Текст книги "Семейное дело"

Автор книги: Чарлз Стросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Если ты поможешь мне утрясти дела с медицинскими счетами Айрис. Я вполне серьезно.

– Серьезно? Да, конечно.

Мириам встала, потянулась и подождала, пока Роланд достанет тяжелые чемоданы из багажника. Она взяла один из них и последовала за кузеном. Тот подкатил свой чемодан к дверям, сунул в щель магнитную карту и под пристальным взглядом охранной видеокамеры вошел.

Они прошли в небольшой офис, где их ожидал человек средних лет, в белой рубашке и черном галстуке.

– Сегодняшняя отправка, – сказал Роланд. – Я хотел бы познакомить тебя с Мириам. В дальнейшем она, вполне возможно, сама будет отправлять грузы – если появится такая необходимость. Мириам, это Джек. Он управляет отправкой и таможенными сборами на этом конце цепи.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Джек, протягивая Роланду планшет с квитанцией из трех частей, готовых к подписи. – Простая формальность, подтвердить, что я все получил, – добавил он исключительно для Мириам. Лысоватый, грузный, с красным лицом, Джек показался Мириам ужасно простым и домашним по сравнению со всеми теми, кого она видела перед собой с тех пор, как была брошена как в омут в этот кошмар родовитой знати. Мириам улыбнулась ему.

– Теперь все, – сказал он, забирая у Роланда бумаги. – Всего доброго!

– Передавай привет жене, Джек, – ответил Роланд. – Идем, Мириам, нам пора.

– Ладно. – Она последовала за ним к автомобилю. Роланд запустил двигатель, и они вновь оказались на местном шоссе, огибавшем небольшой промышленный район. – Куда дальше?

– Заберем чемоданы для обратной передачи, потом свободны, – сказал он. – Помнится, ты хотела сделать покупки? И еще кое-какие дела? Может, проведем пару часов в торговом центре Копли-плейс и отдохнем где-нибудь в районе Бэк-Бей, а потом ланч?

– Звучит очень заманчиво, – согласилась она.

– Договорились. – Он подъехал к очередной стоянке. – Поможешь мне еще раз?

– Разумеется.

Они вышли из машины, и Мириам проследовала за Роландом в очередной офис. Процедура была такой же, но порядок обратным: Роланд подписал пару квитанций и забрал два одинаковых ребристых алюминиевых чемодана, оба такие тяжелые, что Мирам с трудом тащила свой.

– Ну вот, теперь поехали в город, – сказал Роланд после того, как поднял и положил чемоданы в багажник автомобиля. – Сейчас почти десять часов. Как ты думаешь, ты успеешь разобраться с магазинами и вернуться к пяти?

– Уверена, что успею. – Она улыбнулась. – На самом деле полно разных мелочей, которые я могла бы сделать с твоей помощью. Хочешь составить мне компанию?

– Искренне рад оказать такую услугу.

* * *

Не сказать, что магазины Копли-плейс были идеальны, но все они размещались под крышей и предлагали достаточно товара, чтобы занять Мириам по меньшей мере на два часа. Платиновая карта не вспыхнула… Она даже не показала признаков перегрева, когда Мириам, добравшись до «Нейман Маркус» и нескольких менее банальных магазинов, выбрала пару вечерних туалетов и дорогой чемодан на колесиках.

К концу первого часа Роланд повел себя как многие обходительные самцы: ограничил свое перемещение по зонам и улыбался или кивал всякий раз, когда она спрашивала его мнения. На что Мириам и надеялась. Поскольку ее истинная цель состояла не в том, чтобы забить шкаф вечерними платьями и дорогим бельем (хотя это оказалось вполне приемлемым побочным результатом), а в том, чтобы высвободить достаточно большую сумму наличными и пустить часть этих денег на приобретение вполне определенных устройств. Например, мобильного телефона и совсем маленького портативного компьютера «Sony» с множеством различных программных приложений («Если нельзя вернуться домой, то он понадобится мне, чтобы писать статьи», – заметила она Роланду в надежде, что тот не будет прикидывать, как велик окажется убыток от перепродажи этого товара в их мире). Свой загул она закончила в спортивном магазине, где купила несколько приспособлений, обычно используемых на открытом воздухе: карманный GPS-навигатор и самую настоящую складную панель солнечных батарей, гарантирующую зарядку ее компьютера, – ее она купила, пока Роланд крутился у витрины с дорогим снаряжением для охоты.

Она точно не знала, что именно собирается делать со всем этим, но несколько мыслей у нее все-таки было. Особенно относительно диска с подробными картами континентальной части Соединенных Штатов и другим софтом, который она незаметно прихватила, прямо у кузена под носом. Диск должен был бы пригодиться. И даже если все это ей так и не понадобится, не вредно приучить Энгбарда, раз уж он надеялся, что она ринется хапать все подряд, как обалдевший подросток, так и относиться к ее покупкам. «И у него будет меньше поводов иметь дело со мной, когда я остановлюсь», – подумала она с легким самодовольством.

На самом деле в компьютерном магазине «Sony» двенадцать тысяч долларов ушли достаточно быстро, и даже еще быстрее, когда она переключилась на бутики «Эрмес», «Эскаду» и другие, менее известные модные магазины. Но все это ощущалось как нечто нереальное, как азартная игра. Некоторые вещи следовало подогнать по фигуре и заказать курьерскую доставку. Тем не менее она их купила.

– Полагаю, можно подогнать на другой стороне, – пробормотала она Роланду в качестве объяснения. Он с энтузиазмом кивнул, и ей удалось оставить его на несколько минут в книжной лавке рядом с тем местом, которое и было ее настоящей целью, – магазином подержанного театрального костюма, где она присмотрела старомодную длинную юбку и английскую блузку с длинным рукавом, похожие на одежду служанки. «Театральный поставщик, надо же! – подумала она. – Начинаем подготовку побега».

Около двух часов она сжалилась над Роландом, который к этому времени уже выбился из сил, каждые десять минут поглядывал на часы и плелся за ней как грустный пес.

– С этим все, – сказала она, – я закончила. Не отправиться ли нам на ланч, как ты предлагал, а потом домой? Мне нужно подогнать кое-что из купленной одежды, что означает встречу с мадам Розин, а потом придется потратить пару часов на работу с компьютером.

– Грандиозно, – сказал Роланд с несомненной искренностью. – Как насчет того, чтобы на ланч попробовать уху из рыбы и моллюсков?

Мириам не увлекалась блюдами из морепродуктов, но если ему нравилось, она готова была рискнуть.

– Хорошо, – сказала она, волоча за собой свое запасное техническое снаряжение. – Отправляемся есть!

Наконец они занялись едой. За ланчем Мириам старательно изучала Роланда. «Пожалуй, ему лет двадцать восемь, – подумала она. – Дартмут, Гарвард. Настоящая территория Лиги Плюща[8]8
  «Лига плюща» – объединения студентов в старейших университетах северо-запада США.


[Закрыть] и еще много другого. Классический профиль». Она тщательно оценивала его. «Хорошо выбрит. Прекрасно выглядит. Без видимых дурных привычек. До тошноты приятные манеры. Не будь так очевидно, что именно происходит, я бы просто пускала слюни. Или нет?» Она задумалась. «Вообще-то в этом что-то может быть. Не поэтому ли Энгбард столкнул нас? Или нет. Мне следует больше разузнать о страшных тайнах Клана и о тех странных плодах, что зреют на семейном древе». Кстати, существовали более решительные способы разобраться в этом, чем болтовня с Роландом за ланчем.

– А почему твой дядя поручил меня именно тебе? – спросила она наконец за десертом, изысканным крем-брюле. – Я имею в виду, что здесь имело значение – твое прошлое? Ты говорил, он думает на ход вперед. Почему ты?

– Хм-м. – Роланд размешал сахар в кофе и совершенно искренне взглянул на нее голубыми глазами. – Думаю, твои соображения ничем не отличаются от моих.

– Ты не женат. – Она тут же мысленно дала себе пинка. Ах как тонко, госпожа Холмс.

– Как будто дело в этом. – Он сухо улыбнулся. – Проблема – мое положение.

– Ого? – Она подалась вперед.

– Достаточно сказать, что Энгбард хочет держать меня там, где я был бы у него на глазах. Меня отправили в колледж, когда мне было восемнадцать, – мрачно заметил он. – Это стало… это стало настоящим откровением. Я провел там четыре года, а затем немедленно попросился в Гарвард. На курс экономики и истории. Я думал, что, пожалуй, мог бы многое изменить дома. А потом решил, что не хочу возвращаться. Примерно к концу первого года занятий я уяснил, что не могу остаться здесь чисто номинально… Нужно работать. Так я и сделал. Во время учебы я не представлял ничего особенного ни для девушек с нашего курса… – он перехватил ее испытующий взгляд… – ни для молодых людей.

– Итак? – Себе на заметку: выяснить, каково их отношение к сексу, в отличие от брака. Эти две стороны одной медали не всегда равноценны и взаимозаменяемы. – Что дальше?

– Ну… – Роланд неловко пожал плечами. – Я хотел остаться здесь. Поступил в аспирантуру, изучал историю экономического развития Нидерландов. Там я встретил девушку, Дженис. Одно, другое…

– Ты хотел на ней жениться? – спросила Мириам.

– Отец небесный, конечно нет! – Он казался потрясенным. – Совет Клана никогда бы не одобрил такой шаг! Даже брак только на этой стороне. Но я мог бы купить здесь дом для нас обоих и поверить, что… – Он замолчал, отпил кофе, затем вновь поставил чашку. Во время этой суеты он отводил от Мириам глаза.

– Ты не хотел возвращаться, – констатировала она.

– Можно пересекать «границу» дважды в день, дважды в час, если принимать бета-блокаторы, – негромко сказал он. – Я вот о чем. – Он извлек из внутреннего кармана блистерную упаковку таблеток и протянул ей. – Они отчасти помогают от головной боли. Можно исполнять свой долг перед семьей и перед Кланом и таким образом: осуществляя почтовые перевозки, проводить девять десятых жизни свободным от… от…

Мириам ждала, пока он справится с собственным языком.

– Мы с Джен прожили вместе два года, – наконец негромко сообщил он. – А потом они «развели» нас.

– Клан. – Во рту у нее пересохло. Она перевернула пластинку с таблетками и прочитала этикетку. – Так они…

– Косвенно, – сознательно перебил он и допил кофе. – Видишь ли, она бесконечно задавала вопросы. Вопросы, на которые я не мог ответить. Не имел права на них отвечать. От меня требовали вернуться домой и рано или поздно жениться на ком-то внутри Клана, на ком-нибудь достаточно высокого ранга, просто чтобы продолжить род, и только потому, что я мужчина, мне позволили какое-то время обживаться. Но в конце концов… если мы женимся или выходим замуж вне круга, мы сокращаем наш род на два, а то и на три поколения. Деньги при этом тают быстрее, поскольку основной доход мы получаем по ту сторону… ну… понимаешь…

– Да, – выговорила она пересохшим ртом, хотя только что проглотила свой кофе, даже не распробовав. – Чем больше людей со способностью, тем больше «узлов», между которыми вы можете вести торговлю, и тем эффективнее может работать ваша система импорта-экспорта, верно?

– Верно. Мы в демографической ловушке, поэтому на брак за пределами Клана требуется особое разрешение. Наше положение ослаблено еще и отношением исконной аристократии, где большинство видит в нас лишь гнусных выскочек, незаконнорожденных и невежественных, потому что мы не можем проследить свою родословную хотя бы до одной из «горячих голов» того северного флота, который около четырех или пяти веков назад отвоевал Грюнмаркт у чужеземных родов и кланов. Мы снискали расположение монаршей власти, потому что богаты… но и в этом случае мы в затруднительном положении: плохо, когда твое могущество угрожает короне. И если возникает возможность заключить брак с кем-нибудь из представителей королевской семьи в Грюнмаркте или в соседних с нами королевствах… это единственный способ жениться или выйти замуж на стороне, не вызвав нареканий совета.

– Ого. Другие королевства? Откуда бы им взяться? Ведь это, как я уже говорила, средневековье…

– Почти. – Роланд кивнул. – Я произвел там кое-какие «раскопки». Ну, например, верно ли, что в твоем мире феодальный строй в Западной Европе возник на обломках Римской империи и в значительной степени связан с норсами… викингами… поселенцами, которые ассимилировались по многим местным направлениям? Я не убежден, но предполагаю, что такое же происхождение объясняет и нашу ситуацию. И к югу, и к северу по этому морскому побережью разбросано несколько королевств. Последовательные волны эмиграции из старых стран Священной империи покорили ранние царства этого побережья, создав из них военизированную иерархию для защиты от местных племен. Это были викинги, но викинги, принявшие римскую веру – то есть веру в небесный сонм богов… Здесь следовало бы провести такое же изучение, какое посвящено распаду Европы. Примерно тридцать лет назад мы посылали агентов через Атлантику для исследования Рима. Он лежит под пятой Великого Хана, а храмы все еще возносят огненные жертвы богам. Может быть, когда нас будет больше, мы откроем торговые маршруты и в Европе… Но пока – нет.

– Гм. Ладно. – Мириам кивнула, вынужденно умолкнув перед неожиданным ощущением чуждой культурной среды. Все здесь казалось таким чужим! – Ну, а ты что же? Я имею в виду Клан. Где твое… наше… место в этой картине?

– Почти все семьи, входящие в Клан, живут в Грюнмаркте, это приблизительно в районе Массачусетса, Нью-Йорка и штата Мэн, если брать местную географию. Но нам, семьям Клана, даровали дворянство примерно шесть поколений назад – и старые землевладельцы не позволяют забыть об этом. Совет Клана постановил считать детей от любого брачного союза с королевской фамилией своими полноправными членами… Таким образом, третье поколение оказывается принцами крови или по крайней мере аристократами и при этом обладает «талантом». Но пока ни одного брака ни с одной из королевских семей так и не заключили… ни в Грюнмаркте, ни на севере, ни на юге.

Во Внешнем Царстве, на западе, дела опять-таки складываются по-разному… Там существуют экзамены для поступления на государственную службу. И там мы вновь сталкиваемся с обострениями. Здесь у нас есть школы и способы использовать шпаргалки и мухлевать. Но ведь я уже упомянул о демографической ловушке, не так ли? У совета руки длинные. Он не позволит тебе просто взять и уйти. Одного человека внутри Клана мало для того, чтобы склонить их к переменам и изменить существующий порядок. Я пытался. Разработал огромную программу реформ с подробным планом, которая уничтожала их зависимость и позволяла развивать Грюнмаркт… но совет порвал ее на клочки и выбросил не читая. Только герцог Энгбард удержал их от дальнейших действий и не дал обвинить меня в предательстве.

– Позволь мне разобраться, – сказала Мириам, подавшись вперед. – Ты жил с Дженис до тех пор, пока она не перестала мириться с тем, что ты куда-то исчезаешь на два часа каждый день, что ничего не знает о твоем прошлом. До тех пор, пока старшее поколение не потребовало от тебя согласия жениться по их выбору. Верно?

– Нет, – отрезал Роланд. – Я сказал дяде Энгбарду, куда ему засунуть свой ультиматум. – Он склонился над столом: олицетворенное отчаяние и страдание. – Но она все равно ушла. Ухитрилась убедить себя, что я гангстер, торговец наркотиками… в общем, по уши в дерьме. Я пытался, пытался получить разрешение остаться здесь навсегда, пытался объяснить ей это и все устроить. Но ее сбил автомобиль, водитель которого, по словам полиции, скрылся.

Он замолчал: рассказ подошел к концу.

«Опа», – подумала Мириам. С минуту она не могла подобрать слов.

– Эти две вещи были связаны между собой? Или это случайность?

– Ты хочешь знать, не совет ли ее убил? – резко спросил он. – Не знаю. Я отказался от расследования. Каждый год тысячи пешеходов погибают, сбитые удравшими с места происшествия водителями. Она ушла от меня, и мы могли бы никогда больше не встретиться. А если бы я выяснил, что один из моих родственников причастен к ее гибели, мне следовало бы убить его, верно? Ты не переживала войну. Поверь, тебе не захотелось бы туда, где точно из воздуха, прямо за спинами людей, возникают убийцы и набрасывают им на шею удавку. Гораздо лучше оставить все как есть.

– Непохоже, чтобы это говорил один и тот же человек, – будто размышляя, сказала она.

– Увы, это так. – Он криво усмехнулся. – Одна моя половина – это холодный и расчетливый консультант по импортно-экспортным операциям, но главное во мне – заблуждающийся романтик-реформатор, который воображает, будто Грюнмаркт можно индустриализовать и направить по новому пути развития менее чем за половину столетия, если Клан всей своей властью поддержит этот проект. Надеюсь, герцог прислушается…

– Он держит тебя там, где может не спускать с тебя глаз. – Мириам помолчала. – Ради твоего же блага – и по собственным соображениям.

– А все политика! – сказал Роланд, как выругался. – Меня не заботит, где чья заслуга, при условии, что работа сделана! – Он встревоженно покачал головой. – Вот в чем проблема. Слишком много законных интересов, слишком много перепуганных маленьких людей, которые расценивают любой прогресс, нарушающий схему деловой активности Клана, как нападение лично и непосредственно на себя. Не говоря уж о старой аристократии, о тех, кто вообще не из «наших».

– Он будет держать тебя на коротком поводке, пока не придумает, как тебя полностью контролировать, – предположила Мириам. – Может быть, это попытка привязать тебя к себе?

– Вот этого-то я и боюсь. – Роланд огляделся, пытаясь перехватить взгляд официанта. – Полагаю, ты все поняла, – сказал он.

– Да, наверное, – с сожалением сказала она. – И если он так думает на твой счет, что же тогда он думает обо мне?

* * *

Обратно к дому в пригороде они ехали в приятном молчании. Со стороны безопасный особняк-двойник походил на солидный офисный центр: ну, скажем, компания, разрабатывающая программное обеспечение, или бухгалтерская фирма. Как только они въехали на нижний пандус, Роланд подал дистанционный сигнал, и передвижной барьер, игравший роль ворот, ушел вверх, в потолок. И Мириам в первый раз заметила, насколько он толстый.

– Он что, выдерживает бомбардировку? – спросила она.

– Да, – Роланд, не останавливаясь, съехал по пандусу; створка «ворот» уже опускалась позади. – Мы не можем позволить себе такое удовольствие – оказаться в зоне огневого поражения, да еще на этой стороне.

– О-о. – Она ощутила холодок. – Все те же угрозы. Все по-настоящему.

– А чего ты ожидала? – Он въехал на парковочное место рядом с «ягуаром», выключил мотор, внимательно огляделся по сторонам и только потом открыл дверь.

– Не знаю. – Она вышла и потянулась, осматриваясь. – Гаражная дверь. То, что превращает все это в дом.

– Единственный дом для таких, как мы, это крепость, – сказал он не без горечи. – Помнишь ребенка Линдбергов?[9]9
  Сын известного летчика Чарльза Линдберга был похищен и убит; по требованию похитителей был выплачен выкуп, но ребенка не вернули. В измененном виде эта история пересказана в романе Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе».


[Закрыть] Наше положение в сотни раз хуже. Никогда не забывай об этом. Никогда не расслабляйся. Никогда не будь обычным человеком.

– Я не… – Она тяжело вздохнула. – Вряд ли смогу научиться так жить.

– Хельга… Мириам… – Роланд остановился и пристально взглянул на нее, проявляя озабоченность. – Все не так плохо, как кажется.

Она молча покачала головой.

– Нет, правда нет. – Он обошел вокруг автомобиля и приблизился к ней. – Потому что ты не одна. Не одна проходишь через все это.

– Это… – Она замолчала. – Клаустрофобия. – Он стоял совсем близко. Мириам подошла ближе, и Роланд, раскинув руки, чуть скованно обнял ее.

– Я помогу тебе в любом случае, чем только смогу, – пробормотал он. – Любым способом, какой тебя устроит. Ты только проси, если что. – Она почувствовала, как напряжены мышцы его спины.

Мириам крепко обняла его. Не поддающиеся выражению мысли бурлили в ее голове, стараясь обрести форму.

– Спасибо, – прошептала она, – мне это очень нужно. – И высвободилась из объятий кузена.

Роланд торопливо отступил и вернулся к багажнику автомобиля, как будто ничего не случилось.

– Это все уладится, вот увидишь. – Он открыл багажник. – А пока не могла бы ты помочь мне? Заодно окажешься полезной.

– Полагаю, нам нужно забрать все это туда?

– Выбирай, какой удержишь на весу, – сказал он. – Хотя бы минуту.

– Выбирай, – повторила она, сгибаясь под тяжестью второго из заурядных серебристых алюминиевых чемоданов на колесах и собственной большой сумки-чемодана, набитой покупками.

– Вниз и на ту сторону? – спросил он.

– Гм-м. – Она пожала плечами. – А герцог не ждет нас вечером к обеду?

– Нет, насколько я слышал.

«Уже легче», – подумала она.

– Тогда нам незачем торопиться назад.

– Гм-м. – Он открыл двери лифта. – Боюсь, придется; понимаешь, мы должны обеспечивать бесперебойное движение «почты». Две «ходки» в день, пять дней в таком режиме и пять дней выходных. Таковы правила. – Он махнул рукой, показывая на лифт. Пока он спускался, они стояли рядом.

– Ну хорошо. – Она кивнула. – Я полагаю…

– Ты не будешь против, если я приглашу тебя пообедать? – спросил он вдруг. – Ничего официального, просто так. Если хочешь, чтобы присутствовал кто-то еще, я уверен, что Винченцо почти всегда свободен…

Мириам неопределенно улыбнулась, удивляясь собственной реакции, и прикусила губу, стараясь не выдать тревогу.

– Я с радостью пообедала бы с тобой, – сказала она. – Но вечером меня ждет работа. Как насчет завтра?

– Хорошо, раз так удобней.

Когда лифт спустился до конца, Роланд провел ее в помещение почты.

– Так это здесь? – спросила она.

– Ну да. – Он указал ей на желтый квадрат три на три фута, отчетливо различимый на полу. – Вставай там, лицом к этой стене.

– Хорошо. Что теперь? – спросила Мириам.

– Поднять два чемодана… я понимаю, они тяжелые, но тебе нужно всего лишь на минуту оторвать их от пола. Сможешь? А все внимание сосредоточишь вот на этом стенном шкафу. Я отвернусь и нажму вот эту кнопку, а ты сделаешь то, что всегда, и как можно быстрее сойдешь с квадрата. Я прибуду следом за тобой, через пару минут; у тебя преимущество идти первой.

– И… о-ох.

Она увидела, как экран, снабженный электроприводом, пополз вверх. Открылся подсвеченный сзади знакомый символ, напоминавший декоративное украшение, отчего ее взгляд «поплыл». Рисунок действовал так же, как медальон. Собственно, он был такой же, как медальон, и Мириам почувствовала, будто проваливается в него. Затем у нее ужасно разболелась голова, и она осела под тяжестью чемоданов. Помня об инструкциях Роланда, она выкатила их вперед, заметив, что помещение почты с виду такое же, но шкаф с экраном на этой стороне был закрыт, а на стене виднелось несколько царапин.

– Гм-м. – Мириам огляделась. Роланда еще не было. – «Так-так-так», – подумала она.

Она бросила взгляд вниз, на чемодан, который перенесла сюда, мысленно зажмурилась, а затем подошла к стене с ящиками для корреспонденции, где ожидал отправки другой чемодан. Чемодан, приготовленный не для нее. Она нагнулась над ним, щелкнула замками, положила его горизонтально и подняла крышку. У нее захватило дух. Она не знала точно, чего именно ожидает, но надеялась обнаружить золото, драгоценные камни, скрижали или, может быть, антибиотики и компьютеры. Но там оказалось то, что она опасалась увидеть. Мириам захлопнула чемодан и вновь поставила его вертикально. Затем отошла к тем двум, что доставила сюда, и сосредоточила все внимание на том, чтобы успокоить бьющееся сердце и смягчить выражение лица, изобразив с помощью сдержанной улыбки радушие и открытость, пока Роланд, блестящий реформатор, Роланд, полный сочувствия друг, Роланд, лживый притворщик, подонок, не заявился сюда со своим грузом.

«Кого ты хотела обмануть? – с горечью раздумывала она. – Ты же знала, что так хорошо не бывает». И, разумеется, с самого начала было ясно, что где-то здесь должен крыться подвох.

Природа этого подвоха была очевидна и, если оглянуться на прошлое, иронична; раздумывая об этом, Мириам решила, что Роланд, по сути, не врал ей. Просто она не сумела задать нужные вопросы.

В чем источник огромного богатства семьи на другой, американской стороне границы, на ее, Мириам, стороне? Несомненно, не быстрота почтовой службы и не то, что требуется шесть недель, дабы с вьючными мулами пересечь дикие просторы, населенные дикими племенами. Нет, это была совершенно другая разновидность доставки – та самая, что предназначается для товаров с высокой стоимостью и низким весом, вероятно, идущих непрерывным транзитом через систему городов Америки. Для чего-то такого, что семья могла без риска перевозить через свои королевства и перемещать туда-сюда по Америке в любой удобный момент. В Америке они делали деньги на быстрой перевозке товаров через Грюнмаркт; в Грюнмаркте они делали деньги, перемещая товары по Америке, медленно, но верно. Чемодан содержал запечатанные полиэтиленовые пакеты общим весом почти двадцать килограмм, и не нужно было быть семи пядей во лбу и разбираться в журналистике и медицине, чтобы догадаться: все они набиты кокаином из Боливии.

Она вспомнила о расследовании, которое затеяла вместе с Поли, и теперь не знала, плакать или смеяться. Вместо этого, насвистывая брехтовский зонг – «Предложение и спрос», – она подхватила чемодан и направилась к лифту, чтобы подняться в свой номер.

«Моя средневековая, столь давно потерянная семья путешественников между мирами – всего-навсего наркобароны, занятые импортом-экспортом дури, – осознала она. – Чем это обернется для меня?»