Текст книги "Семейное дело"

Автор книги: Чарлз Стросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Пожалуйста, подождите минутку.

Она оказалась за широкой спиной Роланда перед двустворчатой дверью, отделанной и отполированной с особой тщательностью и вкусом. «Странно, – удивилась она. – Где же все остальные?» Мириам бросила взгляд через плечо и заметила скромную видеокамеру, уставленную ей в спину.

По пути сюда они с Роландом два раза повернули, как будто коридор имел форму прямоугольника, и миновали ведущую вниз широкую лестницу и лифт… и здесь, разумеется, полагалось бы быть большому скоплению людей.

– Кого я…

Роланд повернулся к ней.

– Послушайте, ждите спокойно, – сказал он. – Речь идет о работе системы безопасности. – Тут Мириам в первый раз заметила, что он прижимает внутреннюю сторону запястья к установленной в стене неприметной коробке.

– Безопасности?

– Кажется, это называется биометрия, – сказал он. В двери раздался щелчок, и он медленно приоткрыл ее. – Матиас? Ish hafe gefauft des’usher des Энгбард.

Мириам прищурилась от напряжения. Ей не удалось распознать язык. По звучанию он слегка напоминал немецкий – но явно недостаточно, чтобы что-то понять; сама же она школьный немецкий благополучно забыла.

– Innen gekomm’, denn.

Дверь открылась, и Роланд, подхватив Мириам под правый локоть, потянул ее в комнату за собой и позволил двери закрыться. Девушка тут же высвободила руку и стала поглаживать больное место, оглядываясь по сторонам.

– Приятно у вас здесь, – сказала она.

Окно закрывали плотные шторы. Стены были богато отделаны темным деревом; главным предметом обстановки был стол возле двери, ведущей во внутренние помещения, за которым расположился широкоплечий мужчина в черном костюме, белой рубашке и красном галстуке. Единственным предметом, резко отличавшим этот интерьер от обычного дорогого офиса, был автомат, лежавший возле правой руки хозяина комнаты.

– Spresh’she de hoh’sprashe?

– Нет, – сказал Роланд. – Пожалуйста, говори по-английски.

– Хорошо, – сказал человек с автоматом. Он взглянул на Мириам, и у нее появилось тревожное чувство, что он фиксирует в памяти ее лицо, словно фотографируя. У него были черные курчавые волосы, зачесанные у высоких висков назад, нос, напоминавший томагавк, и взгляд как у хищника в клетке. – Меня зовут Матиас. Я секретарь босса, по существу хранитель его секретов. Вот это – дверь в его офис. Войти туда без разрешения вы можете только через мой труп. Возможно, у вас… э-э… выразились бы иначе? – Он бросил взгляд на Роланда.

– Скорее, это метафора, – поспешил на помощь Роланд.

– Метафора. – Матиас вновь взглянул на Мириам. Он не улыбался. – Босс ждет. Можете войти.

Мириам искоса взглянула на него, Роланд же размеренным шагом подошел к двери и открыл ее, а затем знаком велел ей идти вперед. Матиас не сводил с нее глаз… и одну руку все время держал возле автомата. Она осознала, что невольно обошла его стороной, будто он был по меньшей мере гремучей змеей. Не то чтобы он выглядел чересчур злобно—ядовито—учтивый, гладко выбритый мужчина в костюме из ткани в узкую полоску, – но в его манерах было что-то такое… ей приходилось видеть это раньше, у одного молодого агента управления по борьбе с наркотиками, с которым она встречалась пару месяцев, прежде чем разобралась, что он за подарок. Майк Флеминг был тихим самоуверенным сумасшедшим такого рода, что это заставило Мириам порвать с ним и бежать подальше, до того как она глубоко увязнет в этих отношениях. Он был готов без колебаний отдать делу, в которое верил, жизнь до капли или пойти ради этого же дела на другую подобную жертву. И совершенно не умел видеть стены той коробки, в которой сам себя запер. Люди такого склада арестуют даже инвалида с рассеянным склерозом за то, что он заглушает свою боль курение опиума. Когда она вошла во внутренний офис, ей пришлось подавить дрожь.

Это помещение было таким же не в меру роскошным, как и номер, который ей предоставили: все специально для мафии, запертая дверь и домашний антикварный аукцион. Пол был паркетный, из твердых пород дерева, полированный и натертый до блеска, частично закрытый ковром, который стоил, похоже, не меньше, чем дом Мириам. Стены отделаны деревом, явно потемневшим от времени. На них висели две неброские картины маслом (рослые розовощекие люди как будто бы в средневековом вооружении или в античных одеяниях расположились перед замком) и пара мечей высоко над огромным столом, разместившимся рядом с оконным проемом. Перед столом – два кресла, расположенные таким образом, чтобы хозяина кабинета нельзя было увидеть с улицы.

Роланд остановился перед столом, вытянулся, привлекая внимание, и отсалютовал.

– Сударь, имею честь представить вам… Мириам Бекштейн.

Весьма внушительной наружности человек в кресле чуть склонил голову в знак согласия.

– Это не ее настоящее имя, но само ее присутствие здесь вполне значимое событие. А ты чувствуй себя свободно. – Мириам прищурилась, пытаясь рассмотреть его черты против падавшего из окна света. Должно быть, он принял это за выражение враждебности, потому что махнул рукой, добавив: – Пожалуйста, садитесь, оба. У меня нет причин ссориться с вами… э-э… Мириам, если вам угодно, чтобы вас знали под этим именем.

Роланд удивил ее, пододвинув кресло: садитесь. Она в свою очередь заставила себя сесть, хотя от испуга сжала колени и оцепенело выпрямила спину.

– Что вы за люди? Кто вы? – прошептала она.

Ее глаза начали привыкать к свету: теперь она могла рассмотреть бледного улыбавшегося мужчину в кресле с высокой спинкой. Он был старше средних лет, возможно, в тех же годах, что был бы Моррис Бекштейн, доживи он до этих дней. Его костюм спокойного мягкого оттенка – здесь одевались как сотрудники похоронного бюро, – так хорошо на нем сидел, что явно был сшит на заказ. Волосы с проседью, неприметное лицо – только по левой щеке тянется длинный шрам.

– Я мог бы задать тот же вопрос, – пробормотал он. – Роланд, сядь, я сказал! – Его тон говорил, что он привык к беспрекословному повиновению. – Я великий герцог Энгбард из дома Лофстромов, третий, носящий это имя, попечитель короны гильдий, защитник королевской чести, свободный гражданин города Ниджвейн, глава службы безопасности Воссоединенного Клана, «король королей торговли», хозяин всей этой территории и носитель многих иных титулов… но эти главные. – Его глаза цветом напоминали свинец: голубые, но такие бледные, что Мириам он казался подслеповатым, даже когда смотрел прямо на нее. – А также, если я не слишком ошибаюсь, я еще и ваш дядя.

Потрясенная, Мириам отпрянула.

– Что? – Другой голос вторил ей, словно эхо. Она бросила взгляд в сторону и обнаружила, что Роланд в изумлении уставился на нее. Его внешняя невозмутимость начинала давать трещину.

– Мой отец никогда… – начал было Роланд.

– Помолчи, – сказал Энгбард, в голосе его звенела холодная сталь. – Я имею в виду не твоего отца, молодой человек, а твою некогда пропавшую тетку Патрицию.

– Вам не трудно объяснить мне, о чем речь? – потребовала Мириам: гнев наконец-то одолел ее. Она подалась вперед. – Ваши люди похитили меня, обыскали мой дом и насильно увезли меня куда-то, и все потому, что вы думаете, будто я в некотором роде ваша давно пропавшая родственница?

Энгбард задумчиво кивнул.

– Неправильно. Мы абсолютно уверены, что вы и есть наша давно пропавшая родственница. – Он взглянул на племянника. – Имеются веские доказательства.

Роланд откинулся в кресле, беззвучно присвистнув; армейской выправки как не бывало. Он уставился на Мириам округлившимися глазами, будто увидел призрак.

– Вам-то какая от этого радость? – окрысилась она.

– Вы потребовали объяснений, – напомнил ей Энгбард. – Так вот, появление неизвестного «путешественника между мирами» всегда причина для беспокойства. Во время войны… достаточно сказать, что в те дни вас встретили бы очень неласково. Когда на прошлой неделе вы случайно пересекли старый крутой спуск, вас обстрелял патруль. Они просто не могли знать, кто вы на самом деле. Все прояснилось гораздо позже… надеюсь, это вы потеряли розовые тапочки?.. Началась масштабная охота на человека. Однако вы не имели никаких явных контактов с кликой предателей, а более подробное исследование выявило несколько интересных фактов вашей жизни. Я не ошибаюсь, вас удочерили?

– Верно. – Сердце Мириам колотилось о ребра, а потрясение смешивалось с неприятным осадком понимания. – Вы, кажется, сказали, что вы мои давно потерянные родственники?

– Да. – Энгбард с минуту подождал, затем открыл один из ящиков своего стола. – Надеюсь, это ваше.

Мириам взяла медальон. Потускневший от времени, слегка побитый… Островок чего-то хорошо знакомого.

– Да.

– А это – нет. – Энгбард держал в руке что-то еще, затем подтолкнул это по столу прямо к ней.

– Боже мой. – Мириам лишилась дара речи. Перед ней лежала точная копия ее медальона, его двойник, только более блестящий и без знакомых ей царапин. Она схватила его, нажала на пружину…

– Ой! – Она уставилась на Роланда, который буквально вырвал медальон из ее руки. Но Роланд тут же поклонился, и через минуту Мириам осознала, что он держал его очень осторожно, открытыми створками вниз, пока медальон не оказался поверх гроссбуха на столе Энгбарда.

– Нам придется научить вас, как безопасно пользоваться этими вещами, – мягко сказал Энгбард. – Между тем тот, что принадлежал моей сестре, остается у вас.

– Вашей сестре, – словно эхо, бестолково повторила она, обхватив пальцами медальон.

– Моя сестра пропала без вести тридцать два года назад, – сказал Энгбард нарочито бесстрастно. – На ее караван напали, мужа убили, охрану перерезали, а вот ее тело так и не нашли. Так же, как не нашли и ее дочь шести недель от роду. Сестра собиралась нанести визит верховному королю в качестве очередной заложницы Клана. Дикие заросли в окрестностях Чесапикского залива, как эти места называются на вашей стороне, не слишком популярны в этом мире. Мы искали долгие месяцы, но, безусловно, результат был ничтожен.

– Вы нашли коробку с документами, – сказала Мириам. Речевые упражнения давались ей тяжело: она могла слышать, как бьется ее сердце.

– Да. Она содержит дополнительные доказательства… косвенные, но очень важные. Пока вы были без сознания, у вас взяли образцы крови… э-э… для анализа ДНК. Результаты поступят завтра утром, но у меня нет сомнений. У вас семейные черты и семейный дар – не думаете же вы, что путешествие между мирами широко распространенное явление? – а ваш возраст и документальные подтверждения превосходно укладываются в гипотезу. Вы та самая Хельга, дочь моей старшей сестры Патриции Торолд-Хъёрт и ее мужа, принца западного магистрата Альфреда Ву, и весть о вашем благополучном спасении, когда она распространится, вызовет переполох, в полном смысле этого слова, как лиса среди цыплят Клана. – Он улыбнулся уголками губ. – Вот почему я принял определенные меры предосторожности и отослал подальше молодежь женского пола и почти всех слуг, перед тем как пригласить вас сюда. Чтобы молодые члены Клана не узнали о вашем существовании прежде, чем я смогу обеспечить вашу защиту. Некоторых из них крайне обеспокоят перемены в раскладе наследования, ваша светлость.

– Светлость? О чем вы? – Мириам заметила, что невольно повышает голос, но никак не могла остановиться. – Что вы мне морочите голову? Послушайте, я журналист в сфере экономики и бизнеса, а не какая-то там феодальная дворянка! Не знаю ничего про подобную чепуху! – Теперь она вскочила на ноги и стояла перед самым столом. – Что значит «путешественник между мирами», и какое это имеет отношение…

– Ваша светлость, – по-прежнему твердо произнес Энгбард, – журналистом вы были по ту сторону стены между двумя мирами. Но путешествие между ними и есть то, что привело вас сюда. Это дар, свойственный нашему Клану, нашим семьям, которые составляют Клан. Этот дар в крови, ты одна из нас, хочешь ты того или нет. Здесь ты старшая по возрасту наследница графини и магистрат-принца Дальнего Царства и в то же время старшая в их семьях, и как бы сильно ты ни хотела уйти от этого факта, от него никуда не деться. Даже если ты вернешься на ту сторону.

Он повернулся к Роланду, не обращая внимания на ее потрясенное молчание.

– Граф Роланд, будьте любезны проводить вашу кузину в ее комнаты. Я поручаю вам ее безопасность впредь до нового уведомления. Ваша светлость, сегодня вечером мы обедаем в моих апартаментах, в присутствии нескольких заслуживающих доверия гостей, и я постараюсь рассказать вам обо всем гораздо больше. Роланд назначит вам людей в услужение – обеспечивать ваше удобство, следить за гардеробом. Надеюсь, он справится и с ответами на ваши вопросы. Засим прощайте.

Мириам уставилась на него, лишившись дара речи.

– В глубине души я забочусь именно о вас, – мягко заметил герцог. – Роланд.

– Сэр. – Роланд взял ее руку.

– Прошу.

Роланд направился к дверям кабинета, и Мириам поспешила за ним, злая и сбитая с толку, в то же время стараясь не показывать этого. «Ну и ублюдок!» – подумала она. И уже в коридоре, вслух:

– Вы делаете мне больно, – прошипела она, стараясь не споткнуться. – Помедленнее.

Роланд замедлил шаг и, само милосердие, отпустил ее руку. Он оглянулся, и невидимое бремя свалилось с его плеч.

– Прошу прощения, – сказал он.

– Вы извиняетесь? – заявила она в ответ с явным недоверием. – Вы едва не вывернули мне руку! – Она погладила локоть и вздрогнула.

– Я же сказал: извините. Энгбард не любит неповиновения. Я еще не встречал никого, кто допустил бы подобную вольность в общении с ним и избежал наказания!

– Наказания… – Она остановилась. – Вы, наверное, не шутили, называя его главой тайной полиции, не так ли?

– У него есть еще множество титулов и должностей, не только те, о которых он говорил вам. Он отвечает за безопасность всего Клана. Если угодно, считайте его главой здешнего ФБР. Еще до моего или вашего рождения была гражданская война. И он, весьма вероятно, отдал куда больше приказов о повешении, чем вы или я съели горячих обедов.

Мириам споткнулась.

– Вот черт! – Она прислонилась к стене. – Это научит меня смотреть под ноги. – Она взглянула на Роланда. – Итак, вы хотите сказать, что я была не очень почтительна?

– Было бы замечательно, – медленно сказал Роланд, – если бы вы сумели приспособиться к этому. Представляю, какое это, должно быть, потрясение – так неожиданно вступить в права наследства.

– А разве речь об этом? – Она внимательно оглядела его с ног до головы, не вполне понимая, что означает его поднятая бровь… Он пытается сказать мне что-то или просто развлекается?.. А затем вторая мысль будто подтолкнула ее. – Думаю, я что-то упустила, – сказала она с нарочитой небрежностью.

– Все, что происходит здесь, на самом деле совсем не то, чем кажется, – сказал Роланд, чуть пожимая плечами. Выражение его лица было осторожным. – Но если герцог прав, если вы действительно давно пропавшая наследница Патриции…

Мириам увидела его глаза: в них светилась уверенность. «Он действительно верит, что я своего рода принцесса из волшебной сказки, – решила она с пробуждающимся ужасом. – Во что это я влипла?»

– Вы должны все мне рассказать. В моих покоях.

Золушка 2.0

Роланд проводил Мириам до ее апартаментов и последовал за ней в большую гостиную, расположенную в самой их середине. Он прошел к окнам и там остановился, сцепив руки за спиной. Мириам сбросила туфли на высоком каблуке и уселась на огромный раскладной кожаный диван, стоявший напротив окна.

– Когда вы открыли для себя медальон? – спросил он.

Она с любопытством наблюдала за ним.

– Меньше недели назад.

– А до тех пор вы росли, ничего не зная о своей семье, – заметил он. – Поразительно! – Он обернулся. Его лицо приняло едва заметное задумчиво-тоскливое выражение.

– Вы так и собираетесь там стоять? – спросила она.

– Невежливо садиться без приглашения, – ответил он. – Понимаю, что на той, другой стороне это считается чудачеством, но здесь старшие предпочитают не пренебрегать правилами этикета.

– Ну тогда… – Она прищурилась. – Садитесь, если хотите. Вы нервируете меня. И вид у вас такой, будто вы боитесь, что я вас укушу.

– Гм-м. – Он неловко присел на ручку большого кресла, как раз напротив Мириам. – Ну, говорить об этом здесь было бы по меньшей мере неправильно. То есть я в том смысле, что вы не замужем.

– И что? – мгновенно выпалила она. – Я разведена. Или это еще один из моментов, которые раздражают здешних обитателей?

– Разведены? – Роланд уставился на ее руку, будто отыскивая кольцо. – Не знаю. – Неожиданно он стал задумчивым. – Здешние обычаи заметно отличаются от уклада жизни на той стороне. В этой земле не исповедуют веру Христа. – Новая мысль уколола его. – А вы случаем… э-э?..

– А разве имя Мириам Бекштейн вам кажется христианским?

– Иногда очень трудно определить это по людям с той стороны. Вера в Христа – не та религия, что распространена здесь, – очень серьезно заметил он. – Но вы разведены. И к тому же из тех, кто путешествует между мирами. – Он подался вперед. – А значит, автоматически становитесь акционером Клана, причем акционером первой категории. Вы получаете определенные права, вы не замужем, и, скорее всего, в ваших силах вытеснить с дюжину дальних и менее значительных родственников с тех позиций, которые они занимают в Клане сейчас и считают вполне надежными. Ваши дети точно так же вытеснят их детей. А знаете ли, что, возможно, вы уже двоюродная бабушка?

Для Мириам все это было просто невыносимо.

– Я не желаю, чтобы меня окружала орава враждующих кузенов, их детей и родственников более старшего поколения! Я вполне счастлива сама по себе.

– Все это не так просто. – Мгновенная вспышка раздражения все-таки вырвалась наружу. – Наше личное счастье или благополучие не имеют ничего общего со взглядами Клана на нашу жизненную позицию. Мне это тоже не нравится, но поймите, существует ряд людей, чьи планы пойдут прахом, узнай они о вашей строптивости, а существуют еще и другие люди, которые будут строить планы на ваш счет независимо от ваших желаний!

– Я… – Она замолчала. – Послушайте, я не думаю, что мы достаточно искренне обсудили этот вопрос. Может быть, я и член вашей семьи, чисто генетически, но я вовсе не одна из вас. Не знаю, каков, черт возьми, ваш образ мыслей или что у вас за правила поведения, и к тому же меня совершенно не трогает положение графини-сироты. Оно для меня просто ничего не значит. – Она вздохнула. – Произошла огромная ошибка. И чем скорее мы с ней покончим и я смогу вернуться к своей работе журналиста, тем будет лучше.

– Ну, если вы хотите представить дело именно так… – Почти минуту он раздумывал, уставившись в пол у ее ног. Мириам закинула ногу на ногу и старалась расслабиться, прижимаясь плечами к спинке дивана. – Возможно, вы на шесть недель опоздали, – наконец закончил он.

– Что?

Он нахмурился, разглядывая паркет.

– Вы можете игнорировать своих родственников, но они-то не могут забыть о вас. Для них вы «неизвестная величина». Все акционеры Клана обладают способностью путешествовать между мирами, то есть могут пересекать границу и преследовать вас. На этой стороне они богаты и всесильны… но ваше нынешнее положение лишает их уверенности и безопасности, потому что вы непредсказуемы. Если вы станете делать то, чего от вас ожидают, вы всего лишь уничтожите виды нескольких наследников на имение барона. Если же вы попытаетесь сбежать отсюда, они решат, что вы хотите создать новую, «раскольническую» семью и, может быть, даже переманить туда осколки семьи, чтобы организовать собственный Клан и конкурировать с нашим. Как, по-вашему, поведут себя богатые и всесильные перед лицом угрозы их существованию? – Вид у него был мрачный. – Лично я предпочел бы не снимать мерку для вашего гроба так скоро, почти сразу после того, как вы нашлись. Ведь не каждый день удается найти новую троюродную сестру, особенно такую образованную и рассудительную, какой мне кажетесь вы. Здесь, как вы понимаете, очень редки хорошие собеседники.

– О-о. – Мириам ощущала опустошение и испуг. Что же происходит с деловыми отношениями, когда нет ограничений, налагаемых ответственностью, и единственные люди, с кем ты можешь работать, это твои ближайшие родственники? И она безотчетно изменила предмет разговора. – А что это ваш дядя говорил о сегодняшнем вечере? И о слугах – я имею в виду именно о слугах?

– Ах это. – Роланд наконец-то соскользнул в кресло, слегка расслабившись. – Мы приглашены на неформальный обед с главой одной из могущественных семей Клана. Встреча носит деловой характер. А что касается слуг… у вас есть право примерно на полдюжины придворных дам, собственный почетный караул и прочих самых разных слуг. Мой дядя, герцог, на время отослал второстепенных членов семьи, но все равно – и в комнатах для прислуги есть люди, которые неизбежно увидят вас. На самом деле я бы прислал их к вам и раньше, когда препроводил вас сюда, но дядя любит подчеркивать необходимость секретности, вот я и подумал… – Он примолк. – Вы ведь действительно выросли там, на той стороне, не так ли? В прослойке среднего класса.

Она кивнула, не зная точно, как поступить ввиду его столь неожиданного приступа снобизма. Некоторое время Роланд казался дружелюбным и открытым, а потом она задела больное место, и он тут же стал Господином Средневековым Аристократом, несомненным и малопривлекательным.

– Я не из сливок общества, – сказала она. – Ну, может быть, из деловых людей.

– Теперь вы больше не в Америке. Вам следует привыкнуть к тому образу жизни, который в конечном счете мы ведем здесь. – Он помолчал. – Я сказал что-то не так?

* * *

Сказал, но Мириам не знала, как объяснить. А потому спустя пару часов сидела в ванной, раздевшись и «разговаривая» с диктофоном, в попытке найти смысл в том безумии, что творилось снаружи, силясь не впасть в истерику… подойти к происходящему как к рабочему заданию и сообщить о своих впечатлениях.

– Теперь я знаю, как чувствовала себя Алиса в Зазеркалье, – пробормотала она, придерживая диктофон у самых губ. – Они просто безумцы. Я не хочу сказать, что они шизофреники, или психопаты, или что-нибудь в этом роде. Они просто живут в иной вселенной, нежели все те, кого я знаю и помню. – Сказать иная вселенная было ошибкой: Мириам ощутила, как внутри нее заклокотал истерический смех. И закусила нижнюю губу почти до боли. – Они просто психи. И еще настаивают, чтобы я играла в их игры по их правилам.

В ее гостиной тем временем продолжались постукивания и шумные перемещения. Должно быть, служанки перекладывали и переставляли вещи и мебель. Мириам на минуту остановила диктофон, обдумывая очередные слова.

– Друг мой дневник. Сорок восемь часов назад я околачивалась в лесу, счастливая, беспечная, и фотографировала крестьянскую деревню – нечто средневековое. Я занималась исследованиями, открывала новое, а вообще-то получилась бы большая полноценная статья о том, как мне удалось взломать клетку реальности. А теперь я обнаружила, что это я хозяйка той самой деревни и еще сотни ей подобных и в буквальном смысле имею власть над жизнью и смертью ее обитателей. Я могу приказать солдатам отправиться туда и убить всех до одного – просто из-за каприза. То есть когда Клан признает меня официально, на своем ежегодном заседании. И если – как говорит Роланд, – если до тех пор никто меня не убьет. Принцесса Бекштейн, уволенная из «Прогнозов инвесторам», а может быть, и из Бизнеса 2.0. Боже мой, кто бы мог подумать, что в конце концов я получу главную роль в дико извращенном римейке «Золушки?» Или он должен так нелепо закончиться?

«А я еще назвала в открытой печати Крейга Винтера и Ларри Иллисона дворянами-разбойниками», – язвительно подумала она и вновь нажала кнопку «пауза».

– Призыв действовать подобным образом звучит забавно, но на деле это не так. Первой мыслью было, что меня захватили федералы, а это хреновое начало. Федеральное агентство по чрезвычайным обстоятельствам и тайные суды, где слушания происходят в камерах. Далее: это могла быть шайка гангстеров, если шайка гангстеров может выглядеть как агенты ФБР. Но в действительности могло быть и хуже. Эти парни носят деловые костюмы, но это лишь личина. Они подобны шейхам из эмиратов Персидского залива. Они не рядятся в средневековые одежды, они просто думают как средневековые феодалы, а одеваются у Сакса или на Сэвил-роу в Англии.

Тут ее посетила очередная мысль: «Надеюсь, Полетт хорошо спрятала видеокамеру. И голову свою тоже». У нее было неприятное, пугающее чувство, что герцог Энгбард видит ее насквозь. Он всякий раз пугал Мириам: людей такого склада она встречала и раньше, и они всегда занимали жесткую позицию… достаточно жесткую, чтобы заставить прослезиться мафиозных донов. Ее отчасти пугало то, что, проснувшись утром, она могла увидеть за окном спальни голову Поли, насаженную на кол. Зачем только Ма дала мне этот проклятый медальон…

Осторожный стук в дверь.

– Госпожа? Вы готовы выйти?

– Десять минут, – откликнулась Мириам. Она стиснула диктофон и покачала головой. Примерно час назад явились четыре служанки, и она удалилась в ванную. Одна из них (кажется, ее звали Айон) попыталась последовать за ней. Очевидно, графине не дозволялось пользоваться ванной без слуг. Именно тогда Мириам заперла дверь и придвинула к ней бельевую корзину.

– Проклятье, – пробормотала она и сделала глубокий вдох. Четыре женщины в строгих черных платьях, в белых передниках, волосы забраны под синие повязки. Они сделали ей реверанс, пока она оглядывалась, явно поставленная в тупик.

– Меня зовут Мэг, ваша светлость, и я к вашим услугам. Нам надлежит одеть вас, – сказала старшая из них с мягким немецким акцентом. Средних лет, этакая матушка, она выглядела бы уместнее где-нибудь на кухне, в доме, на ферме у меннонитов, нежели в замке или дворце.

– Да, но ведь еще только четыре, – напомнила Мириам.

Мэг всполошилась:

– Но вы должны быть на приеме в семь! Как же мы успеем вовремя одеть вас?

– Ну хорошо. – Мириам взглянула на трех остальных: все они стояли потупившись. «Мне это определенно не нравится», – подумала она. – Что если я возьму кое-что из своего шкафа… да, да, они очень любезно перенесли вместе со мной и всю мою одежду… и просто надену?

– М-мэм, – рискнула возразить вторая пожилая служанка. – Я уже видела вашу одежду. Прошу прощения, но это не для приемов во дворце.

Одежда для приемов во дворце? Новая бредятина, теперь еще и со шмотками.

– А о чем же вы тогда? – спросила Мириам, начиная выходить из себя.

– Старая мадам Розин может подобрать вам что-нибудь подходящее, – сказала одна из пожилых женщин, – но для этого мне нужно дать ей ваши размеры. – Она держала в руках вполне современный сантиметр. – Ваша светлость?

– Наверное, это лучший вариант, – сказала Мириам, поднимая руки. «Интересно, почему это меня никогда так не обслуживали в магазинах сети «Гэп»?» Она даже задумалась.

Спустя три часа Мириам, готовая к обеду, совершенно точно знала, почему ее никогда так не обслуживали ни в одном из сетевых магазинов… И зачем Энгбарду столько слуг. Она проголодалась. И если корсет, в который ее втиснули, позволит ей есть, когда она окажется на обеде, то она могла бы подумать, не простить ли Энгбарду его приглашение.

Самая молодая из служанок все еще суетилась, укладывая ей волосы (а также перья и нити жемчуга, которые она туда вплетала, сокрушаясь по поводу длины прически), когда дверь открылась. Разумеется, это был Роланд, но на этот раз в сопровождении весьма молодого человека, и Мириам наконец получила представление о том, что должен представлять собой официальный обед.

– Дорогая кузина! – приветствовал ее Роланд. Мириам внимательно посмотрела ему в глаза и наклонила голову, насколько смогла. – Позволь представить тебе твоего двоюродного племянника, Винченцо. – Молодой человек низко поклонился; его красный вышитый камзол был узковат в плечах. – Выглядишь великолепно, дорогая.

– Правда? – Мириам покачала головой. – Я, по-моему, похожа на клумбу, – заметила она с некоторым волнением.

– Вы очаровательны, мад-дам, – сказал Винченцо, слегка заикаясь.

– Не угодно ли сопровождать меня? – Роланд предложил ей руку, и Мириам с готовностью ухватилась за нее.

– Не спеши, – прошипела она, глядя мимо кузена на его молодого родственника – похоже, столь юного, что он мог бриться лишь от случая к случаю.

– Конечно, спешить не будем. – Роланд кивнул.

Мириам сделала на пробу несколько шагов вперед. Прислуге понадобилось больше часа, чтобы облачить ее в эту одежду. «Я чувствую себя участницей средневековой костюмированной драмы», – подумала она. Высокий полотняный воротник Роланда и его панталоны выглядели не слишком удобными, и об этом тоже приходилось думать.

– В каких случаях требуется такая одежда? – спросила она.

– О, любое официальное событие, где можно встретить представителей нашего сословия, – заметил Роланд, – только на людях ты должна быть в головном уборе и с сопровождающим. При обычных обстоятельствах тебе следует носить гораздо больше драгоценных камней, но твое наследство… – Он попробовал пожать плечами. – Большая его часть находится в сокровищнице, в Ниджвейне. – Мириам неловко дотронулась пальцем до короткого ожерелья у себя на шее.

– Но сегодня ты еще был одет по-американски, – напомнила она.

– Ну так что особенного? Это всего лишь другой период нашей жизни. Он напоминает нам о происхождении нашего богатства.

– Верно. – Она кивала почти не переставая. С каких это пор деловые костюмы – обычная одежда для средневековых аристократов! Притом что парадная одежда напоминает кинофильмы об эпохе Ренессанса. «Встречают по одежке», – добавила она к своим мысленным заметкам о семье.

Роланд проводил ее по широким ступеням лестницы, и у высоких двойных дверей, на самом верху, двое стражей в темных костюмах и в темных очках доложили о прибытии гостей и ввели их внутрь.

В удивительно небольшой столовой, которая примыкала к приемной гостиной герцога, их уже ожидал длинный дубовый стол. Вдоль стены, укрепленные на бронзовых стержнях, располагались шары из старинного стекла; они лили бледный свет на стол, сверкавший серебром и хрусталем. За каждым стулом ожидал слуга, одетый в черное. Герцог Энгбард, в таком же старинном облачении, ожидал гостей: Мириам узнала даже короткий меч, висевший у него на поясе. «Может быть, меч здесь обязательное приложение к мужской одежде для торжественных вечерних приемов?» – подумала она.

– Дорогая племянница, – почти нараспев приветствовал ее он, – ты выглядишь изумительно! Добро пожаловать к столу. – Герцог указал ей на стул во главе стола справа стул черного дерева с высокой резной спинкой, украшенной удивительно замысловатым узором.