Текст книги "Куда ведут все карты (СИ)"

Автор книги: Дарья Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– А это плохое место? – продолжила она разыгрывать дурочку. – Я просто гуляла и разговорилась с человеком… Он сказал, что я могу там купить… эм… амулеты?.. Обереги, знаете? У меня их много!

Она вытащила из-под рубашки один, а внутри всё кричало: «Дура! Он тебя раскусит!» Идеальная ложь грозила развалиться оттого, что она не знала, что вообще в этом «Амберджини» есть.

– Ах вам лавка нужна, – будто выдохнул полицейский, осматривая её оберег от чтения. – Ну, лавка должна быть ещё открыта. Но лучше туда вечером не соваться. Отвратный райончик. Там и бродяги, и бандиты, и бродячие бандиты.

Они рассмеялись.

– Благодарю вас, сэр! – с широкой улыбкой сказала Лиз. – Я буду там очень осторожна. Подскажите только ещё, куда идти?

– Может, вас проводить?

Он снова окинул её взглядом, а Лиз покосилась в темноту между домами, где ждал её Макс.

– Не стоит. Я не хочу вас отвлекать и утруждать. Поверьте, я могу за себя постоять. Изучала боевые искусства в школе. И… б-бегаю неплохо. – Она нервно рассмеялась и снова спросила: – Так в какой стороне лавка?

– По Западной улице, потом свернёте в Рудный переулок и там до конца. Ориентир – старый барбершоп. Не ошибётесь. Но лучше подумайте, как отложить поход туда до завтра.

– Да, конечно. Ещё раз вам спасибо. – Лиз уже начала обходить его по дуге. – Извините, мне пора, наверно. Если я хочу заглянуть в лавку и прогуляться в парке, пока не совсем поздно, лучше идти сейчас. Огромное спасибо за помощь!

– Всегда рад. Если вы останетесь здесь подольше, мы могли бы встретиться ещё раз. Например, завтра здесь же в это же время?

Лиз вскинула брови от изумления и, ослепительно улыбнувшись, помахала смотрящему на неё полицейскому.

– О, конечно, это так мило! Но завтра я, увы, уезжаю.

Она даже несколько раз обернулась для приличия, но, как только дом скрыл её от взгляда патрульного, улыбка слетела с лица. Не хватало ещё подцепить какого-то непонятного недо-стервятника!

А вот Макс, подпирающий плечом кирпичную стену в самом тёмном из всех проулков, развеселился не на шутку.

– Смотри-ка, ты тоже пользуешься популярностью! А я думал, это только мне так повезло.

– Мне хватает одного стервятника на хвосте, – огрызнулась она.

В проулок не проникал свет, на него не выходили никакие окна, зато его можно было пройти насквозь, выходя на параллельную улицу, такую же длинную и узкую, и тонущие в сумерках дома на ней казались абсолютно такими же безликими. На них уже не сверкали зазывающие вывески, как на центральной улице, и взгляду не за что было зацепиться.

– Ты не знаешь, что это за улица?

– Без понятия, – мотнул головой Макс. – И вообще-то я не стервятник.

– Все, кто работают в полиции – стервятники, – не согласилась Лиз. – И не важно, какой у них китель.

Она осматривала проулок, пытаясь понять, это западная улица или нет. Ни внутри, ни снаружи не было никаких опознавательных табличек, будто все должны были знать, где в этом городишке север, где юг, где остальные стороны света соответственно. У неё ведь даже компаса не было!

Но была ведь карта! Самая обычная, туристическая, вырванная из найденного на тумбе в номере путеводителя.

Лиз зашарила по карманам, пытаясь вспомнить, в какой положила карту.

– Тебе помочь? – фыркнул Макс, глядя, как она ощупывает задние карманы облегающих джинсов.

Лиз скривилась. «О!» – и достала карту из внутреннего потайного кармана куртки. А потом выбежала обратно на улицу. Медленно бродящие по ней прохожие едва ли обратили на неё внимание, когда она встала ровно по середине и посмотрела вперёд. Судя по карте, горы, которые возвышались над всем городком, располагались на северо-западе, то есть, если идти чуть левее, должна быть та самая улица. Довольная, Лиз свернула карту и побежала к Максу. Они были довольно близко: пришлось пройти всего два квартала, чтобы улица стала немного шире и наконец на ней появилась табличка «Западная».

Дальше путь был простым.

– Я, вообще-то, – вернулся Макс к прерванному разговору, – полицейский китель не ношу.

– Но ты ведь работаешь на Уильяма. Он инспектор королевской полиции. Главный стервятник.

– Я работаю на Уилла, но не в полиции.

– А кто же ты тогда? – недоверчиво улыбнулась Лиз. – Его личный водитель?

– Иногда водитель, – кивнул Макс и показал на вывеску, гласящую, что они пришли в Рудный переулок. – Иногда – телохранитель. Иногда я просто стою ради прикрытия, например, когда особо опасные не-преступницы пытаются смыться через задний ход. Я наёмник, Лиз. Что скажут – то и делаю.

– Оу! – Она удивлённо распахнула глаза, и как будто от новой информации стало немножко легче. По крайней мере, Макс был не из полиции. Это бы ставило на нём огромный жирный крест. Теперь крест стал поменьше, потоньше. На Уильяма он всё-таки ещё работал, а это само по себе не могло никому добавлять очков.

Старый барбершоп оказался по-настоящему старым. Там будто никто никогда не убирал: внутри было темно, окна заляпаны и в паутине, но табличка «открыто» горела и пыталась призвать хоть кого-то.

А вот деревянная, выделанная под средневековье вывеска напротив внимание привлекала не так, но Лиз не могла оторвать взгляд от надписи.

Ам-бер-джин-ни…

Она ворочала его на языке, пытаясь понять, что именно так её цепляет.

Ам… Бер… Дж…

Толстые узорчатые буквы, будто сошедшие со страниц рыцарских романов и книжек с легендами, вспыхивали одна за одной.

А – Б – Е – Р – Д – Ж – И

– О боже мой! – воскликнула Лиз. – Нам точно сюда надо!

– Ты сказала: только смотреть, – серьёзно заметил Макс.

– Да, да, я знаю! – Лиз потирала ладони. – Но на карте – на оригинальной – была надпись. Мы с профессором Кёнигеном утром пытались её разгадать, но поняли только некоторые буквы. И вот они все здесь! Ты думаешь, это совпадение? Я не уйду отсюда, пока не проверю.

Она скрестила руки на груди и топнула ногой. Макс что-то нечленораздельно прорычал и толкнул Лиз плечом, проходя в сторону лавки.

* * *

В «Амберджини» обычно было тихо. Упрятанная в самый неприметный район, куда простой человек не сунется, принимала она посетителей редко, а кого принимала, те были клиентами постоянными: любители антиквариата и подозрительной дряни, мнящие себя магами и ведьмами, продавцы чего-то не особо законного. Залётных посетителей в «Амберджинни» не ждали и не жаловали. Особенно вечерами – на них назначались встречи.

Вот и сейчас босс кого-то ждал. Патлатый мальчишка-продавец в толстых очках не знал ни имён, ни как важные посетители будут выглядеть. Его в это не посвящали, как и в то, какие у босса, собственно, дела, но он быстро связал неожиданных визитёров с пожаром в гостинице и смертью какого-то приезжего мужчины. Неприятности в ГОРОДЕ часто совпадали с визитами «особых гостей».

Оставалось ждать. Вечер уже окутал Рудный переулок тенями, делая западный район ещё более неприглядным. Мальчишка-продавец сидел за прилавком и за неимением альтернативы считал выручку по третьему кругу. Пока что числа не менялись, хотя он рассчитывал на другой исход – чтобы пощекотать себе нервы недостачей или подивиться, какая магия преумножила сегодняшний скромный доход.

Он с тоской смотрел на улицу через густо заставленные хламом окна витрины: от миниатюрных железных машинок, по слухам из коллекций каких-то горных лордов, если такие вообще существовали, до чучел животных, убитых на крайнем севере, но продающихся отчего-то в самом центре страны.

Товар здесь не менялся неделями, а то и месяцами, могло показаться, что выручки «Амберджинни» вообще не приносит, но стоило появиться в ней покупателю, как касса наполнялась весьма приличными суммами. Порой покупатели даже оставляли чаевые (их мальчишка не считал, чтобы босс ненароком не заметил и не потребовал половину) за неразглашение личности. Такие обычно скупали что-то странное и зловещее, к чему босс расставлял таблички «Не трогать».

Парнишка подпёр кулаком лицо и широко зевнул. Он лениво переводил взгляд с одной запрещающей таблички на другую, считая их, будто овец. Одна, вторая, третья…

Вдруг звякнул звонок на двери. Вошли двое. Девчонка, точно ровесница продавцу, рассматривала витрины с подозрением, точно искала что-то, и мужчина постарше, но ненамного. Выдержка военного, но одет по-граждански. Мальчишка напрягся: вдруг это обыск, просто тайный? Мужчина оглядывался, но не приценивался. Либо просто сопровождал, либо подозрения взялись не на пустом месте.

«Надо предупредить босса», – подумал мальчишка, но уйти не успел: его окликнули.

– Молодой человек! – Не успел он обернуться, а девушка уже полулежала на прилавке, всматриваясь в его лицо. – А не поможете нам? Что у вас тут самое древнее и интересное?

Он растерялся, обшарил взглядом магазин и усмехнулся.

– Вы не потянете.

– Ты меня недооцениваешь, – заулыбалась девушка. Мужчина бросил на неё скептический взгляд. – Давай, показывай. Что бы ты продал самому заядлому коллекционеру? Самое дорого, бесценное даже, а?

Мальчишка задумался. Такие к ним приходили редко. Обычно шли прицельно, но вот таких непонятных проходимцев босс называл барахольщиками и денежными мешками. Для них просто было завысить цену, продав, по сути, ерунду, потому что они не разбирались, а искали «сокровища». А кто ищет – тот купит втридорога.

– А давайте я вам вот что покажу! – сказал мальчишка и вышел из-за прилавка, заманивая покупателей в уголок, где ютились инкрустированные золотом черепа, настоящие, как говорил босс. Сам продавец не сильно разбирался, но босс говорил, что так даже лучше. Мол, лишнего не скажет, и мальчишка всё говорил по заученной указке.

Череп человека из племени, жившего на этой территории, молодую покупательницу не впечатлил. Уже на втором предложении она, рассмотрев череп вблизи, махнула рукой, мол, показывай следующий. Её спутник следовал за ней, но не слушал и на ассортимент лавки не смотрел.

В какой-то момент он только коснулся плеча девушки и тихо сказал: «Время».

* * *

Когда Макс ударил пальцем по часам, Лиз отчего-то сразу поняла, что имеет он в виду далеко не их опоздание на встречу в Роквудом и Уильямом. Она встрепенулась под его выразительным взглядом и бросилась к витрине. Выглянула на улицу. Бандиты – двое, хм, где третий? – уже подходили к лавке. Незаметно не выскочить.

– Ты выходи, – сказала она, оборачиваясь к Максу, надеясь, что его они не запомнили.

– А ты?

– А я дослушаю рассказ молодого человек и выйду. Он несёт такую красивую чушь! Не знала бы, обязательно купилась бы.

Мальчишка-продавец раскраснелся от её этих слов. А она как ни в чём не бывало подошла к нему, положила руку на плечо и с самой сочувствующей улыбкой сказала:

– Серьёзно, было очень правдоподобно. А теперь расскажи, пожалуйста, у вас есть туалет?

Он ткнул в сторону, где за стеллажом виднелась железная дверь. Она закрывалась на ключ снаружи, и за ней скрывалась крутая каменная лестница к другой двери, уже более хлипкой на вид, но с щеколдой внутри. Там помимо низкого унитаза без сиденья грудилось много хлама: и швабры, и вёдра, часть из которых прохудившиеся, и метёлки, и много мятых коробок с неизвестным содержанием.

Лиз взяла одну из швабр и тихо-тихо поднялась к первой двери, чтобы её подпереть. Такая себе защита, но пару секунд ей выиграть должно. На ступени она поставила коробки и ведра, а сама закрылась в туалете на хиленькую задвижку. И на всякий случай тоже подпёрла шваброй – а мало ли!

Небольшое прямоугольное окно опять было почти под потолком. К счастью, без решётки. Высоковато и маловато, если честно. Лиз поблагодарила природу, что фигура у неё была тонкая и не особо округлая, правда, и атлетизмом она не отличалась. Кто же знал, что ей, будущей работнице музея или архива, в лучшем случае выездному археологу, придётся вылезать через непонятные окошки, до которых ещё нужно дотянуться! А ведь в детстве она лазала по всем деревьям в окружавшем дом саду.

Лиз откинула стульчак и осторожно поставила ногу на скользкий бортик. И тут услышала голоса:

– Эй ты! Рыжий! – проорал тонкий голос одного из бандитов. – Позови босса. Мы по договору.

Шаги мальчишки-продавца просеменили и остановились. Скрипнула дверь. Проехал по полу тяжёлый стул. Снова кто-то зашагал. Лиз замерла на бортике унитаза, уткнувшись ладонью в холодную влажную стену, и прислушалась.

– А, вы! Наконец-то! – сказал грубый голос с каким-то непонятным акцентом. – Любая минута вашего опоздания – дополнительная минута для королевской своры. Мне сказали, что дело должно быть выполнено быстро. Мне не нужны проблемы от полиции. А ты свободен! – прикрикнул он, видимо, на продавца. – Убирайся. Завтра как обычно. Хватит мямлить! Я сказал тебе уходить!

Пара минут невнятной суеты, и хлопнула входная дверь. Мальчишка-продавец ушёл…

– Не будет проблем, шеф, – пробасил бородатый. – Сделаем быстро и чисто.

– Тогда держите скорее.

Сердце колотилось в горле и лицо заливалось краской. От украденной карты её отделяли две двери и лестничный пролёт. От настоящей карты! Она должна была сказать об этом Максу. Им нужно было любым способом успеть и проследить за бандитами, и сообщить Уильяму. Пусть бы напряг все своих людей.

Но, чтобы Уильям об этом узнал, Лиз нужно было выбраться из западни, в которую она сама же себя и загнала. Она вскинула голову, придирчиво оглядывая окошко. Потянулась к нему, едва не соскальзывая с ободка унитаза, кое-как повернула тугую деревянную защёлку… И оно с грохотом рухнуло, ударяясь деревянной рамой о бетонный подоконник. «Чёрт», – пискнула Лиз, а голоса наверху затихли.

– Что это? – спросил бородатый.

– Это где-то внизу, будто в туалете… – озадаченно сказал босс.

– В туалете, говорите…

Послышались шаги. А за ним натужный скрип верхней двери.

– Этот, рыжий, он что-то говорил про девку… – снова раздался встревоженный голос хозяина лавки.

Лиз глянула на швабру и щеколду, скрестила пальцы на секунду – и поставила ногу на бачок. Неудобно, неустойчиво, скользко. Она едва понимала, за что зацепиться, чтобы удержаться. Попалась под руку только холодная облупленная труба, по которой – и внутри, и снаружи – стекала проточная вода.

– Вот дрянь!

Со стуком полетела вниз первая швабра. А за ней – сбитые вёдра. Ругательства сыпались на пол, как и содержимое коробок, о которые спотыкались спешащие вниз люди.

Опасность приближалась, и рык её становился злее с каждой секундой. Чувствуя, как краснеет от натуги, Лиз дотянулась до оконной рамы.

Ручку двери дёрнули. Та не поддалась.

– Заперлась, сука!

– Эй, милая девочка! – запел елейным голоском писклявый бандит. – Тебе помочь? Что там у тебя случилось? Давай, выходи, не прячься.

Лиз подтянулась. Пальцы не хотели разжиматься. Казалось: отпустит – и свалится. А дверь дёргали так, что швабра ходила ходуном. Стучала. И петли готовы были сдаться.

В туалете было узко. Руки расставишь в стороны, но локти не разогнёшь. И Лиз попробовала убрать одну ногу с бачка и упереться в стену. Вроде стало сподручнее. Она оторвала одну руку, ухватилась за наружный бордюр. Ногти впились в бетон, кожа на противно заныла. Но вроде бы она закрепилась.

Нога пружинила как для прыжка. Может, удастся…

И тут пальцы заскользили, больно стираясь по бетону. Лиз взвизгнула, пытаясь ухватиться обратно, но лишь ломала ногти и сдирала до крови кожу. Равновесие – хрупкое – ускользало. А грохот и грозное «Выбивай!» стучало в висках.

Но её схватили за запястье.

– Держу, Лиззи!

– Макс! – вскрикнула Лиз с истерическим облегчением.

– Давай вторую. И толкайся. Я вытяну.

Слыша хруст ломающейся двери, Лиз отпустила раму и потянулась к Максу. Он схватил её за ладонь, сжимая до боли. А Лиз уперлась в стену обеими ногами, будто хотела оттолкнуться от бортика в бассейне, и животом прыгнула на раскрытое окно. Вскрикнула от боли, а потом её протащили и по скрипящему стеклу, и по деревянной раме, и по бетонной облицовке.

Лиз уткнулась лицом в землю и зарыдала. Буквально на мгновение, потому что потом раздался грохот – дверь сломали – и послышались крики:

– Она там! Вон она! Иди туда. Быстро! Быстро! Мало ли, что она услышала!

Макс рванул Лиз вверх, поставил на ноги.

– Доигралась⁈ Довольна⁈ – крикнул он, выхватывая пистолет. – Харе рыдать. Бежим!

В ушах стучало. И грудь с животом болели до ужаса, но Лиз бросилась вслед за Максом. Он не отпускал её руку, постоянно оглядывался, а она не могла дышать. Бежала просто потому, что ноги несли куда-то вперёд.

Выстрел.

Лиз вскрикнула и чуть не упала. Макс перехватил её запястье и толкнул в сторону. Она даже не успела понять, как оказалась на земле, а от пуль, свистящих мимо и разбивающихся вдали о железные ящики, её укрыла стена. Лиз оглянулась: Макс сидел на другой стороне узкого прохода между зданиями, целясь из-за деревянных коробов. Посмотрела вперёд и выдохнула: широкая улица виднелась совсем близко. И фонари её, и брусчатка, и сверкающие вывески на уже закрытых витринах.

– Иди, – одними губами сказал Макс, кивая на проход.

– А ты? – Лиз поднялась и прижалась к стене – на всякий случай.

Макс мотнул головой и перезарядил пистолет.

Лиз глянула на него с беспокойством. И в этот момент пуля ударила прямо в угол дома, за которым она пряталась. Больше Лиз не думала – бросилась к улице. Уже ничего не болело, она этого не чувствовала и со всех ног неслась из проулка туда, где, ей казалось, безопасно.

Но из-за угла вышла крупная мужская фигура и загородила проход. Лиз затормозила и попятилась. Она забыла, что бандитов было трое…

Ей в лицо смотрело дуло пистолета.

– Какая встреча! – засмеялся мужик с бородой. – А я-то думал, чего это на меня так пялятся в баре. А ты вот оно чё…

– Это совпадение, – пролепетала Лиз.

Взгляд её метался по подворотне, пытаясь найти хоть что-то, что поможет. В кармане куртки лежал пистолет, но она не успеет его вытащить – сразу получит пулю в лоб.

Бандит шёл на неё. Лиз отступала. Позади свистели выстрелы, с резким звоном ударялись они о стены, пробивая кирпичи.

– Руки подняла! – скомандовал бородатый.

Лиз споткнулась и попятилась ещё. Справа оказался мусорный бак.

– Руки! – рявкнул мужик.

– Да пошёл ты! – крикнула Лиз – и едва успела упасть: волосами почувствовала, как пуля пролетела над головой. Но думать не было времени: она перекатилась влево, к баку. Следующая пуля прилетела в его железный корпус.

Первой попалась под руку пустая бутылка. Лиз бросила её не глядя, наугад, и звук разбитого стекла оповестил: мимо.

– Ах ты дрянь! – выругался бугай.

Пуля ударилась о бак, заскрежетала, вызывая ужасные мурашки. Лиз тоже выхватила пистолет. Она едва понимала, как стрелять, и зажала его двумя руками, выставив перед собой. Главное – не медлить. Иначе он выстрелит первым. А она уже загнана в угол, бежать некуда. Только бы получилось!

Тень переползла совсем близко. Лиз зажмурилась, чувствуя, как откуда-то берутся новые силы.

– Наигралась, тварь? – послышался голос, и в этот момент Лиз, зажмурившись, нажала на спуск.

Пистолет импульсом отбросило ей в лоб. Хлопок выстрела на миг погасил остальные звуки, оставив ей глухую тишину, а потом снова грянул выстрел. Из ниоткуда. Что-то тяжёлое рухнуло совсем рядом, и Лиз содрогнулась. Тяжело дыша, она сжималась в простреленного бака. Тело парализовало. Сердце билось в горле, а в голове крутилась одна мысль: чтобы было по крайней мере быстро. И только где-то глубоко она понимала, что в неё никто не стрелял. К ней никто не шёл. Только чуть поодаль всё ещё свистели пули. И Максу, наверно, нужна была её помощь.

Не в состоянии отнять вцепившиеся в пистолет мёртвой хваткой руки от лица, Лиз приоткрыла глаза. Огромное тело бородатого бандита лежало перед ней плашмя, и из его горла текла кровь, расползаясь по жёлтой глинистой земле.

Суп и картошка попросились наружу.

К Лиз кто-то подошёл. Снова мужчина. В прямых брюках, в вычищенных до блеска ботинках, на которые ещё не успела осесть пыль Твин Шлива. Она видела его где-то на грани сознания. Перед глазами расплывалось кровавое бородатое пятно.

Она лишь смогла поднять руку влево и прохрипеть:

– Там…

Мужчина прошёл мимо, переступая через тело, через разбросанный мусор. За ним – ещё один. Она слышала глухие щелчки курков из пистолетов. Она следила за этими двумя силуэтами, не понимая ещё, кто это и зачем они здесь. Туман в мыслях не рассеивался, и она думала только том, что рядом с ней лежит труп, а там, в проулке, где его отчего-то не видно, – Макс…

Господи, надеюсь, не лежит!

У него было два набора патронов. И два противника. Что, если пули кончились? Что, если его ранили? Или…

…не лежит…

Лиз сжала ладони, впиваясь пальцами в землю, загоняя ещё больше грязи в разбитые ладони, под обломанные ногти.

Снова выстрелы. Много выстрелов. Скрежет. Удары. Клики. Глухой звон.

И тишина. Отчего-то страшная и звонкая.

Лиз пришла в себя в машине. Она лбом прижалась к холодному стеклу и, сжавшись в углу пассажирского сиденья, пыталась осмыслить произошедшее. Она не чувствовала рук и ног, была не в состоянии говорить и даже плакать, была не уверена, кто вообще забрал её с улицы и как усадил в машину. Она знала лишь то, что Макс (он сейчас сидел рядом, развалившись и закинув голову на спинку сиденья) в порядке, только повредил ногу, и то, кажется, при не очень удачной попытке укрыться. Уильям был злее собаки. Это он и его водитель пришли им на помощь. Он сразу всё понял, когда, приехав в гостиницу, обнаружил отсутствие двух людей и раздражённого Роквуда, который, разумеется, всё сразу выложил.

Лиз было всё равно. Она провалилась в апатию, всё ещё вздрагивая от каждого выхлопа, как от выстрела. В этом мире злость Уильяма не значила ничего.

В таком же напряжённом гудящем молчании она, отодвинув брезентовую ширму, смотрела, как Макс перебинтовывает разбитое колено. Он сильно ударился при падении, разодрал брюки и кожу, и запёкшаяся кровь слепила светлые волосы на икре. Закончив, Макс поднял голову, кивнул Лиз, мол, что такое, и, поняв, что она там сидит до сих пор неумытая и непереодетая, тяжело вздохнул.

– Я говорил тебе, что не стоит в это лезть, – сказал он с приятной заботой.

Это осознание умудрилось пробиться сквозь вату в голове, и Лиз наконец заплакала. Она рыдала, пока оттирала руки. Слишком много грязи и песка забилось в раны. Рыдала, пока Макс обрабатывал её ладони всем, что было в аптечке, и заматывал бинтами. Рыдала, когда увидела в небольшом встроенном в дверь шкафа зеркале обретшие цвет синяки на руках и ногах, когда дотронулась до шишки на лбу. Весь живот был в ссадинах, оставивших на кофте крапинки крови; Макс смазывал её раны, а она шипела – и плакала. Только уже тише.

– А что… – Лиз закашлялась, шмыгнула носом и, вытерев слёзы, попыталась снова: – А что случилось? Я… Я не поняла… После того, как… Как мы… Ну…

Она снова всхлипнула.

Макс всё понял.

– Я подстрелил одного. Не знаю, убил ли, но он не поднимался. Второй оказался очень живучим. У него какой-то дар, иначе не пойму, почему пули его не брали. И, похоже, патронов у него завались. Ещё немного… – Он вздохнул. – В общем, хорошо, что Уильям успел. Я отправил ему вызов на пейджер…

– И что с ним стало после?..

– Сбежал, как только появился Уильям. Понял, что против троих стоять одному не так просто.

– А где Уильям сейчас?

– Уехал. Но даже будь он здесь, не думаю, что тебе стоит к нему ходить. Он не оценил такой самоволки. Сейчас уехал на место… Проверяет. Я рассказал про те буквы, о которых ты говорила.

Лиз кивнула и упала на кровать, уставившись в деревянный балочный потолок.

– Скажи ему, что у них карта. Я слышала, хозяин лавки собирался отдать её бандитам. Точно карту. Я уверена.

Макс закивал и под пристальным взглядом Лиз набрал сообщение на пейджере. А потом показал ей крошечный экран: отправил. Она слабо улыбнулась и спросила:

– Тебе влетело из-за меня?

– Ну, – фыркнул Макс, – Уилл рад точно не был.

– Извини? – Лиз протянула руку и накрыла своей ладонью ладонь Макса. Он удивлённо посмотрел на неё. – Я подвергла нас опасности… Я не думала, что может быть… так.

– Ерунда, – улыбнулся и махнул рукой Макс. – Мы в итоге в порядке. И, кажется, ты действительно что-то нашла.

– Да⁈ – Лиз резко села на кровати и застонала от боли.

Макс осторожно за плечи уложил её назад.

– Думаю, Уилл потом расскажет. Отдыхай пока.

И пока Лиз засыпала, а Макс думал о том, как её потяжелевшая ладонь всё ещё лежит на его ладони, Уильям работал.

Проулок и лавку «Амберджинни» оцепили гвардейцы местного корпуса по его приказу. Ни войти, ни выйти. Жильцов опрашивали, но те и открывали очень неохотно, и почти ничего не говорили: никто из окон не выглядывал, за двери не выходил. Когда началась стрельба они помнили, но телефонов здесь ни у кого не было, что, впрочем, неудивительно – неприятное место в закоулках города, – так что вызвать гвардию никто не мог.

Уильям раздражённо цыкал, когда ему докладывали это. Правда или ложь – чёрт его знает. Не самому же ему ходить по домам и проверять.

Тело убитого его собственным выстрелом мужика всё ещё лежало в проулке, накрытое простыней. Второго, которого ранил Макс, увезли в больницу: он был ещё жив, но истёк кровью и был на грани сознания. Они опросят его позже.

– Кто-то смог опознать бандитов? – спросил Уильям, входя в на скорую руку разбитый штаб в закрытом на ночь барбершопе.

– Да, инспектор, – сказал гвардеец. – Сейчас допрашиваем. Держатель лавки.

Уильяма провели к дальнему углу, где в кресле для стрижки, прикованный за одно запястье к подлокотнику, сидел толстый мужчина с бегающим взглядом. Допрашиваемый говорил неуверенно, сбивчиво, постоянно облизывал губы и сбивался на сильный акцент так, что порой даже путал слова. Его уже обыскали, сняв все камни, цепи и амулеты. Уильяму сказали, что вытащили даже из сапога и угрожали раздеть лавочника до гола, если он добровольно не отдаст все.

– Д-да, видел их, – отвечал он на ранее заданный вопрос. Подошедшего Уильяма он заметил, но не узнал, просто отметил как ещё одного раздражающего гвардейца. – Двое, да… Они заходили… И мой продавец видел… А потом ушли… И выстрелы. Я у них не видел оружия. Думаю, на них напали.

– Никто не носит оружие на виду, – потешался допрашивающий.

Глаза хозяина лавки забегали, он что-то невразумительно замычал, заблеял, ища оправдания. Уильям покачал головой и вмешался:

– Кто напал на ваших посетителей?

Хозяин лавки моргнул, сбитый с толку и без того с трудом формирующейся мысли, уставился на Уильяма, и тот чувствовал, как в голове этого лысеющего, лоснящегося мужчины в рубашке с тугим горлом крутятся шестерёнки.

– Да… Эм… Двое. Я видел девицу и парня. – Он нервничал, но пока лжи не было. – Точно, эм, потасовка была с ними. Они там окно выбили!

– Какое окно?

– Подвальное моё. На проулок выходит.

– Проверить окно, – приказал Уильям. – И оставьте нас. – Гвардеец чётко кивнул и вышел, а Уильям сел на стул напротив допрашиваемого, откинулся и, впившись в него взглядом, спросил: – Мне сказали, вы владелец «Амберджинни?»

Не ожидавший резкой смены разговора мужчина вылупился на Уильяма.

– Ну… да, я… Ваши коллеги так-то меня уже опознали, – сказал он с лёгким раздражением.

– Это так, проверка, – непринуждённо махнул рукой Уильям. Слова допрашиваемого были правдой, он и так это знал, но теперь ещё и чувствовал. Никакой защиты на лавочнике не было. – Значит, – продолжил Уильям, – вы наверняка знаете, что значит её название, так? Красивое, необычное.

Лавочник медлил. Он искал подвох в вопросе, во входящих и выходящих из барбершопа людях, в сидящем напротив Уильяме, но его мозг не мог придумать, как связать нападение, из-за которого его задержали, и такой обыденные вопрос, который задавали ему посетители довольно часто.

– Рудник это, – всё ещё встревоженно ответил он наконец. – Старый, заброшенный рудник в горах. Много лавок называются в честь старых шахт и рудников. Есть ещё «Каммерини», «Брандерберг», «Ойл…». – Он осёкся, услышав тонкий писк пейджера.

Уильям удивился, достал тот из кармана и с ещё большим удивлением прочёл сообщение от Макса: «Лиз сказала, они говорили о передаче карты». Лиз! Уильям ни разу не сомневался, что идея была её, что из-за неё произошла перестрелка, и ей ужасно повезло выйти из неё с минимумом увечий. Он сотню раз с прибытия и до вмешательства в потасовку пожалел, что вообще взял её на дело, будто ему изначально было не ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но всё же это сообщение стоило проверить.

И Уильям вернулся к формальному допросу:

– А где вы были в тот момент, когда всё началось?

– Я?.. – Он снова смешался от резкой смены разговора. – Я… Буквально подъезд напротив. Правый дом, квартира н-на… втором, да, на втором этаже.

Уильям покачал головой. Ложь. Ни единого правдивого слова. И сколько лжи можно было так раскопать!

– А можете описать и тех, кто пришёл, и тех, кто напал?

– Да я почти не видел… Там мой продавец был. Так я его скорее домой прогнал, как выстрелы услыхал! – Уильям вскинул брови: крошечная искорка правды проскочила в рассказе лавочника. – Мы должны были ещё долго работать. Ну, сами понимаете, у нас бизнес специфический, аудитория тоже.

– Да-да, – усмехнулся Уильям.

В «Амберджини» он уже побывал и ничего особо странного в самом магазине не заметил. Витрины стояли нетронутыми, будто с них ничего не убирали и не переставляли. Не было пустых следов на тонком слое пыли. Выучки, правда, у кассы тоже не было. Её позднее нашли припрятанной в тайнике между каменной кладкой дома через дорогу, прямо там, где лавочника и задержали.

А вот кабинет был в разрухе. Везде валялись бумаги, сейф и шкафы были распахнуты настежь, выдвинуты ящики. Лавочник очень спешил покинуть кабинет, а теперь содержимое его портфеля изучала полиция. В самом кабинете тоже нашли несколько вещей, которых тут быть было не должно. И Уильям решил, что если не получится по-хорошему, то у него будет достаточно механизмов, чтобы надавить.

Уильям задал ещё несколько вопросов, слушая сказки, изобретённые прямо здесь перед ним, а потом прервал лавочника на полуслове ударом ладони по столу. Лавочник подпрыгнул от неожиданности и прикусил язык.

– Было очень интересно вас послушать, – сказал Уильям. – А теперь давайте на чистоту. Я прекрасно знаю, что здесь произошло, кто на кого напал и что вы мне лжёте. Что я хочу от вас узнать: каким образом вы связаны с кражей карты в Уиллоуз-криг?

– Я⁈ С кражей карты⁈ Нет-нет-нет! Я ничего не крал! – закричал лавочник, бледнея, краснея и обливаясь потом.

– Я бы удивился, если бы вы крали, – окинул его взглядом Уильям, и лавочник вдруг осел, осунулся и тяжело задышал, обмахиваясь ладонью. Он наконец понял, кто перед ним и что всю его ложь раскусили с первых же слов.