Текст книги "Дороти должна умереть"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо, – тихо сказал он, стоя рядом. – Ты первый добрый человек, которого я встретил со времен правления Дороти.

Олли поднялся на носочки и нежно клюнул меня в щеку. А потом выпрыгнул из окна, с легкостью схватился за ветку ближайшего дерева и перескочил в густую крону, исчезая во тьме искусственной ночи.

Хватит ждать. Когда-то я пообещала себе, что помогу Олли. И сейчас у меня появился шанс.

33

Первым пунктом моего плана было закончить оставшиеся на сегодня дела. Джелию я отыскала в банкетном зале: стоя на четвереньках, она отмывала пол от грязи. Обычно в зале из-за огромных окон было очень светло, но сейчас, когда Страну Оз окутала ночь, Джелии пришлось убираться при свечах. От этого картина выглядела еще более унылой. Я глубоко вздохнула и уловила исходящий от нее запах дохлой мыши – достаточно сильный, чтобы почувствовать себя нехорошо, – и только потом поплелась к горничной, с трудом переставляя ноги.

– Астрид! – воскликнула она, поднимая взгляд. – Куда ты запропастилась?

– Приболела, – ответила я. – Живот…

– Так ты не сможешь вновь стать младшей фрейлиной, – упрекнула меня Джелия.

– Прости, – взмолилась я, хватаясь за живот. – Но лучше отдохнуть, чем прямо перед вечеринкой вывернуть содержимое желудка на только что вычищенные ковры нашей принцессы, ведь правда?

Джелия склонила голову, понимая, что в моих словах есть смысл. Она улыбнулась, и я заметила маленькое пятнышко красной помады, оставшееся у нее на зубах. Мне стало еще больше ее жаль.

– Ладно, – согласилась Джелия. – Но завтра ты нам нужна. Свежая и отдохнувшая. И никаких отговорок.

Из банкетного зала я вышла, согнувшись пополам, и выпрямилась, только когда убедилась, что никто не смотрит. Однако в комнату, как послушная заболевшая служанка, я не пошла. Вместо этого я направилась на солнечную террасу Дороти. Я запомнила расписание всех горничных и знала, что сегодня на террасе уже прибрались. Кроме того, была точно уверена, что комната, созданная специально для солнечных дней, во время искусственных солнечных затмений, как всегда, будет абсолютно пуста. И все же подошла я осторожно, захватив по пути метелку для пыли. На этот раз, если меня вдруг поймает Волшебник или кто-то еще, у меня будет благовидный предлог: просто в очередной раз смахиваю пыль с магического артефакта.

В лунном свете терраса выглядела зловеще. Некогда пестрые шезлонги, казалось, потеряли краски, словно в комнате побывал мебельный вампир. Цветы в дюжине букетов – Дороти требовала, чтобы их меняли каждую неделю, – поникли, будто солнце ушло навсегда. Как я и надеялась, здесь никого не было. На цыпочках я пересекла комнату и подошла к волшебной картине. На этот раз на ней пестрело огромное маковое поле, раскинувшееся под ночным небом. Неудивительно, что картина казалась прекрасной, – это была единственная вещь на террасе, которая не выглядела выцветшей.

– Волшебная картина, – прошептала я, – покажи мне Мод.

Где бы ни держали сестру Олли, там было темно. Я даже не смогла нормально разглядеть ее и увидела лишь спутанный, слипшийся от пота мех, вздымающийся от тяжелого дыхания. Еще я заметила несколько кожаных ремней, с помощью которых обезьяну приковали к какому-то столу. Мрачное зрелище. По крайней мере Мод жива.

Неожиданно заговорил Страшила. Я вздрогнула и обернулась, уже готовая вытащить из воздуха клинок, но только потом поняла, что голос исходит от картины.

– Проклятые расчеты, – бормотал он. – Почему они никак не сходятся?

В ответ раздалось громкое воронье карканье.

– Знаю, – шикнул Страшила на птицу. – Все будут смеяться надо мной. Назовут глупым. Назовут…

Он умолк. Я услышала шорох и хруст соломы, а потом облаченная в перчатку рука Страшилы нежно погладила Мод по щеке. У обезьяны не хватило сил, чтобы отстраниться, но было слышно, как дыхание у нее перехватило от отвращения.

– Мод, дорогуша, – задумчиво протянул Страшила, – у тебя было когда-нибудь ощущение, что за тобой следят?

Почувствовал ли он, что я наблюдаю за ними через картину? Вполне возможно, что совершенно секретная лаборатория Страшилы защищена от магического вторжения. Я оглянулась, но коридор по-прежнему пустовал. Я на секунду задумалась. Не знаю, есть ли у Страшилы магическая сигнализация или он просто параноик, но в любом случае рисковать не хочется. К тому же картинка не поможет мне отыскать местоположение лаборатории.

– Покажи, что расположено рядом с лабораторией Страшилы, – прошептала я.

На мгновение картина посерела, словно задумавшись, а потом полотно заполнило здание, расположенное на территории дворца. Оранжерея. Оранжерея, где работает Пит. Неужели лаборатория Страшилы где-то там? Словно отвечая на мой вопрос, на крышу оранжереи приземлилась нелепая ворона с человеческими ушами. Потом я заметила еще одну и еще – все вороны летели из одного места где-то позади оранжереи.

– Волшебная картина, – с любопытством прошептала я снова. – Покажи мне вход.

Изображение накренилось – мелькнула стена оранжереи, потом цветы – и остановилось у запертой потайной двери. Там, спрятанная за небольшой рощицей, стояла самая громадная птичья клетка, какую я когда-либо видела. Позолоченные прутья поднимались в высоту как минимум на три этажа, а внутри летали черные перья.

Птичник. Вороны кружили около клетки, то влетая, то вылетая из нее. Их были сотни, может, даже тысячи, каркающих и теснящихся на всех возможных поверхностях. Вороны таращили человеческие глаза, уши их подергивались. У меня к горлу подкатила тошнота. Это отвратительно! Карканье было слишком громким, кто-нибудь мог услышать.

– Хватит, – шепнула я картине.

Звук мгновенно стих, мельтешение прекратилось, и вновь появилось изображение ночного макового поля. Я узнала достаточно. Правда, до сих пор было неизвестно, где же спрятана дверь в лабораторию, но у меня появилась хорошая идея. Я слишком долго оставалась на террасе, испытывая судьбу, поэтому сразу направилась к себе в комнату. Открывая дверь, где-то в глубине души я надеялась, что Пит вновь ждет меня там, но комната была пуста. Сейчас дополнительная информация об оранжерее не помешала бы. Но, что гораздо важнее, мне нужен был друг. Человек, который не скажет, что я рехнулась, решившись на подобную авантюру – проникнуть в кошмарное место, в лабораторию Страшилы.

Я вытащила Звездочку из укромного местечка в комоде и осторожно положила ее на колени, нежно поглаживая по мягкой белой спинке. Осталось придумать, как преодолеть еще одно препятствие. Если я собираюсь спасти Мод, нужно сперва выкурить из лаборатории Страшилу. Какой у меня план? О, он немного безумен.

– Эй, Звездочка, – позвала я крысу. – Ты знаешь что-нибудь о поджогах?

Конечно, Звездочка не ответила. Когда-то у Злой Колдуньи Запада была прекрасная идея. Ты же не против небольшого пожара, а, Страшила?

34

На следующее утро, когда в положенное время взошло солнце, я вздохнула с облегчением. Должно быть, Дороти выспалась. Великие Часы вновь были перевернуты. Я, как обычно, занималась повседневными обязанностями, ощущая где-то внутри опасную смесь скуки и беспокойства. Олли будет ждать меня в Королевских садах в полночь. Это значит, нужно спасти Мод примерно к этому времени. Мне, конечно, удается прятать в комнате ручную крысу, но что делать с летучей обезьяной? Нужно идеально рассчитать момент.

В конце смены я отыскала Джелию. Два дня, проведенные в комнате, где царил запах дохлой мыши, сказались на ней не лучшим образом. Глаза покраснели, грязная рубашка помялась, а волосы растрепались. Что еще хуже, в уголках напряженных губ образовались болезненные трещинки, видимо, от ВечноУлыбки.

Другие горничные держались от нее на расстоянии, и Джелия, не обращая никакого внимания на мерзкий запах, перестроила свой график так, чтобы всегда оставаться в одиночестве. Когда горничная закончила чистить жироловку на кухне, я как ни в чем не бывало направилась прямиком к ней.

– Привет, Джелия, – улыбнулась я. – Я только хотела поблагодарить за вчерашний выходной. Мне уже гораздо лучше.

На ее лице мелькнула слабая улыбка, и на мгновение вернулась бодрость духа.

– Не за что, Астрид. Не переживай об этом.

Без единого сомнения, словно запах вообще меня не волновал, я подошла к Джелии и крепко обняла ее. После секундного колебания Джелия, тихо всхлипывая, ответила на объятие и задержалась на пару мгновений дольше необходимого.

– Все будет в порядке, – шепнула я.

Когда я отстранилась, Джелия вытерла уголки глаз.

– Спасибо. Мне этого не хватало.

Я тоже искренне полагала, что Джелию необходимо немножко подбодрить, и хотела, чтобы ей стало лучше. Потому испытала легкий укол вины, когда уходила от нее, сжимая в руке связку ключей, выуженную из ее кармана. Джелия – единственная горничная, у которой был доступ в любую комнату дворца, поэтому у меня просто не было иного выбора, кроме как обокрасть ее. Надеюсь, она не обнаружит пропажу ключей до утра, а там я найду способ как-нибудь их вернуть, – потеря ключей заставит горничную нервничать еще больше.

И все же… я должна была их украсть. Надеюсь, в худшем случае главная служанка проведет бессонную ночь, переживая из-за пропажи ключей, а не из-за того, что ее тошнит от запаха разлагающегося мышиного трупа. Я вернулась в комнату и дождалась, когда наступят сумерки. К счастью, Дороти по-прежнему изъявляла желание спать по двадцать часов, чтобы сохранить красоту, так что ночь наступила стремительно, и во дворце все стихло. Отчасти это радовало слуг: когда Дороти не бушевала поблизости, можно было немного расслабиться.

Перед уходом я попрощалась со Звездочкой, крепко прижав ее к груди.

– Если я не вернусь, – сказала я ей, – постарайся заразить тут всех чумой.

Я пробралась наверх, в комнату Страшилы, не встретив ни единой живой души. Тюки сена до сих пор стояли у двери. Их ожидала отвратительная участь – стать начинкой настоящего маньяка. Нужно, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я подошла к ближайшему фонарю, который висел прямо у двери в комнату Страшилы. Внутри ярко горела масляная лампа. Призвав нож, я провела им по основанию лампы, так, чтобы образовалась маленькая трещина. Из нее по стене на пол тонкой струйкой начало стекать масло, просачиваясь под ближайший тюк сена. Теперь нужна была лишь искра.

Прежде чем я поняла, что происходит, лезвие ножа раскалилось добела. Это сделала я? Или клинок решил помочь владелице? Как бы там ни было, раскаленное лезвие коснулось растекшегося масла, поджигая его. Голубое пламя переползло со стены на сено, которое мгновенно начало тлеть и потрескивать. Вскоре уже все тюки пылали. Я открыла дверь ключами Джелии и проскользнула в комнату Страшилы, оставив позади растущее облако дыма. Затем подбросила к двери побольше хлама, валявшегося на полу, – солому, бумаги, какие-то свитки, чтобы они обязательно загорелись, когда распространится пламя. Если пожар в комнате не выкурит Страшилу из лаборатории, тогда я больше не смогу ничего придумать.

Я вылезла из того же окна, что и Олли вчера днем, и перебралась на дерево. Я оказалась не такой проворной, как обезьяна, – ветви царапали лицо и руки, трещали под моим немалым весом, но все же я умудрилась осторожно и бесшумно спуститься ниже. Сверху, с этажа Страшилы, доносились крики. Дым теперь струился из окна, из которого я только что выбралась. С моего наблюдательного пункта на дереве открывался прекрасный вид на земли вокруг дворца. Парой этажей выше все громче и громче трещал огонь. Я всматривалась в даль и ждала, с ужасом думая, что Страшила не появится. Тогда получится, что я зря устроила поджог, поставила под угрозу собственное прикрытие и подвела Олли. Но потом от оранжереи отделилась долговязая тень. Это он! Страшила широкими шагами пересек дворцовую лужайку, не отрывая взгляда от огненных всполохов, вылетающих из окон его комнаты. Он клюнул на наживку.

Когда Страшила исчез из поля зрения, я спрыгнула с дерева и мягко приземлилась на траву. Вдали поблескивала купольная крыша оранжереи, отражавшая лунный свет. Уже скоро. Ночью территория дворца была так же прекрасна, как и днем. Но в ярком свете изящных фонарей и горящих свечей сложно было найти укрытие. Я мигом перебежала лужайку, надеясь, что сейчас все слишком заняты пожаром и не заметят одинокую горничную.

Впопыхах Страшила оставил дверь оранжереи открытой. Я бросилась внутрь. Благоухание цветов сразу перебило запах дыма. На секунду я замерла, восстанавливая дыхание и прислушиваясь. До моего слуха доносились лишь приглушенные крики из дворца – ни звука шагов преследующих меня стражников, ни лязга железных солдат. Лишь пару раз где-то в темной глубине оранжереи каркнула ворона. Я сделала это! Пока все идет отлично.

Оранжерея была заставлена удивительными цветами. Были здесь и розовые кусты с бутонами крупнее футбольного мяча, и ярко-красные маки, лепестки которых каждые несколько секунд открывались и закрывались, словно дышали, испуская в воздух бледно-розовую пыльцу. Здесь были и тюльпаны, меняющие цвет лепестков, подобно радуге, и высоченные подсолнухи, лепестки которых светились почти в полной темноте, словно дарили миру солнечный свет.

Ряды растений все тянулись и тянулись вдаль. И я поняла: вот какой была Страна Оз. Дороти не успокоилась, когда забрала магию, – принцесса украла и все, что было этой магией создано. Надеюсь, однажды мне выпадет шанс увидеть, как цветут эти растения за пределами оранжереи, на земле. Но не этой ночью. Я побежала в самый конец оранжереи, откуда все громче и громче раздавалось карканье, и остановилась в паре шагов от птичника. Сейчас или никогда. Я подавила в себе страх, распахнула дверь и шагнула внутрь клетки.

Здесь повсюду были вороны. Они сидели высоко на насестах и клевали зерно из кованой металлической кормушки, подвешенной наподобие люстры под самой крышей. Внимательный бессменный караул. Несмотря на дежурство, вороны проигнорировали гостя. Я дышала ровно и неглубоко, стараясь не думать об острых как бритва когтях и опасных изогнутых клювах и надеясь, что Пит был прав: они не отличаются острым зрением и слухом.

Я лишь мельком видела лабораторию Страшилы, но почему-то не сомневалась, что она находится где-то под землей. Но вокруг не было ни одной лестницы. Большую часть птичника покрывали семена, перья и вороний помет. За исключением птичьего фонтана. Он, как ни странно, был практически чист. Еще более подозрительным казалось то, что вороны его сторонились. Я на цыпочках пробралась между клюющими зерно птицами. Провела пальцами по бортику фонтана, проверяя, нет ли там кнопки, рычага или чего-нибудь подобного. Любой детали, которая намекнула бы, что делать дальше.

Ничего. Застоявшаяся лужица воды в чаше фонтана была мутной до черноты и воняла плесенью. Невозможно было увидеть, что скрывается в глубине… благодаря чему это место становилось идеальным тайником. В голову пришла неожиданная идея. Я призвала клинок и попросила его раскалиться, как недавно во дворце. Оружие с удовольствием подчинилось и стало цвета почти потухших угольков. Я сконцентрировалась и прибавила тепла, пока лезвие не загорелось так ярко, что на него больно было смотреть.

Затем опустила клинок в фонтан, и над водой сразу поднялся пар. Лезвие осветило дно чаши, где вырисовывалось нечто круглое и темное. Кнопка! Едва я надавила рукоятью клинка, она легко поддалась. Вдруг птичий фонтан исчез прямо из-под носа, и я едва не грохнулась на землю, но смогла устоять на ногах. Я опустила взгляд и заметила, что на том месте, где он стоял раньше, в земле появилась маленькая круглая дверь, больше напоминающая люк. Я с сомнением подняла ее – за ней спиралью уходила в темноту вереница ступеней.

Где-то высоко над головой раздалось громкое «кар-р!». Затем послышался возбужденный шорох – я привлекла внимание птиц. Еще одна ворона каркнула, а потом другая, третья, и вскоре казалось, что все они кричат на меня. Раздался гул, и все вокруг затянула дрожащая темнота. Он становился все громче и громче, когда я наконец поняла: это вовсе не гул, а звук хлопающих крыльев. Сотня ворон летела прямо на меня. Даже не успев прикинуть, что там под землей, я проскочила в дверь и понеслась вниз по извилистой лестнице. Я бежала так, словно спасалась от смерти, полагаясь только на инстинкты и позволяя ногам самим искать опору на ненадежных каменных ступенях. Тренировки с Ноксом не прошли даром!

Вдруг за моей спиной захлопнулась дверь, и все погрузилось в кромешную тьму. Не в силах разглядеть ничего вокруг, я остановилась и стала ждать, пока глаза привыкнут к темноте. Но ничего не менялось. Тогда я решила вновь зажечь клинок и осветить им путь – на этот раз сделать это оказалось легче. Я подняла руку и нащупала каменную поверхность в нескольких дюймах над головой. Я поднялась по ступенькам и внимательно изучила дверь изнутри. Однако с этой стороны на ней не оказалось ни ручек, ни кнопок, и было совершенно непонятно, как открыть ее вновь. Ну, по крайней мере дверь задержала ворон. Но теперь я попала в ловушку. У меня остался единственный путь – вниз. Мерцание клинка разрезало тьму, и я начала спускаться.

Когда ступени наконец закончились, я огляделась по сторонам. Клинок осветил большое помещение. Дом Страшилы оказался таким же кошмарным, каким я его себе и представляла. Даже хуже. В комнате стояли два длинных металлических стола, на которых валялись ужасные инструменты, похожие на те, что я видела в спальне Страшилы, и металлический стул с ремнями для рук и ног. Я почти не сомневалась, что именно сюда и приковали вчера Мод. Но где она сейчас?

Рядом со стулом стоял небольшой квадратный механизм с множеством разных циферблатов и датчиков. К нему крепилась длинная трубка. Я даже думать не хотела, что это за аппарат. У стены на высоком стеллаже выстроились большие стеклянные банки – в похожих Герт держала сушеные травы и ингредиенты для своих зелий. Но в этих хранились, увы, не корни мандрагоры и не пыльца паслена. В банках в зеленой светящейся жидкости плавало нечто похожее на мозги. Я подошла ближе. Мозги пульсировали. «Они еще живы!» – в ужасе подумала я. В склянках были и другие части тела: уши, руки, крошечные белые крылышки. Их отрезали у детенышей обезьян? Меня передернуло от отвращения.

Я перевела взгляд на деревянный чертежный стол, заваленный рисунками и анатомическими схемами. Обезьяны, калидасы, куры и другие животные, которых я даже не знала. Я оторвалась от зарисовок и принялась искать хоть какие-то признаки жизни.

– Эй! – крикнула я в никуда. – Здесь кто-нибудь есть? Мод?

Я не ждала ответа, но неожиданно услышала еле различимый стон, который доносился из-за неприметной железной двери в конце зала, позади какого-то ящика с прибором. Стон повторился вновь, на этот раз громче, и я поняла: как бы сейчас мне ни было страшно, там кому-то гораздо хуже. Я задержала дыхание и, представив все ужасы, которые могут там твориться, распахнула дверь.

Вторая комната оказалась меньше и была почти полностью забита ржавыми креслами-каталками. На них запеклась кровь, но трупов нигде видно не было. А потом я заметила ее. В самом конце комнаты сидела крошечная обезьянка в розовом платье с оборками, которая едва помещалась в тесной клетке. Через прутья решетки торчали перья ее деформированных, сломанных крыльев.

– Мод? – осторожно спросила я. – Это ты?

Обезьяна поглядела на меня большими испуганными глазами. Карими, как у Олли, только во взгляде их не горел озорной огонек. В остальном Мод ни капли не походила на Олли. Ее голова была гладко выбрита, а на лапы наложены тканевые повязки. Я присела на корточки рядом с ней.

– Я пришла, чтобы вытащить тебя отсюда, – сказала я как можно мягче.

– Кто… – устало прохрипела обезьяна.

– Я Эми. Меня послал Олли.

– Олли?

На мгновение я увидела в ее глазах проблеск надежды, но вскоре они вновь затуманились.

– Нет, – отрезала Мод. – Он бы никогда… с чего бы Олли стал мне помогать, когда я так ужасно с ним обошлась?

– А с чего бы не стал? – поинтересовалась я.

– Он во всем был прав. Надо было его послушать. – Глаза обезьяны закатились.

– Мод, – позвала я ее, пощелкав пальцами у носа. – Можешь двигаться? Нужно выбираться отсюда.

Обезьяна кивнула, но не пошевелилась. Она была не в себе. Уверена, Мод считает, что я наваждение. Я огляделась в поисках ключа, а потом вдруг сообразила, что могу обойтись и без него. Страшила знал, что Мод может сбежать, потому запаял замок. Я ударила по нему клинком несколько раз, пока клетка не открылась. Это немного привело Мод в чувство, и она обратила на меня внимание. Я наклонилась и помогла обезьяне вылезти из тюремной клетки. Но стоило мне попытаться поднять Мод на руки, она сразу начала отмахиваться.

– Я сама могу идти, – заявила обезьяна.

Запоздало она протянула лапу и ощупала крылья, словно проверяя, на месте ли они. Я не знаю, почувствовала ли Мод облегчение или, наоборот, разочарование, когда пальцы ее наткнулись на сбившиеся перья.

Обезьяна ничего не сказала, приподнялась, схватила меня за руку и захромала рядом, направившись мимо каталок в главный зал лаборатории. Я слышала наверху безумное карканье ворон, эхом разносившееся по лестнице. Этим путем нам не сбежать.

– Есть здесь другой выход? – спросила я.

Мод то ли не услышала вопрос, то ли просто проигнорировала его. Она уставилась на механизм Страшилы, и глаза ее горели злостью.

– Он использовал на тебе это? – спросила я тихо.

Она кивнула в ответ. К черту! Зачем останавливаться, если уже начали все крушить? Я подошла к механизму и столкнула его со стола. Тот с грохотом упал на землю. Из короба выпали шестеренки и зигзагами покатились по полу, словно монетки. Я обернулась к Мод.

– Он это легко починит, – устало заявила обезьяна.

– Знаю, – согласилась я. – Но мне хочется увидеть, какое выражение будет у тупой соломенной рожи Страшилы, когда он увидит свой механизм в таком виде.

Потрескавшиеся губы Мод слегка искривились в улыбке, и… кажется, я заметила счастливые искорки в ее усталых глазах.

– Что он сделал с тобой? – задала я очередной вопрос. – Что Страшила пытается тут построить?

– Я… я не помню.

Она коснулась рукой бритой головы, зажмурившись от боли, то ли от физической, то ли от душевной. Может, Мод больно думать? Или больно вспоминать, что с ней творили?

– Он хотел выкачать мой мозг… – Мод постучала по затылку. – Он пытается сделать себя умнее.

Я вдруг вспомнила об Озме. Может, Страшила забрал и ее мозги?

– Но зачем? – спросила я, оглядывая оборудование в лаборатории и стену с образцами. Дело не только в том, что Страшила завидует чужому уму; в этом дворце все делается исключительно на благо Дороти.

– Он пытается… он собирается… – Она запнулась, уплывая в туман.

Карканье птиц вдруг затихло.

– Да что за муха вас укусила? Тише вы, мерзкие твари! – донесся до нас гневный крик Страшилы.

Он вернулся. Должно быть, пожар потушили. Время поджимало.

– О нет… – простонала Мод, колени ее подкосились, и обезьяна едва не потеряла сознание.

– Скажи, что отсюда есть другой выход! – Я схватила ее за плечи.

Мод отрицательно покачала головой, взгляд ее устремился к лестнице.

– Только этот.

Мы в ловушке! И единственный выход – магия.

– Возьми меня за руку, – заявила я, стараясь придать голосу уверенности. – Я вытащу нас отсюда.

У меня никогда особо не получалось заклинание перемещения, которому учила Момби, но сейчас придется рискнуть. Это опасно – Герт и Нокс постоянно повторяли, что никогда нельзя путешествовать, если не можешь в деталях представить себе место назначения, иначе вполне возможно телепортировать себя внутрь кирпичной стены и провести там последние минуты жизни.

Я закрыла глаза и попыталась представить Королевские сады. Правда, я там никогда не бывала, лишь видела мельком в тот день, когда Лев сожрал глаз стражника. Что же мне запомнилось? Подсолнухи. Заросли подсолнухов-переростков в том месте, где дремал Лев. Сначала я подумала про цветы, но перемещаться прямо в них – плохая затея. По крайней мере если не хочешь, чтобы тебя пронзили лепестки и стебли. Поэтому я представила место прямо над ними: прохладный ночной воздух, лунный свет, Королевские сады. Сосредоточилась на деталях, которые окажутся под нами, воображая пустое пространство в том месте, куда мы перенесемся.

Пожалуй, это самое сложное заклинание, которое я когда-либо творила. И самое важное. Клинок пульсировал в руке. Он хотел остаться, хотел битвы. Сейчас это было не лучшей стратегией, но какие еще советы можно получить от магического предмета, который создан, чтобы резать и колоть? Вдалеке послышались шаркающие шаги Страшилы по ступенькам. Он был близко, но я уже представила, что уношусь далеко-далеко…

– Держись крепче, – шепнула я Мод.

Мой голос прозвучал отдаленно, будто из-под воды. Магия нарастала в теле. Я почувствовала, как сильно сжала мне руку Мод, а потом освободилась – не от нее, а от этого места. В ушах засвистело, что-то подтолкнуло в спину – и мы исчезли.

35

Как и в моем воображении, мы с Мод материализовались прямо над подсолнухами и через облако листьев и лепестков, затрещавших от нашего веса, неуклюже полетели вниз. Приземление получилось довольно мягким. Мы справились! Мы живы! Я прочитала заклинание перемещения – самое сложное, что когда-либо пыталась сотворить. И оно сработало! Мне захотелось смеяться.

– Ты в порядке? – спросила я у Мод. Горло внезапно пересохло, словно из меня выкачали всю воду.

– Да, – прохрипела она в ответ, и мы поползли дальше, выбираясь из зарослей цветов.

Я была вымотана. Да, заклинание сработало, но руки и ноги покалывало, как после онемения, а в душе поселилось смутное ощущение, словно я оставила в лаборатории какую-то частичку себя. Словно магия взяла с меня плату. В то же время сотворенное колдовство было очень сильным, и я переживала, что Дороти как-то просекла это или почувствовала. Но теперь я ничего не могла с этим поделать.

Олли уже ждал нас. Я видела только его глаза, светящиеся в темноте желтым. Не моргая, он смотрел на нас.

– Вы упали с неба, – недоуменно протянул он.

– Не обращай внимания, – устало отмахнулась я.

Когда я с трудом поднялась на ноги, Олли встретился взглядом с Мод. Не знаю, чего я ожидала: что они бросятся друг другу в объятия или что-то в этом духе – все-таки во время их последней встречи Мод плюнула Олли в лицо. Может, это их и останавливало, но реакции не последовало никакой. Они так и стояли неуклюже, не зная, что сказать, пока Мод не прервала тишину.

– Ты вернулся ради меня, – нежно сказала она. – После всего…

Олли не дал сестре договорить, заключив ее в объятия. Мод стиснула брата в ответ, хотя я заметила, как она провела пальцами по коротким обрубкам на месте крыльев. Я дала им минутку и отвернулась к дворцу. Королевские сады были на другой стороне, далеко от оранжереи и сгоревшей комнаты Страшилы. Окна на этой стороне темнели пустыми провалами. Патрулей нигде не наблюдалось, но мне все же не хотелось испытывать судьбу.

– Простите, ребята, но нужно торопиться.

Обезьяны повернулись ко мне. Мод прикусила губу и почему-то внезапно напряглась.

– Нужно сделать кое-что еще, – заявил Олли, искоса поглядывая на мой клинок.

Я поникла. После недавнего приключения сил и так совершенно не осталось. Не знаю, что еще я смогу сделать.

– И что же?

– Ты должна отрезать мне крылья, – заявила Мод.

Я в недоумении уставилась на нее.

– Э-Э-Э… что?

– Крылья связаны с магией Дороти, – угрюмо пояснил Олли.

– Пока есть крылья, она имеет надо мной власть, – закончила Мод.

Я заметила, как обезьяна слегка пошевелила ими, словно пыталась запомнить это ощущение.

– С ними я не смогу покинуть территорию дворца.

Олли уже отстегнул от пояса мешочек, где лежали нитки и чистые тряпки. Я посмотрела на него.

– Ты знал, что придется это сделать.

– Да, – кивнул Олли. – Прости, что не сказал… но ты сама вызвалась помочь.

Я покрутила кинжал в руке, осторожно сжимая еще теплое лезвие, и протянула его обезьяне.

– Делай это сам, – сказала я.

Олли перевел взгляд с меня на клинок, а потом на Мод. Он пытался взять себя в руки и принять этот вызов. Немного помедлив, он отвел глаза.

– Я… я не могу, – тихо пробормотал Олли. – Она…

Она его сестра. Конечно, Олли не мог ее покалечить.

Эта миссия пала на мои плечи. Мод схватила меня за руку.

– Пожалуйста, – взмолилась она. У меня сжалось сердце. – Ты уже вытащила меня из клетки. Так помоги полностью освободиться.

Отрезать крылья не составляло проблем – лезвие клинка было раскаленным и острым. Самым страшным оказалось другое – то, что, боюсь, навечно останется со мной: звук, с которым крылья отделились от тела и, трепыхаясь, упали на землю.

Мои руки были в темной, почти черной крови. Жар лезвия слегка прижег рану. Склонившись у моих ног, Олли пытался остановить кровь.

– Мне так жаль, мне так жаль, – неосознанно повторяла я.

Не думаю, что Мод слышала. Я не знала заклятия, которое избавило бы ее от боли, иначе использовала бы без раздумий. Мод стойко перенесла пытку, даже не вскрикнув, зная, что нужно сохранять тишину. Едва слышно она напевала себе под нос странную печальную песню, похожую на колыбельную.

– Когда-то ее пели нам родители, – прошептал Олли. – Детская песенка о том, как учатся летать. Я даже не помню слов.

Мод не плакала, а потому я тоже старалась держаться. Меньшее, что я могла сделать, – быть такой же храброй, как и она. Когда первое крыло коснулось земли, Мод потеряла сознание. Я проверила ее дыхание и убедилась, что она жива, но не стала приводить обезьяну в чувство. Олли обработал и перевязал первый обрубок, и я перешла ко второму крылу. На этот раз времени ушло больше, руки ослабли и двигались с трудом.

Когда дело было сделано, Олли поднял сестру на руки и стал укачивать, как ребенка. Мод зашевелилась и посмотрела на меня затуманенным взглядом.

– Спасибо, – пробормотала она.

Я кивнула и хотела было сказать что-нибудь в ответ, но поняла, что падаю на колени. Олли подался вперед, лицо его теперь находилось на одном уровне с моим.

– Идем с нами, – настойчиво предложил он, кивнув головой в сторону каменной стены, отделяющей Королевские сады от Изумрудного города. – Я могу отвести тебя в Мрачные джунгли к остальным Бескрылым.

Обезьянам я доверяла. Но даже несмотря на то, что от Ордена до сих пор не было весточки, я знала, что должна довести порученное мне дело до конца. А потому покачала головой.

– Нет, – ответила я, стискивая зубы и стараясь взять себя в руки. – Цель моей миссии здесь.

В темноте мне не удалось разглядеть, что отразилось на лице Олли – восхищение или жалость.