Текст книги "Вспоминая Эверли (ЛП)"

Автор книги: Д. Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Д. Л. Берг
Вспоминая Эверли

Название: «Вспоминая Эверли»

Автор: Д.Л. Берг

Серия: «Потерять и найти» (книга 2, одни герои)

Переводчики: : Евгения А., Татьяна С., Мар'яна Г.

Редактор: Женя Б., Ольга С., Настя З., Екатерина И.

Обложка: Александра В.

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Пролог

Вина, раскаяние и ужас.

Три простых слова, которые могут обнажить истинную натуру человека.

Заставить его почувствовать себя бессильным в самом простом смысле этого слова.

Вот, до чего скатилась моя жизнь. Окруженный деньгами, неограниченными средствами и достатком – я все равно не смог защитить ее.

Не смог обезопасить ее. Это все, чего я хотел – дать ей больше… всего, защитить от всего зла в мире. И все же, каким-то образом, я сам привел его к нашему порогу.

– Почему мы не взяли машину напрокат? – голос Эверли пробивается через клубок моих мыслей, и я оборачиваюсь к ней.

Она сидит рядом на пассажирском сидении и смотрит отвлеченно и немного подозрительно. Девушка похожа на видение – фиолетовая синева ее платья контрастирует с огненным багрянцем волос. На ней ожерелье, украшенное камнями, которое я подарил несколько лет назад, то ли в качестве жеста примирения, то ли надеясь, навести мосты над пропастью молчания между нами.

По моей вине и из-за моих многочисленных ошибок.

– Я подумал, было бы мило, если сегодня мы были только вдвоем, – отвечаю я, проскальзывая к ней рукой с центральной панели.

Она не рвется мне навстречу, но и не противится прикосновению. Одна мысль обо мне не заставляет ее отшатнуться от страха. В ее взгляде по-прежнему читается надежда, что я еще не превратился окончательно в того монстра, которого она боялась.

Если бы она только знала.

– Думала, мы собирались на вечер искусств, – разочарованно говорит Эверли.

– Мы собирались. Но знаю, ты ненавидишь такие мероприятия, поэтому все отменил, решив, что вечер вдвоем будет гораздо приятнее.

Каждое произнесенное слово было полной чушью. Меня все еще ждали на этом вечере, и если я не покажусь там…

Проезжая выбранный мной небольшой ресторанчик – такой, где не требовалась обязательная резервация столика на вечер субботы – я оглядываюсь в поисках парковки. И не нахожу ее.

Иногда я просто ненавижу этот город.

Через три квартала я, наконец, обнаруживаю местечко на склоне холма. Выбравшись из машины, я обхожу ее, чтобы помочь Эверли выйти, и снова замечаю, как прекрасно она выглядит. У нее ноги кажутся бесконечно длинными, когда она ставит ногу на грязную улицу, а темно-синяя ткань ее платья скользит по роскошным бедрам, когда девушка поднимается из машины навстречу ко мне.

– Кажется, нам придется немного прогуляться, – говорю я, предлагая ей свою руку.

Она оглядывается, пытаясь определить наше местоположение.

– Где мы? Не думаю, что была когда-нибудь в этой части города.

Я пожимаю плечами, принимая максимально непринужденный вид, когда мы шагаем рядом по тротуару.

– Парень с работы сказал, что водил сюда жену на прошлой неделе, и она не перестает болтать об этом. Я решил, что стоит попробовать.

Эверли с подозрением изучает меня, пока я стараюсь не отвлекаться на отдельные граффити и случайный мусор, шуршащий под ногами. Когда-то я поклялся себе, что она всегда будет получать от меня только лучшее – никак не меньше, и вот он я – тащу ее в какую-то крысиную дыру, ресторан, о котором ничего не слышал, только для того, чтобы вытащить ее из дома на вечер.

И все оттого, что мне нужно объясниться.

Рассказать ей все.

Нужно сделать это на нейтральной территории, не боясь, что меня прервут или обнаружат. Бог знает, кто мог услышать.

Вскоре она поймет.

Она узнает, почему.

Мы идем в полном молчании, пока она неожиданно не останавливается. Я оборачиваюсь и вижу, что у нее в глазах стоят слезы, а тусклый уличный фонарь окружает яркие рыжие волосы ореолом света.

– Почему ты плачешь? – неуверенно спрашиваю я, делая шаг к ней и протягивая руку.

Эверли отшатывается с широко распахнутыми от ужаса глазами, словно вдруг оказывается в прежнем окружении. Я был не единственным, кто не замечал ничего, кроме звезд на небе.

– Что происходит, Август? – спрашивает она с паникой в голосе.

– О чем ты? – спрашиваю я, пытаясь оставаться спокойным, протягивая руки в успокаивающем жесте.

– Отменил вечер… привез меня в это место. Это не похоже на тебя. В этом нет никакого смысла.

Я раздраженно провожу рукой по волосам, понимая, что она права. Во всем этом не было никакого смысла, но это лучшее, что я мог сделать, и надеялся лишь, что она не будет задавать вопросов. Обычно она доверяет мне без раздумий и объяснений, но где-то во всем этом сумасшествии, которое мы создавали вместе, сами же и потерялись. Я потерял ту бесценную связь, которая была у нас с ней.

– Может, ты не так хорошо меня знаешь, – огрызаюсь я в ответ, немедленно возненавидев себя за сказанное.

Мне просто нужно, чтобы она снова поверила мне. Но доверие нужно заслужить, а за последние несколько лет я неуклонно трачу это с трудом завоеванное сокровище, которое когда-то так ценил. Теперь же в ее взгляде не осталось ничего, кроме неуверенности.

Неуверенности и страха.

У Эверли вырывается всхлип. Она разворачивается и бежит по темной аллее.

– Бл*дь! – выругиваюсь я, следуя за ней.

Стук ее каблуков эхом разносится по узкой дорожке, пока не прекращается, и я не обнаруживаю ее, сжавшуюся, у черного входа в бутербродную. Мигающий свет наверху словно намекает, сколько вреда я причинил этой несчастной женщине.

Женщине, которую я так долго любил.

Тушь стекает по ее покрасневшим щекам, распухших от слез, вызванных моими жестокими словами. Сколько же слез она пролила из-за меня?

Возможно, хватило бы на несколько ведер.

Я не стоил их. Но это изменится. Начиная с сегодняшнего вечера.

– Почему ты не любишь меня? – спрашивает она, уставившись пустым взглядом в закопченную стену.

– Я люблю тебя, Эверли. Я так сильно тебя люблю, – взмаливаюсь я, хватая ее руку.

Она кажется безжизненной, словно из нее выкачали все до тех пор, пока передо мной не осталась лишь пустая оболочка.

Может быть, это случилось уже давно, а я был достаточно туп, чтобы не замечать этого.

– Не любишь, – повторяет она, и наконец, поворачивается ко мне. – Ты не любишь меня уже давно. Мне просто было страшно это признать.

– Нет, ты не понимаешь… позволь мне объяснить. Только не здесь, – сказал я, оглядываясь. – Нам нужно идти. Здесь не безопасно, – взмаливаюсь я.

– Нет, это с тобой мне не безопасно! – кричит Эверли, вырываясь из моей руки.

Я пытаюсь удержать ее, пока она беспорядочно вырывается из моей хватки, но гладкая ткань платья постоянно выскальзывает, и я теряю равновесие, сбивая нас с ног. Она ударяет меня кулаком в череп, и я ощущаю, что падаю…

Зеленые камушки рассыпались вокруг меня дождем, и последнее, что я увидел – ее измученное лицо – а потом провалился в небытие.

Я видел это в выражении ее лица: ужас, боль, страх… но больше всего – облегчение.

Полное и безоговорочное облегчение.

Глава 1

Эверли

Секреты.

У них есть способность уничтожать жизни, отношения и саботировать даже самые сильные партнерские отношения. Большие или маленькие… это не имеет значения. Даже самая маленькая прозрачная ложь была способна разъедать, разрушать и разбирать все, что вы любили.

Я носила настолько большой секрет, что иногда чувствовала себя физически слабой от его веса. Думала, что смогу нести свое бремя до моей могилы – в конечном итоге, эта правда умрет вместе со мной.

Но секреты никогда не умирают.

Они живут намного дольше, чем мы, и всегда находят свой путь на поверхность.

И, конечно, мои.

Находясь в одиночестве в квартире, которую делила с моим женихом, я снова и снова осторожно перекатывала гладкий зеленый камень между большим и указательным пальцами, вспоминая тот день, когда он был возвращен мне.

За все наши годы вместе я никогда не видела Августа таким холодным. Таким безжизненным.

Это напугало меня до глубины души.

Но я до сих пор никому не сказала. Прошло три дня, и мне еще нужно было рассказать своему жениху или лучшей подруге о событиях, произошедших в этом свадебном магазине. Насколько Райан и Сара знали, Август грубо прервал мою свадебную примерку, чтобы сказать мне, что у него были воспоминания о прошлом – вот, и все.

Ни больше, ни меньше.

Почему я не уточнила? Не хотела признавать свой позор. Я не могла поделиться этим секретом, моей самой темной ложью. Что они обо мне подумают? Я была причиной того, что Август провел на больничной койке два года. И худшая часть? Я лгала об этом.

Даже самым близким. Даже Августу.

Я была худшим человеком.

Знала, Райан скажет мне обратное. Он утешит меня, когда я скажу ему правду, поддержит меня, как я поделюсь своей историей, ужасной правдой о той ночи.

Не было грабителя.

Была только я.

«– Диспетчерская служба 911. Что у вас случилось?

Слова звучали ясно через динамик моего мобильного телефона, который я держала обеими руками, глядя вниз через размытые полные слез глаза на безжизненное тело Августа, раскинувшееся на земле.

О, Боже, что я наделала?

– Кто-нибудь есть? – снова спросила женщина.

– Да, – умудрилась я выдавить. – Пожалуйста, помогите. Мой парень ранен.

У меня дрогнул голос, когда слова вырвались из моих губ, становясь реальностью.

– Что случилось? Несчастный случай? Вас атаковали?

Оглянувшись на темную аллею, почувствовала, что я киваю головой в знак согласия, прежде чем даже сказала слова.

– Да, на нас напали. Пожалуйста, быстрее».

Все было так просто. Во мне никто не сомневался. И я никогда не давала им повода. Я была разбитой, рыдающей, когда они увозили Августа в машине скорой помощи, и стояла рядом с ним в течение нескольких недель, пока они не сказали о том, что он, возможно, никогда не проснется от комы.

Кому, в которую я его положила. Я сидела с ним в этой одинокой белой комнате, наблюдая, как он становится все более хрупким, поскольку дням, казалось, не было конца. Его врач принял мою вину за горе и предложил мне продолжить свою жизнь. Я была молода. Август хотел бы, чтобы я продолжила жить без него.

Вспомнила, как он потер мне спину, когда поведал правду.

– Ему потребовалось бы чудо, чтобы проснуться в этот момент, – сказал он с особой осторожностью.

Я кивнула, поблагодарив его за откровенность, и посмотрела на Августа, размышляя, хочу ли я чуда.

Он был бы прежним? Или другим?

В тот момент я решила, что не смогу ждать, чтобы узнать – это слишком больно. Поэтому я воспользовалась советом врача и переехала подальше, отыскав квартиру и работу. И, в конце концов… Райана.

Ласкового Райана.

Райан сказал бы мне, что та ужасная ночь была просто несчастным случаем, и я запаниковала – острый момент слабости. Он успокаивал мои истерики и настаивал, что это не моя вина. Все будет забыто и сметено под ковер, а жизнь пойдет своим чередом.

Но я этого не хотела. Не заслуживала его доброты и сочувствия. Мне нужен кто-то, чтобы кричал и кричал на меня за все страдания, которые я причинила. Нужно было заплатить за украденную жизнь.

Потому, что когда дело дошло до этого, я лишилась жизни.

И ушла, позволив всем поверить, что стала жертвой в этой истории, когда в действительности была преступником. Преступником.

Настоящий монстр.

– Эй, мне интересно, где ты.

Теплый знакомый голос Райана просочился через комнату, когда я закрыла рукой камень и медленно скользнула под одеяло, встретив его дружеский взгляд.

– Эй, – ответила я, симулируя сонливость, потянула шею вперед и назад, сделав сложное шоу зевоты для эффекта, когда крошечный зеленый камень горел горячим и ярким в моей руке. – Я просто пыталась вздремнуть.

– Не повезло? – спросил он, прислонившись к дверной раме, скрестив руки на широкой груди.

– Нет. Я не знаю, почему беспокоилась. Не могу спать днем. Но с тех пор я плохо спала… – я остановилась, с сожалением произнося слова.

– Со времен свадебного магазина. Я знаю. Чувствую, как ты мечешься и ворочаешься ночью, – сказал он, глядя на меня.

Кивнув, я почувствовала, что между нами воцарилась тишина, не зная, что сказать дальше.

Райан оттолкнулся от косяка и подошел ко мне, заняв пустое место на кровати рядом со мной. Я почувствовала погружение матраса, когда он своим большим телом придавил его сверху. Это ощущалось утешительным, чувствовать его вес рядом с моим.

Безопасно и реально.

Он не торопился, собираясь с мыслями, и я почти видела, как колеса поворачиваются у него в голове, когда он тщательно подбирал каждое слово.

– Ты сожалеешь о своем решении выбрать меня? Теперь, когда он все вспомнил… это меняет твой ответ?

И вот, оно.

Семя сомнения, которое прорастало и давало почки и цветы, так как я отсутствовала с Августом. Райан ушел – послал меня в объятия другого человека, и хотя я охотно возвратилась, он не всегда казался уверенным в моем выборе. Смогу ли я когда-нибудь искоренить существование этой неопределенности или уже был нанесен ущерб?

Мы обречены с самого начала?

– Нет, Боже, нет, – ответила я, отступая. – Это совсем не то, о чем я думаю, – объяснила я, присаживаясь в постели, чтобы полностью развернуться к нему. – Это меня поразило, да. Я все еще перевариваю это – пытаюсь выяснить, что это значит для нас. Но это ничего не меняет. Я выбрала тебя. Выбрала эту жизнь. Это не изменилось, и никогда не изменится.

Я действительно удивлена, как Райан встретил меня с открытыми объятиями, учитывая, как быстро я убежала от них, когда выпала возможность попасть в другие.

У меня дрожал голос, когда я говорила, преданный необработанными эмоциями. Райан увидел это и принял мои подавляющие чувства за страсть. Его губы встретились с моими, и нежный шепот поцелуя с вопросительным знаком в конце, умоляя о большем. Зная, что он нуждается в заверении, которого я могла бы дать, я ответила поцелуем, возвращая нежность со страстью и огнем, когда мы откинулись на матрас и забыли все о воспоминаниях и выборах, и только думали об одном.

Друг о друге.

***

– Два месяца? – громко кричала Сара в ответ на мой неожиданный ответ. – Два месяца? – повторила она, когда я только кивнула, не отводя глаз, когда я следовала указателям на первое место в списке. – Ты ведь не беременна? – спросила она, а затем, прежде чем я успела ответить, понизила голос и сказала. – Боже мой, ты не беременна… ребенком Августа, не так ли?

– За кого ты меня принимаешь? – спросила я, перебирая переулки, выглядывая из-за брошюры. – Знаю, моя жизнь может казаться мыльной оперой в последнее время, но, черт возьми… это не выглядит так плохо! – рассмеялась я, чувствуя себя немного раненой, что мой лучший друг действительно задал этот вопрос.

Знала, моя жизнь была немного неспокойной, и за последние несколько месяцев я не принимала самых лучших решений, но я помнила, как предотвратить беременность.

– Ты не ответила на вопрос, – указала она, скрестив руки на груди.

– Бл*дь! Я не беременна! Ни чьим ребенком! Я просто хочу выйти замуж! – кричала я, качая головой.

– За два месяца? Почему так скоро? – спросила она, все еще приставая, когда начала озираться в богатом районе, когда мы подъехали на красный свет.

Зрелые старые деревья и тщательное озеленение простирались настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Это было то место, где вы могли бы воссоздать семью – когда-нибудь.

– Почему не так скоро? – сказала я, вытряхнув мечту из своей головы, мне надо было распланировать свадьбу. – Я приняла свое решение – и да, все испортила, но теперь дело сделано, и хочу начать жить своей жизнью, поэтому не вижу причин ждать.

Ее взгляд встретился с моим, прежде чем я ударила по газу, чтобы успеть проехать на зеленый свет, увидела ее ухмылку и быстро кивнула.

– Ладно. Давай это дело запланируем. Хорошо, что я заставила тебя ходить по магазинам для новобрачных на прошлой неделе, – хихикнула она.

– Ты знала, что это произойдет?

– Подумала, ты либо потащишь каблуки, либо рванешь к алтарю. Я очень надеялась на спринт – это чертовски весело.

Я испустила мягкий смех, когда мы завернули на небольшую стоянку первого варианта, выключив двигатель, и повернулась к ней с улыбкой. Взглянув на красивую белую церковь, я улыбнулась.

– Хорошо, давай начнем с этого.

***

– Мне нужен кофеин! – заскулила я, едва не упав в причудливом кафе, которое служило моим работодателем почти три года.

Знакомый аромат, который приветствовал меня, ощущался как теплое уютное одеяло, обернутое вокруг моих чувств. Иногда это место было утомительным, а часы тянулись очень медленно, но всегда казалось, что ты дома.

– Мне нужны новые ноги! – закричала Сара. – Ты предводитель рабынь! – она опустилась на ближайший стул, упав головой на стол с глухим стуком. – Так устала, – пробормотала она на твердой древесине.

– Я не упоминала, что мы планировали все на сегодня? – сказала я, подмигивая, когда подошла к стойке, чтобы поприветствовать мою коллегу Труди.

– Нет, ты определенно этого не делала. Если бы сделала, я бы надела другие туфли.

Чтобы подчеркнуть свою правоту, она протянула ногу, показав ее очаровательные и невероятно высокие каблуки на сандалиях. Они были желтовато-коричневого цвета с акцентами из зеленого лайма, который идеально соответствовал ярким оттенкам ее цветущего сарафана.

И она купила их на распродаже – факт, который она сказала мне с большой гордостью сегодня утром по пути к нашей первой встрече.

Но благодаря мне и моему амбициозному графику, она теперь ненавидела их – со страстью.

По словам Сары, все в мире было моей ошибкой. Но у меня был план, когда мы вышли из дома сегодня, и я не хотела, чтобы он был разрушен ее сверхпрофессиональным мозгом. Итак, я оставила несколько ключевых вопросов вне повестки. Как выбор флориста… и выбор пекарни… и каждую другую свадебную обязанность, которую нужно будет сделать до свадьбы.

Наконец, я решила выбрать дату свадьбы – выйти замуж и начать свою жизнь. Я убегала столько, сколько могла, помню, как только жизнь становилась грубой. Когда мы с Райаном сражались, мне нужен был воздух. Когда с Августом все стало слишком реальным, я оправдалась и сбежала. Именно поэтому мой собственный жених должен был помочь мне примириться с моими чувствами к Августу.

Это было неправильно. Так неправильно. И нужно было остановиться.

Отныне я бы крепко поставила ноги на землю. Больше не убегать, начиная с этой свадьбы. Чтобы быть уверенной, что я останусь там, где должна быть, я планировала все это от начала до конца, так что помоги мне Бог.

Однако я не была глупа. Я поняла, что, в конце концов, мне понадобится помощь и опыт Сары. У меня есть причина, по которой я работаю в кафе. На работе дресс-код требовал джинсы и майки каждый день в году, и мне едва приходилось носить косметику. Я была девочкой с низким уровнем обслуживания. Но обычно, когда я просила помощи Сары, она приходила в потрясающих волнах. Итак, я немного помахала и сказала, что мы встречаемся сегодня, чтобы посмотреть только один или два варианта места.

Ладно, я много лгала.

Мне было плохо? Глядя на нее, сгорбившуюся над столом и бормочущую о ее симпатичной обуви.

Может, немного.

– Две обычные? – спросила Труди, подмигнув Саре.

– Да, это было бы здорово. Может быть, маленький брауни тоже, – добавила я, нерешительно покусывая губы.

Сладости всегда были риском, когда Сара была капризной. Она всегда строго следила за диетой, когда выступала, и ее затяжные проблемы из-за многолетних расстройств пищевого поведения, я всегда знала, что нужно слегка прощупать, когда дело доходит до еды. Но я решила, что на сегодняшний день шоколад определенно необходим, и сегодня мне нужна вся помощь, которую я могла бы получить.

С кофе и шоколадом в руках я вернулась к столу и поставила чашки на стол. Аромат мгновенно заставил ее поднять лицо вверх, когда она сначала посмотрела на кофе, а затем на брауни с хмурым взглядом.

– Все это мое. Тебе не достанется ни единого куска, – прорычала она, скидывая сандалии под столом.

Я усмехнулась, кивая.

– По рукам.

– Итак, почему ты не сказала мне, что мы будем планировать всю свадьбу за день?

Я пожала плечами.

– Наверное, я хотела быть более ответственной.

– И ты думала, что я не позволю тебе, если узнаю? – спросила она, сделав большой глоток кофе, прежде чем отломила кусок брауни.

– Не знаю. Часть меня плохо себя ощущает за то, как я действовала раньше. Я никогда не участвовала и не играла в счастливую невесту.

– И теперь ты перевыполняешь? Уверена, что это не компенсация за что-то еще? – ее взгляд встретился с моим, когда наш разговор стал серьезнее.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, сжимая мою любимую керамическую чашку кофе, чтобы согреться.

Это была та самая чашка, которую я использовала во все свои смены. На ней был дрянной лайнер с надписью «Мех». Мои клиенты любили его.

– Слушай, я знаю, что ты тверда в этом решении, и вижу, что ты счастлива, но никто не заставляет тебя вступать в брак. Ты не должна выходить за Райана, чтобы доказать, что ты покончила с Августом.

– Я это знаю, – ответила я, защищаясь.

– Просто хочу убедиться, что вы поженитесь по правильным причинам.

Посмотрев вниз на свой кофе, я наблюдала, как пар поднимается из чашки, как память, пойманная во времени.

Последний кусочек кофе заваривался, журчал и испарился до последней капли. Я быстро повернулась, чтобы захватить сахар и молоко, и вернулась, готовая все исправить.

Только осознав, что я понятия не имела, с чем она пьет свой кофе.

Взглянув на него, я открыла рот, чтобы спросить, но увидела, как она улыбается.

– Просто черный, – ответил подруга.

Я только кивнула, когда повернулась назад к холодильнику, чтобы вернуть молоко. Я схватила все на порыве, готовая положить две ложки сахара и налить молока в чашку кофе, как всегда.

Как легко я вернулась в старую рутину.

– Я так понимаю, это другое? – заговорил она.

– Да, – ответила я, – но разница хорошая. Теперь ты такая чистюля, как и я. И это по правильным причинам, – быстро ответила я с обнадеживающей улыбкой.

– Пока ты счастлива. Знаешь, это все, что я когда-либо хотела для тебя.

– Да. Да, действительно.

– Хорошо. Теперь о тех цветочных композициях…

О, Боже, вот и все.

Глава 2

Август

– Ты не счастлива, – сказал я, не заботясь о том, чтобы превратить это в вопрос.

Я видел разочарование в ее взгляде, когда мы уходили из пятой по счету квартиры, такой же сверкающей и претенциозной, как и прочие, что мы уже осмотрели.

– Нет, все в порядке, правда.

Мы только что вышли из довольно милого многоквартирного дома – большой шаг для нас обоих. Настоящий особняк по сравнению с той халупой, где я ее нашел, и гораздо приятнее холостяцкой конуры, в которой я жил после окончания колледжа. Я хотел, чтобы у нее – нет, у нас – было место, которое можно было бы назвать домом. Но составив список самых хороших мест в городе, которые я потяну, и посетив некоторые из них, я понял, что не справляюсь.

Лифты и швейцары – не то, что она хотела.

Взяв девушку за руку, пока мы шли к машине, я внезапно остановился. Современное отдающее глянцем здание, осталось позади нас.

– Это что угодно, но не «в порядке». Поговори со мной, пожалуйста.

На секунду мы встретились взглядом, но она опустила глаза. Взяв ее за подбородок, я приподнял ее голову до тех пор, пока не увидел ее прекрасные голубые глаза.

– Просто они такие новенькие и блестящие, – мягко сказала Эверли, – что я боюсь что-нибудь сломать внутри. Там даже плита блестит!

Я коротко выдохнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок.

Боги, я люблю ее.

– Что ж, тогда хорошо, что я приберег самое лучшее напоследок, – воскликнул я с волчьей ухмылкой.

Эверли расширила глаза от любопытства и удивления, когда я открыл перед ней пассажирскую дверцу и помог сесть.

– Но я думала, что это была последняя, – сказала она, устраиваясь поудобнее.

И я так думал. Но к счастью, я предусмотрел кое-что маловероятное на тот случай, если все покатится псу под хвост.

Как и случилось.

– Нет, у меня еще остался козырь в рукаве.

– Где? – с воодушевлением спросила Эверли.

– Неа, не скажу.

Дорога до нужного места заняла совсем немного времени, но я наслаждался каждой секундой, наблюдая за ее подпрыгивающими от нетерпения коленями. Эверли не отлипала от окна, глядя на то, как высотки сменяются невысоким пригородом. Эта часть города была почти такой же претенциозной, и на расстоянии пешей прогулки было совсем немного магазинов и ресторанов, но здесь было то, чего не было нигде еще.

Я съехал с дороги, паркуясь у обочины и заглушая двигатель.

– Но я не вижу здесь квартир, – сказала Эверли, оглядываясь по сторонам.

– Потому что это не квартира, а дом, – сказал я улыбаясь и повернулся к ней.

Девушка широко распахнула глаза и посмотрела по сторонам.

– Дом? Какой?

Наклонившись так, что наши головы почти соприкасались, я указал на небольшой дом на другой стороне улицы.

– Вон тот.

Я ждал и наблюдал за ее реакцией. Она не дышала, казалось, вечность. А потом пришли слезы.

– Там на окнах есть горшки с цветами, – прошептала Эверли, и из ее глаз потекла вода.

– Да, – выдохнул я, чувствуя, что меня переполняет счастье.

– Он идеален, – сказала она, – ты идеален.

– Мы идеальны. Вместе, – согласился я.

Ложь. И я просто тонул в ней.

Я лгал так много, натворил столько, что чувствовал себя дрейфующим в океане несчастья.

Я вынырнул из воспоминаний, голова шла кругом. Так происходило каждый раз. Они набрасывались без предупреждения, незаметно. В любое время дня и ночи, иногда даже во сне. И я не мог их контролировать.

Я сказал Эверли, что вспомнил все.

Очередная ложь.

Поднимаясь с дивана, я встряхнул головой, в надежде развеять туман, окутавший сознание. Посмотрев на часы, я понял, что потерял целый час на Аллее Памяти.

«Мы идеальны. Вместе».

Эти слова отражались эхом в тишине дома, пока я шел на кухню, чтобы сделать себе чашку кофе. Закинув пару ложек в кофейник, я склонился над стойкой и ждал, пока гуща закипит, размышляя о том, как ее глаза светились радостью, когда она входила в то крохотное подобие дома.

Такая живая, такая счастливая. Почему это все должно было закончиться?

– Пахнет кофе, – знакомый голос раздался из коридора.

Клянусь, когда-нибудь я научусь закрывать эту чертову дверь.

– Не помню, чтобы приглашал тебя, – сказал я, когда Брик вошел в кухню.

Он открыл дверцу шкафчика, в котором хранился целый полк кофейных кружек.

– Если бы я всегда дожидался твоего приглашения, мы бы никогда не увиделись.

– Может, стоит воспринимать это как намек, – угрюмо заметил я.

Я смотрел, как он наполняет кружку, потом глубоко вздохнул, и последовав его примеру, взял свою, наблюдая за тем, как темная жидкость медленно заполняет кружку.

– Слушай, мы не будем продолжать эту дружбу по переписке. Если хочешь поговорить со мной, это будет происходить только так.

Раздраженно выдохнув, я развернулся к холодильнику, чтобы достать сливки, и замер. Внезапная вспышка воспоминания выбила почву из-под ног и так встряхнула мои мозги, что я даже не мог вспомнить, как делал кофе. Картинки смешались с реальностью, сбивая меня с толку и лишая уверенности.

Эта постоянная растерянность.

– Ты опять отключаешься, да? – спросил Брик.

Я по-прежнему стоял, развернувшись лицом к холодильнику.

– Ты и так знаешь ответ на этот вопрос.

– Ах, да, это же было в письме: «Хэй, Брик! Это нормально – чувствовать головокружение во время этой фигни?». И все. Никаких подробностей. Спасибо хоть за это.

Я был уверен, что написал больше, чем он сказал, и уж точно не припоминаю, чтобы называл это «фигней». Решил не отвечать, уставившись вместо этого на чашку с кофе.

– У меня степень по психологии и лицензия психотерапевта. Я не твой чертов врач, Август! – взорвался Брик. – Теперь даже не твой терапевт, в противном случае, будь уверен, я бы перенаправил тебя с этой «фигней» к лечащему врачу. Кому-нибудь следовало бы это сделать.

А вот на это я отреагировал.

– Мне не нужен врач. Я в порядке, – возразил я, резко дергаясь на другую сторону кухни, словно здесь мне не хватало воздуха – привычка, которую я подхватил от Эверли.

– Конечно, не нужен. Ведь это совершенно нормально – отрубаться на несколько минут, совершенно этого не осознавая. На самом деле, Август, продолжай садиться за руль. Это же так безопасно. А еще лучше, соберись на пробежку по оживленной дороге. Твою мать, зачем я вообще…

– Хватит! – зарычал я, разворачиваясь на месте, крепко сжав кулаки, словно готовясь к драке. – Они нужны мне, – выдавил я сквозь зубы, – это единственная возможность…

– Снова быть с ней рядом? – закончил Брик.

Я опустил голову, разом растеряв весь пыл.

– Ты мог бы выбрать другой способ – не оставлять ее в стороне, довериться своей любви, – настаивал Брик.

– Нет.

– Значит, ты просто решил жить в той паутине лжи, которую сам же и сплел?

– Раз это может обеспечить ей безопасность, – убежденно произнес я, сузив глаза.

Все, что я делал, любой мой шаг, каждая ложь и уловка служили лишь одной цели – держать Эверли как можно дальше от меня и того гребаного хаоса, в который я превратил свою прежнюю жизнь. К настоящему моменту я собрал лишь часть воспоминаний об опасном партнерстве Августа Кинкейда и Трента Лайонса, и оно ужасало. Что-то было не так с этим Трентом. Это ощущение вкупе с тем, что я узнал о наших деловых отношениях с того момента, как он вернул меня в дело, заставило меня осознать, что мое решение оттолкнуть Эверли было полностью оправданным. Трент был настоящим социопатом, поехавшем от денег и власти. Его ничего и никогда не устраивало, и прямо сейчас я был заложником в его игре по получению невероятной прибыли.

Черта с два я собирался позволить ему кружить рядом с Эверли. Он мог получить власть надо мной, но я не позволю разрушить ее жизнь из-за моих ошибок.

– Что ж, на меня можешь не рассчитывать, – сказал Брик. – Я не могу сидеть и наблюдать, как ты гробишь свою жизнь. Я не буду лгать ради тебя, Август, я больше не могу…

– И не надо, – безучастно ответил я.

– Когда я увидел ее тем вечером, у моста, она понимала, что за всем этим стоит Трент. Если бы ты мог просто объяснить… рассказать ей все, вместо того, чтобы просто позволить ей уйти.

– А что, если он придет за ней из-за того, что я где-то облажаюсь, Брик? Я не знаю всего, но помню ту ночь, когда потерял память. Я паниковал и был напуган. Из-за него.

Брик с раздражением выдохнул.

– Вот именно. Я послал тебя, чтобы ты выяснил, что она чувствует ко мне. И я получил ответ.

– И сам же заставил ее поверить. Во что? Что ты ненавидишь ее и превратился в злобную версию себя? Зачем? – допытывался Брик.

– По крайней мере, страх будет держать ее в стороне от всего этого.

– И под «в стороне» ты имеешь в виду «рядом с Райаном», – поправил он, вцепившись пальцами в седину волос.