед ними вырос залитый водой зал. Лиз выдохнула: «Такой же…» Всё, что различало эти бассейны: отсутствие пьедестала в середине, на котором покоилась бы искомая реликвия, да свечение – зелёное вместо голубого. Теперь Лиз оглядывалась, пытаясь понять, где искать. Может, что-то было впечатано в своды пещеры? Или в края бассейна? Или в арку, в которую они только что вошли? Везде её встречал непримечательный камень без признаков тайных кодов и загадок. Даже символов никаких не было на том берегу, где они оказались.
Лиз раздражённо фыркнула и топнула ногой. И тут её позвал Макс:
– Эй, Лиззи, смотри. Вон там, это что-то значит?
Лиз встрепенулась и подошла к кромке воды, прищурилась и тогда наконец углядела на противоположной стене выше человеческого роста ту же самую фигуру, которую видела по дороге сюда. Что это значит, она особо не понимала. К расшифровкам символов после возвращения домой она даже не приступала: сначала отсыпалась, потом отходила, потом вернулась на практику в университет, и как-то закрутила её жизнь на этот коротенький перерыв, пока о ней не вспоминали ни Макс, ни Уильям, и только однокурсники докучали вопросами, на которые она не могла ответить.
Лиз достала из сумки вымокший альбом, тяжело вздохнула и кое-как начиркала ручкой нечто, напоминающее этот бассейн и знак над ним. И, только убирая всё в сумку, обратила внимание на Уильяма. Он сидел на корточках у воды и задумчиво сверлил стену взглядом.
– Нам придётся погрузиться, – мрачно сказал он.
– Зачем? – не понял Макс.
– Судя по карте, – вздохнул Уильям, – то, к чему мы идём, по ту сторону.
– Ты уверен? – Лиз поспешила к нему. – Может, тут есть другой путь?
– Ты его видишь? – огрызнулся Уильям и достал из кармана карту. Благоразумно обёрнутая в файл, она всё равно слегка промокла по краям. – На, посмотри.
И Лиз посмотрела. Она крутила и вертела карту, бродила по берегу, даже опасливо выходила с светящийся коридор: а вдруг где-то рядом был потайной ход? Но опять никаких зацепок. Только слегка возвышающаяся над водой арка на той стороне. Как раз под символом…
С неудовольствием цыкнув, Лиз вручила Уильяму карту и скрестила руки на груди.
– И с каких пор вы, господин инспектор, стали разбираться в картах… – сказала она.
– С тех пор, как взял в такую командировку военного и студентку.
Он провёл рукой по поверхности озера и покачал головой.
– Это может быть опасно, – сказал Макс. – Может, не стоит погружаться всем? Как вы делали в прошлый раз?
– Как в прошлый раз, мы делать не будем, – отрезал Уильям.
– Согласна! – поддакнула Лиз. – Может, ты как-то сам, а?
Уильям вскинул брови.
– И плавать туда-сюда, если мне понадобится ваш изворотливый мозг, мисс Уэлфри? После разговора с тем стариком наверху я прекрасно понял, почему Макс и Роквуд не смогли тебя остановить. Думаю, мне стоит извиниться. – И он кивнул Максу.
Тот, довольный, надулся, как пузырь, и огромных усилий ему стоило не засмеяться. Лиз тоже надулась – но совсем не от веселья. Щёки её покраснели, кулаки сжались так, будто она была готова Уильяма избить, если бы могла, а взгляд её испепелял.
Уильям сделал вид, что не заметил, хотя такие эмоции должны были пробиваться и сквозь «глушилку» амулета.
– Мы идём все вместе. Ты, – указал он на Лиз, – потому что иначе я взял тебя зря. Макс, потому что чёрт знает, что мы встретим по ту сторону.
– Пушки воду не оценят, – хмыкнул Макс, погладил кожаную только подсохшую кобуру и с сомнением поглядел на подземное озеро.
От его края вглубь вели широкие высокие ступени, и Уильям, закатив глаза, первым шагнул в воду. Его уверенная бесстрастная маска разбилась на осколки. Лицо исказило болью. Рот беззвучно открылся. Но не успели Макс с Лиз сообразить, как он вскинул трясущуюся руку, призывая к тишине, и сделал ещё шаг. Шумно вдохнув, он вошёл в воду по грудь, снова застыл, возвёл глаза к потолку – и нырнул. Его силуэт тут же растаял в казавшейся прозрачной воде.
