Текст книги "Дороти должна умереть"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Секундочку! Бальное платье? Не знаю даже, что шокировало больше: то, что женщина висела в воздухе, или то, что она была одета словно на бал, и это посреди грязи и разрухи. Я с нескрываемым любопытством уставилась на нее. Даже отсюда я заметила, что она не жевунья. И дело не только в росте! Было в ней нечто иное. Что-то такое знакомое… только я никак не могла уловить, что именно. Хотя женщина и находилась довольно далеко от меня, казалось, будто ее образ, преодолев разделяющее нас расстояние, отпечатался на сетчатке глаз.

Я никогда не встречала такого прекрасного создания! У женщины были рыжеватые волосы и сияющая кожа, и вся она словно светилась, витая в облаке розовых искр. И тут до меня дошло, от переизбытка эмоций я даже хлопнула себя по лбу. Черт! Должно быть, это Глинда. Ее же звали Доброй Волшебницей Юга, верно?

От безумия всего происходящего у меня тут же загорелись щеки. В фильме «Волшебник Страны Оз» Глинда всегда была моим любимым персонажем – а кто не захочет, как и она, носить шикарные платья и летать в гигантском мыльном пузыре? Маме тоже нравилась именно она, только причина заключалась в другом. «Да, Глинда – ведьма, но ведьма добрая, – всегда повторяла мама. – Вот что значит «взять только самое лучшее».

Ну наконец-то Страна Оз хоть чем-то оправдала свое название. Я просто обязана была взглянуть на Глинду поближе. Сойдя с дороги и оказавшись среди узловатых деревьев, я заметила, что кора у них болезненного голубоватого оттенка. К тому же ветви были усыпаны шипами, и, чтобы не пораниться, приходилось аккуратно их раздвигать. Но все время, пока шла, я смотрела в небо, зачарованная образом Глинды. Я не могла дождаться встречи с ней и даже не обращала внимания на то, что от жуткого грохота машины раскалывается голова.

Стоило мне подойти поближе, как Звездочка словно взбеленилась: принялась царапаться и ерзать у меня на плече. Ей явно что-то не нравилось.

– Может, хватит? – шикнула я. – Боже, это же Глинда!

Даже в таком оглушительном шуме каким-то образом я с легкостью могла расслышать слова волшебницы, эхом разносившиеся по полю, словно она вещала в мегафон.

– Не нужно плакать, малыш, – донесся до меня теплый, мелодичный голос Глинды.

Мальчику-жевуну, к которому она обращалась, было не больше семи-восьми лет. Он занимал малюсенькое сиденье на самом краю качелей. Судя по покрасневшему лицу и опухшим глазам, мальчишка только прекратил реветь и как раз готовился к очередному раунду, от которого его и пыталась отговорить Глинда.

– Все, что мы делаем, мы делаем на благо Страны Оз, – проворковала она. – Ты ведь любишь Оз, правда?

Малыш кивнул и, шмыгнув носом и вытерев слезы, снова принялся раскачивать качели. Тишину вновь заполнил металлический лязг. Моя голова загудела так сильно, что казалось, сейчас взорвется. Ладони невольно взлетели к ушам, чтобы зажать их. Однако это не возымело абсолютно никакого эффекта.

Наконец-то я могла нормально рассмотреть Глинду. Вблизи ее наряд оказался даже более необычным, чем издалека. Вместо прекрасного воздушного платья, описанного в книге, на Глинде было надето некое подобие доспехов: тонкие металлические лепестки складывались в юбку, а пурпурные драгоценные камни украшали грудь и талию, мерцая на импровизированном корсаже. Да, не совсем в моем вкусе, но впечатляло. Она казалась идеальной. Но все же какое-то непонятное тревожное чувство удержало меня, не позволив имени волшебницы сорваться с губ.

Что-то здесь было не так. Издалека Глинда казалась прекрасной, воздушной, неземной. Но вблизи становилось заметно: есть в ней нечто уродливое, неправильное. Что-то с лицом… Да, у Глинды были изящные, тонкие черты лица. Из-под сверкающей драгоценными камнями золотой короны ниспадали идеальные золотисто-рыжие локоны, а на губах сияла добродушная улыбка. Но улыбка эта… она – не знаю даже, как назвать, – была какой-то чересчур лучезарной.

Неестественно широкая и безумная, она растягивала рот волшебницы чуть ли не до ушей. Уголки судорожно подергивались, словно их пригвоздили. И даже когда женщина говорила, они не опускались. Ни на миллиметр.

– Что у нее с губами? – еле слышно поинтересовалась я у Звездочки, когда очередная волна грохота стихла.

Я аж подскочила от испуга, когда за спиной раздался хриплый шепот:

– А) это ВечноУлыбка и б) ты что, совсем рехнулась?

Обернувшись, я встретилась взглядом с яркими аквамариновыми глазами Индиго, взирающими на меня из полутьмы переплетения ветвей.

– Ты что, следила за мной? – прошипела я в ответ своей преследовательнице, а потом – любопытство все же взяло верх над раздражением – добавила: – И что такое ВечноУлыбка?

– Я не следила, – недовольно скривившись, отозвалась Индиго. – Просто нам было по пути. – Она замолчала. – Кроме того, разве я могу позволить тебе стоять тут и восхищаться Глиндой, словно она сейчас поцелует тебя в лобик и угостит печеньицем? Я вообще-то не такая черствая.

Она вытащила небольшой тюбик и продемонстрировала его мне.

– А вот это – ВечноУлыбка. Никогда ей не пользуюсь, но при себе такую иметь полезно, – сказала жевунья, снимая колпачок и проводя открытым тюбиком по губам, будто красила их помадой. И сразу же ее брезгливо сжатый рот растянулся в широкой безумной ухмылке, приклеившейся к лицу.

– Фу… – не удержавшись, выдохнула я.

– Согласна, – сказала Индиго. – Ненавижу ее.

Широченная улыбка жевуньи практически не дрогнула, когда она произнесла последние слова. Да эта вещица словно ботокс в тюбике! Индиго вновь провела им по губам, но теперь в обратную сторону, и на лицо ее вернулся привычный полуоскал.

– В городе все пользуются ВечноУлыбкой, а раз уж я туда направляюсь, пришлось запастись.

– В Изумрудном городе?

– Да, в Изумрудном городе, – передразнила девчонка. – Где же еще? Ну все, идем. Нельзя просто так здесь околачиваться – она в любой момент может нас учуять.

– Учуять? – переспросила я, искренне изумившись. – Она что, охотничья собака? И вообще, разве Глинда не Добрая Волшебница?

– Именно, – фыркнула Индиго. – Добрая. Будто бы это здесь что-то значит. Жаль тебя разочаровывать, но шикарные волосы, идеальная кожа и корона вместо остроконечной шляпы не отменяют того факта, что она – самая мерзкая сучка по эту сторону Изумрудного города. Серьезно. Поверить не могу, что рискую своей головой, чтобы вытащить тебя.

– Но… – начала было я.

– Никаких «но», – перебила меня Индиго. – Слушай, я даю тебе шанс. Хочешь остаться здесь и тешить себя надеждами, будто ей понравишься, – дерзай! А если все же предпочитаешь не быть убитой, иди за мной.

И она устремилась обратно к дороге, без труда лавируя в лабиринте колючих веток, словно их вообще не существовало.

Я немного помедлила. Глинда и Дороти – плохие? Все перевернулось с ног на голову, но в чем-то слова Индиго показались мне правдивыми. Я не хотела ей верить, однако не понаслышке знала, как редко желания воплощаются в реальность. А потому направилась следом за жевуньей. На дорогу я вышла уже изрядно потрепанной: толстовка превратилась в лохмотья, руки были исцарапаны. Индиго поджидала меня с привычно кислым видом.

– Не слишком обольщайся, – проворчала она. Тем не менее мое сердце чуяло, что где-то в глубине души девчонка радовалась новой попутчице. – Ты можешь добраться со мной до города, а там уже каждый сам по себе. Но все это время ты слушаешься меня, усекла? И так уже доказала, что у тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

– По рукам, – согласилась я.

И оглянулась на так называемую Добрую Волшебницу, по-прежнему парящую в небесах. Разве можно попасть в Страну Оз и упустить шанс повстречаться с самой Глиндой, единственной и неповторимой? Это как поехать в Диснейленд и не сфоткаться с Золушкой! Думаю, не стоит уточнять, что мама никогда не возила меня в Диснейленд.

Я все еще колебалась, когда на плече яростно зашипела Звездочка. Легко было понять, что она пытается сказать. Так что с некоторой долей сожаления я все же отправилась вслед за Индиго. Порой просто стоит довериться инстинктам своей ручной крысы.

6

– Теперь-то ты мне можешь рассказать, что здесь происходит? – спросила я, когда мы продолжили путь по дороге из желтого кирпича.

– Она добывает магию, – пояснила Индиго тоном взрослого, в пятисотый раз объясняющего малышу, почему небо голубое.

Что-то я даже поняла. Вроде бы.

– Добывает? Но Глинда же волшебница. Разве у нее нет своей магии?

– Магии никогда не бывает достаточно, – раздраженно фыркнула Индиго. – Для Глинды точно и, уж конечно, для Дороти! Они перекапывают все вплоть до самой столицы и высасывают магию прямиком из земли. Думаешь, с какого перепугу земли жевунов превратились в такую помойку? Для существования Стране Оз нужна магия. Без нее все вокруг попросту умирает.

– Так магия типа… в земле?

Мне вспомнилась темная бездонная пропасть, поглотившая родной трейлер. Может ли она быть последствием раскопок Глинды? Если да, то, попади сюда представители Гринписа, они бы сказали Волшебнице Юга пару ласковых.

– Ага, – кивнула Индиго. – Вообще-то, она везде: берет начало в земле и просачивается наружу. Так почему бы тогда не выкопать ее всю и не присвоить своему королевскому величеству? И вот, нет больше магии. Конец. И жили они долго и несчастливо.

Я никогда не считала себя тугодумом, но вся эта история просто в голове не укладывалась.

– Хорошо, – наконец отозвалась я. – Еще раз. Ты говоришь о Дороти так, будто она все еще здесь, а не вернулась в Канзас. Но в этом как бы вся суть истории: «нет места лучше дома», и все такое.

Честно говоря, именно этот момент в «Волшебнике Страны Оз» мне никогда не нравился. Девчонку забросило в волшебную страну, а она мечтает только о том, как бы вернуться домой. Да, конечно, она скучала по родным, но, мне думается, тетушка бы только порадовалась, что племяннице удалось свалить из Канзаса. Лично я всегда считала, что Дороти стоило стукнуть каблучками и загадать что-нибудь получше возвращения в свое захолустье.

– Ты знаешь лишь половину истории. Да, она вернулась домой, – пояснила Индиго. – Но после всех приключений там оказалось не так уж хорошо. Поэтому Глинда перенесла Дороти обратно. По крайней мере считается, что именно Волшебница Юга вновь притащила ее сюда. Вернее, так говорится в легенде. В любом случае с возвращения Дороти и начались проблемы.

– В смысле?

Индиго пожала плечами и обвела рукой окружающий нас пейзаж.

– Посмотри сама. Пожалуй, сперва она была совершенно нормальной, но потом ей на голову надели корону, и девочка стала принцессой. И в какой-то момент у нее проснулся аппетит к магии. Вскоре Дороти стала ненасытна: чем больше она получала, тем больше хотела.

– Значит, из-за магии она окончательно свихнулась и принялась перекапывать всю Страну Оз? Зачем тогда Глинда ей помогает?

– Посмотри на это с другой стороны, – продолжала Индиго. – Жила-была Колдунья Востока, и Дороти раздавила ее домиком. На Колдунью Запада она выплеснула ведро воды, и та растаяла. Глинда – тоже Колдунья. И заметь, она единственная еще держится! Глинда дружит с головой. И знает, что вставать у Дороти на пути – худший из вариантов.

– А что Северная? – поинтересовалась я.

Индиго наградила меня озадаченным взглядом.

– Юг, запад, восток, – объяснила я. – Что насчет Колдуньи Севера?

– Ты задаешь слишком много вопросов, – отрезала жевунья, отводя глаза.

За время нашего разговора мир начал постепенно менять цвет. Чем ближе мы подходили к Изумрудному городу, отдаляясь от Глинды с ее машиной, тем светлее и солнечнее становилось холодное синее небо. Трава здесь росла зеленее и гуще, а кое-где я приметила парочку крокусов, выглядывающих из земли. Не могу сказать с абсолютной уверенностью, но, кажется, внимательно прислушавшись, я даже различила робкое птичье пение. С другой стороны, может, это в ушах всего лишь раздавались отголоски жуткого лязга бура.

– Почему жевуны работают на них? – спросила я. – Ведь если добыча магии разрушает их дома, нельзя мириться с подобным.

Индиго смерила меня ледяным взглядом.

– Может, прекратишь спрашивать о том, чего все равно никогда не поймешь? – возмутилась она. – Мы и так идем в Изумрудный город. Там ты отыщешь какую-нибудь ведьму и отправишься обратно в Канзас, где тебе с этими розовыми волосами самое место.

Мы замолчали и дальше шли в полнейшей тишине. Стоило мне придумать очередную тему для разговора, как Индиго с ходу ее отвергала. Я задумалась над словами жевуньи о Дороти. Подобное объяснение лишь еще больше запутывало: одно дело поверить в то, что Страна Оз страдает под гнетом злодейки, и совсем другое, что эта злодейка – Дороти. Та, которую всегда считали хорошей! Она же победила Злую Колдунью Запада и освободила Оз. Как можно было докатиться до такого?

Перед моим внутренним взором встало лицо матери, и я вдруг вспомнила, как до своей нынешней жизни докатилась она. Все изменилось не в одночасье. После аварии маме было очень плохо, и первое время таблетки просто помогали ей справиться с болью, снова стать счастливой. В чем-то даже слишком. Настолько счастливой я не видела ее с тех пор, как отец нас бросил и пришлось продать дом. И потому я тоже радовалась. Но действие таблеток рано или поздно заканчивается, с каждым разом все быстрее. Маме хотелось больше и больше. Так и пришел конец нашей привычной жизни. Всякий раз, приходя домой и находя ее распластанной на полу или диване с оранжевым пузырьком в руках, я поражалась, насколько велика над ней власть этих крошечных таблеток.

Если рассказ Индиго – правда, значит, Дороти распробовала вкус магии, и со временем он оставил в ее душе лишь сосущую пустоту. Сколько же волшебной силы у нее теперь? Впрочем, вопрос был скорее риторический. Таким, как она или моя мама, совершенно плевать, сколько у них уже есть. Гораздо важнее, сколько еще нет.

Все эти раздумья напомнили о маме. Интересно, где она сейчас? Надеюсь, с ней все в порядке.

Казалось, мы шли уже несколько часов. Ноги у меня нещадно ныли, а солнце и не думало садиться. Хотя местность вокруг стала заметно ярче, пейзаж остался все таким же однообразным и неизменным. Былая новизна уже приелась, и стало так скучно, что даже не оставалось сил чему-либо удивляться. Я все ждала, когда же на нашем пути встретится единорог, говорящее пугало или, например, лимонадная река – что-нибудь волшебное и подобающее Стране Оз. Да хоть самое обычное дерево или водоем. Пусть даже монстр! Но ничего не менялось.

– Мне нужно отдохнуть, – в конце концов выдохнула я.

Индиго скривилась, но кивнула.

– Как скажешь, – согласилась она, плюхаясь на валун, валяющийся у дороги.

Я присела рядом и, сняв Звездочку с плеча, опустила ее на землю. Крыса не преминула воспользоваться шансом и юркнула в заросли сорняков. Но я знала: она обязательно вернется.

– Скоро там город? – спросила я. – Мы идем уже целую вечность!

– Фиг знает, – отозвалась Индиго. – Никогда там не бывала.

Так мы и сидели молча. Мне захотелось даже вытащить мобильник, чтобы хоть чем-то себя занять, но он вместе со всеми моими вещами покоился на дне пропасти. Если у нее вообще было дно.

Я уставилась на татуированные руки жевуньи, пытаясь распутать причудливые чернильные завитки, покрывающие кожу. Но чем дольше я смотрела на них, тем сильнее они переплетались, словно ускользая от чужого взора и скрывая свое истинное обличье. Заметив мой взгляд, Индиго закатала рукава майки, позволяя увидеть рисунок целиком.

– Это Страна Оз. Настоящая Оз, – пояснила она. – Я хотела запомнить, какой она когда-то была, потому и сохранила картину вот так. Теперь им придется содрать с меня кожу, чтобы заставить забыть.

После этих слов татуировки пришли в движение, прямо на глазах складываясь в полноценную картинку, и я вдруг поняла, о чем говорит жевунья: на руках ее была запечатлена целая история. Прекрасная живописная панорама, наполненная цветами, населенная животными, которых я даже не знала, и счастливо улыбающимися людьми. Но самым невероятным было то, что картинка двигалась. Лишь чуточку, но определенно двигалась! На предплечье Индиго чернильные жевуны танцевали джигу, резвились животные, цветы шелестели под дуновением ветерка. Даже ведьма в черной остроконечной шляпе, зеленая и злая, задорно отплясывала нечто наподобие хулы.

– Волшебные чернила, – сказала Индиго. – Прикольно, да? – Жевунья сказала это таким тоном, словно речь шла о каком-то пустяке вроде очередной пары туфель, купленной на рынке. Она повела рукой, обводя окрестности: – Подальше от шахт видок уже лучше, но все равно и в подметки не годится тому, что было раньше. Скоро здесь все превратится в один сплошной карьер.

Индиго была подавлена, в голосе звучала грусть. Грусть, возникающая, когда печалишься о том, чего никогда не сможешь вернуть. Когда даже на злость уже не хватает сил. Неужели все в Стране Оз теперь в таком же состоянии? Если да, то в этом месте, должно быть, просто чудовищно жить.

– Идем. – Я поднялась и отряхнулась. – Мы же собирались в Изумрудный город.

Запрокинув голову, Индиго смотрела в небо, будто ждала какого-то знака. А когда же все-таки солнце начнет клониться к горизонту? Оно светило все так же ярко, как и в начале нашего пути, хотя, казалось бы, давно миновали целые сутки, что уж говорить об одном вечере.

– Не уверена. – Индиго отозвалась не сразу, продолжая глядеть в небо и обращаясь скорее к себе самой, чем ко мне. – Честно, я уже ни в чем не уверена. Не знаю даже, зачем туда иду. Скорее всего, нас поймают еще по пути. У нее везде есть глаза и уши.

Индиго тяжело вздохнула, но все же последовала за мной.

– Ты спрашивала, почему жевуны соглашаются добывать магию, – вновь подала она голос. – Почему не пошлют Глинду с ее машиной куда подальше.

– Ага, было бы интересно узнать. Возможно, глупо с моей стороны…

– Глупо, – подтвердила Индиго, прожигая меня раздраженным взглядом. – Думаешь, у них есть выбор? Я, знаешь ли, сама была среди тех ребят, день и ночь скачущих на качелях. Но сбежала. Теперь у меня нет ни дома, ни семьи, и я не представляю, как жить дальше. Если попадусь, меня убьют. Вот тебе и причина, ясно?

– Прости, – пробормотала я в ответ. Мне действительно было жаль. – Я не знала.

– Когда доберемся до Изумрудного города, найдем колдунью, которая сможет отправить тебя домой. И знаешь, я отправлюсь следом. Хуже, чем здесь, не может быть нигде.

Индиго увидела это создание первой.

– Что за черт? – выдохнула она, застыв посреди дороги как вкопанная.

Впереди раздался пронзительный нечеловеческий вой, а в ответ – писк Звездочки. Я ускорила шаг, пытаясь разглядеть источник шума… Но лучше бы никогда этого не видела! В паре шагов от нас у края дороги стоял столб, к которому было привязано нечто. Мохнатое. И издающее душераздирающие вопли.

– Обезьяна, – прошептала Индиго.

Несчастное создание болталось на столбе вниз головой, привязанное за лодыжки толстой веревкой. Впрочем, обычной обезьяной назвать его было сложно – облаченное в брюки цвета хаки с веселенькими красными подтяжками и кожаные мокасины, оно напоминало мне юного модника-гимназиста.

Несмотря на наряд, вид у обезьяны был не лучший. Очевидно, она мучилась от боли: налитые кровью глаза полузакрыты, взгляд расфокусирован. Губы пересохли и потрескались, грязная шерсть свалялась. На нас обезьяна не смотрела. Уверена, она даже не замечала гостей. Но еще достаточно соображала, чтобы продолжать мучиться и кричать.

Индиго бросилась к ней. Когда я подошла, она уже опустилась на колени и читала табличку, прибитую к столбу в паре сантиметров от земли прямо под обезьяньей головой.

«За преступную дерзость сия Обезьяна приговаривается к официальному исправлению поведения. Не трогать. Королевский указ принцессы Дороти».

– Преступная дерзость? – злобно прошипела я. – Теперь это преступление?

Индиго будто парализовало. Она ничего не ответила. По крайней мере я здесь и могу помочь несчастному созданию.

– Бедная маленькая обезьянка, – ласково произнесла я. – Давай-ка снимем тебя отсюда.

Я хотела развязать пленницу, но мне в руку вцепилась Индиго, пытаясь остановить. Она вся дрожала.

– Нет! – выпалила жевунья. – Мы не можем.

– О чем ты? Нельзя же просто так взять и оставить беззащитное животное висеть привязанным к столбу. Ты только взгляни на нее! Я удивлена, что она до сих пор жива. Что за идиотизм, черт возьми? И это Дороти называет исправлением поведения? Да что здесь вообще творится?

– Придется ее оставить. – Индиго с сожалением покачала головой. – Если ослушаемся, навлечем на себя беду. Я такое уже видела…

Жевунья подняла на меня полный слез взгляд, и вместе с ним пришло понимание: когда-то подобное уже произошло с кем-то из ее близких.

– Добро пожаловать в Страну Оз. – Ее голос дрогнул.

А потом Индиго поднялась с земли и отряхнулась. Всего секунду назад казалось, она готова разрыдаться, но вот ее лицо вновь исказил привычный полуоскал.

– Ну все, идем. Забудь, что вообще ее видела.

Я покачала головой. Все тело обезьяны было покрыто запекшейся кровью. И она продолжала душераздирающе кричать.

– Ты спасла меня, не позволив заговорить с Глиндой.

– Это другое дело. Ты не преступница.

Я посмотрела на Индиго, а потом вновь на обезьяну. Нет, нельзя ее бросать. Просто невозможно! И ни секунды больше не сомневаясь, даже не подумав, я кинулась к столбу и принялась развязывать удерживающие пленницу веревки.

– Нет! – вскрикнула Индиго, но даже не попыталась меня остановить.

Пара секунд – и обезьяна на свободе. Я подхватила ее на руки – она оказалась гораздо тяжелее, чем казалось, – и осторожно опустила на желтые кирпичи. Именно в этот момент мои пальцы нащупали у животного на лопатках два грубых, лишенных шерсти обрубка. Я не сразу поняла, что это такое. Зато, когда пришло осознание, к горлу подступила тошнота. У обезьяны когда-то были крылья.

– Черт! – воскликнула Индиго, в панике хватаясь за голову. – Черт, черт, черт, черт!

Она выскочила на середину дороги, неистово озираясь, будто ждала, что за нами могут в любую секунду прийти. Но ничего не произошло: не зазвенел сигнал тревоги, не раздались звуки выстрелов, в небеса не взметнулось пламя. Совсем ничего.

– Чего ты ждешь?

– Ты не понимаешь. У них есть способы. Они все знают. И все видят.

– Как? Кто?

– Да вот так.

– Если бы они действительно знали обо всем в стране, нас бы уже поймали. Ну все, хватит. Уверена, где-то в твоем безразмерном рюкзаке обязательно должна быть вода.

Неохотно порывшись в рюкзаке, Индиго выудила фляжку и протянула ее мне. Я влила воду в потрескавшийся рот животного и замерла в ожидании. Буквально через мгновение глаза обезьяны приоткрылись. Она закашлялась, давясь и отплевываясь, и только потом заметила нас.

– Вот, держи… – проговорила я, помогая ей сделать новый глоток.

– Спасибо, – ответило животное слабым голосом, больше напоминавшим хрип.

– О боже! – взвизгнула я, отскакивая. – Оно разговаривает!

– Конечно, разговариваю, – просипела обезьяна, даже в таком ослабленном состоянии умудряясь передать голосом глубину нанесенного оскорбления. – Я же образованная обезьяна. Меня зовут Олли.

Хотя я еще не оправилась от потрясения, но все же наклонилась, помогая обезьяне сесть. Пальцы вновь скользнули по неровным коротеньким обрубкам, торчащим из лопаток.

– Не обращай внимания, – пояснил Олли, заметив мое смятение. – Там всего лишь были крылья. Пока я их не обрезал.

7

– Нужно идти, – протянула Индиго. – Этот столб наверняка заколдован. Скоро они узнают, что мы освободили преступника.

– Может, стоит сойти с дороги? – предложила я. – Мы слишком заметны, и если нас ищут…

– Нет! – Индиго категорично замотала головой. – Дорога ведет в Изумрудный город, а именно туда мы и направляемся.

Олли с ней согласился.

– Мы в самой дикой и необитаемой части Страны жевунов, – сказал он. – Стоит только сойти с дороги из желтого кирпича, и все перевернется вверх дном. Направления потеряют смысл, а мы тут же заблудимся.

– Ты тоже идешь в город? – спросила я.

– Говорят, где-то там спрятан вход в подземный туннель, – ответил Олли. – Он ведет на север, туда, где живут остальные Бескрылые. Я хочу найти его.

– А есть другие? Оставшиеся без крыльев?

– Дороти захотела поставить их в упряжь, – объяснила Индиго, при этом щеки ее раскраснелись. – Сделать себе рабов. Возжелала запрячь тысячу обезьян в свою дурацкую летающую колесницу. Что им еще оставалось?

Я обрадовалась, увидев жевунью в бешенстве. Злость по крайней мере может хоть к чему-то привести. Такая Индиго нравилась мне куда больше той, которая час назад сидела на камне и, казалось, была уже готова сдаться. Той, что сходила с ума от ужаса и собиралась оставить Олли висеть на обочине дороги. Но я понятия не имела, о чем она говорила, а потому с недоумением посмотрела на Олли.

– Сильные мира сего всегда использовали мой народ в своих целях, – начал объяснять он. – Еще до времен правления Дороти летучие обезьяны были рабами. Это часть проклятия: крылья подвержены воздействию магии, из-за них нами легко управлять. Освободившись из-под гнета ведьм, мы думали, что никогда больше не станем никому прислуживать. А потом вернулась Дороти, и некоторые обезьяны решили, что за свободу не жаль заплатить свою цену.

– И потому вы отрезали себе крылья, – закончила я за него. Я не могла представить подобную жертву. Хотя могла ее понять.

– Свобода лучше, чем просто способность летать, – уверенно сказал Олли. – Но не все были с этим согласны. – На его лице читалось явное отвращение. – Те, кто пожелал остаться свободными, ушли на север, в укрытие.

– Тогда почему ты здесь? – спросила я. – Почему тоже не ушел на север?

– Я не смог их оставить.

– Кого?

Олли опустил взгляд.

– Моих родителей, – отозвался он. – Сестру. Они считают, что крылья делают нас особенными. Потому не захотели сбежать и теперь впряжены в колесницу Дороти. Я думал, что смогу помочь им. Думал, смогу их убедить… – Олли запнулся, голос его дрогнул.

– Полагаю, Дороти не понравилась эта затея, – предположила я.

У Индиго закончилось терпение.

– Надо идти, – отрезала она. – У нас нет времени на лекции по истории Страны Оз.

Я еще столько всего хотела спросить у Олли, но Индиго была права. Если все эти истории о Дороти не ложь, то, сидя на одном месте, мы сами напрашиваемся на неприятности.

– Ты идти сможешь? – спросила я у Олли. – Выглядишь измученным.

Но Индиго уже устремилась прочь, ее тяжелые ботинки отбивали ритм по дороге из желтого кирпича. Олли пожал плечами, и мы с ним зашагали следом, изо всех сил пытаясь догнать жевунью.

Усталость брала свое, не говоря уже о жаре. Солнце, которое после моего приземления в землях жевунов имело сверхъестественный синеватый оттенок, стало теперь ярко-желтым и дико жгло кожу. Я чувствовала, как на лбу выступают капельки пота. Солнце начало палить и изменило цвет, но не сдвинулось с места. Оно все так же висело в зените, как и в начале нашего пути, не выказывая ни единого признака движения.

– Мне кажется или день сегодня правда безумно длинный? – спросила я Олли.

– День продлится столько, сколько пожелает Дороти, – простонал он. – Она контролирует время во всей стране. Порой целую вечность не может вспомнить, что надо перевернуть Великие Часы и вернуть на землю ночь. Принцесса очень рассеянна.

Меня передернуло. Значит, помимо всего прочего, Дороти еще и течением времени управляет? Мы продолжили путь.

Девчонка, внезапно появившаяся из ниоткуда и преградившая нам дорогу, всех застала врасплох. Она была примерно моего возраста, но прекраснее и ослепительнее девушки я ни разу в жизни не встречала. Темноволосая, с безупречной кожей цвета слоновой кости, она была одета в зеленое шелковое платье, идеально облегающее фигуру и подчеркивающее огромные изумрудные глаза. Голову венчала высокая золотая корона, пылающая в лучах бесконечного полуденного солнца, уши закрывали гигантские инкрустированные драгоценными камнями маки, напоминающие причудливые наушники.

Едва увидев ее, Индиго и Олли мгновенно припали на одно колено. Меня жевунья тоже ухватила за руку, утягивая следом.

– Дорогие жители Страны жевунов! – воскликнула девушка, словно обращалась не к троице путников, а к огромной толпе. – Я рада встретить этот знаменательный для всей Страны Оз день! День, когда печаль навсегда попрощается с нами и на земле воцарится счастье! Королевским указом, невыполнение коего карается смертной казнью, я провозглашаю этот день началом Вечного Счастья. Да будет так отныне и впредь!

Индиго испустила полный отвращения вздох и выпрямилась. Как раз в этот момент девушка вновь начала свою речь, словно ее поставили на повтор.

– Дорогие жители Страны жевунов! – опять заладила она.

– Каждый раз попадаюсь. Просто не обращай внимания, – сказала жевунья, заметив мое замешательство. – Идем.

– Она ненастоящая, – пояснил Олли, тоже вставая с колен. – Всего лишь запись. Они теперь повсюду, призывают народ к порядку. Могу поспорить, мы уже недалеко от Изумрудного города, раз наткнулись на нее.

– Кто это? – поинтересовалась я. – Ведь это же не Дороти, правда?

– Принцесса Озма, настоящая правительница Страны Оз, – ответила Индиго. – Официально она еще у власти, но за пределами дворца принцессу давным-давно не видели. Везде лишь такие вот иллюзии. Смотри!

Жевунья, словно заправский бейсболист, выбросила вперед руку и попыталась ударить девушку. Ее ладонь с легкостью прошла сквозь голову принцессы.

– Видишь? Фальшивка. А настоящей Озме на нас плевать.

– Я рада встретить этот знаменательный для всей Страны Оз день! – без умолку щебетала девушка.

Олли отвел взгляд от голограммы, словно ни секунды больше не мог смотреть на нее без боли, а Индиго шагнула прямиком через изображение Озмы. Мы продолжили путь, и без конца повторяющаяся речь принцессы постепенно становилась все тише.

– Долгие годы мы ждали такую правительницу, как она, – вздохнул Олли. – Озме с рождения предназначалось занять трон, ведь она – потомок феи, даровавшей Стране Оз магию. Но в те времена, когда в страну прибыл Волшебник, принцесса была совсем еще маленькой. Не желая, чтобы какая-то девчонка стояла у него на пути, Волшебник отослал ее из города, а улетая, вместо себя оставил королем Страшилу. И это обернулось крахом.

– Страшила тоже оказался злым? Как Дороти? – спросила я. Мне было сложно разобраться во всех хитросплетениях истории Оз, но что-то в словах Олли показалось неуловимо важным.

– Нет, – отозвался он, печально рассмеявшись каким-то своим мыслям. – По крайней мере не в то время. Просто король из него вышел никудышный.

– Он желал только дни напролет сидеть во дворце и размышлять обо всем на свете, – отрезала Индиго. – По мне, так мозги – не самое важное, что бы там ни говорили. В любом случае, все шло наперекосяк, пока не вернулась Озма.