Текст книги "Похороненный дневник"

Автор книги: Д. Пулли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 23

То есть вы хотите убедить нас, будто полагались исключительно на милость чужаков?

Дама вывела Джаспера из проулка и свернула за угол, на Вудвард-авеню. Воздух городских улиц освежал не хуже душа, о котором мальчик мог только мечтать. По пути он зорко оглядывал тротуары позади и впереди себя, но детектива нигде не было видно.

Пройдя три квартала, они свернули в маленькую закусочную с написанной от руки вывеской «У Стеллы». За кассовым аппаратом при входе стояла низенькая пухлая женщина с седыми волосами и с толстыми очками на носу.

– Люси! Как поживаешь? – у кассирши были жуткий акцент и теплая улыбка.

– Все хорошо, миссис Валассис. А как у вас?

Миссис Валассис не ответила, только посмотрела на Джаспера и приподняла густые седые брови.

– Сегодня вдвоем?

Дама, державшая мальчика за руку, кивнула в ответ; кассирша подхватила две запаянные в пластик картонки с меню и повела странную парочку к одной из шести кабинок, устроенных у левой стены узкой закусочной. К стене напротив были придвинуты четыре квадратных стола с разномастными стульями. Джаспер и Люси были здесь единственными посетителями, не считая двух старушек в самой дальней кабинке.

– Сегодня фирменная мусака,[5]5
  Рубленая баранина в остром соусе с баклажанами, блюдо греческой кухни.


[Закрыть] – гордо объявила миссис Валассис.

– Мы возьмем только два гамбургера и две газировки. Спасибо.

Этот заказ, кажется, расстроил пожилую кассиршу:

– Мусака очень вкусная. Рецепт моей йа-йа.

– В другой раз.

Поджав губы и сунув меню под мышку, кассирша поспешила прочь и очень быстро вернулась с двумя темными стаканами, полными воды, которые без церемоний выставила на стол, чтобы снова удалиться. Джаспер поскорее схватил свой стакан и одним махом осушил его целиком.

– Вас и правда зовут Люси? – спросил он, едва отдышавшись.

– Нет, но ты зови меня так, если хочешь, – она смотрела куда-то вдаль, сквозь грязную витрину. Глаза потемнели, словно кто-то задернул в них шторы.

Джаспер старался не поддаваться вертевшемся в голове неловким вопросам о лиловой тахте и вместо этого оглядывал крошечную закусочную. Старушки, сидевшие на два столика позади них, низко склонились над своими тарелками. Миссис Валассис сгорбилась за кассой, записывая что-то в блокнот. У входной двери был выставлен стеллаж с полками, на которых красовались печенье, пирожные и буханки хлеба невиданных форм и расцветок. Обрушившееся на Джаспера чувство голода заставило его закрыть глаза.

Еще несколько минут он так и просидел, не открывая их. В жизни своей он не чувствовал еще такой усталости. Ночь, проведенная на диване в гостиной миссис Карбо, была полна оборванных снов, в которых алая кровь плескала о стены.

Вам известно, кто меня убил?

Глаза Джаспера распахнулись снова.

К их столику уже шаркали шаги. Миссис Валассис вернулась, прижимая к обширной груди учетную книгу.

– Люси, зелье обычным набором? – едва слышно спросила она.

Дама, которая была не-Люси, кивнула и через стол подвинула к ней сложенную долларовую бумажку. Миссис Валассис что-то чиркнула в своей учетной книге и лишь тогда подняла со стола деньги. Джаспер хотел спросить, за что не-Люси заплатила этот доллар, но не решился: та сразу вернулась к созерцанию чего-то невидимого за стеклом витрины.

Желтовато-белые обои, которыми была оклеена закусочная, пестрели коричневыми с золотом рисунками, изображавшими женщин в свободно развевающихся одеяниях и мужчин с острыми бородами. На голове у каждого было по венку с торчащими во все стороны листьями. Одеяния летели по ветру, спадая с женщин. Джаспер вдруг понял, что таращится, и поднялся с сидения.

– Схожу в туалет.

Не-Люси и бровью не повела.

Джаспер направился в угол закусочной и по узкому коридору к уборной, изо всех сил стараясь не глазеть на обои. Там он не торопился в надежде, что сможет убить побольше минут, оставшихся до того, как подадут заказ. Голод делался несносен, и Джаспер уже чувствовал, что вот-вот обезумеет окончательно и примется ныть. Ему не хотелось закатывать истерику на глазах у новообретенной подруги, но могло выйти так, что он не сможет сдержаться. Он неторопливо и тщательно вымыл руки, думая о грязной тряпке, которой возил по стенам, и о всех тех людях, что глазели на лиловую тахту. Стены мужского туалета покрывали неразборчивые каракули и цифры. Джаспер силился расшифровать их, проворачивая петлю полотенца все ниже и ниже, пока не выехал относительно чистый кусок.

Обшитые деревянными панелями стены длинного коридора, который вел назад к столикам, были сплошь увешаны фотографиями. Джаспер остановился изучить их поближе. На него со сдержанными улыбками смотрели мужчины с прилизанными, тщательно расчесанными волосами, – так, будто всем им не терпелось поведать ему какую-то тайну. Джаспер ответил хмурым взглядом. По уголкам некоторых снимков вились росчерки черными чернилами. Один из мужчин показался слегка знакомым: Джаспер вроде бы видел его где-то, но никак не мог вспомнить, где именно. Может, в кинофильме? Все ближе подбираясь к залу со столами, он всматривался в каждое лицо на снимках, пока одно из них не заставило его остановиться.

На фотографии была его мама.

Джаспер потер глаза и вгляделся еще раз. Вот же она, с ослепительной улыбкой, с высоко подколотыми волосами и с чуть заметной родинкой на левой щеке. Под маминым подбородком кто-то нацарапал имя: «Тея». Это была мама Джаспера, но в то же время и не она. Здесь она была совсем молодая, грудь обтягивает тесное платье с низким вырезом. Снимок напомнил ему не-Люси в ее кружевном белье. Если б отец увидел такое, его наверняка удар бы хватил.

Джаспер встал на цыпочки, чтобы снять фотографию со стены, но та не поддавалась. Даже двумя руками, потянув со всей силы, он не смог ее пошевелить. Маме здесь не место, рядом со странно разодетыми незнакомцами! Рамка оказалась наглухо прибита к дереву. Не сводя глаз с маминого лица, Джаспер отступал, пока не уткнулся спиной в стену напротив. Он так давно ее не видел, что слезы наворачивались.

Чья-то ладонь легонько потрепала его по плечу.

– А я уж решила, ты в унитаз провалился. У тебя все хорошо?

Джаспер закивал, хотя хорошего было мало.

– Нам принесли поесть. Пошли, – не-Люси оторвала его от стены и довела до столика.

Божественный вкус гамбургера с луком почти заставил его забыть о снимке, но только почти. «Ей здесь не место, – только и мог думать Джаспер всякий раз, когда оглядывался на коридор, ведущий к туалетам. – Как она тут оказалась?»

– Люси! Как же я рад тебя видеть! – мужской голос выдернул Джаспера из его раздумий. К их кабинке направлялся странный незнакомец.

Не-Люси уронила свой сэндвич.

– Перри! А ты что тут делаешь?

– Я владелец кафе. Отчего бы мне не зайти навестить своих посетителей? – Он был дородным, пожилым уже человеком с кустистыми бровями, совсем как у кассирши. Джаспер точно встречал его раньше, но снова не вспомнил где. – Кто этот юный кавалер?

Джаспер не поднял головы.

– Что, этот? – не-Люси легко отмахнулась от Джаспера – так, словно тот был бродячей собакой. – Сегодня вечером приглядываю за сынком соседки. Лишняя мелочь никогда не повредит, сам понимаешь.

Мужчина хохотнул.

– Еще как понимаю! И сам надеюсь подержать в руках хоть немного этой мелочи.

– Я помню, что срок вышел, Перри. Просто дай еще недельку, и я соберу всю сумму целиком.

Перри похлопал ее по спине.

– Даже не сомневаюсь, Люси. Соберешь, так или иначе… Знаешь, для тебя работенку я всегда подыщу. У меня полно знакомых ребят на севере, которые будут счастливы с тобой познакомиться.

– Спасибо, Перри, но у меня уже есть работа, – мило улыбнулась не-Люси и на какой-то миг стала больше похожа на девочку, чем на взрослую женщину. – Скоро я рассчитаюсь сполна. Обещаю.

Перри постучал толстым пальцем по плечу Джаспера.

– Скажи ей, пусть сводит тебя на игровую площадку. Пускай-ка отработает денежки, которые заплатила твоя мамаша, точно?

Джаспер кивнул, так и держа голову опущенной. Он не хотел, чтобы мужчина разглядел его и вспомнил, что они уже где-то встречались. То, как тому удалось заставить не-Люси окаменеть за столом и улыбаться при этом, подсказывало Джасперу, что доверять Перри не стоит.

Тем временем Перри положил ладонь на шею не-Люси и звучно чмокнул в щеку.

– Даю тебе времени до четверга.

С тем он и вышел. Когда дверь за Перри захлопнулась, не-Люси схватила свою салфетку и раздраженно стерла с лица его поцелуй.

Через полчаса Джаспер и не-Люси уже сидели на автобусном вокзале. Снаружи солнце закатывалось над рекой Гранд. Отвратная серая дымка, каждый день висевшая над горизонтом, окрасилась волшебными оттенками алого и оранжевого, а черная копоть, выстилавшая фасады домов, совсем побледнела. На кратчайший миг город преобразился, стал прекрасным. Не-Люси, кажется, тоже это заметила, и еще несколько минут они оба молча смотрели за окно.

Наконец она спросила:

– Почему тебя разыскивает Джон Руссо, сладкий?

Джаспер подумал, прежде чем дать ответ.

– Думаю, он хочет запрятать меня подальше.

– Зачем ему это?

– Точно не знаю… – Разгром в квартире, кровь на стене, мамина фотография, мистер Хойт, Большой Билл – все слилось вместе, теряя очертания. По щеке Джаспера покатилась одинокая слеза. – Кажется, с нею случилось что-то очень плохое.

– С кем?

Джаспер смахнул слезу и повернулся к странной женщине, которую не звали Люси, уже не зная, насколько ей следует верить. Она сама советовала не болтать с чужаками. И мама когда-то говорила то же самое. Вот только не-Люси уже не была совсем чужим человеком. Она купила ему поесть. Спрятала в своем шкафу. Помогла разобраться, какой из автобусов идет мимо Порт-Гурона до самого Бартчвилля.

– С моей мамой. Она исчезла.

– Выходит, она влезла в какую-то очень большую и серьезную историю, раз уж Джон взялся ее разыскивать, – не-Люси изучала лицо Джаспера твердыми, но добрыми глазами. – Он ведь не простой коп.

Это замечание заставило Джаспера насупиться.

– Кем она была, сладкий?

Джаспер подумал о фотоснимке, висевшем среди незнакомых лиц на стене закусочной «У Стеллы».

– Теперь уже не знаю.

Не-Люси кивнула и прикурила сигарету.

– А кто был тот дядька? В кафе?

– Тот мужик? – она выпустила изо рта облачко дыма. – Воображает себя крутым гангстером. Но на самом деле он всего лишь мелкий деляга.

– Что такое «деляга»?

Не-Люси усмехнулась уголком рта.

– Тот, кто зарабатывает свои деньги нечестным путем.

– А бывает и такой? Нечестный путь?

Она рассмеялась.

– Бывает, коли спросишь у полицейских. Знаешь, о чем это я?

Вообще-то, Джаспер не знал. И задумался о следах крови в своей квартире, о злодеях ворах. Может, пожилой мужчина с кустистыми бровями был одним из них.

– Как его зовут?

– Тебе и не надо знать ни его самого, ни всю его семейку, сладенький, – покачала головой не-Люси и отвернулась к силуэтам высоких зданий за окном. – Уж поверь.

– Но мне кажется, раньше я его уже видел где-то. Кто он?

– Перри Галатас.

Глава 24

И никто не пытался воспользоваться вашей беспомощностью?

Автобус оказался полупустым, как и обычно в субботние вечера. Джаспер уселся на кресло в последнем ряду, устроил чемодан на коленях, и синий автобус с ревом выкатил со станции. Из окна Джаспер видел, как не-Люси с опущенной головой удаляется по Вудвард-авеню. Она не оглянулась, не помахала на прощанье; просто отправилась по улице куда-то. Домой, наверное. Джаспер приник лбом к прохладному стеклу. Домой.

Уличные фонари поредели и поблекли, стоило автобусу вырулить на шоссе Дикси и, надсадно воя, двинуться прочь из города. Небо темнело с каждой минутой, и на нем виднелась только низко висящая луна, закутанная облаками. Где-то на севере, в небольшой дядиной хижине, тетя Вельма с Уэйном, должно быть, уже моют посуду после ужина. Тихий перезвон тарелок заглушается голосами Оззи и Харриет по радио. Довольно скоро они потушат свет и улягутся спать. На ферме никто не сидит допоздна: слишком рано приходится вставать, да и дядя вечно сетует, что держать свет включенным – зря транжирить электричество.

Мимо окна группками пробегали тесно сбитые вместе дома. В отдельных окнах еще горели огни, но большинство были темны. Дорога до Бартчвилля займет больше часа. Будет уже слишком поздно, чтобы стучаться в дверь дяди Лео. «Что я ему скажу?» – задумался Джаспер, утыкаясь головой в спинку кресла впереди. Билет на автобус обошелся ему в семьдесят пять центов. В кармане оставался четвертак, но его не хватит, чтобы добраться еще куда-нибудь среди ночи. Невелик выбор.

Автобус спешил все дальше в темноту, оставив позади тускло освещенные пригороды. Отец наверняка рассвирепеет, узнав, что Джаспер по-тихому сбежал из города. Еще бы, ведь он ко всему прочему не послушался полисмена и разговаривал с полуголой дамой. В конце концов отец, конечно, станет искать его на ферме – и найдет. Тогда придется что-то ему рассказать, хочешь того или нет. Да и дяде нужно все как-то объяснить. Как ни крути, придется кому-то соврать.

Джаспер обгрыз ногти под корень, прикидывая, что скажет. Похищение! Можно сказать, что его похитили и бросили в багажник машины и что он отважно сбежал, стоило извергам зазеваться. Потом схоронился в переулке и не высовывался, дожидаясь автобуса; его он остановил, отчаянно размахивая руками. Или прятался в канаве до рассвета, а потом пешком добрался уже и до фермы. Джаспер рассеянно глядел на темные поля, проносившиеся за окном. Лучше истории с похищением ничего в голову не приходило. Он даже мог бы упомянуть что-нибудь о беспорядке и кровавых пятнах в квартире, которые увидел прямо перед тем, как туда ворвались похитители. Нелишне будет добавить к вранью немного правды, чтобы сделать рассказ убедительней.

В Порт-Гуроне автобус вывернул на Грэшет-авеню. Огни уличных фонарей городского центра затопили автобус, высветив головные уборы трех пассажиров, дремавших на сиденьях впереди. Чья-то поросшая жестким волосом рука вытянулась, чтобы дернуть веревку колокольчика, и тормоза автобуса оглушительно взвизгнули, прерывая поездку на городской площади. Все трое пассажиров встали и, потягиваясь, сошли. Молодой человек в кепке, фермер в соломенной шляпе и бизнесмен в мягкой фетровой: все они, один за другим, спустились по ступеням и растворились в темноте.

Водитель автобуса поднялся со своего кресла и прикурил сигарету.

– Там позади еще кто-то остался? – гаркнул он.

Джаспер поднял руку:

– Я здесь!

– Ну точно, – пробурчал водитель. – И куда направляешься?

– В Бартчвилль, сэр!

– Впервые слышу. Где это, черт подери?

– Э… уже недалеко. А о таверне «Талли-Хо» вы тоже не слыхали? – высунулся Джаспер в проход между креслами. В полутьме он не сумел понять, обрадовал ли водителя такой ориентир, но, судя по фигуре, выпить тот любил.

– Не-а.

– Еще несколько миль на север. Думаю, вы не пропустите.

– Ну-ну, – не вынимая изо рта сигарету, промычал водитель и задвинул объемистый живот обратно за колесо руля.

Автобус снова двинулся вперед. В справочной на станции Джасперу сказали, что маршрут 91-1 идет до Кросуэлла с остановкой в Бартчвилле, но человек в справочном окошке далеко не сразу нашел крошечный городок на карте. Автобус ревел, мчась по шоссе, и во тьме понемногу гасли огни Порт-Гурона. Джаспер следил за ними, развернув голову к заднему окну. Над стеклом висела красная табличка: «ВЫХОД».

Шоссе было беспросветно-темным со всех сторон, его освещали только желтые фары впереди автобуса. Луна в заднем окне вновь спряталась под набежавшим облаком, пока Джаспер прикидывал, как поступить: разбудить дядю или же провести ночь в амбаре? Мысль об амбаре казалась более привлекательной.

Раздумья его прервал резкий скрежет тормозов. Водитель выключил фары и заглушил двигатель. Снаружи не было ничего, кроме темных полей.

Джаспер опять высунул голову в проход:

– Простите, сэр? Это еще не Бартчвилль.

– Остановка по нужде, – с усмешкой объяснил водитель и тяжело поднялся со своего кресла. Однако вместо того, чтобы открыть переднюю дверь и выйти помочиться, он направился по проходу прямо к Джасперу. – Все никак не могу понять, на кой ляд я наматываю лишние мили из-за вшивого сопляка.

Он так это сказал, будто делился с кем-то удачной шуткой, хотя в автобусе уже не осталось никого. Джасперу захотелось вжаться в сиденье, но внутреннее чутье заставило его подняться на ноги.

– Я… Мне казалось, этот автобус идет до самого Кросуэлла.

– Ага, только в эту дыру никто не ездит. Не в мою субботнюю смену. – Водитель подступал все ближе. Он сбросил с плеча одну из лямок рабочего комбинезона. – Не был там уж и не знаю сколько месяцев, а ни одна живая душа не нажаловалась.

Джаспер пятился от него, пока ручка запасного выхода не вжалась в спину, как раз между лопаток. Он снова оглянулся на окно. Мили и мили непроглядной черноты во все стороны.

– Я доплачу, – поскорее объявил он, шаря в кармане. – Вот, у меня есть еще четвертной. Возьмите. Мне просто хочется попасть домой, мистер.

Джаспер выставил руку, чтобы показать водителю блестящую монетку, и тот крепкими, толстыми пальцами ухватил его за запястье:

– Нет уж, малец. Я придумал кое-что получше.

Четвертак покатился по полу.

Раскрыв в ужасе рот, Джаспер попытался вырвать руку, но ее будто тисками зажали.

– Пустите! – крикнул он.

– Не дергайся, малец, а то хуже будет. Просто расслабься, – водитель схватил его вторую руку и впихнул в приспущенные штаны своего комбинезона.

Глаза у Джаспера выпучились и полезли на лоб. Он не мог даже облечь в мысли свое потрясение от этого кошмара. Водитель автобуса был явно безумен, а в штанах у него сидело какое-то чудище. Растопыренные пальцы Джаспера наткнулись вдруг на поросшего шерстью монстра с тугой, горячей кожей; водитель водил его рукой вверх-вниз, заставляя гладить какую-то мерзкую тварь. При этом мужчина тяжело дышал, одобрительно кивая головой. Джаспер задергался, пытаясь высвободиться, но без всякой пользы. Наоборот, водитель запихнул его руку еще глубже, и Джаспер нащупал между толстыми бедрами еще больше шерсти и что-то мягкое, свободно подвешенное.

Наконец в сбитом с толку, онемевшем мозгу Джаспера блеснула догадка. Яйца. И это единственное слово вывело мальчика из ступора: выходит, водитель автобуса попросту чесал себе яйца его, Джаспера, рукой!

Вскипев от возмущения, он намертво зажал их в кулаке – в точности так же, как сделал его дядя перед тем, как кастрировать беднягу Роя. Охнув от неожиданности, водитель ослабил хватку.

«Быстро зацапал и сразу режешь, не то хряк живьем слопает», – предупреждал тогда дядя Лео.

Ножа не было, а потому Джаспер изо всех сил перекрутил и дернул яички мужчины, надеясь их просто-напросто оторвать. Издав оглушительный вопль, на драгоценный короткий миг водитель выпустил оба его запястья.

Джаспер моментально вернул свободу рукам и, отскочив, дал водителю автобуса увесистого пинка в пах. Пузатый здоровяк качнулся, рухнул на задницу, сложился вдвое и визгливо захрюкал – совсем как свинья в загоне у дяди Лео.

«Сделал дело и беги наутек. К нему сейчас подойти – все равно что осиное гнездо палкой ворошить».

Джаспер крутанулся на месте и всем своим телом налег на ручку запасного выхода. В замке что-то громко щелкнуло, поддаваясь, но дверца даже не дрогнула.

– Ну! Давай открывайся, чтоб тебя! – заорал Джаспер и ударом ноги заставил ее распахнуться.

За спиной стонал, пытаясь подняться, пострадавший водитель, но оглядываться Джаспер не стал. Не теряя времени, он выпрыгнул из автобуса и помчался куда глаза глядят. В кромешной тьме глаза были, к сожалению, бесполезны, и очень скоро он почувствовал под ногами траву на обочине, после чего с негромким плеском растянулся в придорожной канаве. Но не остановился, а, посчитав укрытие ненадежным, продолжал ползти по дну все дальше.

– А ну вернись, мелкий кусок дерьма! – завопил водитель из задней дверцы автобуса. – Да я пополам тебя переломаю, щенок, когда найду! Слышишь? Руки-ноги вырву! Еще пожалеешь, что на свет народился!

По дороге затопали тяжелые башмаки. Джаспер вовсю работал локтями и коленями, пробираясь все дальше по дну грязной канавы. Луна укрылась в облаках, и единственным источником света в этих полях были звезды. Впереди Джаспер едва мог разобрать преграду в виде земли, сваленной в кювет у края поля, и круглое отверстие большой цементной трубы, прошившей насыпь насквозь. На четвереньках подобравшись вплотную, он протиснулся в трубу, скрываясь из виду.

Шаги водителя сделались тише; он направился в другую сторону, выкрикивая все новые угрозы, живо передающие, как он расправится с дрянным сопляком. Джаспер сжался в комок внутри трубы. Грязная вода забралась под рубашку и промочила штаны. За всю свою жизнь он еще никогда не был так растерян и напуган. От отвращения ему хотелось отрубить себе руку – единственное, что он знал наверняка. Но он мог только с силой тереть ладонь о шероховатый цемент трубы.

Где-то на шоссе водитель автобуса растерял остатки терпения и прибег к новой тактике:

– Ты же сдохнешь тут, в глухомани. Здесь на многие мили ни единой живой души. Тебя койоты затравят и слопают на обед. Выходи! Обещаю, что довезу домой живым и невредимым…

Джаспер предпочитал койотов. Не подавая голоса, он только сильнее съежился в своем укромном убежище, под слоем грязи и глины. Наконец у водителя автобуса не выдержали нервы:

– Да и хрен с тобой! Гори в аду, мелкий засранец!

За громким всплеском чего-то, брошенного в канаву, последовал лязг захлопнувшейся автобусной дверцы. Вскоре мотор проснулся, и автобус с ревом укатил прочь. И лишь когда этот рев окончательно стих, натянутыми мышцами Джаспера завладела неукротимая дрожь.