Текст книги "Дороти должна умереть"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Я на цыпочках прокралась обратно к террасе. На этот раз она была пуста. Оглядев коридор и убедившись, что поблизости никого нет, я пробралась в комнату и подошла к картине. Она вновь была другой. На этот раз на полотне красовался чудный маленький домик. Такие обычно висят в кабинете у стоматолога. Я не была уверена, что картина послушается меня. Возможно, без магии Дороти она не изменяется.

– Волшебная картина, – прошептала я, пытаясь повторить команду Дороти. – Покажи мне…

– Кхм.

Попалась. Не подумав, даже не повернувшись и уж точно не вспомнив напутствие Нокса о магии, я сотворила заклятие невидимости. Меня раскрыли. Сейчас я думала только о побеге. Заклинание действовало всего секунду. Не успела я и шага сделать невидимой ногой, как на меня словно выплеснули ведро ледяной воды. В тот же миг заклинание рассеялось. Я стояла посреди солнечной террасы Дороти. А напротив меня стоял Волшебник.

29

Волшебник шагнул ко мне и приподнял цилиндр, открывая круглую блестящую плешь в обрамлении кудрявых седых волос. Озорно сверкнув глазами, он улыбнулся и слегка склонил голову. Я ожидала встретиться лицом к лицу с кем-нибудь из прихвостней Дороти или, возможно, даже с Ее Кошмарничеством во плоти. Усилием воли я все же поборола вспыхнувший рефлекс «бей или беги», к тому же сбежать бы уже не удалось. Волшебник не был союзником Дороти, но не был и моим другом.

– Ах, простите, сэр, – выдавила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Я просто вытирала пыль.

Волшебник многозначительно взглянул на мои пустые руки.

– Да, конечно, – ответил он задумчиво. – Здесь все чисто. Пожалуй, для невидимой пыли нужна и невидимая горничная.

Я нервно засмеялась.

– Не понимаю, о чем вы, сэр, – сказала я, предпринимая попытку обойти его.

Волшебник шагнул назад, загораживая путь. Он вновь мне улыбнулся и слегка наклонил голову, словно мы только что завершили па какого-то причудливого танца. Ситуация становилась опасной. На секунду я отвлеклась, оглядывая старика.

Волшебник был похож на красивую стареющую кинозвезду. Идеально подогнанная по фигуре одежда – костюм из парчи сидел как влитой. Из-под ворота пиджака выглядывало мягкое шелковое жабо, а на манжетах рубашки были запонки с маленькими серебристыми буковками «В». Пока я разглядывала его, Волшебник водил пальцами по полям своей шляпы. В сравнении с остальным его нарядом черный цилиндр с широкой лентой выглядел поношенным, будто из другого столетия.

– Должно быть, это игра света, – лукаво усмехнулся Волшебник, махнув в сторонку дюжины мерцающих окон террасы. – Ловкость тела, вот и все.

Я понимала, что он пытается мной манипулировать, но продолжала смотреть на него невинными глазами, как это делали все служанки.

– Если это все, сэр, я пойду. Еще много работы, – сказала я как можно более вежливо.

Волшебник уставился на меня, растянув губы в загадочной кошачьей улыбке.

– Ах, вот это мы и любим во дворце. Инициатива. Находчивость. Отвага. Думаю, я уже знал кого-то, похожего на тебя…

На ум сразу же пришел самый очевидный ответ: Дороти.

– Разумеется, я говорю о себе, – закончил Волшебник, хитро подмигивая, словно отлично знал: это совсем не то, что я ожидала услышать. – Как твое имя, дитя?

– Астрид, – быстро выпалила я. Быть может, слишком быстро. Этот человек хитер, а мне не хочется выдать себя.

Конечно же, я знала историю Волшебника. Он прилетел в Страну Оз на воздушном шаре, в отсутствие Озмы провозгласил себя правителем, но на самом деле никаким волшебником не был, просто знал множество всяческих фокусов. И уж конечно, мне известно, что он якобы покинул Страну Оз примерно в то же время, что и Дороти, собираясь вернуться в родной мир. В мой мир.

Некоторые части этой истории, что и говорить, не так уж и правдивы. Начнем с того, что Волшебник все еще здесь, в Оз. Но почему-то ни Герт, ни Гламора, ни остальные ни разу о нем не упомянули. Улетал ли Волшебник отсюда? Знает ли Орден, что он здесь?

Волшебник отвернулся от меня, переключив внимание на картину. Он наклонился ближе, словно изучал манеру письма, а потом отступил на шаг и провел пальцами по краю позолоченной рамы.

– Ты здесь кое-что пропустила, Астрид. – Он поднял вверх указательный палец, на котором не было ни пылинки. – В следующий раз будь внимательнее. Тебе повезло, что это заметил именно я. Другие жители дворца расстроились бы, увидев то, чего тут быть не должно.

– Этого больше не повторится, сэр, – ответила я и двинулась к двери, хотя в глубине души желала остаться.

Казалось, Волшебник пытался предупредить меня о чем-то, а это, возможно, означает, что ему можно доверять. Или хотя бы узнать от него что-нибудь важное.

– Давно ли ты работаешь во дворце, Астрид? – поинтересовался Волшебник, заметив, что я колеблюсь.

– Уже несколько лет, – произнесла я после небольшой заминки, прикинув, что ответ получился достаточно расплывчатым, а потому, возможно, не вызовет сомнений.

– И что ты думаешь о своей работе? О принцессе?

– Ах, это прекрасно, сэр, – проворковала я. – Я так счастлива, что работаю на столь мудрую, красивую и добрую Дороти.

– О да, – ответил Волшебник. – Дороти определенно знает способы, как заставить своих слуг улыбаться. В конце концов, стоит только поднять шум, и вас приговорят к официальному исправлению поведения, которое приведет в исполнение сам Страшила.

Я не знала, как правильно реагировать. Волшебник, казалось, заставлял критично высказываться о Дороти. Но он уже поймал меня на колдовстве, и как-то не хочется давать ему лишний козырь, если он не на моей стороне, хотя он старательно на это намекал. Однако тот факт, что Глинда и Дороти ненавидят Волшебника, еще не означает, что он хороший.

– Страшила просто замечательный! – наконец заметила я. – Если бы не он, не было бы стольких достижений в области магических технологий, благодаря которым Страна Оз стала такой, как сейчас.

– Конечно, – согласился Волшебник, грустно улыбаясь и поигрывая бутоньеркой в петлице пиджака. – Что бы стало со Страной Оз, если бы не великие эксперименты Страшилы? Вороны с человеческими ушами, люди с велосипедом вместо тела – мы живем в восхитительном мире, не так ли? Он чем-то напоминает мне тот мир, откуда я сам родом. – Произнеся это, он поднял на меня взгляд, наблюдая за моей реакцией.

Я постаралась держаться и в ответ произнесла только:

– Да, сэр.

– Я слышал, – задумчиво произнес Волшебник, – что Страшила сейчас работает над величайшим экспериментом…

Я оживилась. Вот такая информация пригодилась бы Ордену. Однако стоит быть осторожнее и не показать чрезмерной заинтересованности.

– В своей лаборатории, сэр? – как бы между прочим спросила я.

– Именно, – подтвердил Волшебник. – День и ночь сидит в своей секретной лаборатории. Не спит. Трудится, наверное, стирая пальцы в… эм-м, не уверен, есть ли у Страшилы кровь. Но суть ты уловила.

– Он стольким жертвует! – с энтузиазмом закивала я, пытаясь не подавиться напускной искренностью.

Лицо Волшебника озарилось.

– Тот, кто жертвует чем-то одним, всегда теряет что-то еще, – сказал он, внимательно наблюдая за мной. – Слышала когда-нибудь это выражение, Астрид?

– Нет, сэр, – покачала я головой.

– Ах, еще услышишь, моя дорогая. Еще услышишь.

Что, черт побери, он имеет в виду? Но прежде чем я успела что-либо спросить, Волшебник поправил свой цилиндр и ушел. Пока я возвращалась к себе в комнату, сердце бешено колотилось. Что Волшебник пытался мне сказать? У него есть догадки по поводу того, кто я и что здесь делаю? Это похоже на попытку сложить пазл в пять тысяч кусочков без опорной картинки на коробке.

Озма. Волшебник. Дворец полон невероятных чудаков, которых я никак не могу понять. Кому здесь можно доверять? Вселенная словно сама решила дать ответ. Открыв дверь, я обнаружила Пита, сидящего у меня на кровати.

30

Я отскочила, ахнув от неожиданности. Все эти дни я задумывалась над тем, а существует ли Пит вообще, и вот он как ни в чем не бывало сидит у меня на кровати – словно так всегда и было. Пришлось напомнить себе, что кровать-то не моя, а Астрид. То есть пришел он к ней, не ко мне. Но почему? Хотелось просто кинуться к Питу и крепко его обнять, сказать ему: «Это я, Эми, я в порядке». Рассказать о Момби и об Ордене, о Бабушке Герт и ее смерти. Рассказать о том, зачем пришла сюда, о своей миссии. Но я не могла этого сделать.

Закрыв за собой дверь – а вдруг кто-нибудь будет проходить мимо? – я попыталась собраться с мыслями.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я максимально уклончивым тоном. Не хочу показаться чересчур удивленной этим визитом. Все же я понятия не имею, почему он пришел в комнату Астрид. А вдруг они друзья?

Меня поразила мысль: а что, если они встречаются? Вот неудобно-то получится. Пит поднялся с кровати. Лицо его озарила широкая улыбка, и, шагнув ближе, парень крепко-крепко прижал меня к себе сильными руками. Я не обняла его в ответ, но и не стала сопротивляться.

– Ты справилась! – воскликнул он, голос звучал сдавленно. – Ты здесь.

Каждая мышца тела сжалась от напряжения. Я высвободилась из объятий Пита и отстранилась.

– Конечно, здесь. Это же моя комната.

– Я пришел так быстро, как только смог. Порой мне сложно бывает ненадолго ускользнуть.

Не представляю, что за игру затеял Пит. Да, он был добр ко мне. Да, я считала его своим другом. Но в то же время все ответы парня удивительно уклончивы, и я до сих пор не знаю, кто он на самом деле. Не знаю, можно ли ему доверять, особенно принимая во внимание все, что я услышала в Ордене. И как бы я ни хотела этого, но понимала, что нельзя. В этом месте во всем таится угроза.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – осторожно отозвалась я. – Не положено, чтобы в комнате находился кто-то, кроме меня. Тебе следует уйти.

– Все в порядке, Эми, – сказал Пит, мягко кладя ладонь мне на плечо. – Не нужно притворяться – я знаю, что это ты. Со мной твой секрет в безопасности. И Звездочка.

С этими словами он выудил из кармана ручную крысу. Когда она пискнула, поднимая маленькую белую мордочку, сдерживаться уже не осталось сил, и на глаза у меня навернулись слезы. Я протянула к Звездочке руки, и та переползла в раскрытые ладони.

– Как ты узнал? – спросила я, поднимая взгляд на Пита. – Как нашел меня?

– Можешь изменить внешность, Эми, но я все равно тебя узнаю, – сказал он. Это и ответом назвать было нельзя. Я смахнула со щеки слезинку и изучающе уставилась на Пита. Выражение лица у парня было столь же невозмутимо и загадочно, сколь и его слова.

Я прижала Звездочку к груди.

– Что-то не так с моим прикрытием? – поинтересовалась я у него. Этот вопрос волновал меня еще со времени первой встречи с Озмой. Если Пит может увидеть меня, то что помешает Дороти или Глинде понять, что я не та, за кого себя выдаю?

– Нет, ничуть, – заявил Пит. – Кто бы ни творил заклятие, он знал свое дело. Оно обдурит всех. Кроме меня.

Вдруг я вспомнила: Нокс же сообщил мне, что во дворце у них есть «свой человек», связной, еще один член Орена, который будет за мной приглядывать. Тот, кто сможет прикрыть меня и передаст дальнейшие указания. Может, это Пит? Это многое бы объяснило. Например, то, что тогда именно он привел Момби в темницу, чтобы спасти меня. Но предполагалось, что я не должна иметь никаких контактов со связным. По крайней мере до тех пор, пока не настанет необходимость. Я не должна была знать, кто он. Если бы это был Пит, уверена, он не поставил бы под угрозу весь план, пробираясь ночью в мою комнату.

– Я спрашивала про тебя у других служанок. Они никогда не слышали о садовнике с зелеными глазами.

– Да, меня здесь не особо знают, – ответил Пит, вновь садясь на краешек моей кровати.

Я осталась стоять.

– Но ты говорил мне, что работаешь во дворце.

– Так и есть. Все очень сложно.

Все сложно. Эта ненавистная фраза повисла между нами. Именно ее папа произнес, когда навсегда оставил нас с мамой. В груди вновь закипала злость.

– Как я могу доверять человеку, который ничего о себе не рассказывает? – спросила я у Пита, повышая голос. Всю свою сдержанность я потратила на разговор с Волшебником. Я по горло сыта этой их таинственной чепухой! – «Все очень сложно, Эми. Я не могу рассказать тебе, Эми». Дерьмо, чушь собачья! Сейчас же объяснись!

Охваченная яростью, я непроизвольно разжала ладонь. Магия плясала на кончиках пальцев, щекоча их. Это был клинок, он хотел присоединиться ко мне. Может, я и доверяла Питу, но клинок – нет. Он пытался что-то сказать, нашептать, что Пит опасен. Только вот сейчас я не желала его призывать, и так уже опростоволосилась с магией, нельзя снова попасться.

– Слушай! – Пит вздохнул и поднял на меня извиняющийся взгляд. – Я не работаю во дворце. По крайней мере в самом дворце. Мне даже находиться здесь не положено. Но я работаю на его территории – в оранжерее.

Оранжерея. Ее было видно в одно из окон, которое мне довелось мыть. Я присела на кровать рядом с Питом. А это кое-что объясняет. Ну, немного. По крайней мере почему от Пита всегда исходит легкий аромат цветов. Однако остальное по-прежнему покрыто тайной. Что-то мне подсказывало, что парень еще немало скрывает. Но разве не все здесь что-то скрывают? Чтобы выжить в Стране Оз, необходимо научиться хранить секреты. Мне следует позволить Питу хранить и свои. Пока что.

– Как ты вернулась? – спросил он. – Зачем вернулась после того, что едва не произошло? Кто тебя замаскировал?

Он взял мою ладонь в свою, крепко сжимая, но не смог поймать взгляд. Если у Пита могут быть свои секреты, то пусть и у меня останется парочка своих.

– Долгая история.

Пит нахмурился, но мне было плевать. Пусть почувствует то же, что и я.

– У меня есть время, – сказал он.

– Супер. Значит, ты можешь рассказать мне о Волшебнике, – отозвалась я, мысленно напоминая себе, что стоит сосредоточить все внимание на задании.

Парень пожевал губу.

– Ну хорошо, – разочарованно произнес он. – Если хочешь поговорить именно об этом…

– Выкладывай! – потребовала я.

– Тут и рассказывать особо нечего, – проговорил парень, пряча глаза. – Я не так уж много знаю о Волшебнике. Никто не знает.

Я вытащила руку из его ладони и положила себе на колени. Звездочка носилась по комнате, обнюхивая все вокруг.

– Тогда расскажи, что тебе известно. Почему он здесь? Что случилось? Чем он занимается?

Пит замолчал ненадолго, словно взвешивая, что стоит говорить, а что нет, потом кивнул.

– Есть несколько разных теорий. Волшебник улетел на шаре незадолго до того, как Дороти воспользовалась туфельками, чтобы вернуться домой. Эту часть истории ты знаешь.

Я кивнула.

– Какое-то время Волшебника не было. А потом раз – и он снова в Стране Оз. Вот здесь история и становится туманной.

– Кто-то забросил его обратно?

– Возможно. Или, может, шар так и не донес Волшебника до дома. Это тайна, покрытая мраком. Но точно известно одно: он общался с колдуньями. Именно так он и стал настоящим волшебником, а не жалким шарлатаном.

– С колдуньями? Какими колдуньями? – Удивленная, я резко повернула голову в сторону Пита.

– С теми, кто еще остался, кого Дороти не успела убить, не считая Глинды, конечно. Хотя ее сестра-близнец как раз одна из них. Лидер их – колдунья по имени Момби. В общем, в какой-то момент – в период между тем, как Волшебник отчалил на воздушном шаре, и его возвращением во дворец – они с Момби стали друзьями. Однако теперь все в прошлом. Вскоре после возвращения Дороти он пришел обратно во дворец. Видимо, Волшебник почему-то поссорился с колдуньей.

А вот это уже интересно! Но я делала вид, что первый раз слышу о Момби и о других колдуньях. Пит не должен знать, что мы знакомы.

– Я сегодня разговаривала с Волшебником, – сообщила я. – Он странный. И поймал меня, когда я… кое-что делала, но не думаю, что придал этому большое значение. Мне кажется, он может знать, кто я на самом деле.

Брови у Пита поползли наверх.

– Возможно, – согласился он. – Кажется, Волшебник всегда знает гораздо больше, чем все остальные. Это как-то связано с его силой. Она отличается от обычной магии Страны Оз. Теперь он стал настоящим волшебником. Вопрос только, каким – Добрым или Злым?

Именно. Классический вопрос: Добро или Зло?

– Дороти Волшебнику не доверяет, – продолжал Пит. – Но считает, что может использовать его в своих целях. Не удивлюсь, если Волшебник сам не знает, на чьей он стороне.

– Что, если он меня вычислил? – поинтересовалась я у садовника. – Вдруг он расскажет Дороти о том, что увидел?

– Не думаю, – отозвался Пит, задумчиво поджимая губы. – Но на твоем месте я бы его сторонился.

Я неуверенно кивнула. А может быть такое, что Волшебник и есть тот самый «свой человек» во дворце? Он прибыл почти в то же время, что и я, а всеобщая убежденность в том, что он поругался с Момби, может служить ему хорошим прикрытием. Я столько всего еще не знаю!

– А что насчет Озмы? – продолжала я допрос. – С ней я тоже сталкивалась. И вроде бы это была настоящая Озма, а не одна из ее голограмм.

Лицо Пита дрогнуло, всего на секунду, но я успела это заметить.

– Озма всегда бродит где-то здесь. Лично я с ней ни разу не встречался. Правительница не в себе – Дороти что-то с ней сделала. Слушай, просто наплюй на нее, так все делают.

– Она меня поцеловала, – возразила я.

– Похоже на Озму, – заявил парень. – Она живет в собственном маленьком мирке. Это так печально.

Внезапно взгляд его помутнел. Руки заметно задрожали, и Пит попытался спрятать их в карманы.

– Пит?

Парень начал мерцать.

– Мне нужно идти.

Я не успела его остановить. Пит выскользнул за дверь, скрываясь в коридоре. Даже не попрощался. Звездочка у моих ног принялась верещать и царапаться. Я подняла ее и, вздохнув, прижала к груди.

– Что ж, – призналась я своей верной ручной крысе, – по крайней мере один друг, которому всецело можно доверять, у меня есть.

31

– А как тебе идея протащить пузырек с ядом в своих маленьких зубках и бросить его в мятный джулеп принцессы? Справишься?

Звездочка в ответ поглядела на меня, царапнула по груди крошечными коготками и вновь заснула. Полагаю, идея ее не впечатлила.

Было раннее утро. Я почти не спала, всю ночь ворочаясь в кровати. Крыса недовольно пищала. Я поднялась даже раньше звонка колокольчика, призывающего горничных к исполнению обязанностей. Тяжело вздохнув, я переложила крысу с плеча обратно на кровать. Надевая форму, не смогла удержаться и возвела глаза к потолку, предвкушая очередной день, полный бесконечных дел. Тайн во дворце становилось все больше, а я ни на дюйм не продвинулась в исполнении плана и не нашла способ убить Дороти. Сколько еще скучных дней уборки предстоит пережить, прежде чем Орден свяжется со мной? Впрочем, если я не буду осторожна – гораздо осторожнее, чем вчера, – то это будет и не важно. Камера в темницах ждет меня!

Я повернулась к зеркалу, проверяя, насколько хорошо выгляжу, а потом всмотрелась в свое-чужое лицо, пытаясь понять, что же такого Пит в нем углядел. Но так ничего и не увидела. Зато едва из туфель не выскочила от неожиданности, когда в дверь постучали. Это что-то новенькое. Если раньше кому-то была нужна горничная, он звонил в колокольчик. А в дверь никто и никогда не стучал.

– Секундочку! – нервно откликнулась я, хватая Звездочку и засовывая ее под кровать. – Сиди там, – торопливо шепнула ей. Крыса, кажется, приказ поняла.

К моему величайшему удивлению, которое я постаралась скрыть, за дверью стояла Джелия, жизнерадостно махая мне рукой. Может, она еженедельно устраивает проверку комнат горничных? Если так, надеюсь, Звездочке хватит ее крысиных мозгов, чтобы сидеть тихо и не высовываться.

– Астрид! – прощебетала Джелия. – Какая красавица! И кто у нас сегодня самая везучая девушка на свете?

Я натянула на лицо неестественно счастливый оскал и ответила:

– Везение сопутствует всегда, когда работаешь на Дороти.

Джелия усмехнулась. Даже если она почувствовала, что в моих словах искренностью и не пахнет, то не подала виду.

– Вот такое отношение нам здесь и нужно, – заявила она. – Но сегодня тебе повезло гораздо сильнее, дорогая, у тебя будет особое задание. Помочь мне подготовить Дороти к новому дню. Ну, каково это, стать новой младшей фрейлиной принцессы?

– Мне? – я отступила, удивившись. – Новой фрейлиной Дороти?

– Именно тебе, глупышка, – подтвердила Джелия. – И не удивляйся так! Ты здесь пробыла дольше всех остальных и показала себя столь же преданной и старательной. Идем, мы же не хотим заставлять Ее Светлость ждать?

– А как же Ханна? – спросила я, быстрым шагом следуя за Джелией по коридору. Еще вчера в обед младшей фрейлиной была Ханна. Во время ужина стул ее был пуст, но я подумала, что она ушла помогать Дороти. Что случилось?

Джелия посмотрела на меня и печально покачала головой.

– Ханна в изоляторе, – пояснила она. – Она больше не вернется к своим обязанностям во дворце.

Прозвучало зловеще. Я приложила руку к груди, пытаясь замаскировать любопытство под сестринское участие.

– Что с ней случилось? Все будет в порядке?

– К сожалению, она приглянулась Льву. Слишком приглянулась. – Джелия вздохнула. – Но бедняжка ни в чем не виновата – у Льва всегда были проблемы с неуемным аппетитом. Ханна ничего не могла поделать.

– Он ее… съел? – В голове вспыхнул образ Герт, тающей на полянке в лесу Страны гилликинов. Она погибла, защищая меня. Защищая всех нас. Но Лев все еще жив, увечит стражников и бродит по дворцу, беспричинно нападая на невинных служанок.

– Как сказать… не всю, – отозвалась Джелия, улыбка ее даже не дрогнула. – Скоро ей станет лучше, и, когда девочка поправится, Страшила восстановит ее тело. Ханна станет даже лучше, чем прежде! На самом деле она довольна. Это такая честь – присоединиться к железным солдатам.

Довольна. Да-да, конечно. Я кипела от злости. Стать одним из отвратительных научных проектов Страшилы – это нынче честь? Когда ярость заклокотала в груди, я вновь почувствовала невидимый нож, который пульсировал где-то внутри меня. Он хотел явиться. Хотел резать. Но я подавила это желание.

– Лев еще здесь? Во дворце?

– Нет, – ответила Джелия, когда мы завернули за угол и направились вверх по главной лестнице, в покои Дороти. – Глинда посчитала, что ему лучше вернуться в лес. Нам не нужен еще один инцидент, а он сам не свой с тех пор, как… – Она вдруг замолчала.

– Как что? – Я задумалась, вдруг на Льва так подействовала та стычка с Герт в лесу? Но ведь в тот день, когда мы видели его в саду, он уже вполне оправился.

– Не важно. – Она отвела взгляд. – Разве ты не в восторге от своего нового назначения?

Я в восторге, но не по тем причинам, о которых думает Джелия. А еще я боюсь. Подобраться к Дороти – часть моей миссии, но все происходит как-то слишком быстро. Судя по разговорам служанок в перерывах между работой, фрейлина Дороти – желанная должность, которую получают лишь самые жизнерадостные и послушные горничные.

– Почему я?

– Ты долгие годы старалась впечатлить принцессу. И впечатлила меня. – Джелия понизила голос и наклонилась ближе. – Ты можешь работать в сложных условиях, дорогая. А это тебе понадобится.

Мне вспомнилась наша встреча с Железным Дровосеком в узком коридорчике-ловушке садового крыла. Я думала, Джелия попыталась забыть тот неприятный случай, заперла память о нем в специальном мысленном чулане отрицания. Но, видимо, он произвел куда большее впечатление, чем могло показаться.

– А кроме того… – Джелия искоса взглянула на меня, – Волшебник замолвил за тебя пару хороших словечек.

– Волшебник? – Я так и замерла посреди пути.

– Да-да, он пришел ко мне прошлым вечером и рассказал, насколько доволен твоей уборкой. Правда, Волшебник никогда не скупится на комплименты, но чаще всего они не касаются домашнего хозяйства. Должно быть, тебя он хорошо запомнил.

– Я просто выполняла свою работу, – сказала я, не зная, как реагировать. Неужели Волшебник пытается мне помочь? Он работает на Орден и помогает пробраться в святая святых – спальню Дороти?

Джелия повернулась и удивленно оглядела меня с ног до головы, ошибочно приняв замешательство за нежелание.

– Если ты еще не готова к этой должности, Астрид, уверена, любая из наших девочек с превеликим удовольствием тебя заменит.

– Нет-нет, конечно же, готова. Просто… бедняжка Ханна.

– Сейчас не время грустить. Жизнь не стоит на месте, – отозвалась Джелия. – У нас есть лишь одна обязанность, и это – радовать Дороти.

Да уж, Джелии точно стоило бы отвесить хорошую оплеуху. Впрочем, здесь всем горничным словно мозги промыли, так что нельзя винить ее за черствость.

Мы наконец подошли к двери, ведущей в личные покои Дороти. Она была тяжелой и чертовски безвкусной, собранной, казалось, из миллиона изумрудов. Линии цветочных узоров выложили из всевозможных драгоценных камней. Прежде чем мы вошли, Джелия в последний раз оценила мой внешний вид.

– Держи, – сказала она, порывшись в кармане фартука и выудив на свет маленькую золотистую баночку. – На самом деле нам не положено ей пользоваться, но самая чуточка не повредит. – Она сняла крышку и протянула баночку мне.

Я осторожно залезла внутрь пальцем и достала немного блестящей жирной субстанции, напоминавшей блеск для губ. Перед внутренним взором всплыло лицо Индиго, и я на секундочку прикрыла глаза, припоминая ее слова. Нанесла блеск на губы, чувствуя покалывание, после которого ВечноУлыбка начала действовать. Не очень комфортные ощущения – словно уголки губ пришпилили иголочками. Но, пожалуй, лучше выглядеть так, чем предстать перед Дороти хмурой.

Я вернула баночку Джелии. Горничная и сама взяла капельку, обновляя оскал, а потом спрятала эту гадость обратно в карман фартука. Когда она вытащила руку, то протянула мне зажатую в ней серебряную расческу.

– Запомни, ровно тысяча раз. Не тысяча и один, не девятьсот девяносто девять. Не сбейся со счета. Дороти узнает. Всегда узнаёт – мы так потеряли уже не одну служанку. Ханна прекрасно умела считать.

Джелия постучала в дверь и, не дождавшись ответа, распахнула ее. Войдя внутрь, она оглянулась через плечо и шепотом дала мне еще один совет.

– И что бы ни случилось, – предупредила она, – не смотри на ее туфли.

Комната Дороти от пола до потолка была абсолютно розовой. Тошнотворного цвета сахарной ваты. Над кроватью розовый шелковый балдахин, пол застлан пушистым розовым ковром, и даже потолок покрыт чем-то наподобие розовых стразов, от долгого взгляда на которые, казалось, можно ослепнуть.

Если бы Мэдисон Пендлтон когда-нибудь попала в Страну Оз, она бы, пожалуй, смогла спокойно занять во дворце Дороти должность личного дизайнера интерьеров. В нескольких сантиметрах от кровати, почти по центру комнаты, каким-то странным зеленым порошком был очерчен зеленый круг, внутри которого, преследуя собственный хвост, носился маленький черный терьер.

Я прекрасно знала, кто это. Тото. Заметив нас, он оскалил крошечные зубки и зарычал. Джелия осторожно обошла его стороной, я последовала ее примеру. Когда я проходила мимо, Тото кинулся на меня, но словно наткнулся на невидимую стену. Не растеряв мужества, песик поднялся на маленькие лапки и попробовал вновь. Я неосознанно отшатнулась от него в испуге.

– Не обращай внимания, – заметила Джелия, махнув рукой. – Он просто отдыхает. Это милый малыш, но порой не может себя контролировать.

Неудивительно, что и маленький песик у Дороти такой же злобный, как и она сама. Кстати о Дороти, ее нигде не было видно. Проходя мимо кровати, Джелия слегка приподняла пушистое покрывало.

– Ау-у! – пропела она. – Ваше Высочество!

Ответа не последовало.

– Она, наверное, в своем любимом месте, – заметила Джелия, открывая очередную дверь.

Язык не поднимался назвать это гардеробной. Комната оказалась огромна, словно пещера Ордена, и заполнена одеждой: платья мини и макси, летящие и с корсетами, бальные платья, вечерние, короткие шортики и обтягивающие леггинсы. Бесконечное разнообразие нарядов, схожее, правда, одной деталью: все они были в бело-голубую клетку. Стоило протянуть руку и коснуться пальцами ткани клетчатого комбинезона, как он сорвался с вешалки и проплыл перед нами по воздуху, словно оказался надет на невидимую модель. Я дотронулась до шляпы, и та присоединилась к наряду в его хождении по подиуму. Джелия смерила меня неодобрительным взглядом и коснулась обеих вещей, отправляя их обратно на полки. Я в ответ скорчила извиняющуюся гримасу.

Мы продолжали продвигаться по гардеробной, но нигде не было и следа Дороти. А еще среди бесконечных рядов одежды определенно не было видно туфель. Ни единой пары туфель. В самом конце мы наконец-то отыскали Дороти, растянувшуюся на розовой оттоманке с узором из завитушек. На ней была длинная шелковая сорочка все в ту же голубую клетку, из-под которой виднелись носки красных туфель на высоких каблуках. Она что, спит в них?

– Вы опоздали, – холодно бросила принцесса, отрывая взгляд от модного журнала с названием «Ее Величество», на обложке которого красовалось ее собственное лицо.

– Простите, мэм, – ответила Джелия, опуская взгляд в пол. – У нас были кое-какие проблемы с вашей фрейлиной. Астрид теперь займет место Ханны.

Дороти смерила меня взглядом.

– Она умеет считать?

– Она восхитительно считает, – заявила Джелия.

Я кивнула, подтверждая ее слова, но Дороти уже было плевать. Она откинула голову и потянулась, хлопая в ладоши.

– Где список гостей вечеринки? – потребовала принцесса.

– Все, кто хоть что-то значит в Стране Оз, придут на нее, – сообщила Джелия. – Джинджер, Многоцветка. Я даже получила весточку от Лоскутушки.

Дороти нахмурилась. Казалось, она, в отличие от Джелии, не особо была впечатлена списком гостей. Может, если бы она не так часто изгоняла из дворца и казнила своих подданных, то на празднества изъявило бы желание прийти больше народа.

– Ладно, все равно, – бросила Дороти и указала на поднос с лаками для ногтей, стоящий в углу на маленьком туалетном столике. – Анна, лак.

Потребовалась секунда и суровый взгляд Джелии, направленный на меня, чтобы понять: Анна – это я. Робко кивнув, я подхватила поднос, гадая, куда же нужно будет его поставить. Джелия просто легонько стукнула по нему, и поднос вырвался из рук, взмывая в воздух и зависая там.

– Что желаете сегодня? – спросила горничная, рассматривая баночки с лаками.

Приятно было увидеть, что Дороти позволяет себе разнообразие хотя бы в маникюре. На подносе стояла по меньшей мере сотня лаков различных оттенков.

Дороти села и скинула ноги на пол. Следом за ее туфлями в воздухе протянулся рубиново-красный светящийся хвост. Мне пришлось подавить вздох изумления.

Джелия и Дороти болтали, выбирая узор – полоски или завитушки? А может, лучше украсить их блестками? Казалось, будто их голоса доносятся с другого конца длинного туннеля. Я не могла оторвать взгляд от туфель. Замерла, прирастая к месту. Такие красивые. Такие блестящие. Идеальные. Эй, возьми себя в руки, Эми. Мне всегда хватало одной жалкой пары дешевых кед, подделки под конверсы, которую я таскала уже несколько лет, с первого класса старшей школы. Они были разношенные и удобные. Такие Мэдисон Пендлтон не надела бы ни за что на свете. Я никогда не фанатела от туфель, особенно от таких сияющих. Так что случилось теперь? Что-то здесь не так.