Поэзия и проза Древнего Востока
Текст книги "Поэзия и проза Древнего Востока"
Автор книги: Цянь Сыма
Соавторы: Сюань Лин,Сян-жу Сыма,Е Чжао,И Цзя,Юай Цюй,Хэн Чжан,Вэнь-Ду Император,Юй Сун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 42 страниц)
Один из трех литературных текстов из коллекции Государственного Эрмитажа (№ 15234, впервые был издан И. Т. Каневой, ВДИ, № 2, 1966, стр. 68–78) является отрывком большой шумерской поэмы-притчи, восстановленной С.-Н. Крамером из более чем двадцати фрагментов и табличек, хранящихся в музеях Европы и Америки, но до сих пор полностью не опубликованной. Эрмитажная табличка содержит часть монолога-сетования писца на своего непутевого сына, но при этом может рассматриваться и как вполне самостоятельное произведение. Такие тексты, равно как и другие произведения Эдуббы («Дома табличек»), были, по всей вероятности, составлены педагогами шумерских школ, чем и объясняется такое количество вариантов и композиций. Кроме чисто литературного интереса (ибо тексты эти в большой степени используют живую разговорную речь, вводят пословицы и поговорки), произведения Эдуббы дают необычайно богатый материал реалий, а также представлений о методах и системе школьного воспитания.
[Закрыть]
«Если бы не мать моя» [171]171
Труд писцов, собратьев моих, тебе не по нраву!
[А ведь они по десять] гуров [170]170
Гур– около 150 л.
[Закрыть]зерна приносят!
Молодые люди! Любой из них десять гуров зерна отцу приносит,
Зерно, шерсть, масло, овец ему приносит!
5 Как уважаем такой человек!
Рядом с ним – ты не человек!
Да и можешь ли ты так же трудиться?
Мальчишка! Трудится и стар и млад!
Даже мне порой не угнаться за ними.
10 А уж моя голова повыше твоей!
Кто еще так недоволен сыном?
11а Среди моих собратьев не было таких!
Скажи-ка это родичам моим!
Побойся или постыдись!
Соученики твои и товарищи —
15 Не пример тебе?! Почему им не следуешь?
Друзья твои и сверстники – не пример тебе?!
Почему им не следуешь?
И со старших бери пример,
Да и с младших бери пример!
20 Мудрые люди, что средь нас живут,
С тех пор как Энки всему название дал,
Столь искусной работы, как дело писца, что я избрал,
Не могут назвать! Коль не умеешь петь,
До середины песни, как до морского берега,
25 Не добредешь!Так и дело писца!
Ты не думаешь о деле моем,
Уж не говорю – о деле отца моего!
[Эн]лиль уготовил людям судьбу,
С тех пор как всему название дал!
30 [Сын] да наследует [де]ло отца!
[А не то] – ни почета ему, ни привета!»
Любовные песни-диалоги «Если бы не мать моя…» и «Когда я, госпожа…» опубликованы С.-Н. Крамером в 1963 г. в «Рrосееdings оf thе Аmеrican Philosophical Sosiety» (далее: РАРS), 107, № 6, р. 493–495, 499–501. Первая песня, названная «дургар» Инанны (значение жанра «дургар» непонятно), как бы распадается на две части: первую половину занимает разговор – ссора между Инанной и Думузи, которая, как говорит далее автор, ссора любовная («речи, что сказаны, – речи желания»), и второй диалог, в котором, возможно, участвует и хор и где, по-видимому, дается описание обряда священного брака. Песня «Когда я, госпожа…» называется «тиги-песня», то есть песня, исполняемая под какой-то ударный инструмент («тиги», по-видимому, род литавров). Значения «сагидда» и «сагарра» как каких-то жанровых подразделений непонятно. Вся песня исполняется от лица Инанны (за исключением, может быть, последних четырех строк, которые могли подхватываться и хором), и диалоги с Думузи в ее рассказ вставлены. Мир, в который вводят нас эти песни, соединяет в себе сразу несколько аспектов: важнейший для жизни общины обряд, с которым связано, по древним представлениям, само существование общины и в котором действующие лица выступают как воплощение сил природы; взаимоотношения богов, где явно привлекает сам процесс развертывания этих взаимоотношений (линия интриги), и, наконец, чисто земной уровень этих взаимоотношений, при котором важно не что́ происходит, а как именно это происходит: владычица Инанна, которая сияет в небесах (планета Венера), одновременно предстает перед нами и как какая-нибудь сельская девица, которая гуляет по улице, обманывает мать, довольно заносчиво препирается со своим поклонником, который также изображен этаким лихим деревенским ухажером, «пристающим» к девушке. Это создает ощущение удивительной реальности происходящего – едва ли не самое ценное, что мы можем вынести из шумерских песен, и вводит нас в круг поэзии народной (возможно, связанной с бытовым свадебным обрядом).
[Закрыть]
«Когда я, госпожа, в небесах сияла…»
«Если бы не мать моя, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Герой! Если бы не мать моя, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не мать моя Ни́нгаль, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не Нингику́га, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
5 Если б не отец мой Зуэ́н, на улицу и в степь тебя бы прогнали!
Если бы не брат мой Уту, на улицу и в степь тебя бы прогнали! [172]172
3–6Богиня Нингаль– супруга бога луны Зуэна(или Наины); оба божества, по одной из версий, являются родителями бога Солнца Уту и богини Инанны (по другой, местной версии города Урука, Инанна – дочь покровителя Урука, бога небес Ана). Нингикуга– дословно «владычица священного серебряного (или чистого) тростника». В данном контексте может быть эпитетом богини Нингаль, но может быть и связана с неизвестной особой в строке 15, которая сравнивается с сестрой Думузи Гештинанной и, следовательно, должна быть сестрой Инанны, причем старшей ее сестрой, в противном случае ее слова не были бы решающими для Инанны наравне со словами ее родителей. Однако в других мифологических источниках ни о какой сестре Инанны никогда не упоминается. Поэтому, хотя в нашем переводе и вставлено слово «сестра», может быть, речь идет о какой-нибудь нянюшке или воспитательнице Инанны? Под Нингикугой, чье имя возможно трактовать и как «владычица серебряного стила» (слово «ги» – «тростник» нередко служит и для обозначения самой тростниковой палочки для письма), в таком случае, может быть, подразумевается богиня Нисаба, богиня-покровительница письма?
[Закрыть]»
Девушка, не заводи ссоры!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Инанна, не заводи ссоры!
10 Нинэгалла, посоветуемся спокойно!
Мой отец твоего не хуже!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Мать моя твоей не хуже!
Нинэгалла, [173]173
Нинэгалла– «хозяйка» (госпожа большого дома, то есть дворца), в данном случае, видимо, эпитет Инанны.
[Закрыть]посоветуемся спокойно!
15 Гештинанна [ сестры твоей] не хуже!
Инанна, обменяемся речами достойно!
Сам я бога Уту не хуже!
Нинэгалла, посоветуемся спокойно!
Бог Э́нки Зуэна не хуже! [174]174
Судя по этой строке, Думузи считает своим отцом бога Энки.
[Закрыть]
20 Инанна, обменяемся речами достойно!
Богиня Ту́ртур [175]175
Богиня Туртур– мать бога Думузи и его сестры Гештинанны.
[Закрыть]Ни́нгаль не хуже!
Нинэгалла, посоветуемся спокойно!»
Речи, что сказаны, – речи желанья!
С ссорою в сердце вошло желанье!
25 Драгоценный камень! Драгоценный камень! Пусть он просверлит драгоценный камень! [176]176
25–30С этой строки начинается вторая часть песни, повествующая о совершении священного брака и построенная на игре слов. Драгоценные камни, «шуба», которые еще надо просверлить, по всей видимости, представляли собой разновидность амулетов в форме цилиндрической печати, очень распространенных на Древнем Востоке.
[Закрыть]
Амаушумгальанна! [177]177
Амаушумгальанна– одно из имен-прозвищ Думузи.
[Закрыть]Пусть он просверлит драгоценный камень!
Драгоценный камень! Драгоценный камень! [Он просверлил драгоценный камень!]
Драгоценный камень! Драгоценный камень! [Он просверлил драгоценный камень!]
[Он] наполнил [влагой кровлю], он наполнил ей влагой кровлю!
30 [Он] наполнил [влагой стены], он наполнил ей влагой стены!
[Его супр]уга, владычная жрица, [178]178
В ор.: «ну-гиг» – высшая категория храмовых жриц, в чью обязанность входила священная проституция. Сравнение Инанны с «ну-гиг» не следует, однако, понимать в прямом смысле; поскольку земные отношения и категории переносились на небо, Иоанна – «священная жрица небес».
[Закрыть]Амаушумгальанне молвит:
Камни просверлены, камни просверлены, кто ей просверлил драгоценный камень?
Амаушумгальанна, кто ей просверлил драгоценный камень?
Драгоценные камни, их мелкие зерна – дивным ноздрям?
35 Драгоценные камни, их крупные зерна – дивной груди?»
Амаушумгальанна владычной жрице отвечает:
Отныне она – владычная жрица! Отныне она – моя супруга!»
Светлая Инанна, могучая жрица! Он ей просверлил драгоценный камень!»
Драгоценный камень! Драгоценный камень! Пусть он сверлит драгоценный камень!
40 Амаушумгальанна! Пусть он сверлит драгоценный камень!
Камни просверлены, камни просверлены, кто ей просверлил драгоценный камень?
Амаушумгальанна, камни просверлены! Кто ей просверлил драгоценный камень? [179]179
39–42Видимо, как рефрен исполнял хор.
[Закрыть]
Он, созданный для меня! Он, созданный для меня! Темно-синий камень – его борода! [180]180
По-видимому, снова слова Инанны. Темно-синяя, то есть иссиня-черная борода, дословно: «борода из лазурита» – один из частых эпитетов в шумерской поэзии (ср. подобные же эпитеты в разделе древнеегипетской литературы).
[Закрыть]
Дикий бык, Аном созданный для меня! Темно-синий камень его борода!
45 О, дикий бык!Его борода – темно-синий камень! Его борода – темно-синий камень!»
Эта песнь – «дургар» Инанны!
Написана палочкой из тростника!
«Когда я, госпожа, в небесах сияла…»
Когда я, госпожа, в небесах сияла,
Когда я, госпожа, в небесах сияла,
«Когда я сияла, когда я плясала,
От рассвета до заката песни распевала,
5 Напротив меня, напротив меня,
Господин Кулианна [181]181
Кулианна– («Друг Ана», или «небес») – одно из имен-прозвищ Думузи. В этой песне с каждым новым обращением к нему Инанна называет его одним из его имен: Ушумгальанна(сокращение от Амаушумгальанна), Кули-Энлиль(«Друг Энлиля»), и, наконец, Амаушумгальанна.
[Закрыть]встал напротив меня!
Господин мою руку сжал,
Ушумгальанна обнял меня!
« Оставь меня, Дикий бык! Я должна идти домой!
10 Оставь меня, Кули-Э́нлиль! Я должна идти домой!
Что я матушке [моей] скажу-солгу,
Нингаль, матушке моей, скажу-солгу?»
«Дозволь научить тебя, дозволь научить тебя!
О Инанна, хитрейшая! Дозволь научить тебя!
15 Подруга моя завлекла меня гулять,
[Попеть-погулять], под бубен поплясать!
Ах, как песни ее хороши, – она распевала для меня!
Ах, веселилась я от души, – до рассвета веселилась я!»
Родимой матушке своей ты так скажи, ты так солги!
20 А мы с тобою в лунном сиянье будем ласкать-обнимать друг друга!
Я приготовлю светлое ложе, роскошное ложе, царское ложе!
Ах, настанет сладкое время, ах, придет веселье-радость!»
«Сагидда» – песня эта!
– Я, дева,[ хожу] по улице,
25 [ Хожу по улице] в сиянии дня,
26 [ Я, Инанна, хожу по улице,]
Оборот
«С великих небес к великим Недрам…» [182]182
1 [ Хожу по улице в сиянии дня!]
………………………….
К воротам матушки пришла,
5 И вот я в радости хожу.
К воротам Нингаль подошла,
И вот я в радости хожу.
Матушке он скажет слово,
Кипарисовое масло изольет на землю,
10 Матушке Нингаль он скажет слово,
Кипарисовое масло изольет на землю!
Ароматов полно жилище его!
Ласки полно слово его!
Мой господин достоин светлого лона!
15 О, Амаушумгальанна, зять Зуэна!
Владыка Думузи достоин светлого лона!
О, Амаушумгальанна, зять Зуэна!
О, господин, как сладко твое желание для души!
В твоей степи твои травы, твои злаки как хороши!
20 Амаушумгальанна, сладко желанье твое для души!
В твоей степи твои травы, твои злаки как хороши!
«Сагарра» – песня эта, под барабаныпесня эта, – Инанне!
Шумерская религия основана на общинных культах первобытного характера. Главную роль в ней играл ритуал и самую малую – этические положения. Никакого единства религии и мифологии нет, нет и единообразия мифологии и ритуалов, за некоторыми исключениями: это культы и верования, связанные с общекосмическими и общеприродными явлениями. Восход и заход солнца, чередование дня и ночи, смена времен года должны были откладываться в сознании каждого равнозначно и вызывать типологически общие ассоциации. Миф об умирании или уходе божества в подземное царство и его возвращение (воскресение) воплощает одну из наиболее общих таких идей, связанную к тому же с действиями первостепенной практической важности – поддержанием плодородия магическими обрядами. Главный родовой бог в каждой общине был прежде всего божеством плодородия. Поэтому черты плодородия мы можем обнаружить почти у всех центральных шумерских божеств: и у Энки, и у Энлиля, и, конечно, у женских божеств, среди которых к концу IV – началу III тыс. до н. э. центральную роль начинает играть покровительница возвысившегося к этому периоду древнейшего центра шумерской культуры Урука богиня Инанна. Обряд священного брака, судя по многим данным, был главным обрядом и играл в Двуречье такую же роль, что и обряд умирания и воскресания бога в Египте. Контраст между песнями счастья и любви в цикле Инанна – Думузи и его гибелью подчеркнут жестокостью последующих событий, ибо Инанна сама отдает своего супруга в руки демонов. Идея необходимости замены влечет за собой необычайно драматическую ситуацию – страдания безвинной жертвы. Неизвестно, с чем связана сама идея замены – с представлениями ли о некоей необходимости равновесия между миром живых и мертвых (в вавилонской версии I тыс. до н. э. Иштар перед воротами подземного мира грозится выпустить на землю мертвецов, поедающих живых, и тогда «более живых умножатся мертвые», то есть опять-таки речь идет о боязни какой-то дисгармонии), или в этом мотиве звучат отзвуки какого-то жестокого обряда, но только шумерские мифы, связанные с культом умирающих и воскресающих божеств, драматичны вдвойне. Жертвой Инанны, призванной заменить ее в подземном мире, становится ее собственный супруг, пастуший бог (а может быть, в генезисе своем и не бог) Думузи. Думузи, таким образом, оказывается не только любимым супругом, а и страдающим лицом, которое предали. Инанна же, в свою очередь, выступает в образе коварном и жестоком (что не мешало шумерским поэтам создавать и плачи Инанны о своем безвременно ушедшем супруге). Но мотив Исида – Осирис, Орфей – Эвридика, также присутствует в шумерской мифологии: благородной спасительницей Думузи, антиподом Инанны, оказывается Гештинанна («Виноградная лоза небес»), сестра Думузи, которая готова претерпеть любые страдания за брата и в конце концов становится искупительной жертвой за него, – она идет в «Страну без Возврата» добровольно. Правда, в последний момент Инанна пытается создать видимость справедливости, разделив подземное царство между обоими: «полгода – он, полгода – она» (мотив Персефоны).
Миф «С Великих Небес к Великим Недрам…» был издан С.-Н. Крамером в 1951 году в «Journal of Cuneiform Studies», V, pp. 1 – 17. Отдельные фрагменты мифа публиковались Пёбелем, Лэнгдоном, Киерой, Крамером начиная с 1914 года. В 1963 году Крамером же было издано еще несколько фрагментов мифа, часть из которых дублировала уже известные места, но среди них и совершенно новые (PAPS, 107, № 6, 1963, стр. 514–515). Интерпретацию сохранившейся части дал А. Фалькенштейн в рецензии на крамеровское издание текста (см. «Bibliotheka Orientalis» XXII, стр. 279.). Предположение, что Инанна выносит решение о судьбе Думузи и Гештинанны, принадлежит Крамеру. В том же издании 1968 года был помещен текст «Малые демоны открывают пасти…», который в какой-то степени также можно рассматривать как вариант основной версии, во всяком случае, текстом, который соединяет рассказ о нисхождении Инанны с историей Думузи и Гештинанны. В нашем издании дана попытка соединить тексты в один миф.
[Закрыть]
С [Великих Небес] к Великим Недрам помыслы обрати[ла].
Богиняс Великих Небес к Великим Недрам помыслы обратила.
Инанна с Великих Небес к Великим Недрам помыслы обрати[ла].
Моя госпожа покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит.
5 Инанна покинула небо, покинула землю, в нутро земное она уходит.
Жрецавласть покинула, жрицы властьпокинула, в нутро земное она уходит.
В Уруке храм Эану покинула, в нутро земное она уходит.
В Бадтибире Эмушкаламу покинула, в нутро земное она уходит.
В Забаламе Гигуну покинула, в нутро земное она уходит.
10 В Адабе Эшарру покинула, в нутро земное она уходит.
В Ниппуре Барадургару покинула, в нутро земное она уходит.
В Кише Хурсангкаламу покинула, в нутро земное она уходит.
В Аккадэ Эульмаш покинула, в нутро земное она уходит.
Свои тайные силы – их семь – собрала. [183]183
7-14Здесь перечисляются семь главных храмов семи городов Двуречья, которые Инанна покидает одновременно. Во всех этих храмах она почиталась и стояли ее статуи.
[Закрыть]
15 Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове – венец Эдена, «Шугур».
На ее челе – налобная лента «Прелесть чела». [184]184
17–18Слово Эден– буквально: пустынная земля, степь – служило также и для обозначения подземного мира. «Шугур»– культовая повязка из колосьев и веток, могла быть из драгоценного металла. «Прелесть чела»– может быть и налобной повязкой и прической.
[Закрыть]
В ее руках – знаки владычества и суда. [185]185
Знаки владычества и суда– дословно: «измерительная линейка» из лазурита» и «измерительная веревка».
[Закрыть]
20 Ожерелье лазурное обнимает шею.
Двойная подвеска [укра]шает груди.
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне».
Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
25 Притираньем «Приди, приди» подведены глаза. [186]186
14–25Здесь, возможно, семь тайных сил («ме») Инанны связаны каким-то образом с магическим обрядом надевания семи предметов, обрядом, придающим ей магические силы. Она теряет их, пройдя семь ворот подземного царства, и предстает перед Эрвшкигаль обнаженной и беспомощной (ср. эпизод с семью лучами Хувавы).
[Закрыть]
Инанна в подземное царство идет.
Ее посол Ниншубур [187]187
Ниншубур– советник и посол, верный слуга Инанны (может быть, первоначально, женское божество или гермафродит [?]).
[Закрыть]с нею [рядом] идет.
Светлая Инанна говорит Ниншубуру:
Гонец мой, гонец!
30 Глашатай слов милосердных моих!
Вестник слов быстрокрылыхмоих!
Когда в подземный мир я сойду,
Когда в подземный мир я войду,
На холмах погребальныхзаплачь обо мне,
35 В доме собраний забей в барабан,
Храмы богов для меня обойди,
Лицо расцарапай, рот раздери,
Тело ради меня изрань,
Рубище, точно бедняк, надень!
40 В Экур, храм Энлиля, одиноко войди.
Когда в Экур, храм Энлиля, войдешь,
Перед Энлилем зарыдай:
«Отец Энлиль, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
45 Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
И когда Энлиль на эти слова не отзовется, [188]188
Можно перевести и: «Если Энлиль на слова твои не отзовется», что как будто логичнее. Но дело в том, что Инанна (вернее, автор и слушатели) заранееочень хорошо знает все, что с ней должно произойти, и речь идет о том, чтобы обязательно выполнить все полагающиеся действия, и, хотя заранее известно, что Энлиль (а затем и Нанна) откажут, начинать надо с них.
[Закрыть]в Ур иди!
В городе Уре, в Эмудкаламе,
50 В Экишнугаль, [189]189
49–50 Эмудкалам– возможно, священный округ Ура (или его храм), Экишнугаль – храм Нанны.
[Закрыть]к Нанне войдя,
Перед Нанной зарыдай:
«Отец Нанна, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
55 Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
И когда Нанна на эти слова не отзовется, в Эреду иди!
Когда в Эреду, в храм Энки войдешь,
Перед Энки зарыдай:
60 «Отец Энки, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
65 Отец Энки мудр и [мо]гуч,
Тра́вы жизни знает он, воды жизни знает он,
Он меня и оживит!»
Инанна в подземное царство идет,
Ниншубуру, послу своему, говорит:
70 «Ступай, возвращайся, Ниншубур!
Моих нака[зов] не забы[вай!»]
Инанна ко дворцу, лазурной горе, подходит,
К воротам подземного царства [190]190
72–73Подземное царство у шумеров обычно носило название «кур», этим же знаком обозначались понятия: «гора», «страна», «враждебная, чужеземная страна». Лазурная– постоянный эпитет.
[Закрыть]спешит, полна гнева,
У ворот подземного царства кричит гневно:
75 «Открой дворец, привратник, открой!
Открой дворец, Нети, открой, и к единой моей [191]191
Нети– здесь: страж ворот подземного царства. Моя единая– то есть «моя божественная сестра Эрешкигаль» (см. ниже).
[Закрыть]я да войду!»
Нети, главный страж царства,
Светлой Инанне отвечает:
«Кто же ты, кто?»
80 «Я – звезда солнечного восхода!»
«Если ты – звезда солнечного восхода,
Зачем пришла к «Стране без возврата»?
Как твое сердце тебя послало на путь, откуда нет возврата?»
Светлая Инанна ему отвечает:
85 «К великой владычице, Эрешкигаль,
Ибо мертв Гугальанна, ее супруг, —
Погребальные травы ему воскурить.
Погребальное пиво ему возлить.Воистину так, воистину так! [192]192
85–88О смерти Гугальанны («Великий бык небес» и «Великий бык А на», возможно, второе имя бога Нергала, супруга хозяйки подземного царства Эрешкигаль – «Владычицы большой земли») никаких других мифологических сведений, кроме этих строк, нет.
[Закрыть]»
Нети, главный страж царства,
90 Светлой Инанне отвечает:
Постой, о Инанна, моей госпоже о тебе доложу!
Моей госпоже Эрешкигаль о тебе скажу, о тебе доложу!»
Нети, главный страж царства,
К Эрешкигаль, своей госпоже, приходит и так говорит:
95 «О госпожа моя! Там дева!
Богам подобна величьем и [ статью].
[У] ворот [ «Страны без возврата»].
……………………….
В Эане [ оставила свои владенья].
100 Свои тайные силы – их семь – собрала.
Собрала силы, в руке зажала.
Свои тайные силы у ног сложила.
На ее голове – венец Эдена, «Шугур».
На ее челе – налобная лента «Прелесть чела».
105 В ее руках – знаки владычества и суда.
Ожерелье лазурное обнимает шею.
Двойная подвеска украшает груди.
Золотые запястья обвивают руки.
Прикрыты груди сеткой «Ко мне, мужчина, ко мне».
110 Прикрыты бедра повязкой, одеяньем владычиц.
Притираньем «Приди, приди» подведены глаза».
Эрешкигаль ударила себя по ляжкам,
112а В лице изменилась, за голову схватилась.
Нети, главному стражу царства, дает наказы:
«О Нети, главный страж царства,
115 То, что скажу я, да не преступишь!
Подземного мира семь [отодвинь] засовов,
Во дворце Ганзира, [193]193
Ганзир– одно из названий подземного мира.
[Закрыть][что пред подземным миром] первый, врата раствори!
И ее, когда она войдет
И, склонясь, приблизится, [ сама я встречу».]
120 Нети, главный страж царства,
Слова своей госпожи сла[вит].
Подземного мира семь отодвинул засовов,
Во дворце Ганзира, что пред подземным миром первый, врата растворил.
Светлой Инанне молвит так:
125 «Войди же, Инанна!»
И у нее, когда она вошла,
Венец Эдена, «Шугур», снял с головы.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
130 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда вошла во вторые ворота,
Знаки владычества и суда у нее отобрал.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
135 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда вошла она в третьи ворота,
Ожерелье лазурное с шеи снял.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
140 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда вошла в четвертые ворота,
Двойную подвеску с груди ее снял.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
145 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда в пятые вошла ворота,
Золотые запястья с рук ее снял.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
150 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда вошла в шестые ворота,
Сетку «Ко мне, мужчина, ко мне»с груди ее снял.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
155 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И когда в седьмые вошла ворота,
Повязку, одеянье владычиц,с бедер снял.
«Что это, что?»
«Смирись, Инанна, всесильны законы подземного мира!
160 Инанна, во время подземных обрядов молчи!»
И она вошла и, склонясь, приблизилась.
161аСестра ее вскочила с трона.
Затем снова на трон уселась.
Семь судей-ануннаков пред нею суд вершат.
На Инанну взглянула – взгляд ее смерть!
165 Слова изрекла – в словах ее гнев!
Крик издала – проклятья крик!
Ту, что вошла, обратила в труп.
Труп повесила на крюк.
Когда прошло три дня и три ночи,
170 Ниншубур, ее посол,
Глашатай слов милосердных ее,
Вестник слов быстрокрылыхее.
На холмах погребальныхзаплакал о ней,
В доме собраний забил в барабан,
175 Храмы богов для нее обошел,
Лицо расцарапал, рот разодрал,
Тело изранил ради нее,
Рубище, точно бедняк, надел.
В Экур, храм Энлиля, одиноко побрел.
180 Когда в Экур, храм Энлиля, вошел,
Перед Энлилем зарыдал:
«Отец Энлиль! Не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
185 Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
Отец Энлиль Ниншубуру отвечает:
«Дочь моя Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
Инанна Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
190 Подземного мира всесильны законы, вековечны ему приношенья,
Кто же здесь о ней скажет, за нее замолвит слово?»
Отец Энлиль на мольбы его не отозвался, и в Ур он пошел,
В Уре, в Эмудкаламе,
В Экишнугаль к Нанне войдя,
195 Перед Нанной зарыдал:
«Отец Нанна, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
200 Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
Отец Нанна Ниншубуру отвечает:
«Дочь моя Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала,
Инанна Великих Небес возжелала, Великих Недр возжелала!
Подземного мира всесильны законы, вековечны ему приношенья,
205 Кто же здесь о ней скажет, за нее замолвит слово?»
Отец Нанна на мольбы его не отозвался, и в Эреду он пошел.
В Эреду, к богу Энки войдя,
Перед Энки зарыдал:
«Отец Энки, не дай твоей дочери погибнуть в подземном мире!
210 Светлому твоему серебру не дай покрыться прахом в подземном мире!
Прекрасный твой лазурит да не расколет гранильщик в подземном мире!
Твой самшит да не сломает плотник в подземном мире!
Деве-владычице не дай погибнуть в подземном мире!»
Отец Энки Ниншубуру отвечает:
215 «Дочь моя! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Инанна! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Владычица стран! Что с ней случилось? Я тревожусь!
Жрица небес! Что с ней случилось? Я тревожусь!»
Из-под ногтей своих грязи достал, кургара сделал,
220 Из-под ногтей своих, крашенных красным, грязи достал, гала[тура] сделал. [194]194
219–220 Кургари галатур– фантастические существа культа Инанны. Кургар – по-видимому, евнух и шут. Галатур – дословно «маленький певчий» (певчий-карлик?), наверное, тоже евнух.
[Закрыть]
Кургару тра́вы жизни [дал].
Галатуру во́ды жизни [дал].
Отец Энки молвит кургару и галатуру:
«Ступайте, в подземный мир отправьтесь! [195]195
224–263Причины болезни Эрешкигаль, которая как будто бы мучится в родовых муках (имитация родовых мук?), возможно, связаны с гибелью ее сестры, олицетворения плодородия. В аккадской версии с уходом Иштар на земле прекращается деторождение. Может быть, именно поэтому оно начинается в преисподней?
[Закрыть]
225 У врат подземных, как мухи, летайте,
У оси дверной, как змеи, вейтесь!
Мать-роженица в муках родов,
Эрешкигаль лежит и страждет!
Ее белые бедра не покрыты одеждой,
230 Ее груди, как чаши, ничем не прикрыты,
Ее голоскак звонкая медь звенит,
Растрепаны косы, как лук-порей.
И когда она скажет: «Увы, утроба моя!»
«О ты, [что страждешь,] госпожа наша, увы, утроба твоя!» – [так ей скажите].
235 И когда она скажет: [ «Увы], о лик мой!»
[ «О ты, что страждешь], госпожа наша, увы, о лик твой!» – так ей скажите!
[ «Кто вы], откуда?»
[ «От моей] утробы – к твоей утробе, от моего лика – [к твоему лику!» – так ей скажите!] [196]196
Смысл пожелания – «от меня да перейдет к тебе (мое здоровье)».
[Закрыть]
[ «Если вы боги] – наде[лю] Словом, [197]197
Наделение Словоми Судьбой– обычное обещание высшей награды в шумерской мифологии и эпической литературе. «Слово» здесь магическая субстанция, некая ипостась души.
[Закрыть]
240 [Если вы люди] – награжу [Судьбою!»]
[ «Душою небес, душою земли] ее заклян[ите],
[ Душою недр ее закл] яните!»
Воду речную вам дадут – а вы не берите!
Зерно полевое вам дадут – а вы не берите!
245 «Труп с крюка, отдай!» – скажите!
И один – травой жизни, и второй – водой жизни тела ее коснитесь —
Восстанет Инанна!»
Галатур и кургар слова Энки славят.
У подземных врат, как мухи, летают,
250 У оси дверной, как змеи, вьются.
[Мать-роже]ница в муках родов,
[Эрешки]галь лежит и страждет.
[Ее белые бедра] не покрыты одеждой,
[Ее груди, как] чаши, ничем не прикрыты.
255 И когда застонала: [ «Увы], утроба моя!»
«О ты, что страждешь, госпожа наша, увы, утроба твоя!» – они сказали.
И когда застонала: [ «Увы], о лик мой!»
«О ты, что страждешь, госпожа наша, увы, о лик твой!» – они сказали.
«Кто вы, откуда?
260 Вы сказали: «От моей утробы – к твоей утробе!» Вы сказали:
«От моего лика – к твоему лику!»
Если вы боги – наделю Словом!
Если вы люди – награжу Судьбою!»
Душою небес, душою земли ее закляли!
263а[ Душою недр ее закляли].
Воду речную им дают – а они не берут!
265 Зерно полевое им дают – а они не берут!
«Труп с крюка отдай!» – сказали.
Светлая Эрешкигаль кургару и галатуру отвечает:
«Тело это – вашей госпожи!»
«Тело это нашей госпожи, воистину, отдай!» – они сказали!
270 Труп с крюка они взяли.
И один – травой жизни и второй – водой жизни ее тела коснулись.
Инанна встает.
Инанна из подземного мира выходит.
Ануннаки ее хватают.
275 «Кто из спускавшихся в мир подземный выходил невредимо из мира подземного?
Если Инанна покинет «Страну без возврата»,
За голову голову пусть оставит!»
Инанна из подземного мира выходит.
И малые демоны «галла», как острые стрелы,
280 И большие демоны «галла», как лес знаменный, [198]198
279–280Демоны «галла»– злобные духи подземного мира, осуществляющие его законы. Возможно, демоны сравниваются с древками знамен в тростниковыми стрелами.
[Закрыть]
Со всех сторон ее окружили.
Тот, кто перед ней, – не гонец, но жезл у него в руке.
Тот, кто за ней, – не боец, но оружье у него на боку.
Они, что за нею идут,
285 Они, что за Инанной идут,
Не ведают голода, не ведают жажды,
Муки просеянной не едят,
Воды проточной они не пьют,
Из объятий человека вырывают жену,
290 От груди кормилицы отрывают дитя.
Инанна из подземного мира выходит.
Инанна из подземного мира вышла.
И посол Ниншубур к ногам ее пал.
В пыль повалился, рубищем рваным одет.
295 Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим!»
Светлая Инанна демонам отвечает:
«Глашатай слов милосердных моих,
Вестник слов быстрокрылыхмоих,
300 Мои наказы не преступал,
Мои приказы не забывал.
На холмах погребальныхрыдал обо мне,
В доме собраний бил в барабан,
Храмы богов для меня обошел,
305 Лицо расцарапал, рот разодрал,
Тело изранил ради меня,
Рубище, точно бедняк, надел,
Был в Экуре, доме Энлиля,
Был в Уре, доме Нанны,
310 Был в Эреду, доме Энки,
Он вернул мне жизнь!»
«Что ж, пойдем в Умму, в Зигкуршаггу пойдем!»
И вот в Умме, в Зигкуршагге,
Бог Шара к ногам ее пал. [199]199
312–314 Умма– город на реке Тигре в южном Двуречье (совр. Джоха), Зигкуршага– храм этого города, видимо, бога Шары. Бог Шара был, по-видимому, также умирающим и воскресающим богом.
[Закрыть]
315 В пыль повалился, рубищем рваным одет.
Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим!»
Светлая Инанна демонам отвечает:
«Песни [ пел] мне мой Шара, [200]200
В тексте сказано «думу», то есть сын. Но возможно, что в шумерском, как и в аккадском языке словом «сын» (аккадск. мару) обозначался возлюбленный.
[Закрыть]
320 Стриг мне ногти, чесал кудри.
Оставьте его, не берите его!»
«Что ж, пойдем в Бадтибиру, в Эмушкаламу пойдем!»
В Бадтибире, в Эмушкаламе,
Бог Лулаль [201]201
Бадтибира– город в южном Двуречье (совр. Мадайн), Эмуш-калама– его главный храм, бог Лулаль– божество-покровитель этого города.
[Закрыть]к ногам ее пал.
325 В пыль повалился, рубищем рваным одет.
Демоны светлой Инанне молвят:
«Что ж, Инанна, вернись в свой город, а его мы схватим!»
Светлая Инанна демонам отвечает:
Бог Лулаль, великий князь!Со мною справа, со мною слева!
330 Оставьте его, не берите его!»
«Тогда пошли в Хашхургулэдену, в Кулабе!»
За нею в Хашхургулэдене, в Кулабе идут по пятам.
Думузи в одежде власти в царском покое сидит на троне.
Демоны-«галла» его схватили.
335 Семеро их – его грудь разодрали, его кровь излили,
Семеро их – словно в горячке на него напали,
Пастушью флейту, свирель его на глазах его разбили!
Она на него взглянула – взгляд ее смерть!
Закричала она – в словах ее гнев,
340 Крик издала – проклятья крик:
«Eго, хватайте его!»
Светлая Инанна пастуха Думузи отдала в их руки.
А они, те, что за нею шли,
Те, что за Думузи шли,
345 Не ведают голода, не ведают жажды,
Муки просеянной не едят,
Воды проточной они не пьют,
Радости лону жены не дают,
Милых детей не целуют они,
350 Себе сыновей не рожают они,
Невесток от свекров уводят они!
Думузи рыдает, позеленел!
«Я к Уту на небеса в мольбе взываю!
О Уту, шурин ты мой, а я твой зять!
355 В храм твоей матери я масло носил,
В храм Ни́нгаль молоко я носил!
В лапы ящерицы руки мои преврати,
В лапы ящерицы ноги мои преврати! [202]202
В ор. Думузи просит превратить его руки и ноги в руки и ноги змеи («муш»), но, возможно, это слово служило обозначением всего класса пресмыкающихся.
[Закрыть]
От демонов моих ускользну я, не утащат они меня!»
360 [ И Уту внял его мольбам,
Как благодетель, оказал милость,
В лапы ящерицы руки его превратил,
В лапы ящерицы ноги его превратил,
Он от демонов ускользнул, не утащили они его.]
……………………….
375 [ В погоне за ним обходят] страны,
Место его укрытия [ ищут],
[Демоны руками] размахивают,
[Разверстые пасти] исходят [криком].
«Малые демоны открывают пасти…»
Малые демоны открывают пасти, большим демонам молвят слово: [203]203
Начало текста «Малые демоны открывают пасти…». Можно предположить, что демоны, не поймав Думузи, снова хотят схватить Инанну.
[Закрыть]
«А ну, пойдем-ка к светлой Инанне!»
Демоны в Урук ворвались, светлую Инанну они хватают.
«Ну-ка, Инанна, вернись на путь, что сама избрала, – в подземное царство отправляйся!
(5) Куда сердце тебя посылало, вернись – в подземное царство отправляйся!
В жилище Эрешкигаль вернись – в подземное царство отправляйся!
Повязку светлую, одеянье владычиц, не надевай, – в подземное царство отправляйся!
Тиару светлую, корону приветную, сними с головы – в подземное царство отправляйся!
Краску на глаза не накладывай – в подземное царство отправляйся!
(10) Сандалии на ноги не[ надевай] – в подземное царство отправляйся!
Когда из подземного мира ушла, [себе замены ты не на]шла!»
[ С такими словами] к светлой Инанне они ворвались! [204]204
По тексту «В жалобах сердца…» также можно предположить, что Думузи, ускользнув от демонов, вернулся к Инанне.
[Закрыть]
Инанна в страхе в руку Думузи вцепилась.
«О юноша! Ноги свои в кандалы продень!
(15)О юноша! В ловушку бросься! Шею в ярмо продень!»
И они крючья, шилья и копья подняли на него!
Медный огромный топор подняли на него!
О, юноша! Схватили его, повалили его,
Одежду его сорвали с него!
(20)О, юноша! Руки скрутили ему, веревкою злойобмотали его!
Тканью страха закрыли лицо!
И юноша к Уту на небеса руки воздел:
«Уту, я же друг тебе! Меня, героя, знаешь ты!
Твою сестру я в жены брал,
(25)А она в подземный мир ушла,
Она в подземный мир ушла,
Меня заменою отдала!
Уту, ты справедливый судья, да не схватят меня!
Руки мои измени, облик мой измени!
(30)Из рук моих демонов ускользну я, не утащатони меня!
Горной змеею средь гор скользну,
К Гештинанне, сестре моей, душу мою принесу!»
Уту внял его мольбам,
Изменил его руки, изменил его лик.
(35) Горной змеей он средь гор заскользил.
Думузи! Он соколом-птицею, быстрою птицей понессвою душу,
И к Гештинанне принес свою душу.
Гештинанна взглянула на брата —
Расцарапала щеки, рот разодрала,
(40)Оглядела – порвала на себе одежды,
Над стонущим юношей заголосила:
«О брат мой, о брат мой! О юноша! Пусть бы тедни не ве[рнулись!]
О брат! О пастух! Амаушумгальанна! [ Пусть бы те] дни не вернулись!
О брат мой! Юноша! Без жены, без сына!
(45)О брат мой! Юноша! Без друга-товарища!
О брат мой, юноша! Мать печалящий! [205]205
Мать печалящий– постоянный эпитет Думузи.
[Закрыть]»
А демоны-«галла» ищут Думузи, окружают его.
Малые демоны большим демонам молвят слово:
«Демоны без-роду-без-племени, без отца-матери, без сестры-брата, без жены-сына!
(50) Великое воинство, в часы заката ужас сеющее в мире!
Вы, демоны, человека хва[тающие!]
Доброты-милосердия вы не знаете, радости сердца вы не, ведаете!
А ну, пойдем-ка! На его страхи, на его душу, на его здравие кто хочет глянуть?
К другу его мы не пойдем, к его шурину мы не пойдем,
(55)К Гештинанне за пастухом пойдем!»
Демоны размахивают руками, ищут Думузи.
Разверстые пасти исходят криком.
Демоны к Гештинанне явились.
«Где брат твой, скажи?» – спрашивают, а она молчит.
(60)Близится небо, уплывает земля, а она молчит.
Земля приближается, небо ломается, а она молчит!
[3емля] приблизилась. Сорвали одежду, а она молчит!
Смолу на лоно ее излили, а она молчит!
Думузи в доме Гештинанны демоны не нашли.
(65)[Малые] демоны бол[ьшим демонам] так молвят:
«А ну, пойдем-ка в священный загон!»
Нашли Думузи в [священном] загоне.
Окружили его, [схват]или его! Разыскалиего, увидали его!
На юношу с криками накинулись, топором огромным на землю повергли!
(70)Чрево ножамивспороли ему, со всех сторон окружили его!
Сестра за брата [ к жертве готова], [ птицею вокруг брата] кружится.
«О брат мой! На великие муки за тебя пойду! Мошкой слечу!»
…………………………
IIIДева Инанна [ так решила]………
VIПо приговору Инанны свершилось.
VII[ Дева Инанна] горько рыдает.
VIII«Герой мой ушел, [ погублен!]
IXКак теперь [ решать судьбу?]
XТвой срок – половина года, твоей сестры – половина года!
XI[День твой] да придет, и в день тот [ вернешься!]
XIIДень твоей сестры придет, и в день тот она [ вернется!»]
XIIIСветлая Инанна за свою голову отдала голову Думузи!
XIVСветлая Эрешкигаль!
XVХороша хвалебная песнь тебе!
