Текст книги "Семейное дело"

Автор книги: Чарлз Стросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Урок экономики

Мириам вздрогнула и проснулась, а открыв глаза, впала в панику. Бессвязные, но малоприятные сны неотступно преследовали ее: солдаты с вытаращенными глазами угрожающе нависали над кроватью, руки и ноги двигались, словно в густой черной патоке… слишком медленно, слишком медленно…

Кровать была чересчур, просто непомерно большая. Мириам нащупывала ее край, увязая в холодных белых простынях, как полярный исследователь в снегу.

– А-а-ах. – Она добралась до открытого пространства и обнаружила, что смотрит вниз, на пол, с непривычной высоты. Рука ныла, во рту был ужасный привкус… Безусловно, что-то засохло там с прошлой ночи… И еще у нее все болело, особенно лоб, будто перетянутый тугой лентой. – Вот тебе и доброе утро! – Воздух был заметно холодным. Вздрагивая, она сбросила плед, села – и резко вздрогнула.

– Что вы здесь делаете? – едва не завизжала она, хватаясь за одеяла.

– Простите, госпожа… но разве наше присутствие не требуется? – Служанка говорила с сильным акцентом, ее трудно было понять: английский явно не был ее родным языком, и поэтому она казалась испуганной, хотя было не совсем понятно, в чем причина – в наготе Мириам или в ее реакции на прислугу.

– Ну хорошо. – Мириам минуту справлялась с дыханием, пытаясь унять бьющееся сердце. – Можете подождать за дверью. Через минуту я буду готова.

– Но как же вы будете одеваться? – спросила женщина с оттенком огорчения.

– Это моя забота. – Мириам вновь села, на этот раз обернувшись одеялом и простынями. – Ступайте. Я имею в виду, уйдите из спальни, уйдите все! Можете вернуться через полчаса. И закройте дверь.

Когда дверь с легким щелчком закрылась, Мириам встала, но ее сердце все еще сильно билось.

– И как только, черт возьми, они здесь управляются? – вслух поинтересовалась она. – Боже мой. Королевская кровь! – Это прозвучало как ругательство. До сих пор ей не приходило в голову сочувствовать королеве Англии, но при мысли, что ее постоянно будут окружать лакеи, следящие за каждым ее вздохом, в животе у Мириам опять заныло.

«Необходимо хоть на время избавится от этого, – решила она. – Ведь если я не смогу надолго отделаться от них, если у меня не будет хоть малого уединения, я спячу». Прислуга была чем-то, что, как норма жизни среднего класса, отмерло в Америке уже много десятилетий назад. Даже сама мысль о том, чтобы иметь дело с прислугой, вызывала у Мириам чесотку.

«Правильно. Мне нужно ненадолго исчезнуть. Но как? И куда?» Мириам бросила взгляд на ночной столик и увидела там, рядом с диктофоном, способ временного бегства. Ах! Нужен план! Она подошла к массивному комоду и начала рыться в ящиках. Через десять минут она уже была одета как обычная горожанка – джинсы, кроссовки, свитер, кожаная куртка. Кто-то весьма услужливо поместил на дно напоминавшего пещеру платяного шкафа часть ее вещей, упакованными, среди которых был и ее небольшой репортерский портфель, в котором уже лежали желтый блокнот, ручки, несколько запасных пленок к диктофону и батарейки.

Она очень осторожно высунула нос за дверь спальни. Нет, никакой засады. «Получилось!» – отметила она про себя. Быстрый рывок в ванную, и она была готова привести в действие свой план. Ну, все – ах нет, в глубинах желудка пустота…

– Проклятье. Мне понадобятся деньги. – Мириам торопливо обшарила гостиную в поисках личных вещей и в закрытом бюро изящной ручной работы обнаружила их – кошелек, водительские права, кредитные карточки и связку ключей от дома. Слуги не решились прикоснуться к личным вещам родственницы герцога… или просто не знали, где все это лежало. В том же бюро она нашла и несколько других предметов, которые ее ошеломили: свой короткоствольный пистолет и коробку с патронами, покупку которой она что-то не припоминала. – Это еще что? – спросила она себя, прежде чем положить оружие в карман куртки. Она задержала на нем свою руку. Если ее план не удастся… тогда она будет брать препятствие штурмом, когда доберется до него.

«Они рассматривают меня как одну из семьи, – осознала она. – Как взрослую, зрелую, здравомыслящую родственницу, не как эту дурочку Ольгу. Слуги и убийцы выползают из всех щелей: не следует забывать, что это совсем другой мир. Надо же!»

С большой осторожностью, не слишком глубоко задумываясь о вероятных последствиях своих действий, Мириам прошла на середину гостиной, в пространство между диваном и камином, левой рукой со щелчком открыла медальон и полностью сосредоточилась на внутреннем рисунке.

– Ой, ой, ой! – Она пошатнулась и приложила руку ко лбу. Взор ее затуманился, все внутри пульсировало. – Черт возьми! – Она крепко зажмурилась, превозмогая внезапно возникшую головную боль. Комната была на месте: бюро, кресла, камин…

– Мне было интересно, сколько времени тебе понадобится, – сказал Роланд где-то позади нее.

Она мгновенно развернулась, целясь из пистолета, потом остановилась.

– Боже мой, никогда так не делай!

Роланд наблюдал за ней с дивана. В одной руке он держал карманные часы, другую вытянул вдоль мягкой спинки. Он был в спортивной куртке, модных брюках из твила и рубашке с открытым воротом, словно биржевой маклер в пятницу.

Диван точь-в-точь напоминал пустующий диван в номере, который Мириам только что покинула… почти его близнец. Но Роланд не был единственным отличием этой комнаты от ее гостиной. Количество света, проникавшего через окно, было чуть иным, на столике у дивана стояли предметы, которых там не было, а дверь в спальню была закрыта.

– Это не моя комната, – медленно произнесла она сквозь туман головной боли. – Это и есть комната-двойник, верно? А мы на другой стороне. На моей стороне.

Роланд кивнул.

– Так ты собираешься пристрелить меня или нет? – спросил он. – Если нет, убери это.

– Ой. Извини. – Мириам осторожно опустила пистолет и направила его в пол. – Ты напугал меня.

Роланд заметно расслабился.

– Думаю, я с полным правом могу сказать, что ты тоже напугала меня. Ты всегда берешь с собой пистолет, когда обследуешь собственный дом?

– Надеюсь, ты простишь меня, – очень осторожно сказала она, – но я дважды за несколько дней просыпалась в постели оттого, что надо мной склонился какой-то незнакомец, и стала чуть острее реагировать на это. И вовсе не уверена, что сделал бы герцог, узнав, что я отправилась на прогулку.

– В самом деле? – Он вскинул бровь.

– Нет, черт возьми. – Она огляделась. Дверь в ванную закрыта… Нужно найти тайленол или какое-нибудь другое сильное болеутоляющее. – А ты держишь постоянную прислугу и на этой стороне?

– Нет, всего нескольких; здесь есть повар и несколько сменных уборщиков, но в основном это помещение держат для тайных операций; мы уделяем больше внимания секретности, чем удобству. На этой стороне тут… убежище – наверное, так ты назвала бы его, – но не дворец. Полагаю, ты еще не завтракала… Можно пригласить тебя позавтракать со мной?

– При условии, что я для этого не должна переодеваться, – сказала Мириам, проверив, а затем спрятав пистолет. Она подхватила портфель. – Я прослушала лекцию о невозможности скрыться и не хочу, чтобы ты неправильно понял меня. Но у меня есть ряд дел в городе, которые просто необходимо сделать сегодня. Я ведь не под домашним арестом?

Роланд пожал плечами.

– Не вижу, почему бы и нет, – сказал он. – В любом случае, я могу взять на себя ответственность за твою безопасность. Ты сможешь сделать свои дела, если я буду рядом?

Мириам выглянула в окно и глубоко вздохнула.

– Хорошо. – Она вновь посмотрела на него. – Полагаю, да. – Проклятье, вот и испарился мой шанс предупредить Поли. – Это в самом деле так рискованно?

– Сначала завтрак. – Он уже шел к двери. А затем добавил через плечо: – К настоящей минуте новость о твоем появлении уже просочилась повсюду, и юные члены по меньшей мере двух других семей пришли в отчаяние, в полное отчаяние. Но пока они не знают, как ты выглядишь, так что тебе, скорее всего, не понадобится постоянная охрана. А поскольку у тебя безопасное жилище, им тебя не достать.

– Сначала, – повторила она, – завтрак.

* * *

Кухня была на первом этаже, но никаких следов средневековья в ней не наблюдалось. Отделанная нержавеющей сталью, с огромным холодильником, с микроволновыми духовками и газовой плитой, она вполне подходила для ресторана. Примыкавшая к ней столовая не шла ни в какое сравнение с личными апартаментами Энгбарда. Она скорее напомнила Мириам комнату отдыха в офисе элитного консультанта. Двое парней в темных костюмах кивнули Роланду из-за стола, но они уже допивали кофе и исчезли, как только он предложил Мириам сесть.

– Скажи мне, что ты думаешь… гм… относительно Ольги?

Пока она пыталась разгадать, что мог бы значить подобный вопрос, появилась официантка, держа наготове блокнот.

– Что вы предлагаете сегодня утром? – спросила Мириам.

– О, все что хотите. – Она весело улыбнулась. – Кофе, целый ряд сортов, самых разных. Яйца, бекон, сосиски, овсянка с изюмом, запеканки, сок… всякая всячина.

– Тогда мне двойной эспрессо, – сказал Роланд. – Тост из ржаного хлеба с джемом и несоленым маслом. И яичницу-глазунью из двух яиц.

– Гм-м. Думаю, мне лучше всего большой капучино, сказала Мириам. – А можете приготовить испанский омлет?

– Безусловно! – Мисс Веселость улыбалась ей. – Все будет через пять минут.

Мириам лишь моргала, глядя на ее удаляющуюся спину.

– Теперь, пожалуй, я скажу: вот это я и называю сервисом.

– У нас здесь все вполне серьезно, – сухо сказал он. – Вот почему мы вхожи в отдел кадров.

– Вы управляете всем этим хозяйством, как компанией. – Мириам нахмурилась. – Фактически, это ведь семейный бизнес, верно? Вот каким делом ты занимаешься. – Она помолчала. – Импорт-экспорт между мирами. Верно?

– Верно. – Он кивнул.

– И вы занимаетесь этим многие сотни лет.

– Твоя правда, – поощрительно сказал он. – Сама догадалась?

– Это не так трудно. – Характерный шум кофеварки заставил ее поднять голову. – Как, по-твоему, прошел вчерашний вечер?

– Я думаю… – Роланд заметил, что она изучает его. – А ты знаешь, что у тебя очень настороженный взгляд?

– Да. – Она широко улыбнулась. – Перед тем как отправиться за интервью, я тренируюсь перед зеркалом. Иногда благодаря этому мои жертвы выкладывают значительно больше, чем они намеревались. А иногда потом они плохо спят.

– Ого. Могу сказать, что вы опасный враг, мисс Бекштейн.

– Для тебя просто «миз». – Она взяла паузу.

Вернулась официантка с подносом: кофе, молоко, сахарница.

– Если понадобится что-то еще, зовите, – и она вновь удалилась.

Роланд, щурясь, разглядывал Мириам.

– Ты напоминаешь мне учебу в колледже, – сказал он.

– А ты учился в колледже? – спросила она. – Именно здесь, я имею в виду?

– Конечно. – Он пододвинул к себе эспрессо и положил в него немного коричневого сахара.

– Но девушкам, кажется, подобное обращение не по вкусу, – подпустила шпильку Мириам.

– О, некоторым очень даже по вкусу, – заметил он, дуя на кофе. – По крайней мере в те дни, для нашего поколения, это было в порядке вещей. Ольга – своего рода атавизм… или, скорее, таков ее отец. Я теряюсь в догадках, что пытается доказать или проверить герцог, пригласив тебя к нам на обед, но он, кажется, что-то говорил о культурном шоке. Он очень сентиментальный старый чудак, которого посещают весьма неожиданные идеи и который в то же время отказывается внедрять их. Я почти уверен, что он проверял тебя. Хотел посмотреть, не выдашь ли ты себя чем-то из-за внезапного стресса, или как будешь держаться на людях, и собрал публику, которую при необходимости можно заставить молчать.

– Ага. – Она сделала первый глоток кофе. – Что же ты изучал?

– Как студент-выпускник, экономику и историю. Еще до Гарварда родители отправили меня в Дартмут, – негромко сказал он. – Там за первую пару лет я едва не сошел с ума. Здесь все по-иному. Старшее поколение в общем не верит, что с 1910 года произошли значительные перемены. До тех пор они могли обманывать себя – другая сторона, эта самая Америка, мол, просто другая, но ничуть не лучше. Так было и когда основатели нашего дела случайно натолкнулись на путь, позволивший посетить этот новоанглийский город в 1720 году или около того. Но зато теперь они опасаются, что, раз мы здесь выросли или провели слишком много времени, мы никогда не захотим вернуться домой.

– Слегка напоминает гадких дипломатов и спортсменов из старого коммунистического блока, – подначила Мириам.

– Приблизительно. – Он кивнул. – Клан опирается на рабочую силу и человеческие ресурсы. Когда мы отправимся назад, нам понадобится перенести с собой некий багаж. Пересекая «границу», мы всякий раз переносим грузы туда-сюда. Таков закон, и нужна очень важная причина, чтобы пренебречь им. Существует своего рода «почтамт»: тебя всегда рады видеть там, ведь при каждом перемещении «туда» или «оттуда» ты доставляешь посылки.

– Проще говоря, почта, – сказала она.

– Да, это краеугольный камень. Я покажу тебе после… э… когда мы позавтракаем.

В следующие пять минут оба были слишком заняты, чтобы беседовать. Мириам была вынуждена признать, что заказанный ею омлет исключительно хорош. Пока она допивала кофе, Роланд вновь заговорил.

– Я сегодня здесь, чтобы выполнить несколько деловых поручений босса. Думаю, ты не будешь возражать, если я выкрою для этого несколько минут, пока ты будешь заниматься тем, что наметила для себя?

– Нет, я хочу сказать, ради бога, пожалуйста… – Мириам пришла в полное замешательство. – Не знаю, – медленно добавила она. – Есть несколько вещей, которые мне необходимо сделать, для начала… ну… чтобы просто узнать, можно ли мне выходить, и уяснить, что из этого получится.

– У тебя есть какие-то конкретные планы? – Роланд выглядел заинтересованным.

– Ну, – она откинулась на спинку стула и задумалась. – Я получаю… получила перед тем, как все это свалилось на меня заказ на статью для журнала. Ничего сложного, но, чтобы написать ее, нужен мой компьютер, «Эппл». А я должна написать ее, если не хочу исчезнуть с лица земли как профессионал. – Она попробовала улыбнуться. – Я не собираюсь торопиться с выбором деятельности. Я работающая девушка.

Роланд кивнул.

– Хорошо. А после?

– Еще я хотела заскочить домой. Проверить автоответчик, убедиться, что все в порядке, убедить соседей, что со мной все хорошо, – все в таком духе. – Главное – убедиться, что они не нашли компакт-диск, который оставила Полетт. И попытаться написать ей, чтобы затаилась. – Я не собираюсь задерживаться надолго, – торопливо добавила она. – И не думаю о побеге, если тебя тревожит это.

Роланд думал и хмурился.

– Послушай, значит, тебя интересуют только твой телефон и твоя почта? Потому что если так, намного безопаснее отказаться от всего этого. У нас в подвале есть коммутатор, и мы можем подсоединиться к твоей домашней телефонной линии прямо отсюда. Но было бы очень хорошо, если бы следующие несколько дней ты не появлялась у себя дома. Могу послать кого-нибудь туда, если тебе действительно что-то нужно, но… – Он пожал плечами.

– Почему? – спросила она.

– Потому. – Он положил нож для масла. – Как у нас часто бывает… гм… когда внутри Клана случается кризис, связанный с наследством, или война, все может страшно запутаться и очень быстро меняться. – Он помолчал с минуту и торопливо продолжил: – Я бы не хотел, чтобы кто-то сделал по тебе удачный выстрел.

Мириам сидела очень тихо, кровь стучала в ушах.

– Означает ли это то самое, что я подразумевала? – спросила она.

– Да… твой дом – мишень. Мы держим его под наблюдением, но от случайностей никто не застрахован; кто-нибудь может совершить ошибку, и ты угодишь в ловушку. Например, наткнешься на проволоку, натянутую перед входной дверью. Там не может быть безопасно до тех пор, пока мы не превратим твой дом в безопасный дом-двойник, а это потребует определенного времени, потому что на этой стороне он стоит в глуши и нам придется «защитить» весь район, чтобы остановить любого, кто попытается пересечь эти земли и пробраться в твою гостиную. Ведь нам понадобился не один день, чтобы найти тебя, даже при наличии кресла в качестве вехи. Но нет гарантий, что в следующий раз удача не отвернется от тебя.

– О-ох. – Мириам кивнула, осознавая этот новый и неприятный факт. Итак, вы отыскали меня благодаря креслу? – А что насчет моей матери?

Роланд выглядел озадаченным.

– Но ведь твоя мать…

– Нет, я имею в виду мою приемную мать. – Мириам скрипнула зубами. – Понимаешь ты, что речь идет о той женщине, которая воспитала меня как родную дочь? Она теперь совсем одна, прикована к инвалидному креслу. Она тоже рискует? Потому что если так… – Тут она осознала, что начинает повышать голос.

– Я позабочусь об этом немедленно, – решительно сказал Роланд и достал мобильный. Ему не приходило в голову, что Айрис представляет собой нечто важное.

– Сделай что-нибудь, – коротко сказала Мириам. – Или я перестану с тобой разговаривать.

– Думаю, это ни к чему. – Роланд казался серьезным. – Есть кто-нибудь еще, о ком мне следует знать? – спросил он через минуту.

Мириам сделала глубокий вдох. «Ну, началось», – подумала она.

– Мой бывший муж, он второй раз женат, у него ребенок, – сказала она. – Ему тоже грозит опасность?

Роланд с минуту обдумывал это.

– Он не один из нас, – сказал он наконец. – У вас нет детей, и вы разведены. Так что, я думаю, он выпадет из общей схемы.

Нет детей. Мириам покачала головой.

– Ты должен рассказать мне о ваших законах наследования, – осторожно заметила она. Что за сложности! Где-то здесь, в Америке, жила двенадцатилетняя девочка – Мириам не знала, где именно, только имела представление в общих чертах о ее приемной семье, – способная унаследовать все нынешние проблемы Мириам. «Она слишком маленькая, – невольно подумала Мириам. – И у нее нет медальона». Но официально есть лишь запись об удочерении, и никто, кроме Бена и Айрис, не знал о той беременности. Если семья не отыщет ее, тогда…

– О, они достаточно просты, – сказал Роланд с легкой горечью. – Речь идет о семейном… гм… «таланте». Он воспроизводится лишь среди чистокровной родственной линии. Это выяснили очень давно. Он – то самое, что в биологии называют рецессивным признаком. На другой стороне, гм, брачные обычаи различны… Прежде всего, разрешены браки между кузенами… Во-вторых, дети, лишенные «таланта», не считаются частью Клана. Но остаются в семьях. И таким образом формируют внешнюю, не акционерную часть Клана. А если двое из них женятся, то иногда их дети могут унаследовать семейный «талант».

Хорошие новости шли вперемежку с плохими. С одной стороны, ее дочери – которую Мириам видела в течение всего двух дней после ее рождения – не грозило внимание семьи, она могла и дальше вести нормальную жизнь, пока Мириам не будет проявлять к ней интереса. И пока семья не копнет глубже, чем до сих пор. С другой стороны…

– Ты хочешь сказать, что мои родители были кузенами?

– Троюродными, я думаю, – сказал Роланд. – Да. По законам семьи и брачным обычаям выходить за человека другого круга запрещено. Между прочим, тебе стоит запомнить это, поскольку это одно из главнейших табу. – Он бросил нервный взгляд в сторону. – Но для тебя, скорее всего, это положение не опасно, ведь ты вышла замуж на этой стороне и развелась прежде, чем кто-либо узнал об этом. – Роланд пристально вглядывался в стену, и она поняла, что он рассматривает нечто несуществующее, просто чтобы не встречаться с ней глазами. Неприятные воспоминания? – В противном случае были бы последствия. И весьма неприятные.

– Можешь не рассказывать. – Она заметила, что ее пальцы, сжимавшие кофейную чашку, побелели. – Вероятно, Дядя Энгбард устроит мне веселую жизнь, если я попытаюсь сбежать, и хочет выдать меня замуж за того, кто не так близок к семье.

– Мягко сказано. – У Роланда дернулась щека. – Не похоже, что совет предложил ему другие варианты.

– А что еще? – спросила Мириам, когда затянувшееся молчание стало удручающим.

– Ну! – Роланд покачался и выпрямился. Он начал загибать пальцы, и его движения были точными, экономными и напряженными. – От нас ожидают соблюдения правил. Во-первых, приходя сюда, ты должна посетить «почтамт» каждого направления и доставить все, что там тебя дожидается. Сейчас тебе предоставлен свободный проход, как с бесплатным билетом, но это ненадолго. Во-вторых, прежде чем ты куда-то отправишься, тебя должна проверить служба безопасности. Возможно, они захотят, чтобы при тебе был мобильный телефон, или пейджер, или телохранитель, если уровень безопасности далек от идеала. О, и еще третье… – Он полез во внутренний карман. – Герцог предвидел, что ты, возможно, захочешь пойти по магазинам, и просил меня передать тебе это. – Он протянул ей конверт; при этом его губы задрожали в намеке на улыбку.

– Гм-м. – Мириам открыла конверт. В нем была неподписанная серебристая кредитка Visa с уже проставленным ее именем. – Эй, а это что?

– Подпиши. – Он предложил ей ручку, явно довольный собой, и дождался, пока она распишется на обратной стороне. – Твое состояние хранится в банке, а это аванс в счет твоего наследства, значительно его превышающее. – Его усмешка стала шире. – Проблемы с семьей вполне возможны, но трата денег к ним не относится.

– О-о. – Она сунула карту в сумочку. – Есть еще вести от герцога?

– Да. – Роланд постарался сделать строгое лицо. – Он сказал: «Передай, что ее кредит ограничен двумя миллионами долларов, и пусть не пытается истратить их все сразу».

Мириам выругалась самым недвусмысленным и недостойным образом.

Он коротко рассмеялся.

– Это твои деньги, Мириам… графиня Хельга. Торговля, включающая импортно-экспортные операции, первооткрывателями которой были твои предки, весьма прибыльна, и ты можешь неплохо зарабатывать на ней, не сомневайся. А теперь как насчет того, чтобы отправиться на «почту» – я бы мог заняться своими делами, а затем, пожалуй, и ты сможешь сделать все, что тебе необходимо сделать?

* * *

«Почтамт» представлял собой облицованный бетоном подвал с ячейками, вмещавшими большие алюминиевые чемоданы на колесах, которые семья использовала для доставки «почтовых отправлений». Роланд взял со стены бумажный планшет и прочитал сделанные там учетные записи.

– Гм-м. На сегодня всего два чемодана для федеральной почты. Точно.

– Чемоданы. – Мириам с сомнением оглядела их, мысленно перебирая все виды контрабанды.

– Да. Помоги мне. Возьми вот этот. Ручка там встает на место, когда выдвигаются колеса.

Без особых усилий Мириам перевезла большой чемодан с «почтамта» к пустому грузовому лифту по соседству. Роланд нажал кнопку «полуподвал», и они, покачиваясь, устремились вверх.

– Что в них? – спросила она по прошествии минуты. – Если это не мое дело, так и скажи.

«Не уверена, хочу ли я это знать», – подумала она, не в состоянии не воспоминать встречу в офисе Джо и угрозы по телефону.

– О, все это в высшей степени законно, – заверил ее Роланд. – Это всякая ерунда, достаточно дешевая и в Грюнмаркте, и в Соффмаркте, и в других королевствах побережья, которые желают переправить товары в Дальнее Царство… На этой стороне это может быть Калифорния или Орегон. А на другой стороне нет ни железных дорог, ни аэропортов, там грузы доставляют караваны мулов, через Великие равнины и Скалистые горы. Именно в этих районах полно кочевых племен, так что доставка растягивается на долгие месяцы и сопряжена с огромным риском. Мы доставляем свои товары на эту сторону плотно упакованными и отправляем дальше обычной федеральной почтой. Самое ценное, что здесь может оказаться, это запечатанные письма, отправляемые семейной почтой. Мы оцениваем эту услугу в несколько раз больше, чем на вес золота, и эти письма пересекают континент всего за неделю. Мы также пересылаем различные сведения. Наши люди, члены западного Клана – семья Ву, боковая ветвь Арнсенов, связанная с восточными семьями, – обменивается с нами информацией. Координируя свои усилия, мы можем защищать свои традиционные перевозки на другой стороне от больших разбойных племен вроде апачей. Это также помогает нам простирать политические связи далеко за пределами наших территорий. Например, если умирает повелитель Дальнего Царства и возникает борьба за престол, мы можем ссужать семью Ву деньгами, которые способствуют благоприятному исходу, и делали бы так до тех пор, пока до нас через разделяющее континенты пространство не дошли бы противоположные новости.

Глаза Мириам едва не вылезли из орбит, пока она пыталась найти хоть какой-то смысл в этом рассказе.

– Ты хочешь сказать, там нет телеграфа? – спросила она.

– Мы и есть телеграф, – сказал он. – А что касается остального содержимого чемоданов, это в основном товар, приходящий с востока и очень дорогой на западе. Например, алмазы из Индии. Они достаточно дороги в Грюнмаркте и почти недоступны в Дальнем Царстве… Гораздо дешевле переправлять их на барках через Северный океан, чем на джонках через Западный, особенно с тех пор, как монголы отказались торговать с Востоком. Или тот же пенициллин. Возможность гарантировать, что жена принца не умрет от послеродовой инфекции, гораздо ценнее любого количества драгоценных камней.

– А в обратную сторону идет…

– Еще больше посланий. Особенно много дипломатических и разведывательных данных. Пряности, гранаты, рубины и золото из шахт Дальнего Царства.

Мириам кивнула. Двери лифта открылись, теперь на уровне полуподвала, где размещался подземный гараж, и она последовала за Роландом в бетонный лабиринт.

Там было припарковано несколько автомобилей, включая и черный лимузин «мерседес»… и ее собственный, слегка помятый «Сатурн». Роланд направился прямо к «мерсу».

– Поскольку мы оснастили твой автомобиль некоторым дополнительным снаряжением, можешь пользоваться им… если хочешь, – сказал он. – Но можешь пользоваться и любым другим автомобилем из находящихся здесь.

Мириам покачала головой, глядя на гладкий прилизанный «ягуар»-купе, припаркованный позади бетонной колонны.

– Не знаю, – пробормотала она и подумала: «Интересно, как это может быть связано с моей независимостью?» – наблюдая, как Роланд открыл багажник «мерседеса» и загрузил туда чемоданы. Карта на два миллиона долларов, лежавшая в ее сумочке, пьянила больше, чем вино, что она пила прошлой ночью, но не казалась настоящей. «Нужно все-таки проверить ее, – решила Мириам. – Но что делать, если я на нее подсяду?»

* * *

«Мерседес» был громадный, черный и нес на себе почти тонну брони, встроенной в его гладкий поблескивающий кузов. Мириам поняла это, только когда попробовала открыть дверь со стороны пассажирского сиденья. Дверь была тяжелой, и, как только распахнулась, стало видно, что толщина стекла в окне около двух дюймов и оно имеет слабый зеленоватый оттенок. Она уселась, пристегнула ремень безопасности и захлопнула дверь. Та встала на место с глухим стуком, как дверь банковского хранилища.

– Ты очень серьезно относишься к возможному нападению, – рассудительно заметила она.

– Не хочу волновать тебя, – сказал Роланд, – но содержимое каждого из тех двух чемоданов на той стороне можно оценить примерно в двадцать миллионов долларов. А еще существует несколько сотен деятельных членов семьи, о которых нам известно… И, возможно, еще столько же тех, о ком мы ничего не знаем и кто скрывается в самых разных убежищах, устроенных для них старшими членами семьи, чтобы получить конкурентное преимущество перед своими соперниками в Клане. Ты весьма необычна именно в том смысле, что спряталась, хотя прятаться вовсе не собиралась. Семьи тайно могли бы напасть на нас, и, если бы мы не принимали никаких мер, это не составило бы им труда. Молодой человек вроде Винченцо… – он пожал плечами, – может быть, немножечко повзрослев, вполне может поджидать нас где-нибудь на углу улицы. Он может взорвать бомбу или подойти к кому-нибудь сзади и выстрелить, а потом просто раствориться без следа. Если на другой стороне нет безопасного дома-двойника или хотя бы возвышенного места, для которого с этой стороны имеется «чистый» участок, предотвратить это практически невозможно.

– Двадцать миллионов.

– При весьма приблизительном курсе обмена, – уточнил Роланд, запуская двигатель. Из электрически управляемых дверей на верхней оконечности наклонного выезда хлынул яркий дневной свет. Роланд включил сцепление, и машина осторожно скользнула вперед. – Тем не менее мы в достаточной безопасности. Этот автомобиль выполнен по индивидуальному заказу теми же людьми, которые сделали машину для Эдуарда Шеварднадзе, президента Грузии.

– А это должно что-то значить? – спросила Мириам.

– Два реактивных гранатомета РПГ-7, противотанковая мина и восемьдесят очередей из тяжелого пулемета. Пассажиры уцелели.

– Надеюсь, нам не грозит обращение такого рода, – с чувством заметила она, хватая его за руку.

– Нам – нет. – Он коротко пожал в ответ ее пальцы, а затем, набирая скорость, двинулся вверх вдоль выезда. – Но лишние меры предосторожности не повредят.

Они выехали на проезжую часть близ Бельмонта, и Роланд плавно вывел их к скоростной магистрали Кембриджа, а затем на магистраль 1-95 и в туннель. Они свернули с шоссе около международного аэропорта Логан, и Роланд взял курс на грузовой терминал. Мириам расслабилась на черной коже сиденья, касаясь ногами отделанной деревом передней панели. Пахло как в дорогом частном клубе – тот самый пресловутый приятный запах денег. Ей уже доводилось общаться с миллионерами и некоторым числом капиталистов из разряда акул-спекулянтов, и все равно здесь все было иначе. Большинство ее знакомых миллионеров были марионетками-ничтожествами или трудоголиками, одержимыми и небезопасными, в том или ином смысле. Роланд, напротив, был из разряда «старой финансовой аристократии»… старой и раскованной, зрелой и выдержанной, как марочное вино. Такой старой, что он знать не знал, что значит быть бедным – или даже верхушкой среднего класса. Она пережила мгновенную вспышку ревнивой зависти… и вспомнила про двухмиллионный балласт в своей сумочке.

– Роланд, а насколько все-таки я богата? – нервно спросила она.

– Очень, – небрежно заметил он, сворачивая и направляя «мерседес» к стоянке. Там поднялся автоматический «шлагбаум», а затем машина остановилась перед невзрачным, с виду безликим зданием с символом федеральной почты наверху. – Точно не знаю, – добавил он, – но думаю, что твоя доля может составлять около одного процента от суммарного состояния Клана. Безусловно, это многие миллионы.

– Удивительно, – с некоторой насмешкой сказала она. И продолжила, более вдумчиво: – Так я смогу оплатить все медицинские счета Айрис мелкими суммами? Действительно смогу?

– Да. Поможешь мне с чемоданами?