Текст книги "Похороненный дневник"

Автор книги: Д. Пулли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Д. М. Пулли
Похороненный дневник

Джеку

Глава 1

Приступим, пожалуй. С самого начала, хорошо?

Будьте любезны, назовите имя и возраст для протокола…

– Джаспер?

– Мм-м…

– Просыпайся, милый, – мама потрясла мальчика за плечо. – Пора вставать.

– Почему? – Джаспер Лири приоткрыл глаза. За окном было темно. – Что-то случилось?

– Мы с тобой отправляемся на ферму. Там будет весело. Правда, чудесно?

Щелкнула кнопка ночника, и Джаспер на миг ослеп.

Сонно моргая, он сел в кровати и уставился на будильник, стоявший рядом на столике. И шести часов еще нет.

– Поторопись, сынок, – позвала мама из коридора. – Нам пора ехать. Выше нос, день не станет ждать!

Ему было всего девять, но по натянутой нотке в ее бодром голосе Джаспер сразу понял, что мама лишь пытается казаться беззаботной. Хмурясь, второпях оделся. Выходя из комнаты, задержался у календаря: 12 августа 1952 года, вторник.

Когда Джаспер, на нетвердых пока ногах, вышел во двор и направился к их машине – «Шеви» 47-го года выпуска, – мать встретила его искусственной улыбкой. «Выше нос», – уныло повторил про себя Джаспер, стараясь отделаться от ощущения, будто творится что-то неладное. Они так резко вывернули с парковки, что покрышки «Шеви» негромко застонали.

Почти никогда мама не отпрашивалась с работы, чтобы побыть вдвоем с сыном, и этим утром, она, как обычно, должна была выйти в утреннюю смену на молокозавод. «Может, на ферме и вправду будет весело, как она обещает?» Джаспер изобразил для нее счастливую улыбку, но мама смотрела вперед, на дорогу. Губы ее были сжаты в тонкую линию, а напряженно сдвинутые брови выдавали раздражение. Впрочем, Джасперу не полагалось замечать мамины чувства.

У Джаспера имелась скверная, на мамин взгляд, привычка: подмечать вещи, которые не стоило бы. «Ты чересчур смышлен себе же во вред», – частенько повторяла мать. Вот и теперь, если Джаспер спросит, что случилось, она наверняка окинет сына встревоженным взглядом и, рассеянно улыбаясь, взъерошит ему волосы на макушке. А то и шлепнет по губам, чтобы не умничал понапрасну. «Детей должно быть видно, но не слышно! Тем более если мама расстроена…»

В заднем стекле «Шеви» высокие трубы и каменные башни Детройта убегали назад, торопясь скрыться за горизонтом. Джаспер уткнулся носом в окно и наблюдал, как мимо проносятся стройные ряды домов, залитые рассветным солнцем. Они ехали все дальше на север; жилые районы мало-помалу сменились полями, где стеной поднимались колосья. Мамино молчание сделалось в конце концов оглушительным, и Джаспер поневоле принялся гадать: что же такого он натворил?

Они почти достигли предместий Бартчвилля, когда он отважился спросить: «А зачем мы едем в гости к дяде Лео?» Беспокойство наружу не прорвалось, но, как Джаспер ни старался, убедительно передать в голосе «настоящий восторг» он все же не сумел. Мама лишь вздохнула и, сунув руку в сумочку, потянула со дна небольшую жестяную фляжку.

Джаспер наскоро припомнил события последних дней, отыскивая причину маминого недовольства: что же такого ужасного он мог сделать или, наоборот, не сделать? На ум не приходило ни одного невыполненного поручения. Летом домашних заданий не дают, и Джаспер почти целыми днями пропадал в парке, в который утыкалась их улица. Остальное время он проводил, помогая в «Пекарне Карбо» на первом этаже, прямо под их квартирой. Если мама задерживалась на работе, а отец выходил на автозавод в вечернюю смену, миссис Карбо настаивала, чтобы Джаспер непременно оставался у нее, и кормила ужином. В последнее время ужинать вместе с семейством Карбо приходилось все чаще, но вслух Джаспер не жаловался.

На его лицо наползла тень от большого коровника у обочины.

Мама откинула голову назад и сделала долгий глоток из фляжки. Не моргая, она смотрела прямо – на уходящее вперед 25 шоссе, которое вело к съезду на Харрис-роуд. Джасперу очень хотелось извиниться перед ней за все, в чем он мог провиниться.

Наконец мама бросила на него косой взгляд:

– Что это еще за кислая мина? Ну-ка, прекрати кукситься. Тебе ведь нравится бывать на ферме, разве нет?

Джаспер нехотя кивнул. Ему и вправду нравилась ферма – чудной мир больших животных и шумных машин.

– Тогда гляди веселей, глупыш!

За стеклом с его стороны возникали, чтобы скрыться позади, магазинчики и кафе Бартчвилля; вдали за ними блестели усеянные рыбацкими лодками и катерами воды озера Гурон. Вытянув шею, Джаспер следил за пестрым мельтешением, старательно не замечая того, как мама вновь прикладывается к фляжке.

Когда они свернули с двухполосного шоссе на ухабистую проселочную дорогу, ведущую к дядиной ферме, взгляд Джаспера задержался на темном пятне у горизонта.

– Мам, смотри! Пожар!

Джаспер показал пальцем в сторону густой рощицы к востоку от шоссе, где поднимался столб дыма, и мама, которая отвлеклась от дороги, чтобы проследить за его жестом, едва не загнала «Шеви» в глубокую рытвину. Взвизгнули тормоза.

– Ты в своем уме, Джаспер? Нельзя же так вопить, когда кто-то за рулем!

– Я не… не вопил.

Мама шлепнула мальчика по руке, все еще указывающей вдаль.

– Кто-то просто выжигает паровое поле, вот и все. – Вот только вглядывалась она в дым чуть дольше, чем надо бы, а затем опять отхлебнула из фляги.

Мама так крепко сжала руль, что на ее руках выступили вены. Машина рванула вперед и запрыгала по ухабам, но Джаспер не мог оторвать взгляда от дымного шлейфа вдали. Его так и подмывало спросить, почему поле «паровое», но он сдержался.

Еще через милю, когда среди деревьев за окном наметилась узкая брешь, они притормозили, готовясь повернуть. Ни вывески, ни адреса, вообще никакого указания на то, что за поворотом кто-то живет, не считая ржавого почтового ящика, затерявшегося в высокой траве у обочины. Мама направила «Шеви» в колею подъездной дорожки и еще с четверть мили они ехали мимо цветущих лугов и рощиц, пока не достигли небольшой площадки: по одну сторону стояла бревенчатая хижина, а по другую – большой, когда-то выкрашенный красной краской амбар.

Хижина больше напоминала разбойничье жилище, чем настоящий дом. На узкое брусчатое крыльцо глядели два кривобоких, зато чистых окна. Старая и новая дранка на крыше похожа на лоскутное одеяло. Доски покосившегося фасада насвежо выбелены известкой, а из каменной трубы, несмотря на августовскую духоту, струится дымок.

Мама заглушила двигатель, и Джаспер пулей вылетел из машины: в двадцати футах позади хижины располагалась будка вырытого вручную нужника, и, всякий раз приезжая к дяде Лео, Джаспер привычно мчался туда отлить, как настоящий ковбой. Добежав до тесной будки, он юркнул внутрь и захлопнул за собой дверь.

Мама даже не повернула головы ему вслед.

Расстегнув и спустив до колен штаны, Джаспер плюхнулся на небольшое круглое отверстие, прорезанное в затертой сосновой доске. На самом деле писать ему не хотелось, зато под рукой очень кстати обнаружился разодранный толстый рекламный каталог «Сирс, Ройбах и К°». Вырвав лист, Джаспер поднес его к полоске света, бившей сквозь дверную щель, и сощурился, разглядывая снимок новейшей швейной машинки. «Интересно, что сказали бы мистер Сирс и мистер Ройбах, узнав, что странички их драгоценного каталога заканчивают жизнь на дне выгребной ямы?» – подумал он и отправил листок в дыру.

Умело подражая голосу диктора на радио, Джаспер с выражением произнес: «Одинокий рейнджер вразвалочку направился к сортиру, чтобы ответить на зов матушки-природы. Увы, наш герой даже не подозревал о смятении, охватившем городок. В это самое время гнусный скотокрад Буч Кэвендиш уже подкрадывался к ранчо Дока Рокфорда, задумав…»

Он замолчал на полуслове, услышав раздраженный мамин голос:

– Не могу я иначе. И потом, это совсем ненадолго!

Джаспер вскочил со спущенными штанами и, приоткрыв дверь, увидел, как мама взволнованно меряет шагами землю у переднего буфера «Шеви». Не отрывая от нее глаз, он подтянул штаны.

– Ты не можешь просто сбежать! – прогремел в ответ голос дяди.

– Я бы и просить не стала, будь у меня выбор. Все очень серьезно, Леонард. Мне просто необходимо уехать на какое-то время. Скрыться хоть на пару дней. Ясно?

– К чему тебе скрываться? В какую хрень ты опять впуталась, Алтея? – Громоздкая фигура дяди нависла над матерью. – Господи! Да ты никак успела принять с утра?

– Просто пригляди за ним, ладно? – взмолилась мать. – Джаспер хороший мальчик. Он не будет тебе мешать, обещаю. Я просто не могу его взять… Мне пора.

Мама вывернулась из-под лежавшей на ее плече руки и метнулась к «Шеви». Щелкнула крышка багажника, она вытащила чемодан и поставила его у ног дяди.

У Джаспера душа ушла в пятки. О чемоданах и речи не было! Оставить его здесь и уехать мама тоже, кажется, не собиралась.

В ужасе он толкнул дверцу нужника и со всех ног помчался к ним.

– Мам! Мам!

Она замерла и вся напряглась. Разогнавшийся Джаспер с размаху ткнулся ей в живот.

– Мамочка, не уезжай!

Она оторвала от себя руки Джаспера и, стиснув ему пальцы, присела перед ним на корточки.

– Джаспер, солнышко, маме надо уехать. Я должна сделать кое-что, понимаешь? В этом ты не сможешь мне помочь. Но я очень скоро вернусь.

– Нет! – яростно замотал он головой. – Я буду хорошим, обещаю! Не стану умничать. Буду делать все, что ты скажешь.

Мама ухватила Джаспера за худенькие плечи и сжала, не давая дернуться.

– Знаю, солнышко. Ты хороший мальчик. Будь послушным и не заставляй дядю Лео сердиться.

Как ни сдерживался Джаспер, слезы хлынули по щекам.

– Нет, лучше я тебя не стану сердить!

Мамины глаза заблестели в ответ, и в сердце Джаспера шевельнулась надежда. Нет, мама не бросит его здесь. Она любит его! Джаспер приник к матери, обвив ее руками в отчаянной решимости держаться до конца, но она отодвинула его от себя и встала.

– Ну все, хватит. Прекрати сию же минуту… Или я тебя отшлепаю, чтобы не плакал попусту. Ты меня понял?

До боли закусив нижнюю губу, Джаспер кивнул, хотя слезы все равно не унимались.

Мама крепко ухватила сына за худенькие плечи, чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо.

– Слушайся дядю. Во всем помогай ему, чтобы я могла тобой гордиться.

Она разжала пальцы, и у Джаспера будто земля ушла из-под ног.

– Ну и когда ждать тебя обратно? – спросил дядя Лео, опуская тяжелую ладонь на плечо племянника.

– Меня не будет всего несколько дней. Может, недельку-другую. Сама не знаю. Вернусь, как только смогу, ладно? – Она обвела поле беспокойным взглядом, словно искала там кого-то. Над горизонтом еще висел широкий завиток черного дыма. Мамины губы снова сжались в тонкую линию. Она уже не смотрела на Джаспера. Ему отчаянно хотелось зарыдать, но он знал, что это бесполезно. Мама все равно не станет слушать. Ее здесь уже нет.

– Извини, что интересуюсь, но разве ты не замужем? Как насчет твоего благоверного?

– А при чем тут он?

– Уэндел про это знает?

– Знает, что не сможет как следует позаботиться о Джаспере. В таких делах Уэндел бесполезен. Что за мужик, который и воды толком не вскипятит? И потом, он все время на заводе, – покачала головой Алтея. Джаспер опустил глаза: правда состояла в том, что после ссоры позапрошлым вечером отец выскочил из квартиры как ошпаренный и до сих пор не вернулся.

– В чем же все-таки дело, Алтея, от кого ты бежишь?

Она отвернулась и молча села в машину. Сквозь опущенное стекло она зашептала – будто стоявший рядом Джаспер ее не слышал:

– Просто сбереги его ради меня… пообещай, что с вами он будет в безопасности. Что с ним ничего не случится.

В горле у Джаспера вырос комок таких размеров, что он с трудом мог вздохнуть.

Голос дяди Лео долетал откуда-то издалека:

– Что за ерунду ты мелешь? Само собой, с ним все будет в полном порядке. Верно, сынок?

Дядя хлопнул мальчика по плечу, и слезы Джаспера полились пуще прежнего. Горло перехватило от рыданий. Может, попробовать перестать дышать вовсе? Вдруг тогда мама не уедет?

Но она это сделала.

«Шеви» с трудом развернулся на раскатанной колее и скрылся из глаз за поворотом.

– Господи, Алтея, – пробурчал над ним дядин голос. – Вот бывают же дуры набитые… Порой пристрелить проще, ей-богу.

Глава 2

Где прошло ваше детство?

Джаспер опустился на кровать своего кузена, пристроив чемодан на колени, и уставился в пол. Уехала. Чтобы удержаться и не провалиться прямо сквозь половицы, он снова и снова прокручивал в уме перебранку мамы с дядей Лео: «Меня не будет всего несколько дней. Может, недельку-другую. Сама не знаю…»

– Весь день тут торчать собираешься? – Его двоюродный брат Уэйн просунул голову в свой крошечный закуток. Уэйну было двенадцать, и Джаспер уже уловил в его голосе легкую насмешку. Старший мальчик забросил чемодан на комод и за руку сдернул Джаспера с кровати. – Чего приуныл? Неужто не рад меня видеть?

Чуть ли не волоком Уэйн протащил его под занавеской, которая отделяла спальню мальчика от остального пространства хижины. Вдоль четырех покосившихся стен с трудом смогли разместиться дровяная печка с кастрюлями на стене над нею, кухонная этажерка, холодильный шкафчик с полкой для льда, лохань для стирки, два кресла-качалки и узкая полка для книг. Всю середку комнаты занимал большой кухонный стол. Маленькая спальня дяди Лео и тети Вельмы пряталась в дальнем углу за закрытой дверью. За занавесью – кровать Уэйна с пуховой периной, задвинутая вплотную к восточному окну. Узкое скученное пространство пугало теснотой, и Джаспер едва мог в нем дышать.

– Надолго к нам?

– Не особо. Может, на неделю, – изобразил веселье Джаспер. Он не мог прямо взглянуть в глаза Уэйну, опасаясь, что тот увидит его собственные, красные от слез.

«Мама ничего не сказала о чемодане, – с горечью думал он. – Все равно что соврать. Ничем не лучше».

– Эй, хочешь посмотреть что-то мерзкое? – пихнул его локтем Уэйн. – Бежим, покажу!

Джаспер последовал за Уэйном за дверь и через двор. Высоко в небе ярко пылало летнее солнце, но он чувствовал холодок. Взгляд волей-неволей возвращался к тому месту на дороге, где пропали из виду задние фары «Шеви». Дяди Лео нигде не видать. Не давая Джасперу передышки, Уэйн за рукав тянул его вперед.

Он втолкнул Джаспера в полутьму двухуровневого амбара, протащил мимо стойл коровника и козьего загона, прямо к свинарне в дальнем углу. Сквозь неровные щели в дощатых стенах на утоптанный земляной пол падали яркие полосы солнечного света. В воздухе, насыщенном запахами навоза, пота и свежего сена, сердито жужжали мухи. Одна такая муха, черная и крупная, присела на руку Джасперу; у него не нашлось сил смахнуть ее прочь.

– Иди посмотри, – прошептал Уэйн, склоняясь над темным пятном в соломе, рассыпанной у дверцы свинарни.

Джаспер послушался и присел на корточки рядом с двоюродным братом. На земле лежала непонятная сырая кучка: какая-то липкая вермишель в потеках крови, на куске спутанного меха.

– Что это такое? – спросил Джаспер, вглядываясь в скользкую груду. Казалось, перед ним инопланетное существо, которое выпало, вероятно, из пролетавшего мимо метеора.

Уэйн подобрал щепку и потыкал в кучу.

– Крыса. Хвост видишь? Наверняка Люцифер постарался.

Джаспер нашел себе палочку и начал ковырять серую вермишель, только теперь признав в ней крысиные кишки.

– Это Люцифер сделал?

– Только не тот, что жарит грешников, тупица. Так зовут кота, который хозяйничает в амбаре. С ним не шути! Таких злющих еще поискать… – Уэйн закатал рукав, чтобы показать Джасперу три тонких розовых шрама, бегущих вниз по руке. – Это я как-то решил его погладить. Но приласкать Люцифера можно только однажды: так мой па говорит.

Джаспер кивнул и перевел взгляд на распотрошенную крысу.

– А башка где?

– Я потому и сообразил, чьи это проделки. Люцифер никогда не оставляет голову. Никак в толк не возьму, куда он их девает.

– Вы двое так и собираетесь там торчать, разглядывая отбросы, или подойдете помочь? – дядя Лео перелез через внешнюю ограду свинарни и захлюпал по грязи навстречу мальчикам.

Оба вытянулись в струнку.

– Вот и славно. Уэйн, сбегай принеси мне тот нож, вроде серпа.

Глаза Уэйна сразу загорелись:

– Что, сегодня режем муди тому хряку?

Дядя Лео весело хмыкнул в ответ:

– Только не давай ему понять, как тебя это радует. Поставь-ка себя на его место.

Джаспер так и торчал столбом, точно вкопанный, пока Уэйн бегал к дальней стене за ножом, похожим на большущий рыболовный крючок. Что значит «режем муди»?

Согнув палец, дядя постучал Джаспера по плечу:

– Очнись, сынок. Мне бы пригодилась пара кусков веревки. Вон с той стены. Справишься?

Мальчик кивнул и, отойдя к боковой перегородке хлева, потянул с гвоздя два кольца прочного шнура, сплетенного из конского волоса. Когда он вернулся, дядя Лео как раз объяснял сыну, как следует работать зажатым в руке ножом.

– Расщепил, потом быстро подсекаешь, усек?

Уэйн закивал, но переспросил:

– А он не истечет кровью?

Кровью?

Джаспер протянул веревку дяде Лео.

– Не-а. Крупных артерий там нет, беспокоиться не о чем. Спасибо, Джаспер. Теперь слушайте меня, ребятки: когда холостишь скотину, действовать надо осмотрительно. В прошлом году тот боров чуть не прикончил Шелдона. Валишься с ног в свинарнике – тут тебе и конец. Уяснили? Серьезное это дело.

Уэйн понимающе закивал.

– Джаспер, сынок, ты чем-то смущен?

– Я… Простите, а что вы хотите делать?

– Видишь Роя вон там? Сейчас мы отрежем ему яйца! – ухмыляясь, Уэйн хлопнул Джаспера по спине, будто поздравляя с неслыханным уловом.

– Полегче, Уэйн, – неодобрительно покачал головой дядя Лео и развернулся к Джасперу. – Твой сверх меры увлеченный кузен хочет сказать, что мы собираемся кастрировать ту хрюшку.

Джаспера замутило.

– Зачем?

– Иначе Рой одичает и может покалечить других свиней, – объяснил Уэйн, словно повторяя прописную истину.

– Яйца делают их дикими? – поморщился Джаспер, борясь с желанием прикрыть ладошкой собственное хозяйство.

– Не дикими, а агрессивными. Буйными. Я же предпочитаю, чтобы в этом свинарнике всем жилось счастливо. – Дядя Лео старался его приободрить, но Джаспер все равно не мог усвоить главного.

«Значит, лишившись яичек, свиньи делаются счастливее?» – хотелось спросить Джасперу, но он удержал язык за зубами.

– И потом, – продолжал дядя Лео, – одного-единственного борова вполне хватает, чтобы год за годом снабжать поросятами всю округу, и боров этот принадлежит Артуру Хойту, живущему вон за тем холмом. Ну что, готовы?

Джаспер не чувствовал себя готовым, но решил стойко выполнять все дядины распоряжения.

– Быстро зацапал и сразу режешь, не то хряк живьем слопает. Дай ему хоть шанс, и он точно с тобой поквитается! – Посмеиваясь над шуткой, дядя Лео провел средних размеров свинью в небольшой загон и притворил дверцу.

Уэйн кивнул Джасперу:

– Потому и не стоит валиться на землю в свинарнике. Там нужно твердо стоять на ногах. Верно, па?

Джаспер едва расслышал ответ своего дяди. Беднягу Роя уже перевернули на спину и стреножили: все четыре копытца связаны веревкой и притянуты к столбу ограды. Без всякого промедления дядя Лео схватил то, чем наградил хряка всеблагой Господь, и расщепил надвое. Рой издал пронзительный визг, исполненный муки. Джаспер отшатнулся от загона, чувствуя, как от лица отливает кровь.

– Не робей, мелюзга, – хохотнул за его спиной Уэйн. – Па уже сотню раз это проделывал. Верно, па?

– Каждое лето, – согласился дядя Лео. – Уэйн, держи соль наготове.

– Уже здесь, – кивнул Уэйн, выставляя на перекладину ограды картонную коробку.

– А соль зачем? – прошептал Джаспер.

Вопрос потонул в страшном вопле, когда дядя Лео одним ловким движением отсек хряку оба яичка. Все, что Джаспер съел прошлым вечером, вдруг подскочило к горлу, а его собственные яички, наоборот, будто вжались в желудок.

– Так, ребята. Отошли! – гаркнул дядя.

Уэйн вцепился в локоть Джасперу и оттащил кузена на несколько футов назад. То, что случилось потом, произошло до того быстро, что Джаспер не осознал всего сразу. Дядя Лео опрокинул полкоробки соли на открытую рану Роя, и тот завизжал вдвое громче прежнего. Одним махом дядя сорвал с оскопленного хряка веревки и перескочил через ограду. Отчаянно крича и брыкаясь, свинья заметалась в загоне.

– Сделал дело и беги наутек. К нему сейчас подойти – все равно что осиное гнездо палкой ворошить. Сейчас наш Рой зол как черт, – объяснил дядя Лео, отряхивая солому с коленей. Он ополоснул окровавленный нож в ведре с водой, прежде чем вернуть его на стену.

Джаспер во все глаза глядел, как несчастный хряк, неуклюже подскакивая, с истошным визгом кружит по загону.

– У него… он поправится?

– Ну конечно! К ужину будет в полном порядке… Кстати, держи-ка, – сказал дядя Лео и протянул Джасперу носовой платок в красных подтеках. В платке было завернуто нечто размером с грейпфрут. – Бегом на кухню, отдай их своей тете.

Когда Джаспер понял, что ему вручают, у него челюсть отвисла.

– Тут тебе ферма, парень, а не зоосад. У нас ничего не пропадает зря, не то что в вашем ненаглядном городе. Держи давай, – дядя Лео ухватил Джаспера за ладонь и заставил забрать платок в пятнах крови вместе с еще теплым содержимым. Усмехаясь, он хлопнул племянника по плечу:

– Будешь держать уши по ветру, а рот на замке, и мы еще успеем, пожалуй, сладить из тебя настоящего фермера.

Джаспер еле выдавил улыбку в ответ.