Текст книги "Дороти должна умереть"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Даже сейчас, пока я разговаривала сама с собой, блеск туфель все усиливался. И вдруг я поняла, что Дороти и Джелия не замечают этого. Туфли зовут только меня. Интересно, каково быть Дороти? Когда тебя постоянно ждут? Когда у тебя есть целый гардероб, битком набитый платьями? Когда у тебя есть сила? Сила, которую даруют эти туфли. «Хочу их, – пронеслась в голове мысль. – Они нужны мне». Нужно просто взять…

Я едва соображала, что делаю: неосознанные движения, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся пальцы. Медленно-медленно я потянулась к ногам Дороти.

– Астрид! – предупреждающе воскликнула Джелия, отдергивая меня за локоть.

Я не обратила на нее внимания, все еще обуреваемая желанием заполучить эти туфли.

– Астрид! – вновь повторила она, на этот раз со злостью, и щелкнула пальцами прямо перед моим лицом, отвлекая внимание от ног принцессы.

Стоило только поднять глаза на Джелию, и я пришла в себя – туфли как-то влияли на сознание. Джелия лишь пристально посмотрела на меня, заявляя этим взглядом: «Ну я же предупреждала!»

Дороти разглядывала пузырек с лаком, размышляя о будущем маникюре. Глаза принцессы были прищурены, а губы едва заметно скривились в усмешке. Она заметила? Дороти знает, на что способны ее туфли?

– Астрид, – решительно приказала Джелия, – нужно расчесать принцессе волосы.

– Проведи ровно тысячу раз! – бросила Дороти, по-прежнему не глядя на меня.

Я глубоко вздохнула и двинулась к принцессе. Достав из кармана расческу, медленно провела по густым каштановым локонам. Волосы пахли лимоном. Я ожидала учуять нотку гнили, но нет, аромат был легким и сладким. «Так вот как пахнет зло», – поняла я вдруг. Раз, два, три, четыре… Я считала беззвучно, стараясь быть осторожной и не дергать слишком сильно, когда под пальцами изредка попадались запутанные волоски. Если честно, это даже помогло чуть расслабиться – мне стало гораздо лучше, когда я отвлеклась от туфель.

– Давай сделаем сердечки, – наконец-то решила Дороти. – Возьми для них розовые блестки. А голубой пойдет за основу.

Она протянула руки к Джелии. Тогда-то я и сообразила, что они довольно узловаты. Тело Дороти было идеально, зато руки напоминали старушечьи.

Джелия подвинула стул и взяла первый цвет. Когда она принялась за работу, Дороти замурлыкала себе под нос какой-то вальс. Джелия оказалась художницей. Пальцы ее точно и быстро порхали над ногтями принцессы, без единой ошибки вычерчивая контуры крошечных сердечек. И все же нелегко ей это давалось: Джелия хмурилась от напряжения, а на лбу заблестели капельки пота.

– Расскажи мне, какие ходят слухи, – потребовала Дороти. – Мне никто ничего не рассказывает. Должно же во дворце твориться что-нибудь интересное. Я знаю, что тебе известны все новости. Ты же служанка, вы всегда сплетничаете.

– Позвольте подумать… – протянула Джелия.

Во время недолгой передышки она кинула взгляд на меня, видимо, проверяя, как идет работа. Я дошла уже до двух сотен. Встретившись со служанкой взглядом, я в тот же момент едва не задела краешек уха Дороти расческой. Принцесса этого даже не заметила, продолжая напевать дурацкий вальс. А вот Джелия – да. Она вздрогнула при виде моего неловкого движения. Рука ее соскользнула, и капелька лака сорвалась с кисточки. Словно в замедленном кадре, я смотрела, как она падает. Блестящий розовый лак крошечным пятнышком расплылся по розовому же ковру.

Дороти взвизгнула. Дело в том, что лак был практически того же цвета, что и ковер. Эту малюсенькую капельку никто бы и не заметил! Но Дороти знала, что она есть.

– Идиотка! – закричала она.

Джелия не двигалась. Уголки ее застывшей улыбки подрагивали.

– Принцесса Дороти… Ваше Высочество… Мне ужасно жаль. Это…

Она в панике упала на колени, чтобы попытаться оттереть ковер носовым платком и как-то исправить свою оплошность. Но Дороти вскинула руку, останавливая ее.

– Не смей. Ты разотрешь его и сделаешь только хуже.

Джелия подняла голову – неизменная улыбка и нереально огромные глаза, остекленевшие от ужаса. Но Дороти уже успокоилась. Частично. Она покачала головой.

– Может, стоит послать за водой и мылом? – спросила Джелия. – Уверена, я в одно мгновение смогу отмыть это пятно.

– Вода и мыло, – повторила Дороти, фыркая. Принцесса пробормотала что-то себе под нос, и на кончиках ее пальцев засияли искорки энергии. Еле заметное пятнышко тут же исчезло. – Дело не в этом ужасном беспорядке, Джелия. Дело в том, что ты была небрежна. Очень небрежна. Я не ожидала такого от тебя.

– Мне жаль, – повторила служанка. Все еще дрожа, она поднялась и вновь заняла свое место на стуле. – Мне так жаль. Не представляю, что на меня нашло.

Я сглотнула. В некоторой степени Джелия прикрывала меня. Это я ее отвлекла. Голос Дороти внезапно наполнился добротой:

– Ох, Джелия, дорогая. Слезами горю не поможешь, потерянной капельки не вернешь. Я придумаю, как ты сможешь это компенсировать.

Я продолжила расчесывать волосы. Двести один. Нельзя забывать свое место. Джелия взяла пузырек лака. Я думала, она уже успокоилась, но руки ее по-прежнему дрожали.

– Просто нужно придумать подходящее наказание, – добавила Дороти.

– Да, Ваше Высочество.

– Интересно, что бы такое сделать…

Руки у Джелии так сильно дрожали, что ей пришлось вновь поставить пузырек на поднос.

– Я позволяла тебе останавливаться? – возмутилась Дороти.

Глаза у Джелии раскрылись шире, и она в который раз подхватила лак, собираясь продолжать маникюр. Рот у нее был все так же растянут в улыбке от уха до уха, тогда как остальная часть лица кривилась в ужасе. Вот что делает Дороти с людьми. Я знала, что она жестока, но наслаждение, которое получает принцесса от жестокости, вызывало отвращение.

Я подумала о Мэдисон Пендлтон с ее прихлебалами, ребятами, которые так же, как и она, наслаждались, издеваясь надо мной. Подумала о Герт, об Индиго и Олли, висевшем на столбе у дороги. О детях из деревеньки Пампердинк, оставшихся теперь сиротами. А потом я подумала еще кое о чем. Я не получала весточек от Ордена с тех самых пор, как попала сюда. Может, обо мне забыли? А я тем временем стою рядом с Дороти на расстоянии удара. Вдруг это единственный и лучший шанс? Если я собираюсь кого-то убить, то должна сама все контролировать, а не ждать, пока кто-нибудь скажет, что время настало. Нокс в лесу совершил именно эту ошибку – он не атаковал Льва, ждал Герт с Момби. И посмотрите, к чему это привело! Погибла Герт.

Я могу ударить сейчас. Дороти не обращает на меня внимания, всецело поглощена придумыванием наказания для Джелии. Она ни за что не заметит. Не успеет даже пискнуть. Сердце бешено стучало в груди, но я глубоко вздохнула. Орудовать расческой я не прекращала. Триста семь. Чуточку сдвинувшись, я опустила свободную руку, пряча ее от взгляда Джелии, уводя прямо за спину Дороти. Клинок материализовался в ладони, отправляя волны тепла выше, в руку. Я крепко сжала пальцами рукоять. Никто ничего не заметил. До шеи Дороти всего пара дюймов. Я не читала заклятие, но все же услышала, как пульсирует кровь в ее венах. Прикончу эту сучку прямо здесь.

Я отвела локоть и подняла лезвие клинка выше, так что оно оказалось всего в сантиметре от спины принцессы. А как будет быстрее – перерезать ей горло или проткнуть сердце? На меня накатили сомнения. Еще недавно я была одержима парой красивых туфель. А вдруг и сейчас происходит то же самое? Может, это они контролируют меня? Нет. Я сама хочу убить Дороти. Могу исправить все, что она натворила, вернуть в Страну Оз магию и красоту, написать в конце «долго и счастливо». И все это ценой одного удара клинка и безвозвратно испорченного ковра. Но готова ли я? Готова ли стать убийцей? Видит бог, Дороти этого заслуживает, но…

Дороти издала высокий оглушительный визг, от которого даже заколыхались ряды платьев. Она вскочила с оттоманки, опрокинув ее. Расческа зацепилась за волосы принцессы и вылетела у меня из руки. Я застыла, не зная, то ли стоит спрятать клинок, то ли кинуться за Дороти и зарезать ее.

– Стража! – завопила она.

Меня охватила паника. Молниеносно приняв решение – горничная или убийца, – я пожелала, чтобы клинок исчез. Уверена, Джелия его не заметила. А как насчет Дороти? Почувствовала ли она всплеск магии? Думаю, лучший вариант сейчас – прикидываться дурочкой. Из клубов дыма сформировался Железный Дровосек, уже занесший топор для атаки.

– Ваше Высочество, – воскликнул он, – что случилось?

Взгляд мой метался по комнате, выискивая путь отступления на тот случай, если Дороти покажет пальчиком в мою сторону. Вместо этого принцесса поправила оттоманку и запрыгнула на нее, вся дрожа, но в то же время изящно поправляя съехавшую сорочку. Джелия в замешательстве уставилась на принцессу, я копировала выражение ее лица. Дороти едва смогла выдавить пару слов.

– Та… там… – заикалась принцесса. – Там была…

Она указала в угол, а я, сообразив, что не являюсь причиной такой бурной реакции, расслабила напряженные мышцы. Дороти даже не подозревает, что еще секунда – и я бы ее убила.

– Поймайте ее! – взвизгнула принцесса, ткнув пальцем в угол, где нашему взору предстал крошечный бурый меховой шарик, промчавшийся под юбкой одного из длинных платьев. – Убейте ее! – заорала Дороти, неуклюже перескакивая с ноги на ногу.

Мышка. Просто маленькая мышка. Железный Дровосек заботливо посмотрел на девушку.

– Конечно, моя принцесса, – уверил он, и в голосе его послышались нотки искренней нежности. Он шагнул вперед и осторожно отодвинул одежду в сторону. – Даже не представляю, как вам сейчас тяжело.

– Нет, – заявила Дороти. Она слепо пошарила рукой и, нащупав мою макушку, использовала ее в качестве опоры, чтобы вновь опуститься на оттоманку. Казалось, словно страх ее внезапно изменился, перетекая в другую эмоцию. – Не ты.

– Принцесса? – озадаченно протянул Железный Дровосек.

– Ты! – Дороти ткнула длинным не докрашенным ногтем в Джелию. – Ты ее поймаешь.

Горничная стоически выслушала приказ, не изменившись в лице.

– Да, мэм, – тихонько проговорила она.

Упав на четвереньки, Джелия поползла по полу, исчезая среди платьев. Мы все проводили ее взглядом.

– Разве я просила тебя прекратить, Аманда? – бросила Дороти. – Волосы сами себя не расчешут, согласна?

Я взялась за расческу. Триста двадцать восемь. Работа продолжалась, а я не могла даже понять, каких чувств в душе сейчас было больше. Триста двадцать девять. Шуршали подолы платьев, то и дело среди них мелькала разыскивающая мышку Джелия, но она еще не вернулась, даже когда я провела расческой по волосам принцессы очередные девяносто раз. Дороти, Железный Дровосек и я внимательно следили за происходящим.

– Для меня стало бы честью поймать это грязное создание ради вас, – наконец предложил Дровосек. – С моей скоростью и умениями это займет всего пару мгновений.

– Ни за что, ты заляпаешь платья маслом, – раздраженно отрезала Дороти. – Почему все здесь должна делать я?

Без единого усилия, даже не глянув на них, я все же почувствовала, что туфли Дороти засияли ярче. Она покрутила пальцем в воздухе, и на самом кончике ногтя заплясал розовый пузырь.

– Вылезай, Джелия, – приказала она. – Теперь ты меня совсем разочаровала.

Через несколько секунд Джелия все так же на четвереньках выбралась из нарядов и поползла к нам. Волосы девушки растрепались и слиплись от пота, лицо стало мертвенно-бледным, но губы продолжали неестественно растягиваться в ВечноУлыбке.

– Стоять, – скомандовала Дороти.

Джелия так и замерла, опираясь на руки и колени. Принцесса слегка щелкнула пузырь пальцем, и тот закружился. Он метался в воздухе, подобно поисковым чарам, которые Нокс создавал в лесу на окраине Пампердинка в ту самую ночь, когда умерла Герт. Пару мгновений спустя пузырь Дороти ринулся в розовые недра гардероба и вскоре – секунд через тридцать, не больше – вернулся, только теперь катясь по земле. Внутри мерцающей сферы жвачно-розового цвета возилась и скреблась крошечная мышка, едва ли крупнее моего большого пальца.

Четыреста девяносто девять. Я продолжала расчесывать волосы. Сфера прокатилась по полу прямо к тому месту, где на коленях до сих пор стояла Джелия. Служанка с пугающим предчувствием посмотрела на Дороти.

– Возьми, – потребовала принцесса.

Так и не поднявшись на ноги, Джелия подчинилась. Стоило ей только взять пузырь в руки, как он растворился, оставляя на ладони лишь освобожденную мышку.

– А теперь убей ее.

– Но Дороти… Ваше Высочество… – Джелия замерла, вглядываясь в маленькую мышиную мордочку.

– Убей.

– Как?

Кажется, даже Железный Дровосек пребывал в легком замешательстве, наблюдая за развернувшейся сценой. Он с любопытством склонил голову и прислонил топор к плечу, ожидая ответа принцессы.

– О Джелия! – Дороти задорно рассмеялась. – Я знала, что ты умом не блещешь, но не предполагала, что настолько. Ты же понимаешь, нужно всего лишь сжать руку.

– Но… – воспротивилась было горничная.

– Джелия, сейчас на кону или ты, или мышь, – холодно ответила Дороти.

Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Джелия глубоко вздохнула, прикрыла глаза и обхватила пальцами крошечную зверушку. Она крепче сжала кулак, и в этот момент я услышала короткий писк. Брови у Джелии от ужаса и напряжения сошлись на переносице.

– Убедись, что она мертва, – приказала Дороти.

Служанка стиснула кулак еще сильнее. Тонкая струйка крови просочилась сквозь пальцы, но Джелия вовремя подставила вторую ладонь, не позволив каплям упасть на ковер.

– Умница, – проворковала Дороти. – Ну вот, видишь? Разве все так плохо?

Джелия раскрыла ладонь, где неподвижно лежала мышка, ставшая теперь маленьким комочком меха и крови.

– Куда мне… что мне с этим делать? – сдавленно спросила горничная.

– В этой твоей робе ведь есть карманы, да? – спросила принцесса. – Туда и положи. Я хочу, чтобы ты носила ее с собой. Пусть она всегда напоминает тебе, что может случится, если меня разочаровать так же сильно, как это сделала сегодня ты. И еще я хочу быть уверена, что больше этих мерзких созданий в своем дворце не увижу.

Не сказав ни слова, Джелия положила мышиный трупик в передний карман фартука. Дороти зааплодировала.

– Чудесно! Вот и славно. А теперь иди вымой руки. Нельзя же, чтобы у меня на ногтях остались мышиные кишки, согласна?

Джелия поднялась и вышла из комнаты, а Дороти хихикнула ей вслед.

– Ей повезло, что я не заставила ее это съесть, – сказала она, впервые прямо посмотрев на меня. – Разве нет, Элисон?

Я молча кивнула, прикусывая язык и стараясь ничего не ляпнуть. Железный Дровосек засмеялся, восхищаясь шутками своей принцессы.

Пятьсот шестьдесят. Я продолжала мысленно считать, пытаясь держать себя в узде. Нужно было все-таки прибить эту сучку!

32

Все следующее утро я держала Звездочку поближе к себе, пока не закрыла ее в одном из шкафчиков комода. Мамину крысу не очень-то радовало сидеть взаперти. Но теперь, зная, как Дороти реагирует на грызунов, я не могла рисковать. Нельзя позволять ей свободно бегать по комнате.

Беспокойный, прерывистый сон не помог оправиться от событий прошлого дня. Смогла бы я действительно перерезать Дороти глотку? Я была почти готова… По крайней мере считала так. Почему тогда засомневалась? Неужели я такая слабачка? Я врала себе, что просто не хочу рушить планы Ордена – они ведь велели ждать нужного момента, – но прекрасно знала, что дело не только в этом. Я струсила.

Разочарованная собой, я вывалилась из комнаты и направилась на встречу с Джелией. Мы договорились, что она поможет мне разобраться в моих новых обязанностях младшей фрейлины. Когда я нашла девушку в банкетном зале, она была ужасно рассеянна. Никогда еще не видела Джелию такой. Из прически выбивались непослушные пряди, улыбка до сих пор сияла, только больше напоминала оскал. И от нее нереально воняло. Джелия до сих пор носила в кармане фартука трупик несчастной мышки, и тот, видимо, начал уже разлагаться, окутывая девушку омерзительным, тошнотворным ароматом гниющей плоти. А что хуже всего – разговор Джелия начала с новости, что у нас поменялись планы. Меня уже успели понизить. Я не очень поняла, что она чувствовала, когда заявила:

– Астрид, после вчерашнего фиаско принцесса решила, что ты не подходишь для этой работы.

Сердце у меня сжалось. Я первый и последний раз расчесывала Дороти волосы, первый и последний раз была в королевских покоях – так близко, на расстоянии удара. Я упустила лучший шанс прикончить ее? Неужели Дороти как-то догадалась, что я собираюсь сделать? Все вернулось к отправной точке: подобраться к Дороти невозможно, весточки от Ордена нет, Пит исчез. Я что, застряла тут навечно, брошенная Орденом, и скоро окончательно превращусь в Астрид? Со временем я перестану бояться и подхвачу от других горничных болезнь «Восхищаемся Дороти». Эми окончательно исчезнет, и я стану лишь еще одной пустоголовой горничной, застрявшей в месте, гораздо ужаснее и скучнее Канзаса.

Пришлось вернуться к своим наискучнейшим обязанностям: драить полы, подметать, убираться, стирать бесконечный поток клетчатых нарядов, которые Дороти никогда не надевала, могу поклясться. А сразу после обеда солнце внезапно село.

– Это из-за вечеринки, – пояснила во время перерыва одна из горничных. – Ее Высочеству нужно хорошенько отдохнуть и восстановить красоту перед важным днем. Мы должны радоваться, что она вообще перевернула Великие Часы.

День – или, наверное, ночь – продолжался. Вернувшись к работе, я почувствовала все нарастающую злость. Вчера меня вывела из себя Дороти и ее безумное поведение. Сегодня же бесили люди, которые убедили меня в том, что план по уничтожению Дороти хорош, – Гламора, Герт и особенно Нокс – и бросили мучиться в этом жутком месте, где даже не светит солнце. Интересно, они вообще за меня не волнуются? Как долго еще, по мнению Ордена, нужно будет это терпеть?

Пока я ожесточенно протирала лампы в читальне Дороти, в комнату вошла Джелия, от которой все еще противно пахло.

– Время нести Страшиле ежедневную порцию сена, – сказала горничная, держась на расстоянии. Видимо, понимала, какой мерзкий запах ее сопровождает. – Справишься?

Я согласилась. Страшилу я не видела с той самой первой ночи. Он заперся в своей лаборатории, трудясь над совершенно секретным экспериментом, над лучшей своей работой, если верить словам Волшебника. Горничные ежедневно по очереди таскали наверх тюки сена и оставляли их у дверей комнаты. И тюки эти уже начинали скапливаться. Я представила себе Страшилу, который уменьшился и похудел, и вздрогнула.

Тюк оказался тяжелым, но мне было приятно делать что-то другое, помимо вытирания пыли. Когда я добралась до середины лестничного пролета, который вел в комнату Страшилы, проволочная ручка уже сильно давила на ладонь, и та ныла, а спина покрылась испариной. Поднявшись наконец по последней лестнице, я уронила тюк на пол, решив просто катить его весь оставшийся путь. Тогда-то я и заметила неладное.

У двери в комнату Страшилы стояла очень малорослая темноволосая горничная и возилась с дверной ручкой. Я ее не узнала. Новенькая? Разве ее не предупредили, что в покои Страшилы нельзя входить без разрешения? Оставив сено, я кинулась в конец коридора. Если Страшила вернется, эта дамочка станет его новым экспериментом. Упаси Господи! Я и так за эту неделю насмотрелась на всевозможные пытки.

– Эй! – шикнула на нее я. – Ты что творишь?

Служанка испуганно повернула голову, и я замерла в нескольких футах от нее. Да это же вообще не горничная, а обезьяна, неуклюже замаскировавшаяся горничной. И даже не женского пола, пусть и в женском наряде. Это Олли! Лицо его больше не было изможденным и покрытым волдырями, а на истертых запястьях отрос мех. Он слегка потолстел. И теперь носит платья?

– Я на специальном задании Страшилы, – рыкнул на меня Олли. – Иди убирай в другом месте.

Я с уверенностью могла сказать: он лжет. Олли вернулся к своим манипуляциям с ручкой, и буквально секунду спустя дверь со щелчком распахнулась. Обезьяна вразвалочку вошла внутрь, совершенно не волнуясь, что ее поймали на взломе.

– Олли, стой!..

Прежде чем дверь захлопнулась, я скользнула за ним следом. Когда же она все-таки закрылась, на меня налетел меховой ураган. Ноги Олли врезались мне в грудь, повалив меня на грязный, забросанный разнообразным хламом пол комнаты. Я опомниться не успела, как он уже оказался на мне, удерживая мои руки.

– Не ори! – прошептал Олли, придвинув злую морду к моему лицу. – Не хочу причинять тебе боль, но если придется…

– Что ты делаешь? – шепнула в ответ. – Это же я!

И сразу же осознала, что сглупила. Я так переволновалась, увидев его, что совершенно забыла про свой новый облик. Олли никак не мог меня узнать. Прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз. Наверное, он уже и забыл, как выглядела Эми.

– Просто закрой рот, – заявил Олли. – Я найду кое-какую информацию и исчезну. А ты притворишься, что ничего не видела.

Мне едва удалось сдержать улыбку. Даже после всего, что случилось, мне до сих пор было сложно привыкнуть к говорящим обезьянам, но еще сложнее оказалось всерьез воспринимать гневную речь Олли, наряженного в платье. Главное, что Олли жив! И что-то задумал. Если он врывается в покои Страшилы, то определенно мой друг. Я без труда могла скинуть его с себя. Даже несмотря на то что Олли был силен, уверена, по сравнению со мной боец из него никудышный. Было чем гордиться, но я не сопротивлялась – не хотела обострять ситуацию и устраивать настоящую драку, во время которой мы оба могли пострадать. Я кивнула, изображая из себя робкую девочку-горничную, как и полагалось.

Хватка Олли ослабла, а потом он нахмурил лоб, словно ему в голову пришла какая-то мысль. Черные глазки превратились в щелочки, а захват ослаб.

– Ты назвала меня по имени, – угрожающе прорычал он. – Как ты узнала?

– Я… – Мысли бешено скакали в голове. Открыться ему? В последний раз, когда я видела Олли, он сбежал, бросив нас с Индиго. Я не винила его, но этот поступок доверия не вызывал.

Не успела я придумать достойной лжи, как Олли наклонился ближе и обнюхал мне шею. Когда он поднял голову, то выглядел абсолютно сбитым с толку.

– Ты пахнешь, как… – видимо, он пытался определить мой запах.

Я вспомнила о Звездочке – она мгновенно узнала меня. В тот момент я не стала задумываться как, а просто решила, что это какое-то звериное шестое чувство.

– Девчонка с дороги? – изумился Олли, озадаченно глядя на меня. – Та, что спасла меня?

Я кивнула.

– Эми, – напомнила я ему.

– Ты выглядишь иначе, – заметил Олли, так и не выпуская моих рук.

– Прикрытие. И заметь, оно чертовски лучше твоего.

Олли широко улыбнулся, даже шире, чем улыбались жители страны Оз под действием ВечноУлыбки.

– Иноземка Эми! Но как…

Олли спрыгнул с меня, позволяя подняться на ноги. Но как только мне это удалось, он обнял меня за талию мохнатыми лапами – так крепко, что у меня дыхание перехватило.

– Прости, что сбежал от вас, – пропыхтел Олли. – Это был не лучший мой поступок.

– Все в порядке, Олли. – Я похлопала его по голове, и обезьяна медленно разжала лапы, отступая и оглядывая меня с ног до головы. – Где ты был? – спросила я. – Как тебе удалось сбежать?

– Скрылся в Мрачных джунглях, – отозвался он. – Там есть группа Бескрылых, они образовали среди зверей отряд сопротивления.

– Как Орден… – пробормотала я.

– Нет, – резко ответил он, покачав мохнатой головой. – Совсем не как Орден.

– А что не так с Орденом? – удивленно спросила я.

– Им нельзя доверять. Какая разница между Злыми Колдуньями и коварной принцессой? Ты что, связалась с ними?

– Большая разница, – попыталась я защитить Орден, за что и была смерена подозрительным взглядом. – Они тренировали меня, учили пользоваться магией. Теперь я умею сражаться и собираюсь все изменить. Мы можем объединить силы и…

– Ни за что! – решительно оборвал он. – Мы ценим то, что делает Орден, но слишком долго были рабами. Знаем мы этих колдуний и волшебников и больше ни за что не согласимся связываться с ними.

Связь. Я тоже была связана – именно это слово Момби использовала, когда рассказывала о нашем договоре. Но не по этой причине я явилась сюда. Я не раб и все решения принимаю сама. Но пока пришлось отложить вопрос.

– Зачем ты пришел? – спросила я. – Ищешь своих родителей?

– Едва увидев, родители сдадут меня Дороти.

– Тогда зачем? Нужно быть полным психом, чтобы вламываться сюда.

– У меня нет выбора, – пояснил Олли. – Все из-за сестры. Мод. Она где-то здесь, у Страшилы.

– Твоя сестра…

– Мод тоже предательница. Из тех обезьян, которые решили сохранить крылья. Но она все еще моя сестра. Нельзя оставлять ее здесь. Нельзя… – Глаза его заблестели, голос затих.

Опустившись на колени, чтобы оказаться наравне с Олли, я взяла его руки в свои и крепко сжала.

– Что Страшиле от нее нужно? – спросила я настойчиво.

– Не знаю, – отозвался Олли. – У Бескрылых есть шпионы во дворце, но они смогли поведать лишь то, что Мод забрали. Страшила хочет с ней что-то сделать.

– Что именно? – поинтересовалась я, вспоминая о «важном эксперименте», над которым как раз сейчас работал Страшила.

Олли опустил взгляд на свои ноги в маленьких кожаных туфельках. Точь-в-точь как мои, даже с такими же квадратными золотистыми пряжками.

– Мод всегда была особенной, – медленно проговорил он. – Гением. Умнейшей обезьяной, когда-либо жившей на свете. Может, даже умнее, чем сам Страшила. И возможно…

– Ему нужны ее мозги, – поняла я.

Олли кивнул, высвобождаясь из моих рук и сжимая кулаки.

– Мод пыталась убедить меня остаться – сохранить крылья и стать рабом Дороти. Считала, что компромисс – лучший способ выжить. Впервые в жизни она ошиблась, а я оказался прав. Тот, кто жертвует чем-то одним, всегда теряет что-то еще.

В отчаянии Олли ударил кулаком по полу, взметнув в воздух пучки соломы. Хотелось успокоить его, пообещать, что все будет хорошо. Но разве я могла? Возможно, Мод уже мертва, а ее разжиженные мозги залиты в шприц Страшилы. А потом пришла еще одна мысль: тот, кто жертвует чем-то одним, всегда теряет что-то еще.

– Олли, – осторожно начала я, – что это означает? Фраза, которую ты только что произнес.

– Девиз Бескрылых, – ответил он, тупо глядя на меня. – Он напоминает нам, сколь многим мы жертвовали ради других и сколько из-за этого потеряли. Напоминает, что согласиться на компромисс – это верная смерть, что нужно бороться за свободу.

Я мысленно повторила эти слова. Где же я их уже слышала? А потом вспомнила: Волшебник произнес именно эту фразу. В тот момент она показалась совершенно бессмысленной – я понятия не имела, о чем он говорит. Волшебник намекал, что в лаборатории творится нечто ужасное. Он процитировал девиз Бескрылых, пытаясь мне что-то сказать… Но зачем? Какими бы ни были его причины, это точно не совпадение.

Олли мерил шагами комнату Страшилы, глядя куда-то в даль.

– Когда мы виделись с Мод в последний раз, Дороти только-только назначила мне наказание. Она позволила Крылатым встретиться со мной, перед тем как меня повесили на столбе в поле. Мод плюнула мне в лицо, заявив, мол, надеется, что наказание прочистит мозги ее брату.

Рассказывая эту историю, он дрожал. Я понимала, что Олли чувствует сейчас. Каждое обидное слово, сказанное мамой, так же отпечатывалось в моей памяти.

– Олли…

– Но это не важно. Не важно, что она бросила меня. Мод – моя сестра, и я не брошу ее. Нужно ее найти.

– Хорошо. Я помогу.

Молниеносное решение, которое толком не удалось обдумать. Но вчера я засомневалась, хотя Дороти уже была у меня в руках, и что в итоге? Очередной день, прожитый с ощущением собственной бесполезности. Если можно хоть как-то навредить Дороти, я это сделаю. Пора взять это за правило. Хватит ждать! Но Олли покачал головой:

– Нет, это не твоя битва. Я должен справиться сам.

– Битва, может, и не моя, – сообщила я в ответ. – Зато я знаю дворец куда лучше тебя, и я не обезьяна, нарядившаяся в платье горничной. Тебя убьют, если ты продолжишь дефилировать по дворцу в таком виде.

– Я не дефилировал.

– Просто чудо, что на тебя наткнулась именно я, а не кто-то другой, – покачала я головой, размышляя о Волшебнике. – У меня больше шансов найти Мод.

Олли оскорбился, но все же стал раздумывать над предложением.

– Что на это скажет Орден? – спросил он. – Разве их волнует спасение моей маленькой сестренки?

Да, он был прав. Я прекрасно знала, что сказал бы Нокс: одна летучая обезьяна – не важно, чья она сестра, – не стоит того, чтобы рисковать; моя миссия – куда более важное дело, и ничто не должно вставать на ее пути. Что ж, может, и так. Но Орден далеко. Колдуньи не понимают, каково это – бездействовать, наблюдая за жестокостью Дороти, ощущать себя бессильной трусихой, прячущейся за чужим лицом. Я устала ждать и сама вправе решать, как жить. Связанная с Орденом или нет, я могу принимать решения самостоятельно. И интуиция подсказывала, что это решение правильное.

– Волшебник сказал, что Страшила работает сейчас над чем-то очень важным. Если я что-нибудь об этом узнаю, Орден только поблагодарит меня за полезную информацию, – заявила я Олли, хотя и знала, что это, скорее всего, не так. – Если Мод – часть этого эксперимента, обещаю, я вытащу ее оттуда.

– Я даже не знаю, – Олли поскреб макушку, – как ты вообще найдешь ее?

– Над этим вопросом я подумаю.

– Ну уж нет, – возмутился Олли, мотая головой. – У тебя нет плана, а ты хочешь, чтобы я ушел? Бросил сестру? Ни за что!

– У тебя тоже нет плана, – напомнила я ему. – К тому же у меня есть вот это.

На ладони со вспышкой материализовался клинок. Я приставила его к горлу Олли, и тот поднял руки, широко раскрыв глаза от неожиданности.

– Спокойно, Эми, – протянул он, косясь на лезвие клинка. – Так к чему ты, эм-м, клонишь?

– К тому, что ты умрешь, – пояснила я. – И часа не продержишься здесь, безоружный и в этом нелепом наряде. У меня же есть оружие, я умею им пользоваться и, скажем так, влилась в толпу.

– Хорошо, – проворчал Олли, мягко накрывая мою руку своей лапой и отводя клинок в сторону. – Согласен.

Я вдруг сообразила, как долго мы разговариваем. Джелия, должно быть, уже заметила пропажу одной из горничных.

– Тебе пора отсюда убираться. – Я подошла к окну, распахивая его. – Обещаю, не подведу.

Я оглянулась на Олли. Он медленно кивнул. Подойдя ближе, ткнул лохматым пальцем мне в грудь.

– Даю тебе время до завтрашней полуночи, – прорычал он. – У Бескрылых есть секретный туннель в Королевских садах. Если к тому времени не придешь туда вместе с моей сестрой, придется вернуться к плану «А»…

– Притвориться женщиной?

– Ты все шутишь, – поморщился Олли, – а я серьезно.

– Знаю-знаю. Я не облажаюсь.